Миг бесконечности Батракова Наталья
— А где Андрей?
— Уехал, — растерянно сообщил он и грустно улыбнулся: — Дурацкая ситуация… Я ведь не знал, что… В общем, кажется, наша холостяцкая компания дала трещину.
— Андрей?
— Андрей, — вздохнул Вадим.
— Ирина? — предположила Катя.
— Да. Вот только она его видеть не желает. Я сам лишь на днях узнал, что он с ней почти год встречается. Терпела, терпела его похождения, а после дня рождения в Крыжовке объявила, что больше не намерена.
— Не намерена что? Терпеть?
— Не намерена встречаться. Сегодня утром Андрей поинтересовался на работе, почему Ирина перестала по ночам дежурить. Ему ответили, что по ночам ей теперь не положено, так как беременная… С ночи он прямо к ней в общежитие помчался, но она наотрез отказалась с ним даже разговаривать.
— Так вот почему он сегодня такой… Кстати, если ты помнишь, Ирина в тот вечер вообще ничего не пила. Все отнекивалась — мол, голова после ночного дежурства болит. И как-то больше молчала, — Катя перевела задумчивый взгляд на маленький пакетик, который продолжала вертеть в руках. — Она, видно, уже знала, что беременна, и… все решила. Не хотела Андрею праздник испортить.
— Ты так считаешь? А ведь верно… Честно говоря, я в тот раз другому подивился: чего это Заяц с одной и той же девушкой который раз подряд появляется? А здесь, оказывается… — в поисках подходящего слова он умолк.
— А здесь, оказывается, любовь, — помогла ему Катя.
— Н-да…
— Не грусти, — коснулась она его руки. — Мне, например, всегда радостно, если кто-то кого-то любит. Ты ведь желаешь своему другу счастья? Вспомни, сам рассказывал, что ему дочка по ночам снится. Душа, значит, болит. Родится ребенок, смотришь, и полегчает.
— Наверное, полегчает, — согласился тот и вдруг, словно выйдя из кратковременного ступора, снова предложил: — Пошли, что ли, за стол?
— Пошли.
Встретившись с Вадимом взглядом, Катя на мгновение замерла: что-то необъяснимое творилось в его душе. В одно мгновение она успела рассмотреть в его глазах боль, грусть, нерешительность, растерянность. Затем глаза снова потеплели, появились лукавые искорки, и вдруг в них опять мелькнула боль. Словно внутри шла скрытая борьба… А может, ей только показалось?
— Ты переживаешь? — тихо спросила она. — За друга?
— Конечно. Честно говоря, как-то невесело. Не зря говорят: день рождения — грустный праздник… И Саня не приедет: у него очередная тяжелая роженица, — вздохнул он.
Приблизившись к празднично накрытому столу, Катя пришла в изумление: великолепная мэйсоновская посуда, изысканная сервировка, бутылка вина в ведре с подтаявшими кубиками льда. Шесть приборов.
— Может, уберем лишнее? — неуверенно предложил она. — Я помогу. Ты только подскажи, куда спрятать чистые тарелки… И когда ты все успел? Всего-то на двадцать минут раньше нас уехал.
— Это Галина Петровна, домохозяйка. Как ребенок, радуется, если прошу ее накрыть праздничный стол. У меня ведь редко гости бывают. Расстроится, когда узнает, что все зря.
— А ты ей не рассказывай. Зачем? Пусть человек и дальше радуется.
Аккуратно составив тарелки в витрину, Катя закрыла створку из белого матового стекла.
— Красиво… — оценила она мебель.
«Но непрактично, — тут же добавила про себя. — Быстро пачкается и трудно моется. Хотя, если жить одному, с приходящей домработницей…»
— Ничего себе! — поразилась Катя, заглянув в открытый Ладышевым холодильник.
Снизу доверху полки огромного двухдверного шкафа были уставлены упакованными в пленку большими и маленькими салатниками.
— Вон еще на плите, — Вадим показал взглядом на укутанные в махровые полотенца кастрюльки. — Что будем делать?
— Вообще-то я не голодна. Давай посмотрим, что там, и оставим то, что больше понравится. Остальное спрячем в холодильник.
— Все не влезет.
— Тогда на лоджию, — быстро сообразила Катя, показав на стеклянную дверь. — А завтра кого-нибудь пригласишь на обед. Тех же Андрея с Саней.
— Ну да, обещали, — неуверенно согласился Ладышев.
Минут через пятнадцать все было готово: стол заново сервирован, упакованные в пленку лишние блюда спрятаны в холодильник, кастрюли выставлены на лоджию, в ведро с вином засыпаны свежие кубики льда. Остались лишь две маленькие салатницы, немного фруктов и шоколадные конфеты в вазочке.
— Люблю сладкое, — виновато вздохнула Катя. — Без шоколада просто умираю. Если за день не съем хоть маленький кусочек, то к вечеру никакого тонуса. А ты?
— Как-то не замечал. Иногда хочется, но не так, чтобы конец света… Слушай, а у нас с тобой неплохо получилось, — окинул он взглядом стол. — О! Есть еще идея!
Он на минуту вышел и вернулся с необычным подсвечником в форме ветки, на которой густыми шапками были разбросаны розовые цветы.
— Ветка сакуры. Цветы из специального негорючего материала, и в них спрятаны свечи, — пояснил Вадим. — В сентябре в Японии подарили. Честно говоря, не знал, куда этот презент пристроить. Так и стоял и коробке.
— Да уж, цветочки в твой техноинтерьер явно не вписываются, — рассматривая подсвечник, улыбнулась Катя. — Может, не стоит портить такую красоту и зажигать свечи? Пусть просто постоит на столе. Дождешься какого нибудь праздника.
— А сегодня не праздник, что ли? Надо только спички поискать, зажигалкой не получится, — принялся он рыться в ящиках кухонного стола. — Должны быть, Галина Петровна запасливая. Нашел!
— Здорово! — восхищенно выдохнула Катя после того, как одна за другой загорелись незаметные свечи. — Можно свет погасить, — тут же предложила она и смутилась: — Если хочешь, конечно.
— Хочу, — подошел он к выключателю и медленно повернул кружок в центре.
Лампа под абажуром потеряла яркость и погасла. Словно почувствовав отсутствие конкуренции, маленькие огоньки пламени всколыхнулись, взметнулись выше, моментально наполнили окружающее пространство игрой теней и создали на потолке и стенах волшебный движущийся узор — ветки, листва, цветы. Этакое сказочное царство.
— Ничего подобного в жизни не видела! — подняв голову, восхищенно охнула Катя. — Фантастика!
— Я и сам не ожидал… — открывая бутылку с вином, удивленно оглянулся на тени Вадим. — Видел подобное в японских ресторанах, но как-то не зацепило. Послушай, ты на меня дурно влияешь.
— Почему же дурно? В любом человеке умение заметить и оценить красоту заложено природой. Все зависит от состояния души. Со мной такое тоже случалось: пробегала мимо, не уделяя внимания, а потом вдруг, совершенно неожиданно, таким счастьем прошибало… До слез! Последний раз в октябре случилось: у отца в Ждановичах прямо у забора два клена растут. Ну растут себе и растут. Правда, Арина Ивановна все ругается, что тень от них на пол-участка. Так вот, приехала я к отцу, вышла из машины и обомлела: стоят два факела — один красный, второй желтый. Яркие, торжественные. День пасмурный был, а от листвы словно свет струился. Остановилась и чуть не заплакала: «Господи, ну как же так? Ну почему я этого раньше не видела? Ведь два дня назад приезжала! Почему не заметила, что вот она, красота, совсем рядом, только руку протянуть», — Катя подняла на Вадима одухотворенный взгляд. — Или как в жизни бывает: все идет не так, все наперекосяк, валится из рук. И вдруг словно озарение: именно так и должно быть! Надо ценить то, что имеешь на данный момент. Могло быть хуже, всему свое время! И такое на душе умиротворение, такое спокойствие! Ты сам вчера об этом говорил, только другими словами… Давай выпьем за умение находить хоть капельку счастья в любой ситуации, — заключила она и подняла бокал с вином.
Стеклянный звук добавил романтической обстановке праздничности, на какие-то секунды завис над столом и незаметно растворился в пространстве. Опустив взгляд, Катя сделала пару глотков вина, поставила бокал на стол и взяла в руки приборы.
— Посмотри, такое впечатление, словно над столом порхают мотыльки, — показала она краешком ножа на скатерть. — Вот, вот еще и еще… Просто сказка какая-то… Ой, у меня стихотворение подходящее есть:
- …Когда отчаялась во тьме
- Луч света отыскать желанный,
- Мне счастье бабочкой с небес
- Спустилось тихо и нежданно.
- И я пошла на яркий свет,
- Возникший словно ниоткуда,
- Боясь в который раз спугнуть
- И так желая верить в чудо!
— Ты пишешь стихи? И поздравление сама писала? — удивился Вадим и неожиданно заговорил на английском: — Happiness is like a butterfly. The more you chase it, the more it will elude you. But if you turn your attention to other things, it comes and softly sits on your shoulder… Это с ирландского. Очень близко.
— Ничего себе! А ты, оказывается, романтик… — впечатленная стихотворением, смысл которого ей неведомо как удалось уловить, подняла восторженные глаза Катя. — Только прикидываешься черствым снобом. И английский шикарный!
— Дед был полиглотом, бабушка знала три языка, мама преподавала немецкий. Так что мне с детства пришлось учить несколько языков, — пояснил он. — Дети во дворе резвились, а я спряжения зубрил. Возмущался, конечно, но сейчас благодарен. Если бы не знание языков, вряд ли бы состоялся мой бизнес.
— А как ты начинал, если не секрет?
— В общем-то, случайно все получилось. Чуть более десяти лет назад друг и соучредитель моей первой компании попросил съездить с ним за машиной в Германию, поскольку я знал немецкий. Отказать ему, как ты понимаешь, не мог, да и самому, честно говоря, хотелось развеяться…
Открыв визу, отправились они с Валерой Ковалевским в Дюссельдорф, выбрали машину, расплатились с продавцом, загрузили вещи в багажник, но, не проехав и двух десятков километров, остановились как вкопанные. Двигатель заглох, вся электроника выключилась, автомобиль словно умер и не желал подавать признаков жизни.
К счастью, ближайший телефон оказался в сотне метров от места вынужденной остановки. Позвонили продавцу, тот прислал эвакуатор, определил машину в ремонтный бокс и предложил взамен другую на выбор. Даже со скидкой. Но Валерка отказался: он хотел именно эту.
Как ни уговаривал его Ладышев, все бесполезно. Пришлось задержаться: друг остался присматривать за ремонтом автомобиля, ну а Вадим, предоставленный сам себе, отправился гулять по городу. До этого он лишь однажды был в Германии. Еще в студенческие годы, по какому-то обмену. Свободного времени тогда почти не было, да и жили далековато от центра, в студенческом городке. Так что созерцание красот заграничной жизни ограничилось обзорной экскурсией. Теперь же времени поглазеть по сторонам оказалось предостаточно.
Вот так, по счастливой случайности, и наткнулся он на здание, украшенное яркими транспарантами: известнейшая в мире медицинская выставка. Долго бродил по павильонам, рассматривал, расспрашивал и все вздыхал: эх, такую бы аппаратуру в операционную два года назад!
Больше других впечатлил стенд японского концерна UAA Electronics. Не удержавшись, Ладышев задал находящемуся там немцу несколько вопросов. Немец, представившийся Мартином Флемаксом, оказался знатоком своего дела и уделил любопытному посетителю все оставшееся до закрытия выставки время. Заговорились так, что павильон покидали уже через служебный ход.
И лишь тогда немец поинтересовался, откуда прибыл гость, откуда такие познания в медицине и в немецком.
— Я доктор. Бывший. Год назад пришлось оставить медицину. А немецкий учил с детства: мать преподает его в инязе.
— А откуда его так хорошо знает мать?
— Дед был полиглотом, много лет проработал переводчиком в Министерстве иностранных дел в Москве. Вся семья знала языки.
— А как попали в Минск?
— Долгая история… — ответил Вадим.
«Странный немец, — подумал он. — Какой ему интерес выслушивать семейные байки случайного знакомого?»
— Если вам и в самом деле интересно… — нерешительно добавил он.
— Очень интересно! Правда, правда! — воодушевился Флемакс. — К тому же нам не мешало бы сменить тему, отвлечься от медицины. Если вы не заняты, предлагаю поужинать вместе. Здесь недалеко есть чудесный пивной ресторан с великолепной кухней! Я приглашаю!
Неожиданное радушие немца поразило Ладышева, отказаться было неудобно. А спустя час он воодушевленно рассказывал историю своей семьи.
«…То есть выбор в пользу медицины произошел благодаря отцу?» — перебил его Флемакс, когда речь зашла о выборе Вадимом профессии.
«Благодаря и вопреки», — не задумываясь, ответил он.
И тут его словно прорвало. То ли потому, что Флемакс был заправским психологом, то ли потому, что Вадиму давно пора было выговориться и излить скопившуюся на душе боль, он рассказал этому случайному, в общем-то, человеку, о себе все.
И о том, почему ушел из профессии, и о том, что страшно тоскует по любимому делу. Часто снится, будто стоит у операционного стола. Эх, если бы тогда у него под рукой оказалось такое первоклассное оборудование, которое он увидел на выставке! Удалось бы и единственно верный диагноз поставить, и спасти больную. Ведь он с раннего детства мечтал стать хирургом!
Флемакс слушал его внимательно, заодно присматривался. Проводив гостя до мотеля, он поблагодарил за приятный вечер и неожиданно спросил, есть ли у того желание заняться близким к медицине бизнесом. Вдруг кому-то, как когда-то ему, для спасения человеческой жизни не хватит именно современного оборудования? Если да, то он ждет его завтра на выставке около двенадцати или в офисе во Франкфурте. Дал ему свою визитку и попрощался. Вот тут-то и выяснилось, что разговаривал Вадим не с кем-нибудь, а с самим главой UAA Electronics в Европе.
Но назавтра попасть на выставку ему не удалось. Валерка дожидался его в мотеле с хорошими новостями: электрики нашли неисправность, все починили, устранили, и утром можно выдвигаться. Так что к двенадцати следующего дня Ладышев с приятелем были уже в Польше.
Целую неделю Вадим думал над предложением Флемакса, изучал проспекты, прикидывал, с чего можно начать. А потом взял и позвонил. Спустя еще неделю он прибыл во Франкфурт, обутый и одетый по-зимнему: сапоги на натуральном меху, меховая шапка, дубленка. В Минске-то зима! А во Франкфурте оказалось ни много ни мало — плюс пятнадцать!
Добродушно посмеявшись над ввалившимся в офис русским «полярником», Мартин сел за руль и повез его в магазин, где можно было недорого, но прилично одеться. Затем поселил в гостиницу и несколько дней лично инструктировал Ладышева, как и с чего начинать дело. На пятые сутки он купил новому представителю концерна билет до Минска, посадил на поезд и пожелал удачи. С легкой руки Флемакса Вадима она больше не покидала.
И вот за плечами десять лет совместной работы… Надо признать, не все и не всегда шло гладко: были периоды и непонимания, и охлаждения отношений с Флемаксом. Бизнес есть бизнес, и порой материальная выгода и расширение границ влияния заставляли Мартина отступать от данных Ладышеву гарантий и обещаний.
Но и периоды сближения были. Флемаксы любили путешествовать и приглашали Вадима в качестве компаньона в такие места, куда он сам вряд ли бы выбрался: Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Чили, Бразилия. Главное, чтобы в местах отдыха были поля для гольфа, так как супруги предпочитали его всем остальным развлечениям, вместе взятым…
— Мартин для меня — как отец. Он многому меня научил, и не только в бизнесе, — закончил свой рассказ Вадим и задумался.
Впервые за последние десять лет Флемакс не поздравил его с днем рождения. Рано утром позвонила Хильда и сообщила печальную новость: накануне перевезенный по настоянию врачей в госпиталь Мартин впал в кому.
«Но об этом рассказывать не стоит», — решил Вадим.
— Если когда-нибудь у меня родится сын, я обязательно назову его Мартином, — словно пообещал он вслух.
— А если родится девочка, назовешь Мартиной? — предположила Катя. — Или Мартой?
— …Как ты сказала? — не сразу отреагировал он.
— Если у тебя родится дочь, ты назовешь ее Мартой.
— Да, наверное… Ну что? Продолжим наш вечер при свечах и порхании бабочек? — Вадим вытащил из ведерка бутылку с вином и усмехнулся. — Я уже и забыл, когда в последний раз кому-то столько о себе рассказывал. То ли вино пьяное, то ли эта «ветка гейши» и вправду волшебная, — покрутил он головой, доливая бокалы. — Теперь твой черед.
— Что?
— Рассказывать о себе.
— Да за эти дни ты узнал обо мне больше, чем я сама о себе знаю! — пошутила Катя. — Лучше я снова скажу тост! — заявила она. — Или ты уже боишься моих тостов?
— Напротив. Тем более что мне понравился и первый, и второй.
— Как это? Я ведь там вроде только поздравила… Неужели я успела так опьянеть, что ничего не помню? — наигранно нахмурилась она.
— Зато я помню, как ты обставила меня в боулинг.
— Не я, а команда. Подожди, — вдруг спохватилась она. — А где мой подарок? Я не видела его в кабинете. Признавайся, куда ты его подевал?
— В спальне, — смущенно опустил он взгляд. — Как раз собирался посмотреть, что там, да вы с Андреем помешали. Принести?
— Сиди, я сама, — вскочила Катя и быстро пересекла гостиную: коробка лежала на хозяйской кровати. — Сейчас проверим, насколько ты догадлив, — возвращаясь обратно, игриво произнесла она. — Итак, отгадай с трех раз: что там внутри?
— Ничего себе! Сначала подарила, а теперь устраиваешь «Что? Где? Когда?», — засмеялся Вадим. — А ну отдавай мой подарок!
— Нет! — Катя крепко прижала коробку к груди. — Сначала отгадай!
— А если не отгадаю? Заберешь обратно?
— Подумаю, — бросила она лукавый взгляд.
— Тогда надо еще выпить, — поднял он бокал. — Вдруг в голове посветлеет.
— Хорошо, — кивнула Катя. — За тебя! — и сделала пару глотков. — Итак, попытка номер раз: что в коробке?
— Статуэтка. В японском стиле, — уверенно заявил он.
— Холодно. Попытка номер два.
— Ну, не знаю… — растерялся именинник. — На туалетную воду не похоже: думаю, такая банальность не в твоем вкусе. На бутылку со спиртным тоже не тянет, слишком легкая, — принялся он размышлять. — Подскажи.
— Хорошо… Вспомни наше знакомство шесть недель назад.
— Что-нибудь для пикника? Или для охоты?
— Холодно… Но уже теплее, — обрадовала она Вадима. — Попытка номер три.
— Шесть недель назад, на охоте… — задумался он. — Ничего в голову не приходит, — пожал он плечами. — Не томи.
— Сдаешься? — на всякий случай уточнила Катя. — Хорошо… Вернее, плохо… Ладно, держи! — протянула она коробку.
— Заинтриговала, — забормотал он, встал, потянул один из кухонных ящиков и достал ножницы. — С детства не помню состояния, чтобы так хотелось посмотреть на подарок.
Разрезав ленту, он развернул упаковочную бумагу, снял крышку и широко раскрыл глаза…
— Да-да. Размер обуви сорок пять! — развеселилась Катя. — Если бы шесть недель назад кто-нибудь стал уверять, что я все-таки подарю тебе домашние тапочки, я бы… Не знаю, что сделала бы с этим человеком! Так что придется примерить, — наблюдая за изумленным Вадимом, смеясь, добавила она.
— Вот так всегда: язык мой — враг мой, — пробормотал он.
Вытащив на свет один за другим кожаные шлепанцы с меховой опушкой, он посмотрел на свои обычные пляжные, не колеблясь, сбросил их и небрежно задвинул под стол.
— Вроде ничего. Удобные, — оценил он новую домашнюю обувь.
— А теперь пройдись! — скомандовала Катя.
Вадим послушно встал, продефилировал в глубь гостиной и вернулся обратно.
— И все-таки мой язык — мой друг, — сделал он вывод. — Следующий тост напрашивается сам собой: за шлепанцы!
— Нет! — категорически замотала она головой. — Говорить снова буду я!
— А никто и не возражает, — заняв свое место, долил он вино в бокалы. — Весь внимание.
— Значит, так… — пытаясь собраться с мыслями, Катя взяла паузу, сделала глубокий вдох-выдох и подняла взгляд. — Я хочу выпить за то, что шесть недель назад ты так неожиданно появился в моей жизни, за охоту, за твой экстравагантный способ знакомства, за Ленку с ее орущей кошкой, за Людмилу с ее приступом ревности, за то, что тебе удалось уговорить меня искать ответы на твои чертовы вопросы, за поездку в Крыжовку… За то, что сегодня у тебя день рождения, за то, что не смог приехать Саня, что уехал Андрей. Потому что с ними все было бы совершенно иначе! — смущенно опустила она ресницы. — И не было бы этой ветки сакуры, не было бы волшебного состояния души, когда каждая клеточка наполняется счастьем… За тебя! — подняла она взгляд и смело посмотрела Вадиму в глаза. — За то, что ты такой есть, Вадим Ладышев! — протянула она бокал.
Сделав глоток, Катя поставила бокал на стол, столкнулась взглядом с продолжавшим рассматривать ее Вадимом и смущенно уставилась в тарелку.
— Не смотри на меня так. Я краснею, — попросила она, продолжая чувствовать на себе его взгляд.
— А не пригласить ли мне тебя на танец? — неожиданно протянул он ей руку. — Прошу.
«Все-таки жаль, что на мне нет вечернего платья», — промелькнуло в голове.
— Никогда не танцевал с дамой в домашних тапочках, — улыбнулся он, после того как они вышли в центр гостиной.
— А я никогда не танцевала именно под эту композицию «Пинк Флойд».
— Ничего себе! Ты не устаешь меня удивлять! Откуда такие познания в музыке?
— Генка был помешан на «Пинк Флойд» и «Скорпионс». Я тебе о нем рассказывала.
— Уважаю музыкальный вкус твоего друга, но больше не хочу слышать о нем ни слова.
— Почему?
— Начинаю ревновать, — перешел он на шепот.
— К чему?
— К тому, что он познакомился с тобой раньше меня, — осторожно прижал он ее к себе.
— Ага, в песочнице, — почувствовав легкое головокружение, засмеялась Катя.
Желания отстраниться не возникло. Наоборот: захотелось, чтобы ее прижали еще крепче, чтобы поцеловали, чтобы…
— Ты ведь старше и уже в школу ходил, когда мы еще строили пирамидки из песка. Но это было так давно, почти неправда… Да и Генка далеко… Сейчас… — ощутив у уха горячее дыхание и нежное прикосновение губ к шее, она качнулась, стены гостиной куда-то поплыли, пол стал уходить из-под ног.
— А сейчас рядом я, — донеслось откуда-то издалека, рассыпалось на множество мелкихубаюкивающих отголосков, которые непонятно в каком измерении растворились под потолком в сказочном отражении ветки сакуры…
Батракова Наталья родилась и выросла в маленьком городке Белыничи на Могилевщине. Правильная девочка-отличница очень любила математику и… тайком писала стихи. На первом этапе в ней победил физик, и она получила диплом Белорусского университета инженеров транспорта. И вдруг, неожиданно даже для самого автора, пальму первенства перехватил лирик. Да еще с каким успехом!
Те, кто уже познакомился с романами-дилогиями «Территория души» и «Площадь Согласия», ставшими настоящими бестселлерами, смогли оценить ту неповторимую ауру и особое настроение, которое захватывает с первых страниц. Удачно выстроенный сюжет, тонкий психологизм и проникновение во внутренний мир героев не только удерживают читательский интерес на протяжении всего повествования, не только позволяют насладиться пребыванием на территорий настоящих чувств, но и заставляют заново осмыслить такие привычные для всех понятия, как любовь, дружба, семейные ценности, ответственность за свои поступки…
Первая книга нового романа-дилогии «Миг бесконечности» снова приглашает читателей погостить на этой уже знакомой, обжитой и заселенной интересными и увлекательными образами территории…