Патриций Голсуорси Джон
– Конечно, – Терра с любовью смотрела на малыша, – сейчас папа его приведет. Вот и твой песик!
Сократ вошел в каюту и опустил на пол упитанного щенка, он сразу узнал своего маленького хозяина и бросился к нему.
– Понтик! – Ют схватил его на руки. – Да ты вырос! Какой тяжелый! Вы его хорошо кормили? – он строго посмотрел на взрослых.
– Лопал больше всех нас, вместе взятых, – заверил Сократ и поднял на руки Юта вместе с собакой. – Как я скучал, сынок!
– Мы все, все скучали, – подхватили друзья. – Как же нам тебя не хватало!
– Правда? – сиял Ют. – Честное слово? Ну, ради такого и еще раз похититься не жалко!
– Сейчас по попе получишь за такие слова, – пригрозил Сократ.
– Ну вот, только и слышишь «по попе, да по попе», – вздохнул малыш. – Пап, пусти, ты мне уже всю душу ручищей своей отдавил!
Оказавшись на ногах, Ют тут же бросился к внушительной пирамиде конфетных коробок.
– Все взяли? Ничего не забыли? – уточнил он. – Учтите, я их все помню!
– Ничего не забыли, – улыбнулась Терр-Розе, – можешь пересчитать. А теперь идемте в кают-компанию, отпразднуем твое возвращение.
Ют взял пару самых маленьких коробочек и протянул Алмону.
– Вот, держите, я угощаю, – важно произнес он.
– Ах ты, маленький скупердяй, – с любовью улыбнулся Сократ. – Кстати, что это на тебе за одежда?
– Это мне там дали, не мог же я все время ходить в одном и том же? Я просил себе такие же штаны и сапоги, как у дяди Пата, но подходящего размера не нашлось.
– Так, – толстяк отодвинул дверцу встроенного в стену шкафа, – немедленно сними с себя эту синюю гадость и переоденься.
– Ладно, только вы все выйдите.
– Что это у тебя там такого нового появилось?
– Не важно! Я уже взрослый, все-таки пять лет как-никак, так что нечего подсматривать, когда я переодеваюсь!
– Боже мой! – воскликнула Терра. – У него же был день рождение, там, на Марсе!
– Да, – кивнул Ют, – и дядя Пат сказал красным теткам накрыть для меня во-о-от такой здоровенный стол, и там было столько вкусностей, что я чуть не лопнул. Так здорово было, жаль, вас не пригласили!
– Никакой он тебе не дядя, – сердито отрезал Сократ. – А твой день рождения мы и тут отметим, на корабле.
– Правда? – обрадовался Ют. – Вот здорово! У меня будет сразу два дня рождения! Нет, все-таки похищения – это не так уж и плохо! Пойдемте, пойдемте, пора начинать!
Смеясь и наступая друг другу на ноги, друзья покинули каюту и спустились вниз.
– А что вы мне подарите? – не унимался Ют.
– Я тебе уже подарил часы, – напомнил Макс, – хватит с тебя.
– Какие часы? – обернулся Сократ.
– Хорошие, – скорбно вздохнул Макс, – очень хорошие, за двести пятьдесят баксов.
– Ты его так больше не балуй, – усмехнулся Сократ, ничуть не сомневаясь, что часы у него выманил сам Ют, причем не совсем честным путем.
Лифт остановился, двери раскрылись.
– Прошу пройти в кают-компанию, – пригласила Терра.
Там малыша поджидал еще один сюрприз: Терр-Розе с Ластенией собственноручно приготовили любимый фруктовый торт Ютфорда.
– Мне? Все мне? – растрогался малыш. – Я вас всех ужасно люблю!
– А без тортов ты нас тоже любишь? – улыбнулся Сократ.
– Люблю, но чуточку поменьше.
Автоматически управляемый крейсер стремительно удалялся от красной планеты и брал курс на Меркурий.
Теперь, с приходом врача, Анаис начинала говорить. Якобы разговаривая сама с собой, она рассказывала о своей жизни, друзьях. Она вспоминала самые яркие, значимые события, говорила о том, как любит жить и как ей не хватает ее друзей, описывала Кирас, его природу, его смерть… Человек в белой повязке продолжал молча приходить и молча уходить, никак не реагируя на эти монологи. Вскоре Анаис всерьез стала опасаться, что он немой или еще того хуже – глухой.
Вернувшись во Дворец, Патриций сразу же отправился в Бриллиантовую Залу. Он размышлял о том, требуются ли какие-нибудь меры предосторожности при контакте с Глазом Идола или уже не требуются? Подойдя к столу, Владыка поискал взглядом золотистый камень. Его не было. Георг принялся сбрасывать на пол все подряд, надеясь, что камень закатился под какое-нибудь блюдо. Когда на столе ничего не осталось, Патриций проговорил:
– Палача и Дракулу ко мне.
– Куда мы теперь летим? – спросила Анаис, помешивая чай.
– На Меркурий, – ответил Сократ, – домой возвращаться надо, Юту пора учителей нанимать, а то я совсем запустил его образование.
– Ну вот, – огорчился малыш, – не успеешь как следует порадоваться жизни, как сразу же начинаются неприятности.
– Будешь радоваться, когда станешь умным и образованным.
– Я и так умный! Я и так образованный!
– Угу, даже чересчур, – кивнул Сократ и продолжил: – Алмон, вы с Анаис можете оставаться у меня насовсем, места предостаточно, а всех остальных прошу в гости, раз уж все равно летим в одну сторону.
– Я не против, – пожала плечами Терра, – а вы, ребята?
– Конечно, нет, – ответил Дэн, – тем более что у Сократа мы ни разу еще не гостевали.
– Ладно, – процедила Анаис, пытаясь улыбнуться, – мы поживем у тебя… какое-то время, но только до тех пор, пока не подыщем себе дом.
– Вот и замечательно. Чего тебе? – толстяк посмотрел на Юта, усердно дергавшего его за рукав.
– Пап, ты не мог бы сделать дырочку в этой штуке и повесить ее на веревочку? Хочу это на шее носить.
– Где ты это взял? – осипшим от изумления голосом проскрипел Сократ.
Друзья потянулись посмотреть, что же там такое. На ладошке Ютфорда лежал золотистый камень неправильной формы.
– Откуда он у тебя? – прошептала Анаис, не веря своим глазам.
– Да там, на столе лежал, – малыш удивленно посмотрел на ошарашенные лица взрослых, – я подумал, он никому не нужен… А что, что-то не так? Да вы не волнуйтесь, у дяди Пата много всяких красивых блестящих вещей, от одного кругляка не убудет, правильно я говорю?
Сократ пару секунд молча смотрел на сына, потом запрокинул голову и захохотал.
Убедившись, что ни Палач, ни Дракула Глаза не брали, и в Бриллиантовую никто не входил, Патриций присел на край кресла и долго смотрел на разбросанную разбитую посуду. «Неужели существует какой-то фатум, по которому мне предписано никогда не владеть Глазом Идола?» – подумал Георг и вдруг рассмеялся.
– Поверить не могу! – хохотал Сократ, утирая слезы. – Он унес Глаз Идола! «От одного кругляка не убудет»! Ой, не могу!
– Как ты умудрился это сделать? – Дэн не никак не мог поверить в случившееся. – Ты же все время на глазах был.
– Когда ходил за баго. Вы тогда спинами стояли.
– Ну, дела, – улыбаясь, покачал головой Алмон, – интересный поворот событий.
Не совсем понимая, почему взрослые в таком восторге от этой мелкой и незначительной кражи, Ют уяснил, что наказывать его не собираются, и взахлеб принялся докладывать об остальных своих подвигах.
– Сначала меня поселили в большой комнате с кучей всяких трудно ломающихся игрушек, но мне это быстро надоело, и я заявил, что устрою голодовку, если меня не выпустят на волю.
– Ну, конечно, – усмехнулся Сократ, – твой коронный номер.
– И всегда срабатывает, – гордо отрезал Ют. – Так вот, я пригрозил дяде Пату, что если он не пустит меня гулять по Дворцу, то я умру от голода, и тогда он вообще за меня ни фига не получит.
– Ют, следи за своими выражениями!
– Хорошо. Он разрешил мне гулять по этажу, только сказал, чтобы я никому не мешал и ничего не трогал, но я, конечно же, всем мешал и все трогал.
– Зачем?
– Мне же надо было мстить своим похитителям. Еще мне следовало устраивать террористические акты, но я не нашел из чего их сделать.
– Когда вернемся домой, я внимательно пересмотрю, с кем ты дружишь и от кого ты всего этого набираешься. И что было дальше? Дядя Пат тебе по соплям не надавал?
– Нет, не надавал, он вообще кайфовый мужик. Жаль, что он не в нашей тусовке!
Сократ искоса посмотрел на Макса с Дэном и укоризненно покачал головой:
– Ваши словеса, ребятки земные. Один вред от вашей планеты. Ты можешь ответить, сынок, как дядя Пат тебя на Земле увел? И зачем ты с ним вообще пошел, а?!
– Папа, не кричи, – спокойно сказал малыш, – сейчас отвечу. Я пробовал уснуть, и каждый раз ты приходил и будил меня. А потом с балкона зашел дядя Пат в пальто или плаще, не разобрал уж…
– С балкона? – переспросил Дэн.
– Ну да, зашел так спокойненько и говорит: «Хочешь пойти, прогуляться?» Я отвечаю, что не очень-то хочу, но сразу понял – согласиться придется, дядька явно так просто не отвянет. Дядя Пат сказал, что будет весело, что он покажет мне много красивых вещей и тот самый Дворец. Ну, я тогда и согласился. Да и так было ясно, что идти надо, – махнул рукой Ют, – я просто для виду ломался. Хотел вам записку оставить, но Пат все время на меня смотрел.
– А что было дальше? Во Дворце? – Терр-Розе закурила, с любовью глядя на раскрасневшуюся мордашку Ютфорда.
– Дальше я везде ходил, все смотрел…
– Брал, что плохо лежит, – подсказал Дэн.
– Неправда, – обиделся Ют. – Будете перебивать, вообще ничего не расскажу!
– Все, уже молчим.
– Значит так, там везде было много закрытых дверей, шкафов и ящиков, и это, конечно же, было самым интересным! Я стырил у одной тетки шпильку, попробовал все это дело открывать и у меня сразу же получилось.
– Этому-то ты где научился?! – Сократ готов был рвать на себе волосы.
– А помнишь, пап, у нас дома как-то замок заклинило, ты сходил к соседке за булавкой и открыл его? Я запомнил, как ты это сделал, вот и все.
– Значит, хочешь узнать, Сократ, от кого он всему этому набирается? – засмеялась Терра. – Я, кажется, могу догадаться, от кого.
– Наш славный юный медвежатник, – Денис погладил малыша по голове. – Сократ, вот, постепенно и вырисовывается будущая профессия твоего сына, а ты все носишься с идеей сделать из него прокурора.
– Адвоката, – со вздохом поправил толстяк. – Я-то думал, что хоть из него что-то путное получится.
– Получится, не беспокойся, – заверил малыш, – я вырасту, выучусь и всех засажу за решетку.
Когда стих всеобщий смех, Дэн спросил:
– Ну, и что ты нашел в тех шкафах и ящиках?
– Ничего интересного, – махнул рукой Ютфорд, – фуфло всякое.
– Ют, следи за речью!
– Хорошо. Там были всякие бумаги, коробочки разные, побрякушки, сундучки, косметика…
– Какая косметика? – удивилась Терра. – Какая у Патриция может быть косметика?
– Да, у него ее полным полно. Пудры, духи, кисточки всякие, одной помады столько, что весь Дворец изрисовать можно. На этом этаже половина комнат забито всякими женскими тряпками: шляпами, туфлями, платьями разными, только я ни разу не видел, чтобы дядя Пат надел хотя бы одно.
– Конечно, зачем ему одевать женские платья? – улыбнулась Ластения.
– А зачем тогда они ему нужны?
– Ну, может быть, там живет какая-то женщина? – предположила Терр-Розе. – Кстати, Анаис, ты ничего об этом не знаешь?
– Нет, – пожала плечами девушка. – Может, эти вещи принадлежат моему двойнику?
– Думаешь, Патриций до сих пор от него не избавился, и она все еще там живет?
– Никто там не живет, – встрял Ют, – но все время убирают, будто ждут кого-то.
«Вот гаденыш!» – мысленно выругалась Анаис, а вслух произнесла:
– Никто не обидится, если я пойду к себе? У меня ужасно болит голова.
– Конечно, иди, ты такая бледная, – Ластения с сочувствием посмотрела на девушку. – Может, дать тебе лекарство?
– Спасибо, не надо, я немного посплю, и все пройдет.
Анаис ушла.
– Я там еще кое-что разузнал, – загадочно усмехнулся Ют.
– Что же? – Сократ принялся доедать свой кусок торта.
– Я думаю, что эту тетеньку, чьи вещи там повсюду, взаперти держат.
– С чего ты это взял? – Сократ перестал жевать и уставился на сына.
– Я как-то раз проходил по коридору и услышал, как Патриций с кем-то разговаривает, ну, я остановился и немного послушал. Он кому-то сказал, что если кто-то опять убежит, но он тому, с кем говорил, ну… как сказать… ну, кое– что оторвет и заставит съесть.
– М-да, – кашлянул Сократ, глядя на смеющиеся лица друзей, – вот и говори после этого о каком-то там хорошем воспитании. А ты не видел, с кем он говорил?
– Видел в щелку. Это был дядька в голубом, как у доктора, халате и с такой, знаете ли, белой повязке на роже.
– На лице, – машинально поправил толстяк. – И что дальше?
– Но про обед из части тела он не ему говорил, а другому.
– Там еще кто-то был?
– Да, такой огромный дядища с такой отвратительной, бандитской ро… в общем, с неприятным лицом. У дядьки было оружие, вот такое здоровенное пуга ло и, наверное, это он должен был следить за тем, чтобы кто-то не убежал.
– Сократ, – сказал Алмон, задумчиво глядя на малыша, – у тебя поразительно умный ребенок.
– Не понятно, в кого только он такой, – вставила Терра. – И что дальше, лапонька?
– А дальше я увидел, что по коридору идут эти, как их… Дракула с Палачом, вот. Тогда я спрятался в соседнюю комнату, чтобы они не увидели, как я подслушиваю. А эти две комнаты соединялись балконом, я вышел на него и пробрался на четвереньках к окну. Патриций приказал тем двоим держать разговор в секрете, а когда вошли эти двое, сразу же начал говорить о другом и услал прочь тех двоих. Вы поняли что-нибудь? А-то я сам запутался.
– Поняли, – кивнул Алмон и посмотрел на Сократа, а потом на Дэна. – Какие будут выводы?
– Странно… – медленно протянул толстяк. – Если бы с нами не было Анаис, я бы решил, что именно ее Патриций и держит во Дворце, да еще и в таком секрете, но… Анаис с нами, значит, там кто-то другой, но кто именно?
– Ну, для нас это навсегда останется тайной, – зевнул Макс. – В конце концов, не наше дело, кого он там держит.
– Мне не нравится эта история, – задумчиво произнесла Терр-Розе, – все как-то очень туманно. Судя по всему, Патриций скрывает этого пленника и от Дракулы с Палачом… и при чем тут человек в халате? Что это значит?
– Это сотрудник уровня Медицинских Лабораторий, – пояснил Алмон. – Во Дворце их много.
– Патриций так заботится о своем здоровье? – Сократ наполнил бокалы.
– Нет, – покачал головой полуволк, – в этих лабораториях чего только не происходит, какие только эксперименты не проводятся – это целый научный центр. Ют, ты не заметил на одежде этого человека какой-нибудь эмблемы или знака?
– У него на спине была закорючка.
– Какого цвета?
– Зеленая и черная, напополам.
– Это лаборатории исследования жизни и хирургии, – Алмон задумчиво посмотрел на Ютфорда. – У тебя хорошая зрительная память, молодец.
– Да, я такой! – загордился Ют.
– А что именно происходит в этих лабораториях? – спросила Терра.
– Много чего, в основном изучают природу живых организмов, создают живых существ – почти все слуги Дворца оттуда.
– Забавно… – пробормотал Сократ. – Больше ты ничего не узнал, крошка-шпион?
– Нет, – вздохнул Ют. – Можно еще кусочек торта?
– А не треснешь? – Сократ отрезал кусок и положил на тарелку малыша. – На, заслужил. Ребята, какие будут соображения?
– Лично я предлагаю всем отправляться спать, – зевнул Макс. – Кстати, когда мы прилетаем на Меркурий?
– Завтра вечером, – ответил Алмон, поднимаясь из-за стола. – Всем добрых снов, а я пойду, посижу за приборами.
– Только не увлекайся, – многозначительно произнесла Терр-Розе.
– Торжественно обещаю.
Алмон вышел из кают-компании и направился в Зал Управления.
– Так, – Терра грозно оглядела окружающих, – один от дежурства улизнул, но больше я никого отсюда живьем не выпущу. Сократ, так уж и быть, по случаю Ютфорда, на сегодня свободен, Ластения и я в том числе, ведь мы всё готовили, остаются Макс и Дэн. Чтобы никому не было обидно, убирать будете вдвоем. Все, желаю приятно провести время.
– Так всегда, – огорчился Макс, – одно успокаивает, что и Дэн будет со мной.
– Вот, вот, – кивнул Сократ, – когда тебе плохо, всегда утешай себя тем, что твоему другу еще хуже… з-з-землянин!
Друзья ушли, кают-компания опустела.
– Макс, – Дэн затушил свою сигарету, – я сейчас спущусь быстренько в «лодочный» отсек и прослушаю кассету из «ящика». Если кто придет и спросит, где я, скажи, в туалете, ладно? Не стоит лишний раз народ попусту нервировать.
– Ага, я тут буду тарелки мыть, а ты пойдешь кассету слушать?
– Я туда и обратно – две секунды! Если хочешь, можешь ничего не убирать, подожди меня.
– Ладно, только ты быстрее.
– Один миг.
Дэн вышел из кают-компании. Его путь лежал через Зал Управления, за пультом сидел Алмон.
– Ты куда? – спросил он.
– В «лодочный» отсек. Ты не мог бы разблокировать вход, чтобы мне не возиться с кнопками?
– Решил сбежать с корабля, чтобы не убирать со стола?
– Да нет, – улыбнулся Дэн, – просто забыл кое-что в «лодке», хочу забрать.
– Ну, давай, – Алмон набрал комбинацию на пульте. – Вперед, путь открыт.
– Спасибо, – Дэн зашел в кабину лифта. – Смотри, не выброси меня в Космос случайно.
– Не беспокойся, если надумаю от тебя избавиться, я сделаю это более кровожадным способом.
– Спасибо! – с чувством произнес Денис. – Ты настоящий друг!
Шло время, каждый раз Анаис встречала и провожала своего молчаливого тюремщика приветливыми словами и старалась уловить в его глазах хоть какой-то намек на то, что он ее слышит и слушает, но не замечала ничего похожего. «Не слышит» – решила она и прекратила попытки заговорить с ним.
Дэн поднял прозрачный купол и забрался в «лодку». Он попробовал открыть «ящик», но ничего не получилось. На пульте все время мигал какой-то красный огонек. Догадавшись, что приборы не действуют, пока купол не закрыт, он опустил его, и пульт вспыхнул бледно-зеленым светом, сообщая о готовности к работе. Дэн открыл «черный ящик» и включил его. Раздался тихий свист, что-то щелкнуло и пошла запись. Сначала раздался звук открывающегося купола. Чувствительный микрофон записал даже пение птиц и шелест листвы. Потом слышалось лишь дыхание Анаис. Вскоре купол снова открылся, и девушка вышла из «лодки». Ее не было достаточно долго. Когда Анаис вернулась, ее дыхание было частым, прерывистым, как после быстрой ходьбы, слышался нарастающий рев ветра, по куполу барабанил дождь. Сквозь этот шум Дэн услышал, как где-то действительно ломаются деревья, но ни одно не ударило по «лодке», причем создавалось ощущение, что ломаются они под каким-то большим предметом, и Дэн сделал вывод, что это садится корабль. Затем Анаис глухо вскрикнула и снова открыла купол. Сквозь рев ветра и шум дождя было слышно, как она кричит: «Сюда! Сюда! Скорее! О, нет!» Вскоре женский голос, как две капли воды похожий на голос Анаис крикнул: «На корабль её, быстро!» Через несколько минут кто-то сел в «лодку», купол опустился, заработали двигатели, и аппарат взлетел.
Денис прослушал пленку до тех пор, пока не начались их с Максом разговоры. Сердце Дэна билось чересчур медленно, а на лбу выступили мелкие капли пота. Он аккуратно опустил крышку «ящика» на прежнее место. Не в силах сдвинуться с места, Денис сидел и смотрел на крошечные отверстия микрофона.
– Черт возьми… – прошептал он, – Анаис подменили!
Тут его внимание привлекло какое-то движение. Дэн повернул голову и увидел, что шлюзовая дверь медленно закрывается, а на одной из панелей управления замигал сигнал, сообщающий о полной готовности к отправлению «лодки».
– Эй, Алмон! – закричал Дэн, пытаясь открыть купол. – Алмон, что за шутки?!
Блокированный купол не поддавался – сразу же после закрытия шлюзовой камеры он не открывался до самой посадки. На пульте запищал и замигал индикатор уровня топливных батарей, сообщающий, что они практически израсходованы.
– Алмон! – не на шутку перепугался Дэнис. – Алмон, выпусти меня отсюда!
Он попытался разбить купол, хоть и понимал, что это бесполезно. Загорелся сигнал автоматического пилота, и «лодка» плавно вылетела в раскрывшийся шлюз.
Уже третий визит человека в повязке Анаис молчала. Как обычно, он жестом попросил ее сесть в опутанное проводами кресло и принялся прикреплять к голове влажные липучки с короткими, торчащими проводками. Анаис все это уже безумно надоело, надоела эта неизвестность, тишина и унизительное положение подопытного существа. Анаис вздохнула и посмотрела на врача – он сосредоточенно снимал провода. «Как же проверить, слышит ли он меня? Может ли он говорить?» И Анаис решила еще раз попробовать. Она медленно поднялась с кресла, сделала пару неуверенных шагов, закатила глаза и рухнула на пол, изобразив обморок. Доктор подбежал к ней, схватил ее за запястье, проверяя пульс. Анаис старалась не дышать и все силы прилагала к тому, чтобы не дрожали веки. Врач попытался положить ее на кровать, но девушка расслабила все мышцы, и худой, низкорослый мужчина не смог ее поднять.
– Что же это, – вдруг испуганно прошептал он, – что же с ней…
Анаис так обрадовалась, что едва не выдала себя. Подождав еще с минуту, она тихонько застонала, приподнимая веки. Лицо в повязке было совсем рядом, и девушка, вложив в свой взгляд всю бездну тоски и боли, едва смогла скрыть ликование, когда заметила в серых глазах врача живой, человеческий испуг.
Ожидая Дэна, Макс допил вино, выкурил пять сигарет и все-таки принялся за посуду, ругаясь в адрес друга. Когда оставалась последняя пара тарелок, в кают-компанию заглянула Ластения.
– А где Дэн?
– Черт его знает! – в сердцах отрезал юноша. – Наверное, спать пошел!
– Я думала, он с тобой, – растерялась Ластения, – в каюту он не заходил.
– Ну, значит, он до сих пор торчит в этом отсеке!
– В каком отсеке?
– Он просил не говорить.
– А все же?
– Он хотел прослушать кассету из «черного ящика», но что можно там так долго делать? Наверное, пленка была такой интересной, что Дэн заслушался и обо всем забыл.
– А где Алмон?
– За пультом.
– Нет, его там нет.
– Ну, значит, спит! Ластения, посмотри сколько времени! Сейчас все нормальные люди спят, один я тарелки мою!
– Я пойду, разбужу Алмона.
– Зачем?
– Волнуюсь, пускай он поищет Дэна.
– Ластения, ну что ты в самом деле…
Но девушка уже выбежала из кают-компании и бросилась к лифту. Макс вздохнул, вымыл последнюю салатницу и отправился в Зал Управления. Присев в кресло пилота, он стал рассматривать пульт, на котором мигали какие-то огоньки и ползли то вверх, то вниз какие-то путанные графики.
– Не волнуйся, – послышался голос полуволка, – куда он может деться с корабля.
Алмон с Ластенией вышли из кабины лифта.
– Сейчас мы его найдем, – полуволк наклонился над пультом и собирался было включить экраны внутреннего видения крейсера, но его внимание привлекла крошечная белая, неподвижно замершая точка. – Странно, – произнес Алмон, – ведь кроме Дэна в «лодочный» отсек больше никто не входил…
– А что случилось? – заволновалась девушка.
– Кто-то вывел одну «лодку» за борт.
– Кто-то?
– Да, включен режим дистанционного пилота. Макс, Дэн пошел в ту самую «лодку», в которой вы на Марс летали?
– Да.
– Ее и вывели. А там батареи на исходе. Макс, беги за Сократом, пусть поможет с управлением, – пальцы Алмона быстро забегали по клавишам. – Ластения, а ты сядь рядом и не волнуйся. Все будет хорошо.
Девушка послушно кивнула, но ее золотисто-желтые глаза стали совсем прозрачными от страха. Вскоре примчался Сократ. Завязывая на ходу пояс халата, он плюхнулся в кресло рядом с Алмоном, не задавая вопросов.
– Включай аварийное торможение, – сказал полуволк. – Ты работаешь в левом уровне, Сократ, только в левом – и никакой самодеятельности. Выводи левый уровень поисковых зондов. Левый уровень спасателей на выход.