Доверие Дуглас Пенелопа

Так ведь? Я до сих пор ощущаю вкус его шепота на своих губах. Ты красивая, и оторваться от твоего тела сейчас было больнее всего на свете.

Тру ладони, лежащие на бедрах, друг о друга, в то время как в животе порхают крошечные бабочки.

Не знаю. Утром я проснулась в отличном настроении, осознавая, что не сделала то, о чем могла бы пожалеть, однако… если это повторится, все же сомневаюсь, что инициатива остановиться будет исходить от меня.

– Ну, у вас с отцом все в порядке? – спрашивает кто-то.

Моргнув, понимаю – вопрос прозвучал слева.

Я смотрю на Ноя.

– Чего?

Почему мы должны быть не в порядке? Он что-то знает?

Стараясь не отвлекаться от дороги, парень мельком бросает взгляд в мою сторону.

– После вашей небольшой… – намекает он, – …перепалки в пикапе вчера вечером?

Мне требуется несколько секунд, прежде чем я вспоминаю наш спор. Когда Джейк пригрозил отшлепать меня.

– Он настоящая заноза в заднице, – продолжает Ной. – Серьезно. Не обращай внимания на его нотации. Я не перестаю удивляться, как у него стояк продержался достаточно времени, чтобы сделать нас.

После этого мой кузен смеется, переключившись на более высокую передачу. Ветер гуляет по салону пикапа.

Уголки моих губ приподнимаются в улыбке, и я опускаю голову в попытке ее спрятать. Прошлой ночью у него с этим не было никаких проблем.

Прикусываю нижнюю губу, сдерживаясь изо всех сил. Протянув руку, включаю приемник и ловлю городскую радиостанцию, по которой звучит Gives You Hell. Ной прибавляет громкость, Калеб опускает стекло своего окна. Я начинаю расслабляться, слушая музыку.

Зеленая листва деревьев, растущих вперемешку с хвойными, приобретает желтые оттенки. Вскоре они сменятся оранжевыми и красными тонами, а потом яростные зимние ветра оставят деревья голыми. Самый высокий пик штата уже замело снегом, но здесь воздух по-прежнему пахнет сеном и едой, приготовленной на кострах. Эти ароматы напоминают мне об опавших яблоках в «Бринморе», которые оставались перегнивать на земле. Похоже на чувство предвкушения, когда ты чего-то ждешь.

Я запрокидываю голову назад и закрываю глаза. Ной подпевает треку. Ветерок ласкает мои обнаженные руки.

Вдруг пикап резко тормозит. Мое тело по инерции летит вперед, однако я во что-то ударяюсь грудью. Поморщившись от боли, распахиваю веки. Машина выезжает на дорогу прямо перед нами.

– Ох, да ладно! – рявкает Ной, стоя на холостом ходу посреди трассы.

Автомобиль, вывернувший с подъездной дорожки, едет дальше. Водитель словно не заметил, что едва не столкнулся с нами.

Глубоко вздохнув, вспоминаю о болезненном ощущении в груди. Опускаю взгляд и вижу перед собой руку Калеба. Он перехватил меня, не позволив врезаться головой в лобовое стекло. В центре сиденья мне не досталось ремня безопасности.

Я смотрю на него. Парень хмуро наблюдает за удаляющейся машиной. Не удостоив меня взглядом, он опускает руку и снова сосредотачивается на своем телефоне.

Хм.

Ной трогается с места, а я каждые несколько секунд мельком поглядываю на его брата. Значит, он в курсе, что я существую.

Проехав по городу, мы сворачиваем влево к «Фергс Фриз». Из спикера окошка обслуживания «на ходу» раздается женский голос, пока я быстро знакомлюсь с меню.

– Чизбургер, – говорю кузену, высунувшемуся на улицу.

– Хорошо, семь чизбургеров, – заказывает он.

Семь?

Ной вновь поворачивается ко мне.

– Тебе бекон добавить?

Я киваю.

– Все с беконом, – сообщает парень кассиру. – Три… нет, четыре… больших картофеля-фри.

– Мне не нужен картофель-фри, – уточняю я.

– Я съем твою порцию. Еще четыре молочных коктейля, два ванильных, один клубничный и…

Ной оглядывается на меня через плечо.

– Тоже клубничный.

– Два клубничных, и «Колу» добавьте.

Она объявляет ему общую сумму заказа, и я откидываюсь обратно на спинку сиденья. Мы проезжаем дальше вслед за другим автомобилем, ожидая своей очереди.

Бросив взгляд на Калеба, замечаю, что он до сих пор пролистывает ленту новостей. Пытаюсь рассмотреть, чем же парень так заинтересовался, и улыбаюсь.

– Я там была, – говорю, указав на фото, мелькающие на дисплее его сотового. – Этот отель в Орегоне сделан в форме домика на дереве. Мне нравится, когда они включают подсветку. Красиво выглядит, почти волшебно.

Он молча смотрит на меня.

Вероятно, Калеб сердится из-за моего любопытства. На этой неделе я каждое утро готовила ему завтрак, который он уплетал за обе щеки, но по какой-то причине практически не попадала в поле его зрения, только если парень не был… голоден.

– Ты когда-нибудь путешествовал за пределы Колорадо? – пробую инициировать разговор.

Разумеется, Калеб не отвечает.

Пикап останавливается, слышится жизнерадостный голос:

– Привет, Калеб.

Симпатичная девушка с рваной стрижкой до плеч и челкой смотрит на нас из окна выдачи. К ее форменной рубашке в бело-голубую полоску приколот бейдж с именем «Марни».

Калеб игнорирует ее, Ной тем временем расплачивается. Она опять открывает окно, чтобы отдать ему сдачу.

– Знаешь, предложение еще в силе, – обращается девушка к Калебу, вручая его брату пакеты с едой. – Уверен, что не хочешь припрятать меня на пике вместе с остальными необходимыми запасами на зиму? Я могла бы тебя согреть.

Она явно лишь дразнит, пытается заигрывать.

Однако Ной смеется, забирая молочные коктейли и передавая их мне. Я ставлю стаканчики себе на колени.

– Ага, только если, попользовавшись тобой, остальные двадцать три часа в сутки он будет держать тебя в кладовой.

– Ной! – восклицаю я с округлившимися глазами.

Но девчонка меня опережает. Она толкает стаканчик с «Колой», облив моего кузена, и захлопывает окно у него перед носом.

Ледяные брызги даже на меня попадают, пропитывают сиденье. Я охаю от неожиданности, а Ной рычит.

– Серьезно! – скулит он, стряхивая газировку с рук. – Какого черта?

Засмеявшись, едва замечаю, как Калеб приподнимает меня и вытаскивает из этого беспорядка.

– Ты получил по заслугам, – говорю Ною, продолжая хихикать.

Он испускает стон, достает салфетки из пакета, начинает вытираться.

– Я просто пошутил.

– Ну, она мне нравится, – подначиваю я.

Сзади раздается гудок. Нахмурившись, Ной отъезжает – наверное, бесится, что теперь остался без «Колы».

Калеб вытирает мои руки салфеткой. Я перестаю смеяться, сообразив, что сижу у него на коленях. Опустив взгляд на красное сиденье, обнаруживаю темную лужицу «Колы» на своем прежнем месте.

Он выбрасывает мокрую салфетку и берет новую, прикладывает ее к моим бедрам, чтобы высушить джинсы. У меня перехватывает дыхание; я останавливаю его, положив ладонь ему на руку.

– Я…

Парень поднимает взгляд. В последний раз мы были настолько близки, когда он прижимал меня к капоту машины той ночью.

– Все нормально. Я… – Уверяю его, промакивая свою одежду.

Убрав руку, он предоставляет дело мне, обхватывает мою талию наподобие ремня безопасности и возвращается к игре на телефоне, держа его обеими руками передо мной.

– Я могу сесть обратно.

Пытаюсь слезть с него, однако Калеб меня останавливает, не сводя глаз с мобильника. Похлопав по сиденью, он напоминает, что оно промокло.

Листая фотографии, парень не размыкает своих крепких объятий. Мой пульс учащается.

На протяжении всего пути домой я ощущаю только его. Ноя как будто нет в машине. Нет музыки. Несмотря на ветер, в салоне становится жарко.

В какой-то момент я смотрю на Калеба. Он тоже поднимает взгляд, установив зрительный контакт со мной.

И в этот миг я понимаю, что ошиблась. Я попадаю в поле его зрения.

– Нет! – выкрикиваю я, убирая ноги, прежде чем ему удастся как следует ухватиться.

Но не успеваю. Джейк ловит мои лодыжки, а я, цепляясь за край дыры в мате, пытаюсь сбросить его с себя.

Он дергает меня вниз. Я кричу на весь гараж, срываясь на смех, который не получается сдержать.

После эпизода на кухне прошло почти два дня. Все это время мы работали, готовили, консервировали фрукты, пополняли запасы на зиму и заготавливали воду – мне сказали, что трубы часто замерзают.

Они заставили меня посмотреть весь первый сезон их любимого сериала о карате. Еще я приготовила лакомство для лошадей и куриц, вроде мороженого на палочке, рецепт которого нашла на Pinterest. Ной надо мной посмеялся, зато животным очень понравилось. Я целый час наблюдала, как они поедали замороженную кукурузу. Это было невероятно мило.

– Ну, давай, – рявкает Джейк, крепче сжимая меня. – Ты уже должна была это усвоить.

– Мы занимаемся этим всего пару дней! Сделай мне поблажку.

Перестав брыкаться, я резко принимаю сидячее положение и замахиваюсь ему в лицо обоими кулаками. Мужчина пытается отпрянуть назад, однако я задеваю его нос.

Он отпускает меня, и я поспешно встаю на ноги, разворачиваюсь к нему лицом и принимаю боевую стойку.

Сжимая переносицу, Джейк ворчит:

– Ой. – Его глаза слезятся.

Вчера мой дядя решил, что я больше мальчиков нуждаюсь в воспитании, раз несколько дней назад оказалась на озере наедине с Терренсом, поэтому захотел преподать мне урок самообороны. Калеб отправился на охоту, а Ной сейчас смотрит телевизор.

Шмыгнув носом, Джейк отряхивается и снова поднимает руки.

– Почему бы тебе просто не дать мне оружие? Разве оно не является средством на все случаи жизни для горцев?

– Обязательно, как только ты выпустишь из рук свой тост с авокадо.

Я смеюсь, толкнув его в грудь.

– Не ем такое.

Когда он выполняет захват и разворачивает меня, буквально чувствую его усмешку.

– Что ты сделаешь? – дразнит он, сильнее сжимая руки, пока я извиваюсь. – Ну же. Что ты сделаешь?

После секундной заминки дядя отпускает меня, впивается пальцами в живот и начинает щекотать. Стараясь не рассмеяться, я съеживаюсь. Мы оба падаем на мат. Я приземляюсь спиной ему на грудь.

– Нет, нет, нет… – Обнимаю себя, спасаясь от его атаки, ерзаю, корчусь и хохочу. – Хватит!

Наконец-то остановившись, Джейк кладет руки мне на талию. Роняю голову на его плечо, и мы вдвоем стараемся отдышаться.

– Уверена, вам просто придется повсюду меня сопровождать, потому что это бесполезно.

Он трясется от беззвучного смеха. Спустя мгновение воцаряется тишина. Мое тело разгорячается, улыбка сползает с губ. Я ощущаю его под собой. Каждую мышцу. Каждую выпуклость на его… теле.

Повернув голову, смотрю на Джейка, в глазах которого отчетливо читается стыд, ведь он знает, что я это чувствую.

Из-за меня у него началась эрекция.

Кожу покалывает от прикосновений подушечек его пальцев. Он невесомо ласкает мои бока, отчего веки трепещут.

Сдвинув брови, Джейк бормочет:

– Что это такое?

Его пальцы проскальзывают под полоску моих стрингов. Он ощупывает форму ткани, выбившейся из-под джинсов, спускается ниже, где она еще больше сужается, прекрасно понимая, какие трусики на мне надеты. Его дыхание становится тяжелым.

– Купила сегодня в городе, – говорю ему.

Мне нравится, как они ощущаются. Как выглядят. Многие девочки в школе уже давно носят сексуальное белье.

Однако Джейк смотрит с таким видом, словно боится меня. Я тру свой нос, заметив, как его кадык поднимается и опускается.

Обескураживать дядю я не намеревалась. Дело не в сексе. Мне просто нравится чувствовать себя другой и покупать вещи, которые Тирнан де Хаас никогда бы не купила.

Таковы уж последствия воспитания девочек-подростков, Джейк. Рано или поздно он увидит эти трусики среди постиранной одежды.

– Тирнан? – окликает меня Ной. – У тебя телефон звонит!

Вздохнув, соскальзываю с Джейка, слышу, что он прокашливается. Мы оба встаем.

Вбежав в дом, хватаю сотовый с островка, вижу имя Мираи на дисплее и отвечаю:

– Привет.

– Тирнан, – выпаливает она, словно испытала облегчение, дозвонившись до меня. Долго телефон звонил? – Рада слышать твой голос. От тебя давно не было вестей. Мне не терпелось узнать, как ты поживаешь.

Джейк входит в кухню, закрыв гаражную дверь, и ловит мой взгляд по пути к холодильнику.

Мое сердце до сих пор бешено колотится.

– У меня все хорошо.

– Тебе там нравится? Все в… порядке?

– Да. – Пока дядя открывает пиво, я задерживаюсь у островка. – Они не дают мне сидеть сложа руки. Я постоянно под солнцем и на свежем воздухе.

– Отлично. – Ее голос звучит мягко. Нежно. Так всегда было? – Главное, чтобы они были добры к тебе.

– Да, – отвечаю, зная, что Джейк слушает. – Они очень добры ко мне.

Встретившись с ним взглядом, улыбаюсь. Мужчина закатывает глаза и ухмыляется.

– Слушай, я не хотела тебя беспокоить, но похороны твоих родителей состоятся послезавтра.

Я моргаю, разорвав зрительный контакт со своим дядей. Похороны. Мной овладевает чувство вины. Несколько дней не думала об этом.

Серьезно, я не думала о похоронах своих собственных родителей.

– Извини за спешку, – продолжает Мираи. – Мы были вынуждены подстраиваться под графики определенных участников.

Я киваю.

– Разумеется.

Чувствую на себе взгляд Джейка.

– Ты не обязана приезжать, – сообщает она. – Все поймут.

Мой желудок проваливается вниз от мысли, что придется сесть в самолет. От мысли, что придется улететь отсюда… и вернуться туда… Совершенно не хочется этого делать. Однако я не колеблюсь.

– Закажи мне билет, ладно? Вылет сегодня вечером сойдет.

– Ты уверена?

Джейк ставит бутылку на стойку и опирается на обе руки, пристально глядя на меня.

– Да. До скорого.

– Хорошо. Дай мне час.

Я сбрасываю вызов. Должно быть, Ной услышал наш разговор, потому что он заходит в комнату, едва я кладу телефон на островок.

– Ты уезжаешь? – спрашивает парень.

Отвечая, я смотрю на своего дядю:

– Послезавтра похороны родителей. Она попробует раздобыть билет на сегодня. Мне неудобно просить, но ты бы не мог отвезти меня в аэропорт?

– Уверена, что хочешь лететь? – Джейк прищуривается. – Тебе не обязательно присутствовать. Можешь остаться. Или я мог бы отправиться с тобой.

– Ты не сможешь. Вы отстали от графика с заказом Макдугала. Со мной все будет в порядке. Ничего страшного.

Он умолкает. У него в голове крутятся винтики. Несколько секунд спустя мужчина подходит к стене, снимает с крючка связку ключей и протягивает мне.

– Возьми один из пикапов. Припаркуешься на стоянке в аэропорту, а потом заберешь его, когда вернешься.

Я пялюсь на ключи.

Дома придется разобраться с кое-какими делами. С особняком, счетами, Мираи, соболезнованиями, обязательствами родителей перед благотворительными организациями и фондами и…

– Ты не вернешься, – в конце концов говорит Джейк.

Открываю рот, но не могу произнести ни звука. В горле образуется ком размером с мяч для софтбола[15]. Глотать больно. Не хочу уезжать, но я не…

– Я не уверена, что случится дальше. – Наконец-то осмеливаюсь посмотреть ему в глаза. – Там мне предстоит решить множество вопросов. Не могу предугадать, сколько времени это займет.

Он смотрит на меня. И Ною нечего сказать впервые с момента моего приезда.

Вздохнув, Джейк берет ключи, вручает свое пиво сыну, после чего выходит, больше не глядя в мою сторону.

– Дай знать, когда будешь готова выезжать.