Орел пустыни Хайт Джек
– Оставь его, Джон. – Джон поднял голову и увидел Ибн Джумэя. – Проказа – это не наказание Божье, а болезнь, – продолжал лекарь-еврей. – До тех пор, пока ты к нему не прикасаешься, он не заразен. – Он склонил голову, изучающе глядя на Джона. – Что привело тебя сюда, друг?
– Я пришел повидать тебя. Юсуф сказал, что ты принимаешь пациентов в городе.
– Так и есть. Человек, которого ты хотел ударить кинжалом, один из моих пациентов. Заходи внутрь.
Он провел Джона в ярко освещенную комнату, выходящую на противоположную сторону переулка. Большой стол – на нем вполне мог бы поместиться человек – занимал большую часть помещения. Стены скрывали полки, уставленные глиняными кувшинами. Джон взял один из них и заглянул внутрь – там лежали черные сморщенные листья.
– Чай, – пояснил Ибн Джумэй. – Помогает пищеварению. Но я полагаю, что ты пришел сюда не за ним.
– Нет. – Джон поставил кувшин на место. – Я… я… – начал он и смолк, почувствовав, что краснеет. – Из-за женщины.
– О, у тебя неприятности, не так ли? – Джон кивнул, и Ибн Джумэй похлопал его по плечу. – Ты не первый, Джон, и не последний. К счастью, законы ислама отличаются терпимостью в данном вопросе. Подожди-ка. – Лекарь подошел к полке у дальней стены и принялся снимать оттуда кувшины и изучать их содержимое. Наконец он нашел то, что искал, и поставил на стол. Затем он отсыпал немного сушеных листьев в мешочек. – Пусть она положит это в кипящую воду и выпьет. – Он посмотрел в глаза Джона. – Это приведет к тому, что она потеряет ребенка.
Джон вдруг ощутил приступ тошноты, опустил глаза и принялся шарить в кошельке, чтобы расплатиться. Когда Джон протянул Ибн Джумэю динар, тот покачал головой.
– В этом нет необходимости. – Он вложил мешочек в руку Джона.
Джон посмотрел на мешочек, по его щекам потекли слезы, и он бросил его на стол.
– Я не могу, – пробормотал он и поспешил к двери. – Должен существовать другой способ.
Джон вошел в ворота и оказался на залитой солнцем территории цитадели. На поле тренировался отряд мамлюков, Джон обошел их и зашагал к дворцу. У самого входа он столкнулся с Юсуфом.
– Джон! – позвал Юсуф. – Я как раз хотел тебя повидать. – Он внимательно посмотрел на друга. – С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь.
– Со мной все хорошо.
– Отлично, потому что нам предстоит долгое путешествие. Я решил покинуть Алеппо.
Джон почувствовал, как сердце сжалось у него в груди. Он не мог сейчас покинуть город. Только не это. У него пересохло в горле.
– Когда? – хрипло спросил он.
– Завтра. Мне нужно сходить к сестре, попрощаться с ней и Хальдуном. Потом мы с тобой встретимся в бараках, чтобы подготовиться к отъезду с Каракашем и Тураном.
Джон кивнул. Он смотрел, как Юсуф покидает цитадель, но, когда его друг скрылся из виду, не пошел в бараки, а поспешил в покои Юсуфа во дворце. Но там было пусто.
– Здесь кто-нибудь есть? – позвал Джон.
Фарида вышла из соседней комнаты. Она была одета в легкий халат, сквозь который просвечивали грудь и бедра. Джон отвернулся.
– Юсуфа нет, – сказала она.
– Я знаю, мне нужно поговорить с тобой.
– Нам не следует встречаться наедине. Тебе лучше уйти.
Джон посмотрел ей в глаза.
– Однажды ты сказала, что я могу обратиться к тебе, если мне потребуется друг. Я в отчаянии, Фарида, и лишь ты способна меня понять.
– А как же Юсуф?
– Я не могу говорить с ним на эту тему.
Фарида изучающе посмотрела на него.
– Ты выглядишь ужасно, – наконец сказала она. – Подожди здесь. – Она скрылась в своей комнате и вскоре вернулась в шелковом зеленом халате.
– Садись, – сказала она, и они устроились друг напротив друга на подушках. – Что тебя тревожит, Джон?
Джон смущенно отвернулся.
– Я… не могу покинуть Алеппо.
– Что ты имеешь в виду?
– Есть один человек… – начал Джон, но не смог продолжать.
– Женщина? – подсказала Фарида, Джон кивнул, и она улыбнулась. – Это же хорошо! Юсуф твой друг, но он не владеет тобой. Тебе нет необходимости приносить свою жизнь в жертву. Ты должен быть с любимой женщиной. Юсуф поймет.
– Нет. Это не моя женщина.
Фарида изогнула бровь.
– Кто? – Джон опустил глаза и не ответил. – Кто? – нетерпеливо повторила Фарида.
– Зимат.
– Сестра Юсуфа! – ахнула Фарида. – Ты сошел с ума?
– Она меня любит. Зимат хочет развестись с Хальдуном.
– Юсуф никогда не согласится на такое. Ты его друг, но ты неверный. Это покроет позором семью.
– Но что мне делать?
– Ты должен уехать из Алеппо вместе с Юсуфом. И никогда больше не видеть Зимат. Забыть о ней.
– Я не могу. – Джон помолчал, а потом сделал глубокий вдох. – Она беременна.
Глаза Фариды широко раскрылись.
– Она носит твоего ребенка? Ты уверен?
– Зимат говорит, что это мой ребенок.
– Тогда ты должен от него избавиться. Существуют растения…
– Нет! – сказал Джон, повысив голос, что не входило в его намерения. – Я не могу убить ребенка. – Он посмотрел в глаза Фариды. – Я расскажу Юсуфу. Я не могу больше жить с такой тайной.
– Нет. Он тебя убьет!
– Тогда мы убежим в Иерусалимское королевство.
– Неужели ты думаешь, что Зимат будет счастлива среди франков? – резко спросила Фарида. – Она жена эмира и привыкла к роскоши. Какой будет ее жизнь в качестве жены простого солдата? Какое будущее ждет ее ребенка?
– Тогда что мне делать? – стиснув зубы, спросил Джон. – Я должен оставить женщину, которую люблю? Оставить своего ребенка, чтобы его вырастил другой мужчина?
Фарида кивнула:
– Если ты действительно любишь Зимат, то должен сделать все, чтобы защитить Зимат и ребенка.
– И что произойдет, когда ребенок родится? Что, если у него будут голубые глаза и светлые волосы?
– Молись, чтобы этого не случилось.
Апрель 1158
Телль Башир
Джон стоял на башне над воротами Телль Башира и наблюдал за дорогой, ведущей в Алеппо. Влажная одежда липла к телу, струи дождя стекали по лицу. Он держал длинный кусок кожи, который методично наматывал на правую руку и разматывал. Два мамлюка, стоявшие на страже, съежились под своими плащами.
– Как ты думаешь, что за дьявол преследует неверного? – прошептал один из них.
– Может быть, он проиграл в кости.
– Может быть, он лишился разума.
Джон слышал слова, но обращал на них внимания не больше, чем на дождь. Прошло семь месяцев с тех пор, как он покинул Алеппо, и почти девять с того момента, как Зимат рассказала ему о том, что у нее прекратились месячные и она ждет ребенка. Джон со дня на день ждал известия о его рождении, вот почему он стоял здесь, у ворот, всякий раз, когда у него появлялась такая возможность, и смотрел на извивающуюся дорогу, ведущую в Алеппо.
Джону показалось, что он увидел там какое-то движение, и прищурился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть за завесой дождя. Потом он повернулся к стражникам:
– Кто-то приближается. Сообщите эмиру и приготовьтесь открыть ворота.
Стражники побежали к замку, а Джон снова стал следить за приближающимися всадниками. Когда они подъехали ближе, он увидел, что их пятеро. Они скакали по грязной городской мостовой, разбрызгивая воду, потом приблизились к городским воротам. Первый всадник снял капюшон, и Джон узнал младшего брата Юсуфа, Селима.
– Откройте ворота! – крикнул он. – Я прибыл с важными вестями.
Джон наблюдал, как Селима впустили внутрь и повели внутрь цитадели. Наклонив голову, он глубоко вздохнул.
– Прошу тебя, Господи, – прошептал он. – Пусть у ребенка будут темные глаза.
Джон спустился со стены и зашагал через мокрый двор к цитадели. Он вошел как раз в тот момент, когда Юсуф целовал брата в обе щеки. Туран с улыбкой стоял рядом.
– Джон! – воскликнул Юсуф. – Селим привез хорошие новости.
– Да? – спросил Джон, с огромным трудом стараясь сохранять спокойствие.
– Ты помнишь мою сестру, Зимат? У нее родился сын!
– Сын, – хрипло прошептал Джон и повернулся к Селиму: – Ты видел мальчика? – Селим кивнул. – И какой он?
– Здоровый ребенок.
– И на кого похож? – нетерпеливо спросил Джон. – На свою мать?
Селим нахмурился, смущенный интересом Джона.
– Ну, он еще совсем маленький, но у него глаза отца.
Джон с облегчением вздохнул.
– Иль-Хамдуллах, – пробормотал он. – Благодарение Господу.
Глава 17
Октябрь 1161
Телль Башир
Юсуф видел, как пар от его дыхания белыми облачками поднимается в воздух. Он и Джон сидели на своих лошадях на вершине небольшого холма в окрестностях Телль Башира. Они выезжали проверить урожай. Наступила осень, и на полях колосилась золотая пшеница. Рабы двигались между стеблями, и их серпы сверкали на солнце. Налетел внезапный порыв ветра, и Юсуф поплотнее запахнул меховой плащ. Он подумал о пантере, которую они с Джоном выследили в горах над Баальбеком. Сколько лет с тех пор прошло? Юсуф принялся считать на пальцах.
– О чем ты думаешь? – спросил Джон.
– О времени. Прошло девять лет с тех пор, как мы покинули Баальбек.
Джон кивнул и указал в сторону жнецов.
– Я помню, как был рабом на полях твоего отца. Кажется, это было вчера.
– Ты меня завораживал, – усмехнулся Юсуф. – У тебя был такой необычный вид.
– А я тебя ненавидел. Тогда я ненавидел всех сарацин. – Джон вздохнул. – Мы были такими молодыми.
– Мы и теперь еще не старые.
– Но мы стареем. – Джон вытащил из седельной сумки книгу, переплетенную в мягкую черную кожу, и протянул ее Юсуфу.
– Что это?
– Подарок. Сегодня тебе исполнилось двадцать три года.
Юсуф нахмурился:
– Это самый обычный день. – Он попытался вернуть книгу, но Джон отказался ее взять.
– Открой.
Юсуф открыл книгу в случайном месте и увидел на страницах изящную арабскую вязь.
– «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то, – прочитал Юсуф. – И если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот».
– Это Новый Завет, часть нашей священной книги.
Улыбка тронула уголки рта Юсуфа.
– Ты хочешь обратить меня в свою веру, Джон?
– Нет. Я хочу, чтобы ты знал своего врага.
Некоторое время Юсуф смотрел на книгу, потом положил ладонь правой руки на сердце и склонил голову.
– Благодарю тебя. – Он спрятал книгу в седельную сумку. – Я принимаю твой подарок.
Они оставили поля за спиной и поехали в цитадель. Во дворе дюжина молодых мамлюков тренировалась под присмотром Каракаша, и Юсуф придержал лошадь, чтобы понаблюдать за ними. Мальчики ездили по кругу и пытались поразить стрелами мишень, висевшую на одной из стен. Пока в цель попала только одна стрела, но со временем они научатся стрелять метко. Каждому было не больше десяти лет – их совсем недавно купили в далеких турецких степях. К тому времени, когда мальчикам исполнится восемнадцать и их освободят, они превратятся в умелых воинов.
Юсуф спешился и передал поводья Джону.
– Встретимся во время обеда после вечерней молитвы, – сказал он, входя в цитадель и поднимаясь по лестнице в свои покои.
Когда Юсуф распахнул дверь, его глаза широко раскрылись. Обнаженная Фарида лежала в его постели, и все ее тело было покрыто узорами, начертанными хной. Ей было уже за тридцать, и она стала еще более пышной, чем в те дни, когда Юсуф ее встретил, бедра стали шире, а тело мягче. Однако волосы оставались такими же огненно-рыжими, а лицо – гладким. «Пожалуй, – подумал Юсуф, – сейчас она еще красивее».
– Ид милад саид, – промурлыкала она. – С днем рождения.
– Я не франк, Фарида. Мой народ празднует день рождения совсем в другое время.
Фарида изогнула изящную бровь.
– Значит, ты не хочешь получить подарок? – И она накинула на себя одеяло.
Юсуф подошел к постели, стянул с Фариды одеяло и указательным пальцем провел по узорам, начертанным на ее теле, потом его палец спустился по животу вниз. Фарида застонала, и Юсуф улыбнулся.
– Аллах сказал, что самое большое наслаждение получает дающий.
Он начал ее целовать, когда послышался стук в дверь. Фарида встала и вышла в свои покои.
– Войдите! – крикнул Юсуф.
В комнату вошел Туран с письмом в руке.
– Послание из Алеппо. – Юсуф взял письмо и отошел к окну, где сломал печать. – От Нур ад-Дина? – спросил Туран.
Юсуф кивнул.
– Король Балдуин умирает. Нур ад-Дин призывает меня в Алеппо, чтобы помочь подготовить кампанию против франков.
– Тогда ты должен ехать. Я скажу Каракашу и Джону, чтобы они готовились к отъезду. – Туран направился к двери.
– Подожди, брат, – позвал Юсуф. – Должен признать, что у меня были сомнения, когда я сделал тебя своим помощником, но ты верно служил мне все эти годы. Теперь я прошу тебя о чем-то большем.
– Говори, брат.
– Война с франками может продлиться много лет. Я хочу, чтобы ты остался здесь, в Телль Башире, когда я уеду.
Туран нахмурился:
– Я бы предпочел сражаться рядом с тобой.
– Я знаю, но ты мне нужен здесь, чтобы наши земли и дальше процветали.
Туран колебался всего несколько мгновений, а потом кивнул. После смерти Надиры он очень сильно изменился.
– Хорошо.
– Спасибо, брат. – Туран вышел, и в комнату вернулась Фарида.
На ее лице Юсуф увидел тревогу.
– Нур ад-Дин призывает меня к себе, – сказал ей Юсуф.
– Я слышала. – Она посмотрела ему в глаза. – А как же Азимат?
Юсуф улыбнулся, чтобы успокоить Фариду.
– Тебе не о чем беспокоиться. Она ничего для меня не значит.
Ноябрь 1161
Алеппо
По прибытии в Алеппо Юсуф сразу отправился засвидетельствовать свое почтение Нур ад-Дину. В приемной он встретил Ширкуха, который выходил из покоев короля.
– Юсуф! – засиял Ширкух и обнял племянника. Они обменялись поцелуями, и Юсуф впервые заметил, что стал выше дяди. – Как ты жил все это время, молодой орел?
– Мои земли процветают. А как ты, дядя?
Ширкух нахмурился:
– Нур ад-Дин отправил меня в путешествие по королевству и за его пределы, чтобы я нашел еще мамлюков. – Ширкух покачал головой. – Наш король поглощен одной идеей. Гумуштагин сумел его убедить, что Аллах не даст ему наследника до тех пор, пока он не очистит наши земли от франков. Нур ад-Дин говорит только о войне. Он работает без отдыха и целыми днями не покидает своего кабинета.
– Аллах, несомненно, будет доволен столь ревностным служением.
– Иншалла, – проворчал Ширкух. – Попробуй убедить его немного отдохнуть, если сможешь. – Он положил руку Юсуфу на плечо. – Ты должен навестить Хальдуна и познакомиться с племянником. Встретимся вечером.
– До вечера, – ответил Юсуф.
Ширкух ушел, а Юсуф шагнул вперед, чтобы стражники могли его обыскать. Они забрали меч и кинжал и провели его в покои Нур ад-Дина. Юсуф последовал за мамлюком через первую комнату, где они когда-то обедали, и вошел в кабинет Нур ад-Дина. Большую его часть занимал письменный стол, заваленный бумагами и картами. Еще бумаги лежали на полу. Нур ад-Дин наклонился над столом и поставил крестик на одной из карт. Юсуф обратил внимание, что кончики его пальцев испачканы чернилами.
– Мой господин, – негромко сказал Юсуф.
Нур ад-Дин поднял голову, и его лицо просветлело.
– Юсуф! Ты вернулся. – Он поманил его к себе. – Подойди, взгляни сюда.
На карте, лежавшей перед Нур ад-Дином, были изображены земли франков.
– Что здесь? – спросил Юсуф, показывая на один из десятков крестиков на карте.
Нур ад-Дин усмехнулся:
– Я послал разведчиков в земли франков. Эта местность позволяет нам получить преимущество. Вот тут, в Хотине, наш враг окажется незащищенным, и его армия будет страдать от нехватки воды. Если мы сможем выманить противника в одно из таких мест, мы наполовину выиграем сражение. – Нур ад-Дин выпрямился и удовлетворенно хлопнул в ладоши. – Время уже почти пришло. Усама побывал при дворе в Иерусалиме. Он сообщает, что Балдуин умрет со дня на день.
– Значит, мы нападем на франков весной? – нетерпеливо спросил Юсуф.
– Нет. Говорят, брат Балдуина, Амальрик, наполовину безумен, он идиот, который заикается и смеется без причины. Чем дольше Амальрик будет править, тем слабее станут франки. И я должен быть уверен, что император в Константинополе не станет вмешиваться. Мы подождем год, а пока я подготовлю такую армию, которой свет еще не видел. Вот почему я призвал тебя. Я хочу, чтобы ты вместе с Гумуштагином собрал специальный налог. Нам нужны деньги для ведения войны.
Юсуф нахмурился:
– Конечно, я готов служить вам так, как вы посчитаете нужным, мой господин, но мне кажется, что мои способности лучше использовать иначе.
Нур ад-Дин покачал головой:
– Я ценю твою честность, Юсуф. Я хочу, чтобы ты позаботился о том, чтобы каждый собранный медяк остался в моих сундуках. Гумуштагин умеет обращаться с деньгами, но я не доверяю ему так, как тебе.
Юсуф приложил руку к сердцу и кивнул:
– Благодарю, малик. Я вас не подведу.
– Хорошо, – пробормотал Нур ад-Дин и снова сосредоточился на карте. Он небрежно махнул рукой, отпуская Юсуфа, но, когда тот подошел к двери, Нур ад-Дин его остановил: – Подожди, Юсуф. Есть еще одно. Я хочу, чтобы ты навестил Азимат.
Юсуф почувствовал, как сердце сжалось у него в груди.
– Азимат, мой господин?
– Недавно она снова потеряла ребенка. – Нур ад-Дин вздохнул и принялся массировать виски. – В последние месяцы с ней стало невозможно разговаривать, а тебе всегда удавалось ее подбодрить.
Юсуф с трудом сглотнул:
– Хорошо, мой господин. Я сделаю все, что в моих силах.
Джон вытер пот со лба, он нервничал, стоя у ворот дома Хальдуна. Они с Юсуфом вышли из цитадели после вечерней молитвы, солнце село, и воздух стал прохладным. Тем не менее халат Джона пропитался от пота, и он едва справлялся с волнением. Даже перед сражением он не испытывал таких сложных чувств.
– Интересно, сколько сейчас сыну Хальдуна? – задумчиво проговорил Юсуф. – Должно быть, скоро исполнится три.
– Три года и семь месяцев, – тихо ответил Джон.
Юсуф бросил на него внимательный взгляд и улыбнулся:
– Ты не перестаешь меня удивлять, Джон.
Ворота распахнулись, и они вошли во двор, освещенный факелами, укрепленными на стенах. Хальдун спешил им навстречу, чтобы приветствовать гостей. За ним шел маленький мальчик.
– Юсуф! – воскликнул Хальдун, подходя к ним. Они встретились у фонтана и обменялись поцелуями. Хальдун указал на мальчика, который выглядывал из-за его ноги. – Это мой сын. Убада, поздоровайся с дядей.
Мальчик обошел Хальдуна и поклонился.
– Салям аллейкам, дядя, – смущенно сказал он.
Юсуф поднял Убаду на руки и поцеловал в обе щеки.
– Ва-алейкум ас-салям, маленький мужчина. – Мальчик захихикал, и Юсуф поставил его на землю. – Я рад, что наконец с тобой познакомился, Убада.
Джон застыл возле ворот. Все его тело налилось свинцом, он ничего не мог с собой поделать. У мальчика были карие глаза, но в остальном его сходство с Джоном не вызывало сомнений: такой же прямой узкий нос, такой же изгиб бровей, тот же квадратный подбородок и слишком светлые для сарацина волосы. У Джона уже не оставалось сомнений, что Убада его сын.
– Подойди, Джон, – позвал Юсуф. – Познакомься с моим племянником.
Джон подошел на деревянных ногах и опустился на колени перед мальчиком. Во рту у него пересохло.
– Салям, малыш. Я рад познакомиться с тобой.
Убада стоял, широко раскрыв глаза, и вдруг у него задрожала нижняя губа.
– Неверный! Неверный! – взвыл он и побежал к Хальдуну, который подхватил его на руки и прижал к груди.
– Сожалею, Джон, – со смехом сказал Хальдун. – Боюсь, я рассказывал своему сыну слишком много историй про ужасных франков.
Джон почувствовал, как что-то сжалось у него в груди, он едва дышал. Однако он заставил себя улыбнуться.
– Я понимаю, – сумел ответить он.
Смех Хальдуна смолк, и он перевел взгляд с Джона на сына. Затем снова посмотрел на Джона и нахмурился. Глядя Хальдуну в глаза, Джон постарался взять свои чувства под контроль.
– Где моя сестра? – спросил Юсуф и разрядил напряжение.
– Она плохо себя чувствует, – ответил Хальдун, поворачиваясь к Юсуфу. – И просила ее извинить за отсутствие.
– Надеюсь, ничего серьезного.
Хальдун покачал головой:
– Временное недомогание. – Где-то неподалеку послышался протяжный зов муэдзина. Джон посмотрел на небо и увидел, что оно почернело, а звезды стали особенно яркими. – Пришло время ночного намаза, – сказал Хальдун. – Мы помолимся здесь. – Он указал на белую полосу, начертанную на стене двора. – Я отметил направление на Мекку. – Когда из дома вышли слуги с молитвенными ковриками, Хальдун повернулся к Джону: – Ты можешь подождать в сторожке у ворот.
– Я останусь и помолюсь моему Богу, – ответил Джон.
Он отступил в тень у боковой двери дома и, опустившись на колени, склонил голову, но продолжал наблюдать за остальными.
Юсуф, Хальдун и Убада подошли к фонтану, чтобы омыть головы, руки и ноги, готовясь к молитве. Мужчины закончили мыться и встали перед молитвенными ковриками, спиной к Джону. Они начали молиться, повторяя первые строки ракаата[10]: