Собрание сочинений в одной книге (сборник) Шекспир Уильям
- Ты, гнусный зев, утроба жадной смерти,
- Пожравшая бесценный прах, твои
- Я челюсти гнилые отворяю…
- (Разламывает дверь склепа.)
- И новый корм вбиваю я в тебя.
- А! изгнанный заносчивый Монтекки,
- Тот, кто убил двоюродного брата
- Возлюбленной моей, – и это горе,
- Как думают, и в гроб ее свело. –
- И он пришел – покойников позорить!
- Схвачу его. Остановись, Монтекки!
- Брось подлое орудие свое.
- Возможно ль мстить умершим и по смерти?
- Тебя я арестую. Повинуйся,
- Иди со мной, преступный негодяй;
- Ты должен умереть!
- Да, правда, должен;
- Для этого я и пришел сюда.
- Но, юноша мой добрый, человека
- Безумного в отчаянье своем
- Не искушай; беги, беги отсюда!
- Оставь меня, подумай об умерших;
- Пусть мысль о них тебя отгонит прочь.
- О, юноша, тебя я умоляю:
- Не прибавляй мне на душу греха,
- Безумный гнев напрасно вызывая.
- Уйди, уйди, клянусь я небесами, –
- Люблю тебя я больше, чем себя:
- Ведь я пришел сюда вооруженный
- Против себя же самого. Живи,
- Чтоб говорить впоследствии, что милость
- Безумного заставила тебя
- Бежать отсюда.
- Заклятия твои
- Не страшны мне. Тебя я арестую.
- А, если так, то берегись же, мальчик!
- (Сражаются.)
- Дерутся! – Я за стражей побегу.
- О, я убит! –
- (Падает.)
- Когда ты милосерд,
- Ты положи меня с Джульеттой вместе.
- (Умирает.)
- Я положу, честное слово. – Дай,
- Взгляну ему в лицо… А! граф Парис,
- Меркуцио родня. – Что же поведал мне
- Мой человек, когда я ехал с ним
- Из Мантуи? Я слишком был расстроен,
- И слушать я внимательно не мог.
- Мне кажется, сказал он, что Парис
- С Джульеттою был должен повенчаться…
- Он говорил мне это, или нет?
- Иль это мне приснилось? Или я
- Сошел с ума, при имени Джульетты,
- И это мне почудилось? Дай руку
- Ты, кто со мной записан в мрачной книге
- Несчастия! Я схороню тебя
- В торжественной могиле… Как? в могиле?
- О, нет: ведь здесь покоится Джульетта –
- И красота ее угрюмый склеп
- В сияющий чертог преобразила.
- Спи ж здесь, мертвец, похороненный мертвым!
- (Кладет тело Париса в склеп.)
- Не часто ли пред самой смертью люди
- Веселыми становятся? Сиделки
- То «молнией предсмертною» зовут.
- Могу ль назвать я молниею это?
- О, милая жена, любовь моя!
- Смерть выпила дыхание твое,
- Но красотой твоей не овладела
- До сей поры, – и знамя красоты
- Еще вот здесь в румянце щек и губок;
- Не подошел к ним смерти мрачный флаг.
- Не ты ли там покоишься, Тибальдо,
- Завернутый в кровавый саван свой?
- Что для тебя могу я больше сделать,
- Как то, чтобы та самая рука,
- Что жизнь твою пресекла молодую,
- Пресекла жизнь убийцы твоего?
- Прости меня, кузен! О, дорогая
- Джульетта, отчего ты так прекрасна
- До сей поры? Не должен ли я думать,
- Что смерть, бесплотный призрак, влюблена;
- Что гнусное чудовище тебя
- Здесь в этой тьме могильной заключила,
- Чтоб ты была любовницей ее?
- Но я с тобой останусь здесь, – не выйду
- Из этого чертога мрачной ночи
- Я никогда; здесь, здесь останусь я
- С могильными червями; здесь найду
- Я вечное себе успокоенье,
- И сброшу гнет моих зловещих звезд
- С измученной и истомленной плоти.
- Смотрите же в последний раз, глаза;
- Раскройтесь, рук последние объятья;
- Вы, губы, дверь дыханья моего,
- Запечатлейте честным поцелуем
- Со смертью мой бессрочный договор.
- (Вынимает склянку.)
- Сюда, сюда, мой горький проводник,
- Противный мой руководитель, кормчий
- Отчаянный; об острую скалу
- Разбей ладью, поломанную бурей!
- Вот это в честь моей любви я пью.
- (Выпивает яд.)
- Да, скор твой яд, о честный мой аптекарь.
- (Умирает.)
С другого конца кладбища показывается Лоренцо с фонарем, ломом, и проч.
- Святой Франциск, споспешествуй мне ныне!
- Уж много раз я старыми ногами
- Споткнулся о могилы в эту ночь. –
- Кто там?
- Ваш друг, что хорошо вас знает.
- Благослови тебя Господь! Скажи мне,
- Мой добрый друг, что это там за факел,
- Который свет напрасно проливает
- На червяков и черепа без глаз?
- Мне кажется, что в склепе Капулетти
- Он светится?
- Да, там, святой отец,
- И господин мой там же, человек,
- Которого вы любите.
- Кто это?
- Ромео.
- А давно он там?
- Не меньше
- Чем полчаса.
- Иди со мною в склеп.
- Не смею я: мой господин уверен,
- Что я ушел; под страхом смерти он
- Мне запретил у склепа оставаться,
- Следить за ним.
- Так оставайся здесь,
- А я пойду один; мне стало страшно:
- Не вышло бы какой-нибудь беды!
- Когда я спал под этим тисом здесь,
- Приснилось мне, что господин мой с кем-то
- Сражался и противника убил.
- Ромео! ах, что это тут за кровь,
- Которою покрыты камни входа?
- Зачем лежат здесь два меча в крови,
- Здесь, у дверей обители покоя?
- (Входит в склеп.)
- Ромео! – Как он бледен! – Кто ж другой?
- А, и Парис! и весь облитый кровью!
- О Господи, что за недобрый час
- Причиной был такого злополучья?
- Джульетта шевелится.
Джульетта просыпается.
- А, монах,
- Мой утешитель! где мой муж? Я помню,
- Где очутиться я должна была:
- Я там теперь. – Но где же мой Ромео?
Шум за сценой.
- Я слышу шум. – Синьора, уходите
- Из этого гнезда заразы, смерти,
- Оцепененья. Власть, которой мы
- Противиться не можем, наши планы
- Расстроила. Иди же, дочь моя,
- Твой муж лежит здесь мертвый так же, как
- И граф Парис. Идем скорей, тебя
- Я помещу к монахиням в обитель.
- Не спрашивай: подходит стража к нам.
- Идем, идем же, добрая Джульетта!
Шум снова.
- Нельзя мне дольше оставаться здесь.
- Уйди, уйди; я – не пойду.
Лоренцо уходит.
- Что это
- У милого в руке? А! склянка с ядом!
- Вот как с собой покончил он… О, жадный!
- Ты выпил все, ни капли не оставил,
- Что помогла б мне за тобою вслед
- Отправиться. – Прильну к твоим губам:
- Быть может, есть на них довольно яда,
- Чтобы меня убить. – Они теплы!
- Веди нас, мальчик. Где? Куда идти?
- Шум! Ну, так я потороплюсь. О счастье:
- При нем кинжал!
- (Выхватывает кинжал Ромео из ножен.)
- Вот, где твои ножны,
- Заржавей там, а мне – дай умереть.
Входит стража с пажом Париса.
- Вон это место, – там, где факел светит.
- Земля в крови… Ищите по кладбищу;
- Хватайте всех, кого найдете там.
Несколько человек из стражи уходят.
- Плачевный вид! вот граф Парис убитый,
- Джульетта, вся в крови, – она тепла:
- Покойница, которая лежала
- Здесь уж два дня, теперь лишь умерла.
- Бегите за Монтекки, Капулетти,
- Да герцога уведомьте; другие
- Пусть кладбище осмотрят.
Еще несколько человек из стражи уходят.
- Видим мы
- Лишь место происшествия, – причину ж
- Всех этих бед понять нам невозможно,
- Пока мы не расследуем всего,
- В подробности.
Стража приводит Бальтазара.
- Слугу Ромео мы
- На кладбище нашли.
- Не выпускать,
- Пока сюда не явится сам герцог.
Входит Лоренцо, под стражей.
- Схватили мы монаха; он дрожит,
- Вздыхает, плачет; эту вот лопату
- И этот лом нашли мы у него;
- Шел с кладбища он.
- Важная улика,
- Не выпускать!
Входит герцог со свитой.
- Какой несчастный случай
- Нас разбудил так рано?
Входят Капулетти, синьора Капулетти и другие.
- Что за крики
- Там слышатся? Что за причина их?
- На улице кричат: «Парис!» – «Ромео!» –
- «Джульетта!» – Все на кладбище бегут,
- К гробнице нашей, с воплями и шумом.
- Из-за чего тревога?
- Государь!
- Вот здесь лежат: убитый граф Парис,
- Ромео мертвый и Джульетта тоже;
- Она была уже мертва, теперь же
- Убита вновь: она еще тепла.
- Расследовать – как это избиенье
- Ужасное случилось!
- Вот монах
- И с ним слуга умершего Ромео;
- Орудия при них мы захватили,
- Пригодные для вскрытия гробниц.
- О Господи! – жена, взгляни сюда:
- Как льется кровь из раны у Джульетты!
- Кинжал ошибся: вот его футляр
- Висит пустой на поясе Монтекки,
- А он в груди у дочери моей!
- О, страшный вид! Как похоронный звон,
- О смерти он меня предупреждает.
Входит Монтекки.
- Поди сюда, Монтекки; встал ты рано,
- Чтоб увидать, что сын твой раньше встал.
- О государь, от горести по сыне
- Жена моя скончалась в эту ночь.
- Какое же несчастие еще,
- На старости моей, мне угрожает?
- Взгляни – и ты увидишь.
- О, негодный!
- В могилу лечь до своего отца!
- Оставь свои ты жалобы на время,
- Покамест мы всего не разъясним,
- Покуда мы причины не узнаем,
- Источника, начала этих бед.
- Тогда вождем я вашей скорби буду,
- Я первый в ней участие приму.
- А до тех пор пусть горе покорится
- Терпению. – Пусть подойдут сюда
- Те, на кого упало подозренье.
- Из лиц таких я главный. Меньше всех
- Способен я убийство совершить,
- Но больше всех меня подозревают.
- Улики все против меня; и вот
- Стою я здесь, готовый оправдаться,
- Иль обвинить себя же самого.
- Так расскажи сейчас – что знаешь ты.
- Я передам все вкратце, – для рассказа
- Подробного не хватит сил моих.
- Ромео, что лежит здесь мертвый, мужем был
- Джульетты, а она была женою.
- Я их венчал; день тайной свадьбы их
- Был роковым для юного Тибальда,
- Которого безвременная смерть
- К изгнанию Ромео присудила.
- И вот о нем-то, а не о Тибальде
- Так плакала Джульетта. Чтоб унять
- Ее печаль, вы дочь свою решили
- Насильно выдать замуж за Париса.
- Тогда она, в отчаянье, пришла
- Ко мне, прося придумать средство –
- Как устранить вторичный этот брак;
- Не то – она грозила тут же, в келье,
- Убить себя. И я, руководясь
- Познаньями моими, предложил ей
- Напиток усыпляющий, который
- Подействовал, как я того желал:
- Он дал ей вид умершей. Между тем,
- Я написал к Ромео, чтоб он прибыл
- В ночь эту злополучную сюда
- И мне помог освободить Джульетту
- Из временной могилы: в эту ночь
- Как раз она должна была проснуться.
- Но человек, с которым я послал
- Мое письмо к нему, монах Джованни,
- Случайно был задержан, и вчера
- Мне, под вечер, письмо обратно отдал.
- Тогда один отправился я в склеп,
- Чтоб выручить ее, когда проснется,
- И скрыть ее на время у себя,
- Пока за ней не явится Ромео,
- Которого я думал известить.
- Когда ж сюда, пред самым пробужденьем
- Джульетты, я пришел, то увидал
- Я мертвыми Париса и Ромео.
- Она проснулась. Я молил ее –
- Уйти со мной, перенести с терпеньем,
- С покорностью решение Небес,
- Но, услыхав какой-то шум, был должен
- Уйти; она ж, в отчаянье своем,
- Идти со мной отсюда не хотела,
- И умерла от собственной руки,
- Как видно. Вот все то, что мне известно;
- А что до брака этого – о нем
- Кормилица Джульетты тоже знает.
- Когда в таком несчастье чем-либо
- Я виноват, пусть жертвою закона
- Строжайшего погибнет жизнь моя
- За несколько часов до срока.
- Мы
- Тебя всегда святым считали. – Где
- Слуга Ромео? Что сказать он может?
- Я господину моему привез
- Известье, что жена его скончалась.
- Он поспешил из Мантуи сюда,
- На кладбище, к гробнице Капулетти.
- Здесь это вот письмо он мне велел
- Отдать его отцу пораньше утром;
- И, в склеп идя, он смертью мне грозил,
- В том случае, когда я не уйду
- И одного его там не оставлю.
- Дай мне письмо, я на него взгляну.
- Где графа паж, сюда призвавший стражу?
- Что делал здесь твой господин?
- Пришел он
- Цветы на гроб невесты положить,
- А мне велел он отойти подальше
- От склепа; я исполнил приказанье.
- Вдруг с факелом какой-то человек
- Пришел сюда, стал отпирать гробницу;
- И на него тотчас мой господин
- Напал; тогда я бросился за стражей.
- Письмо слова монаха подтверждает.
- Ромео в нем историю любви
- И смерть жены описывает; тут же
- Он говорит, что яду он купил
- У бедного аптекаря, чтоб в склепе
- Здесь умереть и лечь с Джульеттой вместе.
- Но где они, заклятые враги?
- Монтекки, Капулетти, посмотрите,
- Как Небо вас карает за вражду:
- В самой любви оно находит средство –
- Все радости безумцев умертвить.
- А я за то, что на раздоры ваши
- Смотрел сквозь пальцы, потерял двух близких.
- Наказаны мы все.
- О брат Монтекки!
- Дай руку мне, – то вдовья часть Джульетты,
- А большего я не могу просить.
- Но я могу дать больше: я воздвигну
- Ей статую из золота. Покуда
- Вероною наш город будут звать,
- Не будет в нем другого изваянья,
- Которое, по ценности своей,
- Сравнилось бы со статуей Джульетты.
- Не менее богатый и Ромео
- Покоиться с супругой будет… О,
- Несчастные две жертвы нашей злобы!
- Пришел рассвет, и мир печальный с ним.
- От горести и солнце не явилось;
- Пойдемте же, еще поговорим
- О бедствии, что в эту ночь случилось.
- Джульетта и Ромео юный с ней…
- Что может быть их участи грустней?
Уходит.
Гамлет, принц Датский
Трагедия в пяти актах
Перевод П. П. Гнедича
Действующие лица
Клавдий, король Дании.
Гамлет, сын покойного короля, племянник царствующего.
Полоний, придворный сановник.
Горацио, друг Гамлета.
Лаэрт, сын Полония.
Вольтиманд
Корнелиус
Розенкранц придворные.
Гильденстерн
Осрик }
Священник.
Марцелл
Бернардо } офицеры.
Франциско, солдат.
Рейнальдо, слуга Полония.
Комедианты.
Два шута – могильщики.
Фортинбрас, норвежский принц.
Капитан.
Английские послы.
Гертруда, королева Дании, мать Гамлета.
Офелия, дочь Полония.
Придворные, дамы, офицеры, солдаты, моряки, послы и другие служащие.
Дух отца Гамлета.
Место действия – Дания.
Эльсинор. Площадка перед замком. Франциско на страже. Бернардо входит.
- Кто там?
- Стой! Кто идет? Откликнись!
- Да здравствует король!
- Бернардо?
- Он!
- Как раз вы вовремя сюда пришли.
- Уж полночь било: можешь спать, Франциско.
- Благодарю за смену. Холод жгучий,
- И жутко на душе.
- Спокойно
- Всё в карауле?
- Мышь не пробежала.
- Покойной ночи. Если встретишь ты
- Горацио с Марцеллом, – в карауле
- Они со мной, – пусть поспешат сюда.
- Они, должно быть. Стой! Кто идет?
Входят Горацио и Марцелл.
- Друзья отчизны.
- Слуги короля.
- Прощайте!
- До свиданья, храбрый воин!
- А кто сменил тебя?
- Черед Бернардо.
- Покойной ночи!
Уходит.
- Эй, Бернардо!
- Ты,
- Горацио, пришел?
- Я за него.
- Горацио, здорово! Друг Марцелл,
- Здорово!
- Что ж, оно являлось нынче?
- Я ничего не видел.
- Горацио не верит: дважды нам
- Являвшуюся тень считает он
- Больной фантазией, не больше. Я
- Уговорил его придти сегодня
- В наш караул. И если призрак вновь
- Появится, пусть он его увидит
- И с ним попробует заговорить.
- Всё вздор: он не придет!
- Присядь-ка здесь.
- Не веришь ты, но вновь я расскажу
- О том, чему подряд две ночи мы
- Свидетелями были.
- Я сижу, –
- Бернардо повествует мне о духе.
- Минувшей ночью…
- Вот та звезда на запад от Полярной
- Когда сияла там, где и теперь
- Сияет, только что пробило час,
- Я и Марцелл…
Входит Дух.
- Тс! Замолчи! Опять явился он.
- По облику – покойный наш король.
- Ведь ты ученый, – так заговори с ним.
- Горацио, – ведь схож он с королем?
- Ужасно схож. Смущен я и взволнован.
- Он ждет от нас вопросов.
- Говори,
- Горацио.
- Кто ты, – в полночный час
- Приявший короля чудесный облик,
- В воинственно-прекрасном облаченье?
- Ответь, тебя я заклинаю небом!
- Он оскорбился!
- Посмотри, уходит!
- Стой, говори! о, говори, молю я!
Дух уходит.
- Исчез… Не хочет отвечать.
- Ты бледен, ты дрожишь? Ведь это все,
- Горацио, побольше, чем игра
- Воображения. Что скажешь?
- Клянусь, я не поверил бы рассказу,
- Когда б не видел все теперь своими
- Глазами.
- Что, не схож он с королем?
- Как ты с самим собой!
- На нем доспехи те, в которых он
- Когда-то бился с королем норвежским;
- Тот грозный вид, с каким швырнул на лед
- Владыку стран полярных, с ним заспорив…
- Все это странно…
- Так дважды здесь, в безмолвный час полночи,
- Он величаво проходил пред нами.
- Не знаю, что сулит виденье это,
- Но думаю – пророчит нам оно
- Переворот грядущий в государстве.
- Присядемте, друзья. Скажите мне,
- Зачем мы вечно по ночам дежурим?
- Зачем без перерыва льют из меди
- Орудия? Зачем идет закупка
- Снарядов всевозможных за границей?
- Зачем работы спешные на верфях?
- Не отличишь воскресный день от будней!
- Что за гроза идет, – когда и ночью
- Торопятся докончить труд дневной, –
- Как объяснить все это?
- Я по слухам
- Вот что могу сказать вам. Наш король,
- Чей призрак только что являлся нам,
- Был Фортинбрасом, королем норвежским,
- Гордыней властолюбья обуянным,
- На поединок вызван. Гамлет наш
- Был храбростью своей известен миру.
- Норвежца он убил; по договору,
- Скрепленному печатями и клятвой,
- Согласно старым рыцарским законам,
- Норвежец вместе с жизнию земной
- Проигрывал и земли. Наш король
- Поставил в свой черед такую ж часть
- Своих земель, – и Фортинбрас ее
- Мог получить, когда бы победил
- Он Гамлета, согласно договору.
- И вот теперь наследник Фортинбраса,
- Отвагой юной удали пылая,
- Набрал толпу бездомных смельчаков,
- С морских прибрежий жалкое отрепье,
- Суля им пропитание и деньги
- За доблестный, неведомый поход.
- Всем ясно, и правительству и нам,
- Что хочет силой он вернуть владенья,
- Проигранные вместе с поединком
- Его отцом. Вот вам причина этих
- Приготовлений; вот главнейший повод
- Ночных дозоров; вот источник этой
- Тревожной жизни в нашем государстве.
- Да, это так. Зловещий призрак в полном
- Вооруженье не явился даром:
- На короля похож он, а король
- И есть причина будущей войны.
- Он, как соринка, глаз души смущает!
- Во дни побед и гордой славы Рима
- Пред тем, как пал могущественный Цезарь,
- Гробницы разверзались и со стоном
- По улицам блуждали мертвецы.
- Хвостатые по небу мчались звезды,
- Роса как кровь была, на солнце пятна
- Являлися. Луна, морей царица,
- Затмилась, словно суд настал последний, –
- То знаменья обычные судьбы,
- Предвестники грядущих перемен
- И бедствий будущих: их небеса
- Являют нам, пророчествуя миру
- Грядущее.
Дух входит снова.
- Но тише! Снова он,
- Смотрите! Я его остановлю:
- Пусть уничтожит он меня! Виденье,
- Остановись! Коль говорить способно,
- Скажи:
- Быть может, подвигом добра могу я
- Освободить блуждающую душу?
- Скажи:
- Быть может, Дании грозят несчастья,
- Явился ты, чтоб их предотвратить?
- Скажи:
- Иль, может быть, ты где сокрыл богатства,
- Неправедно добытые при жизни,
- И потому на муку осужден?
- Скажи!
Поет петух.
- Стой! Отвечай! Останови
- Его, Марцелл!
- Копьем его ударить?
- Ударь, когда уходит он.
- Он здесь!
- Он здесь!
Дух уходит.
- Исчез!
- Мы оскорбили царственную тень!
- Насилье наше – призрак для него.
- Как воздух он неуязвим, и копья
- Насмешкой злой являются над ним.
- Он говорить хотел, когда запел
- Петух.
- И он исчез мгновенно,
- Как адский дух от грозного заклятья.
- Поверье есть: петух, глашатай утра,
- Дневного бога будит звонким пеньем.
- При этом зове духи, что блуждают
- И носятся среди огня, воды,
- В земле и в воздухе, спешат тотчас же
- Назад, в могилы. Убедились нынче
- Мы в истине народного поверья.
- Петух запел, и он исчез мгновенно.
- Еще толкуют, будто в ночь на праздник
- Рождения Спасителя-Христа
- Певец зари поет всю ночь до утра.
- Тогда блуждать не смеют злые духи.
- Безвредно звезд теченье, ночь чиста,
- Бессильны чары ворожей и ведьм –
- Так непорочно, свято это время.
- Так говорят, – и я отчасти верить
- Готов всему. Но вот рассвет пурпурный
- Идет на холм по утренней росе.
- Дозор окончен наш. Мой вам совет:
- Все виденное нами – рассказать
- Гамлету молодому. Этот дух,
- Немой при нас, клянусь, заговорит
- При нем. Обязывают нас к тому
- Любовь и долг. Согласны вы со мною?
- Так мы и сделаем! Я знаю, где
- Скорей всего его мы можем встретить.
Уходят.
Тронная зала в замке.
Трубы. Входят король, королева, Гамлет, Полоний, Лаэрт, Вольтиманд, Корнелиус, придворные, слуги.
- Хотя свежа у нас в воспоминанье
- Смерть Гамлета, возлюбленного брата,
- Хотя в единой скорби с государством
- И плачем мы, но все ж благоразумье
- Победу одержало над печалью,
- И мы, грустя о брате, не забыли
- И нас самих. И потому – доселе
- Сестру, а ныне королеву нашу, –
- Делящую труды правленья с нами,
- Мы, подавляя радость, улыбаясь
- Сквозь слезы, плача на обряде брачном
- И улыбаясь на похоронах,
- Неся и грусть и радость в равной мере,
- В супруги нам прияли. Не гнушались
- Советов ваших мы, – и вы наш брак
- Одобрили. Благодарим за всё!
- О Фортинбрасе речь теперь. Он мало
- Нас ценит, думает, что брата смерть
- Всю Данию расстроила и смуты
- В ней поселила. Увлеченный бредом
- Нелепых прав, он утруждать нас вздумал
- Посланием о сдаче тех земель,
- Которые наш храбрый брат когда-то,
- Согласно их законному условью,
- В свое владенье получил. Сегодня
- Мы вас собрали вот зачем. Мы пишем
- Норвежскому владыке, Фортинбраса
- Родному дяде (болен он, постели
- Не покидает и едва ли знает
- О замыслах племянника), – пусть он
- Набор приостановит. Ведь вербовку
- И обученье войск принц производит
- В его владеньях. Потому мы вас,
- Корнелиус любезный, с Вольтимандом
- Назначили в Норвегию послами.
- Все личные сношенья с королем
- Не выйдут из пределов тех статей,
- Которые означены в посланье.
- Счастливый путь, и чем скорей, тем лучше.
- Мы долг наш, как всегда, исполним точно.
- Не сомневаюсь! Доброго пути!
- Теперь, Лаэрт, что ты сказать желаешь?
- Ты с просьбой к нам? Скажи, Лаэрт, с какой?
- Ты знаешь, что отказа быть не может
- Тебе ни в чем. Что можешь ты просить,
- Чего, Лаэрт, я не дал бы без просьбы?
- Как близок к сердцу ум, как близки руки
- К устам, – так близок к датскому престолу
- Родитель твой. Скажи же нам, Лаэрт,
- Чего желаешь ты?
- Я, государь,
- Прошу дозволить мне в Париж вернуться.
- Оттуда добровольно я приехал
- Свой долг исполнить в день коронованья.
- Теперь исполнен этот долг священный
- И вновь летят мои мечты и мысли
- Во Францию, об отпуске моля.
- Отец согласен? Что Полоний скажет?
- Он выжал, государь, мое согласье
- Своими приставаньями, и я
- Решенье дал с большою неохотой.
- Позвольте уж ему, – пусть он уедет.
- Ну, если так, Лаэрт, ты можешь ехать
- И делать что угодно. Ну, а ты,
- Племянник мой по роду и мой сын?
- Да, род один, но разная порода.
- Все хмуришься от туч тяжелых скорби?
- О, нет – стою я слишком близко к солнцу.
- Брось думы мрачные, мой милый Гамлет,
- И радостно взгляни на этот трон!
- Не вечно же искать, потупив взоры,
- Во прахе схороненного отца.
- Ведь это все так просто и обычно:
- Все умирает, в вечность переходит.
- Да, королева, это просто…
- Что же
- Тебе все это кажется так странным?
- Мне кажется? нет, так оно и есть.
- Я никакого «кажется» не знаю.
- Ни черный плащ мой, матушка, ни траур
- Торжественный, ни эти вздохи сердца,
- Ни слез потоки, ни унылый вид
- Лица – ничто из этих знаков горя
- Понятия не даст вам обо мне.
- Ведь это все сыграть весьма нетрудно,
- И это все казаться тоже будет.
- В душе есть то, что выше знаков скорби
- И всех условно-траурных одежд.
- Прекрасный и похвальный скорби долг
- Вполне присущ твоей натуре, Гамлет.
- Но вспомни: ведь и твой отец лишился
- Когда-то своего отца, который
- Похоронил и своего отца.
- Сын об отце грустить обязан, – но
- Всечасно плакать, быть упорно-диким
- В своей печали – недостойно мужа
- И знаменует непокорство небу,
- Строптивый дух, расшатанную волю,
- Неразвитой и неспособный ум.
- Зачем с упрямством детским принимать
- Так близко к сердцу то, что неизбежно,
- Что так обыкновенно и так просто?
- Стыдись! ведь это грех пред небесами,
- Грех пред усопшим, грех перед природой,
- Безумие! Мирился дух людской
- От самой первой смерти на земле
- До трупа охладевшего сегодня:
- «Да, – так должно быть!» Я прошу: отбрось
- Все эти вздохи; на меня смотри
- Как на отца. Пусть знает мир, что ты
- Из всех ближайший к нашему престолу,
- Что мною ты любим такой любовью,
- Какою любит лишь отец нежнейший
- Родного сына. Ты желаешь снова
- Поехать в Виттенберг и вновь учиться?
- Но это несогласно нашим мыслям.
- Тебя мы просим – здесь у нас остаться,
- На радость нам, на утешенье взорам,
- Наследник наш, племянник наш и сын!
- Не заставляй и мать просить напрасно:
- Останься, Гамлет, в Виттенберг не езди!
- По мере сил я вам послушен буду.
- Ответ почтительный и славный! Будь
- Здесь, с нами, в Дании. Ну, королева,
- Пойдемте. Гамлета ответ прямой
- И честный – радостью наполнил сердце.
- И пусть сегодня каждый тост заздравный,
- Предложенный на пире королем,
- До облаков несется с громом пушек,
- А облака отгрянут гром. Идемте!
Трубы. Все, кроме Гамлета, уходят.
- О, если б плоть здоровая моя
- Растаяла, рассеялась росою…
- О, почему нам запретил Творец
- Самоубийство? Боже мой! О Боже!
- Как гнусно, вяло, плоско и бесплодно
- Мне кажется все на земле. Мир – гадок.
- Какой-то дикий сад, – где заросло
- Все сорною травой, где зло и грубость
- Одни царят. Вот до чего дошло!
- Два месяца, как умер он… Нет, меньше,
- Не два, а меньше. Доблестный король!
- Феб, по сравненью с этим фавном! – Страстно
- Он мать мою любил, – он ветерку
- Не позволял лица ее касаться!
- О, небо и земля! Зачем опять
- Я вспоминаю? А ее любовь
- Все с каждым днем росла… И вдруг чрез месяц…
- Не надо думать! О, непостоянство –
- Вот имя женщин. Как – короткий месяц?
- Не износились башмаки, в которых
- Она за гробом бедного отца,
- Как Ниобея, шла в слезах… О Боже –
- И неразумный зверь грустил бы дольше…
- Она за дядей замужем, за братом
- Отца, похожим на него, как я
- Похож на Геркулеса. Через месяц!
- Притворных слез еще следы остались
- В ее глазах – она супруга дяди!
- Какой позор: на грех кровосмешенья
- Самой спешить! Чего же ждать в грядущем?
- Скорби, душа, но все сноси безмолвно!
Входят Горацио, Марцелл и Бернардо.
- Имею честь явиться, принц.
- Я рад
- Вас видеть… Как, Горацио? Ты это?
- Он самый, принц, всегдашний ваш слуга.
- Скажи «мой добрый друг», – и я тебе
- Отвечу тем же. Ты не в Виттенберге? –
- Марцелл!
- Принц!
- Я очень рад тебе! Бернардо, здравствуй! –
- Серьезно: ты зачем сюда приехал?
- Лень на меня напала, принц.
- Твой враг
- И тот бы не решился отозваться
- Так о тебе, – и я тебе не верю:
- Ты на себя клевещешь; я с тобой
- Знаком и знаю: ты не из ленивых.
- Зачем тебе быть в Эльсиноре? Разве
- Чтоб научиться пьянствовать?
- Спешил я
- На похороны вашего отца.
- Не смейся надо мной, мой школьный друг:
- Ты ехал к свадьбе матери.
- Да, принц, –
- Одно вослед другому шло так быстро.
- Расчет, расчет, Горацио! Остались
- От похорон объедки, – их на свадьбе
- Доели. Я готов скорее видеть
- В раю врага, чем этот день, мой друг…
- Отец! мне кажется, отца я вижу…
- Где, принц?
- В очах моей души, Горацио.
- Я знал его. Он был монарх великий.
- Он человек был в полном смысле слова!
- Таких людей не видеть больше мне.
- Мне кажется, его я видел, принц,
- Минувшей ночью…
- Видел ты! кого?
- Принц, – короля-отца.
- Как короля…
- Отца?
- Не изумляйтесь! Со вниманьем
- Прослушайте рассказ об этом чуде,
- И эти господа вам подтвердят
- Мои слова.
- О, говори скорей!
- Две ночи кряду эти офицеры,
- Бернардо и Марцелл, в глухую полночь
- Стояли в карауле. Вдруг пред ними
- Явился призрак в рыцарских доспехах
- И схожий с королем. Он величаво
- Торжественно проходит мимо них,
- Проходит трижды, лишь на расстоянье
- Жезла, что держит он в руках. Они,
- От ужаса застыв, окаменели,
- Не проронив ни слова перед ним.
- Таинственный рассказ об этом чуде
- Был ими мне поведан одному.
- На третью ночь я сам пошел на стражу.
- Рассказ их подтвердился: в час урочный
- Явился дух. Я вашего отца
- Знавал! вот эти две руки не больше
- Одна с другою схожи.
- Где все это
- Происходило?
- На террасе, принц,
- Где караул.
- Ты говорил с ним?
- Да,
- Но он не отвечал. Однажды только
- Он голову приподнял и как будто
- Заговорить хотел, но в это время
- Вдруг резко прокричал петух, и призрак
- При этом пенье всколыхнулся – и
- Пропал бесследно.
- Как все это странно…
- Все это правда, принц, клянусь! И мы
- Сочли себя обязанными вам
- Всё передать об этом…
- Да, да, конечно. Но меня все это
- Смутило. Вы на страже ночью?
- Да.
- Он был вооружен?
- Вооружен.
- От головы до ног?
- От головы до ног.
- Его лица вы, значит, не видали?
- Нет, видели: он без забрала был.
- Что, он смотрел сурово?
- Он был скорей печален, чем суров.
- Он бледен был или румян?
- Нет, очень бледен.
- И смотрел на вас?
- Все время.
- О, зачем я не был там!
- Вы ужаснулись бы, наверно.
- Да, да, возможно. Долго был он с вами?
- Так сотню можно было сосчитать…
- О, дольше, дольше!
- О, нет, не дольше.
- Борода его была
- Седая? Нет?
- Как и при жизни: соболь
- В ней серебрился.
- Я приду на стражу
- И, если он появится…
- Наверно!
- Когда он примет вновь отцовский образ,
- Я с ним заговорю, и самый ад
- Меня не остановит. Вас прошу я,
- Когда вы до сих пор хранили тайну,
- Хранить ее и в будущем. И что бы
- Сегодня ночью ни случилось, – всё
- Вы думать можете, но никому
- Ни слова. Я вам отплачу за дружбу!
- Прощайте. Я в одиннадцать иль в полночь
- Приду.
- Примите уваженье…
- Нет –
- Любовь, – и я отвечу вам любовью!
Все, кроме Гамлета, уходят.
- Отца вооруженный призрак. Тайна
- Зловещая! Скорей бы ночь! Ты, сердце,
- Покойно будь… Зло скрой хоть в преисподней,
- Но выползет оно на суд людской…
Уходит.
Комната в доме Полония. Входят Лаэрт и Офелия.
- На корабле уж всё мое. Прощай,
- Сестра. Когда попутный ветер будет
- И корабли пойдут, – не спи и вести
- Мне посылай.
- Ты можешь сомневаться?
- А Гамлет и его игра с тобою, –
- Поверь, что это прихоть и забава,
- То ранняя весенняя фиалка
- Недолговечная, на миг один
- Душистая. Не дольше, чем на миг.
- На миг, – не более?
- Не более, поверь.
- Природа развивает в нас не только
- Все мышцы тела, – вместе с храмом этим
- Растет служенье разума и духа.
- Быть может, он теперь тебя и любит,
- Намерений и помыслов дурных
- Нет у него, – но все ж остерегайся!
- Ты помни: сан его высок. Невластен
- В своих желаньях он: он раб рожденья
- Высокого. Не может он, как все,
- Располагать судьбой: его женитьба –
- Покой и благоденствие для края.
- Невесты выбор – от народной воли
- Зависит, от желанья государства.
- Народ – глава, он – тело. Говорит,
- Что любит он тебя. Но ты разумно
- Поступишь, если будешь верить принцу,
- Насколько может он свои обеты
- Согласовать с желанием датчан.
- Смотри, чтоб честь твоя не пострадала,
- Когда, его поверив клятвам, ты
- Утратишь чистоту свою, склонившись
- На дерзкие его мольбы. Сестра,
- Офелия, – остерегайся, бойся
- И оградись от стрел его любви:
- Когда украдкой месяц подглядит
- Красы у скромной девушки, – она
- Окажется уж слишком щедрой. Верь –
- Невинность клеветы не избежит;
- Нередко первенцы весны бывают
- Источены червями в первых почках.
- На утре жизни более всего
- Росистые опасны испаренья.
- Страх – лучший страж. Довольно и борьбы
- С собой самой тебе.
- Твои советы
- Пусть сторожат меня. Но, милый брат,
- Ты лицемерным пастырем не будешь,
- Что, путь тернистый и тяжелый к небу
- Указывая, сам идет веселой
- Тропою наслаждений, забывая
- Свои советы?
- За меня не бойся.
- Мне время отправляться. Вот отец!
Входит Полоний.
- Еще раз вы меня благословите:
- Я счастлив, что прощаюсь дважды с вами!
- Ты здесь еще! На палубу скорей,
- Лаэрт! уж паруса полощет ветер,
- Готово все. Ну, вот тебе еще
- Мои советы! Помни – говорить
- Все, что ты думаешь, не надо. Но
- Обдумай хорошенько все, что скажешь.
- Будь ласков, – но ни с кем не распускайся:
- Испытанного друга тесной дружбой
- Ты можешь приковать к себе, – но все же
- Мозолей на руке не натирай,
- Всем встречным пожимая руки. Ссор
- Старайся избегать. Но если – ссора,
- Пускай тебя твой враг боится. Всех
- Ты можешь слушать, – сам же говори
- С немногими. Советы ото всех
- Бери, сам не давай. Коль денег много, –
- Оденься хорошо, но не франти, –
- Богато – да, но не пестро отнюдь.
- По платью ведь встречают, – а французы
- Умеют превосходно одеваться.
- Не занимай и не давай взаймы:
- Ты с деньгами и друга потеряешь;
- Заем собьет расчет в твоем хозяйстве.
- А главное – будь верен сам себе, –
- И ясно, как за ночью день идет:
- Ты будешь неизменен перед всеми.
- Прощай, – да укрепит советы эти
- Мое благословение.
- Прощаюсь,
- Как ваш покорный сын.
- Пора! Ступай!
- Тебя ждут слуги!
- Ну, прощай, сестра.
- Слова мои запомни.
- Я замкнула
- Их в памяти своей – ключ у тебя.
- Прощайте!
Уходит.
- Что такое
- Он говорил, Офелия, тебе?
- О принце Гамлете мы говорили…
- А! Кстати! Мне
- Передавали, что нередко вы
- Наедине встречаетесь и ты
- Щедра на эти встречи. Если это
- Все правда (только ведь предостеречь
- Меня хотели), то сказать я должен,
- Что ты не понимаешь, как держаться
- Прилично дочери моей. Скажи
- Всю правду: что такое между вами?
- Он эти дни признания мне делал
- В любви.
- Вот что! Признания! А ты, младенец
- Неопытный в делах такого рода,
- Поверила в признания его?
- Не знаю, право, что и думать мне.
- Что думать? Ты, ребенок, принимаешь
- Его слова за чистую монету?
- Признания! Ты признавать должна
- Достоинство свое, не то – (вот слово кстати
- Пришлось) – меня признают дураком.
- Но он так скромно мне, отец, свою
- Любовь высказывал…
- Да эту скромность знаем мы! Ну-ну!
- Но подтверждал, отец, свою он речь
- Святыми клятвами…
- Силки для глупых птиц!
- Когда ключом кипит и бьется кровь,
- На клятвы расточителен язык!
- Я знаю! Это, дочь моя, лишь вспышки, –
- Они хоть ярко светят, да не греют
- И гаснут в самый миг возникновенья.
- Будь с этих пор скупее на признанья,
- Цени себя дороже просьб его.
- Насчет того, о Гамлете что думать,
- Скажу я тоже: знай – еще он молод!
- Та привязь, на которой ходит он,
- Куда твоей, Офелия, длиннее.
- Все сводится к тому, чтоб ты отнюдь
- Не уступала клятвам принца, это
- Прикрытая лишь святостию ложь,
- И цель его нечистая – он только
- Затем и призывает благочестье,
- Чтоб обмануть верней. И вот тебе
- В конце концов решение мое:
- Я не желаю с принцем встреч твоих!
- В беседе с ним минуты не теряй!
- Ты слышишь? Помни! А теперь – иди!
- Я повинуюсь вам, отец!
Уходят.
Терраса. Входят Гамлет, Горацио, Марцелл.
- А воздух щиплется, ужасный холод!
- Морозит, и порядочно.
- Теперь
- Который час?
- Двенадцатый в исходе.
- Нет, полночь уж пробила.
- Да? я не слышал. Значит, наступил
- Обычный час для появленья духа?
За сценой трубы и пушечные выстрелы.
- Что это, принц?
- Король сегодня напролет всю ночь
- И пьянствует, и пляшет до упаду.
- Едва он отхлебнет глоток рейнвейна,
- Как гром от пушек и литавр его
- Триумф над кубком возвещает.
- Это
- Обычай?
- Черт возьми, – обычай!
- Хоть я родился здесь и уж привык
- К обычаям таким, но полагаю,
- Что их забыть честнее, чем хранить:
- На запад и восток плохую славу
- О нас пустили эти кутежи;
- Нас величают пьяницами всюду
- И грязные нам прозвища дают.
- Ведь в самом деле, это отнимает
- Всю цену наших доблестей. Бывает
- Так иногда с отдельными людьми:
- Какой-нибудь наследственный порок
- (Ведь люди неповинны, что родились
- По воле рока с ним), – он с детских дней
- Все, что хорошего есть в человеке,
- Собою подавляет так жестоко,
- Рассудку вопреки, наперекор
- Приличиям, – что, повторяю, часто
- Иной, нося в себе свой недостаток
- Природный или привитой, – хотя бы
- Он был честней и благородней всех
- На свете, – все же осужден бывает
- За тот единственный порок. Так капля
- Ничтожная непоправимо портит
- Все вещество высоких самых качеств,
- В нем растворяясь…
- Принц, вот он идет!
Входит Дух.
- О, силы неба, защитите нас!
- Ты – чистый дух или проклятый демон,
- Явился ли ты ангелом небес
- Иль порожденьем ада, – принося
- Зло иль добро, – но образ твой прекрасен.
- Я говорю с тобой, зову: о, Гамлет,
- Король, отец мой, Дании властитель!
- О, отвечай, – не мучь меня сомненьем!
- Зачем твой прах, благословенный в церкви,
- Покровы гробовые разорвал?
- Зачем гробница мирная твоя,
- Свой мраморный тяжелый зев раскрыв,
- Тебя исторгла? Почему холодный
- Твой труп, опять в воинственных доспехах,
- Идет в лучах мерцающей луны?
- Ты ужасами эту ночь наполнил,
- И мы, глупцы, трепещем и не знаем,
- Что думать нам… Скажи, зачем? К чему?
- Что делать мы должны?
Дух манит Гамлета.
- Он вас зовет – чтоб вы пошли за ним.
- Должно быть, с вами он наедине
- Беседовать желает.
- Сколько ласки
- В движениях его – зовет он. Но
- Идти не должно вам.
- Нет, не ходите!
- Он здесь не говорит, – за ним иду я!
- Принц, не ходите!
- О, чего бояться!
- Мне жизнь моя ничтожнее булавки,
- А что душе моей он сделать может,
- Когда она бессмертна, как он сам!
- Меня он вновь зовет – и я иду.
- Но если он заманит вас на море,
- На ту вершину дикую скалы,
- Что нависает грозно над пучиной,
- И там, принявши сатанинский образ,
- Он потрясет рассудок вам, и вы
- В безумие впадете, – что тогда?
- Там местность такова, что помешаться
- Возможно и помимо духов тьмы, –
- Лишь стоит заглянуть в морскую бездну
- С окраины скалы.
- Он все зовет!
- Ступай, – я за тобой иду.
- Нет, принц, мы вас не пустим!
- Руки прочь!
- Я умоляю, – не ходите!
- Слышу
- Я зов судьбы, – я полон силы львиной,
- Мой каждый нерв всесилен! Руки прочь!
- Я превращу тех в призраков, кто станет
- Мне на дороге! Прочь! Я за тобою
- Готов последовать. Иди!
Гамлет и Дух уходят.
- Охвачен он видением чудесным.
- Мы слушать не должны его. Идем!
- Идем, – к чему все это приведет?
- Да, что-то в Дании теперь неладно!
- Ну, будь что будет!
- Следуем за ним.
Уходят.
Отдаленная часть террасы. Входят Дух и Гамлет.
- Куда ведешь меня? Ответь. Ни шагу дальше.
- Внимай!
- Я слушаю.
- Уж близок
- Тот час, когда я должен возвратиться
- В мучительный и серный пламень ада.
- О, бедный дух!
- Не надо сожалений!
- Внимай!
- О, говори: я должен слушать.
- И, все услышав, – должен отомстить.
- Что?
- Я призрак твоего отца.
- Я обречен блуждать ночной порою,
- А днем томиться в огненной тюрьме,
- Пока грехи мои перегорят
- И тем очистят душу. Если б тайны
- Моей тюрьмы я смел тебе поведать,
- Твоя душа от одного бы слова
- Разорвалась, живая кровь застыла,
- А звезды глаз покинули орбиты,
- Кудрей волнистых развились бы кольца,
- И каждый волос дыбом поднялся,
- Как иглы хищного дикообраза…
- Но нет – картины этих вечных тайн
- Не для земного слуха… Но внимай,
- Внимай, и если ты когда любил
- Отца…
- О Боже!
- Ты отомстишь
- Неслыханное, подлое убийство!
- Убийство?
- О, всякое убийство гнусно. Это ж –
- Неслыханно, чудовищно, ужасно!
- Скорее говори – быстрее мысли,
- Быстрее помыслов любви безумной
- Я к мести полечу.
- Да, ты отомстишь!
- Бесчувственней ты был бы жирных трав
- На берегах гниющих сонной Леты,
- Когда б покоя не стряхнул! О, Гамлет,
- Внимай! Распущен слух, что я змеею
- Во время сна ужален был в саду.
- Вся Дания обманута была
- Тем слухом. Знай, мой благородный сын,
- Что змей, ужаливший меня, в короне
- Царит теперь.
- Пророческое сердце!
- То дядя мой?
- Он, – подлый и сластолюбивый скот!
- Он, чарами ума и дарований, –
- Проклятие уму и дарованьям,
- Рожденным для соблазна! – он склонил
- К греху изменчивую королеву…
- Что это было за паденье, Гамлет!
- Моя любовь так искренна была,
- Так свято неразлучна с клятвой, данной
- В день брака, – и прельститься вдруг таким
- Несчастным, так обиженным природой
- В сравнении со мной!..
- Перед развратом устоит невинность,
- Хоть ангела прими он образ чистый,
- А похоть, насладясь на райском лоне
- В объятьях лучезарных духа света,
- Захочет грязи…
- Но ветерок пахнул – предвестник утра…
- Я сокращаю повесть. Как всегда,
- Я спал в саду, и, пользуясь затишьем,
- Твой дядя к сонному подкрался тихо
- С проклятым соком белены в фиале,
- И жидкость, заражающую кровь,
- Влил в ухо мне. У белены есть свойство
- Врагом быть крови: быстро, словно ртуть,
- Она по жилам нашим пробегает,
- Все заполняя закоулки тела, –
- И, в сыворотку обратившись, кровь
- Сгущается, как молоко, когда
- В него прибавить кислоты. Тому же
- Подвергся я. Как прокаженный Лазарь,
- Покрылся я корой зловредных струпьев
- По телу чистому…
- Так, сонный, в миг один, рукою брата
- Я был лишен и жизни, и венца,
- И королевы. Смерть меня скосила
- В цвету грехов моих, без причащенья,
- Без елеосвященья, покаянья, –
- Не кончив счетов, я отчет дать должен!
- О, ужас, ужас! Несказанный ужас!
- Когда в тебе хоть капля чувства есть,
- Ты не потерпишь, чтоб кровосмешенье
- Под царственной порфирою таилось;
- Но, начиная мстить – своей души
- Не запятнай злодейским преступленьем,
- Не трогай мать: ее накажет небо –
- О, муки совести и без того,
- Как тернием, ее терзают сердце!
- Прощай! Пора! Светляк уж угасает –
- То вестник утра близкого. Прощай,
- Прощай, прощай, – и помни обо мне!
Уходит.
- О, силы неба и земли! Ну, что же?
- Уж заодно и ад призвать? Ты, сердце,
- Будь тише, тише! Не слабейте, нервы, –
- Побольше сил… Мне помнить о тебе?
- Пока есть память в черепе моем,
- Тебя, несчастный дух, я не забуду!
- Мне помнить о тебе? Да я сотру
- Весь книжный вздор учености моей,
- Все образы прекрасного былого –
- Все юности заветные мечты,
- И только твой завет в мозгу моем –
- Лишь он один царить всевластно будет, –
- И в этом я клянуся небесами!
- О, женское коварство!
- Злодей, злодей с улыбкой кровожадной!
- Где памятная книжка? Записать,
- Что можно улыбаться и злодеем
- Быть – в Дании, по крайней мере, можно.
- (Пишет.)
- Ты, дядя, здесь! Теперь его слова:
- «Прощай, прощай и помни обо мне!»
- Я клятву дал уже…
- Принц! Принц!
Входят Марцелл и Горацио.
- Принц Гамлет!
- Храни вас Бог!
- Аминь.
- Да где вы, принц?
- Хо-хо! Сюда, мой сокол!
- Что с вами, принц?
- Скажите, принц!
- О, чудеса!
- Принц, расскажите!
- Вы проговоритесь.
- О нет, клянусь!
- И я клянуся, принц.
- Так знайте: кто бы мог подумать… Но
- Ведь это тайна?
- Мы клянемся, принц.
- Нет в Дании мерзавца, чтобы не был
- Он скверным плутом.
- Для новостей таких вставать не стоит
- Из гроба мертвецам.
- Да, да, вы правы!
- И потому, чтоб разговор покончить,
- Дадим друг другу руки – и простимся.
- Вы отправляйтесь по своим делам –
- У всех свои влеченья и дела, –
- А что касается меня – я, бедный,
- Пойду молиться…
- Но это все бессвязные слова…
- Мне жаль, что вы обиделись на них, –
- Да, жаль…
- И тени нет обиды, принц.
- Обида страшная, Горацио! А эта
- Тень – честный дух. А ваше любопытство
- Узнать, что было между нами, вы
- Должны сдержать в себе. Теперь, друзья
- (Ведь вы друзья?), товарищи по школе
- И рыцари, – исполните мое
- Ничтожное желание.
- Какое, принц? Мы выполним его.
- Молчать о том, что было этой ночью.
- Мы будем немы.
- Нет, клянитесь!
- Принц,
- Клянусь вам.
- Я клянуся тоже.
- Нет,
- Мечом моим клянитесь!
- Принц, мы дали
- Уж клятву!
- Нет – еще раз – на мече!
- Клянитесь!
- Ты тоже требуешь? Ты здесь, приятель?
- Вы слышите его? Он здесь, в подвале?
- Ну что ж, клянитесь!
- Говорите клятву.
- Клянитесь никому не говорить
- О том, что видели. Клянитесь на мече.
- Клянитесь!
- Hic et ubique[9]! Переменим место…
- Здесь, господа…
- Опять на этот меч кладите руки,
- О виденном и слышанном молчать
- Клянитесь на мече моем!
- Клянитесь!
- Так, старый крот. Ты роешься отлично,
- Ты землекоп чудесный! Ну, еще раз!
- Клянусь, – все так непостижимо странно…
- Как странника, приветствуй то, что странно.
- Горацио, – на небе и земле
- Есть многое, что и не снилось даже
- Науке. Поклянитесь,
- И да поможет Бог сдержать вам клятву:
- Как странен я ни буду: может быть,
- Я в будущем прикинусь сумасшедшим;
- Увидевши таким меня, вы руки
- Не скрестите и, головой качая,
- Не станете другим намеки делать
- И говорить таинственно: «Да, да,
- Мы знаем кое-что…», «Да, мы могли бы,
- Но не хотим…», или «Вот если б мы
- Сказали…», или «Люди есть, что знают…»,
- Или иным намеком дать понять,
- Что знаете. Клянитесь смертным часом
- И милосердьем Господа!
- Клянитесь!
- О, успокойся, страждущая тень!
- Друзья, – я ваш всем сердцем. Все, чем может
- Такой бедняк, как я, вам доказать
- Свою любовь и дружбу, – он докажет –
- Ему Господь поможет. Ну, пойдемте
- Домой. Но о случившемся – ни слова!
- Расстроен мир… Проклятый жребий жизни –
- Зачем свершить я должен этот подвиг!
- Идемте.
Уходят.
Комната в доме Полония. Входят Полоний и Рейнальдо.
- Рейнальдо, ты ему отдашь и деньги,
- И письма.
- Слушаю-с!
- Ты хорошо поступишь, мой Рейнальдо,
- Когда заранее разведаешь о том,
- Как он ведет себя.
- Я так и думал…
- Да, да – конечно! Ты сперва узнаешь,
- Кто из датчан живет теперь в Париже,
- И кто, и как, и на какие средства,
- И где проводит время, с кем, и тратит
- Кто сколько денег. Разузнав обходом,
- Что им знаком Лаэрт, – продвинься ближе:
- Вдавайся в частности. Скажи, что знаешь
- Его немного, – ну, отца, друзей –
- Да и его отчасти. Понимаешь?
- Отлично понял.
- Отчасти… Но прибавь, – что очень мало…
- И если это тот – он очень ветрен.
- Он предан… Тут ты что-нибудь соври, –
- Но уж не очень скверное, что может
- Его позорить! Ничего такого
- Ты говорить не должен. А скажи,
- Что ветрен он, что очень любит выпить –
- Ну словом, – то, с чем юность неразлучна,
- Когда она на воле.
- Иль игра?
- Игра азартная! Ругательство, дуэли,
- Кутеж, разврат – все это можешь вспомнить…
- Не будет ли ему позорно это?
- Нисколько! В слабой степени все это
- Представишь ты, – не будешь утверждать,
- Что он развратник, – этого не надо!
- Ты укажи на эти недостатки,
- Что неизбежны в каждом молодом
- Мужчине, что живет на полной воле,
- Без всякого присмотра, – ну а кровь
- Играет в нем…
- Однако, сударь, я…
- Ты спросишь, для чего все это делать?
- Да,
- Хотелось бы мне знать.
- А вот какая
- Мысль у меня, – план, кажется, прекрасный.
- Когда ты на Лаэрта бросишь тень,
- Как будто он действительно грешит…
- Внимание к моим словам!
- Твой собеседник – (у кого ты хочешь
- Все выведать), – он, коли это знает
- За юношей, который служит вам
- Предметом разговора, подтвердит:
- «Да, уважаемый», «да, друг мой» иль «да, сударь» –
- Ну словом, как привык он обращаться,
- Как там у них в обычае…
- Отлично…
- Ну, он тогда… Тогда он вот что… Он…
- Ей-богу, что-то я хотел сказать!
- На чем остановился я?
- Вы говорили, – подтвердит он: «да,
- Мой уважаемый», иль «друг», или «сударь»…
- Он подтвердит? Что подтвердит? Ах да!
- Он подтвердит: «да, этот молодец
- Вчера», или «на днях», или «тогда-то,
- В такой-то час, с таким и таким-то
- Играл в азартную игру и пил;
- Он ссорился, в лапту играя», или
- «Я видел, как входил он в скверный дом»
- (То есть в бордель), иль что-нибудь такое.
- Теперь ты видишь?
- Приманкой лжи мы истины добычу
- Поймаем, и, как счастливые люди
- И умные, идя путем окольным,
- Придем на настоящую дорогу,
- И, следуя советам и указкам
- Моим, узнаем правду. Все ты понял?
- Все понял.
- Ну, Господь тебя храни!
- Прощай!
- Счастливо оставаться!
- Сам присмотри – ну, как он там живет.
- Я, сударь, присмотрю.
- Пусть сам свою он музыку покажет!
- Прощайте, сударь.
- Будь здоров!
Рейнальдо уходит. Входит Офелия.
- Что ты, Офелия! Что? Что случилось?
- Отец, отец! Я так перепугалась!
- Что ты, Господь с тобой!
- Я в комнате своей была и шила.
- Вдруг входит принц. Камзол его расстегнут,
- Без шляпы, грязные чулки спустились
- До щиколок, подвязок нет, колена
- Дрожат, как полотно сам бледен, – вид
- Такой несчастный, точно он пришел
- Из адских бездн, чтоб людям рассказать
- Об ужасах, что видел в преисподней.
- Он от любви к тебе помешан?
- Я
- Не знаю… Но боюсь, что так.
- Но что же
- Сказал он?
- Руку сжав, он отступил
- На всю длину своей руки, другую
- Держа так, над глазами, и впился
- В лицо мне взглядом, точно собирался
- Писать портрет с меня. Стоял так долго.
- Потом, пожав мне руку, головою
- Он трижды покачал. Потом вздохнул,
- Так жалостно, печально, будто это
- Последний был его предсмертный вздох.
- Потом он руку выпустил мою
- И, обернувшись, стал через плечо
- Смотреть. Он так дошел до двери, вышел,
- И все не глядя под ноги, и все
- С меня он взгляда не спускал…
- Пойдем со мной! Я к королю иду.
- Да, это бред любви! Ее порывы
- Смертельны для нее самой, и волю
- Они ведут к отчаянным поступкам, –
- Таков удел для всех земных страстей!
- Да, мне так жаль его! Ты, может быть,
- С ним уже слишком резко говорила?
- О нет! Я только исполняла ваш
- Приказ: не принимала писем, и его
- К себе не допускала…
- Ну, вот это
- Его рассудка и лишило! Слишком
- Я подозрителен и скор был – думал,
- Что шутит он, что он тебя погубит.
- У стариков, ей-богу, ум за разум
- Заходит так же, как у молодежи
- Рассудка не хватает. Ну, пойдем,
- Однако, к королю: он должен все
- Узнать. Скрывать – гораздо будет хуже,
- Чем огорчить его рассказом нашим.
- Идем!
Уходят.
Комната в замке.
Трубы. Входят король, королева, Розенкранц, Гильденстерн и придворные.
- А! Розенкранц и Гильденстерн! Мы рады,
- Что вы приехали. Да, – дело очень важно,
- И потому мы вас сюда поспешно
- И вызвали. Вы слышали, конечно,
- О превращенье с принцем? Мы иначе
- Назвать не можем перемены с ним
- И внутренней и внешней. Нет другой
- Причины этого расстройства, кроме
- Кончины короля, – мы полагаем.
- Вы с детства с ним росли; он знает вас
- Как сверстников. Поэтому мы просим,
- Чтоб вы остались при дворе на время.
- Вы, может быть, заставите его
- Вернуться вновь к веселию. Случайно
- Вы, может быть, узнаете причины,
- Неведомые нам, что довели
- Его до недуга такого, – и найдем
- Тогда мы средство исцелить его.
- Он, господа, так много говорил
- О вас, что, я уверена, на свете
- Нет никого, к кому бы он привязан
- Был больше. Если будете вы столь
- Любезны и добры остаться здесь –
- Хотя на время, и надежду нашу
- Поддержите, – получите за то
- Награду королевскую.
- Своею
- Монаршей властью выразить приказом
- Вы волю августейшую свою
- Могли бы, а не просьбою.
- Мы оба
- Слагаем у подножья трона нашу
- Готовность, – и готовы вам служить
- По мере сил…
- Благодарю
- Вас, Розенкранц и добрый Гильденстерн.
- Да, Гильденстерн и добрый Розенкранц,
- Благодарю вас. Я бы попросила
- Вас тотчас же пройти к больному принцу.
- Пусть кто-нибудь проводит кавалеров!
- Пусть Бог поможет, чтобы наш приезд
- Приятен и полезен был для принца.
- Аминь!
Розенкранц и Гильденстерн уходят в сопровождении нескольких придворных. Входит Полоний.
- Мой государь, – уже вернулись
- Норвежские послы с хорошей вестью.
- Ты был всегда отцом вестей приятных.
- Да, государь? Поверьте, я служу
- Вам, королю, так телом, как служу
- Для Господа душой. И если мозг мой
- Еще способен быть в делах важнейших
- На правильной дороге, – я узнал,
- Нашел, быть может, – думается мне, –
- Причину помешательства Гамлета.
- О, расскажи скорей! Я жажду знать.
- Послы сперва войдут… А мой рассказ
- Десертом будет на пиру блестящем.
- Ты сам им сделай честь: введи сюда.
Полоний уходит.
- Он говорит, Гертруда, что нашел
- Болезни сына нашего причину?
- Причина тут одна: отца кончина
- И наш поспешный брак.
- Посмотрим,
- Что скажет он…
Входит Полоний. За ним Вольтиманд и Корнелиус.
- С приездом вас, друзья!
- Ну, Вольтиманд, – каков ответ норвежца?
- Он шлет приветствия и пожеланья.
- Немедля он велел остановить
- Набор. Ему казалось, что предпринят
- Поход противу Польши; убедившись,
- Что принц его замыслил против вас,
- Он возмутился – как его летами,
- Недугом и бессилием сумели
- Воспользоваться. Фортинбраса он
- Велел арестовать. От дяди принц
- Был должен выслушать нравоученье
- И клятву дать, что никогда он впредь
- На Данию оружья не поднимет…
- Старик, король Норвегии, был очень
- Обрадован таким исходом дела.
- Он дал три тысячи дукатов принцу
- На каждый год и повелел, чтоб войско,
- Готовое к походу, – шло на Польшу.
- Вот здесь в бумагах этих он вас просит
- (подает бумаги)
- О дозволении перевести войска
- Чрез земли Дании. Вот здесь подробно
- Все обозначено: вознагражденье
- И гарантии.
- Превосходно. Мы
- Прочтем посланье это и обсудим,
- Какой ответ приличен. А пока
- Благодарим за славное посольство.
- Подите, отдохните. Нынче ночью
- Мы попируем. Рад вас видеть!
Вольтиманд и Корнелиус уходят.
- Ну,
- Мы с этим кончили. Король и королева!
- О власти рассуждать или о долге,
- Что день есть день, ночь – ночь, а время – время,
- Ведь это убивать и день, и ночь,
- И время. Краткость есть душа ума;
- Растянутость – лишь внешние прикрасы.
- Я буду краток. Благородный сын ваш
- Безумен. Говорю – безумен, ибо
- Что есть безумье, если не безумье?
- Но это в сторону…
- Да, многословья
- Поменьше.
- Королева, я далек
- От многословья! Принц – безумен, правда,
- И правда то, что жаль его, – и жаль,
- Что это правда. Глупый оборот!
- Я буду краток! Ну, так он безумен.
- Нам остается лишь найти причину
- Аффекта этого или, верней, дефекта.
- Ведь есть же повод этому аффекту
- Дефекта? Что же нам теперь осталось?
- А вот послушайте. Я дочь
- Имею. Я имею несомненно
- Ее. Она послушна, и вот это
- Мне отдала. Ну, а теперь вниманье!
(Читает.) «Небесной, божеству души моей, наипрелестнейшей Офелии…» – Скверное выражение! Пошлое выражение! (Читает.) «Наипрелестнейшей!» пошлое выражение! Но дальше послушайте. (Читает.) «На чудное лоно ее…» и так далее.
- И это Гамлет ей писал?
- Позвольте, – объяснится это скоро.
- (Читает.)
- «Не верь, что пламенем горит звезда,
- Не верь, что солнце согревает мир,
- Не верь тому, что правда лжет всегда,
- Верь только мне, моей любви кумир!
Дорогая Офелия! Меня так затрудняют стихи: не укладываются в них мои вздохи. Но что ты дороже мне всего, дорогая моя, верь мне. Прощай. Твой навсегда, моя радость, пока бьется сердце. Гамлет».
- Из послушанья дочь моя мне это
- Передала, а также сообщила
- Признания, которые он делал,
- Когда, и как, и где.
- А как она
- Их приняла?
- А за кого меня
- Вы принимаете?
- Ты предан нам и честен.
- Таков я был всегда. Но что бы вы
- Подумали, когда, заметив эту
- Любовь, еще до сообщенья дочки,
- Что б вы могли или супруга ваша,
- Ее величество, могли подумать,
- Когда бы я сыграл лишь роль конторки
- Иль папки для записок: сам себе
- Подмигивал, молчал, смотрел сквозь пальцы, –
- Что б вы подумали? Нет, я за дело
- Взялся и дочери моей сказал:
- «Принц – значит принц. Он не из нашей сферы.
- Не нужно этого!» И наставленье
- Ей дал: отнюдь не допускать к себе
- Его, его послов, его подарков.
- Она приказ мой выполнила. Он –
- Отверженный (я сокращаю повесть
- Мою) – впал в грусть; потом – стал мало есть;
- Потом лишился сна; потом ослаб;
- Потом, все понижаясь, – впал в безумье,
- Что так его переменило, нас же
- В печаль повергло.
- Как ваше мненье?
- Что ж, весьма возможно.
- Скажите, а случалось ли когда,
- Чтоб я сказал: да, это так, и вышло
- Потом не так?
- Нет, не случалось.
- Снимите ж это с этого, когда
- Неверно это. Если надо что
- Открыть, так я до правды доберусь,
- Как ни зарой ее глубоко.
- Как бы
- Нам убедиться в этом?
- Вам известно,
- По галерее бродит он часами?
- Да, правда.
- В это время я к нему
- Дочь выпущу. А вы со мною спрячьтесь,
- И встречу их увидите. И если
- Не любит он, не от любви помешан,
- То место мне не здесь, в совете высшем,
- А в хлеве.
- Хорошо. Мы испытаем.
- Идет он. Бедный, как печален… Он
- Читает…
- Вы уйдите оба. Я
- Прошу вас. Я начну сейчас…
Король, королева и придворные уходят. Входит Гамлет, читая.
Ну, как здоровье ваше, дорогой принц Гамлет?
Слава Богу!
Вы знаете меня, ваше высочество?
Отлично: ты торгуешь мясом?
Я? Что вы, ваше высочество!
Ну, так я желал бы тебе быть также честным.
Честным, ваше высочество?
Да. Один честный человек ведь приходится на десять тысяч.
Правда, ваше высочество!
Ведь если солнце зарождает червей в дохлой собаке, если само божество оплодотворяет падаль… У тебя есть дочь?
Есть, ваше высочество.
Не позволяй ей гулять там, где солнце. Зачатие – благодать, но не для твоей дочери. Будь осторожней!
Что вы этим хотите сказать? (В сторону.) Все бредит о моей дочери. Однако он сперва меня не узнал: сказал, что я торгую мясом. Он совсем, совсем спятил! Сказать по правде, я сам в дни молодости страстно любил и был очень близок к его состоянию. Заговорю с ним опять. – Что вы читаете, ваше высочество?
Слова, слова, слова.
А где же смысл, ваше высочество?
У кого?..
Я хочу сказать, какой смысл в этой книге, ваше высочество?
Злословие, многоуважаемый! Этот мерзавец сатирик уверяет, что у стариков седые бороды, что их лица морщинисты, что из глаз течет густая амбра и вишневый клей. Что у них отсутствие рассудка и жидкие ноги. Все это справедливо и верно, – но разве прилично так-таки прямо все это и писать? Ведь ты бы сам мог быть так же стар, как я, если бы мог, как рак, пятиться назад.
Хоть это и безумие, но в нем есть своя система. – Ваше высочество, не довольно ли вам гулять на воздухе?
Пора в могилу?
Да, это правда, довольно гулять на воздухе! (В сторону.) Как иногда остроумны бывают его замечания! Часто безумные дают такие ответы, что здравомыслящим за ними не угнаться. Однако надо пойти, устроить встречу его с дочерью. – Ваше высочество, позвольте получить от вас разрешение удалиться?
Вы ничего не можете получить от меня, с чем бы я охотнее расстался. Еще охотнее я расстанусь с жизнью, с жизнью, с жизнью…
Имею честь кланяться, ваше высочество!
Несносные старые дураки!
Входят Розенкранц и Гильденстерн.
Вы к принцу Гамлету? Он здесь.
Мы очень вам благодарны.
Полоний уходит.
Дорогой принц!
Многоуважаемый принц!
А, милейшие мои друзья! Как поживаешь, Гильденстерн? А! И Розенкранц! Ну, как вы оба поживаете?
Как живут люди нашего уровня.
Мы счастливы немногим, что дает Фортуна, – мы не на ее макушке.
Но и не на пятке у нее?
Тоже нет, ваше высочество.
Значит, вы обитаете в центре ее благосклонности?
Да, она благосклонна к нам.
А вы этим и пользуетесь? Да, она развратная бабенка! Ну, что нового?
Да ничего, ваше высочество. Разве только то, что в мире все становится честнее.
Значит, скоро будет светопреставление! Ваша новость что-то сомнительна: вас надо пощупать хорошенько. Скажите, дорогие мои, чем вы рассердили вашу Фортуну, что она вас засадила сюда, в тюрьму.
В тюрьму, принц?
Дания – тюрьма.
Тогда и весь свет – тюрьма.
Превосходная! В ней много камер, застенков, казематов. Дания – одно из самых поганых отделений.
Мы думаем иначе, принц.
Значит, она для вас не тюрьма. Ведь, в сущности, нет ничего ни хорошего, ни дурного – все зависит от взгляда. Для меня это тюрьма.
Значит, ваше честолюбие сделало ее такою: она слишком тесна для вашей души.
О Боже! Я бы мог жить в ореховой скорлупе и считать себя владыкой беспредельного пространства, если б только не дурные сны…
Вот, эти-то сны и есть честолюбие – это греза сновидения.
Но ведь и сон – только греза?
Да, но честолюбие есть нечто столь легкое и эфемерное, что это только тень тени.
Если так, то нищие – настоящие люди, а монархи и завоеватели – тени нищих. Не пойти ли нам к королю: я сегодня не могу здраво рассуждать?
Мы к вашим услугам.
Нет, не надо. Я не хочу вас смешивать с остальными прихвостнями: говоря по совести, они мне оказывают ужасные услуги! Скажите мне, в память старой дружбы, что у вас за дела в Эльсиноре?
Мы приехали повидать вас, принц, и только.
До чего я беден – у меня нет даже благодарности. Но я вас все-таки благодарю, и поверьте, друзья мои, что благодарность моя и гроша не стоит. За вами посылали? Или это собственное ваше желание, добровольный приезд? Ну, по совести! Ну, ну, говорите.
Что именно сказать, принц?
Все что хотите – только относящееся к делу. За вами посылали! В ваших взорах есть что-то похожее на признание. Это что-то побеждает вашу скромность. Я знаю: добрые король и королева посылали за вами.
С какою целью, принц?
А, это-то и должны вы рассказать. Заклинаю вас правами нашего товарищества! Взаимными юношескими отношениями! Обязанностью вечного союза любви, – всем, чем мог бы заклинать лучший, чем я, оратор, – будьте правдивы и откровенны: посылали за вами или нет?
Что сказать?
А, надо быть с вами настороже.
(Громко.)
Если любите меня, не ломайтесь, скажите.
Принц, – за нами посылали.
А теперь я вам скажу – зачем, – этим предупрежу ваше признание, и тайна короля и королевы останется во всей неприкосновенности. Я в последнее время (почему – право, не знаю!) потерял всю мою веселость, оставил все мои обычные занятия. У меня на душе так тяжело, что это божественное создание – земля – кажется мне бесплодной скалою. Этот прекрасный намет – воздух, смело опрокинувшийся над нами небесный свод, этот величественный купол, сверкающий золотым огнем, – все это мне кажется гнилым, заразительным скопищем паров. Какое чудесное создание человек! Как благороден разумом, безграничен талантом, прекрасен внешностью, как гибок в своих движениях! По своим поступкам он напоминает ангела, по творчеству – Бога. Краса мира! Совершенство всех созданий! А для меня это квинтэссенция мусора. Человека я не люблю… Женщины – тоже. Хотя по вашей улыбке видно, что вы этому не верите.
Принц, – у меня такого вздора не было в мыслях.
Чему же вы усмехнулись, когда я сказал, что не люблю человека?
Я подумал, принц, – какой сухой прием получат комедианты, если вас не занимают люди. Мы их обогнали по дороге: они едут сюда – предложить вам свои услуги.
Напротив: я рад королю-комедианту, я готов заплатить ему должное. Храбрый рыцарь найдет работу для меча и щита. Любовник не будет вздыхать даром. Комик благополучно дотянет роль до конца. Шут заставит хохотать даже тех, у кого постоянно першит в горле. Героиня свободно изольет свои чувства, если стихи не будут уж очень плохи. Какие же это комедианты?
Те самые, которыми вы когда-то так восхищались: столичные трагики.
Зачем же они ездят? И успех, и сборы лучше на постоянном местожительстве.
Должно быть, новые постановления заставили их покинуть город.
Что же, дела их идут хорошо по-прежнему? Или хуже?
О, гораздо хуже.
Но почему же? Они испортились?
Нет, они по-прежнему прекрасно относятся к делу. Но, ваше высочество, – в городе появился новый выводок птенцов, которые выкрикивают свои роли и им за это хлопают. Они теперь в моде. Прежний театр жестоко ругают, называют его устарелым. Даже те, что носят на боку шпагу, боятся гусиных перьев и не смеют ходить в старые театры.
Как – на сцене появились дети? Кто же их содержит? Кто платит им? А когда голоса их окрепнут, – будут ли они продолжать свое дело? Пожалуй, когда они обратятся во взрослых актеров, – а это наверное случится, – средств для жизни у них не будет, и они скажут, что главными их врагами были те, кто так неосмотрительно отнесся к их будущности.
Много было препирательств с обеих сторон. Общество не считает преступлением – натравливать спорщиков друг на друга. Бывали случаи, что пьеса только тогда и имела успех, когда дело доходило до побоища.
Возможно ли?
Да, принц; и сколько голов было проломлено!
И дети победили?
Да, принц: и Геркулеса, и его ношу.
Нечему удивляться. Вот мой дядя теперь король Дании. Те, кто при жизни моего отца, бывало, строили ему рожи, дают теперь двадцать, сорок, пятьдесят, даже сто дукатов за его миниатюру. Черт возьми! В этом есть что-то сверхъестественное. Если б философия могла это разрешить…
Трубы за сценой.
Вот и комедианты!
Ну, я очень рад, господа, видеть вас в Эльсиноре. Спутники приветствий – вежливость и церемония. Так вот я и хочу быть радушным с вами, – а то прием комедиантов, который будет очень хорош, – покажется вам любезнее того, что я оказал вам. Очень вам рад! Но мой дяденька-отец и тетушка-мать в заблуждении…
Насчет чего, дорогой принц?
Я безумен только при северно-западном ветре. Когда же дует с юга, я отличаю сокола от ручной пилы…
Входит Полоний.
Привет мой вам, господа!
Слушай, Гильденстерн, и ты тоже: при каждом ухе слушатель. Этот большой младенец еще до сих пор в пеленках.
Чего доброго, он снова в них попал: ведь говорят, старость второе детство.
Я предсказываю, что он пришел сообщить мне о комедиантах. Увидите! Да, вы правы: в понедельник утром – действительно, это было тогда.
Ваше высочество, – у меня есть новости для вас.
И у меня, государь мой, есть новости для вас. Когда еще в Риме был актер Росций…
К нам приехали актеры, ваше высочество.
Да ну!
Докладываю вам по чести, приехали.
По чести твоей приехали? Дорога для ослов…
Самые лучшие актеры в мире! Всё играют: трагедии, комедии, драмы исторические, идиллии, идиллии комические, идиллии исторические, трагедии исторические, идиллии трагико-комико-исторические. Комедии, что ни к какому разряду не подходят. Сенека для них не слишком тяжел, Плавт не слишком легок. И для написанных пьес, и для импровизаций это единственные исполнители.
О, Иефай, судия израильский, какое у тебя было сокровище!
Какое было у него сокровище, принц?
Какое?
«Он дочь прекрасную взрастил,
Ее лелеял и любил…»
Вы про мою дочь.
Ну, разве я не прав, старый Иефай?
Если вы меня называете Иефаем, ваше высочество, – то правда – у меня есть дочь, и я ее очень люблю.
Нет, – вовсе не это следует.
А что же следует, принц?
«По воле Господней…» Ты знаешь дальше? «Случился вдруг у ней недуг…» В первой строфе рождественской песни ты найдешь продолжение. Вот идут виновники моего перерыва…
Входят четыре-пять комедиантов.
Добро пожаловать, дорогие мои, добро пожаловать! Я очень рад вас видеть. Очень рад, друзья мои! О, старый мой друг! Как лицо твое переменилось с тех пор, как я тебя видел. Ты явился в Данию хвастать передо мной своей бородкой? А, моя юная дама! Клянусь Богоматерью, вы, сударыня, ближе к небесам с тех пор, как я видел вас, на целый каблук! Дай Бог, чтобы ваш голос не звучал как надтреснутая негодная монета. Ну, добро пожаловать! Приступимте к делу сразу, как французские сокольники: налетим на все, что ни увидим. Возьмемся прямо за монологи. Давайте образчик вашего искусства. Ну, прочувственную тираду!
Какую тираду, ваше высочество?
Ты как-то декламировал мне ее: она всегда выпускалась на сцене. Может быть, ее читали всего один раз, так как пьеса не имела успеха у большинства. Это было лакомство – осетровая икра, недоступная для толпы. Но, по моему и по мнению тех, чье мненье я ставлю выше моего, – это была прекрасная пьеса, чудесно разделенная на картины, написанная просто, но с талантом. Я помню, замечали, что в стихах мало соли – слишком пресно; нет ничего такого, что называется вычурностью. Более гладко, чем приятно, больше красивости, чем аляповатости. Мне особенно нравился рассказ Энея Дидоне о смерти Приама. Если ты его еще не забыл, начни с того стиха… Постой… Постой…
Читать бесплатно другие книги:
