Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Барщевский Михаил

О.: Да, это правда.

В.: А как насчет Асланбека Аслаханова, бывшего главного милиционера и советника президента Путина, члена Думы? Вы его гангстером вряд ли назовете?

О.: Его гангстером я точно не назову.

В.: Руслан Хасбулатов, преподаватель экономики, бывший спикер российского парламента: против него вы что-то можете сказать? Опять же, насколько я понимаю, не гангстер?

О.: Я думаю, что он не гангстер. Я его не знаю, но я о нем много слышал.

В.: Ну хорошо, тогда перейдем к следующему вопросу. Это свидетельские показания господина Эндрю Вуда, который был британским послом в Москве во второй половине 90-х годов. Он объясняет в первом пункте своих показаний, что у него было много контактов с Березовским в то время, когда он был британским послом в Москве во второй половине 90-х. В 5-м пункте, он объясняет, что он встретился с господином Березовским в сентябре или октябре 1995 года, а в 6-м пункте говорит: „Господин Березовский, совершенно ясно, был очень значительной политической фигурой: в октябре 1996 года он был назначен замсекретаря Совета безопасности Российской Федерации, с портфелем, в который входили переговоры с чеченцами после перемирия, достигнутого с ними покойным генералом Лебедем летом 1996 года. Березовский в этой должности оставался немного более года: в апреле 1998 года он был назначен исполнительным секретарем СНГ. В этот период у меня были контакты с ним: он был очень полезным каналом для прохода в Кремль и за его пределы. Информация, которую он предоставлял, всегда была очень полезной: он был всегда очень проинформирован и четко показывал то, что, с его точки зрения, происходило не только в Кремле, — и его показания всегда заслуживали внимания. И все в дипломатическом истеблишменте, которые могли поддерживать контакт с ним, так это и делали“. Я сейчас сделаю паузу: вы здесь со всем согласны? Вы согласны с тем, что сказал сэр Эндрю? Есть ли что-то, с чем вы не согласны?

О.: Но мне так вот на слух все понять тяжело. Я попытался следить, и если я правильно понимаю, то господин Березовский рассказывал господину Эндрю то, что происходило в Кремле, это как-то так прозвучало, и он был осведомлен, да, это правда.

В.: Сейчас я хочу зачитать вам, что он говорит, в пунктах с 6-го по 13-й: „Я сейчас хочу упомянуть и подтвердить один конкретный инцидент, в котором помощь господина Березовского была очень полезна для британских интересов, то, что он уже отметил в ходе показаний и в данной апелляции. В июле 1997 года два человека, вооруженные и в масках, похитили двух британских рабочих из Грозного, чеченской столицы, когда они работали с российской благотворительной организацией, которая помогала сиротам, детям — жертвам войны. Это были Камилла Карр и Джон Джеймс, и мы, британская пресса и публика, были очень обеспокоены безопасностью этих двух заложников, и позже выяснилось, что их держали в подвалах и подвергали некоторому насилию. Ранее другие британские заложники, которых взяли в Чечне, к сожалению, были убиты, и, учитывая роль господина Березовского в переговорах в Чечне, в общем, я находился в прямом контакте с ним по этому делу с самого раннего этапа. Также я находился в контакте с чеченскими и российскими властями. Господин Березовский помогал нам с тем, чтобы выпустить заложников, помогал нам весь год и все время, когда они оставались заложниками. И наконец, в сентябре 1998 года, это был господин Березовский, который наконец смог обеспечить освобождение заложников, и они смогли вылететь из Чечни на его частном самолете в Лондон через Москву, на самолете Березовского. Было выпущено 1536 заложников в целом в результате прямой интервенции, прямого вмешательства господина Березовского. Большинство заложников были русскими и восточными европейцами, но также там были французские, немецкие, американские граждане, а также Джон и Камилла. Я помню, что господин Березовский сам особенно не афишировал это, он никакого особого паблисити не искал по поводу этого дела и не пытался получить от нас какое-то вознаграждение“. Я просто делаю паузу, господин Абрамович, здесь нет ничего, с чем вы не согласны?

О.: Тут есть некоторые неточности в изложении посла: если я правильно помню, Бадри ездил в Чечню, чтобы выкупать этих заложников, это не господин Березовский ездил. А после того, как их выкупили, господин Березовский приехал с журналистами, это все отсняли на камеры и показали по телевизору. Если это считается, что это без паблисити, то я вот с этой частью не согласен. Кроме того, эта история была… я заплатил за это. Это вот так вот история выглядела.

Судья Элизабет Глостер: Что вы имеете в виду, когда говорите, что вы заплатили за эту историю?

О.: Я Бадри отдал деньги, он отвез их туда и выкупил этих заложников.

Г-н Рабиновитц: Если господин Березовский действительно, как вы пытаетесь сейчас представить, широко известно связан с чеченскими гангстерами, принимаете ли вы, что это что-то, о чем сэр Эндрю знал бы?

О.: Мне это совсем тяжело комментировать, все зависит от осведомленности сэра Эндрю. Если сэр Эндрю в какой-то момент читал российские газеты, то он бы знал об этом, но я не знаю, в какой момент он покинул Россию.

Судья Элизабет Глостер: Господин Рабиновитц, давайте оставим этот вопрос.

Г-н Рабиновитц: Хорошо. Господин Абрамович, я теперь хотел бы спросить вас относительно вашей дружбы с господином Березовским. Я хотел бы начать со следующего вопроса. Вы согласны с тем, что между 1995 и 2000 годами вы и господин Березовский были друзьями?

О.: Я бы сказал, что с 1996-го до конца 1999-го, может быть, начала 2000-го. Весь 1995 год я просидел в приемной господина Березовского в ожидании встреч: я бы дружбой это не называл. Глядя назад, я не могу назвать его своим близким другом, хотя мы очень много общались и я получал удовольствие от общения.

В.: Да, но в то время вы его считали близким другом, я правильно понимаю?

О.: Вот слово „близкий“ я бы не употреблял: я его считал другом. В русском языке „близкий друг“ имеет очень специфическое значение.

В.: Очень хорошо. Вы также в своих показаниях говорите о тех тесных эмоциональных связях, которые у вас были с господином Березовским: могли бы вы это тоже объяснить?

Судья Элизабет Глостер: Значит, вопрос к вам, господин Абрамович, заключается в следующем: что вы имели в виду, когда писали: „Я ощущал большую душевную близость к господину Березовскому“?

О.: Что у нас были очень хорошие отношения: мы проводили много времени вместе и даже отдыхали вместе. Но вот чтобы мы были близкими друзьями, я такого не могу сказать.

В.: Я хочу пояснить, почему это важно, господин Абрамович, что я задаю вам вопрос относительно характера вашей дружбы. Потому что господин Березовский говорит, что вы были партнерами. Вы говорите, что он был только вашим протектором, защитником, а вы были как бы подзащитным. Я веду дело к тому, что характер ваших дружеских и очень дружеских отношений как раз и свидетельствует о том, что у вас не было взаимоотношений защитника и защищаемого, что на самом деле-то вы были партнерами, вы это понимаете?

О.: Это вы хотите сказать, но я с этим не согласен.

В.: Тогда позвольте спросить следующее. Госпожа Горбунова сообщила, выступая в суде, что она часто встречалась с Ириной, вашей супругой, и что они стали близкими подругами: вы это не оспариваете?

О.: Я это не оспариваю: моя бывшая жена очень часто встречалась с Еленой, они были близкими подругами. Я не могу сказать, что они были подругами: у моей жены были более близкие подруги. Наши дети общались: в гости они ходили друг к другу, да.

В.: А вы оспариваете то, что в августе 1995 года вы и Ирина поехали в Испанию в отпуск с господином Авеном и его женой, с Андреем Блохом и его женой и господином Березовским и его женой?

О.: Нет, я не оспариваю: я помню этот круиз.

В.: Это было в Испании?

О.: Это острова какие-то были, да.

В.: А также правда, что вы вместе ездили в Гштат в конце 1995-го — начале 1996 года, вы с этим согласны?

О.: Мы действительно были в Гштате. Я не могу сказать, что мы вместе ездили, — но мы были там очень большой компанией: нас было человек 25, наверное. Да, мы были.

В.: А в Гштате в том году господин Березовский отмечал свой день рождения и пригласил вас на празднование своего дня рождения, да?

О.: Если он там праздновал, то я наверняка был на его дне рождения, конечно.

В.: Между тем годом и 2000 годом вас приглашали на дни рождения господина Березовского каждый год, это правильно?

О.: Если вопрос, был ли я на всех днях рождения господина Березовского между 1995-м и 2000-м, то это неправильно. Я не помню, меня приглашали на все или нет. Мне кажется, я был два раза на дне рождения господина Березовского.

В.: Но, если господин Березовский говорит, что он каждый год вас приглашал, вы этот факт не будете оспаривать?

О.: Если он утверждает, что он каждый год меня приглашал, я не буду оспаривать. Я просто пытаюсь объяснить, что я не был там, — но приглашать он меня мог, да.

В.: А в июне 1996 года вы в Испанию снова поехали с семьей Березовского в отпуск, я правильно понимаю?

О.: Может быть, но я точно этого не помню. Это был тоже круиз или это что было? А, нет, да, мы жили рядом с господином Гусинским, да, это правда. Но мы не вместе поехали — там было много народу: опять все снимали дома. Это была, так сказать, российская диаспора, которая жила в Испании.

В.: Это июнь 1996 года. В августе 1996 года вы снова с господином Березовским, с госпожой Горбуновой, с другими на яхте поехали в круиз вокруг Сардинии и Корсики.

О.: Я, честно говоря, круиз этот не помню, но вероятность высокая.

В.: А летом 1997 и 1998 годов ваша семья и семья Березовского в соседних шато жили на Кап д’Антиб, это правильно?

О.: Это правильно. Как сейчас понятно, я снимал дом господина Березовского. Да, это правильно.

В.: А потом, в августе 1998 года, ваши семьи вместе на яхте „Южный крест“ тоже поехали в отпуск. Это правильно?

О.: Возможно, да.

В.: Значит, если вот сейчас остановимся между 1995 и 1998 годами, то получается, что вы с семьей примерно восемь отпусков вместе с господином Березовским и его семьей провели. Это правильно?

О.: Из того, что я услышал, — правильно, но я сам этого не помню.

В.: В конце 90-х годов вы с Березовским очень часто встречались, как минимум по несколько раз в неделю. Это правильно?

О.: Если вы имеете в виду 1996-й, 1997-й, 1998-й? Я думаю, что мы могли, наверное, и каждый день встречаться.

В.: Вы с кем-нибудь чаще ездили в отпуск, чем с Березовским, с его семьей? Чтобы вот вы виделись постоянно во время отпуска?

О.: Да.

В.: А с кем?

О.: Андрей Блох, господин Швидлер, господин Городилов, мы вместе проводили время.

В.: Госпожа Горбунова сказала, выступая в суде, что вы называли господина Березовского другом и вели себя как его друг. Вы только делали вид, что вы его друг, вы притворились, что вы его друг?

О.: Это очень сложное понятие, что такое: „притворялся, что я его друг“? Вот тех, кого я назвал, Городилова, Швидлера, — это мои близкие друзья, Тененбаум, это мои близкие друзья, с кем я много провожу времени, мы вместе и работаем, и отдыхаем. А господин Березовский действительно мой друг, но был. Но вот так сказать, что мы близкие друзья были, я такого не могу утверждать.

В.: Ну хорошо, перейдем тогда к немножко другому вопросу. Вы понимаете, что я имею в виду, когда я говорю о Российской правовой концепции договора о совместной деятельности?

О.: Примерно.

В.: Как вы понимаете эту концепцию?

О.: Совместные расходы, совместные доходы, совместные интересы. Участие как в прибыли, так и в убытках. То есть риски тоже надо делить, да. Вот так я понимаю.

В.: А когда вы готовили свои свидетельские показания, вы имели в виду, что вот та договоренность, которую вы достигли в 1995 году с Березовским, может быть описана как договор о совместной деятельности в том виде, в котором этот термин использовался в российском праве?

О.: Я не имел в виду, что это договор о совместной деятельности.

В.: Господин Абрамович, вы согласны с тем, что вы плохо разбираетесь в коммерческих, правовых, бизнес-вопросах, поскольку у вас достаточно ограниченные подготовка и образование в области юриспруденции?

О.: Я с этим согласен. Но вы вчера это оспаривали, по-моему.

В.: Тогда объясните, пожалуйста, почему вы сочли правильным дать свое заключение, свое мнение по этому вопросу, учитывая то, что у вас нет никакого образования, которое дало бы вам какое-либо знание или понимание относительно вопросов бизнес-права?

О.: Я, честно говоря, не понял вопрос. Откуда я это взял или почему я так считаю?

В.: Почему вы сочли правильным, учитывая то, что вы, как вы сами говорите, не имеете знания или понимания вопросов юриспруденции, почему вы сочли возможным комментировать вопросы, связанные с российскими правовыми концепциями, в частности, с концепцией, которая называется „Договор о совместной деятельности“?

О.: Мне кажется, мы вчера обсуждали, что я не могу сказать, что у меня полностью отсутствует понимание о праве. Я ни в коем случае не претендую, что я серьезный юрист, но некоторые знания я имею. Поэтому из того, что здесь излагается, я могу предположить, что это не то, что является договором о совместной деятельности. А потом это можно в книге прочесть, что такое договор о совместной деятельности.

Г-н Рабиновитц: Мы тогда сейчас перейдем к следующему вопросу, снова соглашение 1999 года. В своих свидетельских показаниях вы рассказываете о финансировании заявки на аукцион 1995 года, вы говорите о господине Березовском, что „…он вообще не считал своей обязанностью помогать НФК в финансировании или подготовительной работе“.

О.: Да.

В.: Посмотрите, это правила, которые регулировали проведение аукциона по „Сибнефти“. Из первого пункта видно, что речь идет об: „…аукционе относительно права на заключение кредитного соглашения, залога акций“ и так далее, и так далее. Вы видите это?

О.: Да.

В.: Посмотрим третий пункт в соответствии с правилами, которые регулируют проведение аукциона. Начальная цена — 100 миллионов долларов. Вы это помните?

О.: Да, я это помню.

В.: Нужно было сделать депозит добросовестный, залог на три миллиона долларов.

О.: Да, я это помню.

В.: Участники должны были быть либо банком, либо должны были представить баланс, из которого следует, что у них свободные денежные средства в размере как минимум 100 миллионов имеются. Вы это помните?

О.: Да, я это помню.

В.: Это на самом деле означало, что участники должны иметь поддержку банка, потому что маловероятно, что у кого-то есть сто миллионов долларов свободных денежных средств на балансе. Вы согласны с этим?

О.: Я с первой половиной не согласен. Были предприятия, у которых было 100 миллионов долларов свободных денежных средств, но банк был наиболее предпочтительным участником.

В.: Абы какой банк тоже не мог бы участвовать в аукционе, это должен быть достаточного размера банк.

О.: Да.

В.: Соответственно, то, что касается вашей заявки, которую вы подали на аукционе, в конечном итоге СБС представил гарантию, но она была подкреплена параллельно гарантиями „МЕНАТЕПа“, потому что, опять же, ни у одного отдельно взятого банка своего собственного достаточного капитала не было. Вы с этим согласны?

О.: Согласен.

В.: Вы не оспариваете, что НФК выиграл аукцион декабря 1995 года, предложив 100,3 миллиона долларов. Вы согласны с этим?

О.: Да.

В.: Эти 100,3 миллиона, этот кредит, был предоставлен напрямую банком СБС? Вы с этим согласны?

О.: Нет.

В.: Ну давайте для ясности тогда сейчас попытаемся понять, с чем вы согласны, с чем вы не согласны. Мы позже подойдем еще к вопросу источников средств СБС-банка. Но мы можем согласиться в том, что реально, физически заплатил 100,3 миллиона государству сам банк СБС?

О.: С этим я согласен.

В.: То есть вы говорите, что желание СБС действовать в ваших интересах в ходе аукциона 1995 года никак вообще не было связано с господином Березовским?

О.: Нет, я так не утверждаю. Господин Березовский, если я правильно помню, познакомил меня с господином Смоленским. То есть он ему какое-то желание, наверно, создал, помог ему иметь это желание. Но дальше весь вопрос в бизнесе.

В.: В ваших третьих свидетельских показаниях вы рассказываете о кредите СБС: „Мы с Андреем Городиловым провели много времени на переговорах с СБС с участием Смоленского Алексея, Рассказова, других банковских служащих СБС. Причины, по которым СБС дал согласие использовать свое имя для заявки, состояли, во-первых, в том, что мы полностью обеспечили своими денежными средствами всю сумму кредита, а во-вторых, мы договорились, что все предприятия „Сибнефти“ перейдут на банковское обслуживание СБС. К концу 1995 года в России было лишь несколько компаний с таким большим денежным потоком, как у „Сибнефти“, в районе 1 миллиарда долларов США в год, поэтому стать основным банком „Сибнефти“ было для СБС важным достижением, и это никак не было связано с господином Березовским“. Вот объясните, пожалуйста, господин Абрамович, почему вы включили это утверждение в свои свидетельские показания, а сейчас говорите, что это неправильно?

О.: Я этого не говорю. Или это во время перевода пропало. Я как раз это и подтверждаю, что господин Березовский, если я правильно помню, познакомил меня с господином Смоленским, а все остальное мы сделали сами, мы взяли деньги, разместили в банке, банк передал деньги правительству, внесли залог и так далее. Помимо этого мы выпустили карточки сберегательного банка для рабочих „Ноябрьскнефтегаза“ и так далее, мы большую программу с ними сделали, мы их заинтересовали.

В.: Господин Сампшн в своем вступительном слове объяснил, что господин Березовский дал СБС личное поручительство, заверение СБС, что эти деньги будут возвращены. То есть вы сейчас хотите сказать, что неправильно сказал господин Сампшн?

О.: Господин Сампшн сказал правильно. Личное устное заверение о возврате денег — это не гарантия, о которой говорил господин Березовский. На основании устного личного заверения даже мне в сегодняшнем положении в банке, в котором у меня лежат деньги, мне не дадут денег.

В.: Вы согласны с тем, что Алексей Григорьев был председателем правления СБС в соответствующий момент времени, когда речь шла о финансировании этого аукциона 1995 года, ну, скажем так, с августа 1995 года и далее?

О.: Григорьев был с августа 1995 года, я думаю, что да, он был председателем правления.

В.: А вы согласны с тем, что господин Григорьев в то время работал под руководством, под контролем господина Смоленского?

О.: Я согласен.

В.: А согласны ли с тем, что, хотя господин Смоленский не был членом правления, он на практике имел возможность влиять на все крупные решения, потому что все основные директора и члены совета директоров были представителями его команды?

О.: Согласен.

В.: Вы согласны с тем, что решение инвестировать 100 миллионов долларов в этот залоговый аукцион для СБС было крупным решением?

О.: Для СБС это не было никаким решением, потому что СБС не инвестировал ничего в этот залоговый аукцион.

В.: Господин Григорьев сказал, что 100 миллионов в контексте российского бизнеса в то время были колоссальной суммой денег. Вы бы согласились с этим?

О.: Я согласен.

В.: Вы согласны с тем, что взаимоотношения между Смоленским и Березовским в 1995 году были таковы, что они встречались время от времени, общались и по бизнесу встречались в контексте, например, так называемых встреч олигархов: Ходорковский, Фридман, Гусинский и Потанин, в частности, в них участвовали?

О.: Мы опять про 1995 год говорим? Тогда таких встреч не было, так как еще олигархов не было. Но они встречались, я подтверждаю, Смоленский с Березовским встречались.

В.: А вы согласны с тем, что Березовский и Смоленский, у них появились взаимоотношения, которые были взаимовыгодными и развивались на фоне дружбы как взаимоотношения двух равных людей?

О.: Термин „взаимовыгодно“ я не очень понимаю. Господин Березовский брал деньги в долг у господина Смоленского. У них были довольно хорошие отношения. Слово „взаимовыгодные“, оно как-то не описывает ситуацию. Но если господин Смоленский продолжал с ним общаться, наверное, ему тоже что-то было выгодно.

В.: Вы согласны с тем, что, в отличие от позиций господина Березовского, вы не имели вообще никаких отношений с господином Смоленским или с СБС до того, как их попросили рассмотреть вопрос о финансировании заявки в размере ста миллионов долларов?

О.: Я уже сказал, что меня познакомил с господином Смоленским господин Березовский. Я это не отрицаю. Но вопрос о финансировании заявки — с этой частью я не согласен.

В.: Ладно, мы до этого еще дойдем.

Судья Элизабет Глостер: Посмотрите, пожалуйста, господин Абрамович, почему в 93-м пункте или в 94-м вы вообще ничего не сказали о том, что вас познакомил со Смоленским Березовский?

О.: Я не очень помню, в какой именно момент я познакомился. Мне казалось, что я Смоленского до этого уже знал. И потом, я не очень понял, какое это имеет к этому отношение.

В.: Господин Абрамович, очень странный ответ, надо признать. В пункте 93-м вы четко и ясно говорите о том участии, которое, возможно, имел господин Березовский к этой заявке. Вы наверняка очень четко продумывали тот текст, который вы здесь писали, я правильно понимаю?

О.: Я действительно очень серьезно относился к этому тексту и очень серьезно отношусь к этому процессу.

В.: Как может быть так, что в то время вы вообще забыли, что единственное, почему вы познакомились с СБС, это то, что Березовский вас познакомил со Смоленским?

О.: Мне казалось, что это не такая существенная деталь, кто кого с кем познакомил. Но я прошу прощения.

В.: Это показания, которые господин Смоленский давал следователю российской Генпрокуратуры 28 мая 2009 года. Господин Смоленский показывает, что Березовский, и никто иной, выходил на него в интересах обеспечения участия СБС в залоговом аукционе. Это первая фраза его ответа на третий вопрос. Вы с этим согласны?

О.: Согласен, но если весь этот пункт прочитать, то там полная несуразица. Там чушь написана. Либо он волновался и все перепутал, либо показания давал как-то неохотно. Это так выглядит. А если его показания дочитать до конца, то он уверяет, что он к этому банку не имел никакого отношения, что тоже, мягко говоря, странно.

В.: Господин Смоленский под присягой давал показания, его предупредили об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. То есть вы хотите сказать, что он дает здесь ложные показания?

О.: Допрос прокуратуры не подразумевает под собой дачу присяги. Но любой человек, который попадает в Генеральную прокуратуру или вообще в прокуратуру, он ведет себя очень… Я не могу критиковать господина Смоленского, поскольку я там не был, но я понимаю, что это крайне неприятная процедура, он волновался и, вероятно, он что-то перепутал. Потому что, если вы прочитаете все показания, тут много разных небылиц.

В.: Господин Смоленский говорит: „СБС-Агро“ финансировал приобретение акций „Сибнефти“ под личное поручительство или личную гарантию Березовского». Вы видите?

О.: Я еще раз хочу обратить внимание, что эти показания очень странные. Поэтому я не полагался бы на это. Тут есть взаимоисключающие утверждения.

В.: А учитывая то, что говорит здесь Смоленский относительно того, что Березовский дал личное поручительство, вы, наверное, согласитесь с ним в том, что то заверение, которое он получил от Березовского, сыграло роль важного фактора в принятии СБС решения к участию в залоговом аукционе.

О.: Согласен.

В.: Господин Смоленский сказал Генпрокуратуре, что он считал, что вы сыграли по сравнению с господином Березовским вторичную роль — роль поддержки. Это его мнение. Вы можете оспорить, что это его мнение?

О.: Нет, я не могу, это его мнение. Я действительно в глазах Смоленского сыграл, может быть, меньшую роль.

В.: Это показания господина Виктора Городилова, которые он давал Генпрокуратуре РФ 27 мая 2009 года. Вы видите здесь, что вот в своем ответе господин Городилов объяснял, что, насколько он понимает, «…господин Березовский сыграл ключевую роль в обеспечении подписания указа, потому что ему удалось успешно пролоббировать проведение, принятие этого решения на высшем уровне государственной власти».

О.: Я это так и подтверждаю.

В.: Вы видите также, что Виктор Городилов говорит, что его сын, Андрей Городилов, никакого отношения к созданию «Сибнефти» не имел.

О.: Андрей Городилов к созданию «Сибнефти» отношения не имел. Он позже появился, мне кажется, через месяц.

В.: А Андрей Городилов сейчас один из членов вашей небольшой группы доверенных советников и консультантов?

О.: Да, это правда.

В.: Он на вас работает с октября 1995 года. Это правильно?

О.: Да, это пра… Ну я не помню, но, наверное, да.

В.: Скажите нам, пожалуйста. Тот факт, что он в то время, в октябре 1995 года, пришел к вам на работу, связано это как-то с его родственными связями с генеральным директором «Ноябрьскнефтегаза» Виктором Городиловым или это чистая случайность и совпадение?

О.: Нет, не совпадение. Меня Виктор Андреевич Городилов с ним познакомил.

В.: То есть тот факт, что он на вас работал, это было связано с тем, что его отец попросил сына принять на работу?

О.: Если я правильно помню, Андрей прошел интервью, он мне понравился, я его взял на работу. Но поначалу, наверно, попросил отец, да.

В.: Правильно, что господин Андрей Городилов был заместителем губернатора Чукотки примерно в то же самое время, когда вы стали губернатором Чукотки?

О.: Да, это правда.

В.: А сейчас он депутат Думы Чукотского округа. Правильно?

О.: Да, это правильно.

В.: То есть когда вы были спикером Думы на Чукотке, он был одним из заместителей спикера, да?

О.: Я по-прежнему спикер Думы.

В.: А он из заместителей спикера, да?

О.: Мне кажется, нет. Но он депутат Думы, да.

В.: А господин Андрей Городилов будет выступать в качестве одного из ваших свидетелей здесь? Это тот же самый Андрей Городилов, о котором мы сейчас говорим, да?

О.: Это тот же самый Андрей Городилов.

В.: Спасибо. Давайте сейчас вернемся к опросу Виктора Городилова в Генпрокуратуре. Из его показаний ясно, что он не знал о той роли, которую вы играли в создании «Сибнефти». Вы не могли бы это объяснить, учитывая то, что вы утверждаете относительно той большой роли, которую вы сыграли?

О.: Этот допрос проводился через 15 лет после события, поэтому человек, которому 70 лет, может, в общем, некоторые вещи забыть. Я уверен, что человек, который попадает в Генеральную прокуратуру в первый раз, он волнуется очень серьезно.

В.: Посмотрите тогда, пожалуйста, 113-ю страницу этого же документа. Фраза «Я считал Абрамовича с Березовским в качестве фактических владельцев „Сибнефти“». Вы видите эту фразу?

О.: Да.

В.: Городилов, как вы знаете, был президентом «Ноябрьскнефтегаза», первым президентом «Сибнефти», уж не говоря о том, что он был отцом одного из ваших наиболее близких помощников, сотрудников и доверенных лиц. Объясните, пожалуйста, почему он считал, что вы вместе с Березовским являетесь фактическими владельцами «Сибнефти», если, как вы утверждаете, это не так?

О.: Дело в том, что Городилов ушел после того, как компания была приватизирована. Поэтому он выводы делает из прессы, я так думаю. Компания перешла под мой контроль фактически в 1997 году, поэтому все его наблюдения — все, что было до этого.

Судья Элизабет Глостер: Господин Рабиновитц, в каком контексте проводился этот допрос? Какие события расследуются? В отношении какого факта ведется следствие вообще?

Г-н Рабиновитц: Я сейчас должен поговорить со своими юристами, с вашего позволения, миледи. Я так, без подготовки, не помню. Значит, произошло следующее. СБС выделил кредит «Руникому», и во Франции в этой части велось расследование этого факта. Но в России тоже проводилось расследование, для того чтобы попытаться понять, почему «Руникому» кредиты выделяет СБС.

Судья Элизабет Глостер: То есть это уголовное расследование деятельности СБС, я правильно понимаю? Или чьи дела вообще расследуются?

Г-н Рабиновитц: Расследуется факт наличия или отсутствия состава преступления в связи с какими-то конкретными займами или кредитами, которые СБС давал «Руникому», которые во Франции использовались для расходов.

Судья Элизабет Глостер: Это расследование в связи с деятельностью господина Березовского?

Г-н Рабиновитц: Да, господина Березовского и других во Франции.

Г-н Сампшн: Предмет здесь касался того же самого, что и французское расследование. Там утверждалось, что деньги, которые тратились на покупку недвижимости Березовским на юге Франции, были получены в результате отмывания денег.

Судья Элизабет Глостер: Да, продолжайте, пожалуйста, господин Рабиновитц.

Г-н Рабиновитц: Это допрос свидетеля, который проводился российскими властями в отношении господина Алексея Григорьева, 5 марта 2009 года, видите?

О.: Да.

В.: Следователь говорит господину Алексею Григорьеву: «Вы знакомы с определенными лицами?» и дальше, если вы пройдетесь по списку лиц, о которых они здесь говорят, то последний человек, о котором они говорят, — это вы, господин Абрамович. Вы видите это?

О.: Да, я это вижу.

В.: Вы видите ответ, который Григорьев дает на задававшийся вопрос: «Я, конечно, читаю иногда газеты, сам я с ним никогда не виделся, не встречался». Вы, по-моему, говорили, что у вас были какие-то дела с Григорьевым в части организации кредита от СБС, я правильно помню?

О.: Я утверждал, что встречался с ним в банке. Я по поводу дел с ним, по-моему, не говорил ничего.

В.: Ну хорошо. Ну встреча.

О.: Да, встречи у нас действительно были.

В.: То есть вы говорите, что господин Григорьев неправду говорил в Генпрокуратуре Российской Федерации?

О.: Я не могу сказать, что он говорил неправду. Он мог забыть, а мог волноваться, а мог говорить неправду — я не могу это комментировать.

Но мы точно встречались. Может быть, он не знал, что Абрамович — это именно я? Но мы точно с ним встречались.

Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, мы сейчас будем ссылаться на ваши показания по поводу источника 100,3 миллиона долларов, которые СБС использовал для того, чтобы предоставить кредит российскому государству. Это показания господина Митчарда, которые были подготовлены для целей защиты. В этом параграфе господин Митчард говорит, что банк СБС выступал на практике как не более чем платежный агент. Перечислил государству 100,3 миллиона долларов, видите это, да?

О.: Да.

В.: Ваша позиция по-прежнему остается той, что СБС выступал не более чем платежным агентом для НФК?

О.: Это была парная заявка, поэтому, мне кажется, тут есть тонкость такая. Это парная заявка была, но СБС был платежным агентом.

Судья Элизабет Глостер: Вы можете объяснить, что вы имеете в виду под «парной заявкой»?

О.: Две организации принимали участие в этом аукционе: НФК совместно с СБС-банком. Эта заявка была парная, поэтому сказать, что СБС выступал только платежным агентом, — нельзя, но во многом это так. То есть «платежный агент» — это термин не совсем понятный.

Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, вы показываете, что НФК заплатила 100,3 миллиона в СБС, и все, что СБС-банк сделал, — это дальше передал эти деньги, которые он получил от НФК.

О.: С некоторой степенью допущения это так.

В.: Вы можете объяснить степень допущения, которую вы имеете в виду? В какой степени это было не так?

О.: Это не так. НФК сама не привлекала деньги. НФК была компания, которая была создана для управления акциями «Сибнефти».

В.: Вы продолжаете утверждать, что СБС действовал на практике не более чем платежным агентом?

О.: На практике — это именно то, что я утверждаю.

Судья Элизабет Глостер: Он какую-то часть денег давал в долг правительству?

О.: Правительству он не давал ни копейки, ни доллара.

Судья Элизабет Глостер: Он какие-то деньги на депозит переводил из своих ресурсов в залог правительству?

О.: Никаких.

Г-н Рабиновитц: Хорошо. Вы говорите, что «СБС выступал скорее номинальным кредитором», и вы говорите, что «…у него не было никакого риска, если вообще какой-то риск был, поскольку кредит был полностью обеспечен средствами, находившимися на банковских счетах нашей компании в этом банке». Именно так и произошло?

О.: Да, это так.

В.: Здесь вы ссылаетесь, на документ, который указывается в ссылке внизу. Это кредитное соглашение, в которое вступила НФК с российским государством. Видите, да?

О.: Да.

В.: То есть вы утверждаете, что в этом документе можно найти предположение о том, что СБС был полностью обеспечен средствами и у него было мало реального риска, таким образом?

О.: Я считаю, что у СБС риска не было вообще, но можно использовать формулировку, что мало риска было.

В.: Но вы не говорите, не так ли, что мы найдем подтверждение этому в этом кредитном соглашении.

О.: Я объясню.

В.: Давайте.