Дело о дневнике загорающей Гарднер Эрл
— Я… я не обязана сообщать вам.
— Так где же все-таки? — снова обратился к Сакетту адвокат. — У нее дома или в отеле?
— У нее дома. А теперь проваливайте.
Она умоляюще посмотрела на него.
— Скажи им правду, Том. Не у меня дома.
— У нее дома, — упрямо повторил Сакетт. Это ты скажи им правду, Хелен. Никто тебя за это не выселит.
— Вы плохо соображаете, Сакетт, — расхохотался Мейсон. — Очевидно, у нее вчера в гостях был кто-то другой. Она пыталась вам подсказать, а вы не уловили посылаемых сигналов.
— У меня мама вчера приехала, Том, — сообщила Хелен Рукер.
Мейсон расхохотался еще громче.
— Проваливайте, ребята, — обратился Сакетт к окружавшим его мужчинам. — Я больше не скажу ни слова, также как и Хелен. Поехали, дорогая. — Он взял ее за руку.
— Вы хотите, чтобы я его остановил? — спросил Райс у Мейсона.
— Только попробуй, — огрызнулся Сакетт.
— С удовольствием. Мне его останавливать, мистер Мейсон?
— Пусть идут. Так, наверное, будет лучше.
Райс с сожалением покачал головой.
— Я бы его в бараний рог свернул, мистер Мейсон.
— Пусть убирается.
Сакетт и Хелен Рукер направились к джипу.
— Мы от него практически ничего не получили, — заметил Дрейк.
— Как раз наоборот, если у Найлса выйдут фотографии.
— Последний кадр в первой пленке, возможно, не удался, — заявил оперативник. — Последний часто запарывается. А вот эти на новой пленке должны быть хорошими. Готов поспорить на что угодно.
— Они будут достаточно четкими, чтобы прочитать все цифры? — поинтересовался Мейсон.
— Что там такое? — заинтересовался Дрейк.
— Какое-то зашифрованное послание. Целый список цифр, — пояснил Мейсон.
— Харви, а как эти фотографии можно увеличить? — спросил Дрейк у Найлса.
— Самое большое увеличение, которое в данном случае можно сделать — одиннадцать дюймов на четырнадцать. Все должно получиться очень четко. У меня хороший фотоаппарат и я всегда обращаю особое внимание на фокусировку.
— Интересно, что это за шифр? — обратился Дрейк к Мейсону.
— Понятия не имею. Я, конечно, блефовал, требуя листок у Хелен Рукер. У нее сразу же зародились подозрения. Это была дешевая уловка с моей стороны, но нам просто необходимо было узнать, что он ей вручил. Я думал, что это какой-то лист бумаги, но цифры… секундочку… у меня появилась идея….
— Какая? — спросил Дрейк, когда Мейсон внезапно замолчал.
— Список цифр, — медленно произнес Мейсон. — Это не зашифрованное послание.
— Тогда что же?
— Есть шанс, что…
— Не тяни резину.
— Это список номеров.
— Каких еще номеров?
— Купюр на пять тысяч долларов.
— Конечно нет! — воскликнул Дрейк. — Это самый охраняемый секрет во всем деле.
— Знаю, — ответил Мейсон. — Но, тем не менее, чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь в том, что это как раз и были номера купюр, а не зашифрованное послание. Найлс, сколько времени вам потребуется, чтобы проявить пленку?
— Недолго. Негативы будут у вас через двадцать четыре часа. Быстрее никак не получится.
— Дай мне твой фотоаппарат, — попросил Дрейк. — У меня есть один клиент-фотограф. Он проявит пленку и все напечатает. К вечеру будет готово.
Найлс протянул аппарат Дрейку.
— Вы знаете, как вынимать пленку? Вначале ее надо перемотать, а потом…
— Мы это выясним, — прервал его Мейсон. — Я бы хотел, чтобы пленку перематывали в темноте. Здесь нельзя допустить ни малейшей оплошности. Пойдем, Пол.
Со стоянки на полной скорости вылетел джип Сакетта. Дрейк отпрыгнул в сторону.
— Он, наверняка, не прочь бы нас задавить, — заметил детектив.
— Мы будем еще за ним следить? — поинтересовался Райс.
— Решай, — повернулся Дрейк к адвокату. — Это выброшенные деньги. Он теперь точно знает, что мы сидим на хвосте и ничего лишнего не сделает.
— Продолжайте, пока я не дам приказа прекратить, — сказал Мейсон. — Пусть ему будет о чем подумать.
Дрейк кивнул своим людям. Они бросились к машине.
— Итак? — спросил Дрейк, когда два сыщика покинули стоянку.
— Пошли проявлять пленку, Пол.
Мейсон и Дрейк сели в машину детектива.
— Вначале заедем к доктору Кандлеру в Санта-Ану, — предложил Мейсон. — Спросим, есть ли у него какие-нибудь идеи насчет списка цифр. У нас это займет всего несколько минут.
— Звонить будем? — спросил Дрейк.
— Да, наверное, лучше предупредить. Уже поздно. Набери его номер и скажи, что мы едем к нему.
Дрейк остановился перед телефоном-автоматом и вернулся к машине через три минуты.
— Договорился. Как только я упомянул твое имя, меня сразу же соединили с самим доктором. Он ждет нас.
Какое-то время они молчали, а потом Дрейк повернулся к адвокату.
— Послушай, Перри, это, конечно, не мое дело, но что за сигнал ты подавал из дома Балларда? Кому?
— Никому.
— Ладно, если не хочешь говорить, настаивать не буду.
— Предположим, Пол, я пытался что-то спрятать.
— Спрятать?
— Я обнаружил, что у меня находятся усиленно разыскиваемые полицией документы и просто не смел оставлять их у себя. Я опустил жалюзи, спрятал документы в закатывающийся конец и снова поднял жалюзи. Таким образом, их будет сложно найти при поверхностном обыске. Все думают, что я давал кому-то сигнал и…
— Послушай, Перри, если ты говоришь правду, то эти документы или что там еще у тебя было, сейчас у сержанта Холкомба.
— Как так?
— Холкомб с напарником ездили в дом Балларда. Напарник остался на улице. Холкомб включил свет в гостиной, раздвинул шторы, опустил жалюзи, а потом снова поднял. Они проводили следственный эксперимент, пытаясь выяснить, сможет ли напарник заметить сигнал и, во-вторых, достаточно ли освещения, чтобы узнать человека.
— И что они обнаружили?
— Черт побери, будто сам не знаешь, — воскликнул Дрейк. — Ну стали бы они напрягаться, чтобы потом вернуться в Управление и отрапортовать: «К сожалению, освещение слишком слабое. Сигнал заметить невозможно, а черты лица стоящего у окна человека — тем более».
— И Холкомб не заявил, что что-то нашел?
— Нет.
— Иногда полицейский считает, что ему необязательно обо всем отчитываться, Пол.
— Ты имеешь в виду деньги?
— Я говорю в общем и целом.
— Конечно. Если это были деньги… ты знаешь мое мнение о Холкомбе.
Мейсон молчал.
— Таким образом, у тебя появляется шанс, — продолжал Дрейк. — Эти деньги выходят из дела, но рассчитывать, в общем-то, ни на что нельзя. Холкомб может предать в любой момент.
Мейсон продолжал молчать.
— Но помни, — предупредил Дрейк, — тебе удалось перехитрить Гамильтона Бергера, когда он допрашивал тебя перед Большим Жюри. Он не задал тогда правильных вопросов, но рано или поздно ты окажешься в зале Суда, где слушается это дело, и тогда Бергер задаст нужный вопрос.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он задаст все вопросы, какие только возможно.
Дрейк задумчиво посмотрел на Мейсона, затем пожал плечами и продолжал молча вести машину.
11
Приемная доктора Кандлера была открыта. Двое или трое припозднившихся пациентов ждали, когда врач сможет их принять. В них сразу же чувствовалось нетерпение, свойственное всем больным, которым долго приходится сидеть в приемной.
Мейсона и Дрейка радушно встретила рыжеволосая сестра, с которой адвокат познакомился предыдущим вечером.
— Пожалуйста, проходите сюда, господа, — пригласила она.
Ожидающие своей очереди больные раздраженно подняли головы, а потом в бессилии смирились со своей участью, когда увидели, как Перри Мейсон и Пол Дрейк прошли по коридору, ведущему в кабинет доктора Кандлера.
Медсестра проводила их в небольшую комнату, посреди которой находился операционный стол. У северной стены стояли два стула.
— Пожалуйста, подождите здесь несколько минут, — попросила она тихим голосом. — У доктора был тяжелый день и ему надо закончить с больным, который сейчас у него. Однако, он больше не станет никого принимать, пока не переговорит с вами.
Мейсон и Дрейк поблагодарили ее и сели: а сестра побежала в приемную успокаивать последних пациентов, заверяя их, что придется ждать всего несколько минут.
Мейсон и Дрейк провели в кабинете минут пять.
— Интересно, а курить здесь разрешается? — спросил Дрейк.
— Почему бы и нет? — ответил Мейсон.
Дрейк положил фотоаппарат на маленький столик, стоявший рядом с их стульями, и достал пачку сигарет.
Мужчины закурили.
— Ты принимаешь этого доктора Кандлера за чистую монету, Перри? — спросил Дрейк.
— Я никого не принимаю за чистую монету и…
Внезапно дверь в малую операционную распахнулась.
— Я прошу извинения, — сказала сестра, — но доктор Кандлер вынужден срочно оперировать пациента. Вы можете еще подождать или…
— Сколько времени он будет оперировать? — спросил Мейсон.
— Минут двадцать. У нас тут прямо сумасшедший дом сегодня, и…
— Мы не станем ждать. Мы просто проезжали мимо и я хотел рассказать ему о развитии событий. Не могли бы вы сказать ему, что он всегда может связаться со мной через «Детективное Агентство Дрейка», если вдруг услышит что-нибудь новое?
— Он просил меня передать вам свои извинения и что он ничего нового пока не узнал, — ответила медсестра.
— Ну, тогда мы уходим. Спасибо.
Она улыбнулась им, как старым знакомым.
— К сожалению, не могу вас проводить. Надо помогать с больными.
Она побежала по коридору в кабинет доктора Кандлера. Сам доктор высунул голову и еще раз извинился.
— Все в порядке, — ответил Мейсон.
Адвокат и детектив вышли из здания.
— Ну и куколка, — вздохнул Дрейк.
— Да, улыбка обворожительная, — согласился Мейсон.
— Готов поспорить, что она здорово помогает с больными, — продолжал Дрейк. — Разваливающийся на части мужчина будет ждать приема два часа и чувствовать себя счастливым и довольным.
— Случайно не заболеваешь? — усмехнулся Мейсон.
— Стоит об этом подумать. У меня, вообще-то, проблемы с желудком. Наверное, как-нибудь загляну на прием к доктору Кандлеру.
Они поехали обратно по направлению к Лос-Анджелесу.
— Как насчет ужина? — спросил Дрейк.
— Вначале проявим пленку. Давай заглянем в контору и узнаем, нет ли чего-нибудь нового. Я хотел бы выяснить, что делал Сакетт, или Прим, или как его там, после того, как мы с ним расстались.
— Выясним. А Делла еще в офисе?
— Наверное, ушла домой, а если нет, то, конечно, рассчитывает на ужин.
Они поднялись вверх на лифте.
— Ты иди к себе в контору и посмотри, там ли Делла, — предложил Дрейк. — А я проверю отчеты своих парней и сообщу тебе, чем занимается Сакетт.
Мейсон направился дальше по коридору к своей комнате. Из-под двери его личного кабинета пробивалась полоска света. Он отпер дверь ключом и увидел Деллу, печатающую на машинке.
— Что ты здесь делаешь?
Она с улыбкой подняла на него глаза.
— Заканчиваю письма, которые не хотелось бы доверять стенографисткам. Тебе следовало их надиктовать, но, как обычно, было некогда. Я все подготовила. Они лежат у тебя на столе, сейчас заканчиваю последнее. Осталось только подписать.
Она быстро допечатала последний абзац, вынула листы из машинки, разложила по экземплярам и выбросила использованную копирку в мусорную корзину.
— Как я предполагаю, ты теперь, наверняка, не прочь поужинать, — улыбнулся Мейсон.
— Я всегда испытываю чувство голода, но больше всего меня интересует информация. Что там случилось у вас с Сакеттом?
— Любопытный экземпляр, — ответил Мейсон. — Что-то задумал, но я не знаю, что именно.
— Какие-нибудь идеи у тебя есть?
— Когда я обвинил его в убийстве Балларда, он запаниковал и попытался придумать алиби, заявив, что провел ночь с той девочкой, что был на пляже.
— Она ничего? Кто она?
— Некая Хелен Рукер. В общем, приятная, но по уши влюблена в Сакетта и очень его боится.
— А он в самом деле провел с ней ночь?
— Не эту. Возможно, какую-то другую. Она спокойно восприняла его заявление, но вчера к ней в гости приезжала мама.
— Так что с его алиби?
— Ничего, — ответил адвокат. — Мы сделали кое-какие снимки и они ставят меня в тупик.
— Какие снимки?
— Нам удалось сфотографировать какой-то документ, который Сакетт пытался любыми путями от нас скрыть. Когда он увидел, что мы приближаемся к нему по пляжу, он подумал, что, возможно, мы из полиции и засунул бумажку в купальник своей подружке.
Делла Стрит в удивлении приподняла брови.
— Сложенный лист тонкой бумаги, — объяснил Мейсон. — В купальнике больше ни для чего бы места не нашлось — кроме самой Хелен, конечно. Она и этот купальник просто созданы друг для друга.
— Что теперь будем делать?
— Идем к одному клиенту Пола — у него фотоателье. Попросим проявить пленку и изучим содержимое документа.
— А что было на том листке?
— Просто набор цифр.
— Шифр?
— Не исключено. Но возможны и другие варианты.
— А потом идем ужинать?
— Да, — ответил Мейсон.
Делла Стрит накрыла пишущую машинку чехлом и достала из шкафа плащ.
Они пошли по коридору к конторе Пола Дрейка.
— Какие новости? — поинтересовался Мейсон.
— Похоже, Сакетт с подружкой здорово переругались, — сообщил детектив. — Они, конечно, знали, что за ними пристроился хвост, но все равно не могли сдержаться. Огрызались друг на друга. Он был зол, как черт, а она, видимо, высказала ему все, что о нем думает.
— О его алиби? — усмехнулся Мейсон.
— Вполне возможно. Мои парни видели их в джипе, но, естественно, не слышали о чем они говорят.
— И что произошло потом?
— Они направились на улицу Ньюпорт, но в самом конце шоссе, идущего вдоль пляжа «Лагуна», Сакетт затормозил у автозаправочной станции, чтобы позвонить.
— Номер узнать невозможно?
— Нет. Прямой телефон, не через оператора.
— А если связаться с телефонной компанией?
— Телефонные компании не оказывают подобных услуг детективным агентствам, да, к тому же, если это был звонок внутри города, то они в любом случае нам не помогут.
— А это был звонок внутри города?
— Мои ребята не уверены. Он пытался закрыть собой аппарат, но вроде бы бросил только одну монетку. После разговора Сакетт отправился в туалет, сжег лист бумаги и спустил его в унитаз.
— Что?! — воскликнул Мейсон.
— Да, Перри. От автозаправочной станции парочка поехала по главной автостраде. Они на джипе и Райс решил, что без труда их нагонит. Он пошел проверить, что там Сакетт делал в туалете — и оказался прав. Райс сразу же почувствовал запах женой бумаги, а когда заглянул в унитаз, увидел там плавающие крохотные обгорелые кусочки.
— На них что-нибудь можно было прочесть?
— Нет. Они по размеру не превышают головку булавки — просто маленькие кусочки пепла.
— Понятно. А что Сакетт с Хелен делали потом?
— Райс понял, что никаких доказательств на автозаправочной станции не соберешь, и они с Найлсом понеслись вслед за джипом. Догнали где-то в двух-трех милях от города. Потащились сзади.
— Сакетт знал, что он не один?
— Конечно.
— И куда он направился?
— Прямо на улицу Ньюпорт к дому Хелен Рукер. Сакетт поднялся вместе с ней и пробыл у нее где-то с полчаса. Затем снова сел в джип и поехал в Лос-Анджелес. Наверное, все еще в пути. Пока больше отчетов не поступало. Райс звонил, когда Сакетт был на квартире у подружки. Тут он как раз вышел и парни последовали за ним.
— Они и дальше собираются сидеть у него на хвосте?
— Да, Перри. Только, по-моему, толку от этого не будет.
— Пусть действуют ему на нервы, — ответил Мейсон. — Я просто сгораю от любопытства. Что же все-таки на снимках?
— Пошли в фотоателье. Я уже позвонил и договорился, мой приятель ждет нас. Сказал, что приготовит все материалы к нашему приходу.
— Не понимаю, зачем Саккету было уничтожать документ после того, как мы его сфотографировали? — заметил Мейсон.
— Возможно, боялся, что ты вручишь ему повестку о явке в Суд или на самом деле арестуешь.
— В одном можно не сомневаться: этот документ гораздо важнее, чем мы предполагали. С нетерпением жду возможности изучить его. Пошли.
Дрейк, Мейсон и Делла Стрит добрались наконец до фотоателье. Их ждал друг детектива. Мастер внимательно выслушал рассказ Дрейка.
— Ты знаком с этой моделью фотоаппаратов? — спросил Дрейк.
— Конечно. Какая пленка использовалась?
— «Плакс Х», как сказал Найлс. Он говорил, что ее надо проявлять в полной темноте и…
— Да, да, я знаю, — перебил фотограф. — Я возьму специальный бачок для проявки пленок. Отснято только четыре кадра?
— Да, — ответил Мейсон. — Причем все одинаковые — копии документа. Нам нужно их увеличить.
— Насколько увеличить?
— Максимально.
— Увеличивать можно только до определенных размеров. Что представлял из себя сам документ?
— Набор цифр.
— Отпечатаны на машинке, типографским способом или написаны от руки?
— От руки.
— Аккуратный почерк?
— Очень. Похоже, что писал архитектор.
— Прекрасно, — сказал фотограф. — Я могу сделать фотографии одиннадцать на четырнадцать дюймов. Четкость будет, как на оригинале, конечно, при условии, что фотоаппарат был правильно настроен.
— За это не беспокойтесь, — ответил Дрейк. — Здесь все должно быть в порядке.
— Ну, хорошо, — с облегчением вздохнул фотограф. — Тогда все должно получиться.
— Можно мне пойти с вами в темную комнату? — спросил Мейсон.
Мужчина улыбнулся и покачал головой.
— Вы все равно ничего не увидите, но можете испортить. Я работаю в полной темноте. Вы просто будете стоять на месте. А иногда получается так, что зритель, независимо от того, что я несколько раз предупреждал, вдруг начинает нервничать в темноте и у него возникает желание закурить. Не задумавшись, он щелкает зажигалкой. Потом вдруг соображает, что наделал, но уже поздно: пленка засвечена. Так что, оставайтесь здесь.
Читать бесплатно другие книги:
