Не считая собаки Уиллис Конни

Глава восемнадцатая

Во всех моих странствованиях… я еще не встречался с тем, что можно назвать пустяками.

«Лунный камень» Уилки Коллинз

У меня ушел битый час и бутылка бензола на то, чтобы под неусыпным взором Принцессы Арджуманд отмыть Сирила от бальменовской светящейся краски. Мы, видимо, здорово надышались, поскольку следующее, что я помню, — Бейн тряс меня за плечо со словами: «Простите, что беспокою, сэр, но уже седьмой час, а полковник Меринг просил разбудить его и профессора Преддика в семь».

— М-м-м, — промычал я, стряхивая сон.

Сирил зарылся поглубже в одеяло.

— Джимми Сламкин, сэр, — произнес Бейн, наливая горячую воду в умывальник.

— Что?

— Настоящее имя графа. Джимми Сламкин. Так значится в его паспорте.

Сламкин. Что ж, значит, и он отпадает в качестве кандидатуры на роль таинственного мистера К. Оно, вероятно, к лучшему, однако хотя бы один подозреваемый нам нужен. У пресловутого лорда Питера и месье Пуаро, напротив, от подозреваемых отбоя не было. Ни представляю себе детектива совсем без подозреваемых.

Я спустил ноги с кровати.

— Точно Сламкин? Не Кламкин, например?

— Сламкин, сэр. А что?

— Мадам Иритоцкая предсказала мисс Меринг замужество с кем-то на «К», — объяснил я, слегка подтасовав факты.

Бейн продолжил раскладывать бритвенные принадлежности.

— В самом деле? Возможно, опять кто-то что-то недослышал и имелось в виду «Г»? Граф?

— Нет, — покачал я головой. — Совершенно точно «К» и совершенно точно «мистер К», так что это не титул. Вы, часом, не припомните в здешней округе подходящих женихов с фамилиями на «К»?

— Женихов? Нет, сэр.

Меня побрили, одели, и я попытался растолкать Сирила.

— На этот раз я тебя не понесу.

— Там сегодня довольно прохладно и пасмурно, — заметил Бейн, портя мне все уговоры. — Вам лучше надеть пальто.

— Пасмурно? — пропыхтел я, подпихивая Сирила к краю кровати.

— Да, сэр, — подтвердил Бейн. — Похоже, собирается дождь.

Бейн не преувеличил. Судя по набрякшим тучам, полить могло в любую минуту, а холод стоял такой, словно я вдруг переместился в середину декабря. Сирил, едва высунув нос наружу, рванул со всех ног обратно, и только на лестнице я отловил его и стащил вниз.

— На конюшне теплее, — уговаривал я.

Наглая ложь. Там было промозгло и темно. Конюх, видимо, тоже проспал. Нашарив спички и лампу, я зажег фитиль.

— Привет, — раздался голос Верити. Она сидела на тюке с сеном, болтая ногами. — Где ты был?

— Что ты здесь делаешь?

— Мадам Иритоцкая с графом уехали в четыре. Подкупили конюха, чтобы отвез их на станцию.

Сирил, притворявшийся, будто без посторонней помощи не одолеет и лестничную ступеньку, одним махом взлетел на тюки — к Верити на колени.

— И тебе привет, Сирил! Нед, я подумала, вдруг ты правильно предполагал, что мистер К — это граф, поэтому я на всякий случай проследила за нашим гостем. Хотела убедиться, что с ним не убегает Тосси.

— Он не мистер К, — опроверг я устаревшую версию. — Он Джимми Сламкин.

— Знаю, — почесывая Сирила за ухом, кивнула Верити. — Он же Том Хиггинс, граф де Фано и Боб Вексфорд по прозвищу Хорек. Я перебросилась после их отъезда и посмотрела в архивах Скотленд-Ярда. И еще я догадываюсь, зачем они приезжали.

— Прощупать почву?

— Возможно. — Сирил с блаженным вздохом перевернулся на бок, и Верити принялась чесать ему брюхо. — Позавчера мадам Иритоцкая проводила специальный сеанс для Общества психических исследований, чтобы они удостоверились в подлинности ее дара. Ее связали по рукам и ногам и заперли в собственном шкафчике, после чего явился дух Клеопатры. Он играл на бубне, приплясывал вокруг стола, дотрагивался до участников сеанса и предрекал им дальнюю дорогу. — Верити посмотрела на меня с лукавой улыбкой. — К несчастью, на одного из представителей Общества чары Клеопатры подействовали так сильно, что вопреки предостережениям мадам Иритоцкой он схватил царицу за руку и потянул к себе на колени.

— И что потом?

— Дух вцепился ему в волосы и начал кусаться, тот завопил от боли. Тогда другой участник включил свет, отпер шкафчик…

— В котором, как ни странно, оказалось пусто.

— И сорвал с Клеопатры вуаль, под которой обнаружилась мадам Иритоцкая. Три дня спустя они с подельником сбежали во Францию, где ее разоблачил Рише, даром что верил абсолютно во все и вся. Потом она отправилась в Калькутту и там научилась у индийского факира новым фокусам, в 1922 году перебралась в Америку — где ее вывел на чистую воду Гудини, — а оттуда обратно в Оксфорд, где Артур Конан Дойль назвал ее «величайшим медиумом на свете» и заключил, что «в подлинности ее дара не может быть ни малейших сомнений».

Верити с обожанием посмотрела на Сирила.

— Когда надежно сосватаем Тосси за мистера К, — пообещала она, почесывая его за ухом, — я, пожалуй, заберу тебя с собой. Шучу, — успокоила она меня, лукаво блеснув глазами. — Я завязала с диссонансами. Но бульдога завела бы с радостью.

— Я тоже.

Верити опустила взгляд.

— Каррадерса так и не вытащили. Сеть по-прежнему не открывается. Уордер предполагает, что это временная блокада, и пытается ее преодолеть с помощью ускоренных четырехчасовых интервалов.

— А Ти-Джей разобрался, как диссонанс обошел защитные механизмы сети?

— Нет. Зато выяснил, почему Наполеон проиграл Ватерлоо, — улыбнулась она и тут же посерьезнела снова. — А еще ему наконец удалось сгенерировать диссонанс.

— Да? Что же ты сразу не сказала?

— Так ведь это лишь модель. И потом, это не такой диссонанс. Он возник в ходе самокоррекции — в том варианте, где путешественник во времени убивает Веллингтона. Когда Ти-Джей ввел в модель второго путешественника, тот украл ружье, из которого первый собирался застрелить Веллингтона, и вынес через сеть, тем самым предотвращая диссонанс, а не создавая. Однако Ти-Джей просил передать тебе, что по крайней мере гипотетически сеть какие-то предметы выпускает из прошлого, хоть это к нашему случаю и не относится.

Гипотетически выпускает. Замечательно, только это не поможет открыть сеть для путешественника номер один — того, которого командируют убивать Веллингтона.

— Еще что-нибудь выяснилось?

— Нет. Ти-Джей и мистер Дануорти рады, что нам удалось заманить Тосси в Ковентри. Они сходятся во мнении, что отсутствие роста сдвигов в районе изначальной переброски свидетельствует о кратковременном характере диссонанса, а значит, для его самокоррекции достаточно будет обеспечить присутствие Тосси в соборе в указанную дату. — Верити снова уставилась в пол. — И если диссонанс исчезнет, нам больше здесь делать нечего и нужно готовиться к встрече с леди Шрапнелл. А я обещала помочь с поисками епископского пенька. Поэтому решила тебя дождаться.

Она спихнула Сирила с колен, достала из кармана перо, бутылочку чернил, несколько листов бумаги и разложила все это на тюке с сеном.

— Это зачем? — не понял я.

— Распишем по пунктам, что могло случиться с епископским пеньком. Лорд Питер Уимзи и Гарриет Вейн составляли похожий список версий в восьмом романе — «Где будет труп».

— Все варианты просчитать невозможно, — возразил я. — Ведь континуум — хаотическая система…

Верити пропустила мои слова мимо ушей.

— У Агаты Кристи всегда остается одна вероятность, которую никто не учел, и именно в ней кроется разгадка. Так… — Верити обмакнула перо в чернила. — Номер один: епископский пенек был в соборе во время налета и сгорел при пожаре. Номер два: он был в соборе, уцелел в огне и был найден на руинах. Номер три… — Перо деловито строчило по бумаге. — Пенек спасли из собора во время налета.

Я покачал головой:

— Во время налета спасли только флаг, два комплекта подсвечников, деревянное распятие и книги из алтаря. Есть список.

— Мы пока перечисляем все версии, — возразила Верити. — А потом будем вычеркивать невозможные.

«То есть все три», — вздохнул я про себя.

— Номер четыре, — продолжила она. — Пенек уцелел при налете, но почему-то не попал в список и куда-нибудь завалился.

— Нет. Миссис Биттнер проводила инвентаризацию перед продажей, она бы его нашла.

— Когда Гарриет составляла список, лорд Питер, между прочим, не перебивал ее на каждом слове. Номер пять: его вовсе не было в соборе во время налета. Его вынесли где-то между десятым и четырнадцатым ноября.

— Зачем? — поразился я.

— Для сохранности. Вместе с восточными витражами.

— Я ведь ездил в дом настоятеля, к Люси Хэмптон, — напомнил я. — Ничего, кроме витражей, к ним из Ковентрийского собора не привозили.

— Хм. Ладно, а если его забрал домой кто-нибудь из прихожан? Тоже чтобы уберечь или, например, почистить, вот его и не оказалось в соборе в ночь налета?

— Если так, почему этот кто-то не принес его обратно?

— Не знаю. — Верити задумчиво покусала губу. — Может, сам погиб при налете, от фугаса… А наследники не знали, что пенек из собора.

— Или он подумал: «Нет, я не могу поступить так с ковентрийцами. Им и без того досталось, собор погиб, за что им еще одно наказание в виде епископского пенька?»

— Не дурачься, — велела Верити. — Или, предположим, пенек не вернули, потому что он был поврежден во время налета — той же бомбой, например.

Я покачал головой:

— Епископскому пеньку даже прямое попадание нипочем.

Верити положила перо.

— Хорошо, что мы наконец едем в Ковентри. Хоть посмотрю на это чудо своими глазами. Не может он быть настолько жутким. — Она задумалась. — А если епископский пенек участвовал в преступлении — например, как орудие убийства? На нем осталась кровь, поэтому его похитили, чтобы скрыть следы…

— Ты перечитала детективов, — заключил я.

Верити снова обмакнула перо в чернила.

— Или, может, он действительно хранился в соборе, только не на виду, а внутри чего-то? Как в «Украденном письме» По.

Верити начала новую строчку, но остановилась и посмотрела на перо. Потом вытащила из кармана оранжевую перочистку в виде георгина.

— Что ты делаешь?

— Чищу перо, — недоуменно пожала плечами Верити, вытирая металлический кончик о многослойную ткань.

— Перочистка! — осенило меня. — Перо-чистка! Для чистки писчих перьев!

— Ну да. — Верити посмотрела на меня подозрительно. — На кончике скопилось слишком много чернил, вышла бы клякса.

— Конечно же! Поэтому его вытирают о перочистку!

— Нед, ты сколько раз перебрасывался? — начала Верити.

— Ты просто золото! — Я ухватил ее за плечи в порыве чувств. — Ты разгадала тайну, которая не давала мне покоя с 1940-х. Я готов тебя расце…

Со стороны дома донесся душераздирающий вопль, и Сирил прикрыл морду лапами.

— Что опять такое? — произнесла Верити с видимым огорчением.

— Ритуальный обморок? — предположил я, отпуская ее плечи.

Верити встала, отряхивая юбку от соломинок.

— Не дай Бог, расстроит поездку в Ковентри, — обеспокоилась она. — Ты иди первым, а я проберусь через кухню.

— Мейсел! — верещала миссис Меринг. — Ах, Мейсел!

Я поспешил к дому, ожидая увидеть хозяйку без чувств среди нагромождения безделушек в гостиной, но она стояла на лестнице в халате, судорожно вцепившись в перила. Волосы заплетены в две косы, в свободной руке пустая бархатная шкатулка.

— Мои рубины! — прорыдала она полковнику, которого, судя по салфетке в руке, выдернули прямо с завтрака. — Их украли!

— Я знал! Не нужно было пускать в дом эту шарлатанку! — Полковник от потрясения даже фразы перестал рубить. — Воры!

Он в ярости швырнул салфетку.

— Ах, Мейсел… — Миссис Меринг прижала шкатулку к груди. — Неужели ты подозреваешь мадам Иритоцкую?!

— Что случилось, маменька? — На шум вышла Тосси.

— Тоселин, ступай проверь, не пропало ли у тебя что из драгоценностей!

— Мой дневник! — вскричала Тосси и кинулась к себе в комнату, чуть не столкнувшись с Верити, которая, видимо, поднялась по черной лестнице.

— Что такое? — спросила она. — Что происходит?

— Кража! — лаконично отрапортовал полковник. — Велите мадам Как-там-ее и этому графу немедленно спуститься!

— Они уехали, — сказала Верити.

— Уехали? — Миссис Меринг покачнулась, и я испугался, что сейчас она рухнет через перила.

Я рванул наверх, Верити поспешила вниз, и вдвоем мы свели миссис Меринг по лестнице в гостиную, где усадили на пухлый диван рыдать.

На площадке второго этажа показалась раскрасневшаяся Тосси.

— Маменька, нет моего гранатового ожерелья! — воскликнула она, сбегая по лестнице. — И жемчугов, и аметистового кольца! — Однако вместо гостиной она свернула в коридор и через мгновение появилась с дневником. — Слава Богу, я спрятала дневник в библиотеке, где его никто не заметит среди книг!

Мы с Верити переглянулись.

— Знал, что это столоверчение до добра не доведет, — проворчал полковник. — Где Бейн? Позвоните!

Верити шагнула к сонетке, но Бейн уже стоял в дверях с надколотым фаянсовым кувшином.

— Поставьте, — велел полковник, — и вызовите констебля. У миссис Меринг пропало колье.

— А у меня — аметистовое кольцо… — начала Тосси.

— Рубины миссис Меринг и другие драгоценности я вчера вечером забрал в чистку, — успокоил всех Бейн. — Когда их надевали в прошлый раз, мне они показались несколько потускневшими. Замочил их на ночь в растворе уксуса с содой. — Бейн выудил из кувшина рубиновое колье и передал полковнику. — Я как раз укладывал их обратно по футлярам. Мне следовало уведомить миссис Меринг заранее, но она была занята с гостями.

— Я знала! — воскликнула миссис Меринг с дивана. — Мейсел, как ты мог заподозрить дражайшую мадам Иритоцкую?

— Бейн, проверьте серебро, — велел полковник. — И Рубенса.

— Да, сэр. К какому часу прикажете подать коляски?

— Коляски? Зачем это?

— Чтобы ехать в Ковентри, — объяснила Тосси. — Мы собираемся в церковь Святого Михаила.

— Эка! — хмыкнул полковник. — Отставить поездки! Воры вокруг дома рыщут! Вернутся в любой момент.

— Но нам обязательно нужно съездить, — вмешалась Верити.

— Нас позвали духи, — подтвердила Тосси.

— Чушь и вздор! — забрызгал слюной полковник. — Небось нарочно подстроили, чтобы выманить нас, а самим без помех пробраться в дом и обокрасть!

— Подстроили? — Миссис Меринг величественно поднялась с дивана. — Ты намекаешь, что полученное нами вчера послание от духов было фальшивым?

Полковник Меринг на нее даже не взглянул.

— Коляски отставить. И лошадей держите наготове. Мало ли… — У него вдруг вытянулось лицо. — Мой черный телескоп!

Мне слабо верилось, что мадам Иритоцкой придет в голову похитить золотую рыбку, даже если рубины уплыли из рук, но полковнику я этого говорить не стал. Только посторонился, когда он торпедой вылетел за дверь.

Миссис Меринг бессильно опустилась на диван.

— Как твой отец мог сомневаться в мадам Иритоцкой? Счастье, что она уехала и не слышит этих огульных наветов! — Она задумалась. — Бейн, как она объяснила свой отъезд?

— Я и сам узнал о нем лишь утром, — сообщил Бейн. — Судя по всему, они отправились среди ночи. Для меня это оказалось полной неожиданностью: я ведь пообещал мадам Иритоцкой, что вы наверняка сегодня же напишете в Общество психических исследований и пригласите кого-нибудь оттуда поприсутствовать при явлении призраков. Я ни на секунду не сомневался, что ради такого она непременно останется, но, видимо, у нее нашлись срочные дела.

— Не иначе, — согласилась миссис Меринг. — Зовом духов нельзя пренебрегать. Но Общество психических исследований здесь, в нашем доме! Какая была бы честь!

Вернулся полковник с Принцессой Арджуманд под мышкой. Вид у него был мрачный.

— Телескоп в целости, сэр? — встревоженно поинтересовался я.

— До поры, — ответил он, сгружая кошку на пол.

Тосси тут же подхватила ее на руки.

— Неспроста они именно сейчас пожаловали — перед доставкой моего серебристого тантё, — насупился полковник. — Бейн! Вы будете весь день караулить у пруда. Мало ли когда они вернутся.

— Бейна я беру с собой. — Миссис Меринг поднялась с дивана, словно валькирия — две косы, глаза сверкают боевым огнем. — Мы едем в Ковентри.

— Дудки! Я из дома ни ногой. Остаюсь держать оборону.

— Тогда мы едем без тебя, — решила миссис Меринг. — Духам перечить нельзя. Бейн, когда ближайший поезд на Ковентри?

— В девять ноль четыре, мэм, — с ходу откликнулся Бейн.

— Отлично, — поворачиваясь спиной к полковнику, заключила хозяйка. — Подавайте коляску к четверти девятого. В половине девятого выезжаем на станцию.

Бейн выполнил распоряжение в точности, но в половине девятого мы не выехали. Как и в половине десятого. И одиннадцатого. К счастью, были еще поезда в девять сорок девять, десять семнадцать и одиннадцать ноль пять, о чем Бейн, словно ходячий железнодорожный справочник, извещал нас после каждой задержки.

Задержки случались одна за другой. Миссис Меринг заявила, что утреннее потрясение лишило ее последних сил и она шагу не сделает без сытного завтрака из кровяной колбасы, кеджери и куриных потрошков. Тосси не могла найти лавандовые перчатки. Джейн принесла не ту шаль.

— Нет-нет, кашемировая слишком теплая для июня, — отказалась миссис Меринг. — Несите данфермлинскую шотландку.

— Мы так упустим мистера К, — начала отчаиваться Верити, дожидаясь в прихожей, пока миссис Меринг в очередной раз сменит шляпку.

— Не упустим, — успокоил ее я. — Выедем через полчаса и успеем на одиннадцать двадцать шесть. В дневнике ведь не указывалось точное время встречи. Выдохни.

Верити кивнула.

— Я тут думала о епископском пеньке. Вдруг, наоборот, какие-то ценности спрятали в нем, уберегая от кражи? А потом пришли забирать, но вытаскивать припрятанное было некогда, поэтому они захватили пенек вместе с содержимым. — Верити взглянула на лестницу. — Что они там возятся? Уже почти одиннадцать.

Тосси в лавандовых перчатках и облаке лавандовых рюшей медленно спустилась в прихожую.

— Кажется, собирается дождь, — нахмурилась она, выглянув в открытую дверь. — Под дождем мы ничего не сможем посмотреть. — Она обернулась к надвигающейся миссис Меринг. — Маменька, может быть, отложим на завтра?

— Нет! — испугалась Верити. — Что, если у леди Годивы срочное дело?

— Но дождь и вправду собирается, — озабоченно проговорила миссис Меринг. — Бейн взял зонтики?

— Да, — ответил я.

А еще путеводители, корзинку с ланчем, нюхательные соли, спиртовку, вышивку миссис Меринг, роман для Тосси, Теннисона для Теренса, несколько номеров спиритического еженедельника «Светоч», ворох пледов и шерстяных покрывал, причем уложил все так виртуозно, что в двух экипажах еще осталось место для нас — благо, впрочем, профессор Преддик решил остаться с полковником дома.

— Я намеревался обсудить с ним некоторые моменты битвы при Фермопилах, — объяснил он миссис Меринг.

— Что ж, главное — уведите его в дом, если начнется дождь, — явно смягчившись по отношению к супругу, напутствовала та. — Иначе не миновать ему простуды.

Теренс подвел Сирила к коляске и принялся подпихивать на подножку.

— Мистер Сент-Трейвис, — прогремела миссис Меринг вагнеровским металлом, — вы же не думаете взять это создание с собой?

Теренс замер, оставив задние лапы Сирила болтаться в воздухе.

— Сирил ведет себя в поезде как истинный джентльмен. Путешественник он опытный, был в Лондоне, Оксфорде, Суссексе. Ему нравится смотреть в окно — пейзажи, кошки и прочее. И с железнодорожными служащими отлично ладит.

С миссис Меринг поладить не получилось.

— Вагон не место для животных! — отрезала она.

— А я как раз надела новое дорожное платье, — подхватила Тосси, разглаживая оборочки лавандовой перчаткой.

— Но он ведь расстроится.

Теренс неохотно спустил бульдога на землю.

— Чепуха! — отмахнулась миссис Меринг. — У собак нет чувств.

— Не горюй, Сирил, — утешил его профессор Преддик. — Пойдешь с нами на пруд. Я всегда чрезвычайно любил собак. Да и племянница моя, Мод, тоже — всегда чем-нибудь со стола угостит.

Они с Сирилом удалились.

— Садитесь, мистер Сент-Трейвис, — поторопила миссис Меринг. — Мы из-за вас на поезд опоздаем. Бейн, вы взяли мой лорнет?

Наконец ближе к одиннадцати мы укатили на станцию.

— Учти, — шепнула мне Верити, когда я помогал ей забраться в коляску, — в дневнике Тосси сказано только «поездка в Ковентри». Этап поездки не уточняется, так что мистер К может попасться и на перроне, и в поезде.

На станцию мы прибыли в одиннадцать ноль девять. Поезд уже ушел — что, впрочем, к лучшему, поскольку выгружались мы добрых десять минут. Пока мы дошли до перрона, тот уже опустел.

— Поезд мог бы и подождать! — возмущалась миссис Меринг. — Подумаешь, несколько минут. Какая неучтивость!

— Сейчас пойдет дождь и погубит мое дорожное платье, — нервничала Тосси, посматривая на небо. — Ах, Теренс, только бы на свадьбе обошлось без дождя!

— «О, торжество, день долгожданный, ясный…» — рассеянно процитировал Теренс, оглядываясь на Мачингс-Энд. — Только бы профессор не бросил Сирила на улице, если все-таки польет.

— Только бы им не взбрело в голову отправиться в такую погоду на рыбалку, — поправила миссис Меринг. — Для Мейсела с его слабой грудью это погибель. Прошлой весной он схватил ужасную простуду. Две недели в кровати, душераздирающей кашель… Врач говорил, до воспаления легких рукой подать было, чудом обошлось. Мистер Генри, окажите любезность, посмотрите, не идет ли поезд.

Я прогулялся до конца перрона. Когда я вернулся, Верити стояла чуть в стороне от остальных.

— Я тут думала о епископском пеньке. В «Лунном камне» похититель украл драгоценность сам того не зная, в сомнамбулическом состоянии. Потом куда-то спрятал, и драгоценность украли уже у него. Что, если тот, кто взял епископский пенек…

— Ходил во сне? В Ковентрийском соборе?

— Нет. Не знал, что совершает кражу.

— Сколько раз ты перебрасывалась на этой неделе? — сощурился я.