Чудотворец Константинов Дмитрий
– С кем? С Настей?
– Остальные меня не волнуют!
– Ты уже спрашивал. С тех пор ничего не изменилось.
– Почему? Она же тебе нравится?! И ты ей!.. Отличная будет пара! Вы очень друг другу подходите! А я не буду мешать!.. Нет, правда: при чем тут я?!
– Она тебя отшила? – догадался Николай.
Юра криво усмехнулся:
– Ну, как отшила… Дала понять, что я ей на хрен не нужен!
Уже не в силах сдерживать за шутовским куражом свои истинные чувства, он закрыл глаза и беззвучно заплакал. Николай быстро встал и обнял брата.
– Я тебе клянусь, – спокойно и твердо проговорил он. – У меня с ней ничего не было… и не будет!
– У меня тоже, – с нервным смешком отозвался Юра.
– А вот это еще не факт. Просто не будь навязчивым, может, еще все нормально будет?..
Возле Дома культуры было настоящее столпотворение: люди поднимались по ступенькам, заходили в здание, толпились в холле, переглядывались и здоровались – многие, видимо, были знакомы.
Когда открыли входы в зал, зрители стали рассаживаться по местам, а операторы принялись сосредоточенно настраивать камеры. Геннадий Мальков расположился в последнем ряду, на крайнем к центральному проходу месте.
В гостиничном номере Виктор Ставицкий, Денис и Вера смотрели телевизор. Вера, пытаясь улыбаться, проговорила:
– Зачем мы это смотрим? Лучше пойдем погуляем.
– Мы еще ничего не смотрим.
– Папа, ты же не любишь его? – вдруг спросил Дениска.
– Телевизор? – отшутился Виктор. – Если честно, терпеть не могу!
– Дядю Колю…
– Почему ты так думаешь?
– Я не думаю, я знаю.
– Это другое, – помолчав, ответил Ставицкий. – Просто мы занимаемся одним делом – есть момент конкуренции… – улыбнувшись, он потрепал сына по голове. – А чисто по-человечески, я с большим уважением отношусь к дяде Коле.
Вера напряженно вгляделась в лицо Ставицкого, отвернулась и уставилась на экран, где пока еще шла реклама.
В служебному входу в ДК подошла компания молодых людей спортивного вида, где их встретил Зубарев. Он поздоровался с каждым, потом увидел, как из-за угла появилось еще несколько крепких молодых парней, улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте.
Зубарев провел спортсменов внутрь, и администратор зала помогла им рассесться в проходах, на дополнительных стульях рядом с крайними креслами каждого ряда.
Мальков, с тревогой наблюдавший за этим действом, обратился к проходящей мимо женщине-администратору:
– Простите, кто эти люди?
– Спортсмены, из «Олимпийского резерва». Товарищ Арбенин лично просил сделать для них дополнительные места.
Мальков нахмурился и вдруг услышал:
– И ты здесь?
Он обернулся и увидел Зубарева, который поставил принесенный с собой стул в проходе, рядом с его креслом.
– Повезло тебе, билет достал! А я вот – на стуле, как сирота!
В этот момент в зале погас свет и начал работать кинопроектор.
Припоздавшие зрители тихо и поспешно рассаживались по местам, а на экране тем временем шли кадры кинохроники с титром: «Отрывок из киножурнала «Новости дня», июнь 1987 года».
Мама катит Славу Дорохина на инвалидной коляске.
«У минчанина Славы Дорохина детский церебральный паралич… Одна из самых тяжелых форм этой страшной болезни».
Слава Дорохин в больнице, его осматривают врачи.
«Но Слава не отчаивается. Несмотря ни на что, он пытается жить полноценной жизнью»…
Слава на инвалидной коляске играет в шахматы с ровесниками, держит скрюченными пальцами паяльник… Вручает дощечку с очень красивой картиной в технике выжигания и надписью «С днем рождения» одному из парней, с которым играл в шахматы.
«Славик пишет стихи с восьми лет… – говорит мама подростка. – Это он написал в прошлом году – мое любимое:
- Есть где-то свет, к нему иду.
- Хотя кругом пещерный холод,
- Но я еще чертовски молод!
- Дойду… Когда-нибудь дойду…
- Сдирая шкуру, буду лезть!
- В пещере сыро, зябко, скользко!..
- Но я смеюсь, я рад, поскольку
- В лицо мне ветер – выход есть!..
- Еще не раз я упаду,
- Но верю: все-таки дойду!
- Вот такой он, мой Славик…»
«А в этом году Слава добился пока самой важной победы в своей жизни: стал победителем республиканского тура Всесоюзной олимпиады по математике».
Слава в инвалидном кресле улыбается в камеру, держа в руках диплом победителя всероссийского тура олимпиады.
«Все, кто знаком со Славой, уверены, что в его жизни будет еще много больших побед».
Экран погас. В темноте загорелся мощный луч прожектора, направленный на Нину Степановну, которая выкатила из-за кулис на сцену Славу Дорохина в инвалидной коляске.
Зубарев громко зааплодировал. Его поддержали спортсмены, а следом – кое-кто из зрителей.
Второй луч прожектора осветил вышедшего из других кулис Николая Арбенина. Снова раздались громкие аплодисменты, и Зубарев как ни в чем не бывало обернулся к Малькову:
– А ты чего не хлопаешь?
Мальков, не удостоив его взглядом, находит в зале Ольгу Баранову и ее мужа, еще кого-то из «бригадиров». Тем временем на сцене остался только Николай и Слава.
– Добрый вечер. Со Славой мы встретились в Минске, когда мой друг Виктор Ставицкий предложил мне поучаствовать в своем выступлении.
Лучи прожектора погасли, и на экране продемонстрировали короткий фрагмент записи из минского ДК, когда Слава сжимает и разжимает пальцы.
Затем в зале включили полный свет, и на сцену вышел Илья Игоревич Губер.
– Знакомьтесь, – представил его Арбенин. – Доктор медицинских наук, заведующий отделением Общей терапии Минской городской клинической больницы Илья Игоревич Губер.
– Это действительно невероятно, – заговорил доктор. – У меня нет объяснения с медицинской точки зрения! Я знаю Славу давно, с детства – мы пытались его лечить, применяли различные методики…
– Какой он врач?! – закричала Ольга Баранова. – Актер! В кино видела!
В зале мгновенно зашумели, закричали:
– Точно, актер!
– Шарлатан!
– Дурят нашего брата!
– Со сцены его!
Свет моментально погас, снова послышался треск кинопроектора.
В темноте один из спортивных молодых людей подался к сидящему в паре кресел от него «возмущенному» бригадиру и спокойно произнес:
– Будешь орать – из зала выведу!
Второй крепкий парень взял за локоть соседа, кричавшего «актер это, актер!», развернул к себе и с улыбкой попросил:
– Не надо шуметь… Пожалуйста!
Практически весь олимпийский резерв вежливо занимался наведением порядка, а на экране тем временем шел ролик с титрами «Отрывок из киножурнала «Новости дня», декабрь 1985 года».
Доктор Губер в больнице ведет прием, идет по больничному коридору, беседует с другими врачами…
«Уже восемь лет кафедру Общей терапии Минской городской клинической больницы возглавляет доктор медицинских наук Илья Игоревич Губер, заслуживший всеобщее признание как один из лучших диагностов страны… В сложных медицинских случаях, отчаявшись поставить верный диагноз, коллеги из разных городов Советского Союза обращаются за помощью к доктору Губеру»…
Отрывок закончился, в притихшем зале включили свет.
Доктор Губер засмеялся и покачал головой:
– Ладно шарлатаном, но актером меня еще никто не называл!
Слава поднял правую руку и с огромным усилием разжал скрюченные пальцы.
– Молодец, – похвалил его Арбенин. – Но это ты уже делал… Давай попробуем левую?.. Подними левую руку.
Паренек послушался.
– Сожми пальцы в кулак…
Пальцы подростка буквально заходили ходуном от напряжения.
– Они не верят, что ты это сделаешь. Никто не верит… А ты сделаешь!.. Сожми. Пальцы. В кулак.
Славины пальцы начали сжиматься… сжались в кулачок.
– Все… Разожми…
Парень медленно выпрямил пальцы – и они уже не так скрючены, как раньше…
Зубарев встал и начал аплодировать, спортсмены подхватили, потом еще кто-то из присутствующих, и все больше и больше…
Арбенин, не отрывая взгляда от Славы, вскинул руку ладонью в сторону зрителей. Через секунду в зале воцаряется напряженная тишина.
– Положи руки на колеса… Сожми… Теперь ты сможешь ездить сам… Один.
Слава растерянно уставился на Арбенина.
– Сможешь, – твердо сказал Николай. – Езжай!
Руки подростка задрожали, лицо перекосилось, но в конце концов колеса сдвинулись с места – на какой-то сантиметр…
– Еще! Еще! Не останавливайся!
Слава – очень медленно, но сам, – покатился вперед, плача от счастья.
Зал взорвался аплодисментами уже без подсказки Зубова и крепких молодых людей. На сцену выбежала Славина мама и, плача, обняла сына.
Николай улыбнулся, наблюдая за этим, – чудовищно усталый, но счастливый.
Виктор Ставицкий с каменным лицом неподвижно сидел у телевизора.
– Ну, хватит уже смотреть! – одернула его Вера. – Ты обещал с Дениской погулять.
– Не хочу гулять, мне интересно! – воспротивился мальчик и кивнул на экран. – Папа, а ты так можешь?
– Не знаю, не пробовал…
– Конечно, может! – поспешила сказать Вера.
Ставицкий, улыбнувшись Денису, «побежал» по нему «человечком» из среднего и указательного пальцев, напевая:
- Папа может, папа может
- Все, что угодно…
Денис расхохотался, уворачиваясь и резво отползая от щекотного «человечка».
Ставицкий снова обернулся к экрану, где говорил доктор Губер: «Я не знаю, что тут сказать… С научной точки зрения это объяснить невозможно!»
В дверь постучали, и в номер заглянул крайне взволнованный Гузак.
– Витя, можно тебя на минутку?
Ставицкий вышел из номера и едва успел закрыть дверь, как взбудораженный Гузак буквально налетел на него:
– Видел, что он делает?! Он же порвал зал!.. Не только зал – всю страну!
– Тебя это бесит?
– А тебя нет?! Зря ты ему на телевидение помог попасть!
– Почему зря? – мрачно усмехнулся Ставицкий. – Людям вообще помогать надо. Слышал об этом когда-нибудь?
Гузак лишь отмахнулся: мол, не до шуток сейчас.
– Леня, чего тебе не хватает? У нас все время полные залы…
– Были полные!.. Теперь у него будут.
– Ну, это пока… Видел, как он на сцене тратится?.. Долго так не протянет.
Арбенин сидел в комнате отдыха вялый, опустошенный – казалось, у него совсем закончились силы, даже порадоваться вместе со всеми.
Анна Владимировна, Юра, Зубарев, Настя, доктор Губер, Нина Степановна и Слава на инвалидной коляске радостно шумели, разливая по чашкам шампанское.
– Это победа! – Юра просто сиял. – Эй, победитель, улыбнись хоть?
Улыбка Николая получилась вымученной и какой-то жалкой. Анна Владимировна подсела к сыну.
– Что-то ты как неживой… Совсем плохо?
– Нормально…
– На диван лягте, – предложила Настя, – мы сейчас уйдем.
Юра подошел к брату и с тревогой склонился к нему:
– Ты как вообще? Завтра работать сможешь?
– Да что вы вокруг меня, – с досадой отмахнулся Николай. – Устал просто, скоро пройдет… Где мое шампанское?
Он поднялся и шагнул к импровизированному столу. Остановившись, взялся рукой за грудь и жадно глотнул воздух…
– Коленька, что с тобой? – встревожилась Анна Владимировна.
Зубарев еле успел подхватить потерявшего сознание Арбенина.
– Коля?
– Что с ним?
– Дорогу! – рявкнул Губер и рванулся к Николаю. – Положи его на пол!
Доктор упал на колени, заглянул Арбенину в глаза и, замахнувшись, резко ударил его кулаком в область сердца…
Глава 5
…Мутная зеленоватая вода. Пустой и безжизненный взгляд восьмилетнего мальчика. Из приоткрытого рта поднимаются вверх пузырьки…
Все находившиеся в комнате напряженно наблюдали, как доктор Губер бьет по груди Николая снова – резче и сильней, чем в прошлый раз.
…Мальчик медленно опускается вниз, касается ногами илистого дна…
Анна Владимировна в слезах тихо бормотала какую-то молитву, Юра встал на колени рядом с Николаем:
– Ну, давай, братишка… Ну?!
И снова последовал резкий сильный удар доктора Губера в область грудной клетки Арбенина.
…Чья-то рука сверху хватает мальчика за волосы, тащит вверх, из воды…
Николай вдруг судорожно захватил ртом воздух, и глаза его посветлели. В комнату вбежал врач «Скорой», и Губер настоятельно попросил всех выйти.
– Давление сто двадцать на восемьдесят, – недоуменно покачал головой врач. – Пульс – шестьдесят… Уверены, что двадцать минут назад у него была остановка сердца?
– Я – доктор медицинских наук, – со вздохом пояснил Губер.
– Понимаю, но… Все это как-то странно…
– В данный момент у вас нет оснований для госпитализации? – проговорил Николай.
Врач «Скорой», собирая медицинский чемоданчик, неопределенно пожал плечами:
– Если доктор медицинских наук говорит, что…
– Не говорит – настаивает! – сердито перебил Губер. – Необходимо комплексное обследование, срочно! Ждите в машине, я скажу, куда его везти.
Врач хотел что-то ответить, но лишь махнул рукой и вышел из комнаты.
– Откуда здесь можно позвонить? – доктор Губер сердито поднялся с дивана.
– Илья Игоревич, давайте чуть-чуть подождем? Шесть дней! Закончатся выступления, тогда…
– Вы с ума сошли?! – схватился за голову доктор. – Мы не знаем, что это было! А если сердце опять остановится?!
– Хотите честно?.. Я знал, что дальше нельзя – понимаете? Всегда чувствуешь эту черту… за которую нельзя. Но… первый раз, прямой эфир… – Николай помотал головой. – Даже не в этом дело! Славка жил у нас, как-то уже сдружились – не чужой пацан … Очень хотелось помочь! – он смущенно улыбнулся. – Я обещаю больше эту черту не переступать.
Доктор Губер пару секунд молча смотрел на Николая, потом заговорил:
– Представьте: на сцене девочка, лет пять. Кудряшки такие, бантики, глазища огромные. Смотрит на вас, улыбается. У нее даже не ДЦП, просто ножки не ходят. Что, почему – никто не знает… Неужели не рискнете? Тем более, вопрос не стоит: или вы, или она?! Еще не факт, что вы точно умрете: может, да?.. может, нет?.. Только честно, Николай Ильич: можете слово дать, что не рискнете?
Николай молчал, глядя куда-то в пол.
Доктор Губер усмехнулся.
– Вот, и я о том же… В больницу, немедленно! Сейчас позвоню Вене Лифшицу в кардиоцентр… – он внезапно умолк, оцепенев, так как Арбенин пристально посмотрел ему в глаза.
– Не надо звонить, – ровно сказал он. – Я здоров… В больнице мне делать нечего.
Они вместе вышли из комнаты отдыха, и Губер спокойно кивнул ожидавшим в коридоре:
– Все хорошо! Не надо в больницу, «Скорую» можно отпустить.
– Куда отпустить? – возмутилась Настя. – У него сердце остановилось!
– Это был нетипичный случай воздействия экстремальной ситуации… Николай Ильич абсолютно здоров. Уверен: больше ничего подобного такого не случится. Тем более, я на эти шесть дней останусь в Москве – буду все время рядом, прослежу…
– То есть, он может выступать? – осторожно поинтересовался Юра.
– Тебе же сказали: нетипичный случай, – улыбнулся Николай. – Доктор сказал! И не просто доктор, а доктор медицинских наук!
Дениска спал. В другой комнате номера, на кровати лежали Виктор и Вера.
– Поговори со мной, – прошептала Вера. – Мы почти не разговариваем… Ты правда хочешь, чтобы мы жили вместе?
– А ты?
Вера с удивлением взглянула на Виктора.
– Конечно. Дениска так рад…
– При чем тут Дениска?! Ты этого хочешь? И что тебе сказал Арбенин? Про меня, про нас с тобой… Что?!
– Ничего, – Вера отвернулась.
– Не ври! Он сказал, что ты не сама – да?! Это я тебе все внушил, заставил родить Дениску?! – Ставицкий мрачно усмехнулся. – Конечно, сказал! Вера, посмотри на меня, пожалуйста…
Та молча посмотрела на Виктора.
– Я не держу тебя, хотя мог бы! И никогда не держал!.. Ничего тебе не внушал, не блокировал! Вспомни, как все было? Ты сама этого хотела!
Он умолк, заметив, что Вера беззвучно заплакала, но через несколько секунд продолжил:
– Зачем ты приехала? Из-за Дениски? «Мальчику нужен папа»?!
– Хочешь, чтобы мы уехали?
– А ты чего хочешь?! – взорвался Ставицкий. – Хочешь быть с ним, да? Только поздно уже: не примет назад, не простит!.. А если б простил – все бросила, помчалась бы к нему!
– Никуда бы я не помчалась – ты это знаешь! – перебила его Вера. – Зачем ты меня мучаешь?!
Уткнувшись лицом в подушку, она разрыдалась в голос. Ставицкий некоторое время смотрел на Веру, потом погладил, успокаивая, и ласково сказал:
– Тихо, Дениску разбудишь. Ну, все-все, извини…
Ольга Баранова сидела на диване, наблюдая за парнем, который шел мимо на костылях. Молодой человек обливался потом, обе его ноги волочились по полу.
В дверях стоял Мальков, тоже наблюдая за происходящим, затем он кивнул Ольге и показал парню поднятый вверх большой палец. Тот остановился, расплывшись в улыбке, перехватил костыли под мышку и как ни в чем не бывало шагнул к креслу.
Ольга тем временем достала из сумки папку с бумагами и передала ее Малькову, усевшемуся на диван рядом с ней.
В папке оказались медицинские бланки с печатями, выписки, несколько фотографий: жуткая авария на дороге, где не видно номеров покореженных машин; молодого человека заносят в машину «Скорой помощи»; он же, беспомощно волоча ноги, пытается передвигаться на костылях в больничной палате…
Вскоре эти снимки и копии медицинских документов продемонстрировали на большом экране в зале челябинского ДК.
– После той страшной аварии прошел почти год, – пояснил со сцены Ставицкий. – Диагноз врачей сух и безжалостен: паралич нижних конечностей, парень никогда не сможет ходить… Но Саша Голышев не сдавался! И вот он ходит! – выдержав небольшую паузу, он вздохнул: – Увы, пока только на костылях.
Из-за кулис появился молодой человек, с трудом передвигаясь на костылях. Ольга Баранова начала аплодировать, остальной зал охотно подхватил.
– Когда Саша приехал ко мне и поведал свою историю, умоляя его излечить – я сразу сказал, что это невозможно!.. Это выше человеческих сил! Но совсем недавно, на глазах миллионов телезрителей, мой друг Николай Арбенин исцелил больного ДЦП мальчика… И я подумал: почему нет?..
– Да ну, «исцелил»! – крикнул кто-то из зала. – Вот если бы пацан ходить начал!
– Он стал шевелить пальцами, передвигая колеса инвалидного кресла – это тоже немало, – Ставицкий уважительно покивал. – Конечно, поставить человека на ноги гораздо сложнее, и все же… Я решил рискнуть!.. Здесь. Сейчас. На ваших глазах!
Виктор повернулся к «Саше Голышеву» и уставился на него пристальным немигающим взглядом. На сцену вышел Гена Мальков и встал позади парня.
– Это не я – ты сам это сделаешь… Где-то внутри, глубоко внутри… В тебе есть эта сила – энергия исцеления, – которая заставит тебя ходить… Я лишь помогу снять барьеры, разбудить эту силу! – не отводя взгляда от парня, он скомандовал: – Заберите у него костыли!
Из-за кулис появился ассистент, а молодой человек растерянно заозирался по сторонам.
– Не бойся, я рядом, – кивнул Мальков и взял его за плечи, поддерживая в то время, как ассистент забрал костыли и унес их за кулисы.
– Сделай шаг, – проговорил Ставицкий. – Всего один шаг! Ты сможешь… Ты должен его сделать!
Парень, которого поддерживает Мальков, постоял на подгибающихся ногах, потом медленно, с трудом, поднял правую ногу и опустил, делая шаг.
– Еще?!
Молодой человек поднял и опустил левую ногу, и тогда Мальков оставил его и отступил в сторону. «Саша Голышев», покачиваясь, стоял сам.
– Иди ко мне! – скомандовал Ставицкий.
Парень сделал шаг, второй, третий – и только после этого начал заваливаться набок, но Мальков успел его подхватить.
Зал утонул в овациях.
…Многочисленные зрители поднимались по ступеням и заходили в ДК им. Луначарского, на фасаде которого висело полотнище с лицом Николая Арбенина и датами его выступлений.
Недалеко от служебного входа остановилась машина Зубарева, из которой вышел он сам и Арбенин. Тут же к Николаю устремились поджидавшие его у служебного входа журналисты.
– По радио прошла информация: в Челябинске, прямо на сцене, Виктор Ставицкий поставил на ноги парализованного мужчину…
– Я рад за моего друга Виктора Ставицкого, – с улыбкой отозвался на ходу Арбенин.
Читать бесплатно другие книги:
