Жемчужный принц Иславская Варвара
«Да она просто забывает кокетничать, как наши венецианки», – подумал принц. «И как красиво, когда девушка одевается легко и просто без этих ужасных тяжелых платьев. О! Она надела подаренное мною ожерелье! Значит, я ей нравлюсь!» – загордился принц. «А какие синие у нее глаза!» – любовался Кристиной принц. «Только она очень зажата».
Кристина действительно сидела, буквально вжавшись в мягкое бархатное сиденье, крепко соединив коленки и изредка, украдкой поглядывала на принца.
Улыбнувшись, принц наклонился к Кристине, погладил ее по щеке и спросил:
– Почему ты меня боишься?
– Я вас вовсе не боюсь, принц. Просто мне хочется умереть от стыда за то, что произошло за обедом.
Кристина подняла руку, чтобы вытереть пот со лба, и принц увидел, что ее руки были одеты в точно такие перчатки, какие были у его покойной матери. С детства это невесомое плетенье олицетворяло для него всю земную любовь. Нет, принц не почувствовал пожар в своей душе, его не пронзила молния и не окрылила страсть. Он ощутил необычайную теплоту и нежность в своем сердце по отношению к этой девушке. Он не находил в Кристине женской изысканности, а просто почувствовал, что рядом с ним сидит близкий человек, с которым ему хочется общаться и узнать о нем, как можно больше.
Принц взял руку Кристины и нежно поцеловал.
– Умирать вам еще рано, а вот насчет этой неудобной одежды я с вами полностью согласен.
– Я – бедная, но все-таки принцесса, – вспыхнула Кристина. – Конечно, у меня есть приданое, но оно совсем небольшое. А у вас одна только лодка стоит целого корабля. Я знаю, что она называется гондола и сделана из восьми сортов дерева. Но я никогда не думала, что в ней можно так легко и приятно путешествовать по воде.
Гондола была словно городок на воде. Или маленький шалашик. Или домик. А точнее – обитель любви. Черные, блестящие борта, расписанный серебром киль и мягкие бархатные сиденья с золочеными ручками зазывали любовников в заоблачные дали. Золоченая фигурка льва на корме, словно защищала от переменчивой стихии, а экран из розоватой жесткой ткани, отделял пассажиров от гондольера, который с невозмутимым видом выполнял свою виртуозную работу – шел по морю, работая всего одним веслом!
– Мы можем зайти на какой-нибудь остров и прогуляться, – из вежливости предложил принц.
– Нет, мне так хорошо здесь, принц! – воскликнула Кристина, и ее синие глаза засияли.
«Что же таится за этой синевой?» – подумал принц. «Какие тайны? Говорят, женщин невозможно постичь, и в этом вся их прелесть. Она говорила, что увлекается мореходством. Интересно, правда это или нет».
– Кристина, – спросил принц, а вы, правда, увлекаетесь мореходством?
– Да, с самого детства вместо кукол я любила пускать кораблики. Маме это очень не нравилось. Еще у меня есть настоящая тельняшка и матросские штаны!
– Куда же вы в них ходите?
– Да у сеньоры Феодоры можно ходить в чем угодно. Она сама всем нарядам предпочитаем вышитую сорочку. Я даже на улицу выхожу в своей тельняшке, и никто внимания не обращает. Кружевницы – оседлый народ. Они все сидят по домам и плетут кружево. Вам нравятся мои перчатки? – спросила Кристина, заметив, что принц как-то странно смотрит на ее руки.
– Они напоминают мне о моей матери, – ответил принц и с особой нежностью посмотрел на Кристину, которая вдруг расчувствовалась и настолько осмелела, что встала, подошла к принцу и положила руки на его плечи. Тот схватил девушку за тоненькие пальцы и начал целовать их.
– Что вы, принц! Не надо! – засмущалась Кристина. – Я только хотела сказать вам, что я сама сплела эти перчатки.
– Простите меня, принцесса, – с досадой сказал принц, осторожно убирая руки Кристины. – Точно такие же перчатки носила моя мама, королева Маргарита. Она умерла, когда мне было всего два года. И я помню ее ласковые руки в этих перчатках, сотканных, словно из морской пены. А сейчас я снова чувствую ее любовь.
– Так вы сирота? – дрогнувшим голосом спросила Кристина. – Такой красивый принц и совсем-совсем один. – Она села рядом с принцем и стала ласкать своими нежными пальчиками его черные кудри. – Конечно, я недостойна вас, принц. И вообще, как можно себя уважать после такого конфуза. Но я всегда буду вашим другом.
– Только другом?
– Разве этого мало?
– Для меня очень мало, – ответил принц и слегка коснулся губ Кристины. – Ты когда-нибудь целовалась с мужчинами? – осторожно спросил принц.
– Да, бывало на балах, которые устраивали у нас во дворце. Но мне это не очень понравилось.
– Корабли лучше? – хохотнул принц. – А если я тебя поцелую вот так. – И принц несколько раз поцеловал Кристину в нижнюю губу, потом слегка приоткрыл ей рот и чуть коснулся языком ее белых зубов. Тело Кристины непроизвольно дрогнуло, и она вся потянулась к принцу. – Что скажешь? – не очень удачно пошутил принц.
– Боевые галеры лучше, – серьезно ответила девушка.
Не задавайте глупых вопросов, и вы не получите таких же ответов.
– Это почему же? – обиделся принц, отпуская Кристину. Сев напротив девушки, он положил ногу на ногу и приготовился слушать ответ на свой вопрос.
– Они более надежные.
– Но человек тоже может быть честным и надежным.
– Да, но мы не можем изменить отношение к нам, – парировала Кристина, потому что была уверена, что такой самоуверенный юноша никогда не сможет полюбить ее. Она еще не осознавала своей пылкости, которая спряталась в той же самой скорлупе, из которой недавно вышел принц.
– А вы не по годам умная, – заметил принц, снимая с себя камзол. – Вы не против, Кристина? Я не нарушаю никаких правил этикета бельгийского двора?
– Ах, что вы, принц! Здесь так жарко. Я бы и сама разделась, но…
– Но тетушка Фредерика не позволяет, – закончил фразу принц, и молодые люди дружно рассмеялись. Принцу было очень забавно слушать Кристину. Ему нравились ее необычный подход к жизни и смешное сочетание образованности с почти детской наивностью.
«Она совершенно неопытна в делах любви», думал принц. «С Фаустиной было все наоборот. Я ощущал себя животным, а теперь понимаю, что зря».
Фабио сделал резкий толчок веслом, и принц чуть не упал прямо на Кристину, но успел зацепиться руками за бортики гондолы и поймать восхищение ее больших синих глаз. Тогда принц сел рядом с Кристиной и спросил ее:
– Я вам хоть немного нравлюсь, Кристина? Ваши синие глаза полны нежности, но вы держите взаперти ваши чувства. Когда-то я полностью отдавал себя зеркалу…
– Кому? – не поняла Кристина.
– Я хотел сказать, что был почти, как вы. Весь сжимался при виде молодых девушек, но потом все прошло.
– После чего все прошло? – попросила уточнить Кристина, хитро прищурив глаза.
«Никогда нельзя болтать лишнего», – сделал вывод принц.
– После того, как я начал общаться с людьми, – вывернулся Перль.
– Вы хотите сказать с женщинами?
– Ну, зачем быть такой конкретной, Кристина, – залепетал принц и обхватил руками бледные щечки Кристины. – А вы совсем не загорели, хотя и работали в саду у сеньоры Феодоры.
– Я – белокожая и никогда не загораю.
– Я вижу, что вы надели мой подарок, жемчужное ожерелье. Мне это приятно.
Вдруг принц заметил, что на шее у Кристины висит тоненькая золотая цепочка с распятием.
– Что это за цепочка у вас на шее?
– Я – католичка, – удивленно ответила Кристина. – А вы, какой веры?
– «Жемчужной», – чуть не вырвалось у принца, а вслух он честно признался, что не исповедует никакой религии.
– А разве в вашем королевстве нет церкви? – испугалась Кристина.
– Есть, но до нее слишком далеко идти, а мне приходится управлять делами королевства и часто просто не хватает времени.
– Понятно, – кивнула Кристина.
К удивлению самого принца этот невразумительный и явно лживый ответ вполне удовлетворил наивную девушку.
– Но вам еще не поздно принять любую веру.
– Конечно, – ответил принц и погладил нежную шею Кристины. – О чем вы сейчас думаете? – спросил принц.
– О вас, синеглазый принц Перль, – ответила Кристина и робко погладила его черные волосы. Потом она неумело хлюпнула его в губы и так доверчиво посмотрела на него, что принц до конца своих дней запомнил этот взгляд. Конечно же, он сравнивал Кристину с принцессой Фаустиной, но с ней у него были совсем другие отношения. Чем больше он наслаждался телом Фаустины, тем больнее ныла его душа, потому что принц знал, кому принадлежит сердце доброй наложницы. Но Фаустина ушла в небытие, оставив после себя только память, да букет оранжевых маргариток. И принца, вступившего в мир чувств, продолжали разрывать его непонятности.
Он не думал о Кристине, хотя в своем воображении уже устал обладать ее белоснежным телом. Он не думал, любит он ее или нет, станет ли она принцессой его Жемчужного острова или займется своими кораблями.
«Я впервые ощущаю подобные чувства. О, как мне хочется познать любовь, хотя я еще не знаю, что это такое!
Сбросить с себя это платье и оказаться в его объятиях, ласкать его сильные руки, целовать эти невозможно капризные губы. Мне все равно, что будет дальше, но я не упущу этот шанс даже, если он покинет меня навсегда! И что он заладил про эти корабли! И почему он такой нерешительный! Может, ему помочь? Или как-нибудь намекнуть? Млада говорила, что иногда надо взять инициативу в свои руки. И потом мне кажется, он уже растратил все свое красноречие и дергается, как персонаж итальянской комедии!»
Тем временем принц осторожно сел на колени перед Кристиной и стал гладить ее узкие бедра. Потом он провел ладонью по ее талии, слегка коснулся груди и сказал:
– Ты худенькая, но я любою таких девушек. Моя мама была такой же невесомой, как ты, Кристина. – Принц осторожно снял серенькие туфельки с ее ножек и стал аккуратно гладить ее тонкие икры, потом его рука заскользила все выше и выше, пока не затерялась то ли в фантазии, то ли в яви.
– Тебе хорошо, Кристина?
– Да, – ответила девушка, расшнуровывая свой лиф и оставаясь в свободном светло-голубом платье.
Принц немного отошел назад и сказал с восхищением:
– Ты похожа на нимфу, Кристина!
– Да, и я ваша нимфа, принц.
Принц Перль наконец все понял и быстрым движением снял с Кристины платье и коротенькие кружевные панталоны. К его удивлению девушка совершенно не застеснялась. Наоборот, подняв свои длинные черные волосы, она подставила лицо ветру, изогнулась своим обнаженным телом и тихо засмеялась.
Принц положил на дно гондолы бархатные малиновые подушки и сказал:
– Ложись на животик, Кристина.
– Почему на живот? – засмеялась девушка.
– Потому что у тебя попка улыбается!
– Что? – не поняла Кристина, и молодые люди громко засмеявшись, повалились на мягкие подушки из малинового бархата.
Словно вторя их чувствам, посреди темных волн и синеющего неба зазвучала баркарола, которую запел Фабио, и мы с вами тоже послушаем эту песнь на воде, и не будем мешать этим юным существам, а лучше вообще отвернемся в сторону и полюбуемся на вечерний пейзаж венецианской лагуны.
Наступила ночь, и наши влюбленные не заметили, как уснули. Фабио пришвартовал гондолу к одному из зеленых островков и решил дождаться рассвета. «Любовь в гондоле» было настолько частым явлением в Венеции, что хитрые гондольеры охотились за влюбленными парочками, потому что на утро их ждало хорошее вознаграждение.
Фабио спустился в лодку и увидел принца и Кристину, которые спали, лежа на бархатных подушках. Сжавшись в комочек, Кристина сладко спала на груди у принца. Какую-то секунду Фабио залюбовался на их красивые обнаженные тела и на трогательную позу Кристины, которая, сложив ручки, словно птичка примостилась на широкой груди принца.
«А им холодно», – подумал Фабио. «Надо их накрыть».
И гондольер достал из-под сиденья белое покрывало и накрыл им спящую парочку. Сам он решил скоротать ночь на берегу, устроившись под каким-нибудь деревом, благо ночь была теплой, и светлой.
Когда первый луч рассветного солнца скользнул своими мягкими лучами по щеке Кристины, она сразу же проснулась. По ровному дыханию принца Кристина поняла, что он еще спал. Потом она увидела, что накрыта белым бархатным одеялом. «Надо же, какой заботливый мой принц!» – подумала девушка. «Нашел одеяло и накрыл меня. А я и не заметила, как уснула». Кристина нежно погладила принца по щеке, которая была покрыта утренней щетиной.
«Вот, оказывается, какая любовь!» – подумала девушка. «Она не имеет отношения к французским романам, шушуканьем с всезнающей Младой и нудными тяжеловесными наставлениями матушки и тетушки Фредерики. Видимо, любовь у каждого своя. Я люблю его всего, каждое движение, каждое слово и даже эту колючую щетину, которая делает его похожим на горца». И Кристина счастливо вздохнула.
В отличие от принца, Кристина не склонна была копаться в своих чувствах. Она, безусловно, читала «Пир» Платона и сделала вывод, что присутствующие на этом празднестве слишком много выпили и философию любви подменили ничего не значащими разговорами, путая одно с другим. А у Кристины день был светлым, а ночь черной. Если любовь, то любовь. Если ненависть, то ненависть. Никаких полутонов и сомнений.
Девушка встала, потянулась и посмотрела на небо. Оно было сероватым и немного хмурым, как будто бы предвещало дождь, или бурю. Кристина огляделась вокруг и увидела, что гондола стоит у маленького зеленого островка в зарослях камышей и водорослей. Сам Фабио, укрывшись тоненьким одеялом, возлежал под зеленым деревом и храпел во всю глотку. Его художественный рев с тонким, жалобным присвистом разогнал всех местных соловьев, и в ту ночь им так и не удалось спеть своей серенады.
«Надо же, как пристроился!» – рассмеялась Кристина. «Надо быстро искупаться и одеться, – подумала девушка, – а то вот-вот пойдет дождь».
И тихо, словно маленькая рыбка, Кристина прыгнула в холодную, еще не прогретую солнцем воду. Накупавшись и нарезвившись в воде, она подплыла к берегу, чтобы сорвать одну из белых кувшинок, которые словно бусы, красиво обволакивали тинистый берег острова. Однако потрогав влажный стебелек цветка, она почувствовала, что в нем пульсирует жизнь и не посмела сорвать его. «Пусть себе живет», – улыбнулась Кристина. «Я и так счастлива!»
– Эй, Кристина! Вылезай из воды! – послышался недовольный голос принца. – Ты уже целый час барахтаешься в ледяном море!
Кристина обернулась на голос и увидела, что принц уже проснулся, оделся, чем-то побрился и стоял перед ней при полном параде.
– Сейчас, – ответила Кристина и быстро подплыла к гондоле.
– Давай, я тебе помогу.
И принц, подхватив Кристину под мышки, вытащил ее из воды и поставил на мягкий пол гондолы. Девушка вдруг безумно застеснялась своей наготы. Принц это заметил, усмехнулся и молча, повернулся к ней спиной.
– Одевайся, я на тебя не смотрю, – спокойно сказал Перль и встал на место гондольера.
Кристина быстро обтерлась одеялом, надела платье, туго зашнуровала лиф и сунула ноги в туфли. Потом она вытащила из своего ридикюля гребешок, с каким-то неистовством расчесала волосы и заколола их. На всякий случай Кристина немного припудрила лицо и смазала медом свои розовые губки.
– Все, теперь можно смотреть.
Принц обернулся и в три прыжка уже сидел напротив Кристины, которая казалось ему еще прекрасней. Но после ночных забав Перлю явно было не до шуток, и девушка это заметила.
– Вы чем-то опечалены, принц? – осторожно спросила она.
– Во-первых, я – голоден, как и ты. Во-вторых, сегодня точно будет дождь, а в третьих, нас с тобой давно ищут твои родственники.
– Ну и что? – удивилась Кристина. – Скажем им, что залюбовались венецианской лагуной и потеряли счет времени.
– И решили переночевать под открытым небом. Они этого не поймут. И потом…
– Можете не продолжать, принц Перль. Я закончу вашу мысль и, возможно, помогу вам выйти из столь щекотливой ситуации, в которой вы оказались, сами того не желая.
– Ты не так поняла меня, Кристина! – начал оправдываться принц и хотел привлечь к себе девушку, но бельгийская принцесса резко отстранила его.
– Я знаю, что в Венеции совершенно другие нравы. Несмотря на уже очевидный упадок вашего края, вы продолжаете пиршествовать. Вы гуляете, роскошествуете и предаетесь утехам. И Бурано не исключение. И за удовольствиями вы перестали понимать, где истина, а где ложь. Неужели вы думаете, что я не поняла овладевшее вами бешенство? Вы провели со мной ночь в гондоле, наслаждаясь моим телом. Только утро оказалось трезвым, и я снова предстала перед вами в своем скромном платье с одной полоской кружев. Но я полюбила вас, принц, и буду любить всегда. Я отлично понимаю, что принцесса Кристина для вас не пара, но это не мешает моему чувству, и я никогда, ни о чем не пожалею. Вы открыли мне замечательный, ароматный и хрупкий мир любви. А в Венеции я все равно останусь и буду заниматься любимым делом!
Молодец, Кристина! Сама того не зная, она сразила этого сомневающегося принца наповал. Нет, он не отдаст никому свой трофей! Она собирается быть свободной и одновременно любить его! Такое не пройдет с принцем Перлем! Он не станет делить ее еще с кем-то! Даже с военными галерами!
У принца снова загорелись глаза, он медленно подошел к Кристине и нежно-нежно поцеловал ее в губы. Потом он провел рукой по ее шее и сказал:
– Ты забыла надеть мой подарок.
– Да, но я это сделала не нарочно. Вот он, лежит на сиденье.
– Позволь, это сделаю я, – сказал принц, беря в руки жемчужную ниточку и осторожно надевая ее на тонкую шею принцессы. – Я обещаю, что когда мы поженимся, я буду дарить тебе бриллианты и расшитые золотом платья.
– А мы разве женимся? – не поняла Кристина.
– А ты как думала? Ты кто, Коломбина из ридотто, или моя наложница? (Здесь принц с какой-то болью вспомнил о Фаустине). И как я буду оправдываться перед твоей тетушкой?
Озорная Кристина поняла, что с принцем нельзя упускать свой шанс и поэтому не стала выяснять с ним отношения и мучить его допросом, любит ли он ее и насколько сильно. Еще Млада учила ее, что перед мужчинами надо как можно реже употреблять слово «навсегда», а она уже один раз сделала это.
– А как мы поженимся? – спросила Кристина.
– Здесь недалеко есть остров Торчелло с собором Санта Мария Ассунта. Там нас и обвенчают.
– Это невозможно, принц, – поджала губки Кристина. – Вы не католик.
– А если я приму католичество, ты согласишься стать моей женой?
– Да, принц, – прошептала Кристина и подняла на принца свои синие глаза. В них были и любовь, обожание, и неверие в свое счастье.
– Эй! – послышался голос Фабио, который уже стоял на корме. В руках он держал корзинку и бутылку вина.
– Вы что-то загуляли, ваши высочества! Я уже успел сходить к местному лесничему, подкрепиться и вам кое-что принес.
И Фабио протянул принцу корзинку с бутылкой.
– Подкрепитесь. Здесь хлеб, сыр и немного рыбы. Все, конечно, простое, но сытное.
– Спасибо тебе, Фабио, – поблагодарил принц. – Я не забуду твоей доброты.
– Там в ящичке найдете два бокала, – сказал Фабио. – Куда едем? Домой?
– Нет, Фабио. Мы едем на Торчелло в храм Ассунты.
– Я понял, – хитро улыбнулся Фабио и взмахнул веслом.
А принц с Кристиной, словно два голодных щенка, набросились на простую рыбацкую пищу. И не нужно им было ни хрустальных бокалов, ни расписных тарелок, ни серебряных и золотых приборов с витиеватыми узорами. Под шум волн они со смехом расплескивали розовое вино и закусывали его только что испеченным хлебом.
Часть четвертая
Свет Ассунты
Глава 1
С трапезой было покончено, и принц с Кристиной сидели друг против друга, созерцая пейзаж лагуны, который, словно калейдоскоп, постоянно менял свои краски.
Мысли Кристины были заняты предстоящим венчанием и, как всякая девушка, она совершенно забыла о женихе, и думала о том, что в ее жизни настал самый главный момент, после которого все изменится к лучшему, и она, наконец, станет настоящей женщиной, женой и матерью. Но больше всего ее увлекал сам обряд венчания, где она в красивом белом платье и кружевной фате будет стоять перед алтарем, падре наденет на нее золотой венец, а принц страстно поклянется ей в вечной любви. Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что совершенно забыла о долгой подготовке к католическому венчанию, о безверии принца и отсутствии свидетелей. Щеки Кристины покрылись слабым румянцем, ротик был немного приоткрыт, а взгляд блуждал в чарующем мире грез.
Принц наоборот мыслил весьма конкретно. Будучи по своей природе человеком неуравновешенным, он всегда сомневался в своих решениях, однако любое данное обещание было для него законом. Ему и в голову не приходило передумать и отложить венчание. Но чувства его были зыбкими. Да, эта северная красавица не была пустышкой. Наоборот, ее интеллекту позавидовали бы многие члены Совета Венеции. Но таких красоток было достаточно много на 118 островах лагуны, и в любви они были более искусны, чем Кристина. Одновременно принц панически боялся потерять эту девушку, потому что подобно своему папаше Кроуну, он был ревнив, самолюбив и горд. Мысль о потере Кристины была для него невыносимой, а жизнь с ней представлялась туманной и неопределенной. И потом ее синие озорные глаза завораживали его и… немного пугали.
«Ну и что я буду делать с этой девушкой, которая увлекается мореходством? Сидеть в библиотеке и изобретать новые корабли? Как-то быстро все произошло. И очень неожиданно, совсем как у моей любимой матушки, которая зачала меня ночью на песке. Хотя какая разница, кто и где был зачат? Лишь бы дети были умные и хорошие», – размышлял принц.
А Фабио уже швартовал гондолу у заболоченного берега Торчелло, который когда-то был самым роскошным островом в Венеции, но из-за сырости и вечных эпидемий малярии был почти оставлен людьми. Но базилика Санта Мария Ассунта (Храм Вознесения Мадонны) до сих пор венчала новобрачных.
Принц первым вышел из гондолы и на руках донес Кристину до посыпанной песком дорожки, идущей вдоль заболоченного канала с мутной зеленой водой. Сам остров был красив и зелен, но печален и заброшен. Встречающиеся на пути статуи, каменные скамейки и немногочисленные дома лишь напоминали о былом величии Торчелло.
Незаметно Принц, Кристина и Фабио подошли к небольшой площади, где располагался храм Ассунты.
– Мы пришли, Кристина. Вот наша знаменитая Санта Мария Ассунта. Именно отсюда начинается Венеция, – объяснил принц. – Этому собору уже больше 700 лет. Представляешь?
Но Кристина не слышала его. Она, молча, смотрела на арочный портик и широкую мансарду с тремя окнами, за которой возвышалась круглая крыша. Все было просто и романтично, как на заре христианства.
«Действительно „Вознесение“», – подумала Кристина, и сердце ее застучало от того, что главное событие ее жизни будет освящено чем-то запредельным, величественным и неповторимым.
– Ты что стоишь, Кристина? – удивленно спросил принц. – Пошли в собор. – А ты, Фабио, можешь провести время в местной остерии.
– Ваше высочество, – серьезно сказал Фабио. – Если вы надумали венчаться, то вам потребуется, хотя бы один свидетель. А кроме меня, у вас нет никого.
– Фабио прав, – сказала Кристина. – И потом, принц, как вы собираетесь венчаться, если вы некрещеный?
– Видишь ли, Кристина, за последнее время на меня навалилось столько, что этот вопрос мне не кажется проблемой. – Пойдемте в храм, – скомандовал принц и повел Кристину и Фабио к дверям храма.
Войдя в храм, Кристина зажмурила глаза от хлынувшего на нее потока света. «Воистину это – свет Ассунты», – подумала Кристина и открыла глаза. Под куполом алтаря через овальное оконце били лучи солнечного, а над отверстием находилось изображение Мадонны в синем одеянии с младенцем Христом на руках.
Кристина села на лавочку и со слезами начала шептать молитву Мадонне:
«Мадонна, прошу тебя, не покидай меня в этой стране, которая стала мне родной. Не разлучай меня с принцем. Ведь я так люблю его!»
Свет забил еще сильнее. Мадонна услышала молитву Кристины и помогла ей. Позже.
Неподалеку от нее стоял Фабио и молился у распятия.
А принц с полным осознанием своего положения и значимости вел переговоры с настоятелем собора, отцом Томазо. Это был уже пожилой седовласый старик с худым одухотворенным лицом, проницательными темными глазами и удивительно ясным умом. Одет он был как все католические священники: в черную рясу со стоячим белым воротничком.
Лукавить с отцом Томазо было бесполезно, и принц решил честно рассказать все и ничего не скрывать.
– Здравствуйте, отец Томазо, – вежливо поздоровался принц.
– Здравствуйте, принц Перль, повелитель Жемчужного острова. И когда только вы наведете у себя порядок и избавитесь от нечистой силы! – пробурчал старик.
– Я как раз за этим и пришел к вам, отец Томазо.
– Это интересно. В чем состоит ваша просьба?
– Ну, во-первых, я хочу засвидетельствовать вам свое почтение и сделать кое-какие пожертвования вашему храму.
При слове «пожертвование» на лице отца Томазо не дрогнул ни один мускул.
– Потом, отец Томазо, я очень удивлен, что вы меня знаете.
– О вас уже ходят легенды, принц. В особенности, о тех нечестивых чудесах, которые происходят у вас на острове. Подумать только! И настоятель вознес руки к небу. – Во дворце даже нет духовного лица!
– Но на другой стороне острова есть храм, и я распорядился, чтобы его превратили в настоящий, католический собор и пригласили постоянного падре.
– Я слышал о ваших новшествах и могу выразить только свое восхищение. Так вы не ответили на мой вопрос. О чем вы хотите меня попросить?
– Это просьба личного характера. Я хотел бы обвенчаться с любимой девушкой.
– Так в чем же дело? Начинайте готовиться. Это потребует немного времени, но таков закон таинства католического венчания.
– Вы меня не поняли, святой отец. Мы хотим обвенчаться прямо сейчас. У нас есть один свидетель.
– Ваше высочество, вы не у себя на Жемчужном острове! – возмутился священник и уже хотел уйти, но принц схватил его за руку и страстно начала объяснять ему:
– Поймите, падре, моя избранница – иностранка. Она – бельгийская принцесса. Сегодня между нами произошло все, и я не могу позорить девушку. И потом я ее люблю.
«Я ее люблю», – повторил про себя принц. «Как-то легко у меня это вышло и естественно. Может, я и вправду влюбился?»
– Так бы сразу и сказал! А то крутиться вокруг да около и думает, что я его не раскушу! – проворчал старик. – Раз такое произошло, ты обязан жениться!
– Падре, у меня еще одна проблема, – начал заискивать принц.
– Что еще?
– Я некрещеный.
– Как это некрещеный? – удивился отец Томазо. – Я точно помню, как в возрасте примерно трех лет тебя крестила красивая темноглазая женщина. Сейчас я проверю церковную книгу, и отец Томазо направился к боковой двери и исчез за ней. Через минуту он вернулся с увесистым фолиантом.
– Сколько вам лет, принц?
– 21 год.
– Значит, вас крестили где-то в 1755 году, – сказал отец Томазо, открывая книгу. – Вот, пожалуйста, имена всех, окрещенных в тот год. Вас крестили в трехлетнем возрасте под именем Пабло. В скобках написано «Перль». А расписалась ваша крестная мать, некая принцесса Фаустина. Вы ее знаете?
– Знал, – ответил принц и прослезился.
– Что вы плачете? – спросил священник. – Пожертвование на храм передайте диакону, невесту отведите в наш магазинчик, где ей подберут платье и фату, а сами ступайте в ювелирную лавку за кольцами и не забудьте купить себе католический крест. А я пойду, переоденусь и позову нашего органиста.
– А кто поведет невесту к алтарю? Ведь она приехала сюда одна без отца.
– К алтарю ее поведет Венеция, – ответил священник и бодрым шагом направился к боковой двери, сделав на ходу знак диакону, высокому молодому человеку с румяным лицом и веселыми серыми глазами.
– Сестра Агнесса! – зычным голосом позвал диакон.
На его зов прибежала хорошенькая рыжая девушка в монашеском одеянии.
– Займитесь невестой, а я пока поговорю с его высочеством.
– Хорошо, брат Энрико, – поклонилась Агнесса и, ласково взяв Кристину под руку, повела ее к выходу.
– А вы, ваше высочество, знаете, как происходит венчание? – усмехнувшись, спросил Энрико.
– Примерно знаю, – неуверенно ответил принц. – Я присутствовал на венчании моего друга. Я знаю, что должен стоять у алтаря и ждать, когда ко мне подведут невесту.
– В данном случае невеста под звуки органа будет идти к вам сама. Потом падре подойдет к вам и начнет обряд. Свидетель у вас есть?
– Да, – откуда-то сбоку отозвался Фабио.
– Отлично. Кольца у вас есть? – спросил диакон у принца.
– Нет, – ответил принц. – Фабио, быстро беги в местный магазинчик и купи два самых лучших обручальных кольца. У меня палец примерно, как у тебя, а Кристине подбери самое маленькое колечко, и заодно купи себе белую рубашку. Только сделай все, как можно быстрее. – И Фабио ловко поймал рукой увесистый кошелек.
– Хорошо, – ответил Фабио и опрометью помчался выполнять поручение.
– Как только заиграет орган, – продолжал Энрико, – я распахну двери, и на пороге появится ваша невеста. Когда она подойдет к вам, вы поднимете фату с ее лица, поцелуете, возьмете за руку и встанете лицом к алтарю. Отец Томазо начнет обряд, и когда он будет задавать вопросы, вы должны отвечать прямо и честно. Поняли?
– Да что же здесь непонятного? – с некоторой иронией ответил принц, спокойно сел на деревянную лавку и стал ждать начала новой жизни.
Принца не вдохновляла перспектива венчания с девушкой, которую он знал всего два дня, но храбрый монарх продолжал панически бояться потерять Кристину или еще хуже – стать свидетелем на ее свадьбе. В его воображении постоянно мелькали озорные глаза девушки и ее розовые губки, шепчущие «даже если ты на мне не женишься, я все равно проживу без тебя». Самостоятельность и отчаянность синеглазки действовали на принца, как гремучая смесь, а сама Кристина вызывала у него любопытство и желание разгадать шараду. «И все-таки я не знаю, что такое любовь», – сделал вывод принц и был прав, потому что не понимал, что скоропалительное желание венчаться с Кристиной, было продиктовано не чувством долга, а начинающейся проявляться глубокой привязанностью, которую ему предстояло осознать гораздо позже.
Скорые и суетливые церковные служащие быстро накрыли стол белой скатертью, поставили вазы с цветами и зажгли парадные свечи в серебряных канделябрах. Храм заиграл радостью предвкушения одного из самых важных таинств в жизни человека.
Принц улыбнулся, и его охватила почти детская радость вхождения во что-то таинственное и доселе ему неизвестное. Он стал с нетерпением ждать начала церемонии. Появился Фабио в шелковой белой рубашке и с красной бархатной коробочкой в руке, которую он почтительно передал принцу. Открыв футляр, принц увидел обыкновенные золотые кольца. Мужское кольцо было ему в самый раз, а вот женское, предназначенное для Кристины, было уж слишком маленьким.
– Фабио, ты думаешь, оно будет ей впору?
– Я уверен, ваше высочество, потому что у моей жены точно такие же маленькие пальчики.
Этот довод полностью успокоил принца.
Появился молодой юноша-органист с отрешенным лицом, впалыми щеками и жидкими волосами. Он поставил ноты и сел за орган.
В храм начали прибывать люди, которые громко перешептывались. Одеты они были нарядно и в руках у каждого был букет цветов.
– Кто пригласил гостей? – удивился принц.
– Я, – невозмутимо ответил Фабио. – Я, конечно, человек простой, но какая может быть свадьба без гостей, тем более королевская.
А в маленьком магазинчике при церкви сестра Агнесса точно так же напутствовала Кристину.
– Когда заиграет орган, и Энрико откроет двери, ты медленно и торжественно идешь к алтарю, где тебя будет ждать жених. Как только ты подойдешь к нему, он поднимет фату с твоего лица, поцелует, возьмет за руку, и вы вместе повернетесь лицом к алтарю и будете слушать отца Томазо.
Читать бесплатно другие книги:
