Опасный след Робертс Нора
— Поддерживаю всем сердцем. Мэй еще не вернулась?
— Наши дороги к блаженству пересеклись в зале релаксации. Мэй сказала, что пойдет поплавать.
— Если бы я решила поплавать, то камнем пошла бы ко дну и даже не попыталась бы всплыть. — Фиона начала делать упражнения на растяжку, но тут же решила, что это потребует слишком много сил. — Кэрол то ли сбалансировала мою ци, то ли выровняла чакры. Не знаю, каким образом, но сбалансированная ци или выровненные чакры довели меня до экстаза.
Мэй в пушистом халате, предоставляемом курортом, выплыла на веранду и скользнула в кресло.
— Дамы, это сон? Это всего лишь сон?
— Это наша реальность на три восхитительных дня.
Сильвия встала и ушла в дом.
— Я прошла обновление разума, тела и духа. Я обновлена. — Мэй закинула голову, закрыла глаза. — Я хочу обновляться каждый день до конца своей жизни.
— Мы с Сил остаемся здесь жить, и я женюсь на Кэрол.
— Отлично, а я буду вашей постоянной гостьей. Кто такая Кэрол?
— Кэрол своими волшебными ручками поработала над моей ци или чакрами — а может, над тем и над другим, — и я просто должна заполучить ее в личную собственность навечно.
— А меня обновил Ричи. Я могла бы выйти за него замуж и забыть о нисходящей спирали он-лайн-знакомств.
— А мне показалось, что тебе понравился дантист.
— Пародонтолог. Да, я даже согласилась на второе свидание, где он целый час болтал о своей бившей жене. Она, сука, сидела на его шее, транжирила деньги, ободрала его при разводе и так далее и тому подобное. Сэм, пародонтолог, отправлен на ту же свалку, что и Роберт, психолог, Майкл, менеджер страховой компании, и Седрик, адвокат, он же — непризнанный писатель.
— Тебе гораздо лучше было бы с Ричи.
— А то я не знаю!
Фиона и Мэй оглянулись, и их глаза чуть не выскочили из орбит. На веранду вышла Сильвия с серебряным подносом в руках.
— Шампанское? Это шампанское?
— Шампанское и клубника в шоколаде. Если три деловые женщины и очень, очень близкие подруги наконец решили побаловать себя, это необходимо отпраздновать.
— Мы будем пить шампанское на веранде наших апартаментов на спа-курорте! — Фиона захлопала в ладоши. — Мечты сбываются.
— Разве мы это не заслужили?
— Чертовски верно. — Мэй зааплодировала, когда Сильвия с хлопком открыла бутылку, и, как только она наполнила бокалы, Мэй подняла свой.
— За нас, — провозгласила она. — И только за нас.
Фиона рассмеялась и со звоном чокнулась с подругой.
— Замечательно. — Она сделала первый глоток. — Ой, ой. Да, Сил, ты угадала. Роскошный завершающий штрих.
— Мы должны заключить договор. Будем ездить сюда каждую весну. Обновляться, расслабляться, пить шампанское и просто быть женщинами.
— Я — за. — Фиона опустошила свой бокал, усмехнулась, когда Сильвия сделала то же самое. — Я даже не знаю, который час. Не могу вспомнить, когда я не следила за временем или просто не думала о своем графике. Если честно, я даже составила план для отдыха. Во сколько проснуться, чтобы сбегать в спортзал, какие занятия посетить, сколько поплавать или попариться перед процедурами.
Фиона изобразила, будто вырывает страницу из блокнота и выбрасывает ее.
— Здесь нет места организованной Фи. Спа-Фи делает все, что хочет и когда хочет.
— Держу пари, Спа-Фи проснется еще до семи утра и помчится в спортзал.
— Может быть. — Фиона кивнула Мэй. — Но Спа-Фи сделает это не по расписанию. И все благодаря божественной Кэрол. Пять минут на массажном столе, и я перестала мучиться вопросами, не доводят ли собаки Саймона, управляется ли он с ними, справится ли команда, если вдруг придет вызов, пока мы здесь. Что полиция… Нет. Это я даже упоминать не буду. Все растаяло в бурном восторге, который прекрасно поддерживает шампанское.
И все выпили еще по бокалу.
— Как продвигаются свидания, Мэй? — поинтересовалась Сильвия.
— Я уже рассказывала Фи о никудышном пародонтологе, одержимом воспоминаниями о бывшей жене.
— Какая гадость.
— Первый парень, — продолжала Мэй, загибая пальцы, — явно собирался использовать домашние заготовки, и когда я наконец сбила его с подготовленного сценария, он оказался не просто тупицей, а настоящим тупоголовым болваном. Я удивилась бы, если бы он попробовал втиснуть в свои мозги хоть одну новую идею. Парень номер два — холеный, самовлюбленный и надеющийся быстро перепихнуться. Следующий? Странный и непривлекательный микс номера один и номера два. Я испытаю еще одного, но думаю, что эксперимент можно считать неудавшимся.
— Очень жаль. Ни один не годится даже для романтического ужина? — спросила Сильвия.
— Со мной — нет. Говорю же вам, самые интересные разговоры с мужчиной за последнюю пару недель я вела с Тайсоном.
— С шерифом Тайсоном? — переспросила Фиона. — С Сан-Хуана?
— Да. Он хочет взять собаку, натренировать ее для поиска. Звонил мне посоветоваться и получить кое-какую информацию.
— Неужели? — Фиона взяла клубничину, повертела. — А что, на Сан-Хуане нет ветеринаров?
— Конечно, есть, но я занимаюсь спасательными собаками. — Мэй пожала плечами. — Всегда полезно поговорить с опытным человеком.
— Ты сказала «разговоры», — подметила Сильвия. — Во множественном числе.
— Да, мы разговаривали несколько раз. Он подумывает о Лабрадоре или помеси Лабрадора, потому что ему нравятся собаки Фи. А потом он подумал, не подъехать ли в приют, а там как пойдет, или посмотреть в Интернете, каким собакам нужен дом. Очень мило. Он уделяет этому много времени и подходит к решению вопроса очень серьезно.
— И общается с тобой. — Фиона переглянулась с Сильвией.
— Вот именно. Я собираюсь поехать с ним в собачий приют. Когда мы спустимся с небес на землю.
— Он просил тебя поехать с ним в собачий приют?
— Для профессиональной и моральной поддержки… — Мэй вытаращила глаза. — Стоп! Он же не пригласил меня на прогулку при луне. Это совсем другое.
— Мужчина, одинокий мужчина, названивает тебе, чтобы поговорить о том, что тебя интересует… я бы сказала, под надуманным предлогом, — начала объяснять Фиона. — Приглашает тебя поехать с ним. Но это совсем другое? — Фиона повернулась к Сильвии. — Твое мнение.
— Я с тобой солидарна.
— Но…
— Мэй, что случилось с твоим внутренним радаром? Ты сосредоточилась на свиданиях с незнакомцами, выискивая искру и общие интересы, поэтому пропустила авансы мужчины, которого уже знаешь, — сделала вывод Сильвия.
— Нет, я… Стоп, подождите минуточку. — Мэй закрыла глаза, подняла палец, вспоминая разговоры с Тайсоном. — Черт побери. Вы правы. А мой радар даже ни разу не подал сигнал. Хм-мм.
— Хм-мм — хорошо или хм-мм — ой-ой? — решила уточнить Фиона.
— Я думаю… хорошо. Он интересный, веселый, когда не на службе, надежный и слегка застенчивый. И симпатичный. И с хитринкой. Как мне нравится. Заманил меня на свидание. Я… польщена. Боже, я действительно польщена. Я обновлена, и у меня есть парень, который мною интересуется, и наоборот. Отличный выдался денек.
— Тогда… — Сильвия подлила шампанского во все три бокала. — Хорошо, что у меня в холодильнике есть вторая бутылка.
— Ты такая мудрая, — похвалила Мэй. — Кто за то, чтобы заказать еду сюда, поужинать в пижамах, напиться шампанским и увенчать роскошный день каким-нибудь безумно калорийным десертом?
Все подняли руки.
— Я влюблена в Саймона, — выпалила Фиона и затрясла головой. — Ой, я затмила твою сенсацию с шерифом Тайсоном. Мы можем к ней вернуться.
— Шутишь. Ты шутишь? — воскликнула Мэй — Тайсон… почему я называю его по фамилии? Бен и наши потенциальные свидания подождут. Влюблена с большой буквы или «ой, как мне с ним весело, как мне с ним хорошо, и он такой сексуальный»?
— С большой буквы и все остальное тоже. Сначала я думала, что это просто увлечение, но все оказалось иначе. Все или ничего. Ну почему я не могу закрутить романчик, как нормальная женщина? Почему я все осложняю?
— Жизнь сложна, иначе она не была бы жизнью. — Сильвия просияла, хотя в ее глазах сверкнули слезы. — Это чудесно.
— Я не знаю, чудесно или нет, но это так. Он совершенно не похож на то, что я себе представляла.
— Ты давно ничего себе не представляла, — заметила Сильвия.
— Может быть. Но если бы представляла, не думаю, что это был бы Саймон Дойл — во всяком случае, не для большой любви.
Мэй оперлась локтями о столик, взмахнула бокалом.
— Почему ты в него влюбилась? За что?
— Понятия не имею. Он отшельник, а я нет, он любит поворчать, а я нет. Он все швыряет где попало, он резкий, может и нагрубить, выдает информацию о себе под большим нажимом или когда в настроении.
— Музыка для моих ушей, — пробормотала Сильвия.
— Почему, о мудрейшая из мудрейших? — потребовала ответа Мэй.
— Потому что он не идеал. У него есть недостатки, и ты, Фи, это понимаешь. Значит, ты влюбилась в того, кто он есть, а не в того, кем ты хотела бы его видеть.
— Мне нравится, какой он. Мне с ним весело, и он добрый. И то, что ему неловко проявлять свою доброту, мне нравится еще больше. Он говорит только то, что думает, а значит, не лжет.
— Он тебя любит? — спросила Мэй.
Фиона пожала плечами.
— Я не знаю, но уверена, что если он когда-нибудь это скажет, то не соврет. А пока я счастлива тем, что есть. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к своим чувствам… и удостовериться, что он со мной не потому, что я, ну, что у меня неприятности. Я права?
— Бьюсь об заклад, он не думал, что у тебя неприятности, когда трахал тебя на кухонном столе. Фиона кивнула подруге.
— Тонко подмечено. Давайте отметим твое наблюдение шампанским. Я принесу вторую бутылку.
Когда Фиона исчезла в доме, Мэй повернулась к Сильвии.
— Мы правильно поступили, не рассказав ей об убийстве?
— Абсолютно. Ей необходимо полностью расслабиться, как и всем нам. Но ей особенно. Ее ждут нелегкие дни.
— Между прочим, я думаю, что он ее любит.
Сильвия улыбнулась.
— Почему?
— Потому что он велел Дейви позвонить тебе, а не Фи и попросить промолчать. Мы любим ее, и поэтому не говорим ей… и я думаю, мы все равно так решили бы и без Дейви. Но у Саймона тот же инстинкт. Это инстинкт любви, вот что я думаю.
— Я тоже.
— Может, это не любовь с большой буквы, но…
— Пока достаточно, и это то, что ей необходимо. Если честно, Мэй, я думаю, что они оба нуждаются друг в друге, и вместе они будут сильнее и счастливее. Во всяком случае, я этого хочу. Мэй взглянула на дверь, понизила голос.
— Я попросила консьержа не оставлять газеты у нашей двери по утрам. На всякий случай.
— Молодец.
Они услышали хлопок вылетевшей пробки и довольный возглас Фионы.
— Постарайся забыть об этом, Мэй, чтобы случайно не проболтаться.
17
Фиона понимала, что при ее работе и любви к садоводству маникюр — пустая трата времени и денег. Однако так хотелось себя побаловать, тем более в последний день на курорте… и приехать домой с красивыми пальчиками — на руках и ногах, — даже если через двадцать четыре часа от красоты ничего не останется. А кроме того, испытать чудесные ощущения.
Опуская ноги в бурлящую теплую воду в ванночке под педикюрным креслом, Фиона восхитилась нежно-розовым, легкомысленным лаком на своих коротких, но идеально обработанных ногтях. А откинувшись на вибрирующую спинку кресла, вздохнула от удовольствия.
Синди, сделавшая ей маникюр, принесла чашку воды с тонкими ломтиками лимона.
— Вам удобно?
— Удобство — пройденный этап, я на пути к эйфории.
— Как приятно слышать. На ногах вы хотите такой же лак?
— Знаете, давайте побезумствуем. Пусть будет пурпурная страсть.
— Забавно! — Синди подняла ступни Фионы, высушила их полотенцем и нанесла теплую зеленую грязь. — Оставим маску на несколько минут. Расслабьтесь. Принести вам что-нибудь?
— Спасибо, у меня все есть.
Фиона открыла книжку и углубилась в романтическую комедию, такую же забавную, как ее выбор лака для ногтей на ногах.
— Интересная книжка? — спросила Синди, вернувшись, чтобы смыть грязевую маску.
— Да, и очень подходит моему настроению. Я чувствую себя счастливой, свободной и красивой.
— Я тоже люблю читать. Только я люблю ужасы и загадочные убийства. Не знаю почему, но меня это расслабляет.
— Может, потому, что, читая книжку, ты знаешь, что сама в безопасности и страх ненастоящий.
— Наверное. — Синди начала полировать пятку Фионы пемзой. — А новости я терпеть не могу, потому что там, ну, все настоящее и многое просто ужасно. Катастрофы, бури, преступления.
— Или политика.
— Да, еще хуже. — Синди рассмеялась. — Но когда о страшном читаешь в книжке, можно надеяться, что победят хорошие парни. Я люблю, когда они побеждают. Спасают девушку, или другого парня, или все человечество. Ловят убийцу и наказывают. А в жизни не всегда так бывает. Я ужасно боюсь, что маньяка, который убивает молодых женщин, никогда не поймают. Уже четыре. Ой. Я сделала вам больно?
— Нет. — Фиона с трудом расслабила ногу. — Нет, все в порядке. Четыре?
— Четвертую нашли пару дней назад. Может, вы не слышали. В Каскадных горах, в Орегоне. Я знаю, что это очень, очень далеко отсюда, но мне страшно. Когда я работаю допоздна, муж всегда за мной приезжает. Наверное, глупо, потому что я не студентка, но все равно страшно.
— Нет, не глупо. — Фиона отпила воды с лимоном, чтобы смочить пересохшее горло, и решила сменить тему. Пусть Синди болтает, а ей надо подумать. — Чем занимается твой муж?
«Четвертая жертва найдена пару дней назад. Совпадает с приказом Сильвии — никаких газет, никакого телевизора.
Сильвия знала, значит, и Мэй знала. И они скрыли это от меня. Чтобы не волновать. Крохотный ломтик забвения перед тем, как реальность снова схватит за горло.
Значит, я должна сделать то же самое для них. Я притворюсь, что ничего не знаю. Если даже смерть преследует меня, хотя бы на один день я смогу удержать своих призраков при себе».
Саймон хмуро уставился на цветы на кухонном столе Фионы.
«Это на меня не похоже. Я цветы не покупаю. Ну, маме иногда покупаю. Я не скупердяй, но никогда не покупал цветы женщинам импульсивно или без веской причины.
Возвращение домой после двух — ладно, четырех — дней отсутствия не веская причина.
И с чего вдруг я купил цветы? И почему, черт побери, так сильно скучал? Она заняла в моей жизни столько пространства и времени. Без нее я кучу дел переделал, не так ли? А сколько идей претворил в эскизы, потому что больше времени проводил в одиночестве, работал и жил по собственному расписанию.
Ну, по своему и собачьему расписанию.
Я люблю тишину. Я люблю покой в доме и не терплю обязанности. Почему нельзя разбрасывать носки? Почему надо развешивать мокрые полотенца? И зачем складывать грязную посуду в посудомоечную машину после еды, а не когда захочется? То есть когда, как у большинства нормальных мужчин, иссякают чистые носки, чистые полотенца и чистая посуда.
Главное, Фиона не просит подбирать носки, развешивать мокрые полотенца или складывать тарелки в посудомоечную машину. Нет, у нее талант — талант молчания. Поэтому я чувствую себя обязанным наводить порядок.
О! Она меня дрессирует. Никаких сомнений. Она меня дрессирует так же незаметно и настойчиво, как собак. И приучает угождать ей. Не разочаровывать ее. Закрепляет навыки хорошего поведения.
Пора это прекратить.
Надо выбросить идиотские цветы, пока она не вернулась домой.
Когда, черт побери, она должна вернуться?»
Саймон взглянул на дисплей плиты, вышел во двор, чтобы не проверять время каждые пять минут. Наручные часы он не носил принципиально, не терпел временных рамок.
Надо было остаться дома и работать, пока она не заедет… или позвонит. А он все бросил, рванул в город за продуктами — и цветами — и даже не забыл пару бутылок красного вина, ее любимого, и приехал сюда проверить ее дом.
И, если честно, проверить, собрал ли Джеймс все свое барахло. Разумеется, в этом не было никакой необходимости. Джеймс так же аномально аккуратен, как и Фиона, или хорошо выдрессирован. Дай бог, последнее.
Чтобы отвлечься от слежки за временем, Саймон схватил несколько теннисных мячиков и, к безумному восторгу псов, стал бросать их. А когда рука онемела, решил, что Фионе необходима одна из тех теннисных пушек, которыми пользуются на тренировках теннисисты.
Саймон дал собакам команду «ждать» и отправился прятать мячи в разных местах. Затем вернулся, уселся на ступеньках веранды и приказал:
— Найдите мячи!
Свора бросилась врассыпную, и, надо признать, поиск превратился в захватывающее шоу, а главное — время полетело незаметно.
Когда у ног собралась куча обслюнявленных мячей, Саймон повторил процесс, но на этот раз не остался на веранде, а зашел в дом за бутылкой пива.
Когда он появился на веранде, куча мячей снова ждала его, но псы сидели в настороженных позах, повернув морды к мостику.
«Давно пора», — подумал Саймон и с нарочитой небрежностью прислонился к столбу. Вот, мол, вышел выпить пива, а не ждал, не высматривал.
Однако по мостику прогрохотала не ее машина.
Саймон отделился от столба, но не тронулся с места, подождал, пока прибывшие мужчина и женщина подойдут к нему.
— Спецагенты Тауни и Мантц. Мы приехали поговорить с мисс Бристоу.
Саймон взглянул на предъявленные жетоны.
— Ее нет. — Собаки смотрели на него в ожидании инструкций, и он приказал им расслабиться.
— Нам сообщили, что она сегодня возвращается. Вы знаете, во сколько она приедет? — спросил Тауни.
— Нет.
— А вы кто?
Саймон покосился на женщину.
— Саймон Дойл.
— Бойфренд.
Привыкли навешивать ярлыки.
— Это официальный термин ФБР? Я присматриваю за собаками в ее отсутствие.
— Мне казалось, что у нее три собаки.
— Та, что обнюхивает ваши туфли, моя.
— Тогда не попросите ли ее прекратить это занятие?
— Джоз, фу! Фиона говорила мне, что вы участвовали в поимке Перри, агент Тауни. Я передам ей, что вы заезжали.
— И у вас нет никаких вопросов, мистер Дойл? — удивилась Мантц.
— Вы на них не ответите, так что я экономлю всем нам время. Вы хотите поговорить с Фионой. Я передам ей, и если она захочет связаться с вами, то даст о себе знать.
— По какой причине вы так стремитесь от нас избавиться?
— Стремление — не то слово, которым бы я воспользовался. Если только вы не приехали сообщить Фионе, что поймали ублюдка, продолжающего дело Перри, я не хочу, чтобы вы были первыми, кого она увидит, вернувшись домой.
— Почему бы нам не войти в дом? — предложила Мантц.
— Вы думаете, что я связал ее или держу там против ее воли? Господи, вы видите ее машину? Вы видите ее собак? — Саймон ткнул большим пальцем в сторону Джоза, в данный момент наскакивающего на равнодушного и терпеливого Ньюмена. Рядом Богарт и Пек перетягивали обрывок веревки. — Неужели в ФБР не изучают основы психологии? Нет, я не позволю вам войти в ее дом в ее отсутствие.
— Вы ее ждете, мистер Дойл?
— А вы что думаете, агент Тауни?
— Я думаю, что у вас нет криминального прошлого, — охотно ответил Тауни. — Вы никогда не были женаты, у вас нет детей, вы прилично зарабатываете, достаточно, чтобы купить собственный дом… который вы и купили около шести месяцев назад. В ФБР также учат основам сбора информации. Я знаю, что Фиона вам доверяет, как доверяют вам ее собаки. Если я обнаружу, что вы злоупотребили этим доверием, вы узнаете, чему еще учат в ФБР.
— Справедливо. — Саймон поколебался, потом прислушался к своей интуиции. — Она не знает о последнем убийстве. Несколько дней подруги, которые с ней отдыхают, не подпускали ее ни к газетам, ни к телевизору. Ей была необходима передышка. Я не хочу, чтобы, вернувшись, она сразу же окунулась в этот кошмар. Поэтому я прошу вас уехать.
— И это справедливо. Попросите ее связаться со мной. — Агенты развернулись и направились к машине. Тауни оглянулся. — Мы еще не поймали ублюдка, но мы это скоро сделаем.
— Поторопитесь, — пробормотал Саймон им вслед.
Он ждал еще почти целый час, только теперь с облегчением принимал каждую минуту ожидания, уменьшавшую шанс на то, что Фиона столкнется с агентами по дороге домой. Он решил было приготовить что-нибудь на ужин, однако перепугался до смерти, представив, как встречает ее с ужином и цветами. Это уж слишком.
Лай собак вернул его во двор за несколько секунд до того, как Фиона проехала по мостику. Слава богу, теперь можно прекратить думать так много.
Он небрежно спустился с веранды, и тут случилось то, чего он и представить себе не мог. Когда Фиона вышла из машины, когда он увидел ее в угасающем солнечном свете на фоне цветущих кизиловых деревьев, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Он всегда считал это выражение чушью собачьей, дурацким преувеличением для стихов или любовных романов. Но сейчас он это почувствовал — этот всплеск удовольствия, волнения и осознания того и другого.
Он еле сдержался, чтобы не броситься к ней, когда собаки, сталкиваясь в счастливой спешке, помчались за ласками и поцелуями.
— Привет, парни, привет! И я скучала. По каждому из вас. Вы хорошо себя вели? Конечно же, хорошо. — Почесывая извивающиеся меховые спины, она подставила лицо отчаянному вылизыванию. — Смотрите, что я вам привезла.
Фиона достала из салона четыре огромные кости из сыромятной кожи.
— По одной каждому. Сидеть. Сидеть. Хорошо. Каждый получит одну косточку.
— А где моя? — требовательно спросил Саймон.
— Я надеялась увидеть тебя здесь. — Она глубоко вдохнула, выдохнула. — Ты сделал еще одно кресло для меня.
— Для меня. Не ты одна любишь сидеть на веранде. Не весь мир крутится вокруг тебя.
Фиона рассмеялась и крепко его обняла.
— Может, и не весь, но ты — именно то, что мне нужно. — Он чуть отстранился, прижался губами к ее губам и нашел именно то, что было нужно ему. — Теперь моя очередь.
Отталкивая ногой собак, он чуть наклонил голову, поймал ее взгляд за темными стеклами и сорвал с нее солнечные очки.
— Так и знал, что женщины не умеют хранить секреты.
— Ты не прав… и ты сексист. Они мне не сказали, а я отблагодарила их тем, что сделала вид, будто не знаю. Это ты попросил их не говорить мне? Исключить все шансы? Чтобы я не прочитала в газете, не увидела в новостях?
— А если и я?
Она кивнула, обхватила ладонями его щеки, чмокнула в губы.
— Спасибо.
— Ты в своем репертуаре. Нормальная женщина разозлилась бы и сказала, что я не имею права вмешиваться в твою жизнь и принимать за тебя решения. — Он открыл багажник, чтобы вытащить ее дорожную сумку. — Это так ты обводишь людей вокруг пальца?
— Я это делаю?
— О да. А это что?
— Я кое-что купила. Я…
— Я понял. — Он вытащил два больших фирменных пакета. — Почему женщины всегда возвращаются с большим количеством вещей, чем уезжают? И это не сексизм, это истинная правда.
— Потому что мы любим жизнь. Продолжай ворчать — и останешься без подарка.
Фиона направилась к веранде, Саймон последовал за ней и свалил все вещи у ступенек.
— Занесу позже. Как ты узнала? — Фиона скинула туфли, показала на свои пальцы. — От пурпурных ноготков?
— От педикюрши. Она просто болтала со мной.
Черт побери. Это он не учел.
— Так вот о чем трещат женщины, прихорашиваясь? Об убийствах и трупах?
— Отнесем это к категории текущих событий. Идем в дом, выпьем вина. Я бы не отказалась от бокала вина.
Она увидела цветы, как только вошла в кухню. Замерла, вытаращила глаза, из чего он сделал вывод: она удивлена не меньше его самого.
— Ты сделал мне второе кресло и купил цветы.
— Я уже сказал, что кресло мое. А цветы просто подвернулись под руку.
— Саймон. — Она пылко обняла его, и он чуть не задохнулся от нахлынувших чувств.
Читать бесплатно другие книги:
