Вся ярость Хантер Кара

– Парочка писак в машинах на стоянке, один-два фотографа, но мы держим их за ограждением. А прямо сейчас я что-то не вижу, чтобы кому-либо хотелось лезть в грязь. Хоть в этом погода на нашей стороне. Впрочем, ты не хуже меня знаешь, как быстро все может измениться.

Он может не уточнять: место поисков, кишащее журналистами, будет означать только одно.

Адам Фаули

5 апреля 2018 года

11:48

Мы предлагаем ему чай, но он отказывается.

– Дед говорит, фургоном займутся криминалисты – снимут отпечатки пальцев и все такое. Он говорит, вы должны действовать тщательно.

– Нам всегда приходится действовать тщательно, – говорю я, усаживаясь напротив. – И особенно тщательно мы подходим к проверке фактов.

На лице у него отражается недоумение.

– Я не догоняю…

Я раскрываю папку. Он заглядывает в нее, затем снова смотрит на меня. В глазах у него что-то мелькает.

– Вы сказали моей коллеге констеблю Эверетт, что утром первого апреля были на похоронах своей бабушки.

– Ну да – как я и говорил…

– Вы также сказали, что, пока вы находились на траурной церемонии в Хедингтоне, ни у кого не было доступа к вашему фургону.

Он хмурится.

– Да, и что?

Я смотрю ему в глаза.

– И вот какая загадка. Понимаете, появилась свидетельница, утверждающая, что в то утро видела ваш фургон на Марстон-Ферри-роуд. Быть может, вы мне поможете?

Бразертон открывает рот, затем снова закрывает.

– Мне нужен адвокат, да?

– Если хотите, можете пригласить, – отвечаю я. – Если считаете, что он вам понадобится.

Я смотрю на него, Бразертон смотрит на меня. Отведя взгляд первым, говорит:

– Да. Полагаю, это неплохая мысль.

Протокол допроса Эшли Бразертона, произведенного в полицейском участке Сент-Олдейт, г. Оксфорд, 5 апреля 2018 года, 12:42

Присутствуют: детектив-инспектор А. Фаули, детектив-констебль Э. Сомер, Дж. Хоскинс (адвокат)

А.Ф.: Итак, мистер Бразертон, как я уже говорил до прибытия вашего адвоката, вы сказали констеблю Эверетт, что никто не мог взять ваш фургон утром 1 апреля, однако свидетельница видела его на Марстон-Ферри-роуд. Возможно, вы объясните нам это.

Э.Б.: Значит, она все перепутала.

А.Ф.: Вы хотите сказать, свидетельница ошибается?

Э.Б.: Иначе быть не может.

А.Ф.: Это был ваш фургон.

Э.Б.: В «Рэмсгейт» полно фургонов. Это мог быть любой из них.

Э.С.: Согласно руководству компании «Рэмсгейт реновейшнс», местонахождение всех остальных фургонов точно известно. Начиная с восьми утра того дня, все они находились на строительном объекте в Бичестере.

Э.Б.: Ну, я тут подумал и пришел к выводу, что у Мартина в тот день был выходной. Это мог быть он.

Э.С.: У Мартина?

Э.Б.: Мартина Рэмсгейта.

Э.С.: Сына вашего шефа?

Э.Б.: Ну да.

Э.С.: Разумеется, мы это проверим, но, как утверждает Полина Рэмсгейт, все фургоны находились на объекте.

Э.Б.: Ну конечно, ради своего сына она и соврет!

А.Ф.: А вы, мистер Бразертон, ради кого соврете?

Э.Б.: Что это значит, мать вашу?

Э.С.: Вы никому не давали свой фургон?

Э.Б.: Никому.

А.Ф.: Ключи, кроме вас, никто не мог взять?

Э.Б.: Нет! Как я уже сказал в прошлый раз – той, другой девушке.

А.Ф.: Ну хорошо, мистер Бразертон. Пока что мы прервемся. Наш сотрудник проводит вас в комнату ожидания, где вам будет удобнее.

Адам Фаули

5 апреля 2018 года

12:58

Полицейский в форме уводит Бразертона и его адвоката, и когда за ними закрывается дверь, Сомер поворачивается ко мне.

– Ну, что вы думаете?

– Что я думаю? Я думаю, что он бессовестно врет.

Сомер кивает.

– Понимаю – я с вами согласна. Я только не могу понять почему. У него железобетонное алиби на время обоих нападений, и он это знает. Мы не можем привязать его ни к одному из них, так зачем идти на огромный риск, выгораживая кого-то?

Некоторое время мы сидим молча. Из соседней комнаты для допросов доносятся приглушенные голоса. Не знаю, кто там, но обстановка явно накаляется.

– Быть может, свидетельница ошиблась насчет фургона, – говорит наконец Сомер. – Она ведь сказала, что полной уверенности насчет логотипа у нее нет.

Показания очевидца крайне ненадежны. И нам это прекрасно известно.

– Ну хорошо, давайте проверим, где в то утро находился Мартин Рэмсгейт. Готов поспорить на закладную на свой дом, что он не имеет к этому никакого отношения, но проверить это все равно нужно.

Сомер кивает и делает пометку.

– И поспрашивай – выясни, нет ли у кого-либо из знакомых Бразертона криминального прошлого. А также получи в «Рэмсгейт» разрешение на полный криминалистический осмотр фургона.

Когда Эв выскакивает, чтобы перекусить, в приемной сидит старик, сгорбившись на пластиковом стуле в холодном сквозняке из входной двери.

– Мистер Бразертон? – говорит она. – Я Верити Эверетт, вы меня помните?

Старик раздраженно поднимает на нее взгляд.

– Конечно, я вас помню. Я еще не выжил из ума, черт возьми!

– Наверное, вы уже давно здесь сидите… Я могу вам что-нибудь предложить? Может быть, чаю?

Он хмурится.

– Я уже выпил три чашки. Сколько еще будут держать Эша?

– Не знаю. Я не присутствовала на допросе.

Старик смотрит на часы. Старые, на кожаном ремешке, с пожелтевшим от времени циферблатом.

– Через полчаса у меня назначен прием в больнице имени Джона Рэдклиффа, и времени уже в обрез. Эш обещал меня подвезти.

– Вот как, – говорит Эверетт. – Я не знала. Сейчас я выясню, что там.

Она подходит к телефону и звонит Сомер, но когда заканчивает разговор, выражение у нее печальное.

– К сожалению, допрос вашего внука еще продолжается. А его фургон забрали в криминалистическую лабораторию.

Старик хмурится.

– И как мне прикажете добираться до больницы? Мне полчаса переться только до ближайшей автобусной остановки!

Ну, эту проблему, по крайней мере, решить можно.

– Подождите минутку, и я узнаю, как устроить, чтобы кто-нибудь вас подвез.

Протокол допроса Эшли Бразертона, произведенного в полицейском участке Сент-Олдейт, г. Оксфорд, 5 апреля 2018 года, 13:50

Присутствуют: детектив-инспектор А. Фаули, детектив-констебль Э. Сомер, Дж. Хоскинс (адвокат)

А.Ф.: Мистер Бразертон, мы снова переговорили с компанией «Рэмсгейт», и нам однозначно подтвердили, что утром 1 апреля все фургоны компании находились в Бичестере. У Мартина Рэмсгейта действительно был выходной, но на предшествующей неделе и в тот день, начиная с 8:00, он и его фургон находились на объекте. Поэтому я снова спрашиваю у вас – кто еще мог получить доступ к вашему фургону?

Э.Б.: Ничего не могу сказать. (Обращается к своему адвокату.) Я ведь могу так ответить, правильно?

Дж. Х.: Инспектор…

А.Ф.: Я не понимаю ваше нежелание сотрудничать со следствием, честное слово. Нам известно, что в то утро вы были на похоронах своей бабушки, и у нас есть запись камеры видеонаблюдения в больнице имени Джона Рэдклиффа, на которой вы запечатлены в тот промежуток времени, когда пропала Саша Блейк. Помогите мне, если сможете, потому что я, честное слово, ничего не понимаю.

Э.Б.: Ну… в общем, это мое дело, понятно?

А.Ф.: Если вы хотите поиграть в эту игру, воля ваша. Но должен вас предупредить, что мы запросили в «Рэмсгейт реновейшнс» разрешение обыскать фургон.

Э.Б.: Вы не имеете права – это моя машина, черт побери!

Э.С.: Боюсь, имеем, мистер Бразертон. Зарегистрированным владельцем фургона является компания, а не вы.

Э.Б.: Но у меня там мои личные вещи…

Э.С.: Это ничего не меняет. Сожалею.

А.Ф.: Я хочу также повторить просьбу сдать отпечатки пальцев и образец ДНК. Как мы уже говорили, дело это абсолютно добровольное: тем самым вы позволите нам вычеркнуть вас из списка подозреваемых. Не стесняйтесь, можете обсудить это с мистером Хоскинсом.

Э.Б.: (Беседует вполголоса с адвокатом.) Ну хорошо, я согласен. (Пауза.) Но только если вы откажетесь от всего остального, договорились? Я сдаю вам свои «пальчики» и все остальное, но только если вы не трогаете фургон.

Э.С.: К сожалению, мистер Бразертон, так у нас ничего не получится.

Э.Б.: Тогда пошли вы…

Дж. Х.: (Сдерживая своего клиента.) Мы соглашаемся на ДНК и отпечатки пальцев. Надеюсь, после этого мой клиент сможет отправиться домой?

А.Ф.: Всему свое время. Однако фургон будет подвергнут криминалистической экспертизе. Так что, боюсь, вашему клиенту придется воспользоваться автобусом.

Адам Фаули

5 апреля 2018 года

14:09

– Вы по-прежнему считаете, что он лжет? – спрашивает Сомер, когда мы поднимаемся обратно по лестнице.

Я качаю головой.

– Нет. На этот раз мы получили правду. Хотя скорее через молчание, чем через искреннее стремление помочь со стороны Бразертона.

Сомер кивает, она понимает, что я имею в виду.

– В фургоне что-то есть, так? Какие-то улики. Вот почему Бразертон так настроен на то, чтобы не подпускать нас к нему.

– Ну, будем на это надеяться. И постучим по дереву, чтобы ДНК, которые мы найдем, оказались в базе данных, черт возьми. Потому что в противном случае никакого быстрого продвижения вперед не будет. Опять.

– Констебль Аткинс подбросит вас до больницы и привезет обратно, мистер Бразертон. Он подгонит машину к входу.

Эверетт протягивает руку, чтобы помочь старику подняться на ноги, но тот отмахивается.

– Спасибо, юная леди, но если я начну пользоваться посторонней помощью, пройдет совсем немного времени, и я уже не смогу без нее обходиться.

Дождь прекратился, но на улице холодно, а пальто у старика на рыбьем меху.

– Машина вот-вот подъедет, – говорит Эв, чувствуя потребность прервать молчание.

Старик оборачивается к ней.

– Спасибо. Вы могли бы не напрягаться, но вы это сделали. И я это оценил. И еще, скажите Эшу, – продолжает старик, – что из больницы я вернусь в участок. Кто-то же должен позаботиться о нем.

– Мистер Бразертон, у него есть адвокат.

Старик прищуривается.

– Такая поддержка обходится в две сотни за час. Я же имею в виду тех, кому до него действительно есть дело. А в наших краях такой я один.

Адам Фаули

5 апреля 2018 года

16:16

– Ты уверен?

Я разговариваю по телефону с Чаллоу, а остальная команда собралась вокруг моего стола. По моему голосу все понимают, что новости плохие.

Закончив разговор, я поворачиваюсь к ребятам.

– Пока что криминалисты нашли в фургоне Эшли Бразертона только один использованный презерватив и лужицу чего-то, похожего на сперму, на коврике. Определенно, наш мистер Бразертон знает, как доставить девушке удовольствие.

На лице у Куинна написано нескрываемое разочарование.

– И это все?

– Также нашли пластиковый пакет с пятнадцатью граммами отборной марихуаны. Этого даже не хватит, чтобы утром поднять с постели прокурора.

– Но это, возможно, объясняет, почему Бразертон наложил в штаны, опасаясь обыска, – обреченно говорит Сомер. – Похоже, это не имеет никакого отношения к Фейт. И к Саше. Бразертон просто боялся, что мы обнаружим травку.

– И как следствие, его выгонят с работы, – бормочет Эв.

Она ведет себя как страстная поклонница Эшли Бразертона, к тому же получающая за это неплохие деньги, и я, хоть убей, не могу взять в толк, в чем тут дело. С другой стороны, я начинаю думать, что Сомер права – больше того, я в двух шагах от того, чтобы самому прийти к такому же заключению.

– Образцы ДНК отправили на анализ, но результаты будут готовы не раньше чем через день.

– Что насчет отпечатков пальцев? – спрашивает Гислингхэм. Неисправимый оптимист.

– Ничего. Несколько частичных отпечатков, но ничего пригодного, кроме «пальчиков» самого Бразертона. ДНК сравнят с образцами на пакете, обнаруженном на огородах, но я особых надежд не питаю. Так что, если у кого-нибудь есть свежие мысли, я весь обращаюсь в слух.

– Значит, мы просто отпустим этого наглого подонка домой? – недовольно бурчит Куинн.

– У нас нет выбора, – пожимаю плечами я.

– Что насчет цементной пыли? – спрашивает Сомер. – В фургоне ее должно быть полным-полно.

– Хороший вопрос. И ты права, она там есть. Однако экспертам нужно время, чтобы установить ее точный химический состав. И Чаллоу уже предупредил меня, что строительные фирмы закупают цемент у небольшого круга крупных оптовиков, поэтому то, чем пользуется «Рэмсгейт», вряд ли окажется единственным в своем роде. Следовательно, даже если образцы, найденные в фургоне, совпадут с тем, что мы обнаружили на Фейт, для задержания этого будет недостаточно. Нужно что-то еще.

– А Бразертон будет по-прежнему утверждать, что никто, кроме него, взять фургон не мог, – вздыхает Гис.

– Ну, он прав, разве не так? – хмурится Бакстер. – Я хочу сказать, ключи от фургона были или у него, или в доме. Как кто-либо мог взять их без его ведома?

Эв пожимает плечами.

– Может быть, у него под ковриком лежит запасной ключ от входной двери? Так всегда поступала моя бабушка.

– В Блэкберд-Лейз? – Куинн не скрывает своего изумления. – Не смеши меня! Дом обчистят меньше чем через неделю!

– Нет, не обчистят, – возражает Эверетт. – В этом районе следят за порядком. И мистер Бразертон давно живет там.

Я поднимаюсь на ноги.

– Ну, по крайней мере на этот вопрос мы сможем получить ответ. Давайте это выясним, хорошо?

Дождь льет как из ведра, и на месте поисков Барнетсон бредет по колено в воде в мутной реке, рискуя на каждом шагу оступиться. Он осторожно продвигается вперед, опираясь на шест, чувствуя, как скользит под резиновыми сапогами грязь. Черуэлл местами вышел из берегов, вытекая бурой слизью на поля по обеим сторонам, где под струями дождя обреченно пыхтят коровы. Вода поднялась так высоко, что весь мусор, сброшенный с прогулочных лодок, и опавшая листва несутся в круговороте по течению, застревая в низко нависающих ветвях. В нескольких ярдах впереди Барнетсон видит велосипедную раму, тележку из супермаркета и несколько старых хозяйственных сумок, зацепившихся за низкие ветки, окруженных белой пеной; одна разорвана, вторая раздулась от…

«Нет! – думает Барнетсон. – Пожалуйста, только не это!..»

Адам Фаули

5 апреля 2018 года

17:22

Я прибываю на место не первым и замечаю машину Колина Бодди, а невдалеке уже стоит передвижная криминалистическая лаборатория. Но двое экспертов сидят внутри. Они знают, что я захочу лично осмотреть место, прежде чем к нему кто-либо прикоснется. Прежде чем его испортят.

Перед тем как выйти из машины, я поднимаю воротник в надежде на то, что проливной дождь поможет мне сохранить инкогнито, однако стервятники уже учуяли что-то. Нас здесь теперь слишком много: как бы естественно мы ни пытались себя вести, теперь это лишь вопрос времени.

Полицейский в форме, дежурящий у ограждения, кивком посылает меня направо, без того чтобы (слава богу) не вытянуться бездумно в струнку и указать рукой, и вскоре я уже бреду по щиколотку в вязкой грязи, стараюсь держаться вертикально. Если честно, мы и так уже по уши в дерьме, и без буквального понимания этого слова. Впереди я вижу белую палатку, рассыпавшихся членов поисковой партии и Йена Барнетсона, застывшего неподвижно, наблюдающего за моим приближением. Лицо у него безрадостное.

– Это точно она? – спрашиваю я, поравнявшись с ним.

Он кивает.

– Насколько это можно утверждать сейчас, сэр, на основании того, во что она была одета.

– Больше вы ничего не нашли?

– Оружия в непосредственной близости нет, но мы не можем сказать, где она попала в воду, так что оно может быть где угодно. Точно так же нет ни сумочки, ни телефона. – Сержант смотрит мне в глаза. – И нижнего белья. Состояние трупа… по-моему, нет никаких сомнений относительно того, что он с ней сделал.

Я с трудом глотаю комок в горле. Делаю над собой усилие, облачаясь в защитные доспехи профессионализма. После чего думаю о матери Саши, лишенной такой роскоши. О ее отце, только что вновь нашедшем дочь. Гадаю, что бы я делал, что бы чувствовал на его месте – если б у меня была дочь. А потом думаю – и это приходит как нечто удивительное, – что, возможно, дочь у меня уже есть.

В полумраке криминалистической палатки я сперва вижу только Колина Бодди, сидящего на корточках на земле, его хлопчатобумажный комбинезон слабо светится в тусклом свете. Я окликаю его по имени, и он встает, оборачивается ко мне и указывает на то, что они нашли.

Крови нет, потому что об этом позаботилась река, но раны есть. Жестокие, безжалостные, многочисленные: для того чтобы их нанести, потребовалось много времени и желания. Десятки порезов и ссадин на голых ногах и размытые следы того же самого насилия на одежде. Мягкие ткани на запястьях распухли от куска проволоки, которым были связаны руки. Проволока глубоко впилась в плоть от отчаянных попыток освободиться. И, что хуже – что самое страшное из всего этого – пластиковый мешок, туго затянутый на затылке, прилипший к месиву мозгового вещества, костей и волос, что просвечивает сквозь него.

Пластиковый мешок. Кусок провода. Не буду притворяться, будто я не ожидал этого. И все-таки это удар под дых.

– Ее жутко избили, – тихо произносит Бодди. – Впрочем, вы это и без патологоанатома поняли.

– Пожалуйста, скажите, что хотя бы часть ран нанесены после смерти.

– Да, некоторые, – он хмурится. – Но если судить по тому, как завязан мешок, вполне возможно, несчастная отключилась от недостатка кислорода. Мы будем на это надеяться, что нам еще остается… По крайней мере, отключилась до того, как он принялся за ее лицо.

– Наверное, это он ее нашел, – замечает Нина Мукерджи, увидев высокого полицейского в форме, проходящего мимо передвижной криминалистической лаборатории, из которой они с Клайвом Конвеем выгружают оборудование.

Конвей оглядывается. Полицейский по пояс в грязи.

– Это Барнетсон. Бедняга! Такое врагу не пожелаешь.

В нескольких ярдах от них собрались сотрудники уголовного отдела, и Барнетсон подходит к ним.

– У Фаули также вид невеселый, – замечает Нина.

– А что, ты удивлена? – отвечает Клайв, даже не удосужившись взглянуть в ту сторону. – В этих штанах мне в настоящий момент совсем не хотелось бы оказаться.

– Не его вина, что журналисты – сволочи. Или что все ждут от полиции моментального раскрытия преступлений на основе того бреда, который показывают по телику.

– Дело не только в этом, – Клайв поднимает голову. – Говорят, было другое дело – которым Фаули занимался много лет назад. Судя по всему, параллели уже становятся слишком очевидными. И теперь вот это…

Бросив многозначительный взгляд на Нину, он достает из фургона последний ящик и захлопывает дверь.

– Неужели ты серьезно думаешь, что Фаули мог сфабриковать улики?

Нина не может сказать, что хорошо знает инспектора – по крайней мере, лично. Но у нее никогда не возникало ни малейших сомнений в его профессионализме. И в его честности.

Конвей пожимает плечами.

– Это необязательно было сделано умышленно. Возможно, просто имел место банальный ляп.

В дальнем конце стоянки трое изнуренных полицейских в форме отчаянно стараются сдержать прессу за ограждением, но кадры с Фаули сегодня в вечерних выпусках новостей будут обязательно. «И с нами тоже», – думает Нина. Белый комбинезон криминалиста виден за целую милю. Более ярким свидетельством станет только приезд труповозки.

Нина заставляет себя вернуться к насущным задачам.

– Итак, какой у нас план?

– Один поисковый отряд обнаружил на берегу что-то, похожее на следы от волочения. Возможно, именно там беднягу сбросили в реку.

Прищурившись, Нина поднимает взгляд к небу. Если б было сухо, можно было бы искать отпечатки ног, следы крови, ДНК. Но сейчас?..

Правильно прочитав ее мысли, Клайв корчит гримасу.

– Сам знаю, но если б мы хотели жить безмятежной жизнью, мы ни за что не занялись бы этим проклятым ремеслом, ведь так?

Адам Фаули

5 апреля 2018 года

17:50

Я сажусь в машину и звоню Сомер. Должно быть, та ждала что-то подобное – в какой-то степени все мы этого ждали, – но между тем, чтобы чего-то опасаться, и тем, чтобы знать это наверняка, огромная пропасть, и никто не может прочувствовать это так глубоко, как Сомер.

– Сомер? Я на Марстон-Ферри-роуд. Мы ее нашли.

Медленный вдох. Затем выдох. Если б Саша была жива, я бы сразу это сказал.

– Слушай, мне крайне неудобно, но я хочу поручить тебе сообщить это Фионе.

Сейчас даже я понимаю, что выбора у меня нет: я должен доложить суперинтенданту, и немедленно. Потому что время, которое потребуется для того, чтобы эта новость вырвалась на свободу, измеряется не часами, а минутами, а когда это произойдет, все кому не лень примутся за дело Придорожного Насильника.

– Я должен срочно переговорить с Харрисоном, поэтому не могла бы ты съездить на Уиндермер-авеню? Пресса обложила нас тут со всех сторон, поэтому я боюсь, что Фиона узнает об этом еще до моего возвращения. Если сможешь, захвати с собой Эв.

– Что я должна ей сказать? – Голос у Сомер хриплый, задыхающийся.

– Скажи, что формального опознания еще не было, но, учитывая возраст жертвы и то, где она была обнаружена, это может быть только ее дочь.

– Хорошо, я все поняла. Постараюсь ее подготовить. Но вы точно уверены, сэр, да? Никаких сомнений нет?

– Нет. К сожалению, никаких сомнений быть не может. Это определенно Саша.

– Хорошо, сэр. Положитесь на меня. – Голос Сомер окреп. В ней берет верх сотрудник полиции, по крайней мере на какое-то время. – Вы хотите, чтобы я привезла Фиону на опознание?

– Вообще-то я считаю…

И снова я слышу вдох – Сомер понимает, что это значит.

– Скажем так: лучше будет обойтись одной стоматологической картой. Для всех нас.

«Би-би-си онлайн»

Страницы: «« « ... 1112131415161718 » ... »»