Во всем виновата книга – 2 Джордж Элизабет
Закари нажимает кнопку отбоя, бросает телефон на диван и несет Эмили на пеленальный столик. Может быть, в этом причина плача?
«Хоть бы Кристен вернулась».
Он чувствует угрызения совести.
И не только. Он только что пообещал новую книгу, а у него с собой нет даже ноутбука. В резком приступе безумия он сказал какой-то женщине, совершенно незнакомой, что разрешает ей написать книгу за него.
«Ну не псих ли?»
Если бы начать день сначала… Может быть, еще получится.
Когда на следующее утро приезжает няня, он ловит такси и возвращается на угол 83-й улицы и Второй авеню. Найти ее дом, наверное, будет нетрудно. Закари проходит мимо обувной мастерской, супермаркета, аптеки. Останавливается на углу, прикрыв глаза от низкого утреннего солнца.
Вон тот дом из красного кирпича, на другой стороне? Но он выглядит незнакомым. Закари поворачивается и вглядывается в высокое белое здание на восточной стороне Второй авеню. На полукруглой подъездной дорожке, ведущей ко входу, припаркованы машины.
Кажется, перед ее домом не было подъездной дороги. Но и остальных домов он вроде бы не видел.
Он понимает, что не сможет ничего спросить. Он не знает ее имени.
«Я даже имени ее не узнал».
Он не знает ее имени и не знает, где она живет. И конечно, он был слишком потрясен и одурманен, чтобы взять номер телефона.
Классический идиотизм. Но тут в голове мелькает слово «библиотека».
– О-о-о, точно! – бормочет он. – Библиотека!
Она должна вернуться в библиотеку и принести его ноутбук. И чего так паниковать? Но можно ли его упрекнуть? Писатели не любят терять свои ноутбуки (а также оставлять их незнакомцам).
Закари чувствует кратковременный прилив страха: 82-ю улицу энергично переходит крупный мужчина в голубом деловом костюме. Кардоса? Нет. Другой широкоплечий мужчина с рыжеватыми волосами, который тоже делает слоновьи шаги.
«Надо встретиться и разобраться с Кардосой. Нельзя пугаться каждый раз, выходя из квартиры».
Он снова внимательно оглядывает высокие дома. Бесполезно. Он берет такси и едет обратно к библиотеке на Амстердам-авеню. В читальном зале пусто. Закари кивает библиотекарше на стойке регистрации – та не поднимает головы – и идет вниз, к детскому залу.
Закари озирается. Молодой женщины не видно. Зал пуст, как и в прошлый раз. К Закари приближается очень худой человек со светлыми волосами, торчком стоящими над лягушачьим лицом, и в квадратных очках с черной оправой.
– Я директор по работе с детьми. Чем могу вам помочь?
– Да я… – нерешительно начинает Закари. Он собирался посидеть здесь и подождать, пока женщина не принесет ему ноутбук. Но сидеть одному в детском зале как-то неприлично. – Я изучаю сказки, – говорит он. – Можете направить меня к нужным полкам?
Он еще не понимает, что это лишь начало очень долгой недели.
Пять дней он ждет за столом в детском зале, перед ним – целая батарея книг о сказках. Он читает все сборники, сказки из десятков стран. Он становится специалистом по ведьмам, эльфам и принцессам, злым духам, котлам с кипящим ядом, властолюбивым королевам, потерявшимся в лесу сиротам, драконам, ангелам и говорящим совам. Целую неделю он проводит в этом пугающем потустороннем мире, а женщина так и не появляется.
Может, пора забыть о ней? Отнести все произошедшее к числу безумных и странных жизненных перипетий? Купить новый ноутбук и вернуться к прежней жизни?
Закари признается себе, что на самом деле хочет ее видеть. Видеть ее прекрасное, совершенное лицо, слышать мягкий, как шепот, голос. Да, она постоянно является ему в сексуальных фантазиях. Хоть бы увидеть эти синие глаза, алые губы, белую ангельскую кожу…
В понедельник днем она появляется у него в квартире, и он застывает в дверях, не в силах вымолвить ни слова. Он чувствует, как щекам становится горячо, и понимает, что краснеет.
– Ты здесь… – бессмысленно произносит он.
Она смеется:
– Можно войти?
Закари перегородил собой дверной проем.
Она юркает внутрь. На ней две футболки, голубая и розовая, и короткая клетчатая юбка в складку. На голых ногах – белые спортивные туфли. Тряхнув головой, она откидывает назад черные волосы. Потом протягивает ему ноутбук:
– Скучал по мне, милый?
Она проводит пальцем по его щеке.
– Да… Я ждал тебя. В библиотеке. То есть, я хочу сказать…
Она оглядывает гостиную, подскакивает к младенцу в переносной кроватке:
– Какая хорошенькая! – Она нежно гладит Эмили по головке. – И совсем лысенькая.
– Когда она родилась, у нее были волосы, – поясняет Закари. – Но потом выпали. Теперь вот растут настоящие.
И тут в его голову врывается вопрос:
– Как ты узнала, что это девочка?
Она в последний раз гладит ребенка по голове, после чего поворачивается к Закари:
– Я знаю о тебе все.
Странная улыбка, без теплоты – пожалуй, ироничная.
– Сегодня мы выясним, что знаешь обо мне ты.
– Что, прости? – недоуменно моргает он.
Она показывает на ноутбук:
– Дорогой, я написала для тебя продолжение. Надеюсь, тебе понравится.
Закари подходит к ней. На мгновение его охватывает желание сбросить на пол ноутбук и обнять обеими руками ее тонкую талию. Вместо этого он спрашивает, прищурившись:
– Ты написала всю книгу за одну неделю?
– Я делаю все очень быстро, – хихикает она.
– Но…
– И не только быстро, но и хорошо. Перенять твой стиль было нетрудно. – Она толкает Закари на диван. – Давай же. Читай. Не могу дождаться. Прочти первую главу. Хочу посмотреть на твое лицо.
Он садится рядом с ребенком, кладет ноутбук на колени, открывает его. Женщина опускается на корточки перед кроваткой и воркует, гладя малышку по голове, как щенка.
Закари открывает файл и начинает читать. Мозг работает на полную мощность. Закари думает о том, как сказать ей, что работа не годится, что ее нельзя принять, – но так, чтобы она не рассердилась и не ушла.
Хочется поцеловать ее. Хочется обнять. Он возбудился настолько, что не может сосредоточиться на словах. Но продолжает читать. Вглядываясь в светящийся экран, он читает первую главу.
Закончив, он постукивает пальцами по экрану:
– Хорошо! Просто отлично!
– Я так и думала, что ты одобришь, – улыбается она.
– Я серьезно. Это превосходно! – настойчиво повторяет Закари.
Он разглядывает ее, словно никогда толком не видел. «У этой женщины нешуточный талант».
– Где остальное? – Он еще раз постукивает по экрану. – Мне надо увидеть, что дальше. Я поражен. Мне кажется… Мне кажется, ты ухватила самую суть.
Она встает. Наклоняется к корзинке и осторожно достает ребенка. Эмили не издает ни звука, когда женщина кладет ее к себе на плечо.
– Закари, я покажу тебе, как прочитать остальное. Но помнишь, я сказала, что тебе придется заплатить?
– Не вопрос, – кивает он. – Можем обговорить условия.
Она нежно сажает ребенка себе на плечо.
– Милый, к чему условия?
– Но тогда… чего же ты хочешь?
Синие глаза встречаются с его глазами.
– Ты всего лишь должен назвать мое имя.
У Закари из горла вылетает смешок.
– Я… Что я должен?!
– Ты ведь не знаешь, как меня зовут?
– Ну… Да, мне очень неловко. Но…
– Так давай же. Угадай. Ты же хочешь получить оставшуюся часть книги? Ну вот. Угадай мое имя – и книга твоя. Такой уговор. Назови мое имя. У тебя три попытки.
Он закрывает ноутбук, но оставляет его на коленях.
– Ты серьезно?
Она смотрит не мигая. И постукивает ногой.
Закари понимает, что придется играть по ее правилам. Ладно. Подумаешь!
– Хм… Сара? – начинает он.
Она качает головой. Закари замечает, как в холодных синих глазах мелькает оживление.
– Еще две попытки.
– Джессика?
– Нет. Думай хорошенько, милый. У тебя осталась всего одна попытка. Не потрать ее впустую.
Он прищуривается, изо всех сил вглядываясь в нее, словно пытаясь прочесть ее мысли. «Какое имя ей подходит? Скажем…»
– Эшли?
Она опускает голову, и волосы падают ей на лицо.
– Эх! Извини, Закари. Меня зовут не так. И это была твоя последняя попытка.
Она проходит мимо него, направляясь к двери.
– Так скажи мне! – кричит он. – Как же тебя зовут?
– Закари, мы же встретились среди сказок, – вздыхает она.
– Да.
– Значит, ты должен был догадаться. Просто обязан. Меня зовут Румпельштильцхен[21].
– Как? – изумляется он.
– Меня зовут Румпельштильцхен. А ты не догадался. Теперь ребенок мой.
Закари толкает ноутбук на диван и медленно поднимается. Но не успевает он встать, как она и ребенок оказываются за дверью.
Закари дергает дверь и выбегает на лестницу. Прислушивается, не раздаются ли ее шаги. Но все, что он слышит, – это глухие удары своего сердца.
«Она сумасшедшая, и у нее мой ребенок».
Он срывается с места, перелетая через две ступеньки. На крыльцо. Глядит вдоль улицы, вправо и влево. Нет. Нет. Здесь ее нет. Он дышит так тяжело, что, кажется, грудная клетка сейчас взорвется.
«Не поддавайся. Сердечного приступа только не хватало».
Ее что, ждала машина? Как можно исчезнуть так быстро?
Он заставляет себя подняться обратно в гостиную. Хватает с дивана телефон.
«Надо позвонить в полицию. Она похитила моего ребенка».
Но что скажет полиция, когда он сообщит, что ее зовут Румпельштильцхен? Он уже слышит издевательский смех над его историей о том, как он жил в сказке.
«Румпельштильцхен, говоришь? Забрал у тебя ребенка? Ну так позови Златовласку, пусть она тебе поможет!» И тут же: «Хо-хо-хо-хо-хо!»
Закари дает слово, что сам найдет ее. Он понимает, что думает не слишком связно. Он вообще не в состоянии думать. Знает только, что надо бежать. Пробежать по городу, побежать в те места, где она может быть, побежать куда угодно, где он сможет ее застать.
Он слишком напуган, слишком потрясен, чтобы оставаться на месте. Если он будет стоять, ужас от содеянного нахлынет и поглотит его без остатка.
Он бежит в библиотеку. Там ее никто не видел. Бежит в Ист-Сайд, к ее кварталу. Который дом? Который? Нет. Никаких следов.
Где теперь искать? Сдаваться нельзя. Он идет по Второй авеню и почти доходит до 86-й улицы, как вдруг видит ее за столиком в кофейне. На плече у нее лежит Эмили. Перед женщиной стоит тарелка с яичницей-болтуньей. А напротив сидит Кардоса.
Значит, они работали вместе?
Ну конечно. Кардоса должен был напугать его, вывести из равновесия, ослабить, чтобы она беспрепятственно появилась и сделала свое дело.
Гнев охватывает Закари. Он бьет по витрине обеими кулаками.
Они поворачиваются; на их лицах появляется сперва удивление, затем тревога. Прежде чем они успевают вскочить на ноги, Закари влетает в дверь и проносится мимо людей, стоящих у кассы в ожидании свободного столика.
Он шагает к ним, размахивая кулаками. Голова сейчас разлетится вдребезги. В висках пульсирует кровь. Он зло смотрит на них, переводя взгляд с Кардосы на ребенка и на женщину. Открывает рот – и замирает. Внезапно он ощущает себя сдувающимся шариком. Он чувствует, как воздух со свистом утекает из легких, как все его тело опадает… уменьшается в размерах…
Закари опускает кулаки. Его дыхание замедляется. Наконец он обретает голос.
– Я вас выдумал, так? – тихо говорит он.
Оба кивают с каменными лицами.
– Я выдумал вас обоих. Вы не настоящие, – повторяет Закари.
– Да, – шепотом отвечает она. – Ты нас выдумал.
– Вы у меня в голове. Вы – сказка. Вас здесь нет, – бормочет Закари.
Они выжидающе смотрят на него. Женщина прижимает ребенка к плечу и не мигая глядит на Закари.
– Я вас выдумал, – говорит он. – И если я закрою глаза…
Он не дожидается ответа от них.
Он закрывает глаза.
А когда открывает, то видит над собой лица – незнакомые лица, – которые пристально вглядываются в него. Лица нависают над ним, они напряжены, словно эти люди ждали, когда он сделает или скажет что-нибудь.
Он лежит на спине. Подняв голову, он спрашивает:
– Где я?
– Мы поместили вас в эту палату, доктор Страйвер, – отвечает женщина с шоколадной кожей, одетая в светло-зеленый халат. Из-под медицинской шапочки торчат кудрявые белые волосы. – Мы решили, что вам здесь будет удобно.
Он кивает и снова опускается на подушку. Кардоса и Румпельштильцхен не выходят у него из головы.
Какая-то женщина отодвигает медсестру и склоняется над ним. Глаза ее смотрят неодобрительно, а щеки мокры от слез.
– Говард, ты опять! – говорит его жена Дебра. – Я… я не понимаю. Ты можешь мне объяснить? Неужели жить внутри собственного разума настолько лучше, чем быть со мной?
– Нет, – быстро отвечает он и тянется к жене, но та отстраняется. На ее щеках блестят слезы, которые она не пытается вытереть.
– Долго меня не было? – спрашивает он.
– Два дня, – отвечает Дебра. – Но мы не знали, как долго тебя не будет на этот раз.
Прежде чем он успевает ответить, она продолжает:
– Говард, почему ты все время так делаешь? Почему уходишь в свой разум? Ты пытаешься от меня сбежать. Просто признай это.
– Нет, – повторяет он. – Нет. Поверь.
Он садится в постели, оглядывает докторов и медсестер, которые отошли к стенам, чтобы Дебра могла с ним поговорить.
– Ребенок! – говорит он ей. – С ребенком все в порядке?
Ее темные глаза пристально смотрят на него.
– Говард, у нас нет ребенка. Да что с тобой такое?
Он пытается разобраться. Он должен сперва все понять и лишь потом убедить Дебру и попытаться вернуть ее.
– А моя книга? – спрашивает он.
Она качает головой:
– Ты только грозишься написать книгу о своих открытиях. Но если ты продолжишь исчезать в собственном разуме, у тебя не будет времени на нее.
Он кивает. Силы понемногу возвращаются. Он нежно сжимает ее ладонь:
– Дебра, я готов начать заново. Попытаюсь больше не исчезать. Обещаю. Пусть это станет новым началом. Второй частью нашей жизни. Продолжением. Да, давай сегодня же запустим продолжение.
Она с сомнением глядит на него, но руку не выпускает.
– Доктор Страйвер, – вклинивается в разговор медсестра с белыми волосами, – люди из Пентагона ждут уже два дня.
Он чешет в затылке:
– Что им нужно?
– Они хотели побеседовать с вами о том, как военные могут использовать возможности вашего мозга, помните? Доктор Страйвер? Доктор Страйвер?
Дебра роняет руку мужа, трясет его за плечи:
– Поверить не могу. Говард? Говард? Он что, снова «ушел»? Говард, не делай этого! Говард?!..
Джойс Кэрол Оутс
«КОРПОРАЦИЯ ТАЙН»
Джойс Кэрол Оутс начала писать в 1963 году и с тех пор опубликовала десятки книг: романов, сборников рассказов, произведений для подростков, пьес, стихов и статей. В 1960 году она с отличием окончила Сиракузский университет, а в 1961-м получила степень магистра в Университете Висконсина. Она преподавала в Детройтском университете, Принстоне и Университете Виндзора в Канаде. Вместе с мужем, Рэймондом Смитом, Оутс основала искусствоведческую газету «Онтарио ревю», а позднее, в 1974 году, – издательство «Онтарио ревю пресс». Оутс – лауреат множества наград, включая французскую премию «Фемина» лучшему зарубежному автору, премию «Пушкарт» и Национальную книжную премию за романы «Их жизни» (1969) и «Семья Малвэйни» (1996). Книги Оутс регулярно входят в списки бестселлеров по версии «Нью-Йорк таймс». Она также пишет под псевдонимами Розамонд Смит и Лорен Келли.
Я так взволнован! Наконец-то, после нескольких неудачных попыток, я нашел идеальное место для своей литературной тайны!
Это прекрасный старый магазинчик, торгующий книгами в Сибруке, штат Нью-Гэмпшир. Называется «Корпорация тайн». Сибрук стоит на побережье Атлантического океана, между Ньюкаслом и Портсмутом. В нем живет меньше двух тысяч человек.
Если вам не доводилось бывать в этом легендарном магазине, настоящей жемчужине Новой Англии, то знайте: он расположен на Хай-стрит, в историческом центре, неподалеку от гавани, в отреставрированном доме 1888 года постройки. Рядом – архитектурное бюро, нотариальная контора, кабинет дантиста, магазины и бутики, торгующие товарами из кожи и ювелирными изделиями ручной работы. Есть здесь и магазин одежды из шотландки, и модный бутик «Ральф Лорен», и обувной магазин «Эсквайр».
У дома 19 по Хай-стрит вас поприветствует старая скрипучая вывеска, на которой золотом по черному выведено:
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «КОРПОРАЦИЯ ТАЙН»Новые и букинистические издания. Карты, глобусы, произведения искусства с 1912 года
К красной лакированной двери ведут широкие каменные ступени, с обеих сторон огражденные чугунными перилами. Если вы стоите на тротуаре, придется задрать голову, чтобы заглянуть в витрину.
«Корпорация тайн» занимает целых четыре этажа. На каждом – остекленные эркеры, которые подсвечиваются по вечерам. В эркере первого этажа выставлены книги с самыми интересными и притягательными обложками: классика девятнадцатого века в кожаных переплетах – «Лунный камень» и «Женщина в белом» Коллинза, «Холодный дом» и «Тайна Эдвина Друда» Диккенса, «Приключения Шерлока Холмса» Конан Дойла, а также классические детективы двадцатого века – Рэймонд Чандлер, Дэшил Хэммет, Корнелл Вулрич, Росс Макдональд, Патриция Хайсмит и целая россыпь популярных американских, британских и скандинавских авторов. Есть даже книга, о которой я в жизни не слышал, – «Дело неизвестной женщины: история одного из самых загадочных убийств XIX века», в довольно старом на вид переплете.
Я вхожу в «Корпорацию тайн» с легкой завистью, которая тут же сменяется восхищением. В конце концов, зависть – удел мелочных людей. Интерьер еще прекраснее, чем я думал. Стены отделаны красным деревом, встроенные шкафы тянутся от пола до потолка, и, чтобы добраться до верхних полок, нужно взять одну из лакированных деревянных лестниц на латунных колесиках. Потолок – весь в квадратах кованого олова, паркетный пол застелен небольшими коврами. Как истинный коллекционер и книготорговец, я замечаю, что книги расставлены грамотно, – они не нависают над покупателем, не давят на него. Они расположены так, чтобы привлекать внимание и создавать ощущение, будто вы находитесь в старинной библиотеке с кожаными креслами и диванами. У стен красуются застекленные шкафчики с редкими книгами – судя по всему, прочно запертые. Я снова чувствую укол зависти, ведь ни один из моих магазинов, разбросанных по Новой Англии, не может соперничать с «Корпорацией тайн» в элегантности.
Кроме того, его онлайн-продажи также весьма велики. Это серьезный удар по предпринимателю вроде меня, получающему основную прибыль от онлайн-торговли.
Я намеренно прихожу в «Корпорацию тайн» за полчаса до закрытия. По четвергам они закрываются в семь вечера. Я ожидаю, что в это время посетителей будет немного, и действительно, на первом этаже видна лишь пара человек. Зимой темнеет рано, в полшестого. В холодном и влажном воздухе стекла моих очков запотевают. Пока я протираю их, девушка-продавец, с золотистыми волосами до плеч, подходит ко мне и спрашивает, не подсказать ли что-нибудь. Я отвечаю, что просто зашел полюбоваться.
– …Но если хозяин этого прекрасного магазина на месте, я не прочь с ним встретиться.
Вежливая девушка отвечает, что хозяин мистер Ньюхаус сейчас наверху, в своем кабинете. Если меня интересуют специальные или антикварные издания, она может его позвать.
– Благодарю вас! Да, интересуют, но сперва хотелось бы просто осмотреться.
Открытость магазина поистине удивительна. Здесь хранятся издания на сотни тысяч долларов, но входная дверь не запирается, и кто угодно с улицы может спокойно войти с чемоданом в пустой магазин, непринужденно улыбаясь. Конечно, мне легче, ведь я выгляжу как порядочный человек. И еще по мне видно, что я – коллекционер и страстный любитель книг.
Доверчивая девушка возвращается к компьютеру у кассы, и я вновь предоставлен самому себе. Я расхаживаю по магазину, избегая, разумеется, других посетителей.
Этажи соединены винтовыми, а не простыми лестницами. Есть и маленький лифт, но меня он не привлекает. Я страдаю от легкой клаустрофобии (в детстве старший брат, издеваясь надо мной, запер меня в пыльной кладовке, но успешно скрываю свой недуг от всех, включая моих сотрудников: для них я, конечно же, прямой, правильный, здравомыслящий человек, у которого не может быть нервных расстройств). Первый этаж «Корпорации тайн» полностью посвящен американской литературе, на втором разместились британские и прочие иностранные книги. Целая стена отведена Шерлоку Холмсу. На третьем этаже собраны первопечатные и вообще редкие издания, а также книги в кожаных переплетах. На четвертом – карты, глобусы и антикварные произведения искусства с изображениями убийств и прочего кровопролития.
Здесь же, на четвертом этаже, – кабинет Аарона Ньюхауса. Предполагаю, что он также прекрасно обставлен и декорирован, а окна выходят на океан. С тоской вспоминаю свою старую привычку воровать книги – тогда я был бедным студентом и не мог их покупать. О, этот трепет, который вызывала кража, и эта награда – книга! По правде говоря, многие годы самыми ценными книгами для меня были те, что я стащил из магазинов на Четвертой авеню Манхэттена. Они не стоили больших денег, но удовольствие от кражи перевешивало все. Как же было здорово, пока не изобрели камеры наблюдения!
Разумеется, камеры установлены на каждом этаже «Корпорации тайн». Если мой план сработает, нужно будет достать кассеты и уничтожить их. Если нет, можно не беспокоиться о том, что моя физиономия несколько недель пробудет на пленке. Стоит отметить, что я слегка загримирован: усы накладные, а затемненные очки в черной пластмассовой оправе – не те, что я ношу обычно.
До закрытия остаются считаные минуты, и я намереваюсь дождаться, пока магазин не покинут последние клиенты. Не больше двух человек на первом этаже, одинокий поклонник Агаты Кристи на втором, пожилая пара в поисках подарка родственнику на третьем, а на четвертом – старик, любующийся репродукциями. Здесь и немецкие гравюры пятнадцатого века: «Смерть и дева», «Пляска смерти», «Триумф смерти»; и угрюмо-зловещие работы Пикассо, Мунка, Шиле, Фрэнсиса Бэкона; и «мрачные картины» Гойи: «Сатурн, пожирающий своего сына», «Шабаш ведьм», «Собака». Судя по упоению, с которым старикан разглядывал картины, наши вкусы совпадают, но завязывать с ним беседу было бы очень неблагоразумно.
Я по-прежнему пребываю в восхищении. Как Аарону Ньюхаусу удается продавать такие ценные произведения искусства в захолустном нью-гэмпширском городке, да еще и в мертвый сезон?
Когда я спускаюсь обратно на первый этаж, последние посетители покидают магазин. Чтобы выждать время, я усаживаюсь в кожаное кресло, идеально подходящее для моей задней части. Настолько удобное, что я готов поклясться: оно мое, а не Аарона Ньюхауса. Рядом со мной – шкафчик с первыми изданиями романов Рэймонда Чандлера. Настоящая сокровищница! От близости этих книг аж руки чешутся.
Я не злюсь. Во мне лишь просыпается дух соперничества, как и подобает настоящему американцу.
Это горькая правда – ни один из полудюжины моих магазинов не может сравниться с «Корпорацией тайн» по выбору или удобству для покупателей. В двух самых новых заведениях установлены уродливые люминесцентные лампы, от которых у меня болит голова и наступает ощущение полнейшего отчаяния.
Ни один из моих покупателей не выглядит настолько состоятельным, как любой посетитель «Корпорации тайн», а их литературные предпочтения банальны и ограничиваются стандартными бестселлерами. В моих магазинах вы не увидите полок, полностью занятых Эллери Куином, стеллажей с первыми изданиями Чандлера и целых шкафов с книгами о Холмсе. Даже в лучших из них вы найдете лишь несколько антикварных изданий и уж точно не обнаружите произведений искусства.
Симпатичных, умных и вежливых продавцов, вроде этой девушки, у меня вы тоже не встретите – отчасти, вероятно, потому, что зарплата моих сотрудников не намного выше минимальной, больше я не могу себе позволить, и они увольняются без всякого сожаления.
Сидя в удобном кресле, я хорошо слышу дружелюбный разговор между покупателем и юной продавщицей по имени Лора. Если я заполучу «Корпорацию тайн», то, конечно, не стану расставаться с милой, симпатичной Лорой и даже повышу ей зарплату, чтобы она не думала увольняться.
Когда Лора освобождается, я прошу ее показать первое издание чандлеровского романа «Прощай, любимая». Лора аккуратно отпирает шкафчик и достает книгу: опубликована в 1940 году, суперобложка в отличном, почти идеальном состоянии, цена – тысяча двести долларов. Мой пульс учащается. У меня уже есть такая книга, которая досталась мне гораздо дешевле. Если бы я захотел, то мог бы продать ее за полторы тысячи в одном из своих магазинов или через Интернет…
– Прекрасный экземпляр! Благодарю вас! У меня есть несколько вопросов, не могли бы вы позвать…
– Конечно, я приглашу мистера Ньюхауса. Он будет рад с вами пообщаться.
Все хозяева частных магазинов с большой охотой консультируют клиентов вроде меня.
Я принимаюсь считать в уме. Сколько вдова Аарона Ньюхауса запросит за магазин? Сколько вообще стоит недвижимость в Сибруке? Кризис ударил по Нью-Гэмпширу, как и по всей Новой Англии, но Сибрук – небедный курортный городок, население которого летом увеличивается раза в четыре, поэтому книжный магазин может оцениваться тысяч в восемьсот… Мне удалось выяснить, что Аарон Ньюхаус – полноправный владелец, ни ипотек, ни закладных. Он женат уже больше тридцати лет, но детей у него нет, и магазин унаследует его вдова. Опыт показывает, что вдовы скоры на продажу недвижимости. Утомленные юридическими процедурами, которые следуют за смертью мужа, они стремятся побыстрее избавиться от лишнего бремени, особенно если плохо разбираются в финансовых вопросах. А если у вдовы нет детей и друзей, способных дать хороший совет, она может поступить совсем необдуманно.
Не выпуская из рук томика Чандлера, я отправляюсь витать в облаках. Теперь я окончательно уверен – «Корпорация тайн» должна быть моей. Она станет бриллиантом в короне моей империи.
– Добрый вечер! – приветствует меня Аарон Ньюхаус.
Я поспешно поднимаюсь и протягиваю ему руку:
– Добрый вечер! Очень рад встрече с вами! Меня зовут…
Называя вымышленное имя, я чувствую, что краснею. Меня пугает мысль о том, что Ньюхаус мог понаблюдать за мной и прочесть мои тайные мысли.
Он знает меня. Но это невозможно.
После теплого обмена приветствиями становится ясно, что хозяин «Корпорации тайн» ни в чем не подозревает незнакомца, представившегося как Чарльз Брокден. Да и с чего бы ему меня подозревать? С этим именем не связано никаких криминальных или сомнительных историй. Как, впрочем, и с моим настоящим именем, которое принадлежит владельцу сети небольших магазинов детективной литературы.
Прежде чем приехать сюда, я внимательно изучил фотографии Аарона Ньюхауса. В свои шестьдесят три года он удивительно моложав, на лице почти нет морщин. Как и любой книготорговец-энтузиаст, Ньюхаус с радостью отвечает на мои вопросы о первом издании Чандлера и остальных его книгах. Вскоре разговор переходит на других авторов, чьи первые издания также есть в магазине, – классиков вроде Хэммета, Вулрича, Джеймса Кейна, Джона Макдональда и Росса Макдональда. Без всякого хвастовства Ньюхаус отмечает, что владеет одной из двух-трех самых полных коллекций произведений авторов, творивших под коллективным псевдонимом Эллери Куин, включая книги, написанные под другими псевдонимами, и журналы с первыми публикациями рассказов. Приняв наивный вид, я интересуюсь, сколько может стоить такое собрание. Аарон Ньюхаус уклончиво отвечает, что цену диктует рынок и назвать конкретную сумму он не в состоянии.
Вполне резонно. По большому счету, любая коллекционная вещь стоит столько, сколько готов за нее выложить коллекционер. Рынки растут и падают, а цена любой вещи – по крайней мере, безделушки вроде редкой книги – изначально абсурдна. Желание обладать тем, что высоко ценят окружающие, и презирать то, что они не ценят, заложено в самой человеческой природе, в наших пристрастиях и в нашем воображении. В эту кризисную эпоху Аарон Ньюхаус, в отличие от других букинистов, ведет дела так успешно, что может не устраивать распродаж и хранить свои сокровища хоть вечно.
Полагаю, они тоже перейдут к его жене.
Вопросы, что я задаю Аарону Ньюхаусу, звучат вполне искренне, пусть и немного простодушно. Я крайне заинтересован как в его коллекции, так и в умножении своих библиографических знаний.
Вскоре Ньюхаус дает мне подержать такие издания, как «Полная библиография криминальной и детективной прозы с 1749 по 1990 год», «Домашнее насилие: избранные произведения Уильяма Рокхида», «Моя преступная жизнь: мемуары лондонского букиниста», «Самая большая энциклопедия современной детективной прозы», а также антологию, составленную им самим: «Сто одна американская история в жанре нуар». Эта книга хорошо продается в моих магазинах. Чтобы польстить Ньюхаусу, я говорю, что хочу приобрести его антологию вместе с изданием Чандлера.
– А может, и еще что-нибудь. Должен признаться, я буквально влюбился в ваш магазин.
Пришел черед Ньюхауса краснеть. Ирония в том, что этими словами я собираюсь запудрить ему мозги, но при этом не кривлю душой.
Читать бесплатно другие книги:
