Ставка на любовь Линден Кэролайн
– Ты это заслужил, – воскликнул Уилл, – ведь мы могли умереть!
Уильям, младше Томаса на три года, был гораздо выше брата. Лицо покрывал бронзовый загар, волосы выцвели на солнце, поскольку почти все свое время он проводил на свежем воздухе с лошадьми своей единственной страстью.
– Умереть! – усмехнулся Томас. – Мы просто хотели отделаться от вас хотя бы на несколько часов. Это ведь я рассказал матери, куда вы отправились.
– Потому что я тебя заставил, – пробормотал Роберт, вспомнив, как беспокоился за младших братьев.
– Это я едва не умерла, – воскликнула герцогиня, – от ужаса! Если бы Джордж не взял с собой лампу…
– Он непременно хотел добраться до берега, даже когда начался дождь, – усмехнулся Уилл.
– Это стоило мне нескольких лет жизни, – заключила герцогиня.
– Просто чудо, что мы вырастили всех четверых и не тронулись умом, – вставил герцог. – Насколько проще было бы с дочерьми: играли бы себе на пианино и рисовали акварелью, вместо того чтобы изображать рыцарей.
– Это все Том, – быстро сказал Уилл.
– Да? Но вы все согласились с моим предложением, – протянул Том.
– Надеюсь, вы не будете третировать своих жен, когда наконец обзаведетесь семьями, – вставила герцогиня.
Уильям и Томас тотчас притихли, беспокойно переглянувшись, а настроение Роберта безнадежно испортилось. Когда мать заводила подобные разговоры, его братья приходили в ужас и были готовы бежать без оглядки, но сам он ничего подобного не испытывал, особенно когда представлял в качестве своей жены Джорджиану.
Наверное, Томас прав: он слегка повредился рассудком. Голова до сих пор гудела. Роберт пытался себя убедить, что наверняка проникся бы симпатией к любой женщине, которая отнеслась бы к нему по-доброму, поскольку был слишком слаб, однако эта мысль не помогла унять ноющую боль в сердце.
После ужина Роберт вышел на улицу. Ночь выдалась ясной, но куда прохладнее, чем в Дербишире, и, подняв лицо к небу, он задумался, смотрит ли Джорджиана на звезды в Лондоне.
Гравий на дорожке захрустел под чьими-то ногами, кто-то остановился у него за спиной, но Роберт не обернулся, догадавшись, что это кто-то из братьев.
– По-прежнему болит голова? – нарушил молчание Томас.
– Не слишком, – отмахнулся Роберт, которого сейчас беспокоило вовсе не это.
– Хм. – Томас подошел ближе. – Значит, что-то другое?
Роберт покрутил в руке трость – напоминание о больной ноге, – но не знал, как описать то, что его беспокоило.
– Мы подумываем взять людей и отправиться в Дербишир на поиски напавших на тебя негодяев.
– Какой смысл? Уже несколько недель прошло. Даже если кто-то что-то знал, то наверняка успел забыть.
– Нет, – протянул Томас. – Сомневаюсь, что можно так легко забыть тех, кто избил человека едва не до смерти.
Роберт пожал плечами.
– Я точно ничего не помню, так что помочь не смогу.
– Тебе не кажется странным, что грабители ничего не взяли? Зачем тогда напали?
Роберт тоже задумывался над этим, но так ни к чему и не пришел.
– Может, просто не успели? Джорджиана и грум спугнули.
– Вот как? – пробормотал Томас. – Интересно.
– Что, Том? – рявкнул Роберт. – Что тебе интересно?
– Ты что, взбесился? – спросил Томас, ошеломленный реакцией брата. – Роль в этой истории леди Джорджианы более-менее понятна. Меня заинтересовали грабители.
Роберт перенес вес тела на трость, поскольку нога опять заныла.
– Вполне возможно, они что-то и забрали, но я не помню.
– Хоббс говорит, что ты почти ничего с собой не взял, – заметил Томас. – Они не сняли с тебя обувь, не забрали коня, закладную или кольцо.
При упоминании о кольце пальцы Роберта сжались в кулаки. Джорджиана сняла кольцо с его пальца, чтобы не узнали, кто он такой, потом спрятала, чтобы его спасти, а вернула вместе с закладной. «Я верю, что вы поступите как надо».
– Мне просто любопытно, только и всего, – немного помолчав, произнес Томас. – Поразительное совпадение: на тебя напали по пути в дом, который его хозяин поставил на кон, но совсем не хотел отдавать, а значит, не горел желанием видеть тебя там.
– Значит, ты считаешь, что этих людей натравил на меня Чарлз?
Томас пожал плечами.
– На мой взгляд, с его куриными мозгами он вполне мог придумать что-то подобное.
Роберт шумно выдохнул. Неужели за всем этим и правда стоит Чарлз? Впрочем, его можно понять. Приехал бы маркиз Уэстмарленд в Осборн-Хаус, холодный и высокомерный, заполучил бы дом, который совсем ему не нужен, но не познакомился бы с Джорджианой, а она продолжала бы его ненавидеть.
– Тебе что-то было известно о Джорджиане до этого происшествия? – повернулся Роберт к брату.
– Я же сказал тебе: забудь о ней! – буркнул Томас и в следующее мгновение вскрикнул от весьма ощутимого укола трости в голень.
– Ладно-ладно, сдаюсь! – Томас с видом побежденного вскинул руки. – Итак. У нее нет высокопоставленных родственников, кроме брата, графа Уэйкфилда, которого все откровенно недолюбливают. Он снискал славу мизантропа, поэтому редко получает приглашения на балы и званые вечера. В остальном она ничем не отличается от других юных леди на рынке невест: такая же пустая и легкомысленная, как и те, что обожают сплетничать и глупо хихикать, прикрывшись веерами, и могут закатить истерику из-за пятнышка на новой шляпке. Сразу после своего дебюта она ответила согласием на предложение виконта Стерлинга, так что все вокруг окончательно утратили к ней интерес.
Это означало, что ни один мужчина не имеет видов на Джорджиану, поскольку она все равно что замужем… за Стерлингом, хотя этот неотесанный чурбан совершенно ее недостоин.
– Спасибо, – сквозь зубы процедил Роберт, стараясь не реагировать на нелестные высказывания брата о Джорджиане.
– Выбрось ее из головы! – не унимался Томас. – Она помолвлена с другим. – Ты сойдешь с ума, если будешь продолжать мучить себя нелепыми фантазиями, будто все, что она сказала, имеет какое-то значение.
Роберт резко развернулся и похромал в сторону дома. К счастью, Томас за ним не пошел. Но зато в холле он встретил отца, который радостно воскликнул:
– Вот ты где! Мне так и не удалось с тобой поговорить. Хочешь выпить?
– Да, сэр.
Они поднялись в кабинет, и Роленд, закрыв дверь, налил в два бокала портвейна, подал один Роберту и опустился в кресло.
– Как твоя голова?
Роберт устремил взгляд в бокал.
– В полном порядке.
– Вот как! – фыркнул герцог. – Ты пропал на две недели, и Томасу пришлось отправиться на поиски, чтобы мать не вызвала констебля. Потом мы слушали страшилки о жутких ранах на голове и потере памяти, а теперь ты заявляешь, что все в порядке!
– Ну почти в порядке, – пробормотал Роберт.
Отец бросил на него скептический взгляд, но вопросов задавать не стал: закинув ногу на ногу и поставив на колено бокал, продолжил:
– Мать переживала, что все из-за нее: отправила вернуть эту треклятую закладную. Уинстон, конечно, идиот, но и ты хорош: забрать у человека дом… Так что же случилось тогда в клубе?
Попытки вспомнить события той ночи привели к сильнейшей головной боли.
– Это все Хитеркот.
– Хм. – Герцог сделал глоток. – Одна из безрассудных идей Бересфорда?
Роберт нахмурился, когда его сознание вновь наводнили воспоминания – одни отчетливые и резкие, точно грани кристалла, другие – и таких было большинство – туманные и расплывчатые. Лорд Бересфорд приходился Хитеркоту дядей.
– Что ты имеешь в виду?
Роленд задумчиво посмотрел на сына.
– Я всегда считал, что Бересфорд использует племянника для каких-то сомнительных дел и что вполне может вовлечь тебя.
Так и есть. Они с Хитеркотом… что? Он совершенно об этом забыл: даже сейчас он чувствовал себя так, словно обзор ему заслонил огромный черный камень. От попыток мысленно сдвинуть его с места болела голова. К тому же, вспоминать, чем занимался в Лондоне, Роберту совершенно не хотелось.
– Я ничего об этом не знаю.
Герцог недовольно хмыкнул.
– Будь осторожен, мой мальчик. Сердце у Бересфорда на правильном месте, только вот стратег из него никудышный. Если он что-то задумал, то добивается этого любой ценой, балансируя на грани безумия и здравого смысла. Плохой план никогда не станет хорошим, даже если он призван служить благородной цели. Не позволяй ему сподвигнуть тебя на какую-нибудь глупость.
Обеспокоенный, Роберт кивнул.
– Мне очень хотелось, чтобы ты держался подальше от этого мошенника Хитеркота, но такой участи я тебе не желал. – Роленд осушил свой бокал и поставил на стол. – Ты уверен, что с тобой все в порядке? Том намекнул, что в Дербишире с тобой случилось что-то из ряда вон выходящее.
«Тому следовало бы держать свой чертов рот на замке!» – с раздражением подумал Роберт и огрызнулся:
– Абсолютно!
– Если не считать трости, шрама на лбу и вселенской тоски на лице, когда ты думаешь, что на тебя никто не смотрит. – Роберт взглянула на отца, и тот глубокомысленно кивнул. – Тебя что-то тревожит, и это явно не ваши дела с Бересфордом. Ты можешь ничего не рассказывать, если это не моего ума дело, но не пытайся убедить, что с тобой все в порядке.
Роберт принялся задумчиво крутить в пальцах бокал с напитком. Они ни словом не упомянули о Джорджиане, хотя Томас использовал каждую возможность, чтобы очернить ее имя, но отец не обладал его горячностью и не высказывал поспешных суждений. После всех этих дней душевных терзаний Роберту отчаянно хотелось кому-нибудь о ней рассказать.
– Это останется между нами?
– Если ты этого хочешь, – невозмутимо ответил герцог.
Роберт кивнул.
– В Осборн-Хаусе я встретил одну леди.
Герцог заложил руки за голову и приготовился слушать.
– Очень привлекательную, я полагаю?
– Да. – Роберт откашлялся. – Она заботилась обо мне, пока я был прикован к постели.
– Очень любезно с ее стороны, – заметил Роленд.
После некоторых колебаний Роберт решил рассказать отцу все.
– Если честно… она спасла мне жизнь: не только спугнула разбойников, которые попросту забили бы меня до смерти, но и привезла в дом своей подруги и убедила ее мне помочь.
– А была необходимость убеждать? – спросил герцог совершенно бесстрастно, но Роберт все равно поморщился.
– Дело в том, что это был дом того идиота, что проиграл мне его той ночью и написал своей жене, что я собираюсь вышвырнуть их всех вон и устроить там бордель. – Роберт прижал к виску кулак. – Не помню, чтобы я говорил такое, да и сам дом в Дербишире мне не был нужен. Нет нужды говорить, что хозяйка дома совсем не жаждала меня видеть.
Герцог хмыкнул.
– Джорджиане пришлось представить меня им как своего жениха, который решил сделать ей сюрприз и приехал без уведомления, но случилось несчастье. Ко мне относились очень хорошо.
– Потому что принимали тебя за другого. – Герцог потянулся за графином и плеснул еще немного вина в бокал. – Мне кажется, ты должен извлечь из этого определенный урок.
Без сомнения. Роб кивнул.
Отец и сын некоторое время сидели молча. Роберт допил вино и продолжил:
– Ей не было нужды мне помогать, но она все же это сделала, и я не могу перестать думать о ней.
– Тебе она тоже сказала, что вы жених и невеста?
При воспоминании об этом по телу Роберта разлилось тепло.
– Да.
Герцог вскинул голову.
– И тебе это понравилось, правда? Хоть ты и не знал, что это ложь.
– Да, понравилось, а вот то, что у нее действительно есть жених, не очень.
– И в этом проблема, – пробормотал герцог.
– Я не хочу, чтобы она выходила за него замуж.
– Вот как? – подался вперед Роленд. – Почему?
Роберт поднял голову и заглянул отцу в глаза. Герцог был неглуп и всегда знал, когда его сыновья лгут или из-за чего-то беспокоятся, поэтому Роберт был уверен, что все его мысли отец читает у него на лице как раскрытую книгу.
– Ты почти не знаешь эту девушку, – напомнил герцог.
«Мне и того, что знаю, достаточно». Хотя этот мерзавец Стерлинг знал, конечно, больше. Роберт понял, что у нее на сердце, и никогда не простит себе, если допустит, чтобы она вышла замуж за Стерлинга, и ничего не предпримет. Ему нужно знать наверняка, питает ли она к нему такие же чувства, как он к ней, и если он ей безразличен – что ж, придется это принять, ну а если нет…
Внезапно решение пришло само собой:
– Завтра утром я уезжаю в Лондон.
Роленд вскинул бровь.
– И с какой целью?
– Выяснить, нет ли у нее желания узнать меня получше, меня настоящего.
– Вот как? А что ты скажешь своей матери? Ведь она непременно накинется на меня с требованием тебя остановить, не позволить опять рисковать заново обретенным здоровьем.
Губы Робертаа изогнулись в улыбке. «Честно говоря, я не строила столь далекоидущих планов», – зазвучал у него в голове голос Джорджианы. Теперь он понимал, что это значит.
– Именно поэтому я тебе все и рассказал, чтобы объяснил ей мой отъезд, когда проснется.
Роленд усмехнулся.
– Это нечестный прием, дружище!
Однако Роберт лишь отмахнулся:
– Ты что, думаешь, я сошел с ума?
Герцог некоторое время молчал, угрюмо глядя на огонь в камине, наконец заговорил:
– Я был примерно твоего возраста, когда встретил девушку, красивее которой никогда не видел. Умную и сильную духом. А уж энергии ее хватило бы на пятерых. Я лез из кожи вон в попытке завладеть ее вниманием, а когда это наконец удалось, поставил себя в глупое положении. Кто бы что ни говорил, я не желал отступаться – ведь меня поддерживала она. Сошел ли ты с ума? Можно и так сказать. Я распознал симптомы, потому что и сам был одержим. – Он поднял глаза. – Для меня все закончилось хорошо, хотя твоя мать до сих пор думает, что я время от времени сажусь в лужу.
– Значит, я все делаю правильно, да? – с облегчением воскликнул Роберт.
– Остается лишь надеяться, что тебе повезет, – проворчал Роленд. – Поезжай и выясни, заболел ли ты тем же самым счастливым безумием, что и я. Надеюсь, эта леди тоскует по тебе так же сильно, как и ты по ней.
Роберт улыбнулся.
– Я тоже очень надеюсь на это и непременно выясню.
Глава 21
Через два дня после визита Джорджианы к Софи на Кавендиш-сквер явился Стерлинг.
Леди Сидлоу сообщила о его прибытии самолично, с выражением недовольства на лице.
– Все еще не одета! Дорогая моя, о чем ты только думаешь, лежа в кровати до обеда? Приехал лорд Стерлинг. Слишком рано, конечно. Ох, уж эти современные манеры! Впрочем, это к делу не относится. Ты не можешь заставлять его ждать.
Повернувшись к служанке, укладывавшей волосы Джорджиане, наставница рявкнула:
– А ты поторопись, Надин!
Стерлинг. Сердце девушки подскочило к горлу, не давая дышать, и забилось как птица в клетке, но вовсе не от радости: напротив, в глубине ее души зарождалось неприятное ощущение, похожее на страх. Визит к Софи не помог привести мысли в порядок и не дал ответов на многочисленные вопросы. И теперь Джорджиана была уверена, что чувство вины и терзающие душу сомнения непременно отразятся на ее лице.
Все эти мысли лишь усугубили состояние девушки, и так страшившейся встречи с женихом. Лучший способ поскорее забыть Уэстмарленда – проводить как можно больше времени в обществе Стерлинга. Тогда она обязательно вспомнит, почему с самого детства так любила его.
– И непременно надень платье, которое выставит тебя в наиболее выгодном свете. В последнее время ты неважно выглядишь – бледная, осунувшаяся, – добавила леди Сидлоу, направляясь к двери.
– Какое подать платье? – спросила Надин в наступившей тишине.
Джорджиана посмотрела на собственное отражение в зеркале. Плохо выглядит? Но дело тут вовсе не в платье, так что переодевание не поможет.
– Не знаю, чего там придумала леди Сидлоу, но переодеваться не стану.
– Как скажете, мадам, – пробормотала Надин, сжимая во рту шпильки. – Ущипните себя за щеки. Ее светлость смягчится, заметив, что вы вняли ее советам.
Джорджиана закатила глаза. Гораздо важнее не заставлять Стерлинга ждать. Стоит его увидеть, все встанет на свои места, и тогда не придется щипать себя за щеки.
Когда Надин закончила возиться с прической, Джорджиана сошла вниз. Однако перед дверью гостиной ее шаги замедлились, а нервы натянулись как струны. За дверью слышался голос Стерлинга, такой знакомый и в то же время чужой после стольких недель разлуки. В последний раз Джорджиана видела его два месяца назад, и на какое-то испугавшее ее мгновение вдруг поняла, что не может припомнить, как он выглядит.
Девушка порывисто распахнула дверь и вошла в гостиную. Стерлинг тотчас же поднялся со своего места с улыбкой от уха до уха. Ему нравилось дразнить леди Сидлоу, терпевшую его подшучивания с холодной вежливостью. Стерлинг, как припомнила Джорджиана, вообще очень любил розыгрыши, подтрунивания, шуточки, причем это у него получалось так остроумно, что все вокруг не могли удержаться от смеха.
– А вот и она! – воскликнул джентльмен, направляясь навстречу Джорджиане. – Я скучал по тебе, дорогая.
Несмотря на то что она знала его много лет и считала, что его образ прочно отпечатался в памяти, сегодня она сыграла с ней злую шутку. Стерлинг оказался ниже, чем казалось Джорджиане. Волосы вовсе не каштановые, а почти рыжие, да и глаза скорее болотные, чем зеленые. Это сбивало с толку, тем более что Джорджиана вдруг поняла, что ожидала увидеть в нем схожесть с Робертом.
«Не думай о нем!» – приказала она себе и с улыбкой коснулась протянутой руки.
– Я не ждала тебя сегодня, Стерлинг.
Виконт рассмеялся.
– Хотел тебя удивить! Надеюсь, получилось? Не застал врасплох?
Джорджиана приехала в Лондон почти неделю назад, но решила не акцентировать на этом внимание.
– Немного. Я так давно тебя не видела! Мог бы удивить меня на балу – тогда я отнеслась бы к выбору туалета с большим вниманием.
Стерлинг улыбнулся.
– Я не заметил, чтобы сегодня ты была невнимательна: выглядишь потрясающе, еще лучше, чем я себе представлял. Ведь с момента нашей последней встречи прошла целая вечность. – Когда Стерлинг наклонил голову и коснулся губами ее руки, на мгновение по телу прокатилось знакомое тепло. – Письма не идут ни в какое сравнение с живым общением.
Эти слова напомнили Джорджиане, что за все время, пока они не виделись, Стерлинг написал ей всего однажды, но она поспешила прогнать эту мысль.
– Я тоже очень рада тебя видеть.
Стерлинг усадил девушку на диван, а сам устроился в кресле напротив. Леди Сидлоу позвонила в колокольчик, чтобы принесли чай, и в гостиной почти сразу же появилась Мэри. Во время визитов Стерлинга леди Сидлоу сохраняла каменное выражение лица, как если бы эта часть обязанностей казалась ей невероятно скучной. Джорджиана не раз задумывалась над тем, почему так происходит, но сейчас, глядя на расслабленное улыбающееся лицо жениха, поняла, что леди Сидлоу питает к нему неприязнь.
Справедливости ради надо сказать, что леди Сидлоу тоже не очень-то нравилась ему. За глаза он называл ее занудой и пилой, и Джорджиана с ним соглашалась. Сегодня он, как и всегда, развернулся в кресле лицом к девушке, фактически оказавшись к леди Сидлоу спиной.
– Надеюсь, ты приятно провела время в Дербишире, – начал он светским тоном, пока леди Сидлоу разливала чай. – Это твоя школьная подруга, не так ли?
– Да, Китти, теперь леди Уинстон и мама замечательной девчушки.
– Ах да, девочка, – протянул Стерлинг так, словно что-то припоминал. – Замечательно. Надеюсь, у нее все хорошо.
Джорджиана по меньшей мере раз пять сказала Стерлингу, что едет познакомиться с малышкой Аннабель, рассказывала о ребенке и в письмах. Она писала Стерлингу почти каждую неделю до тех пор, пока в ее жизнь не ворвался Роберт, сразу же завладев ее вниманием. Только сейчас, вспомнив, что получила от Стерлинга всего одно письмо, Джорджиана заметила, что его совсем не обеспокоило внезапное отсутствие писем от нее.
Конечно же, Стерлинг был ужасно занят, и отсутствие внимания к ее письмам вовсе ни о чем не говорило. К тому же он никогда не любил писать.
– Да, – поспешила продолжить Джорджиана. – У нее чудесная дочка по имени Аннабель. – Немного поколебавшись, все же спросила: – Скажи, ты, случайно не видел сэра Чарлза здесь, в Лондоне?
Стерлинг закашлялся.
– Почему не видел? Конечно, видел, там же, где всегда.
– В клубе «Вега»?
Стерлинг улыбнулся поверх ободка чашки. Джорджиану давно привлекало это заведение, еще с тех пор, как его посещала Софи. Клуб был для нее как запретный плод – таинственное место, куда тянет нестерпимо. Стерлинг знал о страсти девушки ко всему неизведанному и никогда не укорял ее за это, что всегда ей нравилось.
– Да, там.
– Тогда ты, возможно, слышал, что он поставил на кон дом и проиграл.
– Джорджиана, – строго произнесла леди Сидлоу, – это не слишком подходящая тема для разговора: юной леди не пристало обсуждать такие события.
В глазах Стерлинга заплясали озорные искорки.
– Да-да, я слышал. Это просто отвратительно.
Леди Сидлоу шумно втянула носом воздух, однако замечания виконту не сделала. В таких случаях она предпочитала молчать, хотя всем своим видом выражала недовольство.
– Что ты слышал? – уточнила Джорджиана. – Чарлз писал, что произошло нечто ужасное.
Леди Сидлоу еле слышно зацокала языком, но молодые люди сделали вид, что ничего не слышат.
– А… – Стерлинг перевел взгляд на пожилую даму, глаза которой горели гневом, и на губах его опять заиграла дьявольская улыбка. – Конечно, сплетничать нехорошо… но ставка действительно была весьма… необычной. Его каким-то образом угораздило связаться с Уэстмарлендом, Хитеркотом и их компанией. Из этого, конечно же, не вышло ничего хорошего. Уэстмарленд не моргнув глазом забрал у Уинстона закладную на дом, и сколько тот ни умолял его смилостивиться, тот не соглашался, что неудивительно – таких снобов, как этот маркиз, еще поискать.
Услышав столь нелестный отзыв о Роберте, Джорджиана машинально ощетинилась, но тотчас же взяла себя в руки. Ей нужна была информация, а не ссора. К тому же предполагалось, что они с маркизом незнакомы. Она нарочито испуганно округлила глаза.
– Именно это Чарлз и написал Китти! Но… почему он поставил на кон дом?
– Такое в «Веге» случается, – туманно ответил Стерлинг. – Уэстмарленд не дал Уинстону возможности отыграться, а потом исчез из Лондона и с тех пор нигде не показывался. Проклятый негодяй.
Джорджиана мысленно молилась, чтобы никак себя не выдать – например не покраснеть.
– И все же меня удивил поступок Чарлза. Как случилось, что он связался с такой компанией?
Стерлинг вскинул брови.
– А что такое?
– Глупо ставить на кон собственный дом. Немудрено, что его жена пришла в ярость: я бы вообще убила!
– О, не сомневаюсь! – рассмеялся Стерлинг. – Если откровенно, то Уинстону вовсе не стоило садиться с ним за один стол. Ведь Хитеркоту нет равных в том, что касается карт. Но раз уж Уинстон включился в игру, ему пришлось сделать ставку.
– Почему?
Стерлинг откашлялся.
– Кажется, он проиграл довольно крупную сумму денег, а посему ему пришлось рискнуть, чтобы поправить дела.
– То есть, бесконечно проигрывая, он рискнул проиграть еще больше? – Интересно, что бы сказала на это Софи, всегда тщательно просчитывавшая свои возможности? – Разве это не верх безумия?
Стерлинг снисходительно улыбнулся.
– Все это довольно сложно, дорогая. Тебе не стоит из-за этого беспокоиться.
– Но я ничего не могу с собой поделать! – воскликнула Джорджиана. – Моя дорогая подруга Китти пребывала несколько недель в отчаянии из-за страха лишиться крыши над головой! Конечно же, я хочу знать, что произошло.
Стерлинг украдкой взглянул на леди Сидлоу: пожилая дама разве что не шипела, прислушиваясь к беседе.
– Еще раз повторю, вопреки здравому смыслу: мне непонятно, почему тебя это так расстраивает.
– Чарлз проиграл закладную на дом!
Однако Стерлинг лишь отмахнулся в ответ:
– Разберутся. Если Уэстмарленд действительно джентльмен, то даст Уинстону шанс отыграться.
– А что, если Чарлз проиграет?
Впервые за все время разговора на лице Стерлинга отразилось раздражение.
– Значит, ему придется отдать свой дом.
– Что? – воскликнула Джорджиана. – А как же Китти и ребенок? Стерлинг, ты не можешь одобрять такие поступки. Ведь ты так не сделал бы, верно?
Виконт удивленно взглянул на невесту.
– Конечно, нет. И ни за что не стал бы связываться с такими, как Уэстмарленд и Хитеркот. От их компании ничего хорошего не жди. Я бы ничуть не удивился, если бы обвинение в мошенничестве подтвердилось. Уинстон, конечно, идиот, но разве ты не понимаешь, что это единственный способ решить проблему?
Джорджиана раздраженно всплеснула руками.
– Боюсь, нет. Чарлз проиграл дом, но должен садиться за карточный стол снова и снова, пока не выиграет. Но что, если этого не произойдет? Ты сам сказал, что Уэстмарленд и Хитеркот прекрасные игроки, да к тому же мошенничают. Поэтому может статься, что Чарлз проиграет все, что у него есть. И все же ты полагаешь, что другого пути решения проблемы нет. Я права?
Стерлинг пожал плечами.
Читать бесплатно другие книги:
