Нашествие Пронин Игорь

21

— Тяжело им, — нахмурился Леппе, провожая носилки взглядом. — Вон как жерди прогнулись.

— Ничего, не сломаются.

— Жерди-то нет, а вот если хоть один носильщик ногу подвернет, то придется Шели других искать. А деньги они не отдадут, не затем по дороге бегают. Ладно, будем надеяться, что Небо о них позаботится. Пошли скорее прочь, нам повезло, что к крестьянам соседи до сих пор не заглянули.

— В город? — Эшуд с трудом поднялся и несколько раз ударил себя по щекам. — Нужно отдохнуть, Хромой. Мы сами выглядим как демоны.

— Не в предместьях. Надо уйти подальше.

Они не вышли на дорогу, пробрались стороной, вдоль полей, мимо упомянутой Шели фермы. Здесь действительно лежал труп. Слишком много мертвецов… Но оба полицейских настолько устали, что трупы перестали их шокировать. Даже атори казались не такими уж страшными, главное добраться до тихого места, где можно отдохнуть. Нетоле, впрочем, согласился бы прикорнуть и здесь, да Леппе гнал его вперед. Глядя в сторону, полицейские прошли мимо трудящихся на поле всей семьей крестьян. Их жилище, такое же бедное, как и любая другая ферма, неожиданно оказалось первым домом на улице. Грязной, немощеной, но все же улице — вот сапожная мастерская, вот харчевня, вот вывеска печника..

Имея представление лишь об одном городе, «грачи» и в Грохене надеялись увидеть что-то подобное. Конечно, стена не может быть такой большой, как в Иштемшире, но быть-то она должна! Однако в этих краях, похоже, не отличали предместья от собственно города. Кварталы сменялись кварталами, дома постепенно становились богаче, людей больше, а никакого намека на укрепления путники не видели.

— Бык говорил, что стена тут есть, только плохонькая… ничего не понимая, озирался Леппе. — Или мы еще не в городе?

— Какая разница? — Эшуд едва волочил ноги. — Мне наплевать. Давай устраиваться на постой, мы уже далеко.

Гостиницы попадались регулярно и выглядели не хуже иштемширских. Вот только полиции рядом не было, путникам вообще не встретилось ни одной будки. Изредка попадались княжеские дружинники, одетые в красные и черные цвета, но не похоже было, что они следят за порядком. Внимания на гостей Грохена никто не обращал, но «грачи» на всякий случай остерегались. Все же убийство сразу нескольких человек возле самого Грохена должно сопровождаться экстренными мерами, а первыми будут проверены именно гостиницы. Вот только ворота должны быть закрыты, а как их закрыть, если ни ворот, ни стен нет? Леппе раздраженно почесал затылок:

— Ничего не понимаю. Сейчас, Эшуд, сейчас что-нибудь найдем и заляжем до вечера.

— Вон стена! — вдруг вытянул руку Нетоле.

Хромой проследил взглядом в указанном направлении и действительно увидел стену. Высотой всего лишь в полтора роса, без рва, зато красивая — то ли покрашенная, то ли даже оштукатуренная.

— Значит, туда! — Ал потянул друга за рукав. — Мы должны войти в город, понимаешь? Когда поднимется тревога, сделать это будет уже невозможно, а нам нужны новости о Грохенской гильдии.

Ворота, на счастье «грачей», нашлись быстро, хуже оказалось другое: не успев войти, путники увидели выход. Стена окружала совсем небольшое пространство, занимаемое красивым чистым сквером и каким-то вычурным дворцом. Вычурным, но тоже маленьким — вряд ли там можно было разместить больше двух сотен дружинников. Прямо перед иштемширцами, за ровной дорожкой между ровными рядами деревьев, виднелись другие ворота.

— Ну что встали? — недовольно пробурчал копейщик, сидевший па лавочке. — Заблудились?

Ал, сморщившись, потянул Эшуда дальше, через сквер, к другим воротам. Город оказался совсем непохожим на Иштемшир — ну надо же, стена окружает только Дворец князя! В случае войны здесь невозможно собрать достаточные силы. Где же тогда держали осаду имперские полки при Освободителе Жельшетае?..

«Потом, все вопросы потом…» — решил Леппе.

Эшуд начал спотыкаться, дальше тянуть было нельзя. Если Ал не хочет, чтобы его приятель растянулся прямо на улице, придется все же идти в гостиницу. Леппе зашел в первую же, едва не налетев на модную в Грохене стеклянную дверь.

— Сколько возьмете за три часа?

Он все еще надеялся выбраться отсюда раньше, чем поднимется тревога. Нужен одинокий горожанин, какой-нибудь старик, которого в виду важности дела можно просто запереть в подвале и выспаться как следует.

— Комнаты только на весь день. — Человек за стойкой говорил жестко, исхитряясь при этом широко улыбаться.

— Полдня уже прошло… — попробовал защитить казну Хромой.

— Нет, не полдня. И потом, это не важно, существуют правила. Идите на окраины, там есть заведения и подешевле, и попроще… — Человек скорчил брезгливую рожу. Он, конечно же, видел, в каком состоянии путники. — Наша гостиница совсем рядом с Дворцом, по этой улице князь каждый день ездит. Лучше не найти, все порядочные господа у нас… Только для вас могу предложить комнату чудесную, но недорогую.

— Сколько?.. — почти простонал Леппе. — Без стола — шесть золотых.

— Шесть?! За три часа сна?

— Чистое белье, горничная принесет воды и полотенца в любое время, на столе фрукты, сапоги будут почищены, — лениво перечислил прелести гостиницы человек за стойкой. — Есть выход на соседнюю улицу, прямо к Дому встреч… Мы без постояльцев не останемся.

— Отдай ему! — потребовал Эшуд.

Человек ловко смахнул деньги со стойки и тут же распахнул какую-то толстую книгу:

— Как вас записать? Княжеский указ предписывает нам всех постояльцев записывать.

— Что за глупости?! — возмутился Леппе, так что встрепенулся дремавший в стороне вышибала. — Виданное ли дело? И зачем?

— Давно уж так, — пожал плечами человек. — Зачем — нам неведомо, князь приказал. Дружинники проверяют иногда и книгу, и комнаты. Иногда. Но я вас не знаю…

— Вик Метессе и Яро… Пайс, — выдавил Эшуд. — Подданные императора, граждане Иштемшира.

— Она вас проводит. — Человек за стойкой с улыбкой указал на женщину в крошечной белой шляпке, приколотой к волосам.

Поддерживая друг друга, «грачи» поднялись вслед за горничной на второй этаж и вскоре оказались в довольно просторном помещении с четырьмя кроватями. Леппе даже крякнул, поняв, что заплатил вдвойне и по здешним ценам.

— Умыться? — спросила женщина.

— Нет.

Леппе подвел к кровати Эшуда, и тот мгновенно повалился на нее, не подумав раздеться. Горничная тут же подошла и принялась стаскивать с «грача» сапоги.

— Зачем? — не понял Леппе.

— Чистить.

Хромой сел, разулся сам, и его обувь тоже оказалась в руках у горничной. Прежде чем уйти, она показала на веревку, свисающую из дыры в стене над дверью:

— Дергать.

— Глупости какие! Что за город?!.

Леппе все же накрылся одеялом, чтобы замаскировать положенную рядом саблю. Впрочем, он прекрасно понимал, что никакого сопротивления в ближайшие часы оказать не сможет. Человек за стойкой, конечно, понял, что они что-то скрывают, и доложит дружинникам, как только поднимется тревога… Но ничего нельзя сделать. Глаза сержанта закрылись.

22

Шели Грамми и без того не выспался, а покачивание носилок просто убаюкивало. Еще больше навевал сон Вик, который, то ли от страха, то ли от волнения, трещал без умолку. Он рассказал не меньше сотни историй, в финале большинства которых сам же оказывался в дураках. Самое ужасное, что все эти истории Шели знал. Наконец Вик приумолк, но тут же вспомнил еще одно происшествие:

— А помнишь, как мы с тобой познакомились на площади с теми северянками?

— Нет, нет! — решительно воспротивился Шели и быстро переложил нож, прижатый к спине пленника, в другую руку. Он уже начал уставать. — Не надо мне рассказывать то, что я и сам отлично знаю.

— Я просто хотел спросить, помнишь ли ты… Мне так понравились те девушки, я даже подумал, что можно как-нибудь на них жениться…

— «Как-нибудь»?

— Ну конечно. Своего-то дома не заведешь, но, может быть, можно бы было пристроиться к их отцам… Даже уйти из полиции.

— Кому мы нужны? — фыркнул Шели. — Из полиции можно уйти только в городскую стражу, но там еще меньше платят.

— А если у них отцы богатые?

— Они были сестры.

— Ну, значит, один, очень богатый. Может, ему нужны управляющие в поместье? — Палассе чуть отодвинул шторку, посмотрел на дорогу. — А теперь думаю: нет, никуда я из Иштемшира больше не уеду. Страшно подумать, как крестьяне здесь живут, за стеной. Вот такие выродки бродят…

— Я не выродок, — впервые заговорил Пайс.

— Значит, демон! — Вик схватил с колен саблю, приставил ее к горлу арестованного. — Молчать!

— Не ори, дурак! — потребовал Шели. — Носильщики услышат.

Он тоже прильнул глазом к щелке между шторами, рассматривая дорогу. Носилки медленно шествовали мимо кустов, в просветах между которыми виднелись поля, еще дальше — лес, а над ним — горы. На полях попадались редкие фигурки крестьян, копавшихся в земле. Сержант подумал, что теперь не смог бы жить вот так — в маленьком домике, далеко от соседей. В любой момент кто-то может прийти и убить тебя вместе со всей семьей… Никто не поможет.

На дороге людей стало больше — носилки обгоняли группы путников с тачками и узлами. Мелкие торговцы, ремесленники, они вышли из Грохена ранним утром и за день проделают половину пути. Заночуют в каком-нибудь давно им известном, дешевом трактире. Не успел Шели вспомнить о придорожных заведениях, как показалось одно из них: одноэтажное, очень длинное, без окон. Наверное, внутри полно дешевых спальных мест для бедняков.

— Это уже четвертый трактир, — доложил Вик. — Много их, чаще чем на каждом меше! А мы, значит, все их лесом миновали…

— Да, изрядно спрямили путь. Дорога вьется, да еще полукругом идет.

— Почему же ее так проложили?

— В обход полей, — видимо, крестьянам так удобнее, — предположил Грамми. — Пайс! Мне показалось, или ты пошевелил руками?

Иво тяжко вздохнул:

— У меня вся спина задеревенела так сидеть. И руки надо разминать, очень болят… Можно я лягу?

— Нет, будешь сидеть между нами.

Шели чуть подергал за петлю, затягивая ее посильнее. Кем бы ни оказался этот человек, небо простит: за полицейских молятся Святые Отцы, — кто-то же должен применять силу в защиту Кодекса.

Бригадир запищал в свою дудку, требуя освободить дорогу. Видимо, незнакомец не подчинился или был недостаточно расторопен — носилки стали плавно замедлять ход. Раздался еще один свисток, и тут же бригадир, разуверившись в его действенности, перешел на крик:

— Что ты раскорячился посредине дороги?!

— Колесо… — донесся чей-то извиняющийся голос, остального «грачи» не разобрали.

Носильщики взяли в сторону, прижимаясь к кустам, окончательно остановились и тут же, с дружным выдохом, положили груз на землю. Спустя минуту к пассажирам заглянул бригадир:

— Не наша вина, господа, крестьяне между собой подрались. Телегами сцепились, вот и поссорились. Товар рассыпали, колесо вон сломали… Можете посмотреть: не обойти. Узкое место.

Но Шели и так видел над плечом носильщика, что по всей дороге рассыпаны овощи, а парочка крестьян продолжает тузить друг друга у самой обочины, почти уже в кустах. Обойти, конечно, было можно, но мимо валила недовольная толпа тех же сиволапых и торгашей, нарастала ругань. Бригадир просто не хотел рисковать своим хрупким средством обогащения, кидаясь в толпу.

— Носилки бережешь? — догадался и Вик.

— Вот попадут жерди между мужиками, хрустнут — как вас тогда к Иштемширу доставить? На закорках? Запасную жердину ночью использовали, а новую еще купить надо…

Носильщик ушел.

— Давай я выйду? — попросил Палассе. — Пинков сиволапым надаю, чтобы шевелились.

— Сиди, — покачал головой Шели. — Ты здесь не «грач», а пустое место. Они тебе сами пинков отвесят, и будут правы.

Вик вздохнул и пошире раздвинул шторку, чтобы лучше видеть происходящее. Встречный поток тоже двигался едва-едва. Ругань становилась все громче, кто-то кого-то схватил за грудки…

— И что князь Велышеи делает? Почему его люди не патрулируют дорогу?

— Это, наверное, еще грохенского князя владения, — предположил Шели. — Впрочем, оба хороши.

Пайс тоже смотрел на дорогу. Он ехал в Иштемшир с неспокойным сердцем: конечно, ничего плохого не случится, но Вешшер будет в гневе. Задание не выполнено, Ромиль и вовсе мертв… Тело его, кстати, сумасшедшие девки-убийцы даже не прибрали. Это плохо, в прежнее время за такое упекали в горы, на каменоломни.

А еще болела нога. И руки болели, и спина действительно сильно затекла. Пайс стиснул зубы, чтобы не зарычать от злости. Как же все глупо! Особенно его неудавшийся смешной побег. Не надо было ждать этих «грачей», ведь он издалека услышал их шаги в ночном лесу, но испугался. Впервые увидел хладнокровное убийство, да и одному в чаще жутковато. Захотелось поближе к людям, а они — вот как…

Иво смахнул ресницами слезы и тут же заметил на дороге знакомые лица. Бохрос и молодой Блес! Те самые, кого сграбастал Галашше, ускорив тем самым свою кончину. Идут улыбаются, раздвигают толпу широкими плечами, о чем-то болтают, Бохрос курит… Пайсу было просто невыносимо видеть это благоденствие.

Ни Вик, ни Шели не обратили на медленно проходящих мимо грохенцев внимания. «Грачи» негромко переговаривались, но теперь Пайс перестал прислушиваться.

Тонкие шторки вот и все, что отделяло его от свободы. Один бросок, и арестованный вывалится на дорогу, в толпу, и тут же рядом окажутся двое друзей с саблями, для которых обезоружить полицейских пара пустяков.

Палассе сжимал саблю обеими руками, но она лежала у него на коленях. Острый конец смотрит в сторону, а для замаха в носилках нет места. По-настоящему мешал нож Грамми, приставленный к спине, но Пайс рискнул бы, не будь на шее петли.

Опять заглянул бригадир носильщиков:

— Плохо дело: от Иштемшира караван идет, а сзади всё напирают. Давка начнется… Это на час, господа, не меньше.

— Что за безобразие?! Неужели нельзя обойти через поле?

— Нету здесь полей, посмотрите: лес прямо за кустами начинается! — Бригадир вовсе отдернул шторку со своей стороны. — Топко к тому же, вот сиволапые и не стали вырубать. Что нам, пауков там ловить, в этом лесу? Тут стоять-то страшно, того и гляди змея заползет…

Шели наклонился в другую сторону, ослабив веревку. Второй «грач» тоже смотрел туда, и пленник осмелился напрячь руки. Ремни теперь стягивали запястья не так уж крепко, и если не пожалеть своей кожи… Бохрос почти поравнялся с носилками, он шел, выставив вперед дорожную сумку, вот кого-то ею подтолкнул, а сам, смеясь, сказал Блесу нечто едкое, отчего тот сразу покраснел. Даже это увидел Пайс! Он сморщился от натуги, и правая кисть стала медленно выходить из растянутой ременной петли.

— Давайте и правда отнесем носилки подальше от кустов, — попросил Вик. — Я, кажется, вижу, как там какая-то дрянь шевелится…

— Сзади напирают, господин, — заупрямился носильщик. — Мои ребята стеной стоят, а то и здесь бы переломали жерди. Сиволапые, что с этого быдла взять?

Иво освободил руку от ремней, сперва из одного витка, а когда враз ослабели остальные, то и полностью. Мирные грохенские купцы были совсем рядом, в трех шагах, странно даже, что сами его не заметили.

— А вон и паук! — сказал Пайс, чуть кивая на ближайшее дерево.

«Грачи» мгновенно посмотрели туда, испуганно обернулся бригадир носильщиков, и тогда Пайс резко развернулся, локтем отбив в сторону и тут же схватив Шели Грамми за руку с ножом. Сержант натянул петлю, но Иво перетерпел, ногой изо всех сил пнул в живот завозившегося с длинной саблей Вика, и удар вышел на славу: «грач» вывалился из носилок, сломав тонкие, легкие рейки экипажа.

— На помощь полиции! — заорал Шели, чувствуя, что его руку сжало будто капканом. — Именем императора!

Задыхающийся Пайс ударил его кулаком в лицо, и Шели захлебнулся кровью. Еще не до конца освободившись, срывая с горла петлю, пленник локтем прошиб другую стенку носилок, привлекая внимание друзей. Бохрос, поморщившись, шагнул в сторону, но его спутник что-то заподозрил, всмотрелся, щурясь в тень носилок.

Шели выронил нож, но свободной рукой вцепился в куртку Пайса, прячась за его же спиной от ударов. Тот, уже не обращая на «грача» внимания, сорвал наконец шторки, высунулся наружу.

— Да помогите же! — прохрипел Пайс.

— Пайс! — Бохрос, раньше сообразивший, в чем дело, расталкивал крестьян. Он хотел свободы движений, в такой толпе и саблю-то не достанешь. — Аре, это засада, держи мне спину!

Блес не спорил: только что он услышал крик иштемширского полицейского, но конечно же, не обратил на него внимания. Они были уже далеко за городом, да и Бохрос опять начал подтрунивать над ним и покойником Галашше: как, ты говоришь, полицмейстер тебя раскусил? Аре отскочил от носилок, потащил саблю из ножен, честно собираясь оборонять спину старшего, и увидел Вика. Выброшенный из носилок «грач» не расстался с саблей и теперь пытался подняться с земли.

— Здесь! Аре занес саблю высоко над головой, собираясь прикончить первого врага одним ударом. — Здесь, Бохрос!

Но бородач уже немного успокоился, увидев выпученные глаза Пайса. Толпы врагов пока не было видно, а земляк вроде бы нуждается в помощи. Петля на шее, чья-то рука в перчатке…

— Блес, не отходи! Достань арбалет! — Бохрос кинул ему сумку, помешав раскроить пополам Вика. — Не пугайтесь, мы не убийцы!

Толпу это заявление ничуть не успокоило, наоборот. Люди, стоявшие близко, застыли, услышав слово «убийцы», задние же продолжали напирать, давка усиливалась. Бохрос, не обращая больше на крестьян внимания, проткнул саблей носилки за спиной Пайса и тут же повторил удар, не оставляя «грачу» никаких шансов.

— Вылезай же, Пайс! Что случилось, сколько их?

Шели уцелел чудом — уж очень сильно прижался к спине арестованного. К спине демона, теперь он это знал наверняка! Но нож затерялся где-то внизу, в подостланной для путников соломе. Когда сабля Бохроса разорвала на спине «грача» плащ, он все же выпустил петлю и вывалился из носилок на другую сторону, стараясь добраться до сабли. Ему невольно помешал до сих пор стоявший там бригадир носильщиков; когда же Шели наконец смог ударить, Пайс уже покинул носилки, и сабля лишь ранила его в ягодицу.

Сержант вскочил на ноги и поверх лежащего на земле экипажа увидел Бохроса. Тот, не пошевелившись, пальцем ткнул в «грача» и что-то крикнул. Посмотрев чуть в сторону, Шели увидел Блеса, наводящего на него арбалет. Но выстрелить атори не успел, что-то случилось, глаза Блеса расширились, и он посмотрел вниз. Туда же глядел теперь и Бохрос. Шели не стал ждать, в прыжке вытянулся на крыше носилок и достал кончиком сабли горло бородача.

Щелкнул арбалет, это Блес влепил болт прямо между глаз Вику Палассе, и тут же осел на землю. В дорожной пыли дымились его кишки, вывалившиеся из распоротого живота. Вик так и не пришел в себя от удара Пайса, но видел, в кого целится Блес, и успел ему помешать. Вероятно, он не хотел его убивать, это вышло случайно. Зато теперь болт достался вечному нескладехе.

Бохрос попятился, его переполняло чувство досады. Глупая история — и вот теперь Блес умирает от руки какого-то заморыша. Его и самого достали, по шее текла кровь, но это, наверное, было сущим пустяком, вот только никак не получалось вдохнуть. Он пятился, зажимая рукой горло, до столпившихся позади людей, потом повалился прямо на них, низкорослых крестьян Грохена и Вельшеи.

— Душегубы! — истошно завопил кто-то, перекрывая общий гул, и этот крик подхватило сразу не меньше сотни глоток. — Душегубы!!!

Вот теперь сиволапые кинулись во все стороны, не заботясь больше о своем добре. Грамми обежал носилки, сразу увидел мертвые глаза Вика и аккуратный, чистый железный болт, почти полностью вошедший тому в переносицу. Шели схватил арбалет, направил на Пайса. Иво так и сидел на земле. Новая рана кровоточила, болела нога — зачем раненому и безоружному Пайсу ввязываться в драку? Бохрос с приятелем справятся сами. Однако все вышло как-то удивительно глупо, странно.

«Да что же происходит?..»

Пайс не успел ничего предпринять. Что же теперь делать? В глазах иштемширского «грача» он увидел свою смерть:

— Не надо, парень! Как тебя, Шели? Не надо! Ты ведь ничего не знаешь!

— Спокойно! Полиция Иштемшира! Все в порядке! — хрипло выкрикивал Шели, медленно приближаясь.

В этом не было необходимости если кто-то из толпившихся на дороге и был готов схватиться с душегубами, то общая паника увлекла всех. Единственное, на что хватило крестьянской отваги, — сбиться в две кучи по обе стороны от убийц и, вооружившись кто чем, ждать развязки.

— Не стреляй! — Иво поднял руки. — Не надо, Шели! Все это ошибка… Давай поговорим!

— Давай, — неожиданно легко согласился Грамми. — Вы убили моего друга. Вы — демоны. Давай поговорим.

Он боялся, что сейчас вскочит Бохрос или арбалетчик. Разве можно так легко убить атори? Но они не шевелились, а у Пайса явственно тряслись колени.

Галашше действительно просмотрел сержанта Шели Грамми. Он не убил последнего атори, врожденное хладнокровие вернулось к «грачу».

— Давай поговорим, — медленно произнес он. — Вставай и иди в лес. Быстрее, ну!

— Не стреляй! — Пайс, хромая, попятился, спиной вошел в кусты. — Я не буду убегать, я тебе все объясню! Ты узнаешь… Все еще может быть очень хорошо, ты просто ничего не знаешь!

— Быстрее!

Шели гнал Пайса не менее половины меша, пока пот не начал заливать глаза. Из-под ног расползались змеи, и зеленые, как трава, и других ярких расцветок. Сколько же их было внизу ночью?! Но не змеи сейчас беспокоили сержанта и не пауки, чьи сети несколько раз разрывал бредущий а гори.

— Стой, демон! Стой здесь!

— Я не демон. — Пайс тоже тяжело дышал. — Я такой же человек, как и ты, из плоти и крови, понимаешь? Я тоже хочу есть и могу умереть от стрелы. Я такой же, как ты! Я сейчас все тебе объясню, только не целься в меня, пожалуйста…

«И каждое слово его — ложь», — припомнил Книгу Войны Шели.

Эта ложь уже стоила жизни Вику, а могла убить всех четверых. Эх, Хромой Леппе, самый строгий из всех, ты оказался и самым доверчивым…

— Положи руку на дерево! — потребовал Грамми.

— Не надо. Я… я сейчас все объясню. Можно мне сесть? — Пайс никак, никак не мог найти способа остаться в живых. Промахнуться из арбалета в упор невозможно, а с болтом в животе не выжить. — Ты ведь ничего не знаешь, Шели. Скоро все изменится. И тогда ты можешь… Я тебя спасу, понимаешь?

— Ладонь на дерево!

Шели воткнул саблю в землю, взялся за арбалет обеими руками. Дрожа от страха, Пайс осторожно положил ладонь на морщинистую кору, и тут же болт накрепко пришил ее к стволу. Пока атори кричал, пока пытался ногтями выцарапать кусочек злого железа из кисти, «грач» быстро крутил колесико, вновь натягивая тетиву.

— Вторую руку! — скомандовал он, как только крик Пайса сменился стонами. — Не на это, на другое дерево!

— Нет, Шели! Говноклюй ты тупой! Пойми, что только я твое спасение! Твое и твоих друзей! Ты не можешь меня здесь убить!

— А я тебя и не убью, — как-то само собой вырвалось у Шели. «Грач» даже удивился, а потом продолжил: — Ты не умрешь здесь. Мы поговорим, потом я свяжу тебя и доставлю в Иштемшир.

— Клянешься.

— Клянусь Небом!

Шели едва скрыл улыбку. Небо простит! Каждое слово демона — ложь, он не человек. Он атори, посланец из Ада. Медленно, очень медленно Пайс положил вторую руку на ствол, зажмурился. Щелкнул арбалет, и атори оказался распят между двумя молодыми деревцами.

— Ты обещал… Помни, ты поклялся.

— Да. — Шели снова крутил колесико. — Знаешь, я думал, что вы сильнее. Думал, что болт тебя не удержит, что ты вырвешься. Оказывается, вы не такие уж страшные…

— Мы такие же люди, как и вы…

Пайс замолчал, стараясь собраться с мыслями. Это нелегко, когда вшивый местный абориген, на голову меньше ростом, приколол тебя к деревьям, как бабочку. Болты действительно глубоко ушли в кору — сделали хороший арбалет на свою голову. И в обойме этого арбалета еще две железные стрелки.

— Скажи, вас много в Иштемшире?

Шели тоже было непросто решить, с чего начать допрос. На дороге шуму подняли немало, без дружинников грохенского князя не обойдется. Они не должны испугаться леса, если дело связано с убийцами, душегубами. По крайней мере Галашше своих «грачей» погнал бы даже в огонь.

— Нет, нас очень мало. В Грохене больше, но это не важно, понимаешь? Важно, что скоро все очень изменится во всем Ноосате, от Асмала до Иштемшира! Тебе очень повезло, что мы встретились, и…

— Что за Асмал?

— Столицу Никеи так называют тамошние жители, — даже опешил Пайс. — Ты не знал? Ну да, вы почти не путешествуете, не интересуетесь, что происходит у соседей. Так жить нельзя, Шели Грамми! Вы застыли в своей… Ну надо же развиваться, понимаешь? Неужели тебе не скучно жить день за днем, получать гроши, нигде не бывать, ничего не знать? Знаешь, я могу рассказать тебе удивительные вещи!

— Вот что еще скажи: давно вы стали появляться с раздвоенными языками?

Шели не очень прислушивался к болтовне атори. Надо запомнить его ответы на важные, практичные вопросы и донести их до Галашше и отца Пладде. Все, что демон скажет, скорее всего ложь. И все же… Он огляделся — вроде бы рядом не было змей. Ноги не держали, Шели осторожно опустился на мох.

— Мы не появляемся, — вздохнул Пайс. — Нас присылают сюда против нашей воли. То есть не всех нас, а… Я, например, родился здесь. В деревнях за Грохеном, ближе к горам, живут мои отец и мать, есть два брата и сестра. Я человек, понимаешь? Не демон!

— Я спросил про языки.

— Языки, да… Ну, это простая операция, ее делают в детстве. Мы ведь уже давно среди вас живем, триста лет. После Войны кое-кто сумел спастись, поселился в горах, постепенно выросли деревни… Это очень полезно для вас, пойми! Мы научим вас делать новые практичные и удобные вещи, познакомим со своей музыкой, научим заниматься разными интересными делами! Надо только жить дружно, и тогда все устроится.

— Значит, атори бывают разные? Обычно вы приходите голые и убиваете всех, кого встретите!

— Неправда! То есть да, они, новые, приходят голые, но они не хотят никого убивать. Просто существует Орден Неба, он каждый день устраивает в Вессене облавы. Гибнут невинные люди, понимаешь? Ты, наверное, никогда не был в Ларране… А там текут реки крови!

— Стой, стой, — попросил Шели. — Значит, существуют целые деревни атори, где демоны рожают детей и ножами режут им языки, чтобы походить на людей? И дети-демоны, конечно, выживают…

— Да не демоны мы, а люди! Только другие, совсем немного, но другие.

Пайсу было больно, а еще он устал стоять вот так, раскинув руки. Но просить «грача» о снисхождении — не самое лучшее время.

— Давай с самого начала. Ты когда-нибудь смотрел ночью на небо? Там звезды, Щели. Каждая такая звезда — солнце, только очень далекое. Мир огромен, понимаешь?

— Ага. — «Грач» морщил лоб, прикидывая, какую все же пользу можно выудить из допроса явно лгущего атори.

— Нет никакого Небесного Сияния, нет железного свода и дырок в нем! Все это придумали Святые Отцы, и это легко доказать: надо только построить хороший телескоп. Знаешь, что это такое? Труба с линзами. Линзы — это стеклышки, способные увеличивать далекое, делать его близким. Как бы близким. Ты меня понимаешь? Послушай, Шели, отпусти меня, лучше просто свяжи, ладно? Ну, у тебя же есть арбалет, чего бояться?

— Потом. — Грамми не собирался рассуждать о мироздании и трубках со стеклышками. — Про Святых Отцов лучше помолчи, это не твое дело. Ты сказал, что скоро все изменится?

— Да. У нас есть армия, Шели. Армия сильных, выносливых бойцов, мужчин и даже женщин. Мы ведь немного сильнее вас… Просто так устроены. Но мы не хотим порабощать вас или уничтожать! Просто мы тоже хотим жить открыто. Ты увидишь, как все легко устроится, если вы перестанете нас бояться… Шели, ты обещал меня отпустить. Идем вместе в Грохен, там я поручусь за тебя перед нашими командирами. Если хочешь, найдем твоих друзей и спасем их, ведь иначе они влезут прямо в пекло! Поверь, мне очень жаль, что погиб Вик, я этого не хотел. Я ведь его не убивал!

Пайс умолк, только когда «грач» поднял руку, привлекая его внимание.

— Армия. Где она находится? В Грохене? А как же небесники?

— Орден ничего не знал до последнего, мы выводили новых мимо их ловушек. Или ты думаешь, среди небесинков нет наших людей? — Пайс даже сумел улыбнуться. Шели, все зашло слишком далеко. Махина запущена, ее не остановить… А ты видел паровые машины? Конечно нет. Это чудо! Мы сумели построить их далеко, у самых гор. Они приводят в действие станки, товар получается дешевым и качественным.

— Это интересно, — кивнул Шели. — Но где ваша армия?

— Не знаю. Лагеря находились в Соше, в горной его части. Мы, атори, если уж на то пошло, можем дойти от Вессена до Соша за одну ночь. Если, конечно, постараться.

— Значит, Сош тоже в ваших руках, — сделал вывод «грач». Так же как и Грохен. А штурмовать Иштемшир отправится армия… Не врешь, а? Изнутри вас поддержат. Но… а что будет, если мы успеем закрыть ворота? Если я передам господину Галашше все, что ты мне сказал?

— Нет никакого господина Галашше! — Атори покачнулся. — Нет, понимаешь? Он убит! И в Иштемшире тебя никто не ждет! Город в наших руках, понял? Только кажется, что он принадлежит вам, местным! Шели, освободи меня, давай поговорим спокойно, мне очень многое нужно тебе рассказать. Ты славный малый, ты заслуживаешь того, чтобы знать всю правду. Мы еще можем спасти твоих друзей, слышишь?

Шели раздосадован но покусывал губы. Нужно разговаривать с этим демоном или нет, если он все врет? А если не все? Про Галашше ему врать глупо, это легко проверить. Но кто мог поднять руку на полицмейстера?

По кровавым дорожкам, протянувшимся по стволам к земле, бегали муравьи, поднимаясь все выше, а над левой рукой Пайса появился паук. «Грач» повел было в его сторону арбалетом, по передумал.

— Что ты молчишь, Шели? Освободи меня!

— Подожди еще. Если вы создали армию за спиной Ордена Неба, то почему не уничтожили его? Ордынцы каждый день убивают атори, ты сам сказал.