Будь со мной Петерсон Элис
– Лучше я спущусь.
– Не надо. Продолжай собирать чемоданы!
Шон с размаха бросает мне кошелёк. Я подпрыгиваю, чтобы поймать его – он ударяется о мою ладонь, перелетает через плечо и падает на дорогу.
Машинально я бегу подбирать его. Я слышу крик Шона.
Оглушительный сигнал автомобиля.
Я снова набрала номер, утирая струившиеся по моему лицу слёзы.
– Что случилось? – сразу сказал Чарли.
– Ты можешь… приехать?..
– Кас, я тебя почти не слышу. Где ты?
Я уставилась на дверной замок. Я не могла вернуться в комнату и сидела в ванной, сложив на груди руки. Кто-то постучал в дверь.
– Сколько можно там сидеть? – раздражённо воскликнула какая-то женщина.
По ту сторону двери собралась гудящая толпа. Вдруг я услышала Сару:
– Кас! Кас, это я!
– Что происходит? Кто она такая, Шон? – снова спросила его девушка. – Почему ты молчишь?
– Просто одна из моих бывших. Давай уйдём отсюда.
Наконец я решилась открыть дверь. Сара ворвалась внутрь, говоря, что нигде не могла меня найти.
– Я понятия не имела, что он будет здесь, – оправдывалась она. – Можешь не волноваться, он уже уходит.
– Подожди! – крикнула я ему вслед. Шон и его девушка обернулись ко мне.
– Я Кас.
Моё имя для этой девушки ничего не значило. Она понятия не имела, кто я.
– Скорее всего, он вам обо мне не рассказывал, – сказала я ей.
– Кас, – предупредительным тоном начал Шон. – Не надо. Это касается только нас.
– Мы встречались, когда учились в Королевском колледже. А потом случилось это. – Я указала на своё кресло. – Шон навестил меня в больнице один раз, а потом оставил у моей кровати письмо, в котором написал, что бросает меня.
– Кас, пожалуйста. Я сильно изменился с тех пор.
– Мы за тебя рады, – язвительно прокомментировала Сара.
– Мы можем поговорить? – обратился ко мне Шон. – Наедине?
Он запер дверь и сел на край ванны.
– Мне очень жаль, Кас. Мне правда очень жаль.
– Кажется, ты собирался уходить, Шон. Давай, беги.
Он обхватил голову руками.
– Я до сих пор ужасно себя чувствую из-за того, что сделал, – прошептал он.
– Так ужасно, что продолжаешь жить, как ни в чём ни бывало?
– Я чувствовал свою вину.
– Ой, бедняжка. Мне очень жаль, что так вышло.
– Как ты не понимаешь? Я виноват в случившемся. Я не должен был бросать тебе кошелёк. Если бы я…
– Хватит, Шон. – Я глубоко вздохнула. – Я никогда тебя не винила. Я просто хотела, чтобы ты был рядом. Я знаю, мы были молоды, и ситуация сложилась очень непростая, но ты выбрал самый лёгкий путь. Ты оставил меня позади вместе со своей виной. Ты трус.
– Я знаю, знаю. Прости меня за всё.
– Теперь уже поздно извиняться.
– Где Кас? – донёсся до меня голос Чарли. – Где она?
Я утёрла слёзы.
– Я здесь!
Услышав мой голос, залаял Тикет. Никогда в жизни я не была так рада появлению двух своих друзей, которых я любила и которым доверяла.
– Кас! – Чарли колотил в дверь. – Открывай!
Шон открыл дверь.
Выбравшись в коридор, я увидела, что там столпилось полно народу. Они глазели на меня, Тикета, Чарли и Шона. Шон, даже не попрощавшись, в спешке покинул вечеринку вместе со своей девушкой. Чарли встал на одно колено рядом со мной.
– Я здесь, я рядом. Я отвезу тебя домой. Ты готова?
Он положил руку мне на плечо, дождался, пока я перестала дрожать, и осторожно взял меня на руки.
– Тикет, кресло, – сказал он. – Хороший мальчик.
Тикет отыскал ремень и потянул инвалидное кресло к краю лестницы.
– Кас, прости меня, пожалуйста, – запыхавшись, произнесла Сара. – Я понятия не имела, что Мэтт знаком с его девушкой. Давайте я вам помогу.
Она подняла кресло.
– Не извиняйся, – сказала я ей. – Ты ни в чём не виновата.
Я крепко держалась за Чарли, когда он спускался по лестнице, а Сара и Тикет следовали за нами.
– Всё хорошо, Кас, скоро ты будешь дома, – успокаивал меня Чарли.
Бежать, надо было бежать. Он преследовал меня. Мои ноги тяжелели, я с трудом отрывала ступни от земли. Я повернула за угол и увидела перед собой винтовую лестницу. Его шаги были всё ближе. Наверху лестницы появился Шон. Он посмотрел на меня и засмеялся.
– Давай, Кас, – издевался он. – Давай, беги!
Обессиленная, я пронзительно закричала.
– Кас! – окликнул меня кто-то.
– Что? – выкрикнула я, прежде чем открыла глаза, не понимая, что происходит. Чарли включил лампу на прикроватном столике, лёг рядом со мной и обнял.
– Это из-за Гая? Из-за вечеринки? Или из-за встречи с твоим бывшим? – ласково спросил, когда я перестала рыдать.
– Я так много ему не сказала…
Ты же знаешь, что я люблю тебя, Кас? А я отстранилась от него, увидев, как возвращается та женщина с пакетами.
– Я не сказала ему, что люблю его… Даже не попрощалась по-человечески. Он не предоставил мне такой возможности, он…
– Кас, Гай прекрасно знал, как сильно ты была к нему привязана. Я знаю. Я видел, как он на тебя смотрит.
– Мне его не хватает.
– Я знаю.
– Гай поступил правильно. Он поступил разумно.
– Не говори так.
– Он настоящий храбрец.
– Да, он был храбрым малым. Но и ты не трусиха.
– Нет, я трусиха, которая притворяется, что ничего не боится. Я только делаю вид, что у меня всё в порядке.
– Кас, у тебя отличная работа, у тебя есть друзья и преданный Тикет.
– Я знаю, – тихо согласилась я. – Но это не меняет того факта, что я инвалид. И до конца жизни останусь в инвалидном кресле. Иногда мне не хочется больше жить, Чарли.
Наконец-то я произнесла это вслух. Иногда мне хотелось впасть в небытие. Просто закрыть глаза и никогда больше не просыпаться. Чтобы не надо было посреди ночи перебираться на инвалидное кресло и катиться с катетером в руках в туалет; чтобы не было ни одной инфекции мочевого пузыря; чтобы никогда больше не думать о Шоне и своей прошлой жизни, о несчастном случае. Никогда больше не чувствовать себя одинокой.
Чарли крепко сжал мою руку.
– Когда я лежала в больнице, – продолжила я. – Я не могла вспомнить, что случилось в то утро, когда меня сбила машина. Но теперь, в самые неожиданные моменты, эти воспоминания возвращаются.
– Хочешь поговорить об этом?
Я лежала абсолютно неподвижно, рассказывая ему, что я помнила:
– Я не кричала от боли, но у меня были какие-то странные ощущения. Я не могу их описать. Но я точно могу сказать, что раньше я никогда такого не испытывала. Я помню, как меня затащило под машину, как я пыталась пошевелить ногами, но не могла. Я ничего не чувствовала. Должно быть, у меня был сильный шок, потому что я была удивительно спокойна. В машине скорой помощи мне надели маску с обезболивающим препаратом. Кажется, кто-то спросил, как меня зовут, но я не могла ничего ответить. По-моему, за меня ответил Шон. – Я тяжело сглотнула. – Когда я попыталась что-то сказать, то почувствовала вкус крови во рту. Помню только эту кровь.
Чарли гладил меня по руке.
– Я хотела, чтобы позвонили моей маме. Потом, кажется, я впала в частичную кому. У меня было сильное сотрясение мозга. И потом, первое, что мне вспоминается – это папа, который сказал мне, что я больше никогда не смогу ходить.
– О, Кас…
Я подумала о том, что произошло на вечеринке.
– Иногда я чувствую себя невидимкой. Как будто моё существование не имеет никакого значения.
– Нет, Кас, это не так! Я восхищаюсь твоей стойкостью, силой характера, да вообще всем! Не проходит и дня, чтобы я не думал о том, какие препятствия тебе приходится преодолевать. Благодаря тебе я начал ценить то, что имею, и…
– Я рада, что ты можешь самоутвердиться за мой счёт.
– О, Боже, Кас, я не это имел в виду! Кто знает, что мы все делаем в этом странном мире, и почему плохие вещи случаются с хорошими людьми. Но я точно знаю, что ты изменила мою жизнь к лучшему.
Тронутая его словами, я произнесла:
– Извини, что я накричала на тебя сегодня. Ты был прав.
– Это неважно.
Мы лежали в темноте, обнявшись, не говоря ни слова, пока Чарли не спросил:
– Кас, ты помнишь, как мы катались на лыжах? Помнишь те потрясающие виды в горах? Помнишь, как ты летела вниз по склонам, и ничто не могло тебя остановить?
– Это были лучший момент в моей жизни.
– Так вот жизнь стоит того, чтобы её прожить. Честное слово.
Он обнимал меня за плечи, и его пальцы нежно поглаживали мою обнажённую кожу.
– Должно быть, нет ничего страшнее, чем услышать, что ты никогда не сможешь ходить, – предположил он.
Я согласилась, но кое-что пугало меня намного больше. Потерять Чарли было страшнее, чем лишиться возможности ходить. Меня пугало осознание того, что мы всегда будем только друзьями. Я знала, что однажды он встретит девушку, которую полюбит по-настоящему, и отбросит все страхи и сомнения. Если бы он знал, как это меня пугает! Я хотела, чтобы он убрал руку с моего плеча и прикоснулся к моему телу. Я хотела почувствовать живительную силу ласк и прикосновений. Никогда я не ощущала себя такой старой и беспомощной.
– Либби повезло с тобой, – прошептала я.
– Я больше с ней не встречаюсь.
Мне кажется, что в глубине души я уже знала об этом.
– Всё кончено. Я…
– Ты не должен ничего объяснять.
– Но я хочу. Понимаешь, Кас, она мне очень нравилась, но дело в том… – Он задумался. – Я её не любил. Конечно, с ней было весело, секс был отличный…
Я ткнула его пальцем под рёбра.
– Я не хочу знать все подробности.
– Но эти отношения казались мне… неправильными.
– В смысле? – переспросила я.
– Мне начало казаться, что я тебе изменяю.
43
– Ты надолго уезжаешь? – спросил меня Чарли на следующее утро.
– На неделю.
Тикет, встревоженный видом чемоданов в прихожей, прибежал на кухню с поводком в зубах.
– Спокойно, – сказала я ему. – Я не уеду без тебя, ангел мой.
Поездка домой была спонтанным решением. Я проснулась утром, чувствуя необходимость повидаться с родителями. Мне надо было на время уехать из Лондона и погоревать о смерти Гая. Я еще ни разу не брала отпуск за время работы в «Опоре», поэтому Шарлотта предложила мне отдохнуть.
– Отдых пойдёт тебе на пользу, – сказал Чарли. – Но я буду скучать. По тебе и по Тикету.
Тикет подпрыгнул и лизнул его руку.
– Ты видела? Ты это видела? О, Тикет! Какая честь!
Тикет склонил голову, словно говоря, что он рад быть другом Чарли. Тот наклонился и почесал его за ухом.
– Видишь, он тебя любит, – засмеялась я.
Мы с Чарли посмотрели друг на друга. Нам хотелось что-то сказать, но мы уже поговорили обо всём на свете до самого рассвета.
– Итак… – начала я.
– Итак?
– Спасибо за то, что ты такой хороший друг. И за то, что вчера пришёл мне на помощь.
– Да не за что.
– Нет, очень даже есть, за что. Это очень много для меня значит. Ты лучше всех, Чарли Белл.
Он провёл рукой по волосам. Я видела, что он хотел что-то сказать, поэтому я решила дать ему шанс. Но поскольку он не произнёс ни слова, то я сказала, что мне пора выдвигаться, чтобы не попасть в пробку. Я уже открыла входную дверь, когда Чарли встал передо мной, перекрывая выход.
– Чарли, что ты делаешь?
Он встал на одно колено и прижался лбом к моему лбу, поглаживая пальцами мою щёку. Я не могла поверить, что его губы прикасались к моим, что он был так близко. Меня будоражил запах его кожи, его волос.
Не отрывая взгляда от моих глаз, Чарли взял меня за руку и поцеловал тыльную сторону моего запястья.
Захлопнув дверь ногой, он без слов умолял меня остаться.
– Я не могу.
– Почему?
Я хотела поехать домой и думать о нём. Только в фантазиях мне было комфортно, и я ничего не боялась.
– Ты сбегаешь?
От волнения у меня пересохло во рту.
– Разве, мы не ждали достаточно долго, Кас?
Я нервным движением руки убрала прядь волос за ухо, не зная, как сказать ему о своих тревогах.
– Что-то не так?
Я уронила голову на руки.
– Я всё порчу, да?
– Самую малость.
– Чарли, ты очень много значишь для меня.
– Тогда что тебя останавливает? – мягко поинтересовался он.
– Ты же знаешь, что всё станет слишком сложно и запутанно. Я не хочу лишаться нашей дружбы.
Он пожал плечами.
– Ха! Не такими уж хорошими друзьями мы были…
Я улыбнулась.
– Просто я не была ни с кем физически близка с того момента, как…
– Я знаю.
Теперь настал черёд Чарли подыскивать подходящие слова.
– Тебя это пугает?
Я кивнула.
– Я не смогу…
– Что ты не сможешь?
– Почувствовать…
Он остановил меня жестом руки.
– Кас, для меня всё это тоже в новинку.
«А это ты чувствуешь? – спросил Пол, прикасаясь пальцами к основанию моей шеи сзади.»
– Я тоже боюсь, Кас, но… ты же знаешь, какие чувства я к тебе испытываю…
– Т-сс, – сказала я, прижимая палец к его губам и взглядом соглашаясь остаться с ним.
Чарли снял с меня куртку и бросил её на пол.
– Не сбегай от меня больше, хорошо? – попросил он, притягивая меня к себе.
Я торопливо расстегнула пуговицы на его рубашке. Потом я подняла руки, и Чарли одним умелым движением снял с меня футболку. Его прикосновения были нежными, но смелыми и волнующими.
– Как ты красива, – выдохнул он, когда на мне остались только джинсы и шёлковый бюстгальтер.
Я нежно прикоснулась к его щеке, и поцеловала его. Через несколько мгновений после поцелуя Чарли прошептал:
– Готова?
Когда я кивнула ему в ответ, он осторожно поднял меня на руки и понёс в свою спальню.
– Подожди, здесь Тикет! – воскликнул он, и мы нервно засмеялись.
Тикет непонимающе смотрел на нас, навострив уши. Чарли попросил его выйти, и, к моему величайшему удивлению, Тикет покорно покинул комнату.
– Хороший мальчик, – сказал ему Чарли за дверью. – Иди на место и подожди там часок-другой. Молодец.
– Целый час? – одобрительно переспросила я.
– Как минимум.
– Звучит многообещающе.
– Итак, на чём мы остановились?
– На этом, – сказала я, обхватывая его лицо ладонями. Страх близости с Чарли и нежелание снова испытать душевную боль слишком долго сковывали мои мысли.
Но стоило мне поцеловать его, как я стала свободна.
– В машину, – приказала я Тикету. Я открыла дверь и позволила ему запрыгнуть в салон, где он грациозно улёгся на заднем сидении. Чарли загрузил мои чемоданы в багажник и встал на тротуар, чтобы проводить нас. Он постучал в окно машины; я опустила стекло.
– Я люблю тебя, – сказал Чарли.
– Я тоже тебя люблю.
Когда мы с Чарли занялись любовью, я ощутила миллионы ярких вспышек удовольствия. Я никогда не чувствовала такой близости с кем бы то ни было. Мои чувства к Шону не составляли и десятой доли любви к Чарли. Мне было стыдно за то, что я была так счастлива теперь, когда Гай умер всего несколько дней назад. Но, с другой стороны, я знала, что он бы назвал меня за это дурочкой. Я почти слышала его голос, как будто он был здесь, рядом со мной:
– У тебя был секс, Кас. Так что ты должна петь всю дорогу домой, принцесса.
44
Я сидела в своей детской спальне среди гор картонных коробок. Накануне своего приезда я попросила папу достать с чердака все мои старые университетские тетради, книги и фотографии, которые я убрала в коробки из-под обуви и поклялась больше никогда не доставать.
Я перебрала несколько фотографий, на которых были изображены Сара, Шон и я. Как много счастливых воспоминаний было связано с Королевским колледжем! Я взяла в руки фото Сары в облегающем чёрном платье. Я помнила, когда была сделана эта фотография. Мы как раз собирались отправиться на вечеринку и отпраздновать удачное окончание первого курса. Было здесь и наше с ней селфи, которое сделала я. Наши лица находились слишком близко к камере, поэтому и без того широкие улыбки казались огромными.
Я начала распаковывать свои книги и исписанные тетради. Я извлекла «Анатомию Грэя для студентов». Это была своеобразная Библия для студентов-медиков. Я открыла старое зачитанное издание «Клинической медицины Кумара и Кларка» и, просматривая свои карандашные записи на полях, вспомнила, как сидела в лекционном зале Гринвуда[34]. До третьего курса он был нашим вторым домом. Огромная аудитория со стенами гнетущего грязно-оранжевого цвета, с затёртыми сидениями и откидными столами. Я улыбнулась, вспоминая Сару, постоянно спавшую на лекциях. Я задумалась о тысячах часов, проведённых в этой аудитории, когда мы слушали лекторов и конспектировали…
– Жалко всё-таки – ты столько сил вложила в учёбу, – сказал мне Чарли в тот день, когда я навещала его в поместье его родителей. – Ты не скучаешь, Кас? По учёбе, по адреналину, по людям?
Я вспомнила день, когда нам с Сарой разрешили присутствовать на родах. В ту ночь ни одна из нас не могла заснуть: мы совсем не ожидали, что процесс будет настолько напряжённым. Я также помнила, как спешила домой, чтобы рассказать Саре и Шону об акушере, который принял ребёнка с кислородной недостаточностью.
– И потом, о, боже, потом он сделал ему искусственное дыхание, и это было неимоверно, – скомкано описывала я. – Больше всего меня поразило его нечеловеческое спокойствие. Он спас этому ребёнку жизнь.
Я нашла несколько открыток, которые получила сразу после аварии. Среди них была карточка от доктора Хелены Рэй. Она была моим любимым наставником в Чичестерской больнице, где на третьем курсе я проходила практику. Доктор Рэй специализировалась в неврологии. Она была пожилой, эксцентричной, полной жизни и очень приятной в общении дамой. Пациенты её обожали. Это было видно по тому, с каким благоговением они ловили каждое её слово. Заболевания многих из них имели хронический характер, поэтому она всех знала лично и лечила их, как своих добрых друзей. Она не признавала теорию о том, что чтобы быть хорошим врачом, надо держать своих пациентов на приличном расстоянии. Доктор Рэй написала мне: «Если когда-нибудь Вам понадобится моя помощь, Кассандра, не бойтесь попросить меня о ней. Крепитесь, друг мой». Когда я проходила практику в разных больницах, больше всего мне в душу запали мужество и оптимизм пациентов, особенно в тех случаях, когда надежды на улучшение почти не было. Я подумала о Дженни из «Друга человека», которая двадцать лет провела в больнице. Эти люди были настоящими бойцами, они сражались за свою жизнь до конца.
Из другой коробки я достала рамку с фотографией моих любимых осликов из испанского заповедника, Фелиза и Брэнсона. Этот снимок раньше стоял на моём трюмо. Я решила поставить его на прежнее место. Добравшись до дна коробки, я нашла свою старую фотографию: мне восемь лет, и я собираюсь идти на костюмированное празднование дня рождения. Я стою перед камином, на мне надет бело-синий халат медсестры, белые гольфы. На шее висит стетоскоп, а в руках – маленькая аптечка.
Погружённая в воспоминания, я не заметила, как папа вошёл в комнату и встал позади меня.
– Кас, ужин почти готов. – Он бросил взгляд через моё плечо. – Посмотри-ка на себя. Я хорошо помню этот день, – сказал он со светлой грустью в голосе. – Когда мы сидели в машине, ты сказала мне, что хочешь иметь супергеройские способности и спасать мир.
Он ласково похлопал меня по плечу и вышел к лестнице.
Я взяла мобильный телефон и набрала номер. Если я хотела вернуться в колледж, без помощи Сары мне было не обойтись. Слушая гудки на другом конце провода, я вспомнила, что сказал мне Гай, когда мы все втроём направлялись в Тауэр. Теперь-то я понимаю, почему он это сказал. Он знал, что мы виделись в последний раз.
– Пообещай мне, что хотя бы подумаешь о том, чтобы продолжить учиться в Королевском колледже. Она ведь должна учиться, правда, Дом? Ты должна закончить начатое, Кас. И каждый раз, когда будешь иметь дело с трудным, вечно недовольным пациентом, вспоминай обо мне.
45
Рич вёз меня на своей машине в поместье родителей Чарли. Они пригласили нас на субботний ланч в день празднования его тридцатилетия.
– В пятницу вечером я должен встретить в аэропорте Анну, – объяснялся вчера Чарли по телефону. – Потом мы поедем домой, чтобы помочь маме с организацией праздника. Тебя довезёт Рич. – Он сделал небольшую паузу. – Кстати, мне кажется, что лучше пока не говорить моим родителям о наших отношениях. Как ты думаешь?
Его предложение вызвало у меня вздох облегчения. Я тоже не была готова сообщить об этом миссис Белл.
Я смотрела в окно, думая о том, как сильно я соскучилась по Чарли за последнюю неделю.
Читать бесплатно другие книги:
