Абсолютное доказательство Джеймс Питер

Глава 122

Понедельник, 20 марта

Вскоре после полудня такси, пойманное Питом на станции Хоршем, замедлило ход. Машина ехала по проселочной дороге; слева и справа тянулись живые изгороди.

Впереди показался белый указатель: над словами: «МОНАСТЫРЬ СВЯТОГО ГУГО» – простой крест и круг, символ картезианского ордена. Пит вспомнил девиз, связанный с этим символом: «Stat crux dum volvitur orbis».

Крест стоит, пока вертится мир.

Такси свернуло направо, на подъездную дорожку, и въехало в резные ворота. В паре сотен ярдов перед ними высилось огромное величественное здание. Центральная часть его представляла собой башню с тремя шпилями, по обе стороны простирались на несколько сот ярдов два крыла.

Пит вышел, расплатился с таксистом и, подойдя к дубовой двери, позвонил в колокольчик.

Откуда-то из недр здания донесся слабый звон, и вслед за тем дверь распахнулась. На пороге стоял круглолицый улыбающийся человек лет шестидесяти в белой рясе.

– Добрый день, – сказал он. – Я – здешний аббат, отец Рафаэль. Чем могу помочь?

– Меня зовут брат Петр. Пит Стеллос. Я из монастыря Симонопетра на горе Афон. Приехал увидеться со своим кузеном, братом Ангусом.

– Мы вас ждали, – посерьезнев, произнес аббат. – Прошу вас, проходите.

Брат Петр последовал за ним по темному мрачному коридору, поднялся по каменной лестнице и попал в другой коридор, а затем вошел вместе с аббатом в неожиданно светлый и уютный кабинет с книжными полками вдоль стен. Аббат предложил монаху сесть.

– Брат Петр, вы проделали долгий путь.

– Это верно, отец аббат.

– Должно быть, хотите есть и пить. Позвольте предложить вам чаю, кофе? Может, что-нибудь перекусить?

– Если можно, кофе. Благодарю. Без молока.

Аббат вышел из комнаты и вернулся несколько минут спустя, неся на подносе две чашки кофе, блюдце с печеньем и отдельно, на тарелочке, кусок чеддера, нарезанный хлеб и нож. Все это он поставил на стол.

– Угощайтесь, прошу вас.

Пит взял шоколадное печенье. Когда он откусил кусочек, аббат заговорил снова:

– Боюсь, у меня нерадостные новости.

Пит замер с печеньем у рта, подняв глаза на аббата.

– Ваш кузен, наш дорогой брат Ангус, скончался прошлой ночью, после долгой борьбы с раком.

– Значит, я опоздал. Я…

Он запнулся. Аббат смотрел на него сочувственно и выжидающе.

– У меня было предчувствие, – сказал Пит.

– Вам следует знать: он был поистине человек Божий.

– Знаю. Это он показал мне путь монашества.

– Он просил вас приехать, ибо хотел передать вам нечто важное. То, что необходимо бережно хранить.

– Поэтому я и приехал.

– То, что он хотел вам передать, – у меня. Он был счастлив, что вы уже в пути, и умер с чистым сердцем. Хотел бы он, конечно, передать вам эти ценности сам, из рук в руки, но Господь наш судил иначе. – Аббат протянул брату Петру простую холщовую сумку. – Ценности здесь. Что там, я не знаю, не спрашивал. Все мы здесь уважаем тайны друг друга. Прошу вас, примите эти вещи и сохраните их, как завещал брат Ангус.

Пит принял сумку и положил к себе в рюкзак.

– Глубоко соболезную вашей потере. Брат Ангус поистине общался с Богом.

– Позволено ли мне увидеть его тело?

– Разумеется, я вас отведу. Останетесь на похороны? Они будут завтра, а на ночь мы устроим вас здесь.

– Буду очень признателен.

– Скажите мне, брат Петр, что творится нынче на Афоне?

– Ну… гм… в целом все хорошо, – без особой охоты отвечал Пит. – Впервые за много лет растет число насельников. В моем монастыре, в Симонопетре, тридцать лет назад, когда умер предыдущий настоятель, не нашлось достаточно братьев, чтобы нести его гроб. Новые монахи приходят к нам лишь так, как пришел и я, – слыша рассказы, передающиеся из уст в уста. Мир наш ныне далек от безмятежности, а мы предлагаем всем, кто приходит к нам, спокойное будущее.

– Покойный брат Ангус рассказывал мне о вас. Говорил, что в миру вы были дальнобойщиком, а потом – охранником в «Макдоналдсе». Чему научили вас долгие годы пребывания в монастыре?

– Хотите получить честный ответ? – спросил Пит, взглянув аббату прямо в лицо.

– Другой мне ни к чему.

– Я только и слышу: чтобы быть монахом, надо иметь веру, абсолютную и безусловную. Если у тебя появляются сомнения, значит, ты неверно выбрал свой путь. Скажите, аббат, у вас бывали когда-нибудь сомнения?

– Брат Петр, все мы точно и несомненно знаем лишь одно: что когда-нибудь умрем.

Пит кивнул.

– И на всех устах человеческих один вопрос: что ждет нас после смерти?

– Воссядем ли мы по правую руку Божию?

– Или будем гнить в земле, в тех могилах, что видны из вашего окна…

Аббат улыбнулся и возвел глаза к небу.

– Отец Рафаэль, я молюсь по четырнадцать часов каждый день, – продолжал Пит. – Иногда ощущаю связь с некоей высшей силой; но в другие дни – простите мне эти слова – ощущаю себя полным идиотом. Чувствую, что старею, а настоящей жизни так и не познал. Быть может, проснусь однажды, лет в восемьдесят – если доживу, – и спрошу себя: что же я сделал со своей жизнью? Вы что-нибудь подобное испытывали?

Аббат покачал головой.

– Я изнурял тело наслаждениями много лет, прежде чем обрел веру. Жизнь – не дар, это ответственность. Для того и дан человеку разум, чтобы правильно ею распорядиться. В обмен на дар жизни Бог хочет от нас лишь одного: чтобы каждый из нас, прежде чем покинуть сей мир, сделал его немного лучше. Скажите, брат Петр, после вас мир станет немного лучше?

– Я тружусь над этим.

– И я. Трудился и брат Ангус, упокой Господь его душу.

Глава 123

Понедельник, 20 марта

Пол в реабилитационном центре «Ла-Бреа детокс систерс» был выложен красным кафелем. С трех сторон помещения вдоль стен стояли стальные столы; на них, словно на накрытых столах в ресторане, лежали на белоснежных салфетках ложечки и шприцы.

Пахло здесь мерзко – смесью дезинфектантов и нестиранной одежды. Прямо под ногами у Росса сидел на табурете человек лет сорока – хоть выглядел он на все шестьдесят, – в засаленном спортивном костюме, с сальными седеющими волосами. Лысина у него на макушке походила на монашескую тонзуру. Перед ним лежала папиросная бумага; не замечая ничего вокруг себя, он сосредоточенно подогревал зажигалкой жидкость в ложечке.

Этажом выше, в комнате наблюдения, сестра Мари Делакруа мягким голосом с певучим южным выговором объясняла Россу:

– Здесь стерильные шприцы, постоянно дежурят врачи-добровольцы. Если уж человек не может обойтись без наркотиков, пусть принимает их в безопасной, гигиеничной среде, со свободным доступом к медицинской помощи.

Росс подавил зевок. Проснулся он сегодня в четыре утра и ворочался в кровати, не в силах снова заснуть, пока наконец не встал и не отправился на прогулку. Сейчас было только десять утра, и ему предстоял долгий день.

– А полиция не возражает?

– Они понимают, что мы делаем и зачем. Так что закрывают на это глаза. Насколько я знаю, в Германии и Голландии подобные клиники работают легально и спасли уже множество жизней.

– Интересно было бы написать об этом статью – и о вашей работе, и о клиниках в Европе.

– Да, было бы отлично! Нам очень нужен хороший пиар. Так что же, мистер Хантер, чем вам помочь?

– Мне сказали, у вас работает волонтер по имени Майк Дилейни.

Реакция монахини удивила Росса: на ее лице отразилось восхищение.

– Майк Дилейни! – воскликнула она с благоговением в голосе. – Да, этот человек… осмелюсь сказать, он настоящий святой!

– Правда?

– Чистая правда, мистер Хантер!.. Знаете, как его у нас зовут? «Мистер Чудотворец»!

– Мистер Чудотворец?

– Вот именно. Поразительный человек! Он словно обладает какой-то волшебной силой. Исцеляет всех, с кем разговаривает. Пациент мог принимать наркотики много лет; но стоит ему пообщаться с Майком Дилейни, и наступает стойкая ремиссия. Успех стопроцентный! Мистер Дилейни сам пришел к нам несколько лет назад, спросил, не может ли чем-нибудь нам помочь. Потрясающий человек! Если вы верите в чудеса, то вот оно, истинное чудо. Он – настоящий чудотворец!

– И как он это делает? – поинтересовался Росс, стараясь не показывать своего волнения.

– О, просто возлагает на них руки. Вот и всё. Кладет руки – и человек выздоравливает.

– Когда можно будет с ним встретиться? – спросил Росс.

Сестра Мари пожала плечами.

– Трудно сказать. У мистера Дилейни нет определенного расписания, он приходит, когда ему удобно. – И, понизив голос, добавила: – В те дни, когда не слишком много выпил накануне.

– Вы знаете, где он живет?

– Снимает комнаты то здесь, то там. Однако я не дам вам адрес без его согласия.

– Разумеется.

– Если сегодня он здесь не появится, попробуйте заглянуть вечером в «Фэрфакс-лаунж».

– «Фэрфакс-лаунж»?

– Бар в нескольких кварталах отсюда. Видите ли, мистер Дилейни – по профессии фокусник, когда-то даже был знаменит. Но из-за пьянства все потерял. – Монахиня сокрушенно покачала головой. – В баре ему платят за то, что он ходит от стола к столу и показывает фокусы клиентам. На комнату, еду и выпивку с грехом пополам хватает. Я всегда стараюсь его подкормить – принести ему в обед бутерброды или что-нибудь такое…

– И он каждый вечер выступает в «Фэрфакс-лаунж»?

– Говорит, что почти каждый. По крайней мере, когда может стоять на ногах и помнит, какой сегодня день недели. Хотите взять у него интервью? Что ж, удачи вам!

– Похоже, удача мне понадобится!

– Это уж точно, дорогой мой! Он вообще разговоров не любит, а особенно не терпит говорить о себе. Тяжелая у него судьба. Ни кола ни двора. Вроде бы потерянная душа. И все же… – Она поколебалась.

Росс терпеливо ждал.

– Порой, когда я смотрю на него, – продолжала монахиня, – мне кажется, что я смотрю в бездонный колодец. Есть в нем какая-то скрытая глубина, в которую, быть может, способен заглянуть один лишь Бог.

– Быть может, и так, – согласился Росс.

Глава 124

Понедельник, 20 марта

Выйдя на улицу из Реабилитационного центра, Росс с удовольствием вдохнул свежего воздуха и сощурился, глядя в яркое безоблачное небо. Мозг его лихорадочно работал.

Чудотворец!

«Просто возлагает на них руки».

Хантер оглянулся, по привычке проверяя, не следят ли за ним. Он стоял на шумной, многолюдной улице. Повсюду виднелись вывески и рекламные плакаты: с одной стороны рекламировали фильм, с другой сверкало неоновыми огнями слово «РЫНОК» – нескольких лампочек в нем недоставало. Над дорогой висел знакомый желтый знак пешеходного перехода.

Росс отошел в тень, открыл на телефоне «Гугл»-карты и набрал «Фэрфакс-лаунж». Через несколько секунд на экране появилось и само заведение, и возможные маршруты. Росс кликнул на самый короткий маршрут и узнал, что дорога до бара пешком займет четырнадцать минут.

Следуя указаниям телефона, он вышел на бульвар, обсаженный пальмами, на следующем перекрестке свернул налево, на еще одну шумную четырехполосную улицу, дальняя полоса которой была полностью занята припаркованными автомобилями. Миновал магазин кошерной пищи, булочную, кофейню «Старбакс», киоск с гамбургерами, аптеку, магазин жутковатого вида винтажных кукол. Через несколько минут опять свернул налево и оказался на улице Фэрфакс. У Фермерского рынка, на перекрестке с Мелроуз, перешел на другую сторону, прошел мимо комплекса зданий старшей школы Фэрфакса и голубого газетного киоска; увидел впереди магазин сниженных цен, магазин сумок и поликлинику. И наконец нашел то, что искал, – между булочной, закусочной и закрытым магазином «Свет» с надписью «Продается» на витрине. Большая старая неоновая вывеска прямо на стене: «ФЭРФАКС-ЛАУНЖ». И немного ниже, куда более мелкими буквами и уже без всякого неона: «Магическое шоу каждый день». Фасад бара явно не красили несколько десятилетий, окна остро нуждались в воде и мыле.

Росс открыл дверь – и едва не пошатнулся от ударившей в нос вони дешевого прокисшего пива. Несколько секунд понадобилось, чтобы глаза привыкли к полутьме. За барной стойкой слева унылый бармен в рубашке с закатанными рукавами протирал бокалы. Справа – кушетки, обтянутые потрескавшейся кожей, в дальнем конце – сцена со стойкой и парой динамиков. С потолка низко свисали лампы в тускло-зеленых абажурах, по большей части выключенные. Подошвы прилипали к полу. Из динамиков, знававших лучшие времена, надсадно хрипел Синатра.

На стене за барной стойкой, рядом с плакатом «НЕ КУРИТЬ», висел выцветший рекламный постер в дешевой рамке. В центре его Росс увидел человека, которого мгновенно узнал. Все тот же жизнерадостный длинноволосый мужчина лет сорока пяти, в белом фраке, с «нимбом» от лучей прожекторов вокруг головы. Подпись гласила:

ВОЛШЕБНИК МИККИ – ТАИНСТВЕННЫЙ ЧУДОТВОРЕЦ!

НОВОЕ СЕМЕЙНОЕ ШОУ НА ЭЙ-БИ-СИ!

ПРЕМЬЕРА 16 ИЮНЯ. ПО ПЯТНИЦАМ

В 9 ВЕЧЕРА / 8 ВЕЧЕРА ПО ЦЕНТРАЛЬНОМУ ВРЕМЕНИ

Перегнувшись как можно дальше через стойку, Росс сфотографировал плакатик на телефон, а затем обратился к бармену:

– Привет. Не подскажете, Майк Дилейни сегодня будет?

– А мне-то откуда знать, – не поднимая головы, отозвался бармен.

– Кому же здесь и знать, как не вам!

– Может, придет, а может, и нет. Если появится, то ближе к вечеру. В «счастливые часы», когда все коктейли со скидкой.

– И когда это у вас?

Бармен ткнул пальцем куда-то себе через плечо, и Росс заметил у него за спиной объявление. «Счастливые часы» – с 17.30 до 19.30. Да уж, счастливее некуда!

Росс поблагодарил, получил в ответ: «Угу» и вышел на улицу. Страшно хотелось кофе – и поесть. Хотя для обеда, пожалуй, было рановато, завтракал он сегодня в половине восьмого и с тех пор нагулял аппетит. Однако, оглядываясь по сторонам, Хантер не видел ни одного привлекательного заведения. Ему вспомнилось: когда они были здесь вдвоем с Имоджен, ей очень понравилась Мелроуз-авеню, улица со множеством приятных кафе и закусочных. Свободного времени было полно, и Росс зашагал в обратную сторону.

Вытащив телефон, набрал номер Салли. Откликнулся автоответчик, и Росс оставил сообщение. Он шел, погруженный в свои мысли, радуясь теплу солнечного дня. Мелроуз-авеню. Симпатичная, какая-то очень уютная улица, напоминающая о любимых районах Брайтона. Прошел мимо магазина женской одежды с игривой розовой вывеской. Потом – мимо его «коллеги» под названием «Шоу-тайм». Мимо крупной аптеки с белеными стенами, мимо мрачноватого черного фасада с вывеской «Татуировочный салон».

Где же они с Имоджен тогда обедали? Там еще потрясающе готовили самую обычную яичницу… На другой стороне дороги Росс увидел симпатичное на вид кафе с верандой и двинулся туда. Пересек улицу, остановился у входа, внимательно огляделся вокруг и вошел.

Зал здесь был просторный, обставленный в богемном стиле и почти пустой. Росс сел за столик у окна, откуда хорошо видел улицу и всех, кто пожелал бы за ним следить, заказал двойной эспрессо, диетическую колу, чизбургер и жареную картошку. Долго сидел, глядя на проносящиеся мимо машины и собираясь с мыслями. Раздумывая о том, что скажет Майку Дилейни, если тот сегодня появится.

А что можно сказать Сыну Божьему?

Все происходящее не укладывалось в голове – и мозг, не в силах обработать эту ни на что не похожую информацию, работал вхолостую.

Какой-то упрямый голос в глубине сознания все твердил: это не по-настоящему! Всего этого просто не может быть на самом деле!

Невидящим взглядом Росс скользил по вывескам на другой стороне улицы. Размышления его прервал завибрировавший в кармане телефон. Салли.

– Привет!

– Ну как?

Росс рассказал ей последние новости.

– Хочешь, я пойду к нему с тобой? – предложила она. – Может, вместе нам будет легче разбить лед…

– Нет, спасибо большое, это я должен сделать один.

– Тогда позвонишь мне сразу после? Бог ты мой, Росс, это же невероятно!

– Или… или меня ждет невероятное разочарование.

– Ну нет, вряд ли!

На том разговор и закончился. Принесли напитки, а немного спустя и еду. Росс хотел подсолить картошку, но вдруг застыл с солонкой в руке. Внимание его привлекла женщина на другой стороне улицы – женщина, поразительно похожая на Имоджен.

Росс замер, вглядываясь.

Точь-в-точь Имоджен. Абсолютная копия.

Что за черт? Может быть, у него галлюцинации – усталый, перегруженный мозг выдает какую-то чушь?

Или…

Он отложил солонку, достал телефон и набрал номер жены. Несколько секунд спустя женщина за окном остановилась, достала из сумки телефон, посмотрела на экран. Затем, не поднося к уху, нажала какую-то кнопку и бросила телефон обратно в сумку.

Имоджен перевела звонок на автоответчик.

Глава 125

Понедельник, 20 марта

Росс вскочил, готовый выбежать из кафе и погнаться за Имоджен, но тут же, опомнившись, заставил себя сесть на место.

Несомненно, она увидела, что звонит он. И сбросила звонок. Потому что не хочет с ним разговаривать. А не хочет, скорее всего, именно потому, что находится сейчас здесь, на шумной улице в Лос-Анджелесе, а не дома в Сассексе, у сестры.

Теперь понятно, почему вчера она перезвонила ему так поздно – примерно в час ночи по британскому времени. Видимо, уже была здесь. Но какого черта?.. Что ей нужно? Что за игру она затеяла?

Росс был потрясен до глубины души: такого он никак не ожидал. Само то, что он увидел Имоджен на улице в этом огромном многолюдном городе – почти невероятное совпадение. Хотя, если задуматься, ничего невероятного нет: оба любят этот район, и неудивительно, что ее тоже сюда потянуло.

И все же – не многовато ли случайностей и совпадений? На следующий день после знакомства с Гарри Куком случайно встретил Салли Хьюз, дядя которой – один из руководителей Фонда Колодца Чаши. Случайно (если это действительно случайность) они полетели в Лос-Анджелес одним рейсом и на соседних местах. А теперь он случайно увидел, как мимо идет Имоджен. На пять минут раньше или позже, и он ее не заметил бы.

Или, быть может, столкнулся бы с ней на улице.

Снова вспомнились слова Эйнштейна о совпадениях. «Визитная карточка Бога».

Росс ел, не замечая вкуса пищи, полностью погруженный в свои мысли.

Что происходит? Что, ради всего святого, делает здесь Имоджен? Шпионит за ним? Подозревает, что он полетел сюда по каким-то иным причинам? Во время последнего их разговора она умоляла его не ездить. Страшно за него боялась. Что изменилось? Что, черт побери, она здесь делает? И почему скрывает это от него?

Все еще дрожа от волнения, Росс закончил обед. Осторожно огляделся, почти уверенный, что сейчас откуда-нибудь выпрыгнет Имоджен. Что за нелепость – прятаться от собственной жены! Какого черта? Если они столкнутся нос к носу – отлично, он с интересом выслушает ее объяснения. Особенно если вспомнить ее вечные жалобы на нехватку денег. На билет до Лос-Анджелеса, значит, денег хватило?

До вечернего визита в «Фэрфакс-лаунж» оставалось никак не меньше нескольких часов, и Росс убил их, бродя по Фермерскому рынку. Поддавшись искушению, купил огромный пряник – и тут же очень об этом пожалел. Выйдя с рынка, направился в сторону Голливудских холмов – быстрым шагом, чтобы проклятый пряник поскорее переварился. Однако и полтора часа спустя ощущал тупую боль в желудке – словно проглотил пушечное ядро.

Возвращаясь к своей машине, припаркованной в дальнем углу стоянки при «Ла-Бреа», он получил эсэмэску от Салли:

Смотри, чтобы Иисус не завербовал тебя в апостолы! Хотя борода и сандалии тебе очень пойдут, ЛОЛ. XX

И снова Росс почувствовал, что расплывается в улыбке.

Ха-ха! Х – ответил он.

Глава 126

Понедельник, 20 марта

Росс сел в машину и захлопнул за собой дверцу. Часы на приборной доске показывали 13.50.

«Счастливые часы» в мрачном «Фэрфакс-лаунж» начинаются с 17.30. Появится ли сегодня Майк Дилейни?

День еще не перевалил за половину, а тело налилось свинцовой усталостью. Может, вздремнуть? Впрочем, Росс понимал, что заснуть не сможет: слишком уж взбудоражен, слишком лихорадочно крутятся в голове мысли.

Итак, Имоджен села на самолет (откуда деньги на билет взяла?) и отправилась в Лос-Анджелес, не сказав мужу ни слова. Хотела удивить? Что ж, это ей определенно удалось!

Росс достал телефон и взглянул на список последних набранных номеров. В самом верху, неоспоримым свидетельством – «Имоджен моб». Палец его завис над кнопкой.

В Британии сейчас почти полночь. Если позвонить… Притворится, что он ее разбудил? Или снова не возьмет трубку? А если возьмет, что он скажет?

Так ничего и не решив, он нажал кнопку.

После четвертого гудка телефон переключился на автоответчик, короткий и сухой: «Здравствуйте, это Имоджен. Оставьте сообщение».

– Это я, – резко ответил Росс. И добавил саркастически: – Извини, что звоню так поздно. Перезвони мне.

Следующие десять минут он проверял почту на телефоне: в числе прочего, редактор «Санди таймс» спрашивала, благополучно ли он долетел. Заглянул в «Твиттер» и «Фейсбук», затем в «Скай ньюс». Забастовка в лондонском метро, а также на Южной железной дороге – в том числе и на линии, ведущей в Брайтон. Выставлен на аукцион личный телефонный аппарат Гитлера. Кому, интересно, может понадобиться такой сувенир? Посещаемость по Англиканской церкви в воскресный день впервые упала ниже одного миллиона прихожан.

Неудивительно, что Господь Бог решил вмешаться. Кажется, Макс Планк, лауреат Нобелевской премии по квантовой физике, сказал однажды: науку двигают вперед похороны. Возможно ли, что сейчас наука хоронит церковь?

Росс зевнул; несмотря на нервную взвинченность, его клонило в сон. Он поставил будильник на наручных часах на час вперед, максимально отодвинул спинку сиденья и прикрыл глаза.

Однако думать мог только об Имоджен, шагающей по Мелроуз. Только ее видел перед собой даже с закрытыми глазами.

Что она тут делает?

Может, у нее здесь любовник? Росс поморщился, вдруг осознав, что эта мысль не вызывает у него почти никаких чувств. Ему все равно. М-да, похоже, их брак и в самом деле дышит на ладан…

Даже если так – не полная же она дура, чтобы прилететь сюда одновременно с мужем! Если только… если только зачем-то за ним не следит.

Она знает, где остановился Росс, но не попыталась с ним связаться. Дважды сбросила его звонки. Не перезванивает.

Заснуть Россу так и не удалось. Час спустя, когда зазвонил будильник, он вышел из машины, запер ее и, так ничего и не придумав, отправился в «Фэрфакс-лаунж».

Глава 127

Понедельник, 20 марта

Ветер раздувал полы пиджака и забирался под воротник, пока Росс переходил улицу, направляясь к бару. Под пасмурным небом «Фэрфакс-лаунж» смотрелся еще более мрачно и неприветливо.

Росс открыл тяжелую дверь и вошел внутрь. Теперь здесь горели почти все лампы, однако тусклые лампочки под пыльными абажурами давали не слишком-то много света. По телевизору шел бейсбол, но никто не смотрел в сторону экрана. Из динамиков теперь хрипела Долли Партон. Ворчливый старый бармен надел бордовый смокинг и галстук-бабочку, причесался и стоял, опираясь о стойку, в полной боевой готовности. Его коллега, мелкий и тощий, столь же преклонного возраста и в таком же одеянии, помешивал длинной ложкой коктейль в шейкере.

На ближайшей банкетке сидели двое в костюмах, по виду бизнесмены, с телефонами в руках; перед ними стояли на столе две порции мартини. Больше посетителей не было, если не считать парочки в дальнем углу: мужчина средних лет, тоже в костюме, и рыжеволосая девица в платье с глубоким вырезом. Эти, похоже, не замечали ничего, кроме друг друга. Росс заметил на руке у мужчины обручальное кольцо; на девице красовалось несколько колец с камнями, но не на безымянном пальце. Обычная история, подумал он.

Второй бармен поставил перед мужчиной пиво, перед девушкой – ядовито-зеленый коктейль, а затем подошел к Россу.

– Добрый вечер, сэр! Чего желаете?

Хантер не отказался бы выпить чего-нибудь крепкого, однако не знал, сколько придется здесь просидеть, и опасался, что от выпивки его развезет еще сильнее.

– Можно мне воды?

– Из-под крана? – нахмурился бармен.

– Нет, из бутылки.

– С газом, без газа?

– «Эвиан» у вас есть?