Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Барщевский Михаил
В.: Так же справедливо, что, когда вы познакомились с господином Березовским в конце 1994 года, вы в то время не контролировали государственные активы «Ноябрьскнефтегаза», например, либо Омский НПЗ.
О.: Омский НПЗ и «Ноябрьскнефтегаз» контролировало государство. Я, конечно, не мог это контролировать.
В.: На самом деле к концу 1994 года вы были в основном торговцем нефтью. Ну, достаточно успешным. Это так?
О.: Основной наш бизнес был не нефть, а нефтепродукты. Помимо этого лес, сахар, продукты питания — все что угодно. Но основное — это были нефтепродукты, нефтехимия.
В.: Что вам успешно удалось тогда, это что вы покупали эти нефтепродукты в России и продавали их на международном рынке и получали выгоду из разницы в цене между отечественной ценой в России на нефтепродукты и международными ценами на эти нефтепродукты.
О.: Это очень упрощенная схема. На самом деле мы перерабатывали нефтепродукты в других странах и продавали электроэнергию, вместо электроэнергии мы получали другие продукты, и их уже продавали. Ну, упрощенно можно сказать, что да.
В.: Утверждаете ли вы, что вы проводили этот бизнес без всякой «крыши», что бы ни означало слово «крыша»?
О.: Я утверждаю, что мы проводили без всякой «крыши», что бы ни означало слово «крыша».
В.: Если бы вы получали больше нефтепродукта, допустим, из Омского НПЗ либо из «Ноябрьскнефтегаза», вы бы зарабатывали больше денег?
О.: В то время в нашем объеме Омский НПЗ, по-моему, занимал 15 % от оборота. Я ответил?
В.: Господин Абрамович, вы не утверждаете, что вы были первым человеком, которому пришла в голову эта идея — создать вертикально интегрированную нефтяную компанию, то есть компанию, в которую входят как добывающие мощности, которые интегрированы с мощностями, с заводами, которые перерабатывают эту нефть?
О.: Нет, я не утверждаю. Мне кажется, это Рокфеллер первый сделал.
В.: То есть идея «Сибнефти» была вашей?
О.: Мне кажется, она моей была.
В.: Вы считаете, вашей. Господин Абрамович, А правда в том, что идея создания вертикально интегрированной нефтяной компании была совсем не вашей. Вы это оспариваете?
О.: Я это оспариваю.
В.: Эту идею принес вашему вниманию в октябре 1994 года помощник генерального директора «Ноябрьскнефтегаза»… Там генеральным директором был Виктор Городилов. Этот человек рассказал вам о споре между руководством «Ноябрьскнефтегаза» и руководством НПЗ о создании этой нефтяной компании. Вы это оспариваете?
О.: Что я оспариваю, я не понял?
В.: Вы утверждаете, что это ваша идея — интегрировать «Ноябрьскнефтегаз» и Омск?
О.: Это была моя идея, да.
В.: А я утверждаю, что на самом деле это была не ваша идея. Совсем не ваша. Что вам ее сообщили на совещании в октябре 1994 года с помощником, которого направил генеральный директор «Нобрьскнефтегаза» к вам и который рассказал вам о том, что спорят друг с другом руководитель «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ относительно вот того, создавать или не создавать компанию, что они вот договориться не могут. Вы оспариваете это?
О.: Да, я оспариваю. Вы, мне кажется, не до конца понимаете предмет. Дело в том, что идея вообще о создании вертикально интегрированных компаний, конечно же, не была моей. То есть я знал, что между Омском и Ноябрьском плохие отношения, поскольку я с Омском работал уже некоторое время, и в Ноябрьске я тоже бывал. Идея объединить эти две компании — это была моя идея. Потому что первоначально идея генерального директора «Ноябрьскнефтегаза» Виктора Андреевича Городилова была создать вертикально интегрированную компанию вместе с Сургутом. А мы договорились создать ее вместе с Омском.
В.: Понимаете, сложность с вашим ответом заключается в том, что вы в ваших свидетельских показаниях говорите иное — что обсуждалось создание новой нефтяной компании на основе «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ. Руководители обсуждали это и попросили вас помочь, и вы согласились помочь.
О.: Может, я не чувствую проблемы из-за перевода, но мне кажется, что я говорю ровно то же самое.
В.: Но при всем моем уважении, очевидно, что вы говорите что-то совсем другое. Ну давайте посмотрим на другой документ. Это протокол допроса, который провели российские власти с господином Городиловым. Виктор Городилов в 1995 году был генеральным директором «Ноябрьскнефтегаза». Вы видите, ему задают такой вопрос: «Расскажите, пожалуйста, как создавалась Сибирская нефтяная компания…» То есть «Сибнефть». «Как вы, Борис Березовский, Аркадий Патаркацишвили, Роман Абрамович и ваш сын Андрей Городилов, как вы принимали в этом участие, и какое участие, какой вклад сделал банк „СБС-Агро“, ранее известный как „Столичный банк сбережений“. Вот его ответ: „Сибнефть“ создавалась на общих условиях. На это ушло много времени. Я инициировал создание этой компании. Цель, которая преследовалась при создании „Сибнефти“, — была оптимальная организация ряда взаимосвязанных нефтяных предприятий». Вы видите, да? Надо сказать: «Да».
О.: Да.
В.: Дальше, страница 112-я. Господин Городилов объясняет следователю, какое участие вы, господин Абрамович, принимали в создании «Сибнефти»: «Мне неизвестна роль Романа Абрамовича и Аркадия Патаркацишвили в создании „Сибнефти“. Мне кажется, что Абрамович появился в „Сибнефти“ позже». Видите, да, эти слова?
О.: Слова вижу.
В.: Вы сказали, что господин Городилов был генеральным директором «Ноябрьскнефтегаза». И то, что он здесь говорит, не соответствует вашим показаниям, что это была ваша инициатива.
О.: То, что здесь говорит Городилов, не соответствует моим показаниям, я это вижу.
В.: Справедливо сказать, не так ли, что высшее руководство Омского НПЗ и «Ноябрьскнефтегаза» — это были так называемые «красные» директора?
О.: Да.
В.: Они в своих отраслях несколько десятилетий работали. Они, в общем, вышли на высший эшелон управления серьезными государственными предприятиями. Это так?
О.: Про Городилова Виктора Андреевича можно сказать, что именно так. Он первый колышек вбил, когда земля еще была пустая. Да, он начал это предприятие. А Лицкевич, мне кажется, проработал там шесть или восемь лет директором.
В.: К 1995 году господин Городилов был генеральным директором «Ноябрьскнефтегаза» где-то четырнадцать лет. И «красные» директора, включая господина Городилова, были влиятельными людьми с большой властью. Так?
О.: Вы задаете вопрос очень общий. Не понимаю, что вы имеете в виду под большой властью? Политической?
В.: Ну давайте сравним положение господина Городилова с вашим положением. По сравнению с вами у господина Городилова, поскольку он был «красным» директором, были и власть, и влияние. Вы согласны с этим?
О.: В Ноябрьске у него была абсолютная власть и абсолютное влияние. Да, я согласен с этим.
В.: Ну что вот я не понимаю, господин Абрамович, относительно ваших показаний, так это следующее. Вы утверждаете, что вы встретились с представителем Виктора Городилова в октябре 1994 года. Идея создания новой нефтяной компании между «Ноябрьскнефтегазом» и Омском обсуждалась на этом совещании. Но вы говорите: «Я согласился заняться вопросами создания новой нефтяной компании на базе Омского НПЗ и „Ноябрьскнефтегаза“». Можете объяснить, почему руководство «Ноябрьскнефтегаза» и кто-либо вообще, кто был связан с «Ноябрьскнефтегазом» или Омском, думали, что вы будете тем человеком, который может лично добиться того, чего они добиться не могли?
О.: Меня порекомендовала министр топлива и энергетики Молдавии.
В.: Но что в вас было такого, господин Абрамович, что делало вас таким человеком, к которому люди обратились, чтобы объединить, свести вместе эти два предприятия?
О.: Ко мне никто не обращался, чтобы свести вместе эти два предприятия, это была моя идея. Она возникла на этом совещании. Дело в том, что я работал и с Омском, и много работал с Ноябрьском. Поэтому на этом совещании возникла такая идея. Как я уже говорил до этого, первоначальная была идея Виктора Андреевича Городилова создать предприятие на базе либо Ноябрьска, либо Ноябрьска вместе с «Сургутнефтегазом». А у Омска была отдельная идея создать финансово-промышленную группу на базе Омска. Объединить эти два предприятия, это была как раз моя идея. Я это пытаюсь вам объяснить.
В.: Правильно ли, что после того, как вы согласились заняться вопросом создания новой нефтяной компании на базе Омского НПЗ и «Ноябрьскнефтегаза», вы стали искать кого-то, кто мог обеспечить вам политическое влияние? Чтобы создать такую объединенную компанию, вы воспользовались вашим контактом с господином Авеном, чтобы встретиться с господином Березовским?
О.: Вы немного искажаете историю, но в целом… я не воспользовался контактом с Авеном, я к Авену пришел с этой идеей.
В.: Господин Авен вас связал с господином Березовским?
О.: Он мне предложил поговорить на эту тему с Березовским.
В.: Справедливо было бы описать то, что произошло, следующим образом? Что, когда вы обсудили это с господином Березовским, вы сказали, что здесь имеется потенциал заработать много денег, консолидировав контроль над «Ноябрьскнефтегазом» и Омском, и если продажи пройдут через ваши торговые компании?
О.: Да, я подтверждаю это.
В.: Под словами «много денег» справедливо ли сказать, что вы думали, что ваш ежегодный доход от 40 миллионов долларов возрастет где-то до 100 миллионов? Вы примерно в таких вот цифрах думали?
О.: Действительно, я предположил, что можно будет заработать порядка 100 миллионов долларов. Это не была точная цифра, это мое ощущение было.
Судья Элизабет Глостер: Я хочу уточнить. Господин Абрамович, когда вы говорите о своем доходе, что ваш доход вырастет с 40 миллионов до 100 миллионов долларов, вы имеете в виду доход всех ваших компаний вместе, или ваш личный доход, или только одной какой-то вашей компании? Что это за доход имеется в виду?
О.: Я имел в виду доход от операции с «Сибнефтью». От нефтяного бизнеса, я бы так сказал.
Г-н Рабиновитц: Я хочу задать вам несколько вопросов о самом господине Березовском. Когда вы познакомились с ним в 1994 году, он был в то время в России очень известен. Нет? Так?
О.: Если смотреть на это моими глазами того времени, то я, пожалуй, с вами бы согласился.
В.: Знали ли вы, когда вы с ним познакомились, что у него была докторская степень по математическим наукам, знали вы о его карьере ученого?
О.: Нет, я не знал о его карьере ученого.
В.: А знали ли вы, что он был членом Российской академии наук?
О.: Нет, я не знал.
В.: Знали ли вы о его работе в «АвтоВАЗе», который производил автомобили в России?
О.: Я знал, что он занимается торговлей автомобилями — как новыми, так и подержанными. Да, это я знал.
В.: Вы знали о том, что господин Березовский участвовал в компании «АВВА»?
О.: Я думаю, что да, это была одна из пирамид, которая в то время была.
В.: Вы также знали, что господин Березовский был связан с Объединенным Банком?
О.: Я прошу прощения, о каком времени мы говорим сейчас?
В.: О конце 1994 года.
О.: Я думаю, что я не знал про Объединенный Банк в 1994 году. Кстати, об «АВВЕ», я тоже думаю, что я узнал в 1995-м. Если можно, уточняйте, о каком времени вы говорите.
В.: Просто пытаюсь узнать — на конец 1994 года что вы знали о господине Березовском? Знали ли вы, что господин Березовский приобрел ОРТ с другими богатыми и влиятельными бизнесменами?
О.: Мне кажется, что в тот момент я не знал. Я думаю, что я узнал об этом во время нашего круиза.
В.: Господин Абрамович, то есть вы хотите сказать, что, несмотря на то что господин Березовский работал в «ЛогоВАЗе», связан был с «АвтоВАЗом», другими компаниями, о которых вы знали или не знали, — вы хотите сказать, что, когда вы с ним встречались, он не был бизнесменом в том плане, что его не интересовало создание и управление компаниями, бизнесами?
О.: Если мы опять говорим про 1994 год, у меня не было знаний на эту тему.
В.: Я хочу попросить вас посмотреть на параграф 34 вашего третьего свидетельского показания. Здесь вы говорите о господине Березовском: «Он не был бизнесменом в том смысле, как я понимаю этот термин. Насколько я знаю, его никогда не интересовало создание и реальное управление бизнесом».
О.: Это, наверное, 1995 год, когда он сказал, что его интересует только политика, а бизнес его не интересует. В 1994 году у меня не было знаний о том, что интересует господина Березовского. Мы познакомились практически перед Новым годом, год уже закончился.
В.: Но вы бы себя охарактеризовали как бизнесмена в конце 1994 года?
О.: Я бы себя — да.
В.: Скажите, пожалуйста, тогда следующее: вы говорите, что господин Березовский не был человеком деталей. А вы являетесь человеком деталей?
О.: Я думаю, что больше, чем господин Березовский, но тоже нет.
В.: Компании — «Руником» и так далее — вы их сами создавали и управляли ими? Это те бизнесы, которые были до «Сибнефти»?
О.: Все бизнесы, которые были до «Сибнефти», я создавал и управлял ими вместе со своими друзьями, товарищами, партнерами. Но владельцем я был один.
В.: Когда вы получили «Сибнефть», вы управляли «Сибнефтью» или к тому времени вы потеряли интерес к управлению? Конец 1995 года имеется в виду.
О.: В 1995 году я физически не мог получить контроль над «Сибнефтью» только через отношения с высшим руководством компании. Контроль над «Сибнефтью» я получил в 1997 году. Я мог получить доступ к потокам, но получить контроль над «Сибнефтью» в 1995 году я не мог.
В.: А вы когда-нибудь вообще руководили, управляли «Сибнефтью»?
О.: Если вопрос: был ли я когда-нибудь президентом «Сибнефти»? — я никогда не был.
В.: Нет, я не спрашиваю, были ли вы президентом. Я спрашиваю, просто вот управляли когда-либо, руководили «Сибнефтью»?
О.: Ну, я думаю, да, после 1997 года я бы мог такое сказать. Но если формально — то нет, ну, я был одним из руководителей «Сибнефти». Через совет директоров, наверное, управлял, если вы это имеете в виду.
Судья Элизабет Глостер: Вы можете себя описать как исполнительного директора «Сибнефти»?
О.: Я бы не стал так себя описывать, я каждодневной работой в «Сибнефти» не занимался.
Судья Элизабет Глостер: Участвовали ли вы в разработке стратегии будущего развития компании?
О.: Это именно то, чем я занимался в компании.
Судья Элизабет Глостер: Сейчас удобный момент остановить слушание?
Г-н Рабиновитц: Да.
Судья Элизабет Глостер: Отлично. Спасибо. Хорошо. Я повторю еще раз предупреждение и приказ, который я сделала раньше: не обсуждайте ваши показания либо это дело ни с кем ни вечером, ни ночью. Вы понимаете, да?
Свидетель: Да.
Вторник, 1 ноября 2011 г.
Перекрестный допрос Романа Абрамовича (10:15)
Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, вчера вы сказали суду, что это была ваша идея создать вертикально интегрированную нефтяную компанию, которая включает в себя «Ноябрьскнефтегаз», которая производит нефть, и Омский НПЗ. Вы помните это?
О.: Да, я это помню.
Г-н Рабиновитц: Я вам показал пункт 48 ваших третьих свидетельских показаний, я вам сказал, что вы сами показываете, что идея скомбинировать, связать воедино эти компании была предложена вам руководством «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ. Вы это помните?
О.: Я помню, что вы пытались так интерпретировать, но это не так.
В.: И когда я задал вам вопрос относительно ваших показаний, вы, по-моему, впервые сказали, — я цитирую вас, — что «первоначально идея генерального директора „Ноябрьскнефтегаза“ Виктора Городилова состояла в том, чтобы создать вертикально интегрированную компанию совместно с „Сургутом“, а не с Омским НПЗ». Вы это помните?
О.: Помню.
В.: Далее: в 1994 году нефть, которая производилась «Ноябрьскнефтегазом», перерабатывалась не «Сургутом», а Омским НПЗ, я правильно понимаю?
О.: Вертикально интегрированная компания могла быть создана на базе только одного предприятия, или двух предприятий, или трех. «Сургутнефтегаз» так же, как «Ноябрьскнефтегаз», — это добывающее предприятие, но в состав «Сургутнефтегаза» входил завод, который находился под Санкт-Петербургом в Киришах. Поэтому это такая же вертикально интегрированная компания. Я пояснил?
В.: Со всем уважением к вам, господин Абрамович, это только нас путает. Я еще раз задаю вопрос: в 1994 году нефть, которая производилась, добывалась «Ноябрьскнефтегазом», перерабатывалась не «Сургутом», а Омским НПЗ, я правильно понимаю?
О.: Нефть, которая добывалась «Ноябрьском», перерабатывалась на российских перерабатывающих заводах, в том числе на Омском НПЗ. Я согласен с этим.
В.: Спасибо. Нефть, которая производилась на «Ноябрьске», не могла перерабатываться «Сургутом», потому что «Сургутнефтегаз» сам по себе был производителем сырой нефти, равно как, например, и «Ноябрьскнефтегаз».
О.: Это ровно то, что я пытался объяснить.
В.: И нефть, которая производилась «Сургутнефтегазом», перерабатывалась Киришским НПЗ — Киришами, я правильно понимаю?
О.: Я это и пояснял до этого.
В.: Следовательно, «Ноябрьск» и «Сургут», если бы они были объединены в одну компанию, то это не привело бы к созданию вертикально интегрированной компании — я правильно понимаю?
О.: Абсолютно неправильно понимаете. Это, конечно же, привело к созданию вертикально интегрированной компании. Мне кажется, вас ввели в заблуждение.
В.: Опять же со всем уважением к вам, господин Абрамович, проблема с тем, что вы говорите, заключается в том, что если бы «Ноябрьск» и «Сургут» были сведены в одну нефтяную компанию, то это получилась бы не вертикально интегрированная компания, а это была бы очень крупная добывающая компания.
О.: Я с вами согласен — была бы крупная добывающая компания, в составе которой — Киришский нефтеперерабатывающий завод. В российской практике существовало такое, когда создавались компании на базе одного, двух, трех, пяти, шести предприятий — это совершенно не важно. Мне кажется, вы просто не до конца предмет этот понимаете. Также была практика, когда только из одного завода создавали компанию, как North Sea.
В.: Господин Абрамович, есть еще одна причина, почему первоначальная идея господина Городилова в 1994 году не могла бы заключаться в том, чтобы создать вертикально интегрированную компанию посредством комбинации «Сургута» с «Ноябрьском». В 1993 году «Сургутнефтегаз» уже был превращен в открытое акционерное общество, как вертикально интегрированная нефтяная компания, посредством комбинации «Сургутнефтегаза» — производящего предприятия — с Киришским НПЗ. Вы согласны с этим?
О.: Согласен абсолютно. Я это и пытался вам объяснить.
В.: Вы хотите сказать, что ваша идея заключалась в том, чтобы производство «Ноябрьскнефтегаза» было объединено с «Сургутнефтегазом» и дальше перерабатывалось бы в Киришах?
О.: Я это не говорил. Вы, мне кажется, совсем запутались. Я не предлагал никогда «Сургутнефтегаз»…
Судья Элизабет Глостер: Подождите секундочку. Господин Абрамович, было бы намного быстрее, если бы вы не комментировали состояние знания или незнания господина Рабиновитца: или запутан он или не запутан по каким-то вопросам, понимаете меня? Просто отвечайте на вопросы.
Свидетель: Да, я понимаю. Извините меня.
Судья Элизабет Глостер: Да, пожалуйста, не критикуйте его понимание, не говорите, что он знает, не знает. Для меня важны ваши ответы, а не то, прав он или не прав, понимает он что-то или не понимает, запутан или нет.
Г-н Рабиновитц: Я тогда еще раз задам вопрос, господин Абрамович?
Судья Элизабет Глостер: Да, пожалуйста.
В.: Вы хотите сказать, что идея заключалась в том, чтобы производство «Ноябрьска» было объединено с производством «Сургута» и дальше перерабатывалось бы в Киришах?
О.: Это одна из идей была такая, да, но это не была моя идея.
В.: Потому что это не получилось бы, не сработала бы эта идея?
О.: Это бы сработало.
В.: Я правильно понимаю, господин Абрамович, что объединенное производство «Омскнефтегаза» и «Сургутнефтегаза» в значительной степени превышало бы способности по переработке одних Киришей?
О.: Объединенное производство превышало бы.
В.: То есть вы в то время, конечно, не могли говорить о том, чтобы свести воедино эти два производящих предприятия с Киришским перерабатывающим предприятием?
О.: Я об этом говорить не мог, я поэтому пытался объяснить, что моя идея была «Омск» и «Ноябрьск» объединить, и все.
В.: Ну давайте тогда сейчас перейдем к другому вопросу. Посмотрите, пожалуйста, пункт 34 ваших третьих свидетельских показаний. Вы здесь говорите, что, когда вы познакомились с господином Березовским, вы были «удивлены его „экстравагантным образом жизни“ и что вы сами „никогда не были заинтересованы в том, чтобы стремиться его перенять“. Вы видите это?
О.: Да, я вижу.
В.: Давайте проверим, насколько правдиво это утверждение относительно того, что вы, в отличие от господина Березовского, никогда не были заинтересованы — как вы это называете вот здесь — в экстравагантном образе жизни. Давайте начнем с тех английских объектов недвижимости, которые вам принадлежали. Значит, конечно, был „Файнинг-Хилл“, 420 акров, дом в Восточном Суссексе, — вы купили его в 1999 году, я правильно понимаю? Если вы согласны, надо сказать: „Да“.
О.: Думаю, да. Мне кажется, в 2000-м.
В.: Далее: в Англии „Лоундс-Сквер“ — очень богатый объект недвижимости недалеко от Найтсбриджа в Лондоне, который вы приобрели, по-моему, тоже в 2000 году.
О.: Да, это правда.
В.: Это дом или квартира?
О.: Квартира. В дальнейшем я докупил остальные квартиры, и поэтому сейчас это может быть преобразовано в дом, но пока что это только квартира.
В.: Но вы, наверно, согласитесь с тем, что это крупный и очень дорогой объект недвижимости в самом центре Лондона?
О.: Он не такой крупный, но в центре, да.
В.: Теперь французские объекты недвижимости. Вы приобрели шато, или „Вилла де ля Крэ“, в 2000 году — я правильно понимаю?
О.: Да, это правда.
В.: Это шато, которое стоит много миллионов долларов, которое раньше принадлежало герцогу и герцогине Виндзорским. Но вы считаете, что это не экстравагантный образ жизни?
О.: Сейчас оно стоит наверняка очень дорого, но в тот момент оно стоило меньше, и это было абсолютно сгоревшее здание. Я купил объект под реконструкцию и 7 лет им занимался.
В.: Надо полагать, что это обошлось в очень большие деньги, его ремонт?
О.: Значительные деньги были, я согласен.
В.: А еще какие-то объекты недвижимости у вас во Франции были?
О.: Мы какой период рассматриваем?
В.: Я пытаюсь рассмотреть ваше заявление, что вы пытаетесь избегать „экстравагантного образа жизни“, поэтому я задаю вопросы, есть ли у вас какие-то объекты недвижимости во Франции?
О.: Как я понимаю, в пунктах 33, 34 моих свидетельских показаний мы описываем 1994 год. А то, что мы сейчас обсуждаем, это произошло в 2000-м и позже.
В.: Вы в 34-м пункте по существу говорите вещи, которые, судя по всему, не ограничены только 1994, 1995 годами. Вы говорите, что вы „не были заинтересованы в том, чтобы перенять его экстравагантный образ жизни“. Сейчас вы оговариваетесь, что вы тогда не были заинтересованы в экстравагантном образе жизни, а сейчас у вас может быть экстравагантный образ жизни, я так понимаю?
О.: Я согласен, наверное, можно так считать. Но в тот момент у меня не было такой позиции.
В.: А когда же эта позиция изменилась, господин Абрамович?
О.: Мне кажется, существенно повлияла на мой образ жизни покупка футбольного клуба „Челси“. Это перевернуло всю мою жизнь.
В.: „Челси“ — это единственный футбольный клуб, которым вы обладаете? Есть ли у вас также интерес или доля в ЦСКА (Москва)?
О.: Нет.
В.: Хорошо. Теперь я хотел бы задать вам вопрос относительно содержания договоренности 1995 года с господином Березовским, как вы описываете содержание этой договоренности. По-вашему, что было согласовано, что вы будете отдавать господину Березовскому в обмен на ту помощь, которую он будет вам оказывать?
О.: Я буду давать деньги.
В.: Немножко поконкретнее можно, господин Абрамович?
О.: Мы договорились, что я буду финансировать ОРТ и некоторые его расходы. Первый год был согласован в объеме 30 миллионов долларов.
В.: Тогда попрошу вас посмотреть… 84-ю страницу.
О.: Да, я посмотрел.
В.: „До принятия в августе 1995 года Указа, ответчик сообщил господину Березовскому, что он хочет приобрести контрольный пакет акций в „Сибнефти“ после его создания в обмен на то, что он согласился представить господину Березовскому средства, которые ему нужны были в связи с потоком средств от ОРТ. Господин Березовский согласился, что он будет использовать свое личное и политическое влияние, для того чтобы поддержать этот проект и оказать помощь в принятии необходимых законодательных нормативно-правовых актов, которые привели к созданию „Сибнефти“, что в данном случае вылилось в подписание в августе 1995 года Указа Президента и Постановления в сентябре 1995 года“. Первое — в отношении того, когда эта договоренность была достигнута. Я вот смотрю на первую фразу этого пункта. Вы говорите, что это соглашение было достигнуто до подписания президентского указа в августе 1995 года. Вы видите это?
О.: Да, я вижу.
В.: Это, естественно, полностью соответствует тому, что утверждает господин Березовский: как я уже раньше сказал, он говорит, что эта договоренность была достигнута незадолго до подписания президентом указа от августа 1995 года. Вы понимаете?
О.: Да, я понимаю, и с вашего позволения, я поясню.
Судья Элизабет Глостер: Да, пожалуйста.
О.: В президентском указе было записано, что 49 % подлежат приватизации, 51 % закрепляется на 3 года в государственную собственность.
Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, это то разъяснение, которое вы хотели дать, да?
О.: Да.
В.: Но я не об этом вопрос задавал. Я задавал вопрос о той дате, когда вы с Березовским договорились о тех вещах, по поводу которых сейчас, собственно, и возник этот судебный спор. И я вам сказал, что то, что вы говорите в этом документе, что договоренность была достигнута до подписания президентского указа от августа 1995 года, это полностью соответствует тому, что говорил также Березовский, когда он рассказывал о том, когда была достигнута договоренность.
Судья Элизабет Глостер: А каков вопрос?
Г-н Рабиновитц: Я правильно понимаю вашу позицию сейчас, что вы говорите, что на самом деле договоренность была достигнута в феврале 1995 года?
О.: Договоренность наша была достигнута в феврале, а указ вышел значительно позже. И тут написано, что это было до указа. Я и говорю, что это было до указа.
В.: Тогда скажите, пожалуйста, вы описываете здесь то, что будет господин Березовский получать из этой сделки. А именно те средства, которые ему необходимы в связи с финансированием ОРТ. Вы видите?
О.: Да, вижу.
В.: То есть из этого ясно, что сделка, которая у вас была достигнута с господином Березовским, заключалась в том, что все, что господин Березовский будет получать в обмен на свои услуги, — это то, что ему необходимо в связи с движением денежных потоков ОРТ.
О.: В основном да.
В.: Вы в ваших свидетельских показаниях не говорите „в основном“ или „по большей части“. Вы не оговариваетесь так. Вы говорите: „Это все, что он получит“.
О.: Мне кажется, документ составлен очень четким, сухим языком, поэтому большое количество деталей, я думаю, в этот документ не попало. Мои показания значительно более ясные, широко трактуют ситуацию, которая была в тот момент.
В.: Вы говорите здесь, что Березовский в обмен будет „использовать свое личное политическое влияние для поддержки проекта и содействия в принятии различных законодательных мер“. Объясните, пожалуйста, почему вы здесь не используете термин „крыша“?
О.: Термин „крыша“ — довольно агрессивный термин, и обычно он использовался, как… обычно как криминальная крыша использовался в русском языке. Но „политическая крыша“ — такой тоже термин существовал. Поначалу я не очень понимал, как это назвать, но в результате я не хотел расстраивать истца. Но на самом деле это то, что было.
В.: Вы говорите: „До принятия Указа от августа 1995 ответчик сообщил Березовскому, что он желает приобрести контрольный пакет „Сибнефти“ на момент создания компании“.
О.: Да, действительно, у меня был план приобретения контрольного пакета на момент создания компании. Только он отличался от того, который удалось воплотить.
В.: Вы здесь говорите о приобретении контрольного пакета акций „Сибнефти“. Я правильно понимаю?
О.: Первоначально обсуждали только менеджмент-контроль компании. После этого мы обсуждали контрольный пакет, да.
В.: Я попрошу вас отвечать на вопросы очень точно, точно так же, как меня просили очень точно формулировать вопросы. Вы сказали Березовскому, что вы хотите приобрести контрольный пакет акций „Сибнефти“?
О.: При первоначальной встрече я этого не говорил или я точно этого не помню. Но в процессе наших разговоров я это сказал наверняка, я практически в этом уверен. Первоначально мы обсуждали только контроль над менеджментом компании, не контрольный пакет. Но моя идея была всегда — приобрести контрольный пакет для того, чтобы контролировать менеджмент в том числе.
В.: Господин Абрамович, мы здесь говорим о пункте в вашем заявлении, где вы рассказываете о той договоренности, которая была достигнута с господином Березовским. Я пытаюсь понять, каков был предмет вашей договоренности, о чем, собственно, была договоренность? Когда вы говорите, что до августа 1995 года вы уведомили Березовского, что хотите приобрести контрольный пакет „Сибнефти“, дальше вы говорите о том, что Березовский будет делать в обмен для того, чтобы помочь вам это сделать, и что вы дадите ему за это. То есть мы здесь описываем то, о чем вы договорились. Вы и говорите с Березовским о приобретении контролирующего интереса. Я правильно понимаю?
О.: Если позволите, я поясню.
В.: Ответьте сначала на вопрос.
Судья Элизабет Глостер: Господин Рабиновитц, проблема в том, что вы не задали вопроса. Вы, пожалуйста, сформулируйте конкретный вопрос, с тем чтобы уважаемый свидетель мог конкретно ответить, потому что я лично, говоря от себя, могу сказать, что очень трудно, когда вы подытоживаете текст этого документа, не очень понятно, какой именно вопрос вы задаете.
Г-н Рабиновитц: Я задам вопрос, но я просто хотел сначала рассказать о том, что здесь написано, потому что на базе этого я задаю вопрос. Здесь вы рассказываете о том, о чем вы договорились с Березовским. Я правильно понимаю?
О.: Здесь подытожено то, о чем мы договорились с Березовским, но наша договоренность, она не была достигнута в один день. Мы договорились сначала в феврале, потом постепенно мы договорились и об акциях.
В.: Тогда исходим из того, что вы договорились об этом постепенно, поэтапно, то есть вы об этих вещах договорились до августа 1995 года, я правильно понимаю?
О.: По пакетам мы договорились до августа, но не в феврале. В феврале была только первая договоренность про 30 миллионов в обмен на помощь и содействие.
В.: Давайте тогда проясним. Значит, до августа 1995 года вы с Березовским договорились относительно приобретения контрольного пакета акций „Сибнефти“. Я правильно понимаю?
О.: Мы не с Березовским договорились, что мы вместе приобретем контрольный пакет. Мы договорились, что он мне окажет помощь в приобретении.
В.: О приобретении контрольного пакета акций?
О.: Если можно, прошу вас, чуть точнее. Мы говорим о договоренности, которая была достигнута в течение года, или о первой договоренности?
В.: Я говорю об окончательной договоренности, которая была достигнута, но до августа 1995 года.
Читать бесплатно другие книги:
