Жемчужный принц Иславская Варвара
И со свечами в руках встали они лицом к Жемчужному замку.
Вдруг небо почернело, и по нему поползли белые сверкающие полосы. Раздался душераздирающий удар грома и ослепляющие вспышки молнии, которые беспощадно били по белому дворцу, пока он не стал постепенно разрушаться. С диким грохотом падали камни, балконы, звенели битые стекла, трещали стены, из которых в страхе вылетали летучие мыши, гигантские птицы и двуногие создания в черных одеждах. Среди всей этой нечисти были и покорные служанки в своих неизменных белых платьях. Да только в спешке они позабыли накинуть черные плащи, и теперь каждый мог видеть их истинное обличие: плоские темные лица, крючковатые носы и черные глаза. Слышалось нечеловеческое курлыканье, стоны и хлопанье многочисленных крыльев. А белые гигантские глыбы камней все падали и падали…
– Что это? – в ужасе спросил принц. – Что происходит с моим королевством?
– Вашего королевства больше нет, – с грустью ответил Робин. – Свет Ассунты разрушил его, и нечистая сила покидает ваши чертоги. Величественно, но печально! – вздохнул эльф.
– Слава Богу, что ты не исчез, и лес остался не тронутым, – весело сказала Кристина.
Действительно старый афинский лес спокойной шелестел густой листвой, продолжая рассказывать свои захватывающие сказки. Туманные верхушки деревьев возвышались над островом, и им не было дела до какого-то скандального замка, который разрушался у него на глазах.
Вдруг послышался раскатистый вопль тот ли умирающего зверя, то ли смертельно раненой птицы. То была агония Ригонда. Свет Ассунты не пожалел кровавого колдуна и, полоснув его по желтым глазам, оставил от него лишь лужицу темной воды.
Принц закрыл лицо руками и затрясся от плача.
– Почему ты плачешь, Перль? – спросила Кристина, обнимая мужа.
– Потому что я уже не принц. У меня нет ничего, Я – нищий, и тебе нужно вернуться обратно в Бельгию и подыскать себе достойного мужа.
Кристина вытерла глаза принцу и сказала:
– Во-первых, я люблю тебя, во-вторых, я полюбила вашу волшебную лагуну и в– третьих, я с детства ненавидела дворцы. Мне всегда казалось, что в них остановилось время, и ощущала себя куклой, которую кто-то, устало, дергает за веревочки.
– Эй, ребята!
Принц и Кристина повернули головы на крик и увидели, что к ним бежит Робин. В руках у него был ларец с драгоценностями Фаустины.
– Ваше Высочество, ваши апартаменты вместе с зеркальным шкафом и библиотекой остались целы. Только три грации немного пострадали. Но это не беда. Я думаю, что Кристина наведет порядок. А это ваше наследство, принц, – сказал Робин и протянул Перлю ларец принцессы Фаустины. – Конечно, этого недостаточно, чтобы стать дожем, но на достойную жизнь хватит.
– Но я уже не принц, – грустно сказал Перль. – У меня больше нет королевства.
– Почему? Буря не коснулась другой стороны острова.
– Все равно это уже не то.
– Для меня ты навсегда останешься принцем, – сказала Кристина и крепко поцеловала его в губы.
– А ты – принцессой Кристиной, – шутливо ответил принц со счастливой улыбкой на бледном лице.
Так сказали эти двое детей в пору наивной, юношеской любви, которой суждено было продлиться всего неделю. Но они все равно оказались правы перед становящимся все более лицемерным и более жестоким миром.
И началась их настоящая любовь. Сплетенье рук и тел, страстный шепот признаний, трепетанье любовных речей и душные ночи, во время которых они сознавали, что являются одним целым. Горя огнем страсти, они клялись друг другу в вечной любви, часто повторяя столь нелюбимое мужчинами слово «навсегда». В их распоряжении был весь остров с руинами белого замка и зеленым афинским лесом, который, казалось, благословлял их союз.
Иногда в моменты близости принц со слезами вспоминал Фаустину и сравнивал ее с Кристиной, но это были всего лишь игры мужского разума, благодарность за то, что эта простая ныряльщица научила его понимать других людей. С Кристиной принц забывал обо всем, растворяясь в этой 19-летней девушке, которая любила его как мать и часто, надев белые кружевные перчатки, ласкала его черные с легкой проседью кудри.
– Еще, еще, – мурлыкал Жемчужный принц. В этот момент он вспоминал свою мать королеву Маргариту и ее добрые глаза. Но синие глаза Кристины теперь стали его частью, словно летнее небо Адриатики, словно васильки, которые они посадили в огромной вазе на балконе.
– Сидя в беседке, под кустами сирени и жасмина, Кристина часто мечтала об их будущей жизни. Ей очень хотелось изучить морское дело и начать работать. И тогда из нее потоком лились рассказы об истории флота, типов военных кораблей, шхун и галер.
Как-то ночью, сидя на кровати, под хохот принца она целых полчаса вдохновенно рассказывала о военной галере с тремя мачтами, треугольным парусом и множеством пушек, которые стреляли без промаха.
Вдоволь насмеявшись, принц сгреб ее в охапку и начал неистово целовать тонкую кожу ее белых плеч, шеи, алые губы, и снова начиналась магия блаженства двух любящих друг друга людей.
Осенний остров переливался пастельными красками, вечернее оранжевое солнце освещало персиковыми полосками море, а зеленый афинский лес баюкал влюбленных своим шепотом. Они любили гулять под его зелеными шатрами, сквозь которые пробивались теплые лучи солнца.
– Знаешь, Перль, – как-то сказала Кристина. – Мне кажется, что вся окружающая нас природа вторит нашей любви, и…я даже не знаю, как сказать.
– Говори! – взволнованно сказал принц, хватая Кристину за плечи.
– Это как затишье перед бурей. Словно нам предстоит пройти еще какие-то испытания, – сказала Кристина и поцеловала хрустальный василек, который подарил ей Робин.
– Ты права, – строго сказал принц. – Нам предстоит неизбежная разлука.
– Какая разлука? – вскрикнула Кристина, бросаясь принцу на шею. – Мы вместе всего неделю! У нас впереди столько жизни и любви!
– Я тебе сейчас все объясню. Пойдем.
Они вышли из леса и зашагали по белому пляжу. Их черные волосы развевались на ветру, и были они, подобно стихии. Кристина была одета в легкое красное платье с драпировками и глубоким вырезом, а принц – в белую длинную рубаху и свободные светлые штаны. Через плечо он перекинул легкий бирюзовый плащ.
Подойдя к валунам, где была спрятана лодка, принц указал Кристине на камень-трон и жестом попросил ее сесть. Кристина, молча, повиновалась мужу. Принц сел перед ней прямо на песок и, положив руки на ее колени, стал рассказывать о своем трехдневном разговоре с падре.
– Понимаешь, Кристина, я обязан искупить грехи своих родителей, иначе наши дети и дети наших детей никогда не будут счастливы.
– Что же ты себе выбрал? – спокойно спросила Кристина.
– Я буду простым гребцом на галерах. Завтра сюда приплывает судно и забирает меня.
– Ты уже собрался?
– Давно.
– Но почему ты молчал? – всхлипнула Кристина.
– Я не хотел омрачать наш короткий медовый месяц.
Некоторое время Кристина сидела, поджав губы и опустив глаза. Она всегда так делала, чтобы не расплакаться, и принц поражался стойкости этой женщины.
– Кристина, – сказал Перль, обнимая жену за плечи. – Я даю тебе полную свободу, ибо понимаю, что могу вообще не вернуться из плавания.
– Это исключено! Ты вернешься! – сказала Кристина. – И мне не нужна никакая свобода! Мне нужен только ты! Немедленно и сейчас, пока у нас еще есть время! Ты готов?
– Да, – просто ответила принц.
– Давай! – сверкнула глазами Кристина и скинула с себя одежду. Потом она подошла к принцу и начала медленно раздевать его. Небрежно бросив его одежду на песок, Кристина некоторое время пристально смотрела на принца, как будто бы пыталась навсегда запомнить его образ. А принц, молча, восхищался ее мужеством. Ему не нужно было ничего запоминать. Он знал наизусть каждый излом ее юного тела, каждое движение рук, ног, шеи, выражение лица. Кристина уже жила в нем. Сейчас, стоя друг против друга, они походили на мифологические существа, которые пришли повеселиться на ночном пляже. Кристина удивительно напоминала лесную нимфу, которая разговаривала с прекрасным юношей Нарциссом, отговаривая его от пагубной страсти.
Принц улыбнулся, расстелил на песке свой бирюзовый плащ, потом взял Кристину на руки и аккуратно положил на шелковое ложе.
– Совсем как их родители! – раздался чей-то знакомый шепот, но принц и Кристина были настолько поглощены друг другом, что не заметили спрятавшегося за лодкой, ушастого Робина.
Глава 5
Почему когда кто-то уезжает в дальний путь, никогда не светит солнце, не поет трава и не шумит листва. Даже благоухающая сирень жалеет подарить свой аромат, не говоря уже о капризных розах и строгом жасмине. Только полевые цветы все так же весело улыбаются, зная, что любой разлуке наступает конец.
Принц и Кристина встали на рассвете. Они оба были грустны и сосредоточены. Принц надел свой матросский костюм и проверил дорожный мешок. Он не обращал внимания на жену. Тем не менее, Кристина весьма предусмотрительно надела свое подвенечное платье и кружевные перчатки. На ее шее сияло подаренная принцем, жемчужная ниточка.
– Ты ничего не забыл? – деловито спросила Кристина.
– Кажется, нет, – немного рассеянно ответил принц. Потом он подошел к окну и увидел, что военный корабль уже стоит на рейде.
– Нам надо поторапливаться. Корабль уже здесь. Они ждут меня.
Кристина не стала кидаться на шею к мужу, а спокойно сказала:
– Тогда пошли быстрее! – И первая вышла из комнаты.
Выйдя на пляж, они обнялись, и смело пошли к берегу, где уже качалась на воде специально присланная за принцем лодка.
Как хотелось принцу расплакаться, обнять Кристину, наговорить ей нежных слов на прощание, но она как будто бы специально поставила перед ним невидимую преграду.
– Эй, матрос, раздался недовольный голос рыжеволосого гребца из серой, неприметной лодки. – Мы тебя долго ждать не будем! Заканчивай быстрее!
Кристина посмотрела вдаль и увидела, что на рейде стоит большой военный корабль «Венеция».
– Ты поступил на военный корабль?
– Да, это будет честнее и справедливее для всех нас.
– Да, и для маленького Перля, который скоро появиться на свет, – и Кристина, улыбнувшись, похлопала свой еще плоский живот.
– Правда? – с восторгом сказал принц, и воздвигнутый Кристиной, невидимый барьер неожиданно исчез. Он стал целовать Кристину с такой нежностью и страстью, на которую только способен человек, и они почувствовали, что теперь это маленькое, еще не родившееся существо, действительно соединило их в столь банальном слове «навсегда».
Кристина вытерла слезы и положила в карман матросских штанов принца свой стеклянный василек.
– Чаще смотри на него и вспоминай меня. Я буду ждать тебя пять, десять, двадцать лет. Даже всю жизнь.
– Но я могу погибнуть, – сказал принц, – и твои ожидания будут тщетны.
– Ты вернешься, – тихо сказала Кристина. – Я уйду первой, а ты садись в лодку и не вздумай оборачиваться. Думай только о том, что наша любовь спасет нас. – Я буду ждать тебя!
И резко повернувшись, она бодро зашагала по теплому белому песку, который слепил ей глаза и одновременно наполнял надеждой. Дойдя до мраморной лестницы, она обернулась и увидела, что «Венеция» уже исчезла за горизонтом. Лишь прозрачные волны с шумом накатывали на берег, оставляя на песке белую кружевную пену, которая тут же таяла без следа.
Кристина поднялась по лестнице, прошла через благоухающий сад и вошла в спальню принца. Там все оставалось по-прежнему, включая старинный шкаф с зеркалом, с которого собственно и началась вся эта история. Она села на не застеленную кровать и опустила голову. «Сколько мне тебя ждать, Перль?» – спросила она себя. «Не знаю, но сердце мое чувствует, что ты все равно вернешься, и мы снова будем вместе, но только уже втроем».
Кристина, снова погладив свой живот, и улыбнулась счастливой улыбкой.
Через девять месяцев произошло простое чудо. На свет появился Перль младший, огласив своим заливистым плачем весь Жемчужный остров. Мальчишка родился крепким, сообразительным и своевольным. Внешне он унаследовал от принца лишь черные непокорные кудри.
В течение семи лет Кристина сама учила своего сына, который проявлял необыкновенные способности к точным наукам и буквально бредил стать капитаном дальнего плавания. И все это время каждый вечер Кристина выбегала на берег и подолгу стояла на берегу, надеясь, что на горизонте появится корабль «Венеция» и вернет ей ее счастье. Когда море в очередной раз обманывало ее, она говорила себе: «Ничего, он все равно вернется ко мне».
Иногда они подолгу беседовали с Робином и его любимой Эльфиной, которая тоже была уверена в возвращение принца. Только сам эльф заметно сдал, и у него даже нарушился его тонкий слух, а большие зеленые уши повисли и теперь больше походили на два грустных лопуха. Робин часто плакал и говорил, что принц ему, как сын, и если что-то случится с ним, он не переживет такой утраты.
После истории с подменой живого человека на куклу, Кристина редко приезжала на Бурано, зато ее часто навещала Млада со своим большим семейством. Она вышла замуж за Стефано и теперь заправляла всем хозяйством сеньоры Феодоры, которая неустанно передавала Кристине свои извинения и приглашала пожить у нее, но бывшая принцесса всегда вежливо отвечала, что давно уже всех простила и вполне довольна жизнью на Жемчужном острове, хотя последний почти совсем осиротел. Дворец исчез, а на другой стороне, за бывшей кирпичной стеной остался лишь небольшой рыбацкий поселок. Молодому суровому падре, который тоже успел обзавестись семьей, пришлось покинуть столь небольшой приход, но будучи человеком ответственным, он каждую неделю приезжал на своей скромной гондоле и исполнял обязанности духовного наставника: проводил мессы, исповедовал, причащал и просто беседовал с людьми.
Через девять лет Кристина отдала сына учиться в Морскую школу в Венеции, и им тоже пришлось покинуть остров. Бывшая принцесса купила на Риальто небольшой дом и стала работать сама, чтобы не тратить наследство Фаустины. Сбылась мечта Кристины. Она занялась любимым делом и начала успешно проектировать фрегаты, корветы, шхуны, совершенствуя их части и совершенствуя мир. Но каждую неделю, в любую погоду она отправлялась на Жемчужный остров и часами стояла на берегу в ожидании мужа.
Принц вернулся. Через шестнадцать лет.
Как-то днем, сидя на той самой перевернутой лодке, Кристина увидела приближающийся корабль. Сначала она не придала этому никакого значения, потому, что когда человек чего-то очень сильно желает, и это наконец сбывается, он не в состоянии поверить осуществившейся мечте. Но корабль приближался, плавно рассекая отдававшие металлическим блеском серо-голубые волны, пока не встал на рейд. Небо было белым, без единого облачка и каким-то обездвиженным. Лишь пылающее красное солнце царствовало над Адриатикой, словно указывая путь людям и кораблям.
«Венеция» – прочитала название корабля Кристина, и сердце ее заколотилось, из глаз полились слезы, тело затряслось от предвкушения долгожданной и почти невозможной встречи. Она скинула туфли и, увязывая по щиколотки в песке, побежала к берегу, к которому уже причалила лодка, и из нее выходил тот, которому она отдала свое сердце, молодость, чувства и саму жизнь.
«Это он! Он!» – шептала Кристина, глядя, как к ней приближается совершенно седой человек в мундире офицера венецианского флота.
– Перль! – только и могла сказать Кристина, когда седой человек подошел к ней.
Нет, они не бросились друг другу в объятия, не стали говорить никаких слов, потому что это было лишнее. Они просто стояли и долго-долго смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание принц.
– И у тебя седина, – сказал он и привлек к себе Кристину. Взяв ее за руку, он нежно погладил ее пальцы, одетые в кружевные перчатки. – И все те же перчатки.
– И все та же любовь! – дрогнувшим голосом сказала Кристина, и они оба разрыдались. – Я же говорила, что ты вернешься! Я же говорила!
– Я люблю тебя, люблю, люблю! – снова и снова повторял принц, утирая слезы, которые теперь оказались для него самым дорогим жемчугом на свете.
Ему было 37 лет. Кристине – 35. У них начиналась самая замечательная пора жизни – зрелая молодость.
На этом заканчиваются страшилки, любовные метания и остаются одни эпилоги.
Эпилог
Впервые увидев своего 15-летнего сына, принц даже не сразу признал его. Коренастый мальчишка с серыми глазами и волевым лицом. Лишь черные кудри и аристократизм манер говорили о том, что он истинный сын принца Перля и внук королевы Маргариты. От Кристины мальчишка унаследовал сильный и упрямый характер. «У всех моих родственников серые глаза, только я родилась с синими и поэтому я навсегда породнилась с морем», – шутила Кристина.
– Кем же ты хочешь стать, мой мальчик? – спрашивал принц сына.
– Через год я оканчиваю Морскую школу и поступаю юнгой на военный фрегат.
– И ты не хочешь побыть с родителями?
– С удовольствием, отец, но сейчас другие времена. Чем скорее я уйду в море, тем быстрее стану настоящим капитаном. И потом ты же сам сказал, что я был зачат в гондоле.
Спорить с этим твердым и целеустремленным мальчишкой было бесполезно.
Принца, как опытного офицера флота, пригласили работать в Венецию, где он приобрел недорогой особняк для своей семьи, которая пополнилась еще на одного человека, маленькую девочку по имени Кристина-младшая. Девчонка была прехорошенькой, с большими серыми глазами, русыми волосами и отвратительным нравом. По характеру она очень напоминала незабвенную фрау Фредерику. Уже в пять лет Кристина-младшая заявила, что не хочет жить посреди этого болота. «Болотом» она называла Венецию. Пришлось вызвать фрау Фредерику, которая ничуть не изменилась за все эти годы. Такая же чопорная и неприступная любительница житейских мелодрам.
Приехав, она постоянно сжимала губы в презрительную ухмылку, а когда разжимала их, то буквально задавливала всех лекциями о хорошем тоне, манерах и вредоносности «всей этой вашей Венеции вместе с революциями и переделами мира». Слушала ее только маленькая Кристина, да так прониклась к своей тетушке, что немедленно согласилась покинуть этот «балаган» и жить в Бельгии, как принцесса.
– Я из тебя сделаю настоящую принцессу, – пообещала фрау Фредерика и увезла счастливую девочку в Бельгию, где та действительно обрела подходящую ей жизнь с бесконечными балами, переодеваниями и сплетнями. В шестнадцать лет она вышла замуж за какого-то немецкого герцога, и их потомки затерялись в бесконечном смешении европейских династий.
Принц был уважаемым человеком в Венеции, но приближенным дожа так и не стал, потому что занимался только морским делом и никогда не ввязывался в политическую возню, которую считал бесполезно тратой сил и ума. Нищету и богатство он считал двумя пороками, с которыми человечеству не справится никогда.
Несмотря на свою почти безумную любовь к мужу и детям, Кристина продолжала работать и во многом помогала своему Перлю полезными советами.
После окончания Морской школы, их сын отправился в дальнее плавание, и для родителей снова настал период ожидания. Капитан Пабло Смелый оказался талантливейшим мореходом и бесстрашным капитаном, который оставил значительный след в истории Венеции. В отличие от отца, сын занимался делами государства, но заядлым политиканом так не стал. Капитан Пабло храбро боролся за независимость Венеции во время оккупации ее Наполеоном. И никто даже не подозревал, что он внук феи Маргариты, повелительницы Жемчужного острова, куда не переставали наведываться его уже поседевшие родители.
Им нравилось ездить в этот почти пустынный оазис и снова возвращаться в молодость. Они гуляли по афинскому лесу, катались ночью на лодке и любовались Красной луной, когда ночное море освещалось багровыми дорожками, ведущими в неведомые страны и затерянные города. Очень часто к ним присоединялся Робин, который ничуть не постарел за все эти годы. Он оставался таким же добрым, ушастым, предупредительным и обожал принца. Жаль только, что его любимая Эльфина умерла. Принц предлагал похоронить ее на афинском кладбище, но эльф отказался и построил ей небольшой склеп рядом со своим сарайчиком. Небольшой холмик украшала маленькая фигурка стрекозы с хрустальными крыльями, которые при свете солнца переливались жемчужным светом. «Это Эльфина разговаривает со мной», – говорил Робин.
Мы, люди, воспринимаем время как длительность, ориентируясь на минуты, часы, месяцы, годы. Они меняют все, что окружает нашу жизнь, которая по словам Просперо из шекспировской пьесы «Буря» «создана из вещества того же, что наши сны. И сном окружена вся наша маленькая жизнь». Я согласна с классиком английской литературы и могу добавить, что ничего, кроме любви, не бывает вечным на этой земле.
Так, умерла добрая русалка Маркиза. Вернее, она просто исчезла из дома Феодоры и больше не вернулась. Под островом нашли ее маленькую пещерку с незатейливыми простыми предметами: гребешками, кружками, бутылками из-под граппы и связанной ее неумелыми руками, подвенечной фатой. Уж очень мечтало это подводное создание стать человеком и выйти замуж. Трогательно. И хочется плакать.
Сеньора Феодора стала совсем старушкой, но по-прежнему восседала в своей зале и готовила какие-то снадобья. Хозяйством теперь заправляла Млада, которая родила Степану пятерых детей. Вам станет очень смешно, но только двое из них остались в Венеции, а трое предпочли жить в Малороссии.
Колодец Маркизы был заколочен и покрыт листовым железом.
А наши главные герои продолжали наслаждаться тихим семейным счастьем, несмотря на все потрясения, волнения и брожение идей, которые принес девятнадцатый век.
К сожалению, Кристине Бог отпустил не так много времени на земле, но она успела вырастить детей, увидеть внуков, несколько раз съездить к дочери в Бельгию и вновь окунуться в дворцовую жизнь. Но ее по-прежнему тянуло в изменившуюся, но все такую же, романтичную Венецию, где доселе живут отголоски былых пышных празднеств и необузданных страстей.
Перед смертью Кристина сказала принцу:
– Время пролетит быстро, и мы снова встретимся с тобой. Я сама не заметила, как стала мамой, бабушкой, и как прошла вся моя жизнь. Живи так, как будто бы я с тобой!
Принц похоронил ее в большой гробнице, рассчитанной на двоих. Надгробный камень он усыпал сапфировыми васильками, а золотыми буквами написал только одно слово: «КРИСТИНА».
Настала пора самых тяжелых испытаний для принца. Он пережил Кристину на целых 20 лет! Иногда она приходила к нему во сне и говорила, что он должен жить, а не ждать. И принц жил, как мог: работал в Венеции, оставался членом Совета республики, разрабатывал программы помощи бедным, хотя в душе продолжал считать это явление неискоренимым. Его радовали внуки, правнуки, в особенности маленькая черноволосая девочка, которая внешне и внутренне была точной копией бабушки Кристины. Когда на него смотрели васильковые глаза его правнучки, принцу казалось, что перед ним стоит живая Кристина.
Когда принц совсем состарился, он решил вернуться в свою молодость и снова поселился на Жемчужном острове в своих бывших королевских покоях. К тому времени остров был почти необитаем. Кроме Робина и небольшой рыбацкой деревни, насчитывавшей всего 10 домов, там уже никто не жил. После обрушения замка, произошли какие-то тектонические сдвиги, и остров постепенно начал затапливаться морем. Но принца это мало волновало. Теперь у него было все, что он хотел: старая спальня с пресловутым зеркальным шкафом, балкон с заросшей беседкой, живописные каменные руины и могилы дорогих его сердцу женщин, которые сделали из него мужчину и принесли в его жизнь счастье. Маргарита, Фаустина, Кристина… Теперь их портреты украшали стены его спальни.
Принц много времени просиживал в библиотеке и увлеченно читал книги, сознавая, что ему не хватит оставшейся жизни, чтобы прочесть все, что создал человеческий разум.
Иногда они вместе с Робином вспоминали былые дни, и пили земляничную настойку, изобретенную Эльфиной. Но больше всего времени принц Перль проводил на могиле своей жены, потому что только там он чувствовал ее реальное присутствие, и в нем снова загорался былой огонек.
Как-то ночью принц проснулся от того, что окно с шумом распахнулось, и в него влетела улыбающаяся, молодая Кристина в подвенечном платье. Ее шею украшало подаренное принцем жемчужное ожерелье, а на руках белели тонкие перчатки.
– Привет! – весело сказал Кристина. – Вот я и пришла за тобой. Теперь мы всегда будем вместе.
– Это невозможно, Кристина! – сказал принц. – Ты такая юная, а я – седой, сгорбленный старик.
– Какой же ты старик? – усмехнулась Кристина. – Посмотри на себя в зеркало!
Принц тяжело встал с кровати, подошел к зеркалу и ахнул. На него смотрел юный черноволосый юноша с синими глазами и скульптурными формами тела.
Кристина подошла к принцу, взяла его за руку и сказала:
– Я всегда любила тебя больше, чем ты меня.
– Неправда, – возразил принц. – Но что теперь будет с нами?
– Ничего не бойся. У тебя начинается новая жизнь. Все на свете имеет начало и конец. Главное – чтобы новое всегда было лучше старого. А теперь давай, вместе шагнем в твое волшебное зеркало. Ведь ты один раз в жизни преодолел свой страх и сделал это. Значит, у тебя получится и сейчас.
Весело засмеявшись, принц Перль и принцесса Кристина взялись за руки и шагнули в светящееся таинственным светом зеркало.
Принц прожил 94 года. Похоронен он был рядом со своей женой Кристиной, оплакиваемой многочисленными потомками и друзьями.
После его смерти остров пришел в окончательный упадок. Быстро разрушились и сравнялись с землей апартаменты принца, на месте которых пышным цветом выросли зеленые тополя, кусты сирени и… синие озорные васильки.
Этот кусочек земли до сих пор существует, но найти его среди 118 островов венецианкой лагуны почти невозможно. Как-то путешествуя на водном такси, я увидела похожий остров, попросила водителя остановиться и сошла на берег. Побродив по дикой рощице, я ничего там не нашла, кроме поляны, усеянной голубенькими цветами. Но это были не васильки.
Но я уверена, что если хорошенько поискать, то наверняка на одном из островков вы найдете старый афинский лес и, возможно, встретитесь с Робином, который до сих пор жив и если сочтет нужным, то расскажет вам много захватывающих историй. Я обходила много островов, но Робин стал вредным эльфом и не явился ко мне.
Зато каждый из путешественников может увидеть принцессу Кристину. На острове Бурано в музее истории кружева «Далла Лидия», под стеклянной витриной до сих пор стоит ее восковая фигура в подвенечном наряде. Вы увидите Кристину во всем блеске молодости и красоты и поразитесь ее глазам, подернутым дымкой грусти.
В магазине вам скажут, что ее платье сплели 16 кружевниц, но на самом деле это чудо совершила русалка Маркиза, ударив своим изумрудным хвостом по синей воде колодца. Еще вы узнаете, что в 18-ом веке где-то в Европе нашли восковую фигуру бельгийской принцессы в подвенечном платье. Замуж она так и не вышла. Имя ее осталось тайной.
На самом деле историю этой беглянки просто скрыли от потомков, чтобы не опозорить честь ее семьи. Но мне удалось узнать правду, и я не могла не рассказать вам историю этой удивительной женщины, чье сердце было пылким и любящим, а воля твердой и непреклонной. И звали ее Кристина.
Весной 2014 года я была в Венеции. Проезжая по Большому каналу, на одном из дворцов я увидела огромное полотнище пурпурного цвета, на котором белыми буквами по-английски было написано: «ГОРОД ВЕНЕЦИЯ ОСУЖДАЕТ ГОМОФОБИЮ И ТРАНСОФОБИЮ».
Жаль, что эти слова не перевели на русский язык.
Варвара Иславская
Читать бесплатно другие книги:
