Чистилище для невинных Жибель Карин
— После тебя, сынок.
Вильям повернулся к нему спиной, чтобы выйти, и, когда рукоятка пистолета обрушилась на его затылок, он даже не понял, что произошло. Он свалился на порог без чувств.
Папочка воспользовался этим, чтобы набросить веревку с петлей ему на шею.
— Псов всегда надо держать на поводке.
Он отступил назад, направил ствол пистолета на молодого человека, который медленно приходил в себя.
Звук выстрела едва не разорвал их барабанные перепонки.
Ему вторили крики Вильяма, который только что получил пулю в левую ногу.
— Ах ты, скотина! — вскричал Рафаэль.
— Я должен быть уверен, что он не сможет улизнуть, — бросил Патрик.
У него теперь другое лицо. Он сбросил маску.
Он выглядел таким, каким был на самом деле, во всей своей красе.
Чудовище.
— Вы решили надо мной посмеяться, да? Вы надеялись отправить меня к легавым, а в это время сделать ноги?
Сердце Рафаэля совершило невероятный прыжок в груди. Он понял, что им недолго осталось жить.
Как и то, что он сейчас потеряет брата.
— Сандре удалось дать мне знать, что ее арестовали… Некий комиссар Пьер Лефевр позвонил мне. Это твой друг, Чемпион?
К Рафаэлю частично вернулась надежда. Полицейские узнали, где они, и скоро прискачут сюда со всей своей кавалерией.
— Но она не выдала мою личность, — добавил Патрик. — Они думают, что меня зовут Патрик Лесаж… Красивое имя, вам не кажется?
Им никак не успеть вовремя. Все кончено.
— Я приготовил вам могилу, — объявил Патрик с пугающей улыбкой. — Твой мерзкий братец подохнет первым. А ты сможешь еще немного насладиться!
Вильяму удалось опереться на стену, он зажал рану, пытаясь остановить кровотечение. Будто это еще имело значение.
— Поднимайся, скотина! — скомандовал Патрик.
Юноша не отреагировал, он смотрел на брата.
Они оба знали, что больше никогда не увидятся. Что смотрят друг на друга в последний раз.
— Встать! — заорал папочка.
Он потянул за веревку, Вильям едва не задохнулся и снова оказался на полу.
— Встать или…
Папочка ткнул стволом в сторону Рафаэля. Его брату удалось подняться, опираясь на стену.
Патрик не должен был раскрывать, что ведет Вильяма на бойню. Чтобы вывести из комнаты Рафаэля, придется приложить гораздо больше усилий.
Но он хотел видеть страдание на его лице, в его глазах. И не смог удержаться.
Кроме того, бандит так ослабел, что у него получится с ним совладать.
Если понадобится, потащит его на веревке.
— Теперь вперед! Твоя могила тебя заждалась, младший…
Еще один взгляд на брата. Такой напуганный, такой измученный, что Рафаэль не смог удержаться от крика:
— Вилли!
Молодой человек оказался в коридоре, с кольтом, упертым ему в спину, и психом, который держал его на поводке.
Нога болела так, что он едва не падал в обморок.
А еще голос Рафаэля, который выкрикивал его имя:
— Вилли!
— Пошевеливайся, иначе я продырявлю твоего брата! Ты хочешь, чтобы я всадил ему по пуле в каждую руку? И по одной в каждую ногу?
— Нет…
— Тогда пошевеливайся.
Они порхают по другую сторону стены из плексигласа. Время от времени бьются об нее, испуская жалобные крики.
Сандра никогда не видела их так близко. Нервно сцепив руки, она наблюдает за их головокружительными движениями.
Вскоре ее взгляд перестает поспевать за ними. Их так много, от них исходит столько упреков, столько гнева…
Существа нашли ее. И на этот раз Сандра знает, что они утащат ее в самое чистилище.
— У меня не было выбора, — прошептала она.
Внезапно их разогнала некая новая фигура.
Это капитан Морель.
Дверь открылась. Сандра попятилась вглубь камеры.
— Идемте! — приказал он. — Комиссар хочет с вами поговорить.
Ему велено привести ее, пусть даже с применением силы.
— Нет! — завопила она. — Я хочу остаться здесь!
— Успокойтесь! Прекратите этот цирк, мадам!
Он схватил ее за руку и выволок из камеры. У нее был такой перепуганный вид, что он решил надеть на нее наручники.
Он довел ее до кабинета на первом этаже, усадил на стул.
Сандра уставилась на лицо Рафаэля — единственное, за что она могла ухватиться в этом урагане.
Перед ней появился Лефевр и сразу же перешел в нападение:
— Кажется, камера действует вам на нервы, мадам Сандра Тюйе…
Она замерла с разинутым ртом, изумленно глядя на него.
— Да, мадам, теперь мы знаем, кто вы. Сандра Тюйе, ветеринар из Мермезана. Вы живете с неким Патриком Тюйе. Полагаю, он ваш муж?
Сандра опустила голову и снова принялась разглядывать свои туфли.
Они грязные.
— Мы сейчас отправимся к вам, Сандра, — продолжал комиссар. — Но может быть, перед этим у вас найдется, что нам сказать? Я даю вам последний шанс на сотрудничество. Выбор за вами.
— Как… как вы меня нашли?
Полицейский улыбнулся ей с некоторой лихостью:
— Вы водите «ниссан-кашкай», государственный номер CP-82-PA. У которого сегодня утром пробило колесо… такое объяснение подойдет?
Он позволил ей осознать свое поражение в гнетущей тишине.
В ее голове теснилось столько всего. Оглушительный хаос, который никак не заканчивался.
Я попробовала все. Я сделала все, что могла, чтобы спасти его.
И вдруг к ней вернулось некое спокойствие. Она медленно подняла голову. Ее лицо теперь не такое жесткое, не такое суровое.
— Меня зовут Сандра Тюйе, мне тридцать пять лет. Моя мать умерла, когда мне было три года. Она бросилась с моста на трассу…
Капитан бросился к клавиатуре ноутбука, комиссар устроился поудобнее в своем кресле.
— Меня взял к себе дядя, Патрик. Он… он мне как отец. Потому что у меня не было отца. Тогда мы жили в Сент-Этьене. Я хорошо училась, у меня всегда были хорошие оценки… Я хотела стать ветеринаром, я всегда хотела стать ветеринаром…
Полицейские озадаченно переглядывались.
Сандра не собиралась переходить к признаниям.
Это была даже не исповедь. Это освобождение.
Ее история.
Дамба, скорее всего, не сдержит натиска.
Вильям падал уже четыре раза. Но папочка снова и снова заставлял его вставать, с невероятной силой дергая за веревку.
Они оказались на опушке леса, посреди густого тумана. Мелкий дождь каплями стекал по лицу юноши.
— Вперед! — рявкнул папочка. — Ты почти пришел!
Почти пришел.
Почти мертв.
Это вопрос даже не минут. Всего нескольких секунд.
Иначе говоря, конец.
Вильям часто спрашивал себя, что он делал бы на пороге смерти. Особенно когда он решил пойти по стопам старшего брата.
Теперь он это знал.
Это просто страшно.
И больно. Дикая боль под ложечкой.
Такое чувство, будто ты ребенок, оставленный в темноте, зовущий свою мать на помощь.
Он шагал и шагал, подволакивая окровавленную ногу, и вскоре оказался перед собственной могилой, недавно вырытой и накрытой куском синего пластика, который удерживали четыре больших камня по углам.
Обычно, когда люди умирают, они не видят свою могилу. Яму, в которой им предстоит сгнить.
Вильяма потрясло это зрелище. Холодная вода продолжала течь по его щекам, смешиваясь со слезами. Он начал дрожать и ничего не мог с этим сделать.
Его зубы стучали, наручники брякали.
Он слышал, как папочка снял пистолет с предохранителя, взвел курок. Вильям закрыл глаза.
Его ноги подкашивались, но он продолжал бороться, чтобы оставаться на своих двоих. Чтобы умереть как мужчина, как сказал бы его брат.
Его брат.
Умереть, ну да, наверное. Нет, точно умереть.
Но не так.
Вильям резко обернулся и с яростным воплем бросился на Патрика.
Звук выстрела разорвал тишину, с испуганным криком вспорхнула птица.
Пуля пронзила тело Вильяма, но он не остановился. Он налетел на врага со всей силой, они покатились по мокрой земле. Кольт приземлился в метре от них, на ковер гниющих листьев.
Не переставая вопить, Вильям схватил Патрика за горло и принялся бить его головой о землю, не останавливаясь ни на секунду:
— Я прикончу тебя, сволочь! Прикончу тебя!
Патрик бил его кулаками по ребрам, сопротивлялся как дьявол.
Но Вильям был неудержим. Прежде неизвестная ему ярость удесятерила и без того колоссальную силу ненависти. В то время как жизнь уходила из его тела, он забирал жизнь своего палача.
Он обрушился на лицо папочки, ломая ему нос, челюсти, зубы.
И наконец Патрик перестал двигаться и замер, раскинув руки в стороны, в форме креста.
Правой рукой Вильям подобрал большой камень и поднял его обеими руками.
И ударил, еще и еще, много раз. Не переставая кричать.
Затем он упал назад, приземлившись на спину. Растянувшись рядом со своим палачом.
Рядом со своей жертвой.
Голые ветви деревьев танцевали в тумане под порывами ветра.
Он надеялся на синее небо.
Но увидел только серое.
До тех пор, пока совсем не перестал видеть.
Боль была так сильна, что он надеялся умереть раньше, чем папочка будет иметь удовольствие лично его прикончить.
Прямо здесь, на этом месте.
Если бы это было так просто…
— Рафаэль?
Даже этот голос причинял ему боль.
— Рафаэль? Что происходит?
Она переспросила по меньшей мере раз десять.
Но что он мог ей ответить?
Что они умрут, все трое.
Что Вильям уже наверняка мертв, убит психопатом.
Этот психопат вернется за ним, а потом за ней. Может быть, этот психопат еще изнасилует ее перед смертью. Потеряет еще полчаса, чтобы реализовать свою самую заветную фантазию, — Рафаэль даже не сомневался.
Так что он мог ответить этой перепуганной, приговоренной девочке?
Поэтому Рафаэль молчал.
И безмолвно продолжал оплакивать своего брата.
Дивизионный комиссар Лефевр начал понемногу разбираться в этой странной истории. Но он еще многого не знал…
На данный момент ему было известно лишь то, что после ограбления на Вандомской площади Рафаэль, его брат и их сообщники нашли убежище у Сандры и ее дяди. Что этот последний сумел их обезвредить и посадил под замок, чтобы получить деньги в обмен на драгоценности. И что после того, как его план провалился, Вильям предложил ему некую добычу с другого ограбления, которая якобы находилась в Марселе.
Лефевр прекрасно отдавал себе отчет в том, что Рафаэль находится в смертельной опасности. Иначе он никогда не рискнул бы позволить полиции себя обнаружить.
Комиссар был убежден, что старший Оржон из той породы людей, которые выбирают смерть, а не тюрьму, однажды уже попробовав ее на вкус. Но Рафаэль был не один: с ним его младший брат. Конечно, именно для того, чтобы его спасти, Рафаэль и придумал этот блестящий план.
Он, безусловно, надеялся склонить Сандру на свою сторону — или соблазнить ее, в то время как дядя будет под арестом.
А этот знаменитый дядя, очевидно, представлял особую опасность, раз ему удалось совладать с братьями Оржон.
— У вашего дяди было намерение убить Рафаэля и Вильяма? А их сообщники, что с ними?
— Мертвы.
— Мертвы? — недоуменно повторил комиссар.
— Да, мертвы, — подтвердила Сандра. — Рафаэль и Фред подрались, Рафаэль победил…
— А молодая женщина, которая была с ними?
— Кристель? Она тоже мертва.
— Это Рафаэль ее убил?
Сандра не ответила.
Существовала правда, которую ей все еще не удавалось выпустить на свет.
Рассказать о том, что она годами жила с ужаснейшим из чудовищ.
Что она была такой же, она тоже.
Рассказать о том, что дядя лишил ее невинности, когда ей еще не было тринадцати лет. Что он стал единственным мужчиной, с которым она спала.
Рассказать о том, что он сделал ей двух детей, прежде чем хладнокровно задушить их сразу после рождения.
Рассказать о том, что он похитил, изнасиловал и убил тринадцать невинных девочек.
Что она была свидетелем всех этих преступлений. И никогда даже не пыталась ему помешать.
Рассказать о том, что иногда она даже испытывала удовольствие.
Рассказать, что она была больна. Неизлечимо, конечно.
Как признать весь ужас своего существования перед этими незнакомцами?
Ужас царил внутри ее и вокруг.
Комиссар продолжал бомбить ее вопросами.
Но он больше не добьется ни одного ответа.
Земля исторгала белое дыхание, и это делало окружающее нереальным.
Вильям открыл глаза и увидел пейзаж — вне времени и пространства.
Боль придавила его к земле. Влага, которой сочился ковер из растений, проникала в него, пробирая до костей. Было так холодно, что ему немедленно захотелось начать двигаться, попробовать встать.
Повернув голову, он вдруг увидел разбитую голову Патрика. Он тут же осознал, что его правая рука касается руки покойника. Он резко отстранился, что породило новую волну боли.
— Я убил эту сволочь… Я убил его, Раф!
Рафаэль.
Освободить его.
Джессика.
Спасти ее.
Вильям улыбнулся неизменному небу. Он почувствовал себя героем.
А герои бессмертны.
Он попытался встать. Но как только он напряг мышцы живота, его тело словно пронзило копьем. Ему все же удалось перекатиться на бок, и он начал рыться в карманах трупа в поисках связки ключей. Он снял петлю, которую Патрик набросил ему на шею, и отшвырнул ее в заросли.
Затем, стараясь опираться на свою правую ногу, он наконец встал.
Это был подвиг.
И тут он увидел кровь. На своей грязной одежде, на опавших листьях.
Повсюду.
Его кровь. Она бежала из его ран в животе и ноге.
И вот в его теле снова пара пуль.
Всего четыре. Он уже побил мрачный рекорд Рафаэля. И все еще жив.
Он оперся на ствол ближайшего дерева, чтобы не упасть. Все вокруг кружится. Он оказался в центрифуге, которая вращалась с невероятной скоростью.
Ухватившись за ветку, он попытался восстановить дыхание.
Кровь продолжала уходить из его вен, он надавил на живот дрожащей рукой. Всего спустя несколько секунд она стала совершенно красной, горячей и липкой.
Он опустошен до предела.
Добраться до пристройки, пока не поздно. Вот единственное, о чем он должен думать.
Шаг, другой. Еще один.
Не больше трех кряду, иначе он рухнет.
Он останавливался у каждого дерева, опирался плечом на ствол.
— Я иду, Раф… Я иду.
Чтобы придать себе храбрости, он представил взгляд брата, когда он войдет в темницу. Его восхищенный взгляд.
Наконец-то он будет им гордиться.
Наконец-то Вильям станет ему равным.
Еще три шага, дом так далеко… Он постарался успокоить себя, думая о том, что сейчас чувствует его старший брат.
Еще три шага. И вдруг что-то теплое поднялось из его нутра, наполнило его рот и заструилось с губ.
Кровь.
Но Вильям продолжал идти, шаг за шагом.
Теперь внутри тоже стало холодно, этот холод принялся грызть его, подтачивать силы. Пожирать изнутри.
Еще три шага. И новое дерево, можно передохнуть.
Чертов туман. Где же дом?
Так далеко…
— Я иду, Раф… Я иду, не волнуйся.
Он наступил ногой на сухую ветку, поскользнулся. Ему было так больно, будто он упал с нескольких этажей.
Читать бесплатно другие книги:
