Мальчик из леса Кобен Харлан
— Все ты знаешь. Наоми рассказала…
— Она вам все рассказала?
— Да, но…
— Тогда не понимаю, зачем вы меня об этом спрашиваете, — сказал Крах. («Весомый аргумент», — нехотя признал Уайлд.) — Я, пожалуй, пойду, мисс О’Брайан.
— Мне нужно знать…
Крах подошел к ней — пожалуй, ближе, чем следовало:
— Я ничего не знаю про Наоми Пайн! — Смущенный тон как ветром сдуло. — Ничего!
Ава не отступила:
— Тем вечером ты ее видел.
— Ну видел, и что? Она была в нашем поместье, на моей земле.
— Зачем ты велел Мэтью Краймштейну ее разыграть?
— Это Мэтью вам сказал? — Крах помотал головой. — Вообще-то, я волен уйти, так? Вы же не имеете права удерживать меня силой, правильно?
— Конечно же не имею…
— Тогда я пошел.
«Почему бы и нет?» — подумал Уайлд и открыл дверь кладовки:
— Никуда ты не пошел.
Он пересек кабинет и прислонился к двери, ведущей в коридор, в буквальном смысле блокируя выход. Ава бросила на него неодобрительный взгляд и покачала головой, показывая, что так дело не пойдет. Крах сердито нахмурился:
— Это еще что такое?
— Рассказывай, где Наоми, — велел Уайлд.
— Вы недавно приходили к нам в поместье. — Крах прищурился. — Отобрали у моего охранника пистолет.
Ава бросила на Уайлда еще один взгляд. Уайлд его проигнорировал.
— К тебе нет никаких претензий, — сказал он, не зная, правда это или нет. — Просто нам нужно найти Наоми.
Дверь за спиной Уайлда вдруг распахнулась, ударила его в спину и едва не сбила с ног. В кабинет ломился Тор — опустив плечо, словно атакующий противника лайнбекер. Уайлд про себя чертыхнулся. Ну конечно, у парня есть охрана. Ну конечно, он воспользовался своим телефоном, чтобы вызвать подмогу. А Уайлд сглупил, и его застали врасплох.
И теперь у него серьезные неприятности.
Тор прыгнул на Уайлда. Без промедления. Уайлд все еще пытался сориентироваться.
Но было уже слишком поздно.
Тор врезался плечом ему в грудь, оттолкнул назад, обхватил мускулистыми руками и оторвал от пола — с явным намерением швырнуть его спиной вниз.
В общем, ничего хорошего.
Тор как будто обезумел. Наверное, расстроился, вспомнив, как Уайлд разоружил его на глазах у начальства. Пришло время расплаты.
Уайлд не знал, что делать дальше. По большому счету делать было нечего. Его оторвали от земли, сжали в медвежьих объятиях, через мгновение он окажется на полу. Если бы Тор остановился или хотя бы замешкался, можно было бы ударить головой ему в лицо. Но Тор зарылся лицом в грудь Уайлда.
Такой прием не сработает.
Никакой не сработает.
Нужно приготовиться к падению и как можно быстрее прийти в себя. Спланировать, что будет дальше.
В самый последний момент Уайлд извернулся. Это не смягчило падения. Ни в коей мере. Он врезался в покрытый пластиком пол с такой силой, что из легких вышел весь воздух. Но, изогнув свое тело, Уайлд вывернул хватку Тора так, что Тор приземлился не на мясистую часть предплечья, основной удар от падения пришелся на его локоть.
Это больно.
Оба оказались на полу. У одного был поврежден локоть. Но второй — Уайлд — не мог дышать.
«Дистанция», — думал Уайлд. Других мыслей у него не было. Откатиться от нападающего как можно дальше. Перегруппироваться, восстановиться.
Все еще лежа на полу, Уайлд пытался игнорировать желание — нет, жизненно важную потребность — дышать. В том-то все и дело. Из него не впервые вышибали дух. Ужасное ощущение, полный паралич, но по опыту Уайлд знал, что этот паралич по большей части вызван страхом. Тебе кажется, что ты вот-вот задохнешься, что больше не сможешь дышать. Весь организм выключается. Сигналы мозга не доходят до ног. Но, что бы ни говорили примитивные инстинкты, Уайлд знал, что способность дышать вернется. И это произойдет быстрее, если не поддаваться панике. Поэтому он справился с желанием остаться на месте и свернуться в калач, пока грудь не наполнится воздухом.
Легкие у него разрывались, но Уайлд сумел откатиться вбок.
— Слезьте с него! — крикнула Ава.
Однако Тор не унимался. Снова набросился на Уайлда, налег коленями ему на поясницу. Такое чувство, что позвоночник пронзило осколками стекла. Ава попыталась оттащить Тора, но тот стряхнул ее, словно чешуйку перхоти. Уайлд хотел повернуться, помочь Аве, но не тут-то было. Сунув руку Уайлду под грудь, Тор взял его в захват — теперь по-настоящему. В старом кино или обучающих фильмах драка — это всегда удары. Люди молотят друг друга руками, иногда пинаются. Однако в реальности почти любая драка заканчивается на полу. Захватом. Тор, не стесняясь, пользовался своим преимуществом: он был крупнее и тяжелее Уайлда. К тому же застал его врасплох, и Уайлд до сих пор не мог отдышаться.
Ключ к победе зачастую кроется в самопожертвовании. Уайлд часто смотрел футбол. Он знал, что, если квотербек, стоя в «кармане», не дрогнет, когда трехсотфунтовый лайнмен несется на него, словно локомотив, у такого квотербека есть все шансы на победу. Величайшие квотербеки принимают удар, не сводя глаз со своей цели.
Этим Уайлд и занимался.
Он позволил здоровяку нанести несколько ударов. Потому что у него, Уайлда, была цель.
Палец.
Уайлд сдвинулся в сторону, понимая, что Тор помешает ему, схватив за плечо. Именно это ему и нужно. Он сосредоточился на руке Тора, метнувшейся к его плечу. Только на ней. Улучив момент, Уайлд обеими руками схватил его за палец. Налег изо всех сил.
Палец громко хрустнул и сломался.
Тор взвыл.
«Дистанция», — напомнил себе Уайлд и опять откатился вбок. На лице Тора читались боль и ярость. Гремучая смесь. Здоровяк собирался снова наброситься на Уайлда, но молчание в комнате нарушил мужской голос. Он рассек воздух, словно серп:
— Довольно.
Голос принадлежал Гэвину Чеймберсу.
Глава девятнадцатая
На школьной парковке Гэвин Чеймберс упаковал Тора (тот нянчил сломанный палец, словно это был не палец, а раненый зверек) в черный «кадиллак-эскалейд», тут же умчавшийся прочь. Струсившего Краха он усадил в двухместный белый «мерседес-бенц» С-класса, рядом с матерью. Мать — Уайлд знал, что ее зовут Делия, — такого не потерпела. Вышла из машины и потребовала у Гэвина объяснений. Уайлд стоял довольно далеко и не слышал, о чем речь. Далеко, да не очень: материнский взгляд то и дело пронзал его, словно кинжал.
Вокруг собрались школьники. Уайлд узнал Кайла, Райана, Саттон и еще нескольких ребят, о которых Мэтью рассказывал ему на протяжении многих лет. Мэтью тоже стоял среди одноклассников. Вид у него был подавленный, и поделом. Он посмотрел на Уайлда, словно спрашивая: «Что случилось?», но Уайлд никак не ответил на его взгляд.
Наконец Делия Мейнард уселась в машину, захлопнула дверцу и выехала с парковки, увозя Краха с собой. Зеваки разошлись — все, включая Мэтью. Гэвин Чеймберс вернулся к Уайлду и сказал:
— Давайте прогуляемся.
Они прошли между оградой и кирпичной стеной здания. Уайлд увидел футбольное поле, а вокруг — более привычную для него беговую дорожку длиной в четверть мили. Именно здесь прошли его «славные дни». Однако его не захлестнула волна ностальгии. Он не разглядел на этой дорожке самого себя, бегущего подростка, ничего подобного. Жизнь не стоит на месте. Бывает, вспомнишь себя в юности, с теплом вспомнишь, но юность осталась в прошлом, она не вернется. И это, кстати говоря, не так уж плохо.
— Я думал, что девочку нашли, — сказал Гэвин.
— Она снова пропала.
— Может, расскажете?
— Не-а, не расскажу.
Гэвин склонил голову набок:
— Ваши поступки — давление на ребенка, причинение физического вреда моему человеку — выставляют меня в неприглядном свете. — Он остановился. — Я думал, мы друг друга поняли.
— Да, поняли. Но потом Наоми пропала снова.
— И у вас есть доказательства, что Крах как-то связан с ее исчезновением? — Уайлд ничего не сказал. Гэвин поднес ладонь к уху. — Простите, не расслышал.
— Вот почему я задавал ему вопросы.
— Вам не кажется, что вы слишком далеко зашли? А мне кажется. Его мать в ярости. Она собирается заявить на учительницу рисования.
— Ава здесь ни при чем. Пусть заявляет на меня.
— Очень благородно с вашей стороны. Но не уверен, что школьный совет с вами согласится.
— Грозить увольнением школьной учительнице… — Уайлд едва заметно покачал головой. — Как-то мелковато, вы не находите?
— Да, мелковато. — Гэвин улыбнулся. — Я навел о вас справки, Уайлд. По большей части ваш послужной список засекречен. Но у меня, как вы понимаете, есть некоторые связи. Очень впечатлен. Всей историей вашей жизни. Но я уже говорил, что у меня есть ресурсы — человеческие и прочие. Поэтому вот вам новое предложение. Я сам поговорю с парнем. Если Краху Мейнарду что-то известно об этой девочке, я вам сообщу.
Они продолжали идти.
— У меня вопрос, — сказал Уайлд.
— Слушаю.
— В прошлый раз вы сказали, что ставки здесь повыше, чем стычка между подростками.
— Это вопрос?
— Так что на кону?
— Поверьте, вы не захотите об этом знать.
— Неужели?
— Эта информация не имеет отношения к Наоми Пайн, — улыбнулся Гэвин Чеймберс.
— А к Расти Эггерсу? Имеет?
Перед ними остановился еще один «кадиллак-эскалейд». Гэвин хлопнул Уайлда по спине и направился к машине.
— Будьте на связи, — сказал он. — Но не подходите слишком близко.
В лесу по пути к экокапсуле Уайлда поджидал Мэтью. Расхаживал туда-сюда, кулаки сжаты.
— Что, черт возьми, все это значит?
— По-моему, ты огорчен, — сказал Уайлд, шагая дальше по тропинке. Мэтью пошел следом за ним.
— Ну?
— Что «ну»?
— Зачем ты приходил в школу?
— Спросить Краха Мейнарда про Наоми.
— В школе? Ты шутишь?
— А что, не нужно было так делать?
— Это же моя школа. Мне в ней еще учиться. Разве непонятно? — Уайлд остановился. — Что? — спросил Мэтью.
— Уже забыл, как ты с ней поступил?
У Мэтью тут же отпала охота пререкаться. Уайлд видел, как он заливается краской. В лесу царило торжественное безмолвие.
— Нет, — тихо ответил Мэтью, взяв себя в руки. — Он опустил голову на грудь — черт, совсем как Дэвид. В этот момент сын был так похож на отца, что Уайлд оторопел. Через несколько секунд Мэтью взглянул на него. Увидел, какое у него лицо, и резко произнес: — Прекращай.
— Я же ничего не делаю.
— Еще как делаешь, — сказал Мэтью. — Сам знаешь, я терпеть не могу, когда ты так на меня смотришь: «О господи, вылитый отец».
— Ладно, уговорил. — Уайлд не сдержал улыбки.
— Просто прекрати.
— Хорошо. Ну извини. — Уайлд сделал вид, что стирает выражение лица ладонью. — Вот, видишь?
— Иногда ты сильно тупишь, — вздохнул Мэтью.
Уайлд улыбнулся.
— Чего?
— Твой отец сказал бы точно так же.
— Ну хватит уже! — Он закатил глаза.
Уайлд часто предупреждал Мэтью, что будет напоминать об отце, как ни крути. Дело не в том, что Уайлду хотелось умиротворить призрак Дэвида, — в его картине мира мертвецы оставались мертвецами. Дело в том, что такие напоминания были нужны самому Мэтью. Он лишился отца, но это не значит, что парень должен расти без отцовского влияния. Или без воспоминаний.
— Так что бы сказал об этом святой папаша? — спросил Мэтью так злобно, как только мог.
— О чем?
— О том, как я поступил с Наоми.
— Вышел бы из себя.
— Посадил бы меня под домашний арест?
— О да. И еще заставил бы извиниться.
— Я пытался. — Он помолчал. — Я извинюсь.
— Славно. И твой папа не был святым. Он частенько косячил. Но исправлял свои ошибки.
Они шли по лощине, приближаясь к экокапсуле, когда Мэтью спросил:
— Всегда?
— Что — «всегда»?
— Всегда исправлял?
В груди Уайлда что-то трепыхнулось.
— Старался.
— Мама думает, ты что-то скрываешь. Насчет той ночи, когда была авария.
— Это она тебе сказала? — Уайлд не замедлил хода, но эти слова больно его укололи.
— А ты скрываешь?
— Нет.
Мэтью внимательно смотрел на него. Хватит про Дэвида. Если уж на то пошло, парень больше похож на Лейлу. Тут Мэтью моргнул и сказал:
— Ладно, какая разница. Так или иначе, он мертв. — Подумав, Уайлд решил, что эта фраза не требует ответной реакции. — Так что там Крах? — спросил Мэтью.
На мгновение Уайлда озадачила смена темы. И слово «Крах», по смыслу близкое слову «авария».
— Ничего особенного. Но он, похоже, нервничал.
— Так ты думаешь, Крах сделал что-то с Наоми?
— Судя по всем признакам, она пустилась в бега.
— Но?
— Но у меня такое чувство, что здесь что-то не сходится.
Услышав это, Мэтью улыбнулся:
— Ты же сам говорил, что весь мир — это хаос.
— Да, бывают отклонения от нормы. Но в хаосе всегда есть свой порядок.
— Порядок в хаосе, — повторил Мэтью. — Бессмыслица какая-то. — («Совершенно верно», — подумал Уайлд.) — Думаю… — Мэтью запнулся. — Думаю о том, как я поступил тогда с Наоми. Не пришел. Похоже, чувствую себя виноватым. Ведь в каком-то смысле я и правда во всем виноват, верно?
Мэтью ждал. Уайлд тоже подождал и наконец спросил:
— Сейчас я должен тебя утешить?
— Только если хочешь.
— Не хочу.
Они подошли к экокапсуле. Мэтью — единственный человек, который бывал здесь в гостях, — любил делать домашнюю работу в тесном помещении. «Меньше раздражителей», — объяснил он Уайлду. Мэтью хотел сдавать физику. Парню неплохо давались точные науки. Уайлд сидел снаружи и читал свою книгу.
Через два часа Мэтью вышел из дома.
— Ну что, кайфанул от учебы? — спросил Уайлд.
— Да, спасибо. И больше никогда не говори «кайфанул».
Они прогулялись до дома Мэтью. Когда пришли, Уайлд попросил попить. Обычно он уходил, когда видел, что Мэтью вошел в прихожую. Теперь же, когда вокруг Наоми — да и Краха — творилось что-то странное, он решил побыть рядом, пока домой не вернется его мать.
И еще он хотел повидаться с Лейлой. По двум причинам. Во-первых, как недавно сказал Мэтью, Лейла все еще сомневалась в официальной версии событий, произошедших на горной дороге много лет назад.
— Мэтью?
— Да?
— Ты ничего от меня не скрываешь? — Уайлд вспомнил о разговоре Авы с Крахом.
— В смысле?
— О Наоми.
— Нет.
Мэтью протянул ему стакан воды, после чего ушел к себе в спальню и закрыл дверь. Он не сказал, чем планирует заняться, а Уайлд не стал спрашивать. Сел в гостиной и стал ждать. В семь часов на подъездную дорожку свернула машина Лейлы. Когда открылась входная дверь, Уайлд встал.
— Привет, — сказала Лейла, увидев его.
— Привет.
— Я собиралась с тобой поговорить.
Вот она, вторая — и более важная — причина, по которой Уайлд остался в доме.
— Угу, я знаю.
— Знаешь? — Лейла остановилась.
— На днях я был здесь, с Мэтью, когда тебя подвозили. Вышел через черный ход.
— Ах вот как, — сказала Лейла.
— Да.
— Самое начало, — продолжила Лейла. — Не знаю, что из этого выйдет…
— Ты не обязана объясняться.
— Но, может, что-то и выйдет.
И посмотрела на него. Он все понял. Она готова перевести отношения с мистером Дизайнерские Шмотки на следующий уровень. Физический уровень, если кто недопонял из-за тупости.
— Нет причин для беспокойства, — сказал Уайлд.
— Полно причин, — парировала Лейла.
— Я имею в виду…
— Уайлд, я знаю, что ты имеешь в виду.
Он кивнул:
— Пожалуй, мне пора.
— Ничего странного не произойдет, верно?
— Никогда не происходит.
— Иногда происходит, — сказала Лейла. — Иногда ты слишком отдаляешься.
— Не хочу мешать.
— Ты не мешаешь. И ты нужен моему сыну. И мне.
Он подошел к ней и нежно поцеловал в щеку. Пожалуй, даже слишком нежно.
— Когда понадоблюсь, я буду рядом.
— Я люблю тебя, Уайлд.
— Я тоже тебя люблю, Лейла.
Он улыбнулся. Она улыбнулась. Он почувствовал, как в груди что-то порвалось. Лейла… нет, ему не хотелось знать, что она почувствовала.
— Доброй ночи, — сказал он и вышел через черный ход.
Глава двадцатая
Место для ужина выбрала Хестер: димсамовый ресторанчик «Красная ферма». Еда простая, вкусная, с некоторой долей юмора. Например, любимые дамплинги Хестер назывались «пакман» и выглядели как привидения из древней видеоигры. В «Красной ферме» нельзя было забронировать столик, но Хестер была здесь постоянным клиентом и знала парня, способного при необходимости устроить ей местечко в углу зала. Атмосфера в заведении была непринужденная, творческая, никакой тишины и романтики — ну да ладно, это же первое свидание.
Не нужно лишнего пафоса.
Орен доверил ей выбор блюд, и теперь стол был уставлен тарелками со всевозможными дамплингами: трехцветные с овощами, с креветками и манго, со свининой и крабовым бульоном (их Хестер любила не меньше «пакманов»), с хрустящим бычьим хвостом, с курицей и черным трюфелем.
— Я в раю, — промычал Орен с набитым ртом.
— Нравится?
— Так вкусно, что я чуть не забыл, как приятно побыть в твоем обществе.
— Ишь, загнул, — усмехнулась Хестер. — Можно спросить насчет твоей бывшей жены?
Орен только что подцепил палочками очередной дамплинг.
— Ты шутишь?
— Не умею ходить вокруг да около.
— Это заметно.
— И постоянно о ней думаю.
— О моей бывшей жене?
— У меня всего несколько вопросов. Так что я или буду сидеть с задумчивым видом и крутить их в голове, или просто спрошу напрямую.
— Не хочу, чтобы ты сидела с задумчивым видом. — Орен взял с тарелки свой дамплинг.
Читать бесплатно другие книги:
