И в печали, и в радости Макущенко Марина

– Он будет жить со мной, а считаться твоим. Мы же умеем притворяться, что ты здесь не живешь, что Хорошо живет с тобой… – Юра утрировал.

– Юра, мы с тобой вообще плохо притворяемся. Ты понимаешь, что предлагаешь мне? Меня тут много и без переезда.

– Так, может, откроем глаза, признаемся себе в этом и наконец повесим еще один шкаф в ванной? Тебе это не подходит, да? Ведь это будет означать, что он для тебя, а так нельзя! Лучше загромождать все, лучше пусть ты распространяешься по дому так, что всем от этого неудобно, но мы не признаем, никогда не признаем, что это происходит!

– Мне удобно с Маричкой! – закричал Миша. Он ждал, когда папа победит. Уже предвкушал и улыбался.

– Юра, но ты же не можешь ни с кем жить!

– Мне повторить то, что я уже говорил?

– Ну а где я буду спать?

– У нас свободная комната для гостей. Она будет твоей.

– Я не помещусь в одной комнате.

– Я куплю большой шкаф-гардеробную. Марич, это большая квартира. Ты здесь поместишься.

– А если… Если ты захочешь кого-то пригласить в гости, ну… – Я посмотрела на Мишу. Тот как раз отвлекся на Хорошо, и они носились между балконом и столом. Я прикрутила громкость. – Какую-нибудь женщину… Как она отнесется к тому, что здесь живу я?

– Думаю, она сделает однозначный вывод. Тебя что больше волнует: то, что я не смогу чувствовать себя свободно или ты?

– Если бы я кого-то приглашала к себе домой, я бы не давала тебе ключи, хотя я уже давно не приглашаю мужчин к себе домой.

– Почему?

– Это моя территория, и мне важно, чтобы она оставалась нетронутой.

– У тебя будет здесь своя территория.

– Я твоего вторжения и не боюсь.

Он нахмурился. Потом сказал:

– В чем тогда проблема?

У меня закончились аргументы. С сыном он все равно не будет чувствовать себя свободно, даже если захочет.

Так что мы с Мишей пошли в бассейн без Юры, а остаток дня и всю последующую пятницу мы складывали в коробки мои вещи. Вечером в пятницу приехала группа поддержки из девочек, которые больше мешали, чем помогали.

– Значит, ты к нему переезжаешь?

– К Мише, Ира, к Мише.

– Марич, он, конечно, странный…

– Мягко говоря! – добавила Катя, откупоривая бутылку вина.

– …но он так палится! – продолжала Ира, доставая бокалы. – Не кокетничай с нами, неужели ты не замечаешь, как он смотрит на тебя?

– Катя, отлей мне немного вина для торта. У Миши день рождения завтра, так что… М-м-м, вкусное, я сейчас последний раз воспользуюсь этой духовкой, а вы пока сложите книги в те две коробки. Ир, я вижу! Конечно, вижу его взгляды и все могу объяснить. Это все естественный процесс, который закончится, когда раздражитель в виде меня исчезнет из его жизни. Не нужно Юру оценивать, как других известных нам мужчин.

– То есть он для тебя уже особенный? – подхватила Катя.

– Он однозначно особенный, и таким всегда был. Вы видите это сами. Возможно, он как-то реагирует на меня, но это, повторюсь, нормально, и если я не буду акцентировать на этом внимание, то все сойдет на нет. Мы разъедемся, и он забудет меня.

– И Миша тебя забудет, и Юра… Ты не думаешь, что сама не совсем адекватно оцениваешь свою роль в их жизни?

– Это просто физическое влечение. У него никого нет. Я не самая красивая девушка в его окружении, но я рядом. И он, возможно, немного реагирует. Но он знает цену всему этому и держит себя в руках. Ира, не надо так хихикать! На самом деле я удивлена, что не особенно страшусь этого переезда. Потому что действительно я почти и так живу у них. И за несколько месяцев ничего не произошло. Не было комплиментов, цветов, ухаживаний. Мы выходили два раза в свет как пара, но это было… Это было в рамках приличия.

– Ты хорошо себя уговариваешь! Даже чувствуется, как ты себе веришь! – добавила Вика, моя самая здравомыслящая подруга. – Я его не видела, но, судя по тому, что вы описываете, он либо очень нерешительный и тебе нечего опасаться, либо у него сильная воля и… ты должна понимать, что он не выдержит и взорвется. Ты его еще и к нам на танго приводишь.

– Что!? – одновременно удивились Ира с Катей. – Ты с ума сошла?

– Или у тебя с ним игры такие? – продолжила Вика. – У меня кошка, прежде чем съесть еду, с ней играет.

– Я не собираюсь его есть. Давайте прекратим этот разговор, потому что я не знаю, что еще вам сказать. – Я оставила тесто, вымыла руки, взяла бокал и плюхнулась на кучу чего-то мягкого, к девочкам. – Вы мои подруги, самые близкие, пожалуйста, поддержите меня. Мне с этими двумя хорошо, и я чувствую, что они – то, что мне сейчас в жизни нужно. По большому счету моя позиция очень эгоистична, но… Я обещаю себе, что не перейду черту и не оставлю их с разбитыми сердцами. Да, Юра мне нравится, это правда. Но я не чувствую к нему какого-то особого влечения. И у него ко мне тоже ничего такого нет. Он смотрит на меня, он уделяет мне больше внимания, чем другим женщинам, это и слепому видно. Но я думаю, что это все может закончиться безболезненно. Он не перейдет границу, потому что очень дорожит своей свободой. Ему тридцать четыре года! Если до меня он держался, то вряд ли падет сейчас. Я не настолько высокого о себе мнения. То, что он понял, что быт можно разделить с кем-то еще, говорит только о том, что он нормальный человек. Но его сердце – при нем.

– А когда тебе от мужчины нужно было сердце? – спросила Катя.

– Знаешь, вот с ним я так не поступлю! Несмотря ни на что, я понимаю, что его сердце мне дорого. Он очень хороший человек, и я его не обижу. Он говорит, что никогда не влюблялся, но женщины у него были. Значит, он разделяет физическое влечение и эмоциональное, но при этом, мне кажется, велика опасность, что, если ему кто-то понравится по-настоящему, секс может его сильнее привязать.

– Я тоже думаю, что человек без эмоционального опыта может нырнуть в чувства с головой. Чем позже это происходит, тем хуже. Но ты-то отделяешь секс от чувств!

– Плохо отделяю, Катя. Это заблуждение. Все равно в сексе мы отдаем часть себя, и я больше не хочу отрывать от себя целостной какую-то часть. Я не всегда получала взамен что-то большее, чем оргазм.

– Это не так и мало.

– Этого слишком мало по сравнению с тем, чтобы открыться кому-то. Потерять контроль над собой, над своей жизнью, над своим дыханием в глазах другого человека! Сделать другого свидетелем себя уязвимой. Знаете, доверять стало больно и страшно. Это слишком большой риск и неоправданный.

– Это правда, – поддержала Катя. – И ты себе можешь это позволить в твоем-то возрасте.

Все захихикали.

– Правда, ты уже многое попробовала в любовной сфере! Последний раз, когда мы считали твоих любовников, мы дошли до цифры…

– А лесбиянку мы считали? – поддразнила Ира.

– Я с ней не спала!

– Дорогая, у меня сейчас новый роман, и мы с ним уже два раза так «не спали». И я бы еще продолжила, – сказала Ира.

Мы переключились на обсуждение ее нового увлечения, торт и сортировку одежды по временам года.

Утром в дверь ввалилась другая группа поддержки. Приехали четверо.

– Привет. Я все ждал, когда ты пригласишь меня сюда на чашечку кофе, а Юра оказался удивительно для всех нас быстрым. Раз – и ты уже к нему переезжаешь.

– Ты же знаешь, я его давно взяла на прицел, – улыбнулась я Олегу. – Вот все мое богатство! – Я показала на комнату, заваленную коробками.

– Ого! Что здесь? – спросил Никита.

– Одежда в основном, и книги.

– Ну и шмоточница ты! – сказал Никита.

– Ага. И все мне очень дорого, поэтому несите аккуратно. А вот это зеркало – оно очень ценное, его понесет Юра.

– Я надеялся, что ты ему после этого сердце доверишь… – начал было Олег.

– Я доверяю зеркало, сделанное по заказу для меня. Его разбить легче, чем мое сердце. И это говорит о моем высоком доверии этому человеку.

– Хватит упражняться в остроумии, – перебил нас Юра. – Что будем делать с Мишей? Мы будем праздновать?

– Конечно, прямо сейчас. Я несу торт и подарю ему, когда зайду. И мы все вместе его съедим, и подарки сразу будем дарить.

– А раскладывать вещи будем завтра?

– Завтра. Послезавтра. У нас еще много времени впереди. Хотя мой подарок можно опробовать сразу, и Миша сам захочет вешать полочки, распаковывать чемоданы…

Миша был в восторге от торта в форме Миши, в смысле медведя, от детского ремонтного набора и от моего переезда. Конечно, он решил, что папа меня ему подарил на день рождения, но мне было приятно. Особенно когда я увидела упаковку, в которую такой подарок завернули: ребята накануне преобразили комнату, и в ней появились кровать, письменный стол и полки для книг, диван переставили под окно с широким подоконником, который обили чем-то мягким, и он стал вторым этажом дивана, там теперь можно было сидеть на подушках, смотреть на Днепр и фантазировать. И главное новшество – огромный шкаф с огромными зеркалами! И, конечно, еще один шкаф в ванной. Я эгоистка, сегодня не мой день рождения, но я так счастлива! Спасибо, спасибо, спасибо!

– Не трогай ее руками, не толкай ее. Ногами тоже нельзя!

– Но как же она поймет, что я хочу идти вперед, а не в сторону?! – Юра обиженно посмотрел на Рината.

– А ты вообще ходить никуда не будешь несколько занятий. Сначала ты должен научиться давать импульс партнерше.

– Чем?

– Со временем до тебя дойдет чем… А пока просто раскачивайся из стороны в сторону, но меняй амплитуду, чтобы она не привыкала и не теряла бдительность. Помни, она всегда должна быть у тебя на груди. В самом центре! – Он положил руку на Юрину грудь, туда, где было сердце. – Вот этим ты даешь импульс. И она этим же чувствует. Маричка, подойди.

– В близком или дальнем объятии?

– Вообще-то надо в дальнем, но надо и с более подходящей ему партнершей. Раз мы нарушаем правила, то пусть он для начала поймет, как это должно быть в идеальном варианте. А тренироваться он будет на других.

– То есть аппетит вы будете возбуждать конфетой, чтобы накормить кашей? Я даже с Мишей никогда так не делал!

– Хочешь, я вообще ее заберу?

– Она моя партнерша!

– Нет, дорогой. Она еще не твоя. И долго не будет твоей. Сейчас она здесь для того, чтобы уравнять количество девушек и парней, но потом ты будешь учиться на других. Заслужишь ее, тогда я разрешу. И сделай лицо попроще. Маричка – в близкое. Юра, правой рукой поддерживаешь ее под лопаткой, левой держи за ладошку. Но это не рычаг управления, запомни!

Ринат пошел строить других партнеров. Я быстро зашептала:

– А теперь слушай меня. Он должен с тобой так говорить, потому что партнер очень важен в паре. Все зависит от тебя. Не обижайся на него и для начала выдохни.

– Я… я чувствую всю твою грудь! Ты легла на меня…

– Привыкай.

– Ты ко всем так прижимаешься? Нет, я видел, что нет!

– Не все танцы нужно исполнять в близком объятии, но так мы больше будем чувствовать друг друга, и так правильно, и я так танцевала, ты просто не обратил внимания. Иногда в танце партнеры приближаются друг к другу, иногда отдаляются. Запоминай: я сейчас стою в правильной постуре. Тебя тоже потом поставят, но это не для первого урока. Все, Юра, выдохни. Тебе еще танцевать с вот этой, в розовом, с ней даже я затаила бы дыхание, с таким-то размером!

– Не преуменьшай свои… – Он перевел дыхание и постарался расслабиться.

– Хорошо. Давай, пока Ринат не видит, я тебя попробую выставить. Все-таки лучше начинать с правильной постуры. Ты должен всегда как будто нависать грудью, – я взяла его за бедра и отодвинула от себя. – А таз отведи назад. Так, вверху мы близки, а внизу свободны в шагах. Но сейчас не шагай. Качайся.

Он перенес вес тела на правую ногу, и я тоже. Влево – я за ним. Собрался вправо и резко вернулся на левую сторону. Я так же.

– Я тебя рукой тяну, и ты знаешь куда…

– Хорошо. Убери руки. Не трогай меня вообще.

Мы опустили руки и так ограничили свои прикосновения только грудью. Юра начал двигаться. Он увеличил амплитуду, ускорил темп, на полпути замер, помедлил, долго стоял на одной ноге, а потом, нарушив правила, поднялся на носке и сделал шаг в сторону. Я не отрывалась, не опаздывала, поднималась, опускалась – я была продолжением его тела. Юра резко развернулся, но я осталась перед ним.

– Как? – он засмеялся. – Создается впечатление, что ты знаешь заранее, куда я пойду!

– Так и есть. – Я улыбнулась. – Ты только задумал, а я уже готова идти. Но ты можешь передумать, и я успею.

Он шагнул на меня, я отступила. Вернулся назад, сделал два шага, и я шла на него. Он был так удивлен, что я не могла не улыбаться во весь рот. Было так забавно видеть его реакцию, ведь когда мы с Вадимом осваивали импульс, то учились вместе и я была больше погружена в свои ощущения. А потом я танцевала только с опытными партнерами, которых нужно было удивлять мастерскими украшениями и фигурами. А Юра удивлялся всего лишь такой мелочи, как понимание. И не догадывался, как это происходит!

Это трудно объяснить, особенно прагматичному человеку, который знает все части такого конструктора, как тело. Он не двигает мышцами, он не нашептывает, он не дает никакого сигнала, но я чувствую, что именно он хочет сделать. Конечно, я не всегда угадываю. Иногда ошибаюсь, и тогда мы с партнером сбиваемся с рисунка танца. Но с Юрой мне было легко. Интересно, я думала, что новичок в танго, наоборот, будет резким и непредсказуемым и оттопчет мне ноги. Юра был резким, но не бездумно, он специально путал меня, и эта игра нас увлекла.

Мы закрутились и слишком увеличили амплитуду для того, чтобы оставаться незамеченными. Ринат пришел нас отчитывать за то, что мы перескочили на новый уровень без спроса, и поставил Юру с другой партнершей. Я ушла к бару и заказала себе капуччино. Школа арендовала время в ресторане, он был оформлен в ретро-стиле, в углу стоял патефон. И хотя музыка звучала с мобильного, все было очень органично и атмосферно. Я смотрела на Юру, танцующего с другой девушкой. Она была такой же начинающей, как и он. Она не понимала, чего он хочет. Он вздыхал и терпел. «Умничка мой», – мысленно похвалила я его за то, что он не сердится на нее. По крайней мере, не подает виду.

Мой? Я себе сказала: «мой»? Это все танго… Они качались-качались, и она в какой-то момент его поняла. Молодец, у нее быстро пойдет. Многие не улавливают импульс на протяжении месяца занятий! Я видела, как Юра меняет ритм и направление движений, и она чувствовала его. Потом была другая, третья.

Занятие закончилось.

– Мне понравилось, – сказал Юра.

В следующее воскресенье меня опять отправили к барной стойке. Они учились шагать, давать импульс и вести партнершу в задуманном направлении.

– Они много думают, – резюмировал Юра, когда мы возвращались домой. В паре мы сегодня даже не стояли.

– Ты о партнершах? – уточнила я.

– Да.

– Но все так делают вначале. Боятся показаться неуклюжими, нечувствительными, берут на себя роль партнера, стараются запомнить фигуры и заучить их. Это проходит. Потом они расслабятся, прислушаются, послушаются и не будут тебе мешать.

– У всех проходит?

– Нет, некоторым танго не подходит. Они уйдут, чтобы, возможно, найти подходящие для себя танцы. Но пока не попробуешь, не поймешь.

– А не мешать мне – в чем?

– Самому сделать все красиво и приятно для обоих.

– А почему ты уверена, что я знаю, как сделать хорошо обоим?

– Потому что если не сможешь, ты уйдешь. А если ты остался и продолжаешь танцевать, берешь на себя смелость приглашать к танцу – значит, ты из тех, кто не уронит. Это значит, что ты умеешь и с тобой будет хорошо.

– И тебе хорошо с каждым на милонге?

– Мне не плохо. Но там я могу отмечать лучшего из хороших.

– А есть самый лучший?

– Нет. Это место пока разделяют шестеро.

– Целая толпа.

– Я жду вопроса. – Я веселилась.

– Меня не волнует, чем эти шестеро отличаются от других. Шестеро – это никто.

– Я жду, когда ты спросишь, в чем роль женщины.

– Я знаю.

– И в чем, по-твоему?

– Слушаться. И быть красивой в той фигуре, в которую ее поставил я.

– Но в этой фигуре у нее тоже много активных действий.

– Они все направлены на то, чтобы сделать себя привлекательней, а не на то, чтобы повести меня.

– Тебе еще интересно танго? Тебя устраивает такое распределение?

– Более чем. А что, тебя это удивляет?

– Ну… Я думала, что тебе это покажется неинтересным. Танго – танец устаревших отношений. А ты очень современный человек. У тебя не патриархальные взгляды. Я думала, что такая пассивность женщины тебя разочарует.

– Слушать другого очень сложно. И не у всех получается.

– Это только вопрос опыта.

– Возможно. Но я вижу в этом скорее разные роли. Ведь женщина может не украшать себя, а просто менять вместе со мной положение тела, и все. Красивый танец зависит не только от меня. Я просто выбираю направление и предлагаю масштаб, в котором она будет двигаться, а как она будет это делать – зависит от нее. Я не чувствую, что женщина пассивна. И во мне больше патриархального, чем ты думаешь.

– Для новичка ты много понимаешь.

– Я просто наблюдал за тобой и слушал.

В третье воскресенье им давали базовую фигуру танго – очо. Это когда партнерша шагает по диагонали назад или вперед, не синхронно с партнером, но по его желанию. Я уже сделала заказ, когда меня забрали от бара.

– Маричка, становись. Он не хочет с другими.

– Что значит – не хочет? – посмотрела я на Юру, который стоял с таким видом, как будто наш с тренером разговор его не касался.

– Он даже со мной деревянный, хотя в прошлые разы шел быстрее других по программе, – пожаловалась Оксана, партнерша Рината.

– Ты что, ты же даже на индивидуальные занятия ходил? – пожурила я Юру, когда мы остались одни. – Только я отвлеклась от танцпола, и ты уже напартачил!

– Не надо было отвлекаться.

– А раньше ты видел, что я за тобой наблюдаю?

Он не ответил:

– Она меня не чувствовала.

– Кто она? Все девушки в зале?

– Девушки угадывают, как всегда, но стала Оксана, а она же тренер! Я ждал большего, а она не слышала меня.

Он пошел вперед, я его чувствовала и удивилась: все нормально, он хорошо ведет в рамках своего уровня. Ничего не понимаю.

– Юра, все о’кей?

– Да. Ты меня слышишь.

– Может, это ты слишком высокого о себе мнения? Может, нужно дать шанс девочкам?

– Не хочу.

– А чего ты хочешь?

– Я хочу танцевать с тобой.

– А учиться кто будет?

– Я уже научился.

– Этого мало.

– Не мало, – подошел Ринат. – Это я разрешил Оксане. Я обещал Юре, что если он заслужит, тебя ему вернут. Мне показалось, он продвинулся вперед. Что скажешь?

– Не знаю, я еще не распробовала.

– Ну так пробуй. Подойдете ко мне потом.

Юра сиял. Он получил свое вознаграждение, он его заработал и был доволен жизнью. И он отлично вел! Он не знал фигур, но он правильно держал тело, он двигался в музыку, он двигался плавно и уверенно. У него все получится, но эта система бонусов мне все равно не нравилась.

– Ну как? – спросил Ринат после занятия. Они с Оксаной предложили нам выпить по чашечке кофе.

– Неплохо.

– Неплохо? – переспросил Юра.

– Юра, мне очень понравилось, – сказала я ему. А потом опять повернулась к Ринату: – Неплохо.

Они засмеялись:

– Ребята, да у вас танго-отношения. У меня предложение… – сказал Ринат.

– Какое? – спросила я.

– Что значит «танго-отношения»? – спросил Юра.

– В октябре мы презентуем новую школу партнерам из Москвы. Будет праздник, и на открытии я хочу дать постановочный танец новичков. И предлагаю вам его станцевать, – сказал Ринат.

– Мне? – спросила я.

– Вам, – уточнила Оксана.

– Но это же не совсем правильно.

– Маричка, если мы научим его, это будет правильно. Партнер все-таки главный.

– Поставьте его с кем-то из новеньких.

– Я не буду, – сказал Юра.

– А вообще выступать ты будешь? – удивилась я.

– Марич, давай вы потом разберетесь между собой, а я донесу до тебя, чего же мы хотим. Это амбициозно – танец за три месяца для новичков. Ты же знаешь мою высокую планку, и я ее опускать не собираюсь. С другой партнершей он танцевать не будет – это ясно. А мне нужна не просто пара, а харизматичная пара. От этого многое зависит. Мне тебе объяснять, что такое выучить все правила и не уметь танцевать танго?

– Не надо…

– Не буду. У вас двоих получится. Юра чувствует музыку, он быстро схватывает, он физически готов к поддержкам, да и морально тоже… Он – уверенный, и он хочет с тобой танцевать. Юра, прости, но сейчас не до секретов, это очевидно. А ты, Маричка, ты – это ты. Если вы согласитесь, это будет красиво. Ты же хотела постановку, помнишь?

– Хотела, но…

«Но у нас нет на это времени», – хотела сказать я. «Но я не хочу такого сближения», – думала я. Да что там думала, по дороге домой я прямо спросила Юру:

– Ты не думаешь, что это для нас уже слишком?

– Нет.

– Нужно будет каждое воскресенье вставать рано и заниматься по нескольку часов, а потом выступать, и на тебя будет смотреть много людей. Ты готов?

– Да.

– Юра, но так ты отдаляешься от своей цели. Потому что если мы будем работать над танцем, то не успеем ходить на занятия в школу, и ты не научишься танцевать со всеми и не скоро начнешь знакомиться на милонгах!

Он ничего не сказал.

– Это что, не было твоей целью?

– Нет.

– Юра, ты просто со мной хочешь танцевать?

– Да.

– Зачем?

– Хочу.

– Это неправильно.

Он ничего не сказал.

– А если я откажусь?

Он ничего не сказал. Он знал, что желание участвовать в постановке во мне сильнее. Я очень любила постановки, а Ринат с Оксаной – талантливые и творческие хореографы. Я всегда этого хотела, но у них не было времени, не было повода. Это будет очень здоровское и красивое приключение. Но с Юрой – опасное!

– Ты знаешь, что желание попасть на край света во мне победит?

– Да.

– Мы все равно будем ходить на милонги все это время, и ты будешь там танцевать и практиковаться!

– Хорошо.

Так и поговорили. Через некоторое время он добавил:

– Знаешь, сегодня я понял, что мы ошибались: способность чувствовать другого зависит не от опыта и не от желания слушаться. Ты просто меня слышишь.

– То есть ты просто его слышишь, а другие нет? Очень двусмысленно, – хитро улыбнулась Вика.

– Может быть. А может, очень однозначно.

Через два дня после занятия мы пошли в бассейн. Я ждала мальчиков в кафе со своей книгой, подчеркивала заинтересовавшие меня фразы. Мне позвонила Вика с предложением встретиться, так как случайно оказалась рядом. Я позвала ее за свой столик и через пару минут общения не выдержала и нарушила данный себе обет молчания. За последние дни столько всего произошло, что я чувствовала, как теряю способность трезво оценивать и себя, и других. Мне был необходим Викин прагматизм.

– Ринат предложил нам поставить танец, и ты знаешь, как я этого хочу, но теперь я боюсь. Мне кажется, что я обманываюсь, что потом, если все рухнет, я скажу себе: ты все знала! Как тогда, когда шла подавать документы на развод и в деталях вспоминала подготовку к свадьбе. Я еще выходя замуж знала, что разведусь. Выбирала платье с мыслью: «Не идеальное, но и не последнее в жизни». Писала сценарий праздника и думала: «Попробую в этот раз вот так». Какой «этот раз»? Так нельзя выходить замуж…

– Это просто танец.

– Да, и я просто переехала к нему жить и просто воспитываю его сына.

– Это стереотипы, не надо становиться заложницей общественного мнения.