Дневная битва Бретт Питер

– Эй, молодожены! – окликнул их Гаред. – Избавьте нас от этих нежностей!

Лиша рассматривала Аманвах, которая вместе с Сиквах удобно устроилась на шелковой тахте в шатре Тамоса. Рядом бдительно возвышался их безмолвный страж.

Граф разбил шатер на краю Кладбища Подземников, чтобы получать донесения и руководить войсками. Как всегда, он обставил палатку в полном согласии с царственным статусом и богатством. Стены увешаны роскошными гобеленами, а ковры мягки и пушисты, как котята. Мебель из добротной полированной древесины украшена резьбой и золотыми вставками. Установил он, конечно, и трон.

Но все эти атрибуты власти обязывали соблюдать этикет. Пусть Аманвах и Сиквах – враги, однако они принцессы, родня красийского вождя. Их положение требовало подобающего обращения, включая доступ в палатку Тамоса и всем проистекающим от него любезностям. Мальчик, назначенный им в слуги, был благородного рода; он в ужасе метался взад и вперед, покуда Сиквах осыпала его приказами и бранила за медлительность. Аманвах молча стояла рядом с ней на коленях, склонив набок голову.

Слушала Рожера.

Лиша захлебнулась от желчной злости. Аманвах пыталась убить ее, а Рожер все равно доверял ей и сообщал обо всех событиях, тогда как Лиша и Тамос пребывали в потемках. Жены они ему или нет, а Лиша не расставалась с ним почти два года. Почему он верил им больше, чем ей?

«Надо было так же пометить шлем Гареда и не сказать ему, – подумала она, и ей стало совестно. Какое у нее право бесцеремонно вторгаться в личную жизнь пусть даже и Гареда? – Нет, – встряхнула она головой. – Пусть этим занимаются дама’тинг. Я скорее уподоблюсь Элоне, чем применю их методы».

Создатель, но как же хотелось подслушать!

Аманвах вдруг зашипела и затараторила по-красийски, многие слова были бранными. Она лопотала чересчур быстро для Лиши, но тоном отчетливо гневным, без фальши, присущей дама’тинг. Сиквах потрясенно уставилась на Аманвах, когда та вскочила и заметалась по шатру, сыпля цветистыми эпитетами.

Лиша не выдержала:

– В чем дело? Что стряслось?

Аманвах смерила ее взглядом, обдумывая ответ.

– Мой достопочтенный муж отважен, но глуп.

– Мы все временами этим грешим, – сказала Лиша.

Аманвах кивнула и ровно выдохнула, восстановила хладнокровие дама’тинг.

– Такова инэвера.

– С ним ничего не случилось?

– Нет, но это до поры, – махнула рукой Аманвах. – Он вызвался выйти в ночь.

– Зачем? – спросила Лиша.

Это не похоже на того Рожера, которого она знала.

– Очевидно, они решили, что если за великую метку выйдет Пар’чин, то демоны познают его силу, – пояснила Аманвах. – Поэтому Пар’чин послал на разведку в ночь моего достопочтенного мужа, олуха Гареда и собственную дживах ка.

Она выгнула бровь, но покрывало не позволило Лише понять смысл гримасы.

– Само его имя означает отвагу, но он отправляет за метку других, боится выйти сам. Он попросту трус.

– А кто тогда я, засевший в тылу? – вознегодовал Тамос.

Все взгляды обратились на графа, его лицо напряглось. Лиша вспомнила, как он лежал на постели в ту ночь, и рассказы Дарси о его боязни демонов, и о геройских безумствах, вызванных надобностью побороть страх. Он отчаянно боялся прослыть трусом и потерять уважение.

– Вождь должен быть свободен, чтобы командовать войсками!

Аманвах фыркнула и пренебрежительно покосилась.

– Мой святой отец не сидит на троне после захода солнца, а он величайший вождь всех времен и народов. Ты чин, а потому заведомо трус, но о Пар’чине говорили другое.

Тамос рассвирепел, и остатки его терпения стремительно улетучивались. Сейчас сорвется на крик, и всем станет плохо.

Лиша встала между ними и посмотрела Аманвах в глаза.

– При всем уважении, Аманвах, я видела, как твой достопочтенный отец тоже отправлял людей на разведку, даже родных сыновей. Я понимаю, ты переживаешь за мужа, но Рожер сотни раз выходил в ночь. С ним ничего не случится.

– Откуда ты знаешь то, что неизвестно даже костям? – осведомилась Аманвах.

– Я не знаю, – развела руками Лиша. – Но верю.

Аманвах моргнула, потом кивнула:

– Такова инэвера.

Она выровняла дыхание, вернулась в угол, где снова опустилась на колени и погрузилась в медитацию, вслушиваясь.

Рожер взял скрипку и смычок в здоровую левую руку, а их группа, закутанная в плащи, шагнула в открытую ночь. Правая – осталась свободной. Ему вполне хватало трех пальцев, чтобы за считаные секунды выхватить меченый нож и метнуть его в цель.

– Я пойду первой, – объявила Ренна. – У меня глаза привычные к темноте.

Ни Рожер, ни Гаред спорить не стали. Рожер все еще приспосабливался к маске, подаренной Аманвах. Видно было достаточно хорошо, чтобы не налететь на что-нибудь и не прозевать демона, но ко всему подряд липли цветные завитки магии, отвлекали, сбивали с толку и порождали чувство неуверенности, будто он угодил в густой утренний туман.

Ренна ушла вперед и очутилась на границе их меточного видения. Рожер обратился к Гареду:

– Ты был прав, я и в самом деле принимал тебя как должное. Прости, если можешь. Я иногда слишком увлекаюсь ролью и забываю, что не один на сцене.

– Дерево срублено, – буркнул Гаред. – На него уже не залезть.

Рожер повернулся к нему:

– Я понимаю, мне просто…

– Рожер, мы в открытой ночи, – перебил Гаред, – и я чувствую себя запертым в треклятом радужном облаке! Я на тебя больше не злюсь. Смотри перед собой.

Рожер кивнул и отвел взор, но его сразу отпустило. «Еще одной заботой меньше. Осталось проследить, чтобы демоны не сожрали».

Двигались мучительно медленно. Яншины плащи-невидимки ни разу не подвели, но в них приходилось кутаться, а это снижало скорость. Рожер и Ренна, более опытные, подстраивались под Гареда.

Сразу за деревьями они различили разрушительные последствия игрищ огненных демонов: обугленные стволы и выжженную землю, когда-то бывшую плодоносным травяным ложем. Их обувь и капюшоны почернели от пепла.

А впереди продолжалось бесчинство, Рожер еще не слышал подобных звуков. Инстинкт взывал к нему, требовал развернуться и задать стрекача, но он набрался мужества и не менял курса, осторожно нащупывал ногами путь среди деревьев.

Далеко идти не пришлось. Лес кончился резко, как обрубили, и сменился картиной полного опустошения. Никакие Яншины шутихи не нанесли бы и толики подобного ущерба. Черная, раскуроченная земля изобиловала горами почвы по соседству с огромными ямами на месте выдранных деревьев и вывороченных камней.

Здесь было нечто отталкивающее. Неправильность, которую Рожер ощутил всем телом. Им здесь не место.

Повсюду рыскали гладкие и приземистые полевые демоны, взбирались на земляные кучи и нюхали воздух. В небе кружили воздушные.

Вернулась Ренна.

– Там слишком много укромных уголков для демонов. Дальше держимся вместе.

Рожер и Гаред кивнули, и все втроем углубились в хаос. Груды камней достигали двадцати футов в высоту, как и сваленные древесные стволы. Рожер взглянул на одну, затем обернулся на пройденный путь:

– Как по-вашему, далеко ли метнет такую каменюгу скальный демон?

Гаред прикинул и тоже оглянулся:

– Большую? Дальше, чем мне хочется.

– Они запасаются, – проговорил Рожер. – Нам нужно вернуться и…

– Не сейчас, – вмешалась Ренна. – Если они заняты только этим, где скальные и лесные демоны?

Рожер осознал ее правоту и сглотнул комок. Они продолжили путь, огибая бревна и камни, которые могли вскорости обрушиться на Новобитель. Наконец выглянули из-за огромного кургана и увидели демонов за работой.

Место расчистили; лесные и скальные демоны сажали гигантские стволы; им помогали и другие особи, незнакомые Рожеру. Деревья были по двадцать футов в обхвате и уходили в почву на десять, но демоны легко расшвыривали землю клешнями, как палую листву Наткнувшись на здоровый камень, они выдирали его и относили в многочисленные кучи.

– Что они делают? – Гаред удивленно взирал на беспорядочные посадки. – Строят защитный периметр? Необычно для демонов.

– Это умные демоны, – напомнила Ренна. – Где-то рядом засел мозговой, который ими управляет. А может, и не один.

– Все равно бессмысленно. Демоны смоются, едва взойдет солнце. Зачем им захватывать и удерживать территорию?

Рожер присмотрелся, перевел взгляд с купы на купу и похолодел – подобрал наконец название отвратному чувству, которое неуклонно росло в нем, пока они приближались.

– Твари строят великую метку.

Гаред и Ренна резко повернулись к нему, и у Рожера закололо в паху. «Создатель, сейчас обмочусь!»

Ни слова не говоря, он бросился за курган, распахнул на бегу плащ и развязал пестрые штаны. Едва успел выпростать член, как ударил фонтан.

– Уффф, – выдохнул он.

Но облегчение оказалось кратковременным. В нескольких шагах послышался утробный рык, и Рожер увидел топчущегося перед прыжком полевого демона.

Тот набросился, и Рожер с криком опрокинулся навзничь, запутался в спущенных штанах. Попытался выхватить нож, но не сумел развернуть руку.

Но Гаред оказался тут как тут. Он с ревом обрушил тяжелый топор, держа его обеими руками. Рожер мгновенно вскочил и завязал штаны; вскинул скрипку и смычок в ту самую секунду, когда нарисовался выводок полевых демонов и начал брать друзей в кольцо. Ренна схватилась за длинный острый нож и сама зарычала, как демон. Она рвалась в бой, хотя у них было мало шансов против такой оравы.

«Еще полоумнее, чем Арлен, – подумал Рожер, – и это кое о чем говорит».

– Не двигаться, – приказал он и положил на струны смычок.

Взял несколько резких нот, чтобы удивить и отогнать демонов, после чего перешел к гипнотической мелодии, что предваряла отвлекающий маневр, который позволит всей троице скрыться.

Но демоны не поддались чарам. Сперва отшатнулись, но ненадолго. Один метнулся к Ренне, однако отпрянул, когда она быстро полоснула ножом. Тогда они принялись хищно кружить, рычали и рыли землю в поисках бреши.

«Вот те раз!» – подумал Рожер.

– Нам нельзя здесь оставаться, – сказала Ренна. – Если ими управляет мозговой, через минуту сюда явится половина Недр.

Рожер взглянул на порванный плащ Гареда и свой собственный, заляпанный ихором. Бежать некуда, а драться – безумие. Он стиснул зубы и усложнил мелодию, накладывал слой за слоем. Веки демонов изобличающе прикрылись, но кружение не прервалось.

– Мне нужно отвлечь их, – произнес Рожер. – Ренна, твой плащ не пострадал. Можешь занять их на минутку?

– Могу, – отозвалась Ренна, – но за мной побегут не все.

– Я заставлю.

– Тьфу на ваш план, – подал голос Гаред. – Я не побегу и не дам вам…

Но, прежде чем он договорил, Ренна бросилась на движущееся кольцо, схватила полевого демона, покатилась с ним по земле и снова и снова пыряла ножом. Затем, живая и невредимая, вскочила на ноги, оставив его задыхаться. Раны выползня уже затягивались.

– Беги! – крикнул ей Рожер, и она помчалась к груде камней, на которую и вскарабкалась, проворно перескакивая босыми ногами с булыжника на булыжник.

Рожер подстроил музыку. «Она убегает, скорее за нею! – призвала мелодия. – Остальными займутся другие, их много!»

Все демоны устремились за Ренной и заскребли когтями о камни, взбираясь следом. Несколько задержались и оглянулись с видом, который выходил за рамки их обычных инстинктов, но отвлекающий маневр сработал, благо Рожер перевел Гареда в другое место и усилил оторопь новыми слоями нот. Он извлекал из колдовской скрипки все новые звуки, повышал громкость до тех пор, пока воздух не задрожал от музыки, и выследить их с Гаредом стало невозможно.

Ренна прождала их на каменной круче, сколько могла, угощала демонов мечеными пинками, от которых те разлетались вспышками магии. Они тяжело приземлялись, но быстро вскакивали на ноги, отряхивались и пытались вернуться в чувство.

Увидев, что Гаред и Рожер в безопасности, Ренна присела и прыгнула. Поразительным образом преодолела тридцать футов и опустилась на огромную земляную кучу, что осталась после трудов скальных демонов. Она слегка провалилась в рыхлую почву, но ни капли не пострадала.

Однако не успела она надеть плащ, как на нее с пронзительным криком спикировал воздушный демон. Ренна напряглась и повернулась к нему лицом, готовая встретить, но демон отмочил номер, которого Рожер ни разу не видел. Раскинул крылья, резко затормозил и изрыгнул молнию.

Ночь осветилась слепящей вспышкой. Рожер зажмурился, но недостаточно быстро – голова закружилась. Он сделал над собой усилие и продолжил играть, покуда под веками роились яркие цветные пятна. Когда снова открыл глаза, Ренна лежала на земле, упав с высоты более дюжины футов. От нее шел дым, пахло горелой плотью и озоном. Невероятно, но она силилась встать и обретала все большую устойчивость. Ее свечение осталось слишком ярким для Рожера, – похоже, она исцелялась точно как демоны.

«Надо освоить этот фокус».

Два полевых демона прыгнули на Ренну и не дали ей очухаться до конца. Гаред с ревом рванулся на помощь. Когда он отбежал от Рожера и скрипки на несколько шагов, демоны заметили его, но слишком поздно, чтобы увернуться от первых смертоносных ударов. Держа в одной руке топор, а в другой – мачете, он отшвырнул тварей от женщины, оставил в их чешуйчатой плоти глубокие зияющие раны. В следующий миг встал над Ренной, зачищая пространство, чтобы она беспрепятственно поднялась.

Сраженные Гаредом демоны уже поднялись и выздоравливали не менее резво, чем Ренна. Набежали новые, но удержались вне досягаемости оружия Рейны и Гареда. Полевые демоны все прибывали, окружали обоих. Вскоре ими кишел весь участок – единая масса подвижной чешуйчатой плоти, что полыхает магией.

Но даже с таким перевесом демоны не напали. Они постоянно перемещались, вынуждали Гареда и Ренну стоять спиной к спине с оружием наготове – в ожидании атаки, которой все нет и нет.

Пойманными в капкан.

Но зачем? Рожер огляделся. Крылатые демоны кружили, но пикировать не собирались. Скальные и лесные демоны продолжали рыть и не обращали внимания на происходящее.

«Надвигается что-то похуже». Рожер не представлял что.

Он поразмыслил. Даже вооруженный магией хора, которая усиливает музыку, он сомневался, что сумеет отогнать такую прорву демонов. Но если и справится, несмотря на их нынешнюю повышенную устойчивость, новые подземники успеют расправиться с его друзьями.

Он глубоко вздохнул, успокоился и похвалил себя за то, что не позволил женам отправиться с ним.

– Аманвах, – произнес он в скрипичный подбородник. – Я знаю, муж тебе достался не лучший, но я ни разу не пожалел, что взял вас с Сиквах в жены. Вы почитали меня, как подобает супругам, и показали, чего я стою. Если не вернусь – вспоминайте меня, когда будете петь.

Она не могла ответить, и это, наверно, и к лучшему. Рожер оборвал мелодию невидимости и начал новую, довел колдовской мотив до слуха каждого подземника.

«Я здесь! – сказала им музыка. – Слабый и беззащитный. А вас, изголодавшихся, очень много!»

Секунду ничего не происходило; затем к нему повернулись все подземники до единого. В него впились сотни черных глаз. Какую бы власть не имел над трутнями мозговой демон, их натура взяла свое. Они заверещали и бросились на него, оскалив зубы и рассекая воздух длинными когтями.

Рожер побежал с небывалой для себя скоростью. На бегу он играл, увлекал демонов за собой.

Арлен стоял неподвижно, как в землю врос, и наблюдал за лесом. Он пробовал напитаться, но внешняя магия стала слаба и утекала от него, влекомая некой незримой силой. Его Познавание оказалось тщетным.

С тех пор как они ушли, миновала, казалось, вечность, но он понимал, что речь идет о минутах. Острый слух уловил далекий рев демонов, и Арлен напрягся, но тот быстро сменился музыкой Рожера.

«Пока звучит, они в безопасности. Но если оборвется…»

В безоблачном небе сверкнула чудовищная вспышка. Арлен узнал почерк молниевого демона. Даже там, где водились подобные, люди считали этих редких подземников маревниковой байкой, а в Энджирсе Арлен не видел ни одного. Местные метчики даже не потрудились вставить в охранные круги соответствующие метки.

Мозговые могут призвать кого угодно. А их шансы на выживание стали еще призрачнее. Как лесорубам справиться с округленными, бодливыми башками глиняных демонов или холодовыми плевками снежных, способными раскрошить сталь? С едким дерьмом болотных? Те, кому Арлен и Лиша лично пометили щиты и доспехи, окажутся сравнительно защищенными, но он слишком хорошо знал, насколько слаба обычная меченая амуниция против когтей и слюны редких особей.

Но у Гареда и Ренны метки в порядке, а Рожер все играет…

Вдобавок музыка зазвучала громче, стремительно приближалась и сопровождалась ревом подземников, которых, похоже, было не меньше тысячи. Из леса выскочил Рожер, он мчался во весь опор. Его аура отображала чистейший ужас, обузданный ритмом игры. В следующий миг Арлен увидел нескончаемую лавину полевых демонов, что устремилась из леса за жонглером.

На открытой местности они поднажали, но Рожер резко остановился и сменил мотив на пронзительные, мерзкие трели, отлично знакомые Арлену. Звук, усиленный магией скрипки, ударил по стае физически, отбросил демонов по дуге.

Арлен дематериализовался и за долю секунды, пока пребывал в промежуточном состоянии, ощутил мощь мозговых демонов, от которой гудел и подрагивал воздух. Он понял, что Ренна права. В таком виде он может справиться с волей одного, но два или больше отлично выявят его несостоятельность.

Но князья подземников не успели напасть, в следующий миг он соткался подле Рожера, и мозговые метки, пущенные вокруг его бритого черепа, снова активизировались. Подхватив жонглера, как малого ребенка, Арлен в два огромных прыжка преодолел расстояние до великой метки.

– Где остальные? – спросил требовательно.

Но не успел Рожер ответить, как раздался крик, и Арлен увидел Ренну, которая, сплошь покрытая ихором и сверкающая магией, прорывалась сквозь сонм полевых демонов. Гаред Лесоруб кулем свисал у нее с плеча.

Полыхнув магией, Ренна приземлилась на спину полевого демона, и, когда спрыгнула, тот уже не встал. Арлен выскочил снова, начертил полевые метки и расчистил им путь. Через секунду они пересекли черту, и Арлен встал за Ренной, прикрывая бегство. Он поймал ближайшего демона за задние лапы и превратил его в дубину для сокрушения других. Распростертые клешни кромсали их чешую лучше любого оружия.

Остро пахло ихором, и Арлену пришлось подавить приступ такого голода, какого он не испытывал годами. Захотелось впиться зубами в демона, что извивался в его меченых руках, прогрызть броню и отведать нежного мяса.

Он с силой встряхнул головой и придержал основной инстинкт – усилия хватило, чтобы швырнуть демона в гущу сородичей и бегом вернуться за великую метку, где Ренна бережно укладывала на землю Гареда. Аура великана-лесоруба поблекла. Он был жив, но без сознания.

– Что случилось? – спросил Арлен.

– Просто заработал по голове. – Ренна сняла с Гареда шлем. – Он спас мне жизнь.

– Или оттянул смерть, – подал голос Рожер.

Арлен повернулся и увидел, что маска жонглера спала, а отраженный в ауре ужас виден и на лице.

– Демоны возводят свою великую метку.

Так вот куда утекает внешняя магия!

– Какой же я недоумок, забери меня Недра! – воскликнул Арлен.

Он дал своим атомам разойтись, воспарил и завис у верхнего края великой метки, обозрел окрестности. Как и сказал Рожер, в миле от них светилась другая, не похожая ни на один известный Арлену символ. Она гораздо меньше любой в Лощине, но уже действовала.

Краем глаза Арлен заметил кое-что еще и с растущим ужасом повернул голову. От демоновой великой метки потянулись мерцающие нити, связали ее со второй – на юго-востоке, близ Нового Райзона. Он описал полный круг и обнаружил, что демоны вкапывают и третью – на юго-западе, у нового округа Лакдейл. Эта метка еще не достроена, но уже Тянула. Через считаные минуты она соединится с другими.

Даже с новыми способностями Арлен не смог разорвать пелену демонских меток – магия поглощалась, но обратно не вытекала. И тем не менее он ощутил присутствие трех князей, которые засели в центре паутины, как пауки. А скальные и лесные демоны продолжали копать, укрепляли метки и делали их все более устойчивыми.

Арлен пошел на спуск и мягко приземлился рядом с Ренной и Рожером.

– Там не одна. Проклятущих штуковин три, и в центре каждой сидит мозговой.

– Создатель!.. – пролепетал Рожер.

– Надо сообщить графу, – сказал Арлен.

– Я возьму лошадей, – кивнула Ренна.

– Получится слишком медленно, – возразил он.

Ренна встревоженно взглянула на него:

– Мало тебе полетов и врачевания? Ты…

– Ничего не поделать, Рен. Остальные пусть мчатся галопом на кладбище. Может, за это время мы успеем составить подобие плана.

И Арлен исчез.

И сразу почувствовал притяжение. Главная метка Лесорубовой Лощины перекачивала силу, как сердце – кровь. Вместо того чтобы впитать мощь, он отдался ее течению и материализовался посреди Кладбища Подземников.

Это произошло в мгновение ока и могло пройти незамеченным, но там собралась масса людей, и многие все же увидели. По толпе покатились удивленные возгласы.

Тамос метался по палатке, как угодивший в клетку ночной волк. Время от времени он бросал взгляд на трон и мрачнел еще пуще, будто желая перевернуть его пинком. Не будь поблизости Аманвах с ее свитой, так бы, наверно, и сделал. Резкие слова дама’тинг глубоко уязвили графа. Она вернулась на тахту и больше ничего не сказала, но дело было сделано.

Лиша тронула графа за руку и ощутила его напряжение даже через доспехи. Тамос повернулся, и она провела пальцем по свежей эмали там, где чинили нагрудную пластину.

– Никто в Лощине не считает вас трусом, – шепнула она. – По зарубкам на ваших доспехах видно, как вы стояли со всеми в открытой ночи. Мне нравится ждать здесь не больше, чем вам, но скоро нам обоим хватит дел.

– Все эти женщины, – кивнул Тамос. – Они…

– Невыносимы, я знаю, – поддакнула Лиша. – Но в одном они правы.

– Например?

– Трон слишком велик для переноски. Из этого следует, что вы ставите себя выше народа, но ему такой правитель не нужен.

– Вот почему так любят твоего Меченого? – осведомился Тамос с горестной ноткой.

Лиша улыбнулась:

– Да, именно поэтому, и еще за то, что он пинком пробивает скального демона насквозь.

– Надо и мне научиться! – рассмеялся Тамос.

На миг у них потеплело на душе, но потом Аманвах заговорила опять, и Лиша похолодела.

– Алагай строят собственную великую метку.

– Ночь, ты уверена? – спросила Лиша.

Тамос бросился к столу, застеленному огромной картой Лощины.

– Какую метку? – громыхнул он. – Насколько большую? Где?

Аманвах пожала плечами, продолжила вслушиваться.

– Я знаю только то, что услышала. – Она помедлила. – Сомневаюсь, что мой достопочтенный муж и его спутники могут увидеть больше со своих позиций.

Инквизитор Хейс начертил в воздухе метку и одними губами сотворил молитвы. Лише захотелось присоединиться, но она давно поняла, что Создатель не вмешивается в дела своих чад. Если спасаться, то самим.

Аманвах сдавленно вскрикнула. Все напряглись в ожидании новых известий, но дама’тинг не сказала ни слова. В ее глазах поселился неподдельный страх, и Лиша вновь вспомнила, что она почти девчонка, несмотря на всю подготовку. Сиквах, которая обычно меньше сдерживала чувства, была странно спокойна. Она положила руку сестре-жене на плечо и оказывала молчаливую поддержку.

Через несколько секунд Аманвах выдохнула:

– На него напали, но сейчас он играет. – В ее голосе прозвучала нескрываемая гордость. – Когда мой достопочтенный муж играет, алагай не выдерживают даже в Ущерб.

– С ним говорит Эверам, – кивнула Сиквах.

Но вскоре Аманвах упала на колени.

– Нет, – прошептала она. – Нет, нет, нет! Пожалуйста, муж мой, не надо…

Она не договорила. Сиквах упала на колени рядом, обняла ее за плечи. Лицо Аманвах осталось бесстрастным, но Лиша могла представить, что творится у нее в душе.

Она подобрала юбки и опустилась перед Аманвах. Взяла ее мягкие руки в свои, сжала их и попыталась по примеру Сиквах поделиться силой.

– Аманвах, – произнесла она, не скрывая отчаяния, – прошу тебя, скажи, что случилось. Рожер?..

– Еще нет, – ответила Аманвах. – Он играет, но уже не отгоняет алагай. Он вызывает их на себя, чтобы выжили его спутники.

Капнуло, и на белоснежном шелке расплылось пятно. Порывшись в одеждах, Сиквах достала крохотный флакон и принялась ловить слезы Аманвах.

– Его доблесть не знает границ, и Эверам усадит его в Своем зале на шестой столп Небес, – утешила она.

Аманвах кивнула и зарыдала горше.

Так продолжалось несколько минут, но вот глаза Аманвах зажглись, и она выпрямилась:

– Он снова сражается! Его преследуют все силы Най, а он стоит к ним лицом!

Сиквах быстро закупорила наполненный пузырек и на всякий случай подставила новый.

– Неужели он может…

– Конечно может! – Аманвах восстановила силы. – Он Рожер, сын Джессума, ученик Аррика Сладкоголосого и зять шар’дама ка! – Она помолчала, сжала кулак. – Но когда я увижусь с ним, алагай станут его мельчайшей заботой.

– Честное слово, – согласилась Лиша.

– Теперь с ним Пар’чин, – доложила Аманвах через секунду. – Он… – Она сдвинула брови. – Там алагай, они…

Раздался крик, и все глаза обратились к Арлену, который вдруг нарисовался посреди кладбища. Ахнула даже Лиша, имевшая некоторое представление о его способностях. Мгновением раньше он находился за мили отсюда, в Новобители!

Но теперь, несомненно, был здесь, и голос его уподобился грому.

– По коням, живо! Через несколько минут едем в ночь!

Арлен целеустремленно зашагал к палатке графа; толпа расступалась – кто-то благоговейно шептался, кто-то кричал.

– Он взял и возник, как демон! – воскликнула женщина.

Инквизитор Хейс заступил Арлену дорогу.

– Как подобное возможно? – осведомился он. – Канон гласит, что мы не вправе перенимать методы подземников…

Арлен, не сбавляя скорости, смел инквизитора с дороги, словно малое дитя.

– Сейчас не время спорить о Писании, рачитель.

Хейс взбесился, и Малыш Франк метнулся Арлену наперерез, но Тамос ударил по столу бронированным кулаком:

– Всем праведникам выйти вон! Позаботьтесь, чтобы Создатель благословил наших бойцов!

Инквизитор и свита уставились на него, но граф ответил свирепым взглядом, и они быстро выкатились наружу.

– Что случилось? – спросил Тамос, когда Арлен дошел до стола.

Тот ответил не сразу, какое-то время изучал карту, после чего взял кисть, обмакнул в чернила и привычным движением нарисовал жирные метки в местах, где когда-то стояли девственные леса.

– Мозговые демоны построили великие метки здесь, здесь и здесь, – сообщил Арлен и показал на Новый Райзон, Новобитель и Лакдейл. – Они уже активируются.

Он ослабил нажим и начертил более тонкие связующие линии. Когда закончил, великая сеть меток графства Лощина оказалась внутри треугольника демонских.

– Скальные демоны продолжают рыть, и сеть крепнет, вытягивает силу из нашей.

Метки выглядели изящно, и Лиша с первого взгляда осознала их мощь. Они немного напоминали те, посредством которых Инэвера заперла ее во дворце Джардира.