Погибель королей Лайонс Дженн
Заметив их, Терин посерел.
– Баврин… Мой сын… – прошептал он. – И Лоргрин, и Тишар. А где Девье?
Лицо Галена перекосило.
– Вот его кости.
Терин повернулся к своему внуку.
– Ты говоришь, что он вырывал у них души. Он делал камни-цали? Где они?
– Он их забрал, – ответил Гален.
– Гадрит их съест, – сказала Тьенцо, – но если мы доберемся до него раньше, тогда мы сможем освободить души и вернуть к жизни – или, по крайней мере, отправить в Страну Покоя.
– Забудь, – отрезала Мия. – Кирин! Что с Кирином? Что стало с камнем, который он носил на шее?
Гален стиснул зубы.
– Я не знаю, почему Гадриту так был нужен этот камень, если он мог в любое время создать такие же.
Мия посмотрела на Галена так, словно уже приготовилась вытрясти из него ответы.
– Он отдал камень им? Говори же!
Гален не ответил сразу, и за него это сделала его жена Шелоран.
– Да, – сказала она. – Отдал. Гадрит убил бы тебя, госпожа Мия. А Кирин не мог этого допустить, вот и отдал то, что им было нужно.
Ванэ содрогнулась.
Терин нахмурился.
– Не понимаю. Что такого в камне-цали? – Он покачал головой. – Раньше я покупал их и разбивал, чтобы выпустить души на свободу, но вряд ли у Гадрита такая же цель.
Тьенцо холодно улыбнулась Мие.
– Ты сама ему скажешь, или это сделать мне?
Женщина-ванэ выглядела полностью раздавленной, уничтоженной. На ее лице застыла гримаса ужаса. Наконец она поняла, что Терин ждет ответа.
– На нем был Кандальный камень. – Она покачала головой. – Он обладает большой силой. Это я знаю лучше, чем кто бы то ни было. Но чтобы пройти через все это…
– Они забрали Кирина, – сказал Гален. – Сказали, что он нужен для того, чтобы вызвать демона.
В комнате воцарилась тишина, если не считать приглушенного плача выживших. Гален посмотрел на Верховного лорда, на госпожу Мию и на Тьенцо: их лица красноречивее любых слов свидетельствовали о том, что он сообщил им страшную новость.
– Похоже, что на вечеринку я опоздал, – сказал Тераэт, заходя в зал. Все иллюзии он с себя сбросил и теперь снова выглядел, как ванэ из Манола. Госпожа Мия посмотрела на него и подняла руку, словно собираясь применить какое-то заклинание.
– Тихо, тихо, – сказала Тьенцо. – Это друг.
Мия опустила руку.
– Прошу прощения. Все это очень… – Не договорив, она посмотрела на Терина. – Мы должны найти Кирина.
– Это не так-то просто, – заметил Тераэт и показал ожерелье со «слезами звезд». – Оно было на мимике, который охранял вход. Полагаю, это дурной знак. – Он кивнул Тьенцо. – Шип отлично сработал.
– Что ж, по крайней мере, хоть это нам удалось, – согласилась она. – Но мы понятия не имеем, куда они его повели!
Гален поднял руку, словно ребенок, отвечающий на вопросы учителя.
– Кажется, я знаю.
Терин повел их в подземную комнату через тайную дверь, которую не открывал уже более десяти лет. Он понял свою ошибку, когда заметил руны, написанные кровью на каждой поверхности, а также магические огни, из которых складывались вращающиеся символы на потолке.
Мия ахнула, увидев тело Кирина на алтаре. Они не унесли Кирина и даже не сняли с него кандалы, а просто бросили здесь. Из зияющего отверстия в его груди текла кровь. В его судьбе не было никаких сомнений.
Он умер.
– Проклятье, – буркнула Тьенцо. – Ну почему он не вступил в Братство?
– Если тебя приносят в жертву демону, то это не важно, – ответил Тераэт. В его глазах застыл ужас.
Тьенцо и Тераэт обогнали Терина, Мию, Галена и Шелоран и бросились к телу. Терин застыл с каменным выражением лица, сжав кулаки. Зубы он стиснул с такой силой, что у него побелели скулы. Мия дышала быстро, словно раненая олениха, и не могла отвести взгляд от тела на алтаре. Она повернула голову к Терину и прошептала:
– Это твоя вина.
У Терина напряглись жилы на шее, но он промолчал.
Тьенцо взяла у Тераэта ожерелье и пристально взглянула на камни.
– Все равно можно попробовать.
– Это опасно, – бесстрастно ответил Тераэт.
– Если не попробовать, тогда точно ничего не получится.
Тьенцо повернулась к Терину и Мие:
– Помогите нам. Нужно отнести его тело в квартал храмов.
Терин покачал головой и вышел из оцепенения.
– Его принесли в жертву демону. Невозможно воскресить человека, у которого нет души.
Тераэт выглядел так, словно уже готов убивать.
– Когда он был рабом, ему сделали гаэш. – Терин указал на ожерелье в руках Тьенцо. – Вот он.
– Он… что? – Мия застыла на месте. – Что?
– Он получил гаэш. Вам это должно быть знакомо, – резко бросил ей Тераэт.
– Вижу, своих способностей к дипломатии ты не утратил, – буркнула Тьенцо и выставила вперед блестящие драгоценные камни. – Эта вещь содержит часть его души – совсем крошечную. Остальная часть сейчас наслаждается обществом принца демонов. Но если мы отправим эту часть в Страну Покоя, то, возможно, Таэна сумеет ее исцелить.
Мия бросилась к телу.
– Я помогу. – Сосредоточившись, она с помощью магии разбила надетые на него кандалы. Терин кивнул и последовал за ней.
– Я кое-что не понимаю, – сказал Гален.
– Сейчас не время, – отрезал Терин.
– Нет. – Гален покачал головой. – По-моему, это важно. Если демон не получил его душу – всю душу целиком и полностью[151], – значит, ритуал провален, так? Значит, демон не связан узами?
Все замерли.
Терин посмотрел на Тьенцо.
– Кто-нибудь из вас знает, кого они призывали?
Тьенцо изучила руны и символы, нарисованные на стенах.
– Ксалтората… Мимик не солгал. Ксалторат… Он ни за что не удовольствовался бы лишь частью души. А это значит…
– … что он им не подчиняется, – закончили Мия и Тераэт в один голос.
– А это хорошо? – спросил Гален.
Тьенцо озадаченно покачала головой.
– Понятия не имею. Думаю, об этом знает только сам Ксалторат.
Группа, бежавшая по улицам Верхнего круга, представляла собой странное зрелище. Она, несомненно, привлекла бы внимание стражи (солдаты хотя бы решили ее сопроводить), если бы не клубы дыма, поднимавшиеся в ночное небо в западной части города, – там, где находился порт. Некоторые пытались остановить или расспросить этих людей, но, заметив среди них Верховного лорда, отказывались от своих намерений.
Собор Таэны был одним из самых крупных храмов Квартала Слоновой кости и по величине уступал лишь церкви Хореда. Он существовал почти исключительно за счет пожертвований семьи де Лор, которая тем самым пыталась добиться прощения за дела своего Верховного лорда. Чем ближе они подходили к собору, тем тяжелее Терину было идти, и под конец он едва мог передвигать ноги.
Та же идея – отправиться в храм, похоже, пришла в голову и другим: когда группа прибыла к церкви, там уже царило столпотворение. Жрецы в белых одеждах ходили между трупами, проводя над ними последние ритуалы. Один человек, высокий и худой, с редкими прямыми черными волосами, заметил прибывшую группу, вздрогнул от удивления, а затем подбежал к ним.
– Терин, это ты?
– Керрис! – Верховный лорд стиснул его руку. – Давно не виделись.
– Слишком давно, – отозвался жрец. – Что привело… – Тут его взгляд упал на тело.
– Это мой сын, – сказал Терин и добавил: – Мой единственный сын. Девье и Баврин погибли.
Гален потрясенно посмотрел на Терина, услышав, что тот не назвал имя Дарзина. И удивился не он один.
– Понимаю. Я узнаю, что можно… – Жрец запнулся во второй раз, заметив жуткую рану на груди Кирина. – Я не могу…
Тераэт протянул ему ожерелье.
– У него был гаэш. Вот здесь все, что осталось от его души. Этого хватит?
Жрец покачал головой, разглядывая ожерелье.
– Тут понадобится чудо.
Тьенцо улыбнулась.
– Повезло тебе, да?
81: Приграничные земли
Юноша бежал. Больше он ничего не помнил. У него не было ни одного воспоминания, не связанного с бегом, ничего, связанного с тем, что привело его сюда. Он не помнил, кто он и что оставил позади.
Он был лишь частью самого себя.
Он существовал только в коротких мгновениях «настоящего». Его сердце колотилось бешено, словно кроличье, дыхание было прерывистым, затрудненным, по лбу тек пот, ноги, которые прокладывали себе путь сквозь заросли паслена, заплетались. По крайней мере, юноша понимал, почему он бежит, хотя это и совсем его не утешало.
Он бежал из-за собак.
Мрачный, темный лес не давал ни тепла, ни уюта. Лес был холодным и хмурым, покрытым вечным слоем льда и топкой грязью из-за бесконечной измороси. Его ноги проламывали лед и погружались в липкую грязь, оставляя за собой следы, отчетливо видимые любому, кто последует за ним. Ветер выл, рвал ветки ив и тисов, которые с недобрыми намерениями цеплялись за одежду и волосы юноши. Корни деревьев, переплетенные с ядовитым плющом, и смертельно опасные травы ставили ему подножки, а колючий кустарник возводил перед ним неприступные стены.
Он не знал, кто он, но ему не нужно было убеждать себя в том, что он мертв: там, где должно было быть сердце, в его груди все еще зияла жуткая дыра. Вместо сердца он ощущал глубокое чувство потери и отчуждения. Он как-то холодно и отстраненно понимал, что находится в Стране мертвых, но понятия не имеет, куда ему идти. Никого дружелюбного в этом лесу он не видел.
Лес не был мертвым: здесь обитали слизняки, черви, змеи, самые разные виды крыс, гиены, волки и более жуткие существа. Сидящие на ветвях деревьев вороны и совы насмехались над ним. Другие животные, которых он не мог опознать – и надеялся, что ему никогда не придется это делать, – ползли и подкрадывались к нему со всех сторон, но соскальзывали в ручьи и прятались в непроницаемой тьме до того, как он успевал их разглядеть. Все выглядели так, словно сейчас погибнут от голода, словно никто в этом ужасном лесу ни разу в жизни не ел досыта. Все местные обитатели смотрели на него так, будто он – лекарство от всех их болезней.
И все-таки больше всего юношу беспокоили собаки.
Он слышал, как гончие перекликаются у него за спиной. Он не знал, откуда у него мысль о том, что они охотятся на него, но холодный пот, выступивший у него на спине, не допускал никаких возражений. Юноша знал: если собаки его догонят, то порвут на части. Когда догонят, а не «если».
Он устал, его бег замедлялся, и внутри юноши росло отчаяние. Деревья расступились перед ним, и он ахнул от разочарования: в нескольких шагах перед ним земля заканчивалась, превращаясь из болота в густую, чернильную воду стоячего озера. Сами эти глубины терялись в бесконечной тьме, которая больше походила на жидкую смолу, чем на воду.
Отвратительный желтый туман змеился над озером, словно разумное злое существо. Пока юноша осматривался, вода забурлила, когда в ее глубинах закружилось огромное существо, похожее на змею. Он в ужасе огляделся, но если не считать глаз диких существ, которые смотрели на него из темноты, он был один. Никакого выхода отсюда не было.
Он оказался в ловушке.
Гончие выбежали на поляну, хищно радуясь. Их появление сопровождалось вспышкой обжигающего огня.
На самом деле это были не собаки. Они выглядели так, словно когда-то были людьми, пока некая чудовищная сила не исказила их тела и не придала им новую форму, словно куску влажной глины. Их щелкающие пасти с острыми зубами пугали, но еще страшнее были их морды, слишком похожие на человеческие лица. Собаки лаяли, рычали и втягивали в себя воздух, а затем подбегали к воде и разочарованно поворачивали обратно.
Одна из гончих, мечтавшая продолжить погоню, забрела в черное озеро, гавкая и нюхая воздух, словно искала след на поверхности воды. Озеро забурлило сильнее, и собака, испуганно взвизгнув, исчезла в волнах.
После этого другие собаки уже не заходили в черные, мутные воды, но продолжали лаять с берега.
Копыта загрохотали, словно гром, и к собакам спустились охотники. Их было двенадцать, и среди них – ни одного человека. Некоторые из них скинули капюшоны, и можно было увидеть их морды зверей и чудовищ, а у некоторых – черепа. У их лидера, похожего на черную тень, голову украшали ветвистые рога огромного оленя. В его глазах сиял тот же жуткий огонь, что и у его псов.
Их лошади тоже внушали страх. Некоторые из них фактически были оживленными трупами, и сквозь их разлагающуюся плоть по-прежнему текла кровь. Здесь были и скелеты со сверкающими разноцветными глазами и копытами, распространявшими вокруг себя холодное свечение. Здесь были лошади в змеиной чешуе и лошади, созданные из теней и тьмы; их сверхъестественное происхождение было слишком очевидно. Там, где они проходили, земля покрывалась инеем, а на концах веток возникали сосульки.
Егермейстер разочарованно взмахнул мечом, увидев, что следы ведут прямо к воде. Он выкрикнул какие-то незнакомые слова, которые вспыхнули и зашипели в воздухе. Затем он развернул свою призрачную лошадь и поскакал обратно в лес. Остальные последовали за ним, а за охотниками вдогонку с лаем бросились собаки.
Беглец, вцепившийся в тонкие ветки у самой вершины чахлого мангрового дерева, впервые после их ухода вдохнул полной грудью. Он не знал, как быстро егерь поймет, что его обманули, и вернется. Более того, стоило юноше слезть пониже, как он услышал стук копыт.
У него не было времени залезть обратно; он оказался на нижней ветке и надеялся только на то, что тени укроют его.
Отставший демон в красивых металлических доспехах и длинном, развевающемся черном плаще выехал на опушку. Под его капюшоном скрывался шлем. В правой руке охотник держал длинное копье, а в левой – поводья. Он ехал верхом на прекрасном, огромном боевом коне, угольно-черном, с огненными копытами. Его лошадь состояла из энергии стихий, она была полна пылающей энергии и адского жара, и замерзшая земля таяла у нее под ногами.
Юноша наблюдал за охотником, не смея пошевелиться, и невольно думал, что эта лошадь значительно лучше всех прочих демонических коней. Но эта мысль слабо его утешила. В отличие от остальной компании, этот охотник двигался по поляне неторопливо. Он спешился и наклонился к земле, чтобы рассмотреть ведущие к озеру следы. Затем демон поднял голову и увидел беглеца.
Юноша бросился на демона-охотника и с силой врезался в него, повалив на землю и выбив из рук копье. Огромная лошадь издала яростный вопль. Но юноша не рассчитал время атаки, и оба противника закатились в смертельную черную воду.
Перепуганный юноша отчаянно ударил охотника в живот, а затем в челюсть. С тем же успехом он мог бы колотить дерево; хотя демон и пошатнулся, но юноша был уверен, что не нанес ему большого ущерба. Он потянулся за копьем, но почувствовал, как твердая, словно железо, рука схватила его за глотку и потащила под воду. Он невольно застонал, когда в него вцепился охотник, и попытался высвободиться, но не мог найти точку опоры. Он заизвивался, надеясь, что отвратительная маслянистая вода заставит врага ослабить хватку. Он ударил демона локтем: удар достиг цели, и пальцы на его шее разжались. Юноша высунулся из воды, задыхаясь.
У него за спиной что-то задвигалось. Он ударил ногой, вкладывая в удар весь свой вес, но охотник схватил его за ногу. Противник был сильнее его – вчетверо сильнее. Демон поднял ногу юноши и опрокинул его на границу прилива. Осознав, что у него появилась удачная возможность, юноша вырвался и схватил копье, одновременно уклоняясь от сверкающих копыт лошади.
Его рука сжала оружие, и по ней потекла энергия. Он почувствовал, что держит в руке кузницу, преисподнюю, само солнце. Это было первое настоящее тепло в его жизни, но почему-то оно показалось ему знакомым.
Он повернулся к демону, который еще не выбрался из воды. Темная вода озера расступилась перед ним, и из глубин возникло существо. Юноша ахнул и сделал шаг назад.
Из озера появился дракон.
Он был длинный и жилистый; его тело состояло из колец, словно у змеи, которые стекали обратно в воду. Юноше показалось, что дракон черный – или, по крайней мере, темно-синий, как полночь. Силуэт дракона, его чешуя, зубы и глубокие глаза подчеркивались бледным свечением, благодаря которому он казался сверхъестественным, бесплотным – не столько драконом, сколько призраком дракона. Призрак в стране призраков.
– Беги! – крикнул демон юноше.
Голос у него был женский.
Едва демон повернулся к дракону, как тот напал. Чудовище схватило демона-рыцаря и с жутким хрустом проткнуло черную броню острыми как бритва клыками. Дракон потряс демоном и отшвырнул его тело в сторону. Демон издал ужасный вопль, а затем умолк.
Дракон вытянул длинную шею и бросился в атаку, намереваясь проглотить юношу целиком. Юноша едва успел выставить копье. Он знал, что это просто жест неповиновения, но не настоящая защита. Когда острие копья пронзило небо дракона, юноша почувствовал, как сквозь него идет поток энергии. Одновременно в его теле вспыхнула боль: зубы чудовища прокусили кожу, мышцы и кость его правой ноги. Она добавилась к постоянной боли отсутствующего сердца, а с ней пришла и третья: к нему вернулись воспоминания.
Все воспоминания.
Все воспоминания из каждой жизни.
Он закричал – столь же дико и яростно, как и демон – и почувствовал, как дракон подбросил его в воздух. Чудовище запрокинуло голову, чтобы проглотить свою жертву.
Возникла короткая пауза. Дракон понял: что-то пошло не так.
Он поднял лапы, чтобы убрать изо рта мешающий ему предмет, но было уже слишком поздно. Свет, яркий желтый свет, который в мире живых не видели уже несколько тысячелетий, а здесь – никогда, засиял, жарко засверкал между его зубов. Жидкий звездный огонь растворил плоть, проникнув в раны, которые открылись на шкуре дракона.
Невероятный свет и предсмертный крик дракона разнеслись на много миль во всех направлениях. Темные воды озера, густые и вязкие, плеснули на берег, когда тяжелое тело упало в них и скрылось в глубине. По воде пошли круги, но потом они исчезли.
Лес замер, словно от потрясения. Наконец юноша выбрался на берег. В одной руке он держал копье, а другой тащил демона.
Идти он мог только благодаря магии копья. Будь он жив, его вывихнутая, раздавленная нога непременно стала бы причиной его смерти. Лошадь демона пыталась приблизиться к нему, и ему пришлось отгонять ее копьем. Добравшись до берега, он уложил демона-рыцаря на землю, снял с него шлем и вгляделся в лицо.
Ее кожа была красной, а черно-красные волосы шли единой полосой по голове. Он не видел ее глаз, но знал, что они окрашены во все цвета кузницы. Здесь, в загробном мире, он видел ее душу, видел и липкую черную скверну демонов. Но, что хуже всего, он узнал ее. Он знал ее – даже при том, что ее облик изменился после возрождения, даже если теперь она не была похожа на женщину, которая когда-то спасла его от того, что хуже смерти.
Он понял, какую отвратительную шутку сыграл над ним Ксалторат.
– Элана…
Он закрыл лицо руками и заплакал.
82: Встреча волшебников
Ксалторат наслаждался. Он убивал всех, кто попадался ему на пути, часто совершенно особенными способами, отрывал людям конечности, пожирал детей целиком и проламывал головы женщинам черепами их мужей. За собой он оставил большой горящий след. Он веселился, глядя на разрушения, и призывал своих братьев из преисподней, чтобы они тоже могли поиграть. Демоны насиловали, разрушали и пожирали души убитых.
Ксалторат обожал людей. Они обладали таким восхитительным теплом. Они испытывали такую боль. Он никогда не мог причинить им такой вред, который утолил бы его аппетит.
Перед ним на дороге встал ничем не примечательный человек в рваном, заплатанном плаще. На него можно было бы вообще не обратить внимание, если бы не обруч у него на голове и длинный жезл в его руках.
В этом человеке ни за что нельзя было бы узнать императора Санда, обладавшего двумя самыми мощными артефактами в мире.
Ксалторат ухмыльнулся.
– Я ЖДАЛ ТЕБЯ!
Императора Санда эти слова не обрадовали.
– Иди домой, – сказал он. – И уведи своих сородичей.
Ксалторат вытащил остатки чьей-то ноги, застрявшие у него между зубами.
– ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ.
Санд кивнул, словно принимая этот ответ, и отвел руку назад. Вперед вылетел поток красной энергии – не столько огонь, сколько кипящий газ. В последний момент луч изменил направление и упал на несколько находящихся рядом зданий, и они запылали.
– Он прав, – сказал Гадрит, пока Санд оглядывался, разыскивая источник этой магической помощи. – Мы с демоном заключили сделку. Он поможет мне, а за это я разрешу ему сжечь этот город дотла. Нельзя сказать, что его жители не заслужили подобной участи. Этот город должен сгореть.
Санд сделал вдох.
– Значит, мальчик сказал правду. Ты все еще жив.
– С формальной точки зрения – нет. – Гадрит поднял руки, позволяя рукавам его длинного черного халата соскользнуть. – Ну что, покончим с этим раз и навсегда?
Санд посмотрел на демона, затем перевел взгляд на Гадрита.
– Когда мы сражались в прошлый раз, ты проиграл. Неужели ты забыл, что теперь я – император?
– О нет, я не забыл. Ты – тот, кем я тебя сделал.
Ксалторат повернулся и зашагал к центру города. По пути он подхватил владельца какой-то лавки и размозжил ему затылок о кирпичную стену.
– Ну, с кем разберетесь сначала, ваше величество? – спросил Гадрит. – С принцем демонов? Или с человеком, который уничтожил вашу семью? Хотите узнать, что я сделал с душой вашей жены? Я готов изложить все в мельчайших подробностях.
Лицо Санда исказилось от ярости. Он произнес заклинание на незнакомом языке, и в его руках появились шары смертоносной энергии. Вместо ответа он швырнул их прямо в Гадрита Кривого.
Император ожидал, что это станет первым залпом продолжительной магической дуэли, первым раундом боя с противником, с которым мог справиться только он. Ведь Гадрит был так опасен. Но Гадрит, жутко оскалясь, принял удар на себя, и шары попали ему в грудь. Он упал на колени; энергия обожгла ему кожу и распространилась по всему телу. Гадрит умер, смеясь. Император Санд слишком поздно понял, какую страшную ошибку он допустил.
– Мы не можем оставаться здесь, пока город пылает, – сказала Тьенцо Тераэту. Ванэ грыз большой палец, наблюдая за тем, как церковь, посвященная его богине[152], заполняется телами живых и мертвых. В нее хлынул поток беженцев – тех, кто надеялся укрыться здесь от демонов, разорявших город.
Но даже собор Таэны не был безопасным убежищем. Демоны придут и сюда.
– Я не смогу одолеть принца демонов, – признал Тераэт. – Да, я высокого мнения о себе, но не настолько.
– С дороги! – загудел чей-то голос, и люди, которые стояли над трупом Кирина, подняли головы и увидели Корена Миллигреста и солдат, которые несли кого-то на плаще. Тьенцо широко раскрыла глаза от изумления.
– Я думала, он в Хорвеше.
– Он же главнокомандующий, – прошептал Тераэт. – Наверное, кто-то провел его через врата.
Терин оторвал взгляд от тела сына, когда услышал голос Миллигреста.
– Это… Это Джарит? – спросил он, задыхаясь.
Солдаты положили тело Джарита на пол – на клочок пространства, который еще оставался пустым. Очевидных ран на теле Джарита не было видно, но он все равно был мертв. Судя по его лицу, смерть оборвала его последний вопль.
– Его можно вернуть? – спросил Миллигрест у Терина. Голос у него был твердый, словно железный слиток.
– Я не уверен… – Терин наклонился, чтобы посмотреть на Джарита. Он словно и не переставал быть жрецом, и старые привычки инстинктивно возвращались к нему.
– Если его душу вырвал демон, сделать ничего нельзя, – сказала Тьенцо. – Прости, Корен.
Главнокомандующий дернул головой и, нахмурясь, взглянул на Тьенцо, пытаясь вспомнить, кому принадлежал голос, который в последний раз он слышал двадцать лет назад. Затем он узнал ее.
– Равери, зря ты сюда вернулась.
– Да, я всегда поступала во вред себе, – ответила Тьенцо и повернулась к Тераэту: – Не оставишь нас ненадолго?
Тераэт нахмурился, но затем кивнул и вернулся к госпоже Мие. За ним последовал Терин – либо для того, чтобы не мешать разговору Тьенцо и главнокомандующего, либо чтобы не оставлять Мию наедине с ее сородичем-мужчиной.
– Насколько все плохо? – спросила Тьенцо.
Корен нахмурился.
– Хуже не бывает. Почему ты…
Она положила ладонь на его руку.
– Это подождет. Сначала мне нужно разобраться с Гадритом.
– В этом нет необходимости, – ответил Корен. – Пока что Гадрит – единственное, с чем нам повезло.
Тьенцо напряглась.
– Что?
Корен пожал плечами.
– Санд его убил. По крайней мере, теперь нам нужно беспокоиться только о Ксалторате.
– Санд убил… – Тьенцо выдохнула. – Вот ублюдок. Склизкий член моргаджа, козлотрах, задница демонская![153]
Главнокомандующий удивленно заморгал; ее неприкрытая злоба потрясла его.
Тьенцо встала на цыпочки и поцеловала Корена в щеку.
– Я скучала по тебе. Но Санд погиб, а Гадрит очень даже жив. Ты с остальными должен остановить Ксалтората. А я разберусь с моим… мужем.
Она повернулась и выбежала в пылающую ночь.
83: Дочь Ксалтората
Демоны-охотники вернулись. На этот раз они действовали тихо, и лишь их гончие иногда негромко взрыкивали. Ведь ходить по краю озера – владений дракона – это одно, и совсем другое – приблизиться к ним, когда этот дракон, возможно, ранен, разгневан… голоден.
Демоны вглядывались в воду, пока не удостоверились, что поблизости нет дракона, который собирается на них напасть. Затем они продолжили поиски и торжествующе завопили, обнаружив тело женщины.
Главный охотник спешился и знаком приказал двум своим подручным взять женщину под руки и поднять в воздух. Он схватил ее за подбородок и повернул ее голову из стороны в сторону. Женщина была высокой и худой. Волосы шли от ее лба к затылку одной полосой – красной или черной, в зависимости от того, как на них падал свет. Кожа на ее лице была красно-коричневой, а на руках – черной.
Демон со смехом что-то сказал, а затем достал из-за пояса нож, чтобы перерезать женщине глотку.
Кирин вышел из своего укрытия, свистнул, чтобы привлечь к себе внимание, и привычным жестом покрутил в руке копье.
– Ты зачем это делаешь, рогач? Она ведь одна из ваших, верно?
Рогатый демон, удивленный и обрадованный, повернулся к нему.
– Что за бред. Неужели ты думаешь, что мы дружим со всеми родичами? Сильные охотятся на слабых. Это единственный закон.
– В самом деле? – усмехнулся Кирин. – Это… глупо, на редкость глупо. Я знаю, что вы, демоны, никогда не отличались умом, но теперь понятно, почему вы проиграли прошлую войну. Отойди от нее. Я оставил ее там не для того, чтобы ты ее убил.
Демон облизнул лезвие ножа и снова приставил его к горлу женщины.
– Бросай оружие и сдавайся, иначе я сожру ее душу.
– Ты снова ведешь себя как идиот, – ответил Кирин. – По-другому ты просто не можешь, да? Я не спасаю ее, а даю тебе шанс вернуться к своим повелителям, пока не поздно. Воспользуйся им.
Демон расхохотался.
– Ты готов сразиться со всеми нами? В одиночку?
Кирин улыбнулся, словно человек, полагающий, что противник уступает ему в силе.
– Должно быть, ты еще молод. Скажи, твои хозяева потрудились сообщить тебе о том, на кого ты охотишься сегодня?
Читать бесплатно другие книги:
