Чудотворец Константинов Дмитрий
– Я не поджигал – она сама загорелась!..
Вера молча посмотрела на сына, затем на дыру в книге, и взгляд ее наполнился тревогой.
– Правда, мама!.. Честное слово!
Вера подошла к сыну, сама чуть не плача, обняла его и прижала к себе.
С двух сторон стола, на котором расположилась шахматная доска, Гена Мальков с сыном Пашей рубились в «Чапаева». Мальком в домашнем трико, тельняшке без рукавов, которая открывала десантную татуировку на плече, и тапочках с азартом щелкал по своим шашкам. Худой, долговязый тринадцатилетний подросток с улыбкой наблюдал за тем, как улетали с доски его шашки.
– Учись, сынок! Это тебе не в шахматы отца обыгрывать!
– Тупая игра.
– Поговори мне!
В дверь позвонили, но отец и сын не отреагировали – они собрали шашки со стола и принялись расставлять их на доске.
– Пап, покажешь мне пару приемчиков – помнишь, ты рассказывал?
Мальков даже улыбаться перестал и с удивлением воззрился на сына.
В дверь снова позвонили.
– Наталья, дверь открой! – крикнул он и сказал Паше: – Зачем тебе?.. Ты по математике до городской олимпиады дошел! По шахматам – второй взрослый!.. В этом твоя сила!
– На всякий случай, – пожал плечами подросток и улыбнулся. – Вдруг кто-нибудь тоже не захочет в шахматы со мной играть?
Мальков, усмехнувшись, потрепал сына по голове.
– Ладно, покажу…
– Гена, это к тебе! – позвала жена.
Мальков вышел из комнаты в коридор. У входной двери Ольга Баранова снимала туфли и надевала «тапочки для гостей», а Наталья в кухонном фартуке и с забранными заколками волосами уговаривала ее не убегать сразу.
– Нет-нет, я на пять минут!
– Ничего не знаю, я на тебя уже котлету жарю! Сядем, поужинаем – мы с тобой сколько не виделись?
– Наталья, не суетись! – поморщился Мальков и кивком пригласил Ольгу в гостиную.
Они старались говорить негромко, чтобы их не услышали.
– Триста двенадцать человек – это меньше ползала! Я тебе по-русски сказал: минимум девяносто процентов должны быть наши люди! Его надо раздавить в прямом эфире!
– Нужны те, кто не проболтается! А где я таких возьму – семьсот человек!
– Ищи! Кому денег мало – больше дай.
– Я-то ищу! А ты что делаешь?
– Я тоже буду, – вздохнул Мальков и смущенно добавил: – Хотел маленько с семьей побыть – сына почти не вижу… Все, с завтрашнего дня подключаюсь!
Николай Арбенин сидел на скамейке, недалеко от входа в больницу, и наблюдал за приближающейся Алиной.
– Зря вы деньги тратите, – с сожалением произнес он. – Олег все равно умрет.
Алина с интересом посмотрела на Николая и попыталась улыбнуться:
– Никто не может этого знать…
– Я знаю… Не бойтесь меня, расскажите: кто предлагал вам отдать ребенка?
В глазах Алины заплескался ужас.
– Вы… – ее голос дрогнул, – за нами приехали?
– За ним, – Арбенин кивнул в сторону больницы. – Вам я не сделаю ничего плохого. Пойдемте в беседку, посидим, поговорим…
– …Купил машину, потом еще одну – японскую, – тихо рассказывала Алина. – Каждый день – ресторан, подарки: шуба, кольца, одежда любая – спекулянты домой привозили, на выбор… Потом оказалось, он просто брал деньги: у друзей, знакомых, у знакомых знакомых… Говорил, что у него партнеры в Европе, навар будет – двести процентов…
– Не было никаких партнеров?
Алина отрешенно помотала головой.
– И на что он надеялся?
– Я тоже спросила… Сказал: думал, как-то все само рассосется, – она вяло усмехнулась. – Может, и рассосалось бы, но… когда уже совсем негде было – взял деньги у каких-то рэкетиров… Много денег.
– Это они предлагали расплатиться ребенком?
– Сказали: что это – единственный выход… Что его усыновят хорошие люди… А нас за это не убьют… – Алина помолчала, потом продолжила: – В тот же вечер мы с Олегом сбежали.
Она закрыла глаза, и по ее щекам побежали слезы, хотя на лице не было никаких эмоций.
– Как он попал в больницу?
– На самом деле, пьяная драка… Стал пить: сильно, каждый день… Пьяный кричал, что зря сбежали – мы бы еще нарожали, а здесь… Звал обратно, в Москву… Когда он в больницу попал – сначала я даже обрадовалась… Потом вспомнила, как один из них к нам домой приходил, объяснял, что я – жена Олега, и если с ним что случится, долг будет на мне…
– У вас деньги остались?
Алина слабо кивнула:
– Продала машину, чтоб врачам платить…
– Здесь вам нечего делать – он уже практически мертв. Уезжайте, начните новую жизнь…
– Куда?.. Вы же нашли меня – они тоже найдут.
Николай произнес спокойно и твердо, глядя в глаза Алине:
– Не найдут.
Михаил Зубарев занес в квартиру Арбениных Славу, за ним вошла мама паренька, Нина Степановна, с трудом тащившая большую дорожную сумку и сложенное инвалидное кресло.
Анна Владимировна приветливо кивнула:
– Здравствуйте, я – Колина мама. Вот сюда, в Колину комнату! Его сейчас нет – завтра приедет и сразу займется вашим мальчиком…
– Он правда сможет помочь?
Анна Владимировна снова улыбнулась, но на этот раз улыбка несколько натянута…
– Он будет очень стараться. Давайте сумку…
– Я слышала, у него уже был пациент с ДЦП?
– Давно, и… Там была другая проблема – грозила ампутация… В любом случае, Коля сделает все возможное!
Анна Владимировна прошла в комнату и спросила Зубарева, который усаживал Славу на кровать:
– А где вы Юру забыли?
– Забудешь его, – усмехнулся Зубарев. – Сам сбежал: какая-то важная встреча.
Юра и Настя ужинали в ресторане. У Насти был почти полный бокал вина, но Юра долил до самой кромки.
– Что-то совсем не пьешь… Настолько уважаешь Михал Сергеича?
– Я пью-пью…
Журналистка взяла бокал и, едва пригубив, поставила обратно.
– Была хоть раз на безалкогольной свадьбе? Нет? Я был! Однокурсник женился, у невесты папа в Горсовете – там с этим жестко: в борьбе с алкоголем не щадят даже родных и близких… В общем, к концу безалкогольной свадьбы все места под столом были заняты! Самовар водки выпивали за полчаса!.. Думаю, проблема в том, что Михал Сергеич в школе прогулял третий закон Ньютона: сила действия равна силе противодействия! – Юра широко улыбнулся.
Настя вежливо растянула губы и бросила взгляд на наручные часы.
– Всегда думал, что я – очень интересный собеседник! – задумчиво проговорил Юра. – Можешь ответить честно на один вопрос?.. Всего на один!
– Попробую…
– Ты здесь только потому, что дала слово со мной поужинать?
Молодые люди посмотрели друг другу в глаза. Юра непривычно серьезен, и Настя ответила, тщательно подбирая слова:
– Юра, ты… хороший парень, правда!.. Приятно посидеть, поболтать…
– Давай опустим вступление, – мягко перебил тот. – Сразу со второй части, которая начинается со слова «но»?..
Настя поколебалась: говорить – не говорить… В конце концов сказала:
– Но!.. Мою работу за меня никто не сделает, я же рекламные статьи сама пишу – надо еще три штуки, а с утра – на студию кинохроники, – улыбнувшись, она вздохнула: – Извини, правда надо ехать.
– Я провожу, – кивнул Юра.
– Я на машине.
– А если машина сломается? Ты теперь не просто девушка, ты – наш директор пресс-службы. Я не могу тобой рисковать!
Вскоре Настин «каблук» припарковался возле ее дома.
– Все, приехали.
– Пригласишь на стакан чая? – вежливо спросил Юра.
– Бабуля уже спит – разбудим… Как-нибудь в другой раз…
Настя выбралась из машины, и Юра, помедлив, последовал ее примеру. Журналистка закрыла дверцы, вскинула руку в прощальном жесте.
– До завтра. Спасибо, что проводил.
Юра лишь вяло усмехнулся.
Когда Настя подошла к подъезду и уже взялась за ручку двери, Юра, бросившись к девушке, окликнул:
– Настя?! Постой!..
Настя обернулась, а Юра, подойдя вплотную, стремительно заключил ее в объятия, прижал спиной к двери и хотел поцеловать.
– Ты что делаешь?! – девушка уклонилась от его губ и попыталась вырваться, но Юра был чрезвычайно настойчив.
– Не уходи… Настюша, пожалуйста?.. Я люблю тебя!..
– Отпусти меня! – она с силой оттолкнула его и крикнула: – Ты с ума сошел?!
– Сразу! – решительно признался Юра. – Как только тебя увидел!
– Не смей больше так делать! Ты меня понял?!
Юра помолчал и криво усмехнулся:
– Понял-понял… Вот если б здесь Коля был – тогда другое дело, да?
– Что ты несешь?
– Настя, я не слепой! Вижу, как ты на него смотришь! А ты ведь ему не нужна!.. Вообще не нужна!
– Иди домой! – в голосе девушки зазвенела ярость. – Завтра поговорим!
Она рывком распахнула дверь и быстро скрылась в подъезде.
Юра еще какое-то время стоял у захлопнувшейся двери – несчастный, подавленный. Затем он медленно развернулся и ушел.
Глубокая ночь. Дверь в комнату, где спал Денис, была закрыта, и все же Вера говорила по телефону чуть ли не шепотом.
– Он клялся, что спичек не было! Да я и сама не нашла! Витя, боюсь, он на самом деле… взглядом… Ты понимаешь, что это значит?!
– Чего ты боишься? Радоваться надо, наш сын не такой, как все!.. Как эти миллионы беспомощных, бессмысленных муравьев! Копошатся чего-то, бегают – вся жизнь уходит на то, чтоб размножиться и муравейник достроить… Я сразу знал… чувствовал: Дениска другой – особенный!
– Тебе легко говорить! – нервно усмехнулась Вера. – Приходишь раз в неделю или звонишь ночью пьяный!.. А я хочу, чтоб мой сын был нормальным, обычным ребенком!
– Ну, это желание бессмысленное… потому что невыполнимое. А в остальном… Если хочешь, можем жить вместе – одной дружной семьей! Прямо сейчас! Завтра я буду в Свердловске, возьми на работе пару недель за свой счет, прилетайте с Дениской ко мне. Что ты молчишь?
Вера помолчала и, наконец, произнесла, тщательно подбирая слова:
– Сейчас ты… не вполне трезвый… Давай завтра об этом поговорим? Если захочешь… Спокойной ночи.
Ранним утром в дверь квартиры Веры позвонили, на пороге стоял Мальков.
– Гена?.. Что-то случилось?!
– Нет-нет! Извините, что разбудил – времени мало, – Мальков протянул Вере авиабилет. – Самолет в два часа дня, а вам еще отпуск на работе оформить.
Вера машинально взяла билет и подняла взгляд на Малькова.
– Как вы купили… ночью, без паспорта?
Тот сдержанно улыбнулся:
– Очень старался. Виктор Витальевич просил передать: он очень ждет – и вас, и Дениску.
…Николай Арбенин, Патаев и Конев сидели в отдельной кабинке ресторана. Патаев рассматривал лежащие перед ним бумаги и фотографии Олега Волина в коматозном состоянии.
– По паспорту он теперь Павел Сергеев, – рассказывал Николай. – Двенадцать дней назад поступил в больницу города Чеботаевска в состоянии комы. До сих пор там, из комы не вышел, и… вряд ли выйдет… В общем, я свою часть договора выполнил.
Патаев не отреагировал, задумчиво глядя на фотографии.
– А этот зачем здесь? – Арбенин кивнул на Конева. – Если честно, он меня раздражает.
Снова не последовало никакой реакции, даже Конев не шелохнулся.
Наконец, Патаев поднял взгляд на Николая и спросил:
– Жена его там? С ним?
– Была с ним… Когда врачи сказали, что шансов нет, куда-то уехала.
– Найдешь ее – теперь это ее долг…
Николай протестующе вскинул руку:
– Так, стоп! Мы же договорились: найду парня – порвем расписку! Я его нашел!
– Я с тобой ни о чем не договаривался, – усмехнулся Патаев, – я тебе дал задание. Ты его выполнил, молодец. Но денег я не вернул… Значит, надо найти девку.
Николай пристально взглянул на Патаева и произнес спокойным, ровным тоном:
– Не надо ее искать… Это лишнее…
Больше он ничего не успевает сделать, потому что к нему подскочил Конев и со всего маху, с удовольствием ударил его кулаком в ухо.
– Понял теперь: зачем он здесь? – небрежно сказал Патаев. – Еще хоть раз попробуешь ко мне в башку влезть – сам без башки останешься.
Чрезвычайно довольный Конев вернулся на свое место, а Николай, с трудом сев, попытался прийти в себя.
– Вот сейчас я с тобой договариваюсь. Даже слово даю!.. Найдешь ее, порву расписку. Иначе, деньги нужно вернуть завтра… Выбирай.
Николай тихо проговорил:
– У меня через пять дней – прямой эфир… Надо готовиться.
– А мне ты денег должен. Как думаешь, что для меня важнее?
Повисла долгая пауза, во время которой Патаев спокойно смотрел на Николая и ждал.
– Кажется, понял, – вдруг усмехнулся Арбенин. – Я не могу ее искать, потому что времени нет… Не могу вернуть деньги, потому что нет денег… Но из этой ситуации есть выход, так?..
– Приятно иметь дело с умным человеком, – с улыбкой кивнул Патаев.
– И какую ты хочешь долю?
– Деньги мне возвращать не надо – значит, весь уставной капитал твоей конторы – мой… Но я не жадный, мне хватит половины доходов.
– Вообще-то, я не один.
– Значит, вторую половину поделите на всех.
Арбенин и Зубарев расположились за столиком в шашлычной. Настроение у обоих было не слишком приподнятое.
– Я тут поспрашивал, – вздохнул Зубарев. – Седой – мужик авторитетный… Все равно бы «крышу» пришлось искать – рэкетня совсем оборзела, – а так…
– А так половину придется этой «крыше» отдавать! – фыркнул Николай. – Зато, если опозорят меня в прямом эфире, – конец конторе… И деньги Седому не надо будет возвращать…
Зубарев вяло усмехнулся и, бросив взгляд в открытое окно, кивнул:
– Вон он, вредитель! – он подался к окну и закричал: – Генацвале! Не хочешь зайти, поздороваться?! Коля тебе «спасибо» хотел сказать…
Проходивший мимо шашлычной Реваз Микая с картонной коробкой в руках обернулся и пошел к окну, морщась, как от зубной боли.
– Э-э, не дави мозоль – самому тошно! – Он обратился к Николаю: – Злишься, да?.. Сам не знаю, что на нее нашло – как хорек, с цепи сорвалась! Совсем меня не слушает!
– Твой Ларунчик – молодец, деньги считать умеет, – грустно проговорил Николай. – В сомнительные авантюры не лезет…
В гостиничном ресторане, за столиком у окна ужинали Виктор Ставицкий, Вера и Денис.
Ставицкий положил на стол кулаки, и Денис ткнул пальцем в правый. Виктор разжал пальцы, переворачивая ладони: на правой лежал кусочек сахара, левая оказалась пуста.
– Опять победил! Молодец! – он подмигнул Вере: – Двадцать из двадцати, вряд ли это – случайность.
Счастливый Денис широко улыбнулся:
– А мы с дядей Колей еще по-другому играли!
Ставицкий насторожился:
– С дядей Колей? И как вы играли?
– Я хотела тебе рассказать, – пролепетала Вера, – он приходил в садик, к Денису…
– Объясни маме, – проговорил Ставицкий сыну, мягко улыбаясь, – нехорошо влезать в чужой разговор.
– Я не стала с ним разговаривать! – выпалила Вера.
Денис посерьезнел, настороженно глядя на родителей, а Виктор успокаивающе обратился к Вере:
– Что ты оправдываешься? Мало ли что у нас было в прошлом… Главное, чтобы это не мешало нам в будущем, – он подмигнул сыну: – Дядя Коля теперь тоже выступает, как папа – хочешь увидеть? Давайте в субботу, все вместе, посмотрим его выступление по телевизору. – Виктор широко улыбнулся Вере: Ты не против?
Та неопределенно пожала плечами, не зная, как реагировать.
Слава Дорохин сидел в инвалидном кресле и под пристальным взором Арбенина с огромным усилием сжал скрюченные пальцы правой руки в кулак. Затем он раскрыл кулак – легко, как все люди. В глазах парня засветилась радость, на губах проступила улыбка. Так же старательно Слава попытался сжать в кулак скрюченные пальцы на левой руке, но этого сделать не удается.
Николай – в не меньшем напряжении – весь потный, с красными глазами, глухо произнес, неотрывно глядя на Славу:
– Сожми… Пальцы… В кулак… Это надо сделать… Очень надо!
Рука подростка задрожала еще сильней. Наконец, Слава опустил ее и отрешенно помотал головой…
Николай ободряюще улыбнулся парню и ушел в ванную, где принялся устало смывать с лица пот. Зашла Анна Владимировна и прикрыла за собой дверь.
– Ну, чего?
– Пальцы разжал на правой руке – как тогда, в зале – и все… – Николай раздраженно уставился на свое отражение в зеркале. – Ничего больше не могу сделать!
– Мать его все время спрашивает: как там? – прошептала Анна Владимировна. – Что ей сказать?
– Не знаю, мама!.. Не-зна-ю!
Он хотел выйти из ванной, но Анна Владимировна остановила сына, накрыв его руку своей ладонью.
– Наверно, зря ты его привез раньше времени… Обстановка не та, энергетика?.. А в зале, может, все нормально будет? Может, он вообще встанет и пойдет?
– Мама, о чем ты?! У него позвоночник, суставы деформированы! Надеялся хотя бы атаксию убрать, восстановить рефлексы – я же не знал, что у него атаксическая форма?! – Николай в сердцах покрутил головой. – Парня жалко! Хороший пацан: умненький, добрый… Так смотрит на меня – верит, что смогу его вылечить – а я… – Он мрачно усмехнулся. – Когда он на сцене пальцы разжал – думал, правда, смогу…
– Но хоть что-то ты сможешь сделать?!
– Будем надеяться, – тяжело вздохнул Николай. – Что нам еще остается?
…Мальков следом за Ольгой Барановой зашел в комнату, где его ожидали двенадцать человек – мужчин и женщин разных возрастов.
– Знакомься, это наши бригадиры. Каждый отвечает за свой участок. Я зал поделила на двенадцать частей: подумала, десять – мало.
Мальков сдержанно кивнул и встал напротив бригадиров, у серванта. Высоченный – вровень с люстрой, – очень серьезный, сосредоточенный и даже взволнованный от возложенной на него ответственной миссии, он окинул взглядом собравшихся.
– Здравствуйте, товарищи!.. Сразу хочу сказать: мы делаем благое дело. Этот человек – аферист!.. Причем, блатной аферист – кого еще на первом же выступлении станут снимать на телевидении? Этот Арбенин хочет обманывать людей, вытягивать из них деньги – но мы не дадим ему это сделать!.. Как любой аферист, он может легко запудрить вам мозги. Не надо этого ждать! Надо сразу сорвать выступление – в самом начале!
Слава лежал на кровати, на животе, голый по пояс, а Николай аккуратно прощупывал его позвоночник. Поднял и опустил его правую руку, задержал свою ладонь над головой парня, едва касаясь волос – словно прислушиваясь к ощущениям.
Потом Арбенин пересадил Славу в инвалидное кресло, и тот под пристальным взглядом Николая снова попытался сжать в кулак пальцы левой руки. Безуспешно. Мальчик встретился взглядом с Николаем, и по его щекам потекли слезы. Арбенин попытался улыбнуться.
– Только реветь не надо! Заниматься надо – и все получится!
Он старался не подать виду, что и сам уже не слишком верит в это…
Глубокой ночью Арбенин сидел за кухонным столом, листал огромный том медицинской карты, читал и что-то выписывал.
В квартиру кто-то тихо вошел.
– Юрка, ты?..
– Не-а! Ставицкий пришел очередную подлянку кинуть…
– Где ты ходишь?!
– А зачем я вам? Только честно? Что вы, без меня не справитесь?.. Зачем я вам нужен?
Николай молча наблюдал, как Юра открыл холодильник, заглянул внутрь, достал из стоящей в холодильнике сковороды котлету.
– Молчанье было мне ответом! – торжественно продекламировал Юра.
– Пьяный опять? – неодобрительно нахмурился Николай. – Что-то ты каждый день в последнее время…
– Ага! – с улыбкой кивнул брат. – Самому интересно: это я спиваюсь или уже спился?
Он достал из хлебницы кусок хлеба, положил на него холодную котлету и откусил.
– Сядь! – Николай с трудом сдержал раздражение. – Что происходит?!
– Ты спал с ней?