Давший клятву Сандерсон Брендон

96

Кусочки фабриаля

Говорят, что Йелиг-нар поглощает души, но я не могу найти конкретного объяснения этому. Не уверена, что информация правдива.

Из «Мифики» Хесси, с. 51

В день первой встречи монархов в Уритиру Навани заставила каждого — каким бы важным ни был его статус — нести собственное кресло. Старая традиция алети символизировала мудрость, которую каждый вождь приносил на собрание.

Навани и Далинар прибыли первыми, сойдя с платформы подъемника и направившись к залу собраний недалеко от вершины города. Ее кресло было разумных размеров, но удобное, из духозаклятого дерева, с мягким сиденьем. Далинар попытался принести табуретку, но Навани настояла на том, что он достоин большего. Это не шатер для стратегов на поле боя, и нарочитая экономность не впечатлит монархов. В конце концов он выбрал крепкий деревянный стул из плотной древесины культяпника, с широкими подлокотниками, но без мягкой обивки сиденья.

Во время пути наверх он молча наблюдал за тем, как этажи сменяют друг друга. Когда Далинара что-то беспокоило, он замолкал. Его лоб покрывался морщинами от раздумий, и всем остальным казалось, что он мрачно хмурится.

— Далинар, они выбрались, — убеждала его Навани. — Уверена, что выбрались. Элокар и Адолин где-то в безопасном месте.

Великий князь кивнул. Но даже если они выжили, Холинар пал. Неужели он из-за этого выглядел таким затравленным?

Нет, дело в чем-то другом. С того самого обморока после посещения Азира ей казалось, будто в Далинаре что-то надломилось. Этим утром он тихонько попросил ее вести собрание. Она сильно тревожилась из-за того, что с ним происходило. И из-за Элокара. И Холинара…

Но, буря свидетельница, они так усердно трудились, выковывая эту коалицию. Навани не позволит, чтобы все рухнуло сейчас. Она уже оплакала дочь, но та вернулась. Навани просто обязана надеяться, что с Элокаром будет то же самое, — по крайней мере, так она сможет действовать, пока супруг скорбит.

Навани и Далинар доставили свои стулья в большой зал собраний, где из окон с плоскими стеклами открывался прекрасный вид на горы. Слуги выставили прохладительные напитки вдоль изогнутой боковой стены полукруглой комнаты. На полу была выложена мозаика — изображение двойного глаза Всемогущего, дополненного потоками и Сущностями.

Четвертый мост вошел в комнату толпой следом за ними. Многие принесли простые табуретки, но гердазиец притащил в лифт такое величественное кресло — с обивкой из синей ткани, расшитой серебром, — что оно выглядело почти как трон.

Мостовики расставили свои стулья позади Навани, изрядно пошумев, а потом, не дожидаясь разрешения, атаковали закуски. Для группы, которая, в общем-то, находилась в шаге от того, чтобы стать светлоглазыми осколочниками, они были слишком непокорной и шумной компанией.

Что интересно, Четвертый мост воспринял новость о вероятной гибели своего командира со смехом. «Каладин крепче валуна, который швыряет ветром, светлость, — заявил ей Тефт. — Он пережил Четвертый мост, он пережил ущелья — это он тоже переживет».

Навани обнадежил их оптимизм. Но если отряд выжил, почему они не вернулись с последней Великой бурей?

«Спокойно», — велела себе Навани, наблюдая за мостовиками, которых окружили спрены смеха. Один из них прямо сейчас владел Клинком Чести Йезриена. Она не знала, кто именно; клинок можно было легко отпустить, как обычный осколочный, и мостовики передавали его друг другу, скрывая истинного владельца.

Вскоре на других лифтах начали прибывать остальные, и Навани внимательно следила за ними. Традиция ношения кресла была в какой-то степени символом равенства, но Навани решила, что сумеет понять характер монархов по их выбору. Быть человеком — значит пытаться отыскать в хаосе хоть какой-то смысл.

Первым прибыл император Азира. Его портной проделал отличную работу, подгоняя величественный наряд по фигуре; утопая в пышном одеянии с подобающим головным убором, юноша с легкостью мог бы оказаться похожим на ребенка. Он нес богато изукрашенный трон, покрытый азирскими узорами, и все ближайшие советники помогали, придерживая ношу одной рукой.

Большая делегация расселась, и в зал хлынули другие, включая троих представителей королевств, вассальных Азиру: правителя Эмула, княгини Йезира и посла из Ташикка. Все принесли кресла, которые были лишь слегка скромнее азирского трона.

С ними ей придется пройти по канату. Каждая из трех монархий выказывала Верховному Акасиксу Азира ровно столько уважения, сколько требовалось, чтобы не поставить его в неудобное положение. Они были вассалами только номинально. И все же Навани следует сосредоточить дипломатические усилия на Акасиксе. Ташикк, Эмул и Йезир последуют за ним. Два государства были исторически близки к трону Азира, а третье — Эмул — не выстояло бы одно после того, как война с Тукаром и нападение Приносящих пустоту почти разбили княжество на части.

Следующей прибыла делегация алети. Ренарин, который явно испытывал ужас оттого, что могло случиться с его братом, принес обычный стул. Ясна превзошла его, и впрямь прихватив табурет с мягким сиденьем: она и Далинар, случалось, до боли походили друг на друга. Навани отметила с раздражением, что Себариаля и Палоны с другими великими князьями нет. Ну, по крайней мере, они не приволокли сюда массажные столы.

Примечательно, что Йалай Садеас проигнорировала требование самой принести собственное кресло. Охранник со шрамами на лице доставил для нее гладкий лакированный стул, выкрашенный в такой темно-бордовый цвет, что он мог бы быть и черным. Она посмотрела Навани в глаза, пока садилась, хладнокровная и уверенная. Амарам формально был великим князем, но он все еще находился в Тайлене, трудился вместе с солдатами, восстанавливая город. В любом случае Навани сомневалась, что Йалай позволила бы ему представлять княжество на этом собрании.

Казалось, прошло так много времени с той поры, когда Йалай и Навани садились рядом за ужином и вполголоса обсуждали, как утвердить порядок в королевстве, которое завоевывали их мужья. Теперь Навани хотелось схватить эту женщину и встряхнуть: «Ну почему ты не можешь перестать быть такой мелочной хоть на минуту?»

Что ж, как это уже происходило, другие великие князья выберут сторону: Холин или Садеас. Позволить Йалай участвовать в собрании было просчитанным риском. Если бы они ее не позвали, эта женщина нашла бы способ сорвать совещание. Но теперь она здесь — и, возможно, наконец-то поймет важность их труда.

По крайней мере, королева Фэн и ее консорт выглядели искренне преданными коалиции. Они расположили свои стулья у стеклянного окна, спиной к бурям, как часто шутили тайленцы. Их деревянные стулья были с высокими спинками, синего цвета, обтянутые белой парусиной. Таравангиан — с безыскусным стулом без обивки — попросился присоединиться к ним. Старик настоял, что сам понесет свой стул, хотя Навани сделала исключение для него, мудрейшего Ашно и остальных с хрупким здоровьем.

С королем уселись Адротагия и его связывающая потоки. Воительница не присоединилась к Четвертому мосту… и, что любопытно, Навани осознала, что по-прежнему считает эту женщину «его» связывающей потоки.

Еще одним человеком, на которого стоило обратить внимание, был О-Нак, натананский посол. Он представлял мертвое королевство, от которого остался единственный город-государство на восточном побережье Рошара и еще несколько городов в качестве его протекторатов.

На мгновение Навани показалось, что она не справится. Азирская империя со всеми интригами. Противоборство алетийских великих князей. Таравангиан, который каким-то образом стал королем Йа-Кеведа, второго по величине королевства Рошара. Королева Фэн и ее обязательства перед городскими гильдиями. Сияющие — к примеру, маленькая реши, которая прямо сейчас соревновалась с огромным рогоедом в том, кто больше съест.

Все это требовало ее внимания. Ну почему Далинар отстранился от дел именно сейчас?..

«Успокойся, — одернула себя Навани, делая глубокий вдох. — Порядок из хаоса. Найди здесь структуру и начинай строить на ее основе».

Все естественным образом расположились по кругу, с монархами в переднем ряду и великими князьями, визирями, переводчицами и письмоводительницами у них за спиной. Навани встала и вышла в центр. Когда публика уже успокаивалась, наконец-то неспешной походкой вошли Себариаль с любовницей. И направились прямо к еде, похоже совершенно забыв про стулья.

— Я, — заговорила Навани, когда в комнате опять сделалось тихо, — не знаю другого такого собрания за всю историю Рошара. Возможно, они были обычными во времена Сияющих рыцарей, но уж точно ничего подобного не происходило со времен Отступничества. Я говорю вам добро пожаловать и спасибо, наши благородные гости! Сегодня мы творим историю.

— Чтобы это случилось, понадобилось всего-то Опустошение, — заметил Себариаль от стола с закусками. — Миру стоит гибнуть чаще. От этого все делаются куда любезнее обычного.

Множество переводчиков принялись шептать на ухо своим патронам. Навани задалась вопросом, не слишком ли поздно швырнуть его с башни. Это было возможно — отвесная сторона Уритиру, обращенная к Изначалью, была вертикальной до самого основания. Можно было бы увидеть, как Себариаль шлепнется к подножию горы.

— Мы, — резким тоном продолжила Навани, — собрались здесь, чтобы обсудить будущее Рошара. Нам необходимы единое видение и цель.

Она окинула комнату взглядом, пока люди размышляли над сказанным. «Он заговорит первым», — подумала она, заметив, как верховный правитель Эмула ерзает на своем стуле. Его звали Вексил Мудрый, но люди часто обращались к князьям и верховным правителям макабаки по названию страны, как к алетийским великим князьям обращались по наименованию их династии.

— Курс очевиден, не так ли? — сказал Эмул через переводчика, хотя Навани поняла его азирский. Он поклонился азирскому ребенку-императору, не вставая со стула, а затем продолжил: — Необходимо вырвать мою страну из рук предателей-паршунов; потом мы должны завоевать Тукар. Совершенно неразумно позволять этому безумцу, претендующему на роль бога, продолжать лишать славную Азирскую империю того, что ей принадлежит.

«Вот тут начинаются сложности», — подумала Навани, наблюдая, как с полдюжины других участников собрания загалдели одновременно. Она подняла свободную руку:

— Ваши величества, я изо всех сил постараюсь вести это собрание справедливо, но прошу вас не забывать о том, что я здесь одна. Потому полагаюсь на ваше содействие в облегчении дискуссии, но ваши попытки перекричать друг друга этому точно не помогут.

Она кивнула азирскому Верховному, надеясь, что тот продолжит. Переводчица прошептала ее слова Верховному в левое ухо, а Нура, визирь, склонилась к правому и что-то тихо проговорила — несомненно, давала указания.

«Они захотят посмотреть, чем все это обернется, — решила Навани. — Следующим выступит кто-то другой — захочет возразить эмули, чтобы самоутвердиться».

— Трон признает верховного правителя Эмула, — наконец заявил юный император. — И, э-э, нам известны его желания. — Он помедлил и огляделся по сторонам. — Э-э, кто-то еще хочет что-то сказать?

— Мой брат князь желает обратиться к вам, — вмешался высокий, утонченный представитель Ташикка, одетый в желто-золотой костюм с цветочным орнаментом, а не в традиционный балахон его народа. Письмоводительница шептала ему, пока даль-перо писало слова, с которыми князь Ташикка желал выступить перед собранием.

«Он возразит Эмулу, — подумала Навани. — Укажет нам другое направление. Может, к Ири?»

— Мы, народ Ташикка, — провозгласил посол, — более заинтересованы в открытии этих замечательных порталов. Алети пригласили нас сюда и сказали, что мы часть великой коалиции. Мы со всем почтением хотим спросить, как часто нам позволят пользоваться вратами и как будем договариваться о пошлинах.

Тотчас же комната словно взорвалась от криков.

— Наши врата, — заявил О-Нак, — расположенные на нашей исторической родине, используются без разрешения. И хотя мы благодарим алети за то, что обеспечили их безопасность…

— Если начнется война, — вступила Фэн, — то момент для обсуждения пошлин неподходящий. Мы должны просто согласиться на свободную торговлю.

— Которая поможет твоим торговцам, Фэн, — встрял Себариаль. — Как насчет того, чтобы попросить их о бесплатных военных поставках для нас?

— Эмул… — начал эмулийский правитель.

— Погодите, — перебила его княгиня Йезирская. — Разве нам не стоит побеспокоиться об Ири и Рире, которые, похоже, отлично спелись с врагами?

— Прошу вас, — вмешалась Навани, прерывая споры. — Прошу! Давайте соблюдать порядок. Возможно, прежде чем решить, где сражаться, нам стоит обсудить, как лучше вооружиться против вражеской угрозы? — Она посмотрела на Таравангиана. — Ваше величество, вы можете рассказать нам больше о щитах, которые создают ученые Йа-Кеведа?

— Да. Они… они крепкие.

— Насколько крепкие? — подсказала Навани.

— Очень крепкие. Э-э, да. Достаточно крепкие. — Он почесал в затылке и беспомощно посмотрел на нее. — Как… какими крепкими они вам нужны?

Навани тяжело вздохнула. Сегодня у него был неудачный день. Ее мать была такой же: один день мыслила ясно, другой — едва соображала.

— Полуосколки, — напомнила Навани, обращаясь к комнате, — дадут нам преимущество перед врагом. Мы отдали схемы азирским ученым; я рассчитываю на то, что мы объединим ресурсы и будем изучать процесс.

— Можно ли так создать осколочный доспех? — уточнила королева Фэн.

— Вероятно, — ответила Навани. — Но чем больше я изучаю то, что мы обнаружили в Уритиру, тем больше понимаю, что наше представление о фантастических технологиях древних было глубоко неверным. В лучшем случае это преувеличение, в худшем — фантазия.

— Но осколки… — начала Фэн.

— Проявления спренов, — объяснила Ясна, — не фабриалевая технология. Мы обнаружили самосветы, в которых древние Сияющие записали кое-что, покидая Уритиру, — так вот, эти камни плохо обработаны, пусть их и использовали тем способом, который мы еще не открыли. Все это время мы думали, что утратили великие технологические знания во время Опустошений, но похоже, мы развиты куда сильней, чем предки. Но вот процесс образования уз со спренами мы и правда потеряли.

— Не потеряли, — уточнил император Азира. — Мы отказались от него.

Он посмотрел на Далинара, который сидел с расслабленным видом. Не безвольным, но и не собранным — таким, который сообщал «не стоит притворяться, что я здесь главный, все мы знаем, что это не так». Далинар притягивал взгляды, даже когда пытался быть малозаметным. Нахмуренный лоб, мрачный взгляд голубых глаз и то, как он потирал подбородок, наводило на мысли о человеке, который размышляет, кого казнить первым.

Кресла были расположены примерно по кругу, но большинство участников собрания постарались усесться лицом к Далинару, чей стул располагался, естественно, рядом со стулом Навани. Даже после всех его усилий они ему не доверяли.

— Древние клятвы снова звучат, — заявил Далинар. — Мы опять стали Сияющими. На этот раз мы вас не оставим. Я даю слово.

Визирь Нура прошептала на ухо Верховному Азира, и он кивнул, прежде чем заговорить.

— Мы по-прежнему очень обеспокоены теми силами, которые вы пытаетесь освоить. Эти способности… откуда нам знать, что падшие Сияющие были неправы, отказавшись от них? Чего-то же они испугались и заперли эти порталы не без причины.

— Ваше величество, теперь слишком поздно поворачивать назад, — ответил Далинар. — Узы связывают меня с самим Буреотцом. Мы должны либо использовать эти способности, либо сдаться под натиском вторжения.

Верховный резко выпрямился, и его служители как будто… забеспокоились. Они принялись о чем-то шептаться.

«Создай порядок из хаоса», — подстегнула себя Навани. Она взмахом руки указала на мостовиков и Крадунью:

— Понимаю вашу обеспокоенность, но вы ведь читали наши донесения о клятвах, которым следуют Сияющие. Защита. Память о павших. Эти клятвы — доказательство, что наша цель праведна, а наши Сияющие достойны доверия. Ваше величество, силы в надежных руках.

— Я думаю, — вмешалась Йалай, — хватит ходить вокруг да около и похлопывать друг друга по спине.

Навани резко повернулась к ней. «Не смей срывать собрание, — подумала она, глядя в глаза противницы. — Даже не думай».

— Мы здесь, — продолжила Йалай, — чтобы сосредоточить наше внимание на конкретных задачах. Мы должны обсудить, куда вторгнуться, чтобы занять лучшую позицию для длительной войны. Очевидно, есть только один ответ. Шиновар — это щедрый край. Их сады растут непрерывно; земля такая мягкая, что даже трава обленилась и разжирела. Мы должны захватить эту землю для снабжения наших армий.

Остальные в комнате закивали, как будто эта линия беседы была вполне логичной. Одной точно нацеленной стрелой Йалай Садеас разрушила доверие и подтвердила то, о чем все шептались: алети строили коалицию, чтобы завоевать мир, а не просто его защитить.

— Шинские горы представляют собой историческую проблему, — напомнил посол Ташикка. — Атаковать через них практически невозможно.

— У нас теперь есть Клятвенные врата, — заявила Фэн. — Не то чтобы мне хотелось возвращаться к этому вопросу, но кто-нибудь проверял, можно ли открыть шинские? Шиновар в качестве опорного пункта, который трудно завоевать обычными способами, мог бы укрепить нашу позицию.

Навани тихонько выругалась в адрес Йалай. Это лишь усилит тревоги азирцев о том, что врата опасны. Она попыталась снова взять под контроль дискуссию, но та ускользала.

— Мы должны знать, на что способны Клятвенные врата! — настаивал Ташикк. — Может быть, алети не рассказали нам всего, что узнали о них?

— А как насчет вашего народа? — не остался в долгу Аладар. — Вы известные торговцы сведениями. Вы могли бы поделиться с нами своими секретами?

— Все сведения, собранные Ташикком, доступны кому угодно.

— За огромную цену.

— Нам нужно…

— Но вот Эмул…

— Все превращается в бардак, — жестко заявила Фэн. — Мне это очевидно уже сейчас. Мы должны торговать свободно, а жадность алети может все погубить.

— Жадность алети?! — возмутилась Йалай. — Вы нарочно проверяете нашу выдержку? Ибо я могу вас заверить, кучка торговцев и банкиров не в силах запугать Далинара Холина.

— Пожалуйста, — взмолилась Навани, но ее голос утонул в нарастающем шуме. — Тише.

Никто и не заметил. Навани выдохнула и очистила разум.

Порядок из хаоса. Как же ей навести порядок в хаосе? Она перестала беспокоиться и попыталась прислушаться ко всем. Она изучила стулья, которые они принесли, тон их голосов. Их страхи, спрятанные за тем, чего они требовали или просили.

Постепенно кое-что начало вырисовываться. Прямо сейчас эта комната была полна строительных материалов. Кусочков фабриаля. Каждый монарх, каждое королевство — один кусочек. Далинар их собрал, но не сложил в нечто целое.

Навани подошла к азирскому Верховному и поклонилась ему. Все потрясенно затихли.

— Ваше величество, — обратилась она к правителю, выпрямляясь. — В чем, по-вашему, величайшая сила азирского народа?

Он покосился на советников, когда ее слова перевели, но те не дали ответа. Похоже, им было любопытно, что он скажет сам.

— В наших законах, — подумав, сказал юноша.

— Ваша знаменитая бюрократия, — уточнила Навани. — Ваши клерки и письмоводительницы — и в продолжение этого осведомительные центры Ташикка, хранители времени и бурестражи Йезира, азирские легионы. Вы — величайшие организаторы Рошара. Я уже давно завидую вашему рациональному отношению к миру.

— Светлость Холин, возможно, поэтому ваше эссе так хорошо приняли, — ответил на это император совершенно искренне.

— В свете ваших умений, я задаю себе вопрос. Станет ли кто-то в этом зале возражать, если вашим письмоводительницам будет поручено особое задание? Нам нужны процедуры. Кодекс, регулирующий взаимодействие королевств и то, каким образом мы будем делить ресурсы. Согласится ли Азир составить его?

Визирей это явно потрясло, и они начали шушукаться друг с другом приглушенно и взволнованно. Восторг на их лицах служил достаточным доказательством того, что да, они согласятся.

— Постойте-ка, — встряла Фэн. — Вы говорите о законах? Которым мы все будем следовать?

О-Нак нетерпеливо кивнул, соглашаясь с вопросом.

— Это будет нечто большее и одновременно меньшее, чем законы, — объяснила Навани. — Нам нужен кодекс, чтобы упорядочить наше взаимодействие, — что и доказывает сегодняшняя встреча. Нам нужны процедуры, согласно которым будут проходить такие собрания, где каждый сможет выступить в свой черед. Мы должны придумать, как будем делиться сведениями.

— Не знаю, согласится ли Тайлена на такое…

— Королева Фэн, давайте сперва посмотрим, каким будет содержание этого кодекса, — предложила Навани, подойдя к ней. — В конце концов, нам действительно нужно будет урегулировать торговлю посредством Клятвенных врат. Интересно, кто из нас имеет непревзойденный опыт в судоходстве, караванах и торговле как таковой?..

— Вы поручаете это нам?! — Фэн опешила.

— Это кажется логичным.

Себариаль подавился закуской и тихонько закашлялся; Палона стукнула его по спине. Он хотел эту сферу себе. «Это научит тебя не опаздывать на мои собрания и держать остроты при себе», — злорадно подумала Навани.

Она посмотрела на Далинара, который выглядел обеспокоенным. Что ж, в последнее время он был таким постоянно.

— Я не отдаю вам Клятвенные врата, — объяснила Навани, обращаясь к Фэн. — Но кто-то должен руководить торговлей и поставками. Тайленские купцы в этих вопросах чувствуют себя как рыба в воде — надо лишь достичь справедливого соглашения.

— Хм… — протянула Фэн, откидываясь на спинку стула. Она посмотрела на своего консорта, который пожал плечами.

— А как же алети? — поинтересовалась миниатюрная княгиня Йезира. — Чем будете заниматься вы?

— Ну, мы на самом деле преуспеваем лишь в одном, — сказала Навани и взглянула на представителя Эмула. — Вы примете помощь от наших генералов и армий, чтобы обеспечить безопасность того, что осталось от вашего королевства?

— Клянусь всеми святыми Кадасиксами! — воскликнул тот. — Да, конечно! Пожалуйста, помогите нам.

— У меня есть несколько письмоводительниц, которые хорошо разбираются в фортификации, — предложил Аладар, сидящий позади Далинара и Ясны. — Они могут исследовать вашу оставшуюся территорию и дать советы по ее защите.

— И возврату того, что мы потеряли? — уточнил Эмул.

Йалай открыла рот, чтобы изречь очередную похвальбу военной доблести алети.

Ясна перебила ее, решительно заявив:

— Я предлагаю сперва укрепить наши позиции. Тукар, Ири, Шиновар… все они выглядят заманчиво для атаки, но какой от этого будет толк, если мы замахнемся на недостижимое? Надо сосредоточиться на защите земель, какие пока еще под нашим контролем.

— Да, — подтвердил Далинар. — Мы должны задаваться не вопросом «где нанести следующий удар?», но «где в следующий раз ударит противник?».

— Приносящие пустоту заняли три позиции, — отметил великий князь Аладар. — Ири, Марат… и Алеткар.

— Но вы послали экспедицию, — вспомнила Фэн. — Которая должна была вернуть Алеткар.

Навани затаила дыхание и посмотрела на Далинара. Он медленно кивнул.

— Алеткар пал, — призналась Навани. — Экспедиция потерпела неудачу. Наша родина захвачена врагом.

Навани ожидала, что это вызовет новый взрыв разговоров, но в зале воцарилось потрясенное молчание.

Ясна продолжила за нее:

— Последние из наших армий отступили в Гердаз или Йа-Кевед, измученные и сбитые с толку летающими противниками или внезапными нападениями паршунских ударных отрядов. Держится только южная граница, у моря. Холинар полностью захвачен; Клятвенные врата потеряны. Мы заперли их с нашей стороны, чтобы никто не смог попасть в Уритиру.

— Мне жаль, — пробормотала Фэн.

— Моя дочь права, — сказала Навани, пытаясь излучать уверенность, признавая, что они стали нацией беженцев. — Мы должны в первую очередь приложить усилия к тому, чтобы ни одно другое государство не пало.

— Моя родина… — начал правитель Эмула.

— Нет, — перебила его Нура по-алетийски, с сильным акцентом. — Извини, но нет. Вексил, если бы Приносящим пустоту был нужен последний клочок твоей земли, они бы его забрали. Алети помогут тебе обезопасить то, что осталось, и это щедро с их стороны. Враги прошли мимо вас, чтобы собраться в Марате и захватить то, что необходимо с военной точки зрения. Их взгляды обращены на что-то другое.

— Ой-ой! — воскликнул Таравангиан. — Неужели они… направляются ко мне?

— Это и впрямь кажется разумным предположением, — согласился О-Нак. — После веденской гражданской войны страна в руинах, а граница между Алеткаром и Йа-Кеведом дырявая.

— Возможно, — вмешался Далинар. — Я сражался на той границе. Это не такое простое поле боя, как кажется.

— Мы должны защитить Йа-Кевед, — волновался Таравангиан. — Когда король передал мне трон, я пообещал, что буду заботиться о его народе. Если Приносящие пустоту нападут на нас…

Беспокойство в его голосе дало Навани шанс. Она вернулась в центр зала:

— Мы же не позволим этому случиться, верно?

— Таравангиан, я могу послать войска на помощь, — предложил Далинар. — Но армию одной страны можно истолковать как силы вторжения, а я не намерен угрожать союзникам и не хочу производить такое впечатление. Можем ли мы скрепить союз демонстрацией солидарности? Кто-нибудь еще отправит армию?

Император Азира устремил на Далинара внимательный взгляд. За спиной императора визири и отпрыски безмолвно разговаривали, передавая друг другу записки. Когда они завершили, визирь Нура наклонилась и что-то прошептала юноше на ухо. Тот кивнул.

— Мы отправим в Йа-Кевед пять батальонов, — заявил он. — Заодно проверим, насколько Клятвенные врата увеличивают мобильность. Король Таравангиан, Азир поможет вам.

Навани издала долгий вздох облегчения.

Она объявила перерыв, чтобы участники собрания могли перекусить; впрочем, большинство из них наверняка примутся разрабатывать стратегию или передавать информацию отсутствующим. Свиты великих князей погрузились в суетливое движение, разбившись на отдельные группы, чтобы обсудить происходящее.

Навани опустилась на свой стул рядом с Далинаром.

— Ты много чего им пообещала, — заметил он. — Отдаешь Фэн контроль над торговлей и поставками?

— Управление и контроль — это разные вещи, — напомнила Навани. — Так или иначе, ты же не думал, что эта коалиция будет работать, если мы ни от чего не откажемся?

— Нет. Конечно нет. — Он смотрел перед собой с таким обеспокоенным видом, что ее пробрал озноб. «Далинар, что же ты вспомнил? И что Ночехранительница сделала с тобой?»

Им был нужен Черный Шип. Ей был нужен Черный Шип! Его сила могла бы унять тошнотворную тревогу внутри ее, его воля — выковать эту коалицию. Она взяла его руки в свои, но он напрягся, а потом поднялся. Далинар так делал, когда чувствовал, что слишком расслабился. Он как будто искал опасность, чтобы взглянуть ей в лицо.

Навани встала рядом с ним.

— Надо вытащить тебя из башни, — решила она. — Ты должен развеяться. Побывать там, где еще не был.

— Это, — хрипло проговорил Далинар, — было бы неплохо.

— Таравангиан предлагал устроить твой личный визит в Веденар. Если мы собираемся послать холинские войска туда, будет разумно, чтобы ты сперва оценил ситуацию.

— Согласен.

Азирцы позвали ее и попросили разъяснить, в каком направлении она хотела бы развивать устав коалиции. Навани отошла от Далинара, но не перестала беспокоиться за него. Придется ей сегодня сжечь охранный глиф. С десяток, за Элокара и остальных. Только вот… отчасти проблема заключалась в том, что Далинар твердил, будто никто не смотрит, как горят молитвы, посылая извилистые струйки дыма в Чертоги Спокойствия. А она в это верит? Правда верит?

Сегодня Навани сделала огромный шаг к объединению Рошара. Но почему-то она чувствовала себя как никогда беспомощной.

97

Риино

Из всех Несотворенных Сья-анат вызывала у Сияющих наибольший страх. Они много говорили о ее способности портить спренов, правда только малых, что бы это ни значило.

Из «Мифики» Хесси, с. 89

Каладин вспомнил, как держал умирающую женщину за руку.

Это случилось во времена его рабства. Он вспомнил, как присел на корточки в темноте и густой лесной подлесок царапал кожу, а ночь вокруг него была слишком тихой. Животные сбежали; они знали, что что-то не так.

Другие рабы не шептались, не шевелились и не кашляли в своих укрытиях. Он хорошо их обучил.

«Нам надо идти. Надо двигаться».

Он потянул Нальму за руку. Он обещал помочь пожилой женщине найти мужа, который был продан другой семье. Это было незаконно, но часто сходило с рук, если у рабов были нужные клейма, в особенности если эти рабы были родом из других краев.

Нальма упиралась, и Каладин не понимал, в чем дело. В подлеске пока было безопасно. Но он представлял собой слишком очевидное укрытие. Светлорды ходили за ними кругами вот уже много дней, подбираясь все ближе. Если рабы останутся здесь, их поймают.

Он снова подергал, и Нальма передала сигнал следующему рабу, и так до конца очереди. Потом прижималась к его руке, пока он вел их — так тихо, как только мог, — к тому месту, где, как помнил Кэл, начиналась звериная тропа.

Уйти.

Обрести свободу. Снова найди честь.

Ну должна же она хоть где-то остаться.

От щелчка капкана Каладин вздрогнул всем телом. Спустя годы он все еще не понимал, почему не угодил в него сам.

Зато угодила Нальма. Она вырвала руку из его хватки и закричала.

В ночи раздался стон охотничьих рогов. Свет вырвался из-под щитов, прикрывавших фонари, и среди деревьев появились люди в униформе. Другие рабы бросились бежать, вырвались из подлеска, словно дичь, которую спугнули. Ногу Нальмы цепко держала жуткая стальная ловушка — штуковина с пружинными челюстями, которую даже не использовали для охоты, чтобы не испортить трофей. Обломок большой берцовой кости пробил кожу.

— Ох, Буреотец, — прошептал Каладин. Вокруг них закопошились спрены боли. — Буреотец! — Он попытался остановить кровотечение, но сквозь пальцы так и хлестало. — Буреотец, нет. Буреотец!

— Каладин, — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Каладин, беги…

Стрелы настигли нескольких бегущих рабов. Еще двое угодили в капканы. Вдалеке кто-то крикнул: