Семиевие Стивенсон Нил
Тэ не придумал, что ответить. Все, что с ними произошло, никак не складывалось в единую картину. Он смотрел на пляшущие огоньки костра и размышлял.
С начала Каменного Ливня ни одного костра, по крайней мере, среди орбитеров, не складывали 1735 лет. Именно столько времени прошло, прежде чем построили достаточно крупное орбиталище, где можно было выращивать деревья, чтобы обеспечить кислород для горения пламени и поглощать выделяющийся угарный газ. За помощью обратились к оцифрованным бойскаутским учебникам древности. Получилось с первого раза. Четверо новооткрывателей костра – кстати, все динайцы – стояли вокруг и смотрели в огонь, как и Тэ сейчас, вероятно, пытаясь представить все, что произошло с тех пор, как люди в последний раз вдыхали запах горящего дерева.
И это они с Эйнштейном еще не успели обсудить предательство Арианы.
Она объединила в себе все самые жуткие представления о джулианах: на лицо честный и добропорядочный гражданин страны синих, а внутри – крот. Сколько она просачивалась в разведку, зарабатывая доверие и звания? Или, может, она только-только решила переметнуться? Как бы то ни было, она похитила диггершу и отправилась с ней к красным. Как к этому должны отнестись диггеры? Они вообще в курсе, что среди орбитеров есть два лагеря?
И что разведка красных собирается выведать у той женщины? Если бы она не убила беззащитную Меми на глазах у Тэ, он бы ее даже пожалел.
Из лагеря диггеров вышли трое: вооруженный копьем воин, хмурый седобродый мужчина и еще один, которого Тэ сначала принял за мальчишку. Когда они подошли ближе, оказалось, что это девочка-подросток, коротко остриженная и низкорослая даже по меркам их народа. Голова у нее была странно наклонена набок и повернута, будто она смотрит на все уголком глаза. Хотя, возможно, это из-за того, что она держалась за спиной у седого мужчины и вынуждена была разглядывать дорогу у него из-под плеча. Он без труда перешагивал препятствия, а девочка была вынуждена скакать по ним, делая два шага там, где мужчине хватало одного: точь-в-точь белка, которая пытается поспеть за собакой.
Седобородый движением головы приказал воину остановиться, а сам подошел ближе. Девочка замешкалась. Мужчина заметил это и жестом подозвал ее к себе. Она спряталась у него за спиной и украдкой выглядывала из-под руки.
– Меня зовут Незнам, – объявил седобородый. – Со мною вы можете общаться, но более ни с кем, кроме Эм-цэ.
По крайней мере, так Тэ расслышал ее имя.
– Я Тюратам Лейк, – ответил Тэ. – А это Эйнштейн. Женщину с нами зовут Кэт-два, но она едва ли присоединится к нашему разговору.
– Тюратам, – с придыханием произнесла Эм-цэ. – Город в Центральной Азии, Казахстан, неподалеку от советского космодрома Байконур. Эйнштейн. Физик-теоретик, жил в начале двадцатого века до Ноля.
Незнам выслушал Эм-цэ, но никак не отреагировал, даже не посмотрел в ее сторону. Он не сводил глаз с Тэ, а слова девочки были для него всего лишь назойливым жужжанием.
– Когда ваша Кэт-два проснется, передайте ей наше правило, – сказал он. – И проследите, чтобы она его выполняла.
– Правило я передам, – ответил Тэ, – но выполнять его или нет – решать ей. Я не имею над ней никакой власти. Наше общество устроено иначе.
На лице Незнама читалось, что он не поверил ни единому слову.
– Ты ведь динаец.
Итак, они знают про семь ев. Откуда? Похищали и допрашивали одиноких странников? Или тайно поддерживали контакт с кем-то из орбитеров?
– Да, это так.
– Значит, ты возглавляешь этот отряд.
Тэ промолчал. Все было гораздо сложнее, но объяснять диггеру бессмысленно.
– Что вы сделали с Марж? – спросил Незнам.
– С кем?
– С нашей женщиной, которую забрала та штуковина из космоса.
Тэ подмывало съязвить, мол уважаемый Незнам сам только что ответил на свой вопрос. Но он сдержался и просто смотрел на седобородого, пытаясь подобрать слова.
– Та другая мутантка – из джулиан?
– Да.
– Она выстрелила в тебя из твоего же орудия. Ты не ожидал.
– Именно так, Незнам.
– Она предательница?
– Да.
– Из тех, что с запада?
Скорее всего, Незнам имел в виду орбитеров, живших в Берингии к западу от 166°30.
– Мы называем их красными.
Незнам с пониманием кивнул.
– Вы, стало быть, синие.
– Да, синие. И мы «Торами» не пользуемся.
– Тор. Божество из германской мифологии, обладает огромной силой, ассоциируется с молнией, вооружен молотом, – сказала Эм-цэ.
– Твое полное имя случайно не Энциклопедия? – спросил вдруг Эйнштейн.
Незнам испепеляюще посмотрел на Эйнштейна, но тот даже не заметил: он завороженно смотрел на девушку.
– Да, – ответила она, прежде чем Незнам поднял руку в знак запрета. Девочка пригнулась, будто ожидая удара, потом улыбнулась Эйнштейну в ответ.
Тэ вдруг будто выпал из реальности: перед глазами четко и ясно встал эпизод из Эпоса. В той серии Руфус незадолго до Белых Небес отправил Дине по электронной почте фотографию библиотеки, которую он и его единомышленники собрали в подземной крепости. На центральных полках гордо расположилась шеренга книг в одинаковых переплетах: «Британская энциклопедия».
И эта девочка – Энци, а вовсе не Эм-цэ, как ему послышалось сначала – читала ее. Она трогала руками эти старые книги или, может быть, их переписанные от руки копии.
– Айвинец. – Незнам указал на Эйнштейна. Это был не вопрос, а утверждение. Когда первая вспышка гнева утихла, он посмотрел на паренька-селенца повнимательнее.
– У него узкие глаза из-за эпикантуса, характерного для монголоидной расы, – сказала Энци, чересчур пристально вглядывалась в лицо айвинца.
– Умолкни, – перебил ее Незнам, затем снова обратился к Тэ: – Красная джулианка…
– Ариана, – подсказал Тэ.
– Засланный шпион в ваших рядах?
– Надо полагать.
– Занятно. В библиотеке Руфуса были романы о шпионских страстях, разгоравшихся за несколько десятилетий до Ноля, но я никогда не думал, что своими глазами увижу настоящего крота.
Это неожиданно пространное заявление Незнама проливало свет на многое. Тэ снова захотелось сострить, мол, кроты тоже живут под землей, но он вовремя решил, что уводить разговор в это русло не стоит.
– Я тоже не думал, что мне доведется лицезреть кого-то из вас, – попытался выкрутиться он.
– Все эти тысячи лет вы думали, что мы погибли! – сказал Незнам. – Что ж, вы ошибались.
– Перед тем как все покатилось в тартарары, ваш старик…
– Папаша Лойд.
– Папаша Лойд заявил, что нам здесь не рады.
– Истинно так, – ответил Незнам.
– Не хочу показаться невеждой, но я должен уточнить одну вещь. Думаю, вы согласитесь, что это важно. Как вы и ваши люди именуете себя?
– Человечество, – ответил Незнам.
– Отлично. Стало быть, человечество заявляет о своих правах на эту территорию и не желает, чтобы люди вроде нас, то есть потомки семи ев, появлялись здесь.
– Без нашего на то согласия. Верно.
– И на какую конкретно территорию вы претендуете?
– Не понимаю вопроса.
– Эта долина? Горы? Вся Берингия?
– Вся суша планеты Земля. – Незнам произнес эти слова медленно и отчетливо. – Ваш народ оставил ее, теперь она наша.
Тэ понял, что на этом разговор окончен. Однако Эйнштейн, несдержанный, как и всякий молодой айвинец, выпалил:
– А океаны?
– А этот вопрос надо обсуждать с пингерами, – ответил Незнам.
– С кем с кем?
Мужчина посмотрел на Эйнштейна как на дебила.
– Морской народ, – ответила Энци. – Они обитают…
Незнам снова вскинул руку, и она замолчала.
Замолчали все. Так Незнаму, очевидно, нравилось больше. Теперь он мог спокойно оглядеть пленников. Он остановил взгляд на Кэт-два.
– Она больна?
– Нет, – ответил Тэ. – Иногда такие, как она, впадают в длительную спячку.
– Судя по цвету кожи, мойринка?
Тэ не терпелось узнать, откуда все-таки диггеры получили все эти сведения об орбитерах, пусть и в общих чертах. Но не в его положении было задавать вопросы.
– Да, – ответил он.
По ходу беседы Незнам складывал на пальцах. Дошел до пяти.
– Еще с вами было два воина.
– Да, – кивнул Тэ. – Самый крупный – феклит.
– А тот, похожий на обезьяну?
– Неондертал, из подрасы аидян.
Незнам понимающе кивнул.
– Нам встречались такие к западу отсюда. – Он распрямил еще два пальца. – Выходит, в вашем отряде было по представителю от каждой расы. А этот? – Он указал на Эйнштейна. – Запасной айвинец на случай, если старик умрет?
– Проводник из местных, – поправил его Тэ. – И да, наш отряд называется Семеркой. Своего рода официальная делегация для особых случаев.
Дальше он говорил исходя из собственных догадок, но возможные противоречия в данный момент беспокоили его меньше всего.
– Погибший айвинец – мы звали его Доком – подозревал, что вы скрываетесь где-то здесь. Он собрал нас, чтобы встретиться с вами. Для нас это было бы историческое событие.
К такому повороту Незнам был не готов. Он явно не из тех людей, которых волнует, что думают остальные. И тут ему дают понять, что недавние события имеют совершенно иную подоплеку, и диггеры повели себя далеко не лучшим образом. Впрочем, извиняться он все равно не собирался.
– Вы нас принимаете за кучку дикарей. Вторгаетесь на наши земли и даже не думаете просить разрешения. Приводите с собой воинов, оружие, планер, «Тор».
– Незнам, а сколько, по-вашему, орбитеров сейчас находится на поверхности Земли?
– Не считайте нас отсталыми. Мы знаем, что вы расселились по всей Берингии, как вы ее называете.
– Мы расселились по всей планете.
– Пускай так. Нашу позицию это не меняет.
– Свою позицию вы обозначили предельно ясно. – Тэ так и не придумал, что еще сказать. – Могу ли я тогда поинтересоваться, зачем вы пришли поговорить с нами?
– Ваши воины убивают наших, – пожаловался Незнам.
– Как человек, который явно разбирается в поведении воинов, вы должны понимать, как с их точки зрения выглядит это. – Динаец демонстративно дернул цепь.
И снова дипломатический просчет. Малейший намек на наличие более чем одной точки зрения выводит этот народ из себя. Когда же до Тэ наконец дойдет?
– С моей точки зрения, мы сейчас находимся в состоянии войны, – сказал Незнам. – И у обеих сторон конфликта есть пленники.
– И как бы вы хотели разрешить этот конфликт?
– По возможности без насилия, – ответил диггер. – Однако не ручаюсь, что остальные настроены так же. – Он мотнул головой в сторону лагеря.
– Жду вашего предложения.
– А мы ждем вашего, – рявкнул Незнам в ответ и так неожиданно развернулся, что чуть не сбил с ног Энци.
Здоровяк с копьем тоже развернулся, однако Энци уходить не торопилась. Она осталась на месте, не сводя глаз с эпикантуса на глазах Эйнштейна.
– Как тебя зовут? – спросил он ее.
– Сонар-Таможня! Пошли! – окликнул ее Незнам.
– Вот и узнал, – сказала она.
Она нехотя засеменила к планеру. Но даже когда она уселась с сородичами вокруг костра, лицо ее, бледное и подсвеченное пламенем, как Луна, все равно было обращено в их сторону.
– Итак, с чего начать? – спросил Тэ.
На самом деле он говорил сам с собой, но это, похоже, вырвало Эйнштейна из мира грез. Он вздохнул, однако все-таки привел себя в чувство.
– Незнам сказал: «Нам встречались такие к западу отсюда». Это про Барда.
– Да, сказал.
– Предполагаю, диггеры отправляли разведчиков за сто шестьдесят шесть градусов тридцать минут. Они, конечно же, не знали, что пересекают какую-то границу. Это же, понимаешь, в конце концов, воображаемая черта.
Тэ не сдержал смеха.
– Эйнштейн, если мы все-таки выберемся из этой заварушки живыми, я отправлю тея в школу манер.
– Чего?
– Курсы этикета для айвинцев. Там тебя научат общаться с представителями иных рас.
– А что не так?
– Забудь. Извини, перебил. Продолжай.
– Их разведчики, наверное, сталкивались с пограничниками красных – то есть с неондерталами.
– И что бы ты на их месте подумал, впервые увидев неондертала?
– Монстр – возможно. Инопланетянин – нет.
Тэ кивнул.
– Да уж, при всем уважении к Барду и его сородичам, лучше бы диггерам раньше повстречались динайцы.
– А что неондерталы? – спросил Эйнштейн.
Тэ не сразу понял вопрос.
– Хм… Если они тоже видели диггеров, то должны были о них доложить.
– Значит, красные знают о существовании диггеров. Возможно, уже давно.
– Знают или, по крайней мере, подозревают, – согласился Тэ. Завеса тайны понемногу спадала, и от этого становилось легче. – К их поиску подключили весь аппарат разведки. Ариана начала высматривать и вынюхивать. Воспользовалась всеми связями с отделом экспедиций, какие у нее были. Подергала нужные ниточки, чтобы стать членом Семерки. И привезла домой сувенир.
– Тоже мне сувенир, – ответил Эйнштейн.
Тэ посмотрел на лицо парня в отблесках костра, но так и не понял: это он съюморил с каменным лицом или снова продемонстрировал полное отсутствие социальных инстинктов. Впрочем, неважно.
– Пингеры! – воскликнул Эйнштейн, как будто пора было переходить к следующей теме.
– Прежде чем Незнам заткнул ее, Сонар-Таможня успела сказать, что это морской народ.
– Он бьет ее, как думаешь? – спросил Эйнштейн.
Развивать эту мысль, подумалось Тэ, – все равно что залезать в яму со змеями. Поэтому с ответом он не торопился. Один раз в жизни, еще до войны, он точно так же без оглядки влюбился в девушку, как и Эйнштейн в Сонар-Таможню. Даже такого краткого опыта хватило, чтобы понять, что эта сила реальна и что с ней надо считаться.
– Мне кажется, – сказал он, – что в их обществе телесные наказания в порядке вещей, и страх наказания держит таких, как она, в повиновении. Но на деле к рукоприкладству прибегают редко. Боюсь, ничего с этим не поделаешь, ведь достаточно лишь косо взглянуть на Незнама, и он тебя попросту убьет. Тебе, вероятно, простят небольшие проявления заботы об Энци, если вы с ней еще хоть раз встретитесь. Но если будешь проявлять слишком много внимания, ее накажут. А тронешь ее – нам всем конец.
– Почему?
– Потому что в подобных культурах за женской невинностью следят с фанатичным трепетом. Ладно, давай к пингерам. Есть мысли?
– Нет. У тебя? – отозвался Эйнштейн.
Он отвечал односложно: видимо, речь Тэ произвела сильное впечатление.
– Что-то смутно припоминается, но нужно изучить и проверить, чтобы говорить наверняка.
– «Морской народ» – значит, должны быть корабли, – заметил Эйнштейн. – Но…
– Но мы их не видели.
– Может, это всего лишь группка диггеров, которые скрываются в густых лесах на побережье? – предположил Эйнштейн.
– Нет, Незнам четко обозначил, что суша принадлежит им, а океан назвал вотчиной пингеров.
– И какая у тебя гипотеза?
– Никакой, – слукавил Тэ.
На этом их вечерняя беседа закончилась. Они раскатали спальные мешки и улеглись. Тэ спал на удивление хорошо, только один раз его разбудил вой диких канидов. Извержения вулканов, которые делали Пепельную преграду такой густой, стихли, дым развеивался, и сквозь него стали просвечивать звезды и восходящее на юге обитаемое кольцо. Око сияло где-то над Галапагосами. Видимо, каниды тоже его увидели и приняли за Луну.
Он выполз из мешка, чтобы отлить, потом проверил, как там Кэт-два. Она дрожала, лоб был горячим, но не настолько, чтобы начать беспокоиться.
Часы отобрали, но по ощущениям сейчас было около трех утра. С появления «Тора» прошло почти двенадцать часов. Ариана с Марж уже должны приближаться к орбиталищам красных. Согласно неумолимым законам орбитальной механики, дорога до геосинхронной орбиты всегда занимала примерно двенадцать часов. Интересно, куда они направлялись: прямиком в столицу красных – Киото, в какое-нибудь военное орбиталище или же в Кулак, который завис над Макасарским проливом. В капсуле «Тора» и одному-то тесно. Трудно представить, что чувствовала Марж. Драку за «Сраптсманэр» многие бы сочли беспричинной и жестокой, из тех, что рождают посттравматические кошмары. Диггерша едва ли предполагала, что «инопланетянка» возьмет ее на мушку и похитит. Но даже все это было бы вполне обыденным по сравнению с тем, что произошло дальше. Навряд ли Марж видела приближающийся «Тор». Для нее все произошло невероятно быстро: только что она стояла на земле, а вот уже заключена в небольшой кабинке с вооруженным мутантом и впервые в жизни испытывает суровые перегрузки. Через несколько минут она впервые ощутит невесомость. Вероятно, она иначе представляла себе тот день, когда проснулась вчера утром. Интересно, Ариана сразу перешла к допросу? Или начала по-хорошему? А может, просто всадила ей дозу транквилизатора, чтобы не путалась под ногами эти двенадцать часов?
С точки зрения Марж, «Тор» – нечто невообразимо странное. С точки зрения Тэ и любого другого орбитера, его запуск был самым дерзким нарушением Договора за последние двадцать лет и равнозначен объявлению войны. С другой стороны, если вдуматься, до Тэ уже доходили загадочные обрывки разговоров, которые вели между собой влиятельные люди в «Вороньем гнезде», о странных делах, творящихся в южных морях. Возможно, поэтому они – кто бы это ни был – решили, что феклитов в Семерке будет представлять Белед. Его спина испещрена шрамами от механических хлыстов, которые можно получить только в жаркой схватке с неондерталами. Стало быть, и Бард не так прост, как может показаться на первый взгляд.
А что же Тэ? Он тоже был участником боевых действий на Земле и тоже мог продемонстрировать шрамы. Но вместо него можно было подобрать кого-нибудь еще, кто лучше способен возглавить поход и установить первый контакт с расой людей, настолько чуждых орбитерам, будто они с разных планет. Выбрали Тэ. Главным доводом в его пользу стало то, где он работал и кому принадлежало заведение. За «Вороньим гнездом» стояли старые капиталы – настолько огромные, что Хозяев нисколько не волновали ежемесячные убытки – главное, чтобы бар работал. Это была, так сказать, благотворительная организация, созданная для служения не культуре или Духу, а такой вещи, как Цель. И проработай Лейк там еще несколько десятков лет, возможно, однажды кто-нибудь из Хозяев усадит его в «Укромном уголке» и снизойдет до рассказа о том, в чем именно эта Цель состоит.
Размышляя обо всем, он незаметно заснул, а когда открыл глаза, солнце было уже высоко. Подошел копейщик и швырнул им три пакета с сухпайком с планера. Эйнштейн проглотил свой, как обычный голодный подросток. Тэ ел более размеренно, все время поглядывая на Кэт-два. Она проснулась, но надолго ее не хватило: она только сняла крышку и попробовала самые простые продукты, как ее тут же стошнило. Скоро рвать стало нечем и она, подергиваясь от спазмов, снова провалилась в сон.
Весь день они праздно глазели на диггеров, те – на них. Людей в лагере становилось все меньше, и с каждым часом они вели себя все более озлобленно.
– У тебя уже появилась гипотеза? – спросил Эйнштейн за обеденным перекусом.
– О чем?
– О пингерах.
Больше заняться было нечем, поэтому Тэ решил потолковать.
– Ну, если взять, к примеру, имя девочки – Сонар, – то оно наталкивает меня на интересную мысль.
– На какую? – Эйнштейн был сразу весь внимание, если дело касалось Сонар-Таможни.
– Сонар, он же гидролокатор, – это разновидность радара, работающая на звуковых волнах. Донулевая технология. С его помощью искали объекты под водой.
– Ты думаешь, пингеры и правда живут под водой?
– Все указывает на это. Вот только…
– Только что?
– Откуда они взялись?
– Может, тоже выжившие, вроде диггеров?
– Не представляю, как такое возможно.
Ни один из разведчиков, отправленных на поиски Барда и Беледа, не вернулся. Спрашивается еще, кто кого держит в заложниках на самом деле. У пропавших остались друзья, родители и дети, и очень скоро они захотят узнать, что случилось. Начнутся неудобные вопросы. Ближе к вечеру к диггерам пришла подмога: отряд из еще двадцати воинов. На длинных палках они несли подстреленных зверей. Пока шла готовка, диггеры держали общий совет у костра. После ужина Незнам подошел к пленникам, опираясь на короткое копье, как на трость, похожий на волшебника с посохом. Солнце уже зашло, и поэтому Тэ заметил его, только когда тот заговорил.
– Произведем обмен, – объявил Незнам. – И никто больше не пострадает.
«А как насчет тех, кого вы хладнокровно убили?» – хотел спросить Тэ, но вместо этого сказал:
– Ладно, как вы предлагаете это осуществить?
Незнам начал выходить из себя:
– Для начала необходимо наладить общение! Но все, кого мы отправляем, просто исчезают!
– Хотите, чтобы с ними поговорил я?
– Ты просто сбежишь.
– Не обязательно отправлять меня к ним.
– У вас есть рации? – с подозрением спросил Незнам.
«Рация» – еще одно странное древнее слово. Перед этим диггеры тщательно обыскали пленников и изъяли всю технику, чтобы удостовериться, что средств связи у них нет.
– Нет, – ответил Тэ.
Он оперся на столб, достал из открытого пайка кусок хлеба и раскрошил. В ночи загорелись глаза седоперых ворон. Штук десять таких сопровождали их во время полета в специальных дорожных клетках. Диггеры случайно выпустили их на свободу, теперь вороны крутились вокруг лагеря. Выдрессированные птицы немедля полетели к Тэ, отталкивая друг друга крыльями и пронзительно вереща. Динаец вытянул ладонь с крошками, одна ворона тут же выклевала их чуть ли не сквозь сжатые пальцы и теперь ждала указаний.
– Белед. Бард, – произнес Тэ.
Обычно требовалось показать фотографию получателя, но у этих птиц хватало памяти и интеллекта, чтобы запомнить имя и связать его с лицом. Кроме того, в свободное время члены Семерки специально их натаскивали.
– Наши гостеприимные хозяева желают обсудить обмен пленными.
Тэ закрыл ладонь и махнул рукой, прогоняя птицу. Она, хлопая крыльями, взмыла в темноту, выкрикивая сообщение. Тэ с нескрываемым удовольствием следил за реакцией диггера.
– Скоро получим ответ, – сказал динаец.
Незнам молча развернулся и ушел в свой лагерь.
Прошло полчаса. Стемнело. Завыли каниды. Тэ поднял голову, ожидая восхода обитаемого кольца, диггеры тоже. Однако сегодня в небе светилось не только кольцо. Падал метеоритный дождь, но какой-то чересчур упорядоченный. Более того, он летел прямо на них.
Прибежал Незнам в сопровождении группы копейщиков. Все были явно озлоблены.
– Это штурмовой отряд? – в ярости прокричал он. – Вы вызвали подмогу?
– То есть вы знаете, что это такое?
– Это капсулы, на которых вы десантируете людей с орбиты. А теперь отвечай на мой вопрос!
– Эта территория принадлежит синим. – Готовый к незамедлительному протесту со стороны Незнама, Тэ вскинул руку. – Так записано в нашем договоре с красными. Чтобы нас выручить, синим достаточно перелететь через горы с базы Каяк, а не сбрасывать людей с сорока тысяч километров.
Тэ изо всех сил поддерживал зрительный контакт с Незнамом, сохраняя спокойствие и невозмутимость. Копейщики окружили пленников, направив копья внутрь. Эйнштейну это очень не понравилось, и он, звякая цепью, начал подбираться ближе к Тэ.
– Кто же это тогда?
– Методом исключения определяем, что красные.
– Но ты же только что говорил, что это территория синих!
– Говорил. И вам будет небезынтересно узнать, что эта высадка – акт войны, прямое нарушение Договора.
Незнам ловил ртом воздух, не находя слов. Тэ подмывало добавить: «Добро пожаловать в мир современной политики!» – но вместо этого он сказал:
– Учтите это, если вдруг решите о чем-то с ними договариваться.
Рядом приземлилась седоперая ворона и обратилась к Тэ:
– Мы идем.