Тонкий меч Нильсон Фрида

Тропа

Из дома садовника мы вышли перед рассветом. Луна, бледная и мерцающая, все еще цеплялась за небосвод. У калитки я обернулся и махнул Спартакусу, стоявшему у окна. Он торопливо шевельнул лапой в ответ, а потом опустил занавеску.

— Ну что, идем? — позвала Принцесса. И мы отправились в путь.

Хорошо было шагать через полутемный лес. И немного тревожно. В правой руке я нес холщовый мешок. Спартакус дал нам в дорогу хлеб, яблоки и сушеную малину. Протягивая мне мешок с провизией, он сказал: «Опасайся снов, которые жалят, парнишка». Это прозвучало непонятно и напыщенно, но в глазах у садовника была грусть. Мне стало жаль его.

Начинало светать. Ступая по мягкой, покрытой мхом земле, мы пробирались сквозь сотни обнявшихся елей. Воздух стал прохладнее. Трине жаловался на боль в спине — из-за того, что этой ночью нам пришлось спать на земляном полу, — но в остальном настроение у всех было прекрасное. Надо же, есть короткая дорога, которая известна только Спартакусу и нам!

Принцесса рассчитала, что к камням мы выйдем в полдень. Так и случилось. Мы сделали привал, немного подкрепились, а заодно осмотрелись. Казалось, что перебраться через каменную гряду невозможно. Не знай мы наверняка, что тропа существует, никогда бы ее не нашли. Но благодаря советам Спартакуса, поискав немного, мы обнаружили проход. И в самом деле очень узкий. Просто щель, из которой тянуло холодом. Трине долго ее осматривал, моргая от ледяного ветра.

— Кажется, эти горы только об одном и мечтают, — проворчал он.

— О чем? — поинтересовался я.

— Проглотить нас.

Принцесса стала разбирать наши вещи.

— Пожалуй, стоит утеплиться прямо сейчас, — посоветовала она. — Кто знает, что ждет нас на другой стороне.

Мы послушно надели плетеные башмаки и теплые куртки, которые дала нам Королева. Я вспомнил предупреждение Антвона о том, что в горах может лежать снег в несколько метров толщиной, и поверх куртки закутался в плащ. Конечно, Королева дала нам самую теплую одежду, какая нашлась в Рубиновом замке, но достаточно ли ее для зимы в Хресарах?

— Готовы? — спросила Принцесса.

Мы с Трине кивнули — и шагнули в холодную каменную пасть.

Ох, как жутко было там внутри! Почти кромешная чернота! Кругом пахло землей и камнем. Кое-где намело снегу, и теперь он таял. Мы осторожно продвигались в темноте, держа друг друга за одежду, чтобы не потеряться. Если кто-то один отпускал руку, то ему приходилось искать остальных на ощупь. Первый окликал: «Вы где?» А двое других отвечали: «Здесь!» Тогда первый переспрашивал: «Где?» И остальные повторяли: «Да здесь же!» В конце концов мы вновь объединялись и тогда могли двигаться дальше, словно странное существо, шестиногое и слепое.

Но вот, к нашей великой радости, в конце прохода забрезжил свет. Камни покрывали не всю тропу. Продвинувшись еще немного вперед, мы вдруг увидели небо высоко над горными хребтами. Не знаю почему, но при виде этих вершин мне стало легче дышать.

Внезапно над нами мелькнула тень и через секунду скрылась.

— Видели? — спросил Трине.

Принцесса остановилась и поглядела вверх, но ничего не заметила и зашагала дальше.

— Что это было? — не унимался Трине.

— Может, туча, — на ходу бросила она.

Мы с Трине посмотрели на чистое голубое небо.

— В таком случае это очень быстрая туча, — заметил он.

Принцесса молча шла дальше. Но внутри у меня все похолодело. Если это была не туча, то что? Я знал: гарпирии — крылатый народ, и к тому же они очень подозрительны. А вдруг не только нам известен секретный проход? Что, если и гарпирии про него знают?

Прошло немного времени, и тень появилась снова.

— Да что ж такое! — Трине остановился.

— Кто там? — крикнул он.

— Тише! — велела Принцесса.

— Ты разве не понимаешь, что кто-то за нами следит? — огрызнулся Трине.

— А ты разве не понимаешь, что мы ничего не можем с этим поделать? — прошептала она. — Пошли вперед, надо отсюда выбираться.

— А когда выберемся, что тогда? — заупрямился Трине. — Что нас там ждет? Может, Мать-Крылиха уже узнала, что мы здесь…

— Она не может этого знать, — оборвала его Принцесса и посмотрела на заснеженные вершины. — Я хочу сказать: откуда ей об этом узнать?

— Принцесса права, — сказал я. — Надо двигаться вперед, другого выбора у нас нет. Верно?

Трине кивнул. И мы пошли дальше.

Теперь мы прибавили шагу. Я догадывался: никто из нас на самом деле не смог отделаться от ощущения, что нас преследуют. Трине на ходу бубнил что-то про злобных коварных гарпирий, которые не находят себе иного занятия, кроме как летать над горами и сторожить их.

— Но если Хресары — их горы, то мы теперь, выходит, нарушители? — спросил я.

— Выходит, что так, но… — начал Трине.

Внезапно на него упала пригоршня снега и угодила за воротник. Он посмотрел наверх и крикнул во все горло:

— Думаете, это весело?

— Трине, тихо! — одернула его Принцесса. Но страх Трине перерос в злость, и он не желал больше молчать.

— Лучше покажите ваши куриные морды, чем нападать исподтишка! И тогда посмотрим, кто кого! — завопил он.

На него обрушился новый снежный душ. На этот раз снега было больше, и он засыпал нас всех. Трине отплевывался и отряхивался так, что белая пудра летела во все стороны.

— Значит, вот вы как! Ну хорошо! Я тоже не промах!

Он схватил огромный ком снега и швырнул куда-то вверх и в сторону.

— Трине, дорогой, — сказала Принцесса, отряхиваясь. — Я не уверена, что кто-то нарочно швыряет в нас снегом.

— Конечно, нарочно! — огрызнулся Трине. — Они хотят нас запугать и не уймутся до тех пор, пока мы не выберемся отсюда. Но я их НЕ БОЮСЬ!

Его слова отразились от каменных стен, и эхо взлетело к далеким горным пикам. Вдруг мы увидели, как со скалы над нами съехал огромный сугроб и устремился вниз — прямо на нас.

— Осторожно! — крикнул я.

Мы бросились под каменный выступ и едва успели укрыться, прежде чем снег завалил проход.

— Помогите! — пропыхтел Трине.

— Теперь понял, почему надо вести себя тихо? — спросила Принцесса. — От твоих криков обломился наст.

Трине был явно пристыжен.

— Понял, — сказал он хрипло.

— Этот снег мог похоронить нас, — заметил я. — Хорошо, что мы успели спрятаться. А теперь надо скорее выбираться отсюда.

И тут раздался странный звук. Сначала тихий треск, потом рокот. Все произошло очень быстро. Когда я посмотрел вверх, лавина уже была на полпути к проходу. На нас мчались огромные крутящиеся снежные валы. Словно белая штормовая волна, словно чудовищная пасть, готовая проглотить нас. Я не успел даже вскрикнуть, не успел испугаться. Помню только, что меня сбило с ног и что все это белое вдруг сделалось черным.

В Горном замке

Преодолевая боль, я открыл глаза и разглядел в темноте слабый огонек. Он качался туда-сюда, словно марионетка. Я попробовал пошевелиться и не смог. Тело застыло от холода. Я уже готов был поверить, будто весь превратился в лед и единственное, что у меня оттаяло, — это глаза. Однако попытки рассмотреть маленький огонек причиняли нестерпимую боль, и я поспешил снова их закрыть — на несколько секунд. А может, на много часов.

Когда я снова открыл глаза, огонь горел по-прежнему, но пламя уже не дрожало. Языки его шевелились едва-едва и напоминали тонкие занавески на распахнутом летом окне. Комната выступила из темноты, мрачная, похожая на пещеру. Холодные каменные стены, здесь и там заплаты строительного раствора. Сводчатые окна в глубоких нишах. Каминная рама вокруг очага. Никакой мебели.

Невдалеке от места, где я лежал, кто-то стоял и смотрел на меня. Пронзительные желтые глаза, словно стеклянные. Острый клюв, кривой как серп. На одной лапе — украшение, кажется, янтарное. Существо не шевелилось, но пламя заставляло свет и тени блуждать взад-вперед по оперённому лицу. За незнакомкой стояло еще несколько пернатых существ — гнетуще молчаливых, с такими же злобными, неморгающими взглядами. Они оказались невысокие, примерно мне до пояса. Гарпирии. Их было шесть. Я приподнял голову и медленно сел.

— Где я?

Долгая тишина. Наконец та, что с украшением на лапе, ответила:

— Ты в Горном замке. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы вас откопать.

— А ты… — начал я и запнулся, испугавшись ее взгляда. — Ты Мать-Крылиха?

Гарпирия подняла правую лапу и, стоя на одной только левой, почесала спину.

— Нет, — сказала она. — Но я ей служу. Меня зовут Боевое Перо.

Я поежился. В комнате, несмотря на огонь, было нежарко. Или это я так заледенел, что не мог согреться?

— А мои друзья? — спросил я. — Где они?

Боевое Перо коротко тряхнула головой.

— Оглянись.

Тогда я увидел, что за мной в темноте лежали два неподвижных тела. Напрягая непослушные мускулы, я поспешил к ним. Трине осторожно открыл глаза, когда я коснулся рукой его щеки.

— Это ты, Саша? — узнал он меня.

— Да.

Он вздрогнул, и я увидел, как лицо у него исказилось от боли.

— А Принцесса? — спросил он.

— Я здесь.

Она села, уткнулась лбом в лапы и надолго замерла в такой позе. Потом подняла голову и посмотрела на мрачных гарпирий. В ее темных глазах отразилось пламя.

— Здравствуйте, — сказала она.

Но не получила ответа. Вместо этого Боевое Перо проворчала:

— Какая замечательная компания! Дочка Короля Спарты, младший сынок Капитана Копытача и мальчишка из бренного мира. И все трое собрались в гости к Господину Смерть.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

Боевое Перо повернулась и кивнула двум гарпириям, стоявшим за ее спиной. Те, взмахнув пару раз крыльями, взмыли в воздух и пролетели над моей головой. Я отшатнулся — такими огромными они мне показались. Слабое пламя, словно тоже испугавшись, задрожало. Гарпирии вылетели в каменную арку и исчезли.

Когда они вернулись, то в когтях принесли Тялве. Видно было, что ему здорово досталось, от одежды остались одни лохмотья, но держался он уверенно.

— Мы обнаружили этого хильдина возле Ледяных озер у водопада. Он не знал, куда идти, и совсем оголодал, — сказала Боевое Перо. — Заявил нам, что выполняет поручение своего отца и должен предупредить Господина Смерть о чужаке, проникшем в наше государство.

Тялве молчал, не сводя глаз с младшего брата. Взгляд у него был недобрый.

— Но он рассказал и кое-что еще, — продолжила Боевое Перо. — О том, что недавно встретил этого нарушителя в компании двух других малолеток, на расстоянии всего лишь двух дневных маршей от Заземелья. С тех пор мы вас поджидали. Так повелела Мать-Крылиха.

— Ты донес на нас! — прошипел Трине.

— А чего ты ждал? — огрызнулся Тялве. — Что я позволю вам осуществить вашу глупую затею?

— Сам ты глупый! — рассердился Трине. Голос у него задрожал от злости и обиды.

— Прекратите, — вмешался я. — Не время ссориться.

Боевое Перо просверлила меня взглядом.

— Так это все правда? — спросила она. — Ты в самом деле явился сюда, чтобы увести назад свою мать?

— Да, — ответил я.

— А вы решили помочь ему?

Трине и Принцесса кивнули. Боевое Перо посмотрела на них со смешанным чувством удивления и презрения.

— Надо же. И вас накрыла лавина, — пробормотала она. — Откуда вам известно о Межкаменной протоке?

— Что это такое?

— Проход в горах.

Я не знал, что отвечать. Не следовало выдавать садовника Спартакуса. Ведь он нам доверился, когда рассказал о тропе. Принцесса явно считала так же. Она выпрямилась, приняла величественную позу, как только она умела, и заявила:

— Какое это имеет значение?

Боевое Перо сначала рассердилась, но потом все же ответила:

— Да никакого. Только нам теперь приходится расхлебывать кашу, которую вы заварили.

Она повернулась к другим гарпириям.

— В темницу их!

Те поднялись в воздух, с шумом пролетели по комнате и схватили нас. Я почувствовал, как их длинные когти вцепились в мою одежду и вонзились в руки, словно ножи. Меня подняли и поставили на ноги. Одна из гарпирий, с длинным, изрезанным шрамами лицом, кивнула в сторону дальней арки.

— Пошевеливайтесь, — велела она.

Тялве стоял, словно громом пораженный. Он в отчаянье обернулся к гарпирии по имени Боевое Перо.

— Всех троих?..

— Все трое уличены в одинаково злостных намерениях, разве нет? — ответила Боевое Перо.

— Да, но… — пробормотал Тялве, — мой брат… Трине…

— Гордись, Тялве Копытач! — гаркнула Боевое Перо. — То, что ты сделал ради Господина Смерть и нашего государства, имеет исключительное значение! Мать-Крылиха приглашает тебя вечером отужинать вместе с ней.

С этими словами она взмыла вверх и вылетела в темную арку. Оглянувшись, я разглядел лицо Тялве, исполненное отчаянья. Это было последнее, что я увидел.

Залы и коридоры

Гарпирии повели нас вниз по лестнице, сложенной из камней, скрепленных строительным раствором. Кое-где старые ступени уже осыпались, да и лестница оказалась крутая. Один раз я споткнулся и потерял равновесие. Думал, что переломаю все кости, но ухитрился схватиться за край оконной ниши. Стекло было разбито, пара осколков валялась в углу, в пыли. Осталась только свинцовая рама. Снаружи задувал морозный ветер.

Я выглянул в оконный проем. Смеркалось. Или рассветало? Мы находились на северной стороне Хресаров. Внизу простиралась красивая зеленая долина. Светлые стволы берез обволакивал туман. Горный замок возвышался на большом выступе скалы, крепко-накрепко прилепившись к ней, словно огромный нарост. У меня перехватило дух, когда я опустил взгляд, осматривая неровную каменную стену. Неужели мы в сотнях метров над землей? Или даже выше? Никакой дороги сюда я не обнаружил. Если бы тот, у кого нет крыльев, задумал подняться в замок, ему пришлось бы карабкаться по скалам.

— Нравится вид?

Я обернулся. За моей спиной приземлилась гарпирия — та, у которой лицо было в шрамах. Я не знал, что ответить. Даже не знал, смею ли я отвечать. Может, она только и ждет повода разорвать меня на клочки своими когтями? Но гарпирия лишь кивнула маленькой головой и велела:

— Марш вперед.

Я зашагал вниз по лестнице, в горные глубины, следом за остальными. Впереди была арка, а потом огромный зал-пещера. Совершенно пустой, если не считать факелов на стенах. Я посмотрел вверх и, кажется, разглядел на выступе несколько больших гнезд. Потом мы прошли по узкому коридору, а потом еще через один зал. И все время над нашими головами вились шесть гарпирий.

Трине споткнулся и застонал.

— Казематы Гарпирии, — пробормотал он. — Нет ничего хуже… Ничего… Мрак и сырость… О!

— Успокойся! — велела Принцесса, которая шла следом.

— Успокоиться? Как можно быть спокойным, когда вот-вот… — Его слова потонули в рыданиях. Трине остановился и обхватил себя руками. — Я не хочу, — плакал он. — Я просто не хочу!

Принцесса держалась мужественно. Ее красивая одежда теперь была перепачкана грязью, плащ измят и порван, но она не утратила королевского величия.

— Слезами горю не поможешь, — промолвила она. — Идем, Трине.

Новые коридоры и залы выплывали из темноты. Они были жуткие. С каждым шагом мне становилось страшнее. Одинаковые стены, светло-коричневые и пористые, словно старая пробка, окружали нас со всех сторон. Вода, холодная как лед, просачивалась в мои плетеные башмаки и делала их все тяжелее. Слабые огни тщетно пытались рассеять мрак. Куда ни посмотри, из темноты сверкали злые глаза: взгромоздившись на горные уступы, тут и там сидели гарпирии. Неподвижные и молчаливые, они походили на каменные изваяния. Страх — нет, ужас — будто выедал все у меня внутри. Сколько еще нам так идти? Дойдем ли мы в темноте до самого сердца горы? «Семилла, Семилла, помоги! — молил я. — Папа, помоги! Я больше не мальчик с другой стороны, который решительно отправился в путь с деревянным мечом на боку, намереваясь тягаться с Господином Смерть. Я всего лишь Саша. Ребенок в нашем саду. Зачем я пустился в этот путь?..»

Наконец мы вышли к маленькому озеру в горе. Здесь горело много факелов. Нам предстояло пройти вброд по камням, торчавшим из воды. Трине споткнулся и едва не упал в озеро, но Принцесса успела подхватить нашего друга. Она вытерла ему заплаканные глаза и крепко обняла за плечи, словно хотела передать свое мужество этому дрожащему телу.

— Постарайся не бояться, — шепнула она.

— Но мне страшно, — всхлипнул Трине. — А тебе разве нет?

— Страшно, — кивнула Принцесса. — Но я стараюсь сохранять спокойствие и советую тебе поступать так же. Их не следует злить, — добавила она. — Понимаешь?

— Отпусти меня! — завопил Трине и попытался вырваться. На миг показалось, что он задумал пуститься наутек той же самой дорогой, которой мы пришли сюда. Но гарпирии зорко следили за нами. Две из них сразу же подлетели и уселись перед Трине. Они нахохлились и смотрели злобно.

— Только попробуй убежать, — пригрозила одна.

— Посмотрим, далеко ли ты удерешь, — прошипела другая и показала ему свои длинные когти, острые, как ножи.

Принцесса притянула Трине к себе.

— Оставьте его, — проговорила она. — Дайте ему прийти в себя.

Мы перешли на другой берег озера и поднялись по невысокой лестнице. Долгий путь продолжался. Мы брели сквозь темное каменное тело Горного замка, мимо все новых и новых залов и коридоров.

Наконец мы пришли. Маленькая жуткая нора, железная решетка вместо двери и одинокий факел снаружи. О, как ужасно! Такая зловещая чернота, что даже приближаться к ней страшно. Когда Боевое Перо взяла в лапу ключ и открыла скрипучую железную дверь, мы с Трине расплакались. Принцесса отвернулась. Проливать слезы было бы для нее унизительно.

— Входите, — велела Боевое Перо.

Мы молча прошли внутрь. Старались показать, что нам все нипочем. Но, казалось, пещера засасывала нас, будто хотела заполнить нами свою пустоту.

На полу я разглядел сверток с одеялами и ломоть хлеба.

— Где наши вещи? — спросила Принцесса.

— Они вам больше не понадобятся, — ответила гарпирия. — Ваше путешествие окончено.

— Но наши мечи? — не отставала Принцесса. — Мы ими играли.

Боевое Перо уставилась на нее немигающими желтыми глазами.

— Здесь вам скоро расхочется играть, — проворчала она и захлопнула за собой дверь. Она уже собиралась повернуть ключ в замке, но тут Трине охватила паника. Он бросился на решетку и закричал:

— Мой папа идет в Гарпирию! Вы еще узнаете!

— Успокойся, Трине! — в отчаянии воскликнула Принцесса.

— Он ведет с собой целый отряд хильдинов! Сотню воинов! — не унимался Трине. — Когда он узнает, что вы нас тут заточили… Да он вам всем головы поотрубает! И вашей Матери-Крылихе тоже!

— Прекрати! — крикнула Принцесса, но было поздно. Боевое Перо снова распахнула дверь, и гарпирии вшестером набросились на Трине. Крики, когти и клювы, хлопанье крыльев — словно взбесившийся курятник. Мы с Принцессой отбивались как могли, пытаясь оттеснить гарпирий и защитить нашего друга, распростертого на полу. Когда они наконец отступили, Трине был весь исцарапан.

Принцесса погладила его по щеке, но ни звука не слетело с его губ. Лицо исказилось от боли.

— Ну-ну, — прошептала она. — Все позади.

Боевое Перо клювом поправила растрепавшиеся перья и спросила:

— Это правда? Капитан Копытач в самом деле направляется в Гарпирию с сотней хильдинов?

Тут уж Принцесса не выдержала и пришла в ярость. Не знаю, как у нее хватило смелости после того, как гарпирии показали, на что они способны, но она вскочила и закричала:

— Убирайся! Закрой дверь и убирайся прочь!

Боевое Перо в ответ лишь хмыкнула:

— Как хочешь.

Она закрыла дверь. Раздался короткий щелчок, потом звук поворачиваемого ключа. Мы услышали тяжелые мягкие удары шести пар крыльев. Гарпирии улетели.

Принцесса снова села, взяла копыта Трине в свои лапы. Он медленно повернул голову и посмотрел на нее.

— Прости. Я здорово струхнул.

— Не вспоминай об этом, — ответила она.

— Как ты думаешь… что теперь будет? — спросил Трине.

Принцесса покачала головой.

— Не знаю. Пока ясно одно: мы заперты.

Хёдер и его сестры

Камера, в которой мы оказались, была холодной, темной и мрачной. По ту сторону решетки слабо горел факел. Какое-то сдавленное пламя, подумал я, словно невидимая рука держит его за горло. Кругом царила гулкая тишина. По стенам стекали тонкие струйки воды и превращались в черные зеркальные лужицы на полу. Вместо постели на каменном выступе валялось какое-то тряпье. Там уже несколько часов неподвижно лежал Трине. Он больше не проронил ни слова.

В конце концов Трине заснул. А когда проснулся, жалобно застонал. Принцсса решила промыть ему раны, чтобы немного облегчить его страдания. Она сняла свою шаль и намочила один конец в лужице на полу. Потом присела рядом с Трине.

Глядя на друзей, я почувствовал угрызения совести. Это по моей вине они оказались в плену. Надо было мне отправиться в путь одному, я должен был понимать, насколько опасна моя затея. И вот теперь Трине лежит передо мной, израненный и такой несчастный, а Принцесса, перепачканная с ног до головы, сидит рядом с ним. Пока она еще держит спину прямо, но что станет с ней завтра? В этой жуткой камере она рано или поздно утратит мужество. И я это увижу и буду знать: все случилось из-за меня.

От размышлений меня оторвал короткий смешок и чье-то шипение. Я подошел к решетке, прижался лбом к холодному железу. Но в тусклом свете факела поначалу ничего не увидел. Я уже решил, что смех мне почудился, как вдруг из темноты возникли две гарпирии и бесшумно приземлились у решетки, совсем рядом со мной. Они были меньше, чем Боевое Перо и остальные. Может, это дети? Принцесса прекратила ухаживать за Трине и встала.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Да ничего особенного, — ответила одна из гарпирий. На левой лапе у нее красовались серебряные кольца и цепочка с янтарным брелоком.

Принцесса оглядела обеих птиц. Грудь у каждой из них была перетянута крест-накрест тканевыми ремнями. Та, что в серебряных кольцах, вытянула шею, чтобы разглядеть Трине. Он не мог подняться и бессильно лежал на каменном выступе. Гарпирия перевела взгляд на Принцессу.

— Мы знаем, что вы задумали, — сообщила она. — Нам Боевое Перо все рассказала. Мама правильно сделала, что посадила вас за решетку.

— Мать-Крылиха — ваша мама? — догадалась Принцесса.

— Да, — ответила та, у которой были кольца. — Меня зовут Хрув. А это моя сестра Нэва.

— Ты ведь дочь Короля Спарты? — спросила вторая гарпирия.

— Да, — подтвердила Принцесса.

Нэва и Хрув переглянулись.

— Жаль твоего отца, — выпалила Хрув. — У него такая непослушная дочь.

Принцесса ничего на это не ответила. Она только сказала:

— Если у вас тут нет никаких дел, лучше возвращайтесь.

Хрув подняла левое крыло, словно ей натер тканевый ремень. Но на самом деле она сделала так нарочно — чтобы мы увидели, что там у нее.

— Что это у тебя такое? — спросила Принцесса.

Хрув сощурила свои желтые глаза.

— Ты о чем?

— Вон то, у тебя под крылом? — показала Принцесса. — Дай посмотреть!

Хрув просияла от гордости и снова подняла крыло. Нэва сделала то же самое. У обеих под ремень были засунуты деревянные мечи.

— Это что, наши? — не поверила Принцесса.

— Были ваши, стали наши, — ответила Хрув. — Боевое Перо нам разрешила.

Принцесса бросилась на решетку и попыталась выхватить меч у Хрув, но та отскочила назад.

— Вы не имеете права! — крикнула Принцесса. Она вдруг так разозлилась, что задрожала от гнева. — Вы их украли!

— Не обращай внимания, — проговорил Трине со своего ложа. — Они специально пришли дразниться.

Нэва вытянула шею и скорчила высокомерную мину.

— А ты сынок Трула Копытача, — сказала она.

— Спасибо, без тебя знаю, — огрызнулся Трине и попытался приподняться на локтях, но скривился от боли.

— Боевое Перо рассказала, что ты ревел в три ручья, — усмехнулась Нэва.

— Ну и что с того? — буркнул Трине.

— Ты бы тоже заревела, — уверила ее Принцесса, — если бы тебя заперли в такой дыре.