Лесной царь Платунова Анна
Повелитель его не услышал или не захотел слушать.
– А нам они сослужат великую службу. Наш мир умирает. Это происходит с ним раз в столетие. К сожалению, в отличие от вашего счастливого мира, где светит огонь в небе, называемый солнце, и маленькие огни, называемые звезды, наш мир погружен в вечную ночь. Говорят, когда-то очень давно, и над нами светило солнце, но потом мир рухнул в небесную пропасть. К счастью, великие мудрецы открыли закон возвращения жизни. Одна смерть зажигает новое солнце, только живет оно не долго, лишь несколько десятков лет. Но пока земля согрета небесным светом, она живет. Растут деревья, плодоносят почвы, все оживает. Потом солнце начинает гаснуть, мы делаем припасы и на долгие годы уходим под землю, чтобы в холоде и темноте ожидать возрождения жизни. Мы совсем не злы. Мы лишь выбираем меньшее зло. Одна никчемная, никому не нужная жизнь спасает тысячи.
Повелитель, оказывается, был совсем не глуп. И не был дикарем, как казалось на первый взгляд. Он только пытался спасти свой народ. Рерис оказался поставлен перед тяжким выбором. Слова Элара были разумны. Но пожертвовать чей-либо жизнью Магистр Сумеречной школы, призванный защищать любое разумное существо, был не в праве. Кроме, разве что…
– Если вам нужна жертва, то возьмите меня, а их отпустите!
Но повелитель покачал головой.
– Только женская душа в силах зажечь солнце. Ты не подходишь. Мне нужна лишь одна… Решите сами. Я даю вам время свечи.
– Время свечи?
Элар, вместо ответа, зажег тонкую свечу от уже горевших и поставил ее на подлокотник.
– Решайте, пока она не догорит. Выберете одну. Остальных я обещаю отпустить.
Рерис отчаянно обернулся на своих подопечных, они доверчиво смотрели на него.
– О чем вы говорили? – спросила Виталия, которая уже немного успокоилась и лишь время от времени хлюпала носом. Парень вдруг понял, что разговор, который он вел с повелителем, из-за магии ключей был понятен лишь ему. А еще Заре. Как объяснить им? Как совершить этот невозможный выбор?
– Повелитель этого мира сообщил мне… – горло, поврежденное крепкой хваткой воина, немилосердно саднило. Рерис раскашлялся.
– Сообщил мне, что…
Зара вдруг положила ладонь на его плечо.
– Сообщил, что он отпустит всех вас, – закончила она за него фразу и, чтобы оборвать возможные возражения и не дать Рерису ей помешать, повернулась к трону и добавила на местном наречии:
– Это я. А остальных отпусти. Прямо сейчас! И еще одна просьба, пусть мой спутник останется здесь со мной до того момента, как…
Договорить она не смогла, судорожно вздохнув, словно в ее груди кончился воздух. Посмотреть в глаза Рериса она не смела и только прошептала чуть слышно:
– В конце концов, у меня тоже есть ключ… Я тоже должна спасать… Разве нет?
Господин Элар держал свое слово. Он подал знак и один из воинов, стоящих в темноте за его спиной, с великим почтением протянул своему господину жезл. Элар обхватил жезл обеими руками и из него полился серый свет, стена, на которую он падал, вдруг пошла рябью, словно размягчаясь. Вновь возник эффект воздушного омута. Так вот, значит, как они попадали в тот мир.
– Воздушный порог пропускает лишь исконных жителей мира, и почему-то наших верных слуг – Хоуморей, так мы их зовем. Но не нас… – со скорбью в голосе, произнес Элар.
– Идите! – крикнул Рерис девушкам, застывшим на месте от испуга. А так как ни одна из них так и не сдвинулась с места, то подхватил на руки Виталию и довольно бесцеремонно кинул ее в серую дымку. Послышался короткий вскрик, но через секунду голос девушки, доносящийся словно из дальнего далека, произнес:
– Все хорошо! Идите за мной! Здесь солнце встало!
Только тогда юные пленницы, поверив своему спасению, устремились к проходу между мирами. Ни одна из них не обернулась, но Рерис и Зара, переглянувшись, улыбнулись друг другу, как улыбаются люди, завершив трудное, но правильное дело.
– Значит это ты, – сказал Элар, глядя на Зару странным взглядом, в котором смешались жалость, почтение и непреклонность, – ты наше новое Солнце!
Девушка смогла лишь кивнуть, кажется, только в эту секунду она начала осознавать всю неотвратимость приговора.
– Что же… Тебя и твоего спутника проводят в покои Ожидания, пока приготовят ритуальный зал.
– Долго его будут готовить? – прерывающимся голосом выдавила Зара.
– Время десяти свечей.
Зара поняла вдруг, что не сможет ступить ни шага, тогда Рерис подхватил ее на руки.
– Посмотри на меня, – попросил он спокойно, а когда девушка подняла огромные от страха глаза, сказал уверенно и твердо:
– Я спасу тебя! Я что-нибудь придумаю! Я никому тебя не отдам!
И понял, что вкладывает в эти слова гораздо больше смысла, чем задумывал.
– Никому тебя не отдам! – повторил он.
Покои Ожидания были лишь еще одним каменным залом, но меньшего размера. Пол был устлан шкурами Хоуморей, вдоль стен стояли каменные лавки. На круглом, стесанном сверху валуне, заменяющем стол, стоял глиняный кувшин с вином: Рерис попробовал – отпил. И лежали странные белесые фрукты, водянистые и кислые на вкус. Но очевидно избраннице была оказана великая честь. Вряд ли кто-то из простых жителей подземного города имел возможность попробовать даже такие безвкусные плоды.
Зара, однако, даже не притронулась к ним. Правда, сделала глоток вина, но поморщилась и отставила графин.
– По крайней мере, было весело, – хмуро сказала она. Даже не смотря на всю серьезность ситуации, девушка еще пыталась шутить. – Жаль не долго…
Рерис обнял ее за плечи.
– Я что-нибудь придумаю! – сказал он.
– Спасибо, Рерис. Но ты можешь меня не обманывать, я уже большая девочка и все понимаю. Отсюда нет выхода. Надеюсь только, мне не будет очень больно.
– Перестань! Немедленно! Я сказал, что вытащу тебя, значит, так оно и есть! Ты мне веришь?
Зара кивнула. То ли потому, что поверила ему, то ли потому, что просто не хотела лишать надежды.
– Сядь! – парень махнул рукой в сторону лавки. – Не волнуйся! И не отвлекай меня – я буду думать!
Девушка послушно села, глядя, как Рерис вышагивает по маленькому помещению, сжав голову ладонями. Иногда он чуть слышно шептал что-то вроде «Небесная пропасть…» «мир без звезд»… Но Зара уже знала об этом со слов Господина Элара и не представляла, каким образом эти знания могут помочь Рерису ее спасти.
А Рерис вдруг замер, и его лицо расплылось в улыбке.
– Я знаю, что делать! Как я сразу не понял!
– Что? – не выдержала Зара, хотя и обещала не отвлекать.
Рерис вместо ответа заключил ее в объятия и несколько раз звонко чмокнул в макушку.
– Терпение, моя девочка! Ты все узнаешь чуть позже!
Долго ждать не пришлось: не успел он отпустить плечи Зары, как решетка приотворилась, и в зал Ожидания вошли воины, одетые в яркие ритуальные одежды. При ближайшем рассмотрении одежды эти выглядели очень ветхими. Наверное, их использовали с тех самых пор, как впервые был проведен ритуал «возрождения жизни». В руках воины сжимали оружие, чтобы у пленников и мысли не возникло сопротивляться своему предназначению.
На голову Зары надели головной убор, из золотых и серебряных перьев, такой же старинный, как вся остальная одежда. Может быть, когда-то в этом мире и правда водились такие птицы?
Девушку взяли под руки два воина и бережно, но твердо повели за собой. Зара испуганно обернулась на Рериса, хотела что-то сказать, но он мягко улыбнулся ей, пытаясь вложить в эту улыбку послание: не волнуйся, я тебя спасу.
Парень, никем не сдерживаемый пошел следом за воинами. Про него, похоже, все просто забыли. Идти пришлось не долго: они миновали тронный зал, прошли несколько десятков метров по широкому коридору и сквозь арочный вход вошли в Ритуальный зал. То, что это именно он, стало понятно с первого взгляда. В центре стояло жертвенное ложе, украшенное маленькими белыми цветами, хрупкими и слабыми, как и все здесь. А над ним, в потолке, были вплавлены в камень кристаллы невиданной красоты. Ярко красные, темно-синие, зеленые, мерцающие и искрящиеся, золотые – они выкладывали на потолке затейливый, но гармоничный узор. У изголовья жертвенного ложа стоял Элар в одной набедренной повязке, сжимая в руках тонкий нож, сделанный из кости животного.
Рядом с ним воин держал чашу.
– Выпей это снадобье дитя, – сказал он почти по-отечески ласково, указывая на чашу, – это сделает страдания менее тяжкими.
Зара всхлипнула, оглядываясь на Рериса и тот понял, что тянуть больше нельзя, надо действовать, пока девочка не сошла с ума от ужаса.
– Господин Элар, – громко и спокойно произнес он, – разве в вашем мире не принято исполнять последнюю просьбу человека, идущего на смертную казнь?
– Это не смертная казнь, – поморщился тот, – это великая честь!
Потом он взглянул на бледную девушку и взгляд его смягчился:
– Но если у тебя есть последняя просьба – говори. Я постараюсь выполнить.
За Зару, однако, ответил Рерис.
– Ее последняя просьба – подняться на поверхность, чтобы последний раз вдохнуть свежего воздуха и попрощаться с миром.
– Так и есть? – повелитель недоуменно посмотрел на Зару. – Но там холод и тьма. Там не на что смотреть.
– Да, я хочу подняться! – подтвердила девушка, посмотрев на Рериса, тот кивнул ей едва заметно.
– Что же…
Господин Элар отложил ритуальный нож и легким жестом дал воинам знак, повелевающий исполнить последнюю волю избранницы.
– И вы тоже должны подняться с нами, – сказал Рерис.
Снаружи было холодно и тихо, даже ветер, казалось, боялся этой непроглядной ночи и не выл, а лишь шептал, перебирая седые травы.
Зара судорожно вздохнула несколько раз, глядя на небо. Она впервые видела небо без звезд, и это было по-настоящему страшно.
Элар неподвижной статуей застыл у входа. По крайней мере, он не пытался их торопить, давая Заре попрощаться.
Рерис тоже смотрел в небо, но сосредоточенно и пристально, словно силясь рассмотреть что-то.
В Сумеречной школе не было курса астрономии. Но в обычной школе, где он так же учился когда-то, такой курс имелся и даже был закончен Рерисом на отлично.
Он имел вполне сносное представление об устройстве вселенной, о звездных системах и спектрах звезд, а также о белых карликах и черных дырах, которые обладали настолько мощной силой притяжения, что могли засасывать даже свет звезд, не говоря уже о самих звездах и планетах. Никто никогда не был внутри черной дыры, во всяком случае, Рерис не слышал о таком. Но, возможно, именно сейчас ему представился такой случай.
«Небесная пропасть» поглотившая планету и поглощающая свет звезд не что иное, как черная дыра. Он окончательно убедился в этом именно сейчас, когда прислушался к энергиям, разлитым повсюду.
А черная дыра – это лишь огромная ловушка, закрытая на невидимые двери. Невидимые двери, которые он, если хорошо постарается, то сможет открыть. А он хорошо постарается, даже отдаст собственную жизнь, если будет надо.
Рерис вытянул из-под рубашки ключ, сжал его в руке, а другую руку вытянул навстречу бездонной пропасти. В последний раз посмотрел на Зару, подумав, что может быть видит ее последний раз в жизни. Но эта была ненужная мысль, и он ее прогнал. Сейчас надо сосредоточиться на главном.
– Я имею силу открывать двери… – тихо сказал он.
Земля дрогнула и ушла из-под ног. Плечо правой руки, протянутой навстречу тьме, словно пронзило несколько раскаленных игл. А потом все тело обожгла страшная боль, выкручивая суставы. Последнее, что он увидел, теряя сознание, ярчайший свет, заполняющий небо.
Очнулся Рерис, лежа на коленях Зары, которая тихонько гладила его волосы. Увидев, что его ресницы дрогнули, она вскрикнула от радости. Парень титаническим усилием воли приоткрыл глаза, увидел Элара и воинов, распростертых на земле в экстазе, увидел синее небо и солнце, который уже начало ощутимо пригревать, и снова расслабленно закрыл их: опасность миновала, а он заслужил немного отдыха.
– Надо ему сказать, – прошептал он, секунду спустя.
– Кому? – не поняла девушка. – Что сказать?
– Лису… Сказать, что я тебя ему не отдам… Я же говорил: никому…
Рерис делал паузы между словами, сил едва хватало на то, чтобы сделать очередной вдох. Но ему важно было знать, прямо сейчас…
Зара молчала, он сделал за это время три вдоха. Три. Он считал. А четвертый сделать не мог, подумав, что жить не имеет смысла. Но тут услышал ее тихий голос:
– Да.
Она прикоснулась губами к его лбу, и Рерис ощутил теплые слезы на своей коже.
– Да, да, да… – шептала она.
Глава тринадцатая. Дитя, я пленился твоей красотой: Неволей иль волей, но будешь ты мой…
…На землях Брагануна была ночь. Когда они подходили к замку, лишь в окнах каминного зала горел алый свет – отблеск огня, разведенного в очаге. Зара была уверена, что Лис не спит, ожидая ее.
– Не знаю, сколько прошло времени с момента моего исчезновения, – волнуясь все больше, сказала она. – Здесь все не так, как в вашем мире. Могли пройти даже сутки, или больше… Лис, наверное, сходит с ума…
Рерис подумал о том, что после того, как он сообщит ему о принятом ими решении, Лис не только сойдет с ума, но и попытается его убить.
Голос из подсознания, надолго замолчавший после похищения Зары Хоуморями, напомнил о себе тихим шепотом: «Ты был гостем в его доме. Он, возможно, спас тебе жизнь. А ты поступил так вероломно!» «Заткнись! – прикрикнул на него Рерис. – Она – моя жизнь!»
Рерис положил руку на дверной молоток, но постучать не успел, потому что дверь без предупреждения распахнулась ему навстречу. На пороге стоял Лис. Он был страшно бледен и, похоже, не сразу понял, кто перед ним. Но секундой позже его взгляд выхватил из темноты лицо Зары, и Лис сразу обмяк, словно лопнула пружина, поддерживающая в нем силы. Он прислонился к стене и ничего не говорил. Только смотрел, переводя взгляд с Рериса на девушку и обратно. И Рерис понял, что ничего объяснять не придется, потому что все было понятно без слов.
Зара закрыла лицо руками и заплакала.
– Прости… Прости… – тихо повторяла она.
Лис посторонился, пропуская их во внутрь.
– Я бы хотел знать – как… – сказал он мертвым голосом.
В каминном зале ничего не изменилось, словно они еще вчера сидели здесь втроем, слушая флейту. Может быть, это и было лишь вчера.
Рерис ничего не стал утаивать. Он старался излагать лишь факты, но как тут избежать упоминания о чувствах… Он описывал Зару, прыгающую через костер, описывал борьбу с собой, когда отказался ее целовать, свое отчаянье в подземельях погибающего мира. Он, наверное, должен был ответить на молчаливый вопрос Лиса «когда?». Когда произошел тот переломный момент в его чувствах, и он увидел в Заре не просто девушку? Но тут Рерис вынужден был соврать. Он совершенно точно понял, что полюбил ее в ту самую секунду, как увидел.
– Ты думаешь, я должен понять тебя? – голос Лиса был удивительно спокоен и от этого пугал еще больше.
– Поймешь ты, или нет – это ничего не изменит. Зара моя! – Рерис сам понимал, что ведет себя как мальчишка. Он просто боялся. Девушка за время его рассказа не произнесла ни слова. Если она передумала? Если, увидев сейчас Лиса, которого знала всю свою жизнь, она поняла, что произошедшее с ними – лишь сон, а настоящая ее жизнь здесь? «Не молчи…» – мысленно умолял он.
Лис криво усмехнулся, видимо, подумав о том же, что и он.
– Зара? – спросил он. Назвал лишь имя, а стало понятным все, что он вкладывал в этот вопрос.
Зара нежно прикоснулась к его руке.
– Ты мне как брат, Лис… Думаю, я никогда не любила тебя так, как ты меня. Прости. Я пришла попрощаться.
Не один мускул не дрогнул на его лице. Наверное, когда стреляют в упор, разум не в состоянии осознать, что тело уже мертво. Так и Лис на ее слова даже улыбнулся неуверенно. Все эти слова: «не любила тебя…» «пришла попрощаться…» никак не могут быть про него с Зарой. Он с ума сходил от волнения, ожидая ее. Он за эти сутки, что ее не было дома, обошёл все ближайшие миры, пытаясь уловить след. Не помнил, ел ли что-то за это время, но точно не прилег. Как это «пришла попрощаться?» Как жить после такого?
Но сердце вопреки всему биться не перестало, разнося по венам горький яд осознания непоправимого.
Не до конца понимая, что он делает, Лис дотянулся до железной кочерги, которой ворошат угли в камине. Тяжелая, она удобно легла в ладонь. Один удар – и…
– Нет! – Зара почувствовала и обняла его за плечи, тихонько, один за другим, разжимая сведенные судорогой пальцы. – Ты обещал ему свое покровительство, Елисей! Он под защитой этих стен! Ты не можешь нарушить обет гостеприимства!
Кочерга упала на пол. Зара несколько раз быстро поцеловала Лиса в щеки, в губы, куда придется. Сжала его холодную руку. И отступила на шаг.
– Уведи меня! – сказала она Рерису. – Еще секунда – я не смогу уйти!
Рерис сжал ее в объятиях и начал отступать к дверям. Он не сводил взгляда с Лиса, но тот даже не оборачивался.
– Рерис, постой, – вдруг тихо сказал он. И этот тихий голос пронзал насквозь, потому что источал смерть. Рерис замешкался на пороге.
– Помни, что снаружи этого дома обет не действует. Не забывай этого никогда. В твой самый счастливый день, в твой самый безоблачный час – обернись, я буду стоять за твоим плечом! Никогда не забывай обо мне. Потому что настанет минута, и я приду, чтобы забрать самое дорогое, что у тебя есть!
…Дрова в камине давно прогорели, оставив лишь тлеющие угольки. Лис замолчал, может быть, вновь переживая этот момент. Ася не мешала. Ей, неожиданно, стало очень его жаль.
– Глупая она, – сказала Ася, – я бы так никогда не поступила с тем, кто любит!
Лис невесело усмехнулся.
– Он любил ее не меньше!
И тут же передернул плечами:
– Что это? Я уже начал его защищать?
Девушка невольно прыснула, но тут же стала серьезной.
– Лис, зачем я здесь? – спросила она.
– Ты мне скажи…
Нет, Лис не исправим. Продолжает говорить загадками! Ася вздохнула, огляделась, поправила оборки на платье. И ей показалось, что она знает ответ.
– Думаю, я очень похожа на эту девушку… Так?
– Да.
– И ты, увидев меня, решил, что я смогу заменить ту, которую ты давно потерял… Не удивительно, что ее платье мне подошло… Может быть еще что-то показалось тебе знакомым. Но, Лис, пойми, я – совсем другая! Я – не она! Смешно меня похищать и держать здесь. Чего ты хочешь добиться? Чтобы я полюбила тебя? Но, честно, ты все сделал неправильно! Знаешь, если бы… Хотя нет, я тебе этого не скажу!
Ася посмотрела на Лиса и сбилась с мысли: выражение его лица было странным, очень странным. Отчаянным… И еще потерянным… Но в то же время, он словно сбросил с души какую-то тяжесть.
– Да, – сказал он. – Да. Так и есть. Ты все поняла правильно.
Лис сунул руку в карман и достал ее ключ. Ася не поверила своим глазам, она, откровенно говоря, уже не надеялась больше его увидеть.
– Уходи. Прямо сейчас.
Он взял ее руку и вложил ключ в ее ладонь.
– Отпускаешь? – недоверчиво спросила она.
– Уходи!!! – крикнул он так, что Асе показалось, будто пламя свечей задрожало от этого крика.
– Ну, уж нет! – сказала Ася, застегивая цепочку. – Там ночь на дворе. Ты не заметил? Темно и страшно! К тому же, ты сказал, что в этих стенах мне ничто не угрожает! Я тебе верю.
Девушка запнулась, осознав, что сказала сейчас нечто очень удивительное.
– Я тебе верю… – повторила она. – Вот это сюрприз!
И быстро добавила, чтобы Лис не успел надумать себе что-то, чего не было и никогда не будет:
– Я уйду на рассвете.
Он в ответ лишь кивнул.
Когда Ася открыла глаза в своей комнате, то долго не могла заставить себя подняться с постели. Лежала, глядя в потолок, прокручивая мысленно все вехи своего последнего путешествия. Ей казалось, ее не было дома целую вечность. Но мама тихо напевала на кухне, значит сегодня вполне обычное воскресное утро вполне обычного летнего дня.
Спустя какое-то время мама энергично зашуршала в соседней комнате, намекая дочери, что пора бы вставать, но пока она не заглянула в комнату, Ася не подавала вида, что уже бодрствует.
– Проснулась! – утвердительно сказала мама, голосом, за которым, как уже знала девушка, обычно следуют указания.
– М-м-м… – неуверенно сказала Ася.
– А на завтрак хлеба нет! – сообщила мама с каким-то садистским удовольствием. – Сбегай-ка в магазин.
– Мам, ну, ты что, издеваешься? – искренне возмутилась девушка, прячась под одеяло, и уже из-под него добавила:
– У меня, между прочим, каникулы!
А про себя добавила: «А еще, между прочим, я побывала в заточении! Никакого сочувствия!»
В эту секунду в дверь постучали.
– Иди, открывай! Это опять твой Бегемотик, не иначе! – обрадовалась мама, понимая, что Асю, уже покинувшую постель, отправить в магазин будет гораздо легче.
Делать нечего. Девушка поплелась к двери, подумывая, что надо бы отучить Влада приходить так рано. Хотя, возможно, он просто волновался за нее?
Ася повернула защелку, выглянула… и обомлела. На пороге стоял вовсе не Влад. На пороге стояли серьезные донельзя Юджин и Поль. Хотя на улице стояла жаркая погода, оба были в плащах, словно только что пришли из мира, где погода была не столь солнечна. Например, из Интерима…
Ася застыла на пороге, не понимая, спит она или это происходит наяву.
– Наставник, что вы здесь делаете? – прошептала она, стараясь, чтобы мама не услышала. Потом вспомнила, что опять ослушалась его и побледнела.
– Простите! Я виновата! Вы, конечно, меня снова накажите! Но зачем вы пришли сюда?
Юджин поджал губы. Он явно был очень зол.
– Степень твоей вины обсудит совет школы. Он же решит, какое наказание тебе назначить. Но я здесь не для этого…
Наставник решительно толкнул дверь и, не смотря на то, что Ася буквально встала на его дороге, обошел ее и направился в комнату. Поль, проходя следом, тихонько похлопал Асю по плечу.
Ася пошла за ними, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить маме, кто эти люди. Она ведь испугается до полусмерти!
Мама, поднявшаяся к ним навстречу с дивана, действительно выглядела испуганной.
– Что вы хотели? – нерешительно спросила она.
Юджин вздохнул.
– Здравствуй, Зара, – сказал он.
Мама улыбнулась, как улыбаются люди, понимая, что собеседник обознался.
– Но я не Зара! Я…
– Не важно, как тебя зовут сейчас! Поверь, я знаю, что говорю!
Ася покачнулась, чувствуя, что теряет опору под ногами. Поль заботливо придержал ее за локоть и приложил палец к губам, подавая знак, чтобы она молчала.
– Скажи, где ты хранишь украшения, подаренные тебе мужем? Я только взгляну.
Мама нерешительно указала на комод.
– Но я их не ношу. Я не из тех, кто любит украшения.
Да, это было правдой. Ася уже привыкла к тому, что и бижутерия, и изделия из натурального камня лежат у мамы в одной шкатулке. Мама еще могла надеть на какой-нибудь праздник тонкое золотое колечко, или подвеску, но это все. Папа периодически дарил ей что-то новое, видимо, не оставлял надежды перевоспитать свою женушку, но мама говорила «спасибо», и очередное ожерелье или колье отправлялось к своим собратьям по несчастью.
– Ты ведь знаешь меня, – смеясь, журила она погрустневшего папу как-то раз, отправив на вечный покой очередное подношение.
– Ты не исправима! – воскликнул папа. – Хотя бы колье из кошачьего глаза одевай иногда! Оно бы тебе так подошло!
Но мама лишь рассмеялась.
– Когда мы познакомились, я понравилась тебе и без этих безделушек!
И папа улыбнулся в ответ, его обида растаяла без следа.
– Твои глаза сверкали ярче самых прекрасных драгоценных камней… – мечтательно ответил он.
– О чем спор! – воскликнула маленькая Ася, подслушав разговор. – Отдайте мне эту чудесную шкатулочку!
Это воспоминание пронеслось в голове Аси за долю секунды, пока мама шла к комоду и доставала шкатулку.
– Вот… – она протянула ее Юджину. – Но я, правда, не понимаю…
– Открой! – попросил тот.
Мама пожала плечами, но просьбу выполнила. Ася вообще была удивлена тому, что мама еще не подняла крик до небес и не побежала звонить в полицию. Напротив, она становилась все задумчивей и послушней.
– Что ты здесь видишь?
Мама стала одно за другим выкладывать украшения, на секунду удерживая их в руках. Пусть она их не носила, но каждое было подарено папой и несло в себе частицу его. Горка на комоде все росла: мама уже почти добралась до дна и вдруг она вскрикнула, увидев что-то.
И Ася вскрикнула, потому что ее привычный мир рухнул в эту секунду: у мамы в руках был тонкий серебряный ключ, а она смотрела на него так, словно увидела привидение.
– Как я могла забыть… – прошептала она.
Юджин с видимым облегчением вздохнул.
– Ну, теперь ты вспомнила?
Мама кивнула головой:
– Вспомнила так ясно, что теперь просто не понимаю, как жила все эти годы в неведении… Как, Юджин?
Она назвала его по имени, значит, была знакома с ним раньше. Чувствуя, что голова кружится все сильнее, Ася вцепилась руками в Поля.
– Лучше присядь, – сказал он ей, помогая дойти до кресла и бережно опуская в него, – это только начало.
– Все просто: это не твой мир, если снять ключ, то память постепенно растворяется, происходит подмена образов. Воспоминания вытеснялись, а ты придумывала новые сама. Но теперь, ты помнишь тот день, когда вы посвятили меня в свою тайну? – Спросил наставник, потом обернулся к Асе, – Прости меня, девочка. Я не сразу узнал тебя при первой нашей встрече. Ведь я видел тебя совсем маленькой. Но когда увидел ключ – все понял. Но сказать не мог, потому что обещал. Помнишь, Зара?
– Да, да… Шестнадцать лет назад… Когда Ася еще только должна была появиться на свет.
Только тут мама вспомнила, что в комнате находиться не одна и отыскала дочь растерянным взглядом.
– Ася, я должна тебе кое-что объяснить.
– Да, уж, пожалуйста, объясни, пока у меня голова не лопнула, – пробормотала Ася.
И мама начала рассказывать.
Первую часть ее рассказа Ася уже слышала из уст Лиса, но история, оказывается, не заканчивалась на том моменте, когда Рерис и Зара ушли из Брагануна. Рерис и Зара… Теперь что же, следует говорить мама и папа?
– Принеси мне, водички, пожалуйста, – обратилась Ася к Полю, чувствуя, что голова кружиться все сильнее и всерьез опасаясь хлопнуться в обморок.
– И мне, – добавила мама.
Читать бесплатно другие книги:
