Доверие Дуглас Пенелопа
Он закатывает глаза, но выуживает из кармана немного мелочи для меня. Мои деньги у Джейка. Ной знает, что я не попрошайничаю.
Выхватив пару предложенных купюр, говорю:
– Спасибо. – И иду к автомату.
Джейк беседует с каким-то парнем у бара. Его старшего сына я не видела с момента нашего прихода сюда. Остановившись у джук-бокса, осматриваюсь по сторонам в поисках Калеба. После вручения ремня я почти не попадала в поле его зрения. Что-то гложет меня из-за этого подарка, и я не пойму, в чем причина.
Он сделал ремень сам. Своими руками. Для меня.
Калеб знал о моем предстоящем дне рождения.
Каждый из них задумался о том, что мне понравится. Это очень приятно, хотя они вообще не обязаны были ничего дарить. Здорово открывать подарки с вещами, которые я могла бы купить сама себе, вместо показушной ерунды за баснословные деньги, предназначенной лишь для того, чтобы тебя впечатлить.
Парень потратил на эту работу множество часов. Мысль о том, как он тихо трудится в своей мастерской в амбаре, склонив голову над ремнем, всегда один… Ради меня.
Качаю головой. Нет, я сверханализирую. Вероятно, ремень уже был готов и валялся без дела. Калеб просто подхватил его на выходе из своей комнаты. К тому же со всеми этими отверстиями у него есть какой-то странный сексуальный подтекст, судя по словам Ноя.
Пролистывая список песен, наконец-то нахожу что-то не из кантри, вставляю в аппарат банкноту, затем нажимаю букву и номер. Звучит Do You Want to Touch Me There Джоан Джетт, и внезапно из зала доносятся одобрительные возгласы. Оглянувшись через плечо, вижу участниц девичника, вскинувших руки вверх и направившихся ко мне, уже пританцовывая.
Я улыбаюсь, приготовившись уступить дорогу, однако девушки начинают выкрикивать текст. Одна из них хватает меня за руку и утягивает вслед за собой. Не зная, что делать, смеюсь и ищу взглядом дядю или Ноя, чтобы они пришли на помощь. Через мгновение я лишаюсь обзора, мы толпимся на тесном танцполе. Мне едва хватает места, все вокруг прыгают и раскачиваются, громко топоча по деревянному полу.
Остальные закрывают глаза. Спустя несколько секунд я глубоко вдыхаю и делаю то же самое, позволяя себе подпитываться энергетикой музыки и людей.
Голова идет кругом.
Я всегда чувствовала себя нелепо рядом с другими женщинами. Всегда. Обычно я либо беспокоюсь о том, что им придется держать меня за ручку в социальных ситуациях, либо раздражаюсь, когда они это делают. Ненавижу быть обузой, ненавижу, если со мной обращаются, словно с недалекой младшей сестрой, которую нужно взять под крыло.
Сейчас все иначе. Мне просто нужно танцевать.
Подпевая, встряхиваю волосами, двигаю телом в такт мелодии, смеюсь вместе с ними и ощущаю, как каждый сантиметр кожи буквально гудит. Разговаривать с этими девушками мне было бы проблематично, но на данный момент я могу лишь наслаждаться музыкой.
Поднимаю руки вверх, мотаю головой, не стыдясь своего помешательства, ведь окружающие ведут себя аналогично. Я расслабляюсь.
Наконец-то расслабляюсь.
А потом открываю глаза.
Джейк замер с бутылкой пива на полпути ко рту и наблюдает за мной. Его губы слегка разомкнуты. Похоже, он не дышит. Мое сердце проваливается куда-то в желудок. Замедлившись ненадолго, мысленно проверяю, не злится ли он.
Я не танцую с местными парнями.
Я не голая.
Пришла с тремя родственниками мужского пола – я не безоружна и не беззащитна.
Джейк не сердится, по крайней мере, я так не думаю. Он просто… смотрит на меня.
Трепет зарождается в животе.
Перевожу взгляд на Ноя. Он возле бильярдного стола со своими приятелями, выпивает стопку какой-то янтарной жидкости. Его глаза сразу же возвращаются ко мне, будто он приглядывал за мной все это время. В отличие от мягкого взгляда губы его плотно сжаты.
Уголки моего рта норовят приподняться, но я сдерживаю улыбку.
Будущая невеста обвивает рукой мою талию, в то время как я кладу руку еще одной женщине на плечо. Мы танцуем и поем. Правда, каждая моя улыбка предназначена кому-то другому. Надеюсь, Джейк видит все, что я делаю, и Ной следит за каждым моим движением.
Мне нравится их внимание.
Песня подходит к концу, я смеюсь с девчонками. Наша компания рассеивается, потому что дальше начинается медленная баллада. Я разворачиваюсь, собираясь отправиться к своему дяде, до сих пор стоящему возле барной стойки. Однако не успеваю обернуться, как кто-то меня ловит. Подняв глаза, обнаруживаю, что это Терренс Холкомб.
– Привет, Калифорния, – произносит он, положив руки мне на талию.
Пытаюсь его оттолкнуть.
– Отвали.
Джейк не стал бы врать про клубный дом этого парня. Не хочу иметь ничего общего с ним.
– Уже знакома с моей подругой? – спрашивает Холкомб.
Что?
В следующую секунду ко мне подходят сзади. Оглянувшись, вижу Сэси. Она тоже обхватывает мою талию и кладет подбородок мне на плечо.
Они дружат? И как Калеб к этому относится?
Я сопротивляюсь их хватке, стараясь не закатить сцену, но, стоит мне вырваться, снова попадаю в лапы этих двоих.
Осматриваясь вокруг в поисках Джейка или Ноя, вдруг обращаю внимание, что нас окружили люди. Много людей. Точнее мужчин.
Какого черта?
Все дамы покинули танцплощадку, им на смену пришли дружки Холкомба по мотокроссу.
На меня снисходит озарение. Нас обступили для прикрытия, чтобы дядя и кузен не увидели.
– Если я скажу тебе, что Калеб ударил меня тогда в пещере, – произносит Сэси у меня за спиной, – ты все равно захочешь провести зиму на пике взаперти с ним?
Ошеломленная, я оцепеневаю. Что?
– А если скажу, – продолжает девушка, поглаживая бретельку моего платья, – что ему не терпится пролить и твою кровь? Что он просто выжидает, пока ты не лишишься возможности сбежать от него?
У меня во рту пересыхает, по коже пробегают мурашки. Калеб…
Он не такой.
Холкомб с ухмылкой качает головой.
– Они предупредили тебя на мой счет, не так ли? Тебя должны были предупредить о них. Ты нужна им лишь из-за своего богатства и красоты. Только подумай, что твои деньги сделают для «Ван дер Берг Экстрим» и что твое тело будет делать в их кроватях.
Я трясу головой. Нет.
– Ною не понадобится спонсор, – заявляет парень. – Ведь у него есть ты. Он получит больше денег, чем любой из нас сможет собрать. И ему не придется из кожи вон лезть для этого, потому что ты любишь его и обеспечишь всем, чего он захочет.
– Нет.
– Значит, никто из них к тебе не притрагивался? – интересуется Сэси.
Стискиваю зубы. Но винтики крутятся в голове; я вспоминаю Калеба, прижавшего меня к капоту машины, тот эпизод с Джейком на кухне.
– Не чувствовала угрозу с их стороны? – настаивает Холкомб. – Ни разу?
Если бы ты так танцевала с мужчиной на публике, я бы перебросил тебя через колено и отшлепал.
Я тяжело дышу и сглатываю. В памяти всплывает угроза дяди, озвученная несколько недель назад. Наверное, Сэси услышала его, пока он уводил меня от нее, а позже рассказала Терренсу.
– Теперь тебе восемнадцать, – добавляет он. – Ты считаешься совершеннолетней во всех пятидесяти штатах, и как раз вовремя, перед началом снегопадов.
Слова застревают в горле. Резким рывком освобождаю руки.
– На самом деле ты им не нравишься, – говорит Сэси. – Ты полезна. Как и все мы, кто их обслуживает. – Она гладит мой живот по кругу, по-прежнему упираясь подбородком в мое плечо. – А когда они оттрахают тебя и ты забеременеешь, то получат полный контроль над тобой и твоими банковскими счетами… навсегда.
Нет. Они – мой дом. Пик – это мой дом.
– Останься с нами, – шепчет Холкомб, приблизившись. – Пойдем домой со мной.
Зажатая между ними, ощущаю собирающиеся на глазах слезы. Холкомб наклоняется, припадает ртом к моей шее. Я начинаю плакать.
Нет.
Вдруг чья-то рука хватает мое запястье и дергает. Охнув, спотыкаюсь и падаю в объятия Калеба. Крепко прижав меня к себе, он касается лбом моего лба. Подняв помутившийся взгляд, смотрю на него.
Парень крепко целует меня в лоб, отчего я замираю на миг.
Калеб…
Слова Терренса и Сэси кружат в голове, но, окутанная теплом Калеба, я начинаю постепенно забывать весь этот разговор, перестаю замечать все вокруг, кроме него.
Выдохнув, закрываю глаза.
Ван дер Берги не такие, как мои родители. Все по-настоящему. Они заботятся обо мне и хотят, чтобы я была рядом.
Калеб отстраняется, наши лбы снова соприкасаются. Он смотрит мне в глаза не моргая. Проведя большими пальцами под нижними веками, вытирает мои слезы.
Я хочу уверить его, что со мной все в порядке, однако не успеваю. Взгляд парня мрачнеет. Опустив руки, он толкает меня себе за спину и набрасывается на Холкомба. Хватает его за шею, швыряет на музыкальный автомат, в процессе случайно задев других людей.
Поморщившись, наблюдаю, как Терренс врезается в джук-бокс. Стекло трескается.
Все будто с цепи срываются. Мотоциклисты гурьбой налетают на Калеба. Падает и разбивается бутылка. Нескольких женщин оттесняют к столику, ножки которого со скрежетом проезжают по полу.
– Калеб! – кричу я.
Воспользовавшись случаем, пока он отвлечен, Сэси пихает меня в грудь. Я отшатываюсь назад. Мои глаза пылают яростью. Поймав за руку, Ной тянет меня к бару, но я не разрываю зрительного контакта с девушкой. Спустя секунду она растворяется в толпе.
Оглядываясь на танцпол, я не вижу Калеба в эпицентре потасовки. Они его на пол повалили?
Бармен перепрыгивает через стойку с бейсбольной битой. Джейк перехватывает мою ладонь, а Ной бежит обратно за своим братом.
– Ты в порядке? – спрашивает дядя.
Я быстро киваю, слишком переживая за мальчиков. И не скажешь ведь, что кто-то другой стал зачинщиком. Технически Калеб нанес первый удар.
Тепло от его поцелуя по-прежнему ощущается на лбу.
– Садись в пикап. – Джейк отдает мне ключи от машины и подталкивает к двери.
Делаю шаг назад. Музыка остановилась, зеваки пялятся на драку. Сердце отбойным молотком громыхает в груди. Мне почему-то кажется, что я виновата в происходящем, хотя знаю: это не так.
Только если бы нас здесь не было…
Джейк пробирается сквозь бушующую толпу и находит своих сыновей. Развернувшись, я выбегаю на улицу к нашему пикапу, припаркованному у тротуара.
Идет снег. Пушистые снежинки падают на мои волосы и обнаженные плечи. Я срываю с себя туфли и несусь по холодному мокрому асфальту.
Забравшись в машину, швыряю свою обувь назад, завожу двигатель.
Меня пробирает дрожь. Я включаю обогреватели и стеклоочистители. К счастью, стекла еще не обледенели. Выдыхаю на пальцы, пытаясь их согреть. Проклятье, я оставила свою шаль внутри.
Дверь бара распахивается. Калеб выскакивает наружу, за ним быстро следуют отец и брат. Парень обходит вокруг пикапа, направляясь к водительской двери.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, когда он открывает дверцу, зная, что не получу ответа.
Сдвинув меня в сторону, он забирается в салон и переключает рычаг на первую передачу. Джейк садится рядом со мной, Ной – на заднее сиденье.
Уловив намек, поспешно перелезаю назад.
Из бара выбегает группа парней во главе с Терренсом. Мне едва хватает времени перевести взгляд на Калеба, прежде чем он вновь дергает рычаг, в этот раз переключившись на передачу заднего хода.
– Ай, твою мать! – восклицает Ной так, словно он в курсе, что его брат собирается сделать.
Я резко поворачиваю голову. Калеб выжимает педаль газа, и машина срывается с места, устремившись к ряду мотоциклов. Ухватившись за поручень над дверью, зажмуриваюсь. Пикап проезжается прямо по спортивным байкам.
– Калеб! – орет Джейк.
Но уже поздно. Нас покачивает из стороны в сторону. Мое сердце подпрыгивает буквально до горла, и в то же время мне хочется рассмеяться.
Они это заслужили.
– Сукин сын! – слышится чей-то крик.
– Ты труп! – рявкает кто-то еще.
Глянув в окно, вдруг замечаю на противоположной стороне улицы двух копов в теплых куртках и зимних шапках, вышедших из патрульной машины.
– О черт, – выдыхаю я.
– Калеб, гони отсюда! – выкрикивает Ной, тоже их заметив.
Не колеблясь, парень не дает полицейским шанса его остановить, газует и уносится прочь. Я оглядываюсь и вижу, как друзья Терренса кидаются к своим мотоциклам, а полицейские запрыгивают обратно в машину.
Пикап мчит сквозь темную ночь, снег хлещет в лобовое. Калеб выключает фары. Можно подумать, в городе никто не знает, куда мы едем. Надев туфли, выглядываю из-за спинки водительского сиденья и пытаюсь рассмотреть, что Калеб видит в зеркале заднего вида.
Свет фар мелькает далеко позади. Мокрый снег заледеневает на дороге, и я слышу, как шины буксуют. Джейк включает обогрев стекол.
– Они всерьез гонятся за нами в такую погоду? – выпаливаю я, опять посмотрев в заднее окно. – Может, тебе лучше остановиться?
Те ребята на спортивных байках. На улице мороз. Ситуация может серьезно ухудшиться, если случится авария.
Однако меня никто не слышит.
– Помедленнее, – приказывает Джейк сыну.
Калеб его не слушает. Задние колеса заносит. Он дергает руль в сторону обочины, чтобы использовать гравий для сцепления с дорожным покрытием, взбираясь все выше в гору.
Мотоциклы догоняют нас, потому что они легче, но я замечаю, как пара фар исчезает, словно байки падают. Остальные, следуя примеру Калеба, съезжают на обочину. Красно-синие огни копов тоже мелькают сзади.
Нет, нет, нет… Дело плохо.
Мы мчим дальше. Количество фар все уменьшается, потому что гонщики решают отказаться от погони из-за сильного снегопада и оставить разборки на другой день.
Почему мы вообще убегаем? Драка в баре – это не так уж серьезно в отличие от порчи Калебом чужого имущества. Преследование не прекратится, когда мы окажемся за нашей входной дверью.
Внезапно полицейские мигалки гаснут. Я вижу, как они разворачиваются и возвращаются в город.
Полагаю, копы знают, где завтра искать Калеба.
Шины скользят, пикап начинает скатываться назад. Резко вздохнув, впиваюсь ногтями в водительское кресло. Мы не должны этого делать.
– О боже, – бормочу я, бросив взгляд в глубокую пропасть с моей стороны. Меня парализует страх.
Мотоциклы с трудом преодолевают подъем. Нам остается около километра. Я уже собираюсь предложить остановиться, или выбраться из машины и дойти до дома пешком, однако Калеб поворачивает руль вправо и съезжает с дороги. Пикап проваливается в канаву. Выжимая газ на полную, парень направляется в лес, лавирует между деревьями. Здесь машина движется более стабильно.
Я в очередной раз оборачиваюсь. Гонщики отстали, потерявшись в снежной темноте. Без задних фар Калеба в качестве ориентира они не поймут, куда едут.
По-моему, я не дышу на протяжении всего пути домой.
Калеб пересекает лес, подвозит нас к дому и тормозит. Выйдя из машины, мы оглядываемся в поисках копов или компании Холкомба.
– Сейчас же заходите внутрь! – распоряжается дядя.
Забежав в дом, мы захлопываем за собой дверь. Ной припадает к ней спиной, тяжело дыша.
Что мы натворили?
Наказание неизбежно. Они этого так не оставят.
Вдруг Ной разражается хохотом.
Истерическим.
Выпрямившись, хмуро смотрю на него.
– Это не смешно, – рычу я. – Кто-нибудь мог погибнуть. Как только снег закончится, они доберутся сюда. Копы его арестуют.
Перевожу взгляд на Калеба, который совершенно невозмутимо идет в кухню и стягивает с себя футболку, будто ко сну готовится или типа того.
Смех Ноя стихает. Он подходит, останавливается возле меня.
– Снег не закончится…
Я смотрю ему в глаза. Похлопав по моему предплечью, парень договаривает:
– …до апреля.
После этого Ной следует за братом к холодильнику, чтобы достать пиво.
Глава 16
На моем балконе уже восемь сантиметров снега. Метель бушует, огромные белые хлопья падают на землю так густо – не понять даже, что сейчас ночь. Глядя во двор через раздвижные двери, едва слышно смеюсь. В доме тихо, парни уже давно разошлись по своим комнатам, а мне не спится. Хочется любоваться этой красотой.
По какой-то причине я словно в рай попала, несмотря на сетования Ноя об отлучении от цивилизации на следующие шесть месяцев. Здесь у меня есть все, что нужно.
Джейк заставил нас позаботиться о лошадях перед сном, но я все равно переживаю, каково им там в амбаре. Снег не тает – значит, земля такая же холодная, как и воздух.
Развернувшись, дрожу, сжимаю скрещенные на груди руки в кулаки. Пора надевать кальсоны, которые недавно купила, только я не люблю спать в штанах. Укутанная в одеяло, забираюсь в постель, решив остаться в своих шелковых шортах и оксфордской рубашке. Однако, заметив что-то у изножья кровати, останавливаюсь. Протягиваю руку и поднимаю ремень, подаренный Калебом. Я бросила его сюда, когда вернулась в комнату вечером.
Удерживая один конец, скольжу по кожаной ленте пальцами, полностью растягиваю, чтобы увидеть витиеватые узоры.
А он своего рода художник, да? Представляю, как парень работал над этим ремнем, вероятно, в мансарде или одном из помещений амбара, пока не исследованных мной. Там, где его никто не потревожит. Или, может, в своей спальне.
Какая у него комната вообще? Я до сих пор не осмелилась туда подняться. Однажды дядя попросил меня разложить постиранные вещи, но одежды Калеба среди них не оказалось, поэтому даже тогда я не получила повода наведаться в его спальню, в отличие от спальни Ноя.
Глажу большим пальцем «ловец снов».
О чем он думал, вырезая все это? Должно быть, обо мне.
Калеб потратил время на эту работу. Немало времени.
Я разглядываю отверстия, рассеянно подхожу к зеркалу «в пол», продеваю конец ремня в пряжку и резко затягиваю его вокруг своего запястья, чувствуя, как прохладный материал сжимает кожу.
Возникает ощущение, будто к горлу подступает рвота, и в то же время в животе порхают бабочки. Моя грудь вздымается и опадает из-за частого поверхностного дыхания.
Я смотрю в зеркало.
Ремень облегает мое запястье наподобие наручника, свободная часть свисает вниз. Перестаю дышать. В воображении всплывает образ: Калеб хватает его, привязывает к своей кровати над головой какой-то девушки, дергает, отчего ее тело содрогается.
Испускаю стон.
Господи. Качая головой, снимаю аксессуар и швыряю обратно в сторону кровати. Я недостаточно взрослая для такого. И… у меня два запястья, а он подарил только один ремень. Милая попытка внушить мне страх, Ной.
Снова задрожав, перевожу взгляд к камину. Дрова закончились. Отлично.
Бросаю одеяло на кровать, выскакиваю в коридор и бегу вниз по лестнице. Черт, в мастерскую не пойду, слишком холодно.
В камине гостиной до сих пор потрескивает огонь, и я торопливо направляюсь к сложенным возле него дровам. Не удержавшись, разворачиваюсь и слегка наклоняюсь, чтобы согреть задние поверхности бедер. Руки тоже тяну к огню, шевелю пальцами, наслаждаясь теплом.
Подняв голову, замечаю Калеба, сидящего в кожаном кресле менее чем в метре от меня. Он наблюдает за мной. На его коленях лежит дробовик, пальцы держат горлышко пивной бутылки.
Я выпрямляюсь; волоски на моем теле встают дыбом.
– Все нормально?
Парень слегка сутулится, его длинные ноги согнуты в коленях под прямым углом, огонь бликует на обнаженной груди.
– Я знаю, что ты меня понимаешь. Знаю, что можешь кивать. Или обмениваться записками. Почему ты не хочешь общаться со мной?
Из-за отблесков пламени его глаза буквально сияют. Калеб продолжает пристально смотреть, и я хмурюсь.
Он ведет себя как животное. Лишь ест, спит и…
Дверь мастерской открывается, потом закрывается. Отрываю взгляд от Калеба и вижу Ноя, вошедшего в комнату. Он тоже с ружьем.
– И тебе не спится? – спрашивает парень, проверяя замки на входной двери.
– Замерзла, – отвечаю я. – Пришла за дровами.
Почему они не спят? И вооружены? Мне казалось, мы в безопасности.
– Посмотришь фильм с нами? – предлагает он.
– Вы же говорили, что сюда никто не сможет добраться.
Ной плюхается на диван, положив оружие на подлокотник.
– Не сможет.
– Тогда почему вы охраняете дом?
– Предосторожность.
– Для чего? – настаиваю я, почти забавляясь. – Вы действительно планируете стрелять в офицеров полиции, если они придут?
Он качает головой.
– Не в них.
Бросаю взгляд на Калеба, который, глядя на огонь, делает глоток пива, после чего опять смотрю на Ноя.
Он, похоже, замечает озадаченное выражение на моем лице, потому что быстро поясняет:
– Холкомб с дружками в курсе, что зимой они нам здесь не страшны, – подмечает парень, – но и… мы не страшны тем, кто остался в городе. – Подхватив бутылку с кофейного столика, он откручивает крышку, бросает ее около лампы. – Окажись снег недостаточно плотным, с него станется устроить нам засаду и попытаться увезти тебя до того, как мы проснемся, а утром лишимся возможности последовать за тобой в такую погоду.
Значит…
Окидываю братьев взглядом.
– Вы меня охраняете?
В ответ Ной притворно улыбается.
Они бодрствуют в час ночи, вооружены и стоят на страже ради меня?
– Ахххххх – воркую я, наигранно всхлипнув и приложив ладонь к сердцу.
– Заткнись, – ворчит он.
Тихо засмеявшись, иду в кухню, достаю пиво из холодильника.
– Ну а что случится потом? – интересуюсь, сев по-турецки на диван рядом с Ноем. – Когда растает снег, у Калеба будут проблемы?
В сегодняшнем инциденте виноваты местные, однако, если бы я не пришла в бар, уверена, ничего бы не произошло.
– Ты не виновата, – уверяет парень и включает пультом телевизор. – Они не просто так тебя искали.
– Почему?
Он глубоко вздыхает.
– Потому что некоторым мало своей доли. Они хотят получить все.
Я изучаю его, пока он пролистывает каталог фильмов. Не совсем понимаю, о чем Ной говорит, но, исходя из услышанного, все началось еще до моего появления. Стянув плед со спинки дивана, укрываю ноги и отпиваю пиво.
В гостиной воцаряется тишина, пока мы выбираем, что посмотреть, правда я едва обращаю внимание на экран. Ной в черных пижамных брюках и белой футболке без рукавов. Его кожа по-прежнему очень загорелая, гладкая. Хочется закатить глаза от того, что я это заметила. Просто мне редко выдается шанс побездельничать с ними. Парни часто засиживаются допоздна, смотря телевизор, но я к концу дня бываю настолько измотана, что изнываю по своей постели. В итоге он останавливается на каком-то фильме с молодым Томом Крузом.
Не выпуская пиво из рук, откидываю голову назад и пытаюсь увлечься просмотром.
Единственное, что знаю про этот фильм – герой танцует в нижнем белье. Я ловлю себя на том, как постоянно поглядываю на Калеба в надежде увидеть любые признаки воодушевления. Или, возможно, притопывание ногой в такт музыке.
Однако его лицо скрыто за изгибом спинки кресла, а тело почти не меняет положения.
Читать бесплатно другие книги:
