Женщина при 1000 °С Хельгасон Халльгрим

155

Сжатые руки

2009

Мои глаза были открыты, но для них все было завершено. Но по ту сторону их я видела все, что можно видеть, и даже больше. Я получила всеохватное зрение, обрела всеохватную мудрость.

Они еще немного посидели надо мной, целуя остывающие щеки, каждый по очереди, и осеняли меня крестом, словно крошечные глупые дети, а потом Доура пригласила их всех в дом и поставила на плиту кофейник. Потом вызвали священника и врача, и каждый из них выписал меня на свой манер.

«Машина пришла», — сказала Доура, выглянув из дверей кухни в полночь, и проворно обулась. Сотрудники Пожарной команды Рейкьявика в одиночку и вдвоем боролись с гитлеровским яйцом в сжатых руках, но разжать так и не смогли и принялись бить по шраму на правой руке. По правде говоря, выглядело это не слишком хорошо: древняя старуха была обнаружена мертвой в гараже, сжимающая в руках немецкую гранату времен Второй мировой, со шрамом в виде свастики на предплечье. Похоже на начало третьесортного детектива.

Они вынесли тело в снегопадный ветер и осторожно повезли по безмашинным улицам. Осторожно переваливали через мокро-блестящих лежачих полицейских — я такие штуки никогда раньше не видела, но теперь ощущала их на каждом втором перекрестке. До морга в Фоссвоге путь был недолгим. Там мои останки отложили в сторону до дальнейшего рассмотрения.

Лова настояла на том, чтоб меня все-таки кремировали. И время совпало: в Центральном Крематории Исландии, в понедельник 14 декабря, в 13:30. Утром вызвали спасательную команду из Центральной Больницы: мужчину и женщину с пилой. И отправилась я в тысячеградусный огонь без рук и сгорела там за полчаса с небольшим. У меня до сих пор болят воображаемые запястья.

А сжатые руки передали саперной бригаде Погранслужбы. Несколько дней спустя, в предрождественскую слепую пургу, сердце моего отца взорвали динамитом в песчаном карьере возле озера Рейдаватн, и оно улетело, салютуя десятью пальцами, прямо к Богу.

Послесловие

Хатльгрим Хельгасон (род. 1959) — один из наиболее заметных в наше время деятелей исландской культуры. Начинал Хатльгрим как художник, а его первым опубликованным произведением был небольшой роман «Хетла», вышедший в 1990 г.; впрочем, известности автору он не принес.

Настоящая слава пришла к Хатльгриму со следующими романами: «Все у нас получится» (1994) и «101 Рейкьявик» (1996). Благодаря им Хатльгрим Хельгасон надолго зарекомендовал себя в исландской литературе как «юмористический писатель»: в этих романах создается обобщенный иронический образ Исландии, в сатирическом ключе изображаются как традиционная культура, так и современность.

Для творчества Хатльгрима характерны искрометная языковая игра, сильное проявление иронического и комического начал, активное использование и переработка предшествующей литературной традиции. В силу этих признаков в исландском литературоведении Хатльгрима считают постмодернистом, хотя собственно постмодернистская картина мира наблюдается в его произведениях лишь до конца 1990-х гг.

Кроме литературного творчества, Хатльгрим Хельгасон занимается написанием статей на злобу дня. Эти статьи он регулярно публикует в центральной прессе и интернете, и они всегда находят отклик у публики. (Известны случаи, когда фразы из его памфлетов цитировались исландскими политиками, — теми самыми, против которых и были направлены соответствующие статьи.) Кроме того, Хатльгрим — художник и карикатурист, автор комиксов о гротескном существе по имени Грим (своеобразное alter ego писателя), которое отпускает на страницах газет едкие замечания в адрес современного исландского социума.

Российским читателям известны такие романы Хатльгрима Хельгасона, как «101 Рейкьявик» (существует также одноименная молодежная комедия, снятая по мотивам этого романа талантливым исландским режиссером Бальтасаром Кормакюром) и «Десять советов…» (перевод сделан с английской версии и называется «Советы по домоводству для наемного убийцы»). Теперь этот список пополнился и «Женщиной при 1000 °C».

Об истории возникновения этого непростого текста сам автор рассказывает следующее. В 2006 году он помогал своей тогдашней жене Оддни — деятельнице одной из исландских политических партий — обзванивать избирателей. По одному номеру ему ответила пожилая дама, которая сперва категорично заявила, что не собирается голосовать за «коммуняк», а потом рассказала историю своей жизни. В то время она доживала свой век в переделанном под жилье гараже, страдая от рака легких, и при этом активно общалась по интернету со всем миром; в молодости ей довелось пожить и в глуши на исландском хуторе, и в Буэнос-Айресе; она была внучкой первого президента Республики Исландия — Свейна Бьёрнссона, а ее отец был одним из тех немногих исландцев, кто во время Второй мировой войны поверил нацистской пропаганде.

Когда Хатльгрим, закончив работу над новым романом (тогда это были «Десять советов…»), решил вновь пообщаться с этой необычной исландкой, оказалось, что ее уже нет в живых. Но так же как отец и дед, она оставила мемуары.

«Женщина при 1000 °C» — отнюдь не обработка уже существующих мемуаров. Разумеется, исторические реалии описаны в этом романе в целом верно, так что прочитавший его получит подробное и адекватное представление о жизни в Дании и Исландии во время Второй мировой войны и в последующие годы. Но главные персонажи романа ни в коей мере не тождественны необычной собеседнице Хатльгрима и ее родственникам. Реальные люди, послужившие прототипами Герры Марьи и Ханса Хенрика, обладали совершенно иными характерами и носили другие имена. (Естественно, имя такой крупной исторической фигуры, как первый президент независимой Исландии, изменить было невозможно, а отказываться от родства своей героини с президентом, во многом объясняющего ее необычное положение, автору не хотелось.) В действительности сын президента Свейна никогда не держал в руках винтовки, не бывал под Сталинградом, а был «всего лишь» журналистом в нацистском печатном органе в Дании и агитатором. (Видимо, справедливы слова Хатльдоура Лакснесса — автора романа «Исландский колокол» — о том, что исландцы непригодны к службе в армии.) Полностью вымышлены в романе фигуры Ягины Волонской и ее сына Василия — «самого знаменитого дезертира», — а также книга об их бегстве в Америку, якобы попавшаяся главной героине в книжном магазине в Чикаго.

Надо заметить, что описание локального сообщества на архипелаге Свепнэйар, несмотря на его граничащую с фантастикой экзотичность, как раз полностью соответствует действительности — во время работы над романом автор специально ездил на эти острова и изучал местный старинный уклад жизни.

Читая «Женщину при 1000 °C», не нужно забывать, что этот роман написан исландцем, то есть представителем народа, которого Вторая мировая война затронула не так, как остальных жителей Европы. Для русского читателя Вторая мировая война, без сомнения, страшное событие, но вместе с тем оно широко известно, описано в сотнях мемуаров, исторических трудов, художественных произведений… У исландцев же Сталинградская битва или взятие Берлина не присутствуют постоянно в культурной памяти. Не имеющие своей армии, жители североатлантического острова остаются как бы немного в стороне. Этим отчасти объясняется и отношение героев к войне: Герра и Ханс Хенрик очень остро переживают жестокость и бессмысленность многих боевых действий, но ждут прежде всего не победы той или другой стороны, а возможности вернуться домой.

Если попробовать вкратце рассказать, чем обернулась Вторая мировая война для исландцев, то начать надо с одного существенного обстоятельства: Исландия встретила ее в унии с Королевством Дания, а вышла из нее независимой республикой. Как известно, нацистская Германия оккупировала Данию 9 апреля 1940 г. без малейшего сопротивления со стороны датчан. Впрочем, в той ситуации пресловутая «оборона по Глиструпу» (то есть сдача без боя) была как раз наиболее рациональным решением, позволившим избежать людских потерь в заведомо обреченной схватке с превосходящими силами противника. Король Кристиан Х уже не мог управлять своими владениями в Северной Атлантике, и Исландия с Фарерскими островами оказались отрезаны от метрополии. В Исландии разместились войска союзников: с мая 1940 г. — англичане, с 1942 г. — американцы. (Американские военные базы в Исландии просуществовали, в силу различных исторических обстоятельств, до 2006 г.) Боевые действия в окрестностях Исландии были немногочисленны. Исландские суда сталкивались с немецкими подводными лодками, несколько жителей городка Сейдисфьорд, на востоке Исландии, пострадали при бомбардировке немецкими самолетами в 1942 г.

Небольшая нацистская партия действительно существовала в Исландии в 1933–1940 гг. (официально она была упразднена в 1944 г.); ее членами в основном были молодые идеалисты, мечтавшие о «защите» Исландии от коммунистов и ничего не знавшие о лагерях смерти.

Борьба исландцев за независимость (сначала культурную, а потом и политическую) началась еще с середины XIX века, но в 1940-х гг. вопрос встл со всей остротой, так как в сложившейся ситуации атлантическими владениями Дании стало просто некому управлять; к тому же истекал срок договора об унии с Данией, и исландцам требовалось срочно решить, стоит ли обновлять его. Сцена встречи Кристиана Х с Йоуном Краббе (который также является лицом историческим) в романе достоверно отражает ту ситуацию. Надо сказать, что не все исландцы единодушно поддержали Йоуна Краббе: некоторые из них считали, что Исландии имеет смысл подождать с провозглашением независимости до конца войны и что исландский народ фактически предал датского короля.

Экономика Исландии военных лет также была специфичной. Исландские рыболовные суда поставляли рыбу в Великобританию, подвергнутую континентальной блокаде. Плавание по кишащему немецкими минами морю при потухших маяках было занятием рискованным, но прибыльным, так что по окончании войны Исландия оказалась одной из немногих стран, чье экономическое положение улучшилось. (Именно это не укладывалось в голове у Герры, попавшей в 1946 г. на президентский банкет, где исландские предприниматели прославляли войну, принесшую им барыши.)

Герои «Женщины при 1000 °C» одновременно ведут более тяжелую и длительную войну: войну с нездоровой обстановкой, царящей в их семье, и собственными комплексами, порожденными ею. Слабохарактерному Хансу Хенрику «понадобилась целая немецкая танковая армия», чтобы избавиться от власти отца, а Герра всю жизнь не могла преодолеть господствующую в их семье склонность к молчанию и замалчиванию.

Изображение частной жизни отдельной семьи на фоне масштабных исторических событий — вовсе не редкость в мировой литературе. Но так как Герра — внучка первого президента Исландии, ей часто бывает сложно провести границу между внутрисемейными и общеисландскими делами. В момент смерти она прощается даже не столько с родней, сколько с родиной (она говорит: «…поплачу об Исландии, ведь никогда у меня ничего не было — только она»).

После выхода в свет в Исландии роман «Женщина при 1000 °C» вызвал бурю дискуссий. Родственники Свейна Бьёрнссона были возмущены и обвинили автора в клевете на их семью. Вероятно, свою роль здесь сыграло и то, что в маленьких обществах, подобных исландскому (где сейчас численность населения — всего 320000 чел., а в 1945 г. она была примерно в два с половиной раза меньше), люди больше интересуются фактографической основой любого художественного вымысла и выискивают в романах прототипы; за этим часто стоит опасение, как бы автор не представил своих реально существующих земляков в неподобающем свете перед широкой публикой. Любопытно, что роман Хатльгрима «Автор Исландии», главный персонаж которого напоминает Хатльдоура Кильяна Лакснесса, также породил в исландской прессе массу обсуждений, причем все они касались именно личности исландского нобелевского лауреата, несмотря на то что герой «Автора Исландии» носит другое имя, а его биография и характер не обнаруживают стопроцентного сходства с Х. К. Лакснессом.

Соответствует ли написанное в «Женщине при 1000 °C» фактам биографий реально живших людей? Разумеется, нет. Можем ли мы назвать автора, написавшего такой роман, лжецом и клеветником? Тоже нет. Нам не позволяет сделать этого то обстоятельство, что перед нами — не труд историка, а художественное произведение. Историк пишет о том, что было, и стремится к фактической правде (или, по крайней мере, к тому, что на данном этапе считается фактической правдой). Писатель же пишет о том, чего, возможно, и не было, но что могло бы быть, и стремится к художественному правдоподобию. Так, Ханс Хенрик — плод авторского воображения, но то, как человек может стать адептом сомнительной идеологии, правдиво описано в «Женщине при 1000 °C». Героиня, у которой «тринадцать жизней, а биография одна», совсем не похожа на реальную собеседницу Хатльгрима, ответившую на его телефонный звонок, но история ее жизни излагается с глубокой психологической достоверностью.

Ольга Маркелова