Грехи девственницы Рэндол Анна
— Между нами происходит нечто, чего нельзя объяснить. И никто из нас не желает этого. Если, конечно, я не ошибаюсь. — Рука Гейбриела скользнула под пеньюар Мадлен и обхватила ее грудь. Подушечкой большого пальца он принялся дразнить сосок, отчего он тут же превратился в тугую бусину. — Но вы этого точно хотите. Так что вам стоит лишь попросить. — Губы Гейбриела коснулись шеи Мадлен.
Ее дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. «Да, пожалуйста, да!» — беззвучно взывала она. Однако рассудок отказывался повиноваться этому новому безрассудному желанию тела.
— Вы говорите так, словно происходит что-то необычное. Но нами обоими руководит вожделение. Не более того.
Слегка сдвинув в сторону полу атласного пеньюара, Гейбриел стал покрывать поцелуями шею Мадлен, медленно продвигаясь от ключицы к плечу.
— И как вы думаете, к чему все это приведет?
И какого ответа он ждал, если от шелковистых прикосновений его губ Мадлен лишилась способности дышать? Что бы она ни говорила, такого желания она не испытывала еще ни разу в жизни. Огненное горнило страсти поглотило все остальное, не оставив ничего, кроме уверенности в том, что она отдаст все ради еще одного поцелуя.
Мысль об этом привела Мадлен в ужас.
А ужас был для нее знакомой территорией. Она имела с ним дело каждый день на протяжении последних десяти лет.
— Ничего из этого не выйдет… — Мадлен натянула рукав пеньюара на плечо, — если только вы не окажетесь настолько слабым, что перестанете себя контролировать. У меня такой проблемы нет, уверяю вас.
Гейбриел выпрямился, и его лицо приняло непроницаемое выражение.
— Хорошо. Ловлю вас на слове.
Гейбриел внимательно смотрел на служанку, нервно комкающую подол платья. Мимо проехал экипаж, и она еще сильнее прижалась к стене.
— Вы уверены, что Хейнс не покидал дома весь вечер?
Девушка закивала головой, и ее бледное лицо утонуло в тени.
— Его матушка принимает гостей. Сначала они обедали, а потом перешли в гостиную читать вслух книгу.
— А не мог он выскользнуть из дома незаметно?
— Нет. Госпожа сватает ему мисс Юстас, и та не отходила от него ни на шаг весь вечер.
Вздохнув, Гейбриел протянул девушке гинею. Сунув ее в карман, служанка поспешила вернуться в дом.
Стало быть, это не Тимоти Хейнс швырнул бутылку в окно Мадлен. Вчера в театре этого ее чрезвычайно страстного поклонника тоже не было. Шагая по тротуару, Гейбриел держался как можно ближе к стенам домов, чтобы избежать брызг, летящих из-под колес экипажей. Нет, Мадлен пытался убить не Хейнс.
Гейбриел поднял воротник пальто, защищаясь от холодных капель дождя. Мадлен была в центре всеобщего внимания и вполне могла озлобить кого-то своим шокирующим поведением. И все же это были не просто нападения, совершенные под влиянием момента.
Мадлен должен защищать именно он, Гейбриел, а вовсе не Кент. Кент был хорошим человеком, бдительным и бесконечно преданным своей жене и ребенку. Лишь мысль о том, что он встретится со свидетелем преступления, заставляла Гейбриела двигаться в верном направлении. Прочь от дома Мадлен.
Он правильно поступил, попросив Кента присмотреть за Мадлен. Они очертили границы друг для друга, и чем меньше времени будут проводить вместе, тем лучше.
Заметив проезжающий мимо кеб, Гейбриел свистнул кучеру и забрался внутрь. До таверны было не так уж далеко, но молодой человек никак не мог сосредоточиться на том, что же, черт возьми, происходит вокруг, и не хотел получить удар ножом в спину из-за собственной рассеянности. И сотворила с ним это Мадлен. Она спутала все его мысли. Гейбриелу ужасно не нравилось нынешнее его состояние, ведь он привык держать собственные эмоции под контролем. И он не лгал, когда признался в этом Мадлен. Именно сейчас ему необходимо было сосредоточиться, а мысли о ней не позволяли ему сделать это. Он не доверял самому себе так же, как не доверял ей.
Кеб остановился перед таверной, и Гейбриел спрыгнул на землю. Однажды он уже расспрашивал пьянчужку-кучера Борна, но вдруг тот неожиданно вспомнит что-то еще. Гейбриел с минуту смотрел на школу на противоположной стороне улицы. Вот почему ему необходимо сосредоточиться. Еще одна женщина убита, и он не намерен допускать, чтобы подобное повторилось.
— Хантфорд?
Гейбриел обернулся на звук знакомого голоса. К нему направлялся Дэнбери, помахивая полированной черной тростью.
— Не думал, что это место столь популярно. Только что встретил Биллингсгейта. А тебя-то что привело в эту часть Лондона, Хантфорд?
Биллингсгейт разгуливает рядом с местом недавнего преступления? Очень подозрительно.
— Дела Боу-стрит. А тебя?
Дэнбери указал тростью в сторону доков.
— Мой отец ожидает прибытия судна, в которое он вложил огромные деньги.
— Ему повезло?
Дэнбери поморщился.
— Думаешь, я шел бы домой с поджатым хвостом, если б ему повезло? Уже прошел месяц, а о судне никто и слыхом не слыхивал.
— Он очень переживает потерю? — спросил Гейбриел.
Дэнбери фыркнул.
— Потеря одного корабля — это капля в море его огромного состояния, но деньги есть деньги. И ему не слишком нравится их терять.
Гейбриел видел отца Дэнбери всего лишь однажды, когда они еще учились в Оксфорде. Тот сделал вид, что не замечает Гейбриела, стоявшего рядом с его сыном. Слишком низкого происхождения он был. Гейбриел тогда отшутился, но подобное обращение очень сильно задело его юношеское самолюбие.
Несколько дней спустя Сьюзен попыталась рассказать ему, что за ней ухаживает один очень приятный джентльмен. Вспомнив собственное унижение, Гейбриел отказался ее слушать и посмеялся над ее наивностью.
Дэнбери посмотрел на таверну.
— Приличное у них здесь пиво? Я не слишком-то тороплюсь сообщить отцу неприятные новости.
— Местное пиво может прожечь дыру в твоем желудке, но захмелеешь ты быстро. Присоединюсь к тебе, когда поговорю кое с кем. — Гейбриел редко употреблял спиртные напитки, но сегодня предложение друга показалось ему заманчивым.
Таверна встретила их громким смехом и непристойными песнями. В очаге гостеприимно потрескивал огонь, а мерцающие на столах свечи делали заведение почти уютным.
— С кем ты собираешься поговорить? — поинтересовался Дэнбери, снимая шляпу, вода с которой стекала на грубый деревянный пол.
— Со свидетелем по одному делу.
— Что за дело?
Гейбриел никогда ни с кем не обсуждал свою работу. Дела, по которым работали полицейские с Боу-стрит, вовсе не были развлекательными историями. За каждым из них стояло человеческое горе.
— Я предпочитаю не говорить об этом.
Дэнбери пожал плечами.
— Займу нам стол.
Гейбриел кивнул и повернулся туда, где обычно сидел Борн. Однако за столом было пусто.
Гейбриел вынул из кармана часы. Он пришел вовремя. Когда мимо проплыла официантка Лоретта, Гейбриел остановил ее.
Она сдула с разгоряченного лица выцветший рыжий локон.
— Я ведь уже вам говорила, что ничего не видела той ночью. У меня нет времени отвечать на ваши вопросы. У нас полно посетителей.
— Вы видели сегодня Борна? — спросил Гейбриел.
Лоретта переложила тяжелый поднос с одной руки на другую и оглянулась через плечо.
— Он… — Лоретта нахмурилась. — Только что был здесь. На столе до сих пор стоит полпинты пива. Он не мог отойти далеко. Может, вышел до ветра?
Группа мужчин позвала Лоретту, и та поспешила на их зов.
Гейбриел же уселся за любимый Борном стол у окна и стал ждать. Прошло несколько минут, а кучер так и не вернулся. Гейбриел вышел на улицу, но, кроме крыс, на ней не было ни единой души.
Молодой человек выругался. Должно быть, Борн отправился домой прямо перед его приходом. Не стоило ему встречаться с кучером ночью. А вот наутро он протрезвеет и сможет говорить.
Сдвинув брови, Гейбриел вернулся в таверну. Дэнбери занял стол у очага. Он помахал другу рукой, и Гейбриел уселся напротив. Колченогий, скрипучий стул показался ему на редкость удобным.
— Не повезло? — спросил Дэнбери.
Гейбриел развел руками:
— Нет.
Дэнбери поморщился.
— Выпьем за это. — Он подозвал официантку, и когда Лоретта подошла, лениво ей улыбнулся и бросил гинею.
Девушка зарделась и закачала бедрами еще энергичнее. Предвкушение, каким горели ее глаза, сделали ее лицо почти красивым.
— Чем я могу вам помочь, милорд?
— Принесите-ка пинту пива для моего друга полицейского.
Лоретта присела в глубоком реверансе и, не сводя глаз с Дэнбери, принялась играть со своим декольте.
— Как пожелаете, милорд.
Дэнбери похлопал ее по ягодицам. Лоретта хихикнула и, постучав пальцем по губам мужчины, поспешила выполнять заказ.
Гейбриел удивленно вскинул бровь.
— Я думал, ты уже вышел из того возраста, когда тебя привлекали официантки.
Дэнбери тихо засмеялся и откинулся на спинку стула.
— Знаешь, что мне нравится в официантках? Они честные. Не пытаются строить из себя недотрог. Они такие, какие есть. — Он поднял свою кружку, словно собирался произнести тост. — И я благодарен им за это.
Гейбриел покачал головой, завидев спешащую к их столу Лоретту. Она со стуком поставила перед Гейбриелом кружку с пивом и уперлась тугой грудью в плечо Дэнбери.
— Что-нибудь еще?
Дэнбери посмотрел на друга.
— Видишь? Все честно. — Он покачал головой. — Не сейчас, любовь моя.
Лоретта вздохнула и бросила гневный взгляд на Гейбриела, словно это он был виноват в том, что ей временно отказали.
— Дайте знать, если передумаете.
Гейбриел сделал глоток и поморщился.
— Отвратительное пойло. Раньше было лучше.
Дэнбери кивнул и тоже приложился к напитку.
— После первой пинты становится терпимо.
Гейбриел отодвинул от себя кружку.
— Проверять не стану.
— Стало быть, человек, с которым ты собирался встретиться, имеет какое-то отношение к мисс Вальдан? — спросил Дэнбери.
— Нет.
— Мисс Вальдан… Этой особе стоило бы поучиться честности у официанток.
Гейбриел напрягся.
— Тебя никто не заставляет принимать участие в аукционе.
Но Дэнбери, казалось, не заметил недовольства Гейбриела.
— Не откажусь. Не знаешь, как она собирается симулировать девственность?
Гейбриел не ответил, и Дэнбери посмотрел на него с недоверием.
— Тебя ведь не проведешь? — Он хлопнул себя по колену. — А впрочем, ты не такой уж первоклассный полицейский, каким я тебя считал. Я знаю, что большинство моих соперников слишком глупы, чтобы понять, кто она такая на самом деле. Но я думал, что правда для тебя очевидна. — Он поставил локти на стол и подался вперед. — Послушай, что я тебе скажу. Она не девственница. Я в этом уверен. И в то время как остальные готовы заплатить за ее девственность, я собираюсь заплатить за то, чтобы увидеть, как она выкрутится.
Напряжение, охватившее Гейбриела, было столь велико, что даже открыть рот ему стоило большого труда.
— Как я уже сказал, тебя никто не заставляет делать ставки.
Дэнбери грубо расхохотался.
— Она и тебя окрутила, да? Да так, что ты даже говорить о ней не хочешь. Но насколько хорошо ты ее знаешь?
Гейбриел поднялся со своего места. Внезапно перспектива прогулки по темным улицам под ледяным дождем показалась ему гораздо более привлекательной, нежели возможность остаться в тепле с Дэнбери.
— Я выполняю задание. И мне совершенно все равно, девственница она или нет. Извини, но у меня сегодня есть еще кое-какие дела. — С этими словами он бросил на стол шиллинг. Мысль о том, что Дэнбери заплатит за него, стала вдруг непереносимой.
Дэнбери пожал плечами и махнул рукой официантке.
— Что ж, у меня тоже дела.
Глава 16
Когда они вышли от модистки, Мадлен протянула Гейбриелу большую картонку.
— Вы ведь не возражаете? — Ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке, а глаза заблестели.
Еще ни разу Гейбриелу не было так ненавистно, как сейчас, это выражение ее лица.
Он крепко сжал бечевку, которой была перевязана картонка. С того самого момента, как он забрал Мадлен сегодня утром из дома, она только и делала, что дразнила его, смеялась и заигрывала с ним. Только выглядела она при этом как симпатичная фарфоровая кукла, не обладающая ничем примечательным, кроме блестящих глаз и туго завитых локонов.
А еще Мадлен совсем не изменилась. И это было хуже всего. Она так же болтала и заигрывала с мужчинами, как и до произошедшего с ней несчастного случая. Они распускали перед ней перья, пожирали ее глазами, и она отвечала им тем же, такая же яркая и соблазнительная, как и раньше.
Отличие от прежней Мадлен состояло лишь в том, что теперь она обращалась с Гейбриелом так же, как и с остальными мужчинами.
Она больше не бросала искоса взгляд на него, если кто-то из ее поклонников отпускал нелепую шутку. Так же исчезли все признаки того, что на самом деле она нечто большее, нежели желанная молодая куртизанка, окруженная сонмом поклонников.
Гейбриел должен был быть счастлив. Мадлен держала слово.
И все же его челюсти болели от постоянного скрежетания зубами. Он, наверное, сошел с ума. Ибо только ненормальный захочет, чтобы Мадлен вдруг стала холодна и неприступна. Чтобы не обращала на него внимания. Злилась на его слова, произнесенные прошлой ночью. Была кем угодно, но только не этой сияющей пародией на женщину.
Гейбриел чувствовал себя так, словно его сбросили со сцены в толпу зрителей.
Однако это не делало его одним из поклонников Мадлен, готовых на все, чтобы только завоевать ее расположение.
— Возможно, вместо того чтобы покупать очередную шляпку, вам стоило нанять лакея.
Мадлен засмеялась.
— Зачем, когда вы уже предоставили мне одного, да причем бесплатно?
— Я приставил к вам телохранителя. А это совсем разные вещи.
— В самом деле? Думаете, он откажется мне помочь, если я попрошу? — Мадлен чувственно облизнула верхнюю губу.
— У Кента есть жена и ребенок.
— В таком случае он мной не соблазнится.
— Не стоит его мучить только потому, что злитесь на меня.
— Я не злюсь на вас. Для того чтобы злиться, нужно испытывать к вам хоть какие-то чувства. Кроме того, я не кокетничаю со слугами, помните? — Голос Мадлен звучал весело и снисходительно. Точно таким же тоном она могла бы справиться о здоровье его матери. — Если коробка слишком тяжела для вас, я могу попросить модистку прислать ее ко мне домой, — добавила Мадлен.
Гейбриел переложил коробку в другую руку, чтобы ему было удобно вытащить нож в случае чего, но потом остановился. Коробка оказалась слишком легкой.
— Что вы купили?
— Коробку.
— Что? — Гейбриел покачал коробку из стороны в сторону. — Но в ней же ничего нет. Пустая картонка.
Мадлен улыбнулась:
— Я знаю.
— Но ведь это совершенно бессмысленно.
— На самом деле я не покупала шляпку. Просто сделала вид, будто купила.
Но ведь она выглядела невероятно привлекательно в черной шляпке для прогулок верхом. Гейбриел видел, как любовно она гладила пальцами ее поля.
— А почему вы ее не приобрели?
Мадлен пожала плечами.
— Потому что когда-нибудь у меня будет состояние. А пока я могу позволить себе лишь то, на что мне хватает денег. То есть пустую картонку.
— Но зачем тогда ходить в магазины? — Почему не путешествовать в комфортном экипаже, вместо того чтобы разгуливать пешком по улицам Лондона? Уже не раз, когда они оставались одни, Мадлен бросала на Гейбриела полный муки взгляд. Очевидно, рана причиняла ей нестерпимую боль.
Мадлен подмигнула джентльмену, проезжавшему мимо верхом на коне.
— Надо всегда сохранять привлекательный фасад.
Я веселая, красивая и дорогая. Думаете, я останусь столь же желанной, если все узнают о моей бедности и отчаянии?
Гейбриелу же казалось, что даже одетая в мешковину она будет невероятно хороша собой.
И все же, как бы ему ни хотелось вновь увидеть настоящую Мадлен, для них обоих будет лучше, если она и дальше будет прятаться под маской беззаботной кокетки. На протяжении многих лет Гейбриелу удавалось оставаться равнодушным к красивым личикам. Но Мадлен сумела его околдовать. Возможно, причиной тому было это дьявольское подрагивание бровей, перед тем как она собиралась произнести очередную колкость. Или то обстоятельство, что она носила бесформенную фланелевую сорочку, когда думала, что ее никто не видит. Или же ее способность докапываться до самой сути в любой ситуации.
И все же Дэнбери прав. Гейбриел по-прежнему ничего о ней не знал.
— Вы в отчаянии?
Мадлен пожала плечами и улыбнулась двум матронам, проплывавшим мимо с кислым выражением лица. Те дружно фыркнули, раскрыли веера и, заслоняясь ими, точно щитами, поспешили прочь.
— Отчаяние — понятие относительное, не так ли?
Не стоило продолжать этот разговор.
Но Гейбриел уже не мог остановиться. Ему хотелось обвинить в этом свою профессию полицейского. Или тайну, коей являлась для него Мадлен. Но несмотря на то что его ужасно интриговало противоречие, которое представляла собой Мадлен, женщина, создавшая это противоречие, интриговала его еще больше.
Гейбриел положил коробку на сиденье.
— Уверен, этот магазин откроет вам кредит до окончания аукциона.
Мадлен поджала губы. Впервые за целый день на ее лице возникло что-то, кроме выражения равнодушной вежливости.
— А что, если что-то случится и аукцион не будет завершен? Вам известно, что делают с человеком долги? Как приходят кредиторы и забирают у вас все, даже постельное белье? Как перспектива оказаться в долговой тюрьме висит над головой подобно дамоклову мечу, и вы готовы продать собственную жену, чтобы положить этому конец? — Очарование покинуло черты лица Мадлен, уступив место безрадостности и унынию.
Во время своих допросов Гейбриел тщательно следил за выпадающими из общей картины деталями, случайно проскальзывающими в рассказе. Ухватившись за них, он зачастую довольно быстро докапывался до истины.
— Продать жену? Мне кажется, это уж слишком.
— Это мелочь по сравнению с избиениями, которые случаются, если вы не успели заплатить.
— Вряд ли миссис Лефевр натравит на вас кредиторов, если вы немного запоздаете с оплатой шляпки.
Мадлен глубоко вздохнула, и на ее лице возникла прежняя маска кокетки.
— Конечно же, вы правы.
И все же Гейбриел видел, что ее подбородок слишком напряжен, а улыбка слишком неестественна.
Интересно. Гейбриел продолжил нащупывать почву.
— Слишком много проиграли в пикет?
Но Мадлен не желала больше откровенничать. Она рассмеялась и картинно запрокинула голову назад, выставляя напоказ соблазнительный изгиб шеи.
— Я никогда не проигрываю.
Гейбриел отошел в сторону, заставляя Мадлен поменять позу.
— Стало быть, в картах вы тоже мастер?
Мадлен положила ладонь на руку Гейбриела, встала на цыпочки, и ее дыхание согрело его щеку.
— Мои умения весьма скромны. — Грудь Мадлен слегка коснулась руки мужчины. — Только вот моим партнерам редко удается сосредоточиться на игре.
Желание знакомо запульсировало в паху Гейбриела. Но Мадлен не удалось одурманить его слишком сильно вопреки ее надеждам. Он схватил женщину за запястье, когда та начала гладить его по руке.
— Мне сложно в это поверить. — Палец Гейбриела начал медленно описывать круги на нежной коже ее запястья, желая помучить Мадлен так же, как мучила его она. — Я верю, что мужчинам сложно сосредоточиться в вашем присутствии, но я не сомневаюсь, что вы знаете карты каждого из них еще до того, как они вступают в игру.
Мадлен насмешливо вскинула бровь, и Гейбриел поверил бы ей, если б не участившийся под его пальцем пульс.
— Вы обвиняете меня в мошенничестве?
— Возможно, вы и мошенничаете время от времени, но сейчас речь идет о вашей чрезвычайной наблюдательности.
Мадлен высвободила руку и направилась к витрине магазина, в которой были выставлены пестрые веера. Проходящие мимо люди были уверены, что она любуется товарами, однако Гейбриел видел, что она изучает его отражение в витрине.
— Люди наблюдают за мной, но не наоборот.
Гейбриел подошел к Мадлен и встретился с отражением ее взгляда в витрине.
— Ваша наблюдательность — тщательно отточенный навык. — Молодой человек понял, что попал в цель, едва только слова сорвались с его губ.
Мадлен резко развернулась и порывисто шагнула прочь. Только потом ее шаги замедлились, а бедра начали привычно покачиваться из стороны в сторону.
— Я натренирована во многих областях. — Мадлен слегка повысила голос и сразу же привлекла внимание проезжавшего мимо джентльмена.
Дородный господин натянул поводья и, натужно засопев, спешился.
— И в каких же именно областях, Мадлен.
Мадлен быстро подхватила джентльмена под руку и притянула к себе.
— А что вас интересует, Персиваль? Я обладаю многими весьма интересными способностями. Вы ведь служили в Индии несколько лет назад, не так ли? Я многому научилась в этой замечательной стране. — Мадлен изящно развернулась к Гейбриелу спиной, давая понять, что тот в данном случае лишний.
— Нет-нет, я не могу сделать сейчас выбор. Очень хочется, чтобы кто-то из вас меня удивил. — Мадлен рассмеялась, прильнув к резной каменной ограде моста. Она отчаянно надеялась, что выглядит беззаботной, потому что на самом деле едва держалась на ногах.
Поклонники продолжали собираться вокруг нее, толкаясь и соперничая друг с другом. Их яркие разноцветные жилеты мелькали у Мадлен перед глазами, сливаясь в одно кричащее пестрое пятно. С Темзы дул прохладный ветерок, неся с собой тошнотворный запах рыбы и заставляя Мадлен желать как можно скорее закончить свою утреннюю прогулку.
— Ну же, Мадлен, если отбросить материальную сторону вопроса, кого бы из нас вы выбрали?
Мадлен намеренно неторопливо обвела взглядом собравшихся вокруг нее людей, старательно избегая Гейбриела, стоявшего чуть поодаль.
— Думаю, этот человек знает, что это именно он, а никто другой.
И тут, словно их потянул за ниточки кукловод, джентльмены разом подбоченились, ибо каждый искренне полагал, что Мадлен отдала бы предпочтение именно ему.
Внезапно внимание Мадлен привлекло какое-то движение слева от нее. Она постаралась разглядеть, что же такое там происходит, постаравшись при этом выглядеть так, словно ее совсем ничего не волнует.
Так что же привлекло ее внимание?
Вот. Какое-то мелькание за плечами окружавших ее мужчин. Вот Тьюп поднял руку, чтобы пригладить свою редеющую шевелюру, и Мадлен вновь заметила, как что-то темное промелькнуло позади него. Несколько человек.
Мадлен улыбнулась Лентону, подзывая его к себе. Виконт сделал шаг вперед, и в толпе джентльменов образовалась брешь. По мосту шли рабочие доков, одетые в пестрые лохмотья. Они шагали с легкостью и высокомерием, присущими лишь очень молодым людям. Мадлен насчитала семерых.
Несмотря на то что они находились на почтительном расстоянии от доков, мост Ренли-Бридж соединял фешенебельный район Лондона с его модными магазинами с районом борделей и игорных домов, расположенным на другом берегу реки. Поэтому здесь можно было встретить представителей самых разных сословий.
И все же именно эти молодые люди привлекли внимание Мадлен. А она привыкла доверять собственной интуиции.
— Итак, джентльмены, поскольку все вы мои любимчики, я хочу кое-что вам сказать. — Мадлен подалась вперед и понизила голос, вынуждая джентльменов подойти ближе и образовать вокруг нее плотное защитное кольцо. Хотя англичане, занимающиеся боксом в клубе Джексона, вряд ли представляли себе, что значит настоящая драка.
Несмотря на то что Мадлен потеряла Гейбриела из виду, мысль о том, что он находится где-то рядом, успокаивала ее гораздо лучше, чем это скопление совершенно бесполезных людей.
— Я думала о той ночи, которую проведу с победителем. — Она прикрыла глаза и с наслаждением вздохнула. — Знаете, чего я жду больше всего? Как я…
— А ну-ка подвиньте свои напомаженные задницы. Это вам не гостиная, — протянул чей-то хриплый голос.
Читать бесплатно другие книги:
