Чудотворец Константинов Дмитрий
– Мама! – вдруг воскликнул Денис, спрыгнул с качелей и побежал к Вере.
– Способный пацан, – проговорил, вставая, Николай. – Далеко пойдет… Дальше папы.
– Зачем ты здесь? – сердито спросила Вера.
– Есть еще пара вопросов…
– Жди на веранде, – ласково сказала Вера сыну. – Я скоро приду.
Мальчик убежал.
Арбенин, помолчав, выдавил:
– Он заставил тебя лечь с ним в постель?
– Женщину нельзя заставить, – помолчав, прошептала Вера, – если она сама этого не хочет.
– Почему? Можно изнасиловать…
– Он этого не делал.
Николай задумчиво кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями:
– Он сделал так, что ты сама захотела?
Вера отвела взгляд.
– Я не знаю… Я знаю только одно: я люблю его. Люблю его сына… Хочу, чтобы Витя жил с нами…
– Это он сделал! Он заставил тебя полюбить!
– Теперь уже это не важно… Извини.
Вера отвернулась и быстрым шагом направилась к веранде, где ее ждал Дениска.
Прямой эфир был в самом разгар: оживленный ведущий, любопытные зрители, сосредоточенные операторы за камерами…
Гудовский повертел в руке пластмассовую чашку, постучал ею по столу.
– Обычная чашка, из пластмассы. Кто-нибудь хочет проверить?
Какой-то парень встал и подошел к столу, взял чашку, сжал в руке, а потом попробовал «на зуб». В зал послышались смешки. Молодой человек передал чашку подошедшей следом зрительнице.
– Все нормально? – поинтересовался Гудовский. – Без мухлежа?
Парень кивнул, а женщина пожала плечами:
– Чашка как чашка…
– Тогда начнем.
Он забрал чашку и подал ее Арбенину, а зрители пошли на свои места. Николай сжал чашку в ладони.
– А мы пока поболтаем, да? Я слышал, когда вы работали психиатром, активно исцеляли не только души, но и тела.
– Когда понял, что могу помочь людям – пытался это делать, правда, не всегда официально… Порой удавалось остановить воспалительные, опухолевые процессы в тех случаях, которые официальная медицина признала безнадежными.
– Каким образом?
– Не знаю… Никто не знает. Позже, в лаборатории, ученые пытались объяснить это какими-то физическими законами, но так и не смогли…
– Насколько я знаю, это длилось не долго? Была какая-то шумная история… Можете о ней рассказать?
– Ко мне обратились из городской администрации – конечно, неофициально. Дочери крупного чиновника должны были ампутировать ногу… До этого я несколько раз восстанавливал проходимость сосудов, и людям удавалось избежать ампутации… В случае с девочкой это не удалось – было уже слишком поздно… Обвинили в нанесении тяжкого вреда здоровью, полгода провел в следственном изоляторе… Потом дело закрыли.
– А это что у нас капает?! – прервал его Гудовский и указал на журнальный столик, куда из ладони Арбенина упала крупная цветная.
Николай разжал руку – в его ладони обнаружилась покореженная чашка, пластмасса по краям которой расплавилась. На столик упала еще одна капля жидкой пластмассы.
– Что вы сделали с чашкой?! – притворно ужасается Гудовский. – Это потрясающе!!
Он взял чашку за ручку двумя пальцами и продемонстрировал зрителям. Зал буквально взорвался аплодисментами.
Открывшая дверь Ольга Баранова растерянно воззрилась Гену Малькова с «дипломатом» в руке.
– Гена, я узнала его… В передаче Славы Гудовского!.. Это же он ко мне приходил?
– Он, – подтвердил Мальков, походя в комнату.
– Зачем вы пустили его в телевизор?!
– Представь: ты сидишь за столом, у тебя отличные карты, можешь легко выиграть… Но особый шик: дать сопернику шанс! Надежду, что он вот-вот победит… Чтобы, проиграв, он повесился. – Мальков поставил на стол «дипломат»: – Здесь почти все билеты на его первое выступление, которые пойдет в прямом эфире… Поможешь собрать зал?
Анна Владимировна потрясла за плечо спящего сына.
– Коля, вставай! У нас гости…
– Какие гости в три часа ночи?!
Раздраженный Арбенин открыл глаза и хотел еще что-то сказать, но увидел лицо матери и осекся. Она была чем-то очень напугана, в глазах стояли слезы.
Николай молча встал, оделся и пошел в гостиную. Там сидел напряженный Юра и двое мужчин, которые, как вспомнил Николай, когда-то якобы его похитили.
– Одевайся, нас ждут, – бросил один из них старшему Арбенину.
– Кто?
– Тот, кто не любит долго ждать.
Николай пристально посмотрел на брата, а тот, чуть не плача, простонал:
– Коля, правда: мы не так договаривались!..
Глубокой ночью братьев Арбениных привезли в ресторан. За столиком их ожидал Патаев.
– В расписке указан лишь процент – не сказано, когда Юра должен вернуть деньги, – небрежно пояснил он.
– Мы же договорились – через месяц!
– Ситуация изменилась, – Патаев был чрезвычайно доброжелателен. – Деньги нужны мне завтра.
– У вас наверняка есть вариант решения проблемы? – спросил Николай.
– Есть, – Патаев кивнул одному из своих подручных.
Тот достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и положил на стол. На снимке изображен какой-то молодой мужчина.
– Один мой должник, – пояснил Патаев. – Три месяца не можем найти… Найдешь – вообще порвем вашу расписку.
– Это исключено.
– Завтра, в восемь вечера, жду вас здесь же и с деньгами.
Николай встал и молча направился к выходу, и потерянный Юра последовал за ним.
Ранним утром торговцы, как обычно, располагались на своих местах – раскладывали и развешивали товары. Реваз с огромными сумками, быстро шедший по проходу, замедлил шаг, увидев возле торгового места Ларисы Николая.
– Лариса, мне очень нужны деньги!
– А где я их возьму? Рожу? – возмутилась Лариса.
– Только не ври, что у тебя все деньги в товаре! – Николай обиделся, но старался не подавать вида.
– А где?! Только что новую партию проплатила!
– Ну, поговори с кем-нибудь…
– Сам поговори, – буркнула Лариса. – Ты теперь известная личность!
Николай лишь мрачно усмехнулся. Лариса, задумавшись, покачала головой.
– Никто не даст, без толку… Сейчас кидают на каждом шагу, все боятся.
Юра Арбенин и Михаил Зубарев были единственными посетителями шашлычной. Вскоре к ним присоединился сумрачный Николай.
– Может, ограбить кого-нибудь? – тоскливо вздохнул Юра. – А что? Робин Гуд тоже людей грабил… Найдем какую-нибудь сволочь, подойдешь к нему, скажешь: «Дай пять тысяч», – он потом и не вспомнит…
Николай поморщился, а Михаил выразительно взглянул на Юру.
– Шучу я, шучу…
– Ничего, разберемся, – упрямо сказал Зубарев. – Зато в ДК все отлично!.. Я вчера зашел: на шестое число уже вообще билетов нет!
Старший Арбенин удивленно приподнял брови.
– Второй день продают – и уже нет билетов?
– Может, спекулянты скупили? – Зубарев пожал плечами.
– Вот оно что… – выдохнул Николай. – А я все понять не мог: в чем подвох? Это не спекулянты. Это наш друг хочет загнать нас поглубже в задницу.
– Своих людей нагонят? – в ужасе ахнул Юра. – И… что нам делать?
– Первое правило неудачника, – усмехнулся Николай, – из задницы надо выбираться поэтапно. Давай фотографию.
Глава 4
Николай Арбенин сидел за своим рабочим столом, спрятанным за стеллажом. Это был единственный островок порядка: электрическая печатная машинка, аккуратные стопки бумаги, рядом, на тумбочке, новенький ксерокс. Все остальное пространство в кабинете заставлено старой мебелью – шкафы, стеллажи, – завалено папками и бумагами.
На краю стола лежала фотография молодого мужчины, который должен денег Патаеву. Николай пристально – словно хотел прожечь взглядом – смотрел на снимок. Потом моргнул, отвел взгляд и прерывисто вздохнул.
В кабинет, звеня ключами, зашла Настя.
– Доброе утро, – сказал Арбенин.
Журналистка вздрогнула, шагнула к стеллажу и заглянула за него.
– Если хотели напугать – у вас получилось.
– Рад, что у меня сегодня хоть что-то получилось…
– Доброе утро.
– Ну, это спорный вопрос, – Николай кивнул на фотографию и сердито пожаловался: – Вообще не вижу его! Как будто стена какая-то!
Настя подошла к столу и взглянула на фотографию.
– Кто это?
– Не знаю… Но если не найду его – нам будет уже не до выступлений.
– Опять пугаете? – обиженным тоном протянула журналистка. – Вообще-то, я с работы ушла…
– Найду-найду, не волнуйтесь.
Послышался звонок – кто-то нажал кнопку возле входа в офис, – и Николай отправился открывать дверь. На крыльце оказался Конев, один из людей Патаева. Он хотел было войти в офис, но Николай, стоявший у него на пути, не двинулся с места.
Конев с едва заметной усмешкой кинул ему ключи от машины.
– Вещей нет, только тачка его, – он кивнул припаркованную неподалеку «копейку».
– После него на ней часто ездили?
– Да нет, – пожал плечами Конев. – Пацаны иногда… Если че, у него еще «япоха» была, он на ней свалил.
Николай кивнул и хотел закрыть дверь, но Конев подставил ногу в щель.
– Седой сказал передать: если че, этот чувак не только его – человек двадцать обул! Друзей, знакомых… Брата своего до кучи!
– Я понял, – с усмешкой перебил Арбенин. – Он плохой человек!.. Найти его – благородный поступок!
Он попытался снова закрыть дверь, но Конев опять не дал сделать этого.
– И еще!.. Когда найдешь, Седой не только расписку порвет – «копейку» тоже можешь себе забрать, – он фыркнул и добавил: – Это будет премия!
– Передай Седому: мы обо всем договорились, – отрезал Николай. – Мне его подачки не нужны.
Смерив Арбенина мрачным взглядом, Конев процедил:
– Для тебя он Патаев Сергей Дмитриевич!
Николай наконец-то захлопнул входную дверь.
Из кабинета в холл вышла Настя.
– Я похож на человека, которому нужна «крыша»? – удивился Арбенин.
Некоторое время спустя, отдохнув, он решил осмотреть пригнанную «копейку». Николай сел в водительское кресло и устремил взгляд в пустоту. В его сознании мелькают короткие, бессвязные картинки и образы, в которых время от времени появляется одно и то же лицо – молодой красивой женщины: то испуганное, то растерянное, то заплаканное…
Арбенин в сердцах ударил ладонями о руль, вытер пот со лба. Увидел, как из офиса вышла Настя и направилась к нему.
– Перерыв полчаса – обед готов!
– Женщину вижу – его нет! – пожаловался Николай. – Здесь что-то не так.
– Может, его вообще уже нет?
– Не дай бог! – Николай вздохнул. – Да нет, такое бывает…
Арбенин вылез из машины, и они пошли обедать.
На столе были разложены хлеб, вареные яйца, свежие огурцы. Настя достала вилкой сосиски из кастрюли, стоявшей на спиральной одноконфорочной электроплите, и разложила по двум тарелкам.
– Не понимаю, зачем вам такое помещение? Огромное, в центре Москвы?
– Я тоже не понимаю, – пожал плечами Николай. – Юрка нашел, пока нас не было – деньги уже проплачены.
– А-а, теперь ясно! – иронично улыбнулась Настя. – «Как может солидная контора занимать двушку в Медведково?» В этом он весь!
– Не весь. Это его нравственный аппендикс, который можно легко удалить… По сути Юрка – отличный парень! Добрый, веселый, никогда не предаст – это главное… Если любит кого-то – то действительно любит! – он помолчал и взглянул на журналистку. – И сделает все, чтобы этот человек был счастлив.
Повисла пауза, во время которой молодые люди смотрели в глаза друг другу.
– Зачем вы это сказали? – тихо сказала Настя.
Николай неопределенно пожал плечами:
– Вы иронично отозвались о моем брате, я за него вступился – по-моему, это естественно…
– А если та, кого он любит – любит другого? Как он сможет сделать ее счастливой?
– Женщина всегда может полюбить того, кто ее любит – природой заложено, – медленно проговорил Арбенин. – Называется «инстинкт семейного счастья»… У мужчин, увы, такого инстинкта нет.
– Что-то я раньше об этом не слышала, – Настя подозрительно прищурилась: – Сами придумали?
– Не придумал, а понял, – улыбнулся Николай, – раскрыл загадку природы… Ладно, пора ехать.
– Можно, я с вами?
– Не надо… Вам есть чем заняться – мы же не собираемся выступления отменять.
…Иномарка Михаила Зубарева остановилась возле минской больницы. Юра Арбенин вышел и направился ко входу в больницу, а Зубарев поехал дальше, к зданию, в котором располагался архив.
Некоторое время Юра ждал в коридоре, но вот наконец из кабинета вышли медсестра и Илья Игоревич Губер в медицинском халате. Медсестра, указав доктору на Юру, ушла по коридору. Губер поздоровался с посетителем и пригласил его в кабинет.
Николай Арбенин вновь сидел за рулем «копейки» и читал свежий номер журнала «Знамя». Рядом с ним остановилась иномарка, на переднем пассажирском сидении которой расположился Конев. Стекла обеих машин были опущены, и Конев небрежно кинул в салон «копейки» какую-то фотографию.
– Еще чего-нибудь изволите? – издевательски-вежливо поинтересовался он.
– Нет, спасибо.
– Может, бухла подвезти или бабу?
– Пока нет – отдыхайте, – Арбенин даже не удостоил Конева взглядом, рассматривая снимок.
Олег Волин обнимал девушку, лицо которой мелькало в видениях Николая.
– Я же сказал: она должна быть одна! – раздраженно проговорил Арбенин.
– Мужик, ты обурел? – возмутился Конев. – Скажи спасибо, что эту нашли!
– Спасибо…
Арбенин демонстративно отвернулся, положил фотографию на ладонь и закрыл глаза. Краем слуха он уловил, что иномарка уехала, и тут в его сознание – словно река прорывает плотину – ворвался целый поток обрывочных, резких картинок.
Девушка вскрикивает, закрывая лицо руками…
…заплаканная, с припухшими веками, всхлипывая на ходу, выходит с территории какой-то больницы…
…куда-то бежит, заскакивает в уже тронувшуюся с места машину…
…оборачивается на чей-то окрик, в глазах – ужас…
…лежит, накрывшись пледом на каком-то диване – она кажется подавленной, обреченной…
Николай открыл глаза, пару секунд задумчиво посмотрел на фотографию. Вернулся к одной из первых «картинок», когда девушка выходила с территории больницы, и прочел: «Городская клиническая больница, г. Чеботаевск».
…Зубарев и Юра Арбенин позвонили в дверь минской квартиры.
– Я – брат Николая Арбенина. Он хочет, чтобы вы приехали с сыном в Москву.
– У нас денег нет… – растерялась мама больного подростка.
– Не надо денег! – помотал головой Юра. – Он попробует помочь вашему сыну, а вы… Если согласитесь, вы тоже ему очень поможете.
Через некоторое время Юра и Михаил спустили по лестнице инвалидную коляску со Славой Дорохиным и с помощью его мамы, Нины Васильевны, пересадили его на заднее сидение. Юра сложил инвалидное кресло и уместил его в багажнике.
Арбенин остановил «копейку» возле городской больницы Чеботаевска и вскоре уже показывал Сомовой, полноватой пожилой медсестре, фотографию.
– Он тут, в пятой палате: по пьяни подрался и – башкой об асфальт!
Сомова провела Николая по коридору к палате.
– Девчонку жалко – каждый день к нему ходит… А что толку? Вторую неделю такой – теперь уже вряд ли очухается!
Николай подошел к кровати, где без сознания лежит Олег Волин.
– Конечно, я его не вижу, – кивнул Арбенин. – Он уже не здесь.
– А где?
Николай, наклонившись к Волину, положил ему на лоб свою ладонь.
– Он не выйдет из комы…
– Врач то же самое ей сказал! – оживилась медсестра. – Говорит: «Что его тут держать?» А она в плач: «Нельзя ему нельзя умирать! Сделайте что-нибудь?!» – а ведь сама его ненавидит!
Николай с удивлением взглянул на Сомову.
– Все время плачет! Он же каким-то рэкетирам задолжал, а, если умрет – его долг на нее повесят! – медсестра понизила голос: – Говорит, у них за этот долг ребенка хотят забрать!
– Какого ребенка? – нахмурился Арбенин.
– Его еще нет, но скоро будет – Алина уже на девятом месяце!
Вера резала овощи для супа и слушала радиопередачу.
«Вы были рядом, все видели: можете утверждать, что это не трюк – и Николай Арбенин на самом деле расплавил рукой пластмассовую чашку?»
«Могу лишь сказать, что я ничего не заметил, – отозвался невидимый Ярослав Гудовский. – А кто он на самом деле – ловкий аферист или человек, действительно обладающий уникальными способностями, – мы узнаем очень скоро: шестого сентября наша телекомпания будет вести прямой эфир с его первого публичного выступления!»
Рука Вера дрогнула, и лезвие ножа проехалось по коже пальца.
«Первое выступление, и сразу – прямой эфир: не всем так везет!.. Если не ошибаюсь, даже у Виктора Ставицкого не было до сих пор прямого эфира?»
«Да, это так…»
«Николай Арбенин и Виктор Ставицкий – оба принимали участие в вашей программе. Кто из них вам более интересен, как личность?»
Гудовский не успел ответить на вопрос ведущего, поскольку Вера выключила радио, бросил на стол нож и ушла в комнату.
Забравшийся с ногами на диван Денис с интересом смотрел мультфильм.
– Весь день так будешь сидеть? – раздраженно набросилась Вера на сына. – В телевизор пялиться?
Мальчик растерянно смотрел на мать, которая выключила телевизор.
– Ты же сама разрешила…
– У тебя уже мозги сохнут!
Вера взяла с полки книгу, раскрыла и положила на диван рядом с Денисом.
– Сиди, читай! Через час зайду, спрошу пересказ! Близко к тексту!.. И не надо на меня так смотреть!
Денис действительно, насупившись, исподлобья глядел на мать, глаза его покраснели и от обиды налились слезами, губы плотно сжались.
Вера вышла в коридор, а мальчик перевел взгляд на лежавшую перед ним книгу…
– Мама! – вдруг испуганно заорал он и спрыгнул с дивана.
Вера тут же забежала обратно и остановилась от неожиданности: лежавшая на диване книга теперь дымилась, а в центре ее тлела черная дыра…
– Ты с ума сошел?!
– Я просто смотрел… Она загорелась…
– Сама загорелась?
Денис кивнул.
– Повезло тебе, да? – рассердилась Вера не на шутку. – Теперь читать не сможешь!
Мальчик моргал глазами, не зная, что ответить. Мать вывернула карманы его шорт и открыла верхний ящик тумбочки.
– Где спички?!
Денис расплакался, бормоча сквозь слезы:
Читать бесплатно другие книги:
