Чистилище для невинных Жибель Карин

Глава 56

К тому моменту, как Сандра добралась до указанного места, уже давно наступила ночь.

Сандра насколько сумела поправила прическу, глядя в зеркало заднего вида, не решаясь выйти из машины. Глубоко дыша, она попыталась успокоиться.

Я проехала столько километров не для того, чтобы отказаться.

Впрочем, это не вопрос расстояния. И даже не вопрос денег. У нее нет выбора, она должна выполнить миссию, которую поручил ей дядя.

И, страшно нервничая, она наконец вышла из машины и направилась к белым воротам.

На почтовом ящике она увидела фамилию, ту самую: «Лефевр».

Она позвонила в дверь, стараясь хоть чуточку расслабиться. Всего-то надо сказать, что она приехала от Рафаэля, и все будет хорошо.

Но никто не ответил.

Она посмотрела на часы: уже без пяти девять вечера. Поднявшись на носки, она попыталась разглядеть, не горит ли свет в глубине большой виллы.

Очевидно, здесь никто не жил. Чувство тревоги усилилось, почти овладело ею.

А если братья Оржон посмеялись над Патриком? Нет. Они никогда не пошли бы на такое, в их-то положении…

Она вернулась в машину и позвонила дяде, который снял трубку на втором гудке.

— Папочка, это я.

— Ты на месте?

— Да. Но здесь никого нет… Мне надо подождать?

Патрик некоторое время раздумывал и в конце концов тветил:

— Мы не можем знать, когда он возвращается домой. Этот тип, видимо, из тех, кто ведет ночной образ жизни! Так что отправляйся в отель, а завтра утром вернешься.

— Хорошо, — согласилась Сандра. — Ты прав. Я вернусь завтра утром… А ты?

— Что — я?

— Что ты сегодня делал? Я звонила тебе около полудня, но…

— Я был с Джессикой.

Сандра с облегчением улыбнулась.

— Теперь отдохни, моя сладкая.

— Спокойной ночи, папочка.

Она отключилась, ей стало спокойнее, теперь она знала, что делать. Ее успокаивало, что он все решил за нее, как это было всегда. Она поехала в сторону центра города, где ее ждала комната в гостинице. Может быть, у нее получится выспаться с легким сердцем.

Если только они не последовали за ней.

— Как ты думаешь, что он будет делать? — прошептал Вильям.

Он явно перепугался до смерти.

— Я думаю, он разобьет мне башку, — ответил Рафаэль не слишком уверенно.

Он понял, как действует этот псих. И очень опасался того, что не он станет его мишенью. С папочки станется заставить страдать Вильяма, чтобы отомстить за оскорбление? Или, того хуже, он может опять взяться за малышку Джессику?

В любом случае не время терзаться. Даже если он подчинится любым его капризам, этот садист все равно их замучит, одного за другим.

Просто потому, что ему это нравится, вот и все. Потому что для него это единственный способ существования.

— Думаешь, Сандра уехала? — снова спросил Вильям тихим голосом.

— Да, мне так кажется, — вздохнул его брат.

— И что теперь?

— Не знаю, посмотрим.

До них доносились стоны Джессики в соседней комнате.

— Ей пришлось выдержать настоящую пытку. Бедная малышка! — прошептал Вильям.

— Мы ничего не можем сделать, — грубовато напомнил Рафаэль. — Во всяком случае, сейчас.

Нет, они ничего не могли сделать. Только слышать стоны, которые действовали им на нервы, как игра на расстроенной скрипке.

Неподвижность становилась нестерпимой, Вильям встал. Усталость в каждом движении… Ему было холодно, он был опустошен, измучен голодом и жаждой. У них оставалось полбутылки воды на двоих. Так что приходилось экономить.

Молодой человек размял ноги, свободную руку, мышцы шеи. Прежде чем снова упасть на свой матрас и погрузиться в безмолвное созерцание противоположной стены.

— Ты, наверное, с ума сходил, когда был в тюряге… Не знаю, как ты смог выдержать.

Он пришел перевязать ее раны.

Не говоря ни слова.

Он даже заставил ее принять болеутоляющее.

Она не сопротивлялась — в ужасе от мысли, что он может опять взяться за свое.

Что он может сотворить что-то еще более страшное.

Она вправду решила, что он сожрет ее заживо, кусочек за кусочком.

Боль немного успокоилась, но страх никуда не делся. Она никогда не поверила бы, что он способен на такие ужасы.

Все, что она видела в его глазах, превосходило всякое понимание. Вспышки жестокого наслаждения, нечто вроде варварского исступления. Что-то, чего он не контролировал.

Закончив с ее ранами, он ушел. На это понадобилось около часа.

Теперь она смела надеяться, что сегодня ночью он не вернется. Что он уже получил свою дозу.

И все же страх не отпускал ее. И когда в коридоре снова раздались шаги, кровь застыла у нее в жилах.

Она вся превратилась в страх. Ничего больше.

Но он открыл дверь не в ее комнату.

И Джессика снова смогла дышать. И надеяться, что он выплеснет всю свою ненависть на братьев.

До последней капли.

Он стоял под окном. Неподвижно, напротив своих пленников. Вильям изо всех сил старался скрыть свой страх. У Рафаэля это отлично получалось под пристальным взглядом папочки. У того появился синяк под правым глазом; яркая отметина на носу предвещала изрядную гематому. Очки держались благодаря куску скотча.

Рафаэль здорово попортил ему физиономию. И даже несмотря на неминуемые репрессии, он не жалел об этом.

Патрик все еще не вымолвил ни слова. Никаких угроз. Он просто наблюдал.

Вильям начал дергаться, ему никак не удавалось держать нервы под контролем. Он спрашивал себя, что в сумке, которую этот псих принес с собой. А еще о том, что у него в голове.

Он спрашивал себя, кто станет целью сегодня вечером, может быть, он? Он станет козлом отпущения. Но надеялся, что это будет его брат. Потому что Рафаэль был крепче, он способен вынести то, что сам Вильям вытерпеть не сможет.

Мгновение спустя он начал проклинать себя за то, что желал брату такого. Похоже, эти застенки превращали его в дикое животное.

Вдруг папочкин голос заставил его подскочить на месте:

— Я жду, Чемпион.

— Могу я узнать, чего ты ждешь? — огрызнулся грабитель с завидным спокойствием.

— Ясно чего — твоих извинений.

Рафаэль позволил себе улыбку. Ни на секунду не задумавшись о том, что гораздо мудрее было покориться.

— Долго же тебе придется ждать, скотина…

— Я не собираюсь торчать здесь всю ночь. Так что я советую тебе принести мне самые глубокие извинения. И может быть, ты избежишь моего гнева.

Улыбка Рафаэля по-прежнему выглядела издевательски.

— Я не боюсь твоего гнева. Ты жалкий трус. Если бы я не был прикован, ты бы валялся у меня в ногах. Ты считаешь себя сильным, но тебе просто повезло. Очень повезло. Но везение всегда заканчивается тем, что…

Папочка сделал пару шагов вперед, стараясь держаться на расстоянии.

— Ты не просто будешь извиняться, ты будешь меня умолять, — сказал он.

Он достал из сумки, стоящей у его ног, пару перчаток из толстой резины и надел их. Затем появилась бутылка из белого пластика.

— Ты знаешь, что в этой бутылке, сынок?

Вильям кивнул. Паническая дрожь пробежала по его юношескому лицу.

— Я бы сказал, что там кислота, — вдруг опередил его Рафаэль.

— В точку, Эйнштейн! Если точнее, серная кислота.

Папочка поставил бутыль на подоконник и вышел из комнаты. Тут Рафаэль понял, что его самые жуткие страхи сбываются.

Всего через пару минут он вернулся с Джессикой.

Она так изменилась за эти несколько дней… Страдания ожесточили ее лицо, под глазами появились круги, кожа стала серой.

Она постарела.

Папочка завел ее в комнату, остановив напротив братьев.

— Что в этой бутылке, голубка моя?

— Не знаю, мсье…

— Серная кислота. Ты знаешь, что это?

Она посмотрела на него с ужасом.

— Видимо, да! — с издевкой воскликнул мучитель.

Он с крайними предосторожностями отвинтил крышку, конечно же стараясь, чтобы брызги не попали ему на лицо.

— Раздевайся, — скомандовал он.

Джессика попятилась, обхватила руками тело.

— Не дури, Рафаэль! — захрипел Вильям.

— Это не поможет. Что бы я ни сделал, этот маньяк сначала замучит ее, потом нас. У него только на это и стоит, ты еще не понял?

Патрик, который собирался сорвать с Джессики одежду, вдруг остановился. И бросил на Рафаэля взгляд, такой же едкий, как содержимое бутыли.

Грабитель продолжал свою мысль, делая вид, что обращается к брату:

— Он импотент и извращенец. Он не может вести себя как мужчина. Скорее всего, мать его кастрировала, а папаша слинял, когда увидел, какого ублюдка он породил!

Лицо Патрика медленно окаменело. Кажется, что каждое слово пронзало его броню, словно копье.

— Это вор и убийца! — добавил Рафаэль, сплюнув на пол. — Мерзкий выродок, брат… человеческое отребье! Он способен лишь мучить девочку да лупить свою жену. Впрочем, она ему даже не жена! Потому что ни одна девчонка ни разу в жизни на него не взглянула, так что ему пришлось кинуться на собственную племянницу… Неудивительно, с такой гнусной харей! На его месте я бы даже не думал: пустил бы себе пулю в башку, и все дела!

Папочка наконец отвернулся от Джессики и взял бутыль с кислотой.

— И ты думаешь, что я стану стелиться перед этой мразью? — продолжил Рафаэль с кривой ухмылкой. — Ты в самом деле считаешь, что я прогнусь перед этим дерьмом? — Рафаэль повернулся к Патрику, который только что встал перед ним. Его рука дрожала от ярости. Тут улыбка грабителя стала еще шире, он начал подниматься, в то время как Джессика и Вильям не смели даже дышать. — Ты хочешь, чтобы я научил тебя быть мужчиной, папочка? — продолжал провоцировать Рафаэль. — Ты хочешь, чтобы я показал тебе, как это? Спроси у Сандры, она расскажет тебе, какой я мужчина. Она не сможет забыть… Каждую ночь, пока тебя здесь не было.

У него едва хватило времени, чтобы закрыть лицо рукой. Папочка плеснул на него кислотой с криками, в которых уже не было ничего человеческого.

Рафаэлю удалось его оттолкнуть, Патрик потерял равновесие, выронил бутылку, которая упала на пол. И тут Рафаэля настигла боль, ударила наотмашь; он сложился пополам и свалился вдоль стены. Папочка принялся бить его ногами в бешеной ярости.

Вильям сделал знак Джессике, оцепеневшей в глубине комнаты. И несмотря на свой страх, она незаметно скользнула к двери, а затем бросилась бежать по коридору.

Патрик наконец остановился, чтобы всецело насладиться зрелищем. Рафаэлю выпала самая страшная пытка. Кислота разъедала его кожу и плоть. Словно он заживо горел на костре.

Но мучений одного человека было недостаточно, и Патрик обернулся к Вильяму, чтобы получить удовольствие от его боли и слез.

Ему хватило пары секунд, чтобы понять, что Джессики уже нет в комнате. Вильям бросился ему под ноги в тот момент, когда палач устремился к выходу, и тот рухнул. Юноша постарался задержать его насколько мог, хватаясь свободной рукой за штаны, за щиколотки.

— Пусти меня, гаденыш!

Папочке все-таки удалось вырваться, и он кинулся в коридор.

Тогда Вильям взял бутылку с водой, подобрался к брату. Он осторожно вылил холодную жидкость на ожоги, попытался обнять его. Но Рафаэль не хотел, чтобы к нему прикасались. Его трясло, он дрожал, из глаз катились слезы. Он стонал, потому что у него больше не было сил кричать.

— Она спасена, Раф… У тебя получилось, брат.

Глава 57

Ночь стояла холодная.

Ее легкие разрывались.

Она бежала до потери сознания и ухватилась за дерево, чтобы отдышаться. Колющая боль в боку резала ей живот, ее била дрожь.

Через полминуты Джессика снова пустилась в путь. Она не знала, куда шла, не видела, куда ставила ноги.

Голые босые ноги, уже ободранные и исцарапанные.

И все же она бежала, все дальше углубляясь в лес. Горячие слезы таяли на ее ледяных щеках, она не переставала думать о Рафаэле. О том, что он сделал, чтобы спасти ее. О его сожженной коже и душераздирающих криках.

О его жертве.

Которая не должна стать напрасной.

Она пробегала мимо зарослей ежевики, и вдруг ей показалось, что кто-то схватил ее. Она закричала как безумная, нанося удары в пустоту.

Ее крики разносились в ночи, совершенно безмолвной.

Наконец ей удалось выпутаться из колючих ветвей, разорвав хлопковую рубаху, и она снова побежала.

Забыть о колотье в боку, о том, что легким не хватает воздуха. Найти выход, снова увидеть свет за пределами этого ада.

Мама, папа, я иду! Мне удалось сбежать!

Снова бегом.

Через пятьдесят метров она упала. Едва дыша, попыталась подняться после жесткого приземления, ее зашатало, она согнулась вдвое, ее вырвало.

Она больше не могла бежать. И просто пошла. Или, скорее, побрела посреди забытой богом глуши. Уже ничего не соображая от усталости и страха, она петляла между деревьями, пока не упала снова.

На этот раз ей не удалось встать. Мышцы были словно парализованы.

Несколько минут. Всего пару минут, чтобы отдохнуть, хоть немного восстановить силы.

Ну, Джесси, вставай! Подъем, надо привести помощь, чтобы спасти Вильяма и Рафаэля! Это твой единственный шанс!

Лежа на сырой земле, она почувствовала, что ее сердце понемногу успокаивается. Не хватало еще, чтобы оно разорвалось.

Наконец через пять минут она снова встала на ноги. И, сама в это не веря, снова побежала.

Ее глаза едва привыкли к сумраку. К ночному туману, который буквально душил ее со всех сторон.

Еще через пять минут она заметила что-то между деревьями и инстинктивно остановилась.

Нечто неподвижное.

— Куда ты так бежишь, голубка моя?

Глава 58

Когда Вильям увидел, что монстр вернулся с Джессикой в когтях, его охватило отчаяние.

Все оказалось бесполезным.

— Простите! — простонала девочка.

Невозможно было понять, к кому она обращалась — к Патрику или к Рафаэлю.

Папочка был весь на нервах: хотя он снова взял ситуацию под контроль, девчонка все же чуть не сбежала.

— Смотри! — заорал он. — Я поймал ее в два счета! Зря ты старался, кретин!

Рафаэль все еще дрожал в объятиях брата. Мог ли он вообще слышать голос своего мучителя?

— Дайте ему воды! — крикнул Вильям. — Не бросайте его так!

— Ты думаешь, что я хоть пальцем пошевелю ради этой сволочи? — возразил папочка; его голос снова обрел самодовольное спокойствие. — Да пусть сдохнет. Правда, на это уйдет время, можешь мне поверить…

— Если поможешь мне с ним, я расскажу тебе, как толкнуть драгоценности! — вдруг выкрикнул Вильям.

— Тебе хочется того же, что отведал твой братец?.. Тогда не морочь мне голову! — пригрозил Патрик. — Ты ни черта не знаешь!

— Конечно, я знаю имя барыги, ты как думаешь? Но ты его не получишь, если не поможешь моему брату. Ни хрена не получишь! Ты понял?

Папочка пристально посмотрел в глаза Вильяма, и тот выдержал его взгляд.

Выражение его лица стало почти таким же жестким, как у брата.

— Ну как, нужны тебе эти бабки?

— Если твой братец будет сотрудничать, я дам ему чем обработать ожоги. Так что, когда он будет готов к переговорам, дай мне знать. Потому что ты не знаешь ничего.

Он схватил Джессику за руку и потащил в ее клетку. Дверь хлопнула; Вильям погладил брата по нетронутому лбу.

Кислота попала на кисть, на предплечье, на тело, на правый висок… Вильям разорвал на нем рубашку, чтобы не тревожить раны. Но у них больше не было воды, никакого способа облегчить его страдания.

— Держись, Раф, — прошептал он брату на ухо. — Держись, брат. Мы скоро выйдем отсюда, ты это знаешь. Так что надо держаться. Согласен?

Рафаэль сжал руку брата:

— Я никогда не выйду отсюда, Вилли. Я даже ночь не переживу…

— Не говори так! — приказал его брат, вытирая слезы. — Не говори так, прошу тебя!

Папочка пинком открыл дверь и швырнул Джессику в комнату.

Новое падение. Куда более жесткое, чем предыдущие. Потому что на этот раз — она это знала — ей больше никогда не выбраться из этой гнусной камеры. Она кончит, как Орели, ее тоже зароют в этом зловещем лесу.

Она с трудом поднялась, попятилась к своей кровати.

Папочка скрестил руки на груди. Он смотрел на нее с такой ненавистью, что она решила, что настал ее последний час.

— То есть ты хочешь бросить меня?

— Я хочу вернуться домой, мсье!

— Ты еще не поняла? Твой дом теперь здесь!

— Нет!

Она взорвалась рыданиями, села на свою продавленную кровать.

— Видимо, тебе нужно снова объяснить правила…

Чем ближе он подходил, тем меньше сил у нее оставалось.

Он схватил ее за плечи, заставил встать. Он сдавил ее лицо руками, она напряглась, но даже не подумала сопротивляться. Она готова была сдаться.

— Ты хочешь сбежать?

— Нет, мсье. Я больше не буду. Клянусь вам!

— Ты хочешь вернуться домой?

— Зд… Здесь мой… д… дом.

— Кто здесь командует?

— Вы.

— Ты знаешь, что мне нравится?

— Да.

— Да — кто?

— Да — мсье.

— Тогда давай заслужи прощение.

Он отпустил ее лицо, она упала на колени и завела руки за спину.