Мой чужой дом Кларк Люси
– Следов взлома не обнаружено, – говорит его коллега. – Все в целости и сохранности.
– Кроме вас, есть еще у кого-то ключи от дома?
– Нет, – внятно произношу я.
– А в последнее время вы никому их не давали? Соседям? Друзьям? Может, держите запасной ключ под цветочным горшком или еще где-то?
– В прошлом месяце я выставляла дом на сайте аренды жилья. Сдавала его впервые. Возможно, арендаторы сделали дубликат и теперь наведываются.
– Кто арендовал дом? – спрашивает полицейский.
– Женщина по имени Джоанна Элмер. Я пыталась с ней связаться, но ее аккаунт на сайте аренды деактивирован.
Он кивает.
– Как по-вашему, есть у нее причины сюда возвращаться?
– Вроде нет, – отвечаю я. – По крайней мере, в голову ничего логичного не приходит.
– А Флинн? – раздается за спиной голос Фионы. – Он ведь до сих пор не отдал ключ?
– Кто такой Флинн? – оживляется капитан Стивен Карт.
– Мой муж… Хорошо, бывший муж, – неохотно говорю я. – Мы разъехались. Я и забыла. У него и правда есть ключ.
Он заинтересованно приподнимает бровь.
– Вы в дружеских отношениях?
Буквально затылком чувствую, как сестра буравит меня взглядом.
– Ну… не совсем. Но он не стал бы врываться в дом.
– А две недели назад? Он ведь воспользовался ключом в твое отсутствие? – осведомляется Фиона.
Я бросаю на нее короткий выразительный взгляд.
– У него тогда только-только умерла мать, – объясняю я полицейским. – Обстоятельства такие сложились, незаурядные. Он зашел в дом за несколько минут до моего возвращения.
– Надо бы расспросить и его, чтобы уже довести дело до конца.
– Нет, я не хочу ему звонить. Флинн не пробрался бы в дом тайком. Я ни капли не сомневаюсь. – Зря я наврала про стол. Скорей бы полиция убралась отсюда. – Спасибо, что пришли. Теперь мне хотелось бы немного отдохнуть.
Меня не покидает ощущение, что Фиона за мной наблюдает.
Переглянувшись с коллегой, капитан Стивен Карт наконец говорит:
– Мы выбили замок на входной двери. Лучше, если с вами кто-нибудь останется до утра, пока вы не пригласите мастера поставить новый.
– Иди домой, необязательно со мной сидеть, – предлагаю я Фионе, растирая себя руками.
Никак не могу согреться, хотя и толстый свитер надела, и отопление включила.
– Разумеется, я останусь.
Сестра приносит бутылку джина и два стакана. Движения ее быстрые, резкие. Стремительно перемещаясь по кухне туда-сюда, она с бульканьем разливает нам джин, достает из морозилки кубики льда, отрезает два бледно- зеленых кружка огурца и бросает их в напитки. Шипит тоник.
Фиона двигает один стакан в мою сторону. Меньше всего мне хочется джина, однако я вежливо делаю глоток; горький напиток дерет горло.
Прислонившись к кухонному шкафчику, сестра изучающе на меня смотрит, затем вылавливает из джина огурец и начинает медленно его жевать. Стальной взгляд действует мне на нервы.
– Эль, у меня только один вопрос. Зачем ты солгала полицейским? Не понимаю.
– Что?
– Кофейный столик разбил не взломщик. – Она глядит прямо и бесстрастно. – Когда муж возвращается домой в свитере, усеянном стеклянной крошкой, волей-неволей спросишь, откуда это взялось.
Вот оно, журналистское чутье Фионы на сенсации!
Она берет с разделочной доски нож и проворачивает ручку между пальцами.
– Это мы с Биллом тебе подарили. На свадьбу. Билл так долго их искал, выбирал лучшие из лучших. Самые крепкие лезвия. Керамические, чтобы не вступали в реакцию с продуктами.
Словно трещины по льду, по комнате расползается холодное молчание.
Фиона делает шаг в мою сторону. Я напрягаюсь, но она проходит к мойке, споласкивает нож под краном, осторожно вытирает его полотенцем, возвращает на настенный держатель и, сложив руки на груди, прислоняется к столешнице.
– Так почему ты солгала полицейским?
– Чтобы они поверили в проникновение взломщика.
– А он был? – насмешливо осведомляется сестра.
– Ты мне не веришь?!
– А должна? По телефону ты сказала, что тебя заперли в кабинете, – однако дверь была открыта. Затем ты подвела полицию к мысли, что кофейный столик разбил взломщик, хотя на самом деле разбила ты – толкнула на него моего мужа.
Я сглатываю комок в горле. Перед глазами брызги стекла и бледное, ошеломленное лицо Билла.
– С Биллом все в порядке?
Фиона изучающе меня рассматривает.
– Ты решила, будто он к тебе клеится, – усмехается она.
– Я…
– Представь себе, Эль, не все мужчины от тебя без ума.
Язвительность сестры меня коробит.
– Это была ошибка, – резко отвечаю я. – Инстинктивная реакция.
– Излишне бурная реакция. – Повисает пауза. – Понимаешь, это лишь твое воображение. И запертый на ключ кабинет, и недоверие к Биллу, и зацикленность на разбитом пресс-папье, и украденные броши…
Она смотрит на меня долгим взглядом. Что ей привиделось – загадка, однако суровое выражение вдруг сходит с ее лица – его сменяет нечто худшее: жалость.
Сестра подходит и, участливо сжимая мои ладони, принимается уверять, что дела наладятся, мне полегчает, но в голове пульсируют только слова: «Все это – твое воображение». Они колышутся, выплескиваются, вымывают потоком из памяти наносы ила, так что в луже прошлого четким, почти осязаемым фактом остается само воспоминание.
Эль открыла дверь общежития, сдвинув в сторону горку корреспонденции. Несколько часов она бродила по окрестностям городка, добравшись даже до бетонных площадок у доков, – под дождем, без пальто, без зонта. Намокшие волосы висели сосульками, в кроссовках хлюпала вода.
Протиснувшись в коридоре мимо велосипеда Луизы, Эль зашла в гостиную. В воздухе стоял тяжелый запах приготовленной еды, из кухни доносился шум закипающего чайника и оживленные голоса соседок. Она громко поздоровалась и поправила на обогревателе сохнущее после спортзала полотенце, чтобы освободить место для своих сырых носков. Пока Эль раздевалась, голос Луизы понизился почти до шепота. Любопытно! Значит, беседа не предназначена для чужих ушей?
– Его жена беременна, восьмой месяц. Представляешь, каково ей?
– Ужасно! Как думаешь, надолго его отстранили? – осведомилась Клэр, тихая девушка из Нортумберленда, которую Эль не раз утешала во время приступов отчаянной тоски по дому.
– Наверное, пока не закроют дело.
На кухне воцарилась тишина.
– Ты им рассказала? – спросила наконец Клэр. – А она что говорила?
Эль стояла не шевелясь и слушала. Хлопнули дверцы буфета, звякнули о стол одна за другой две кружки, заскрипел выдвижной ящик со столовыми приборами.
Наверное, Луиза кивнула, потому что снова заговорила Клэр, в ее голосе звенело сочувствие.
– Не расстраивайся! У тебя не было выбора.
– Знаю, знаю… С полицейскими не шутят.
– А ей ты веришь?
Наступило долгое молчание. У Эль участился пульс в ожидании ответа.
– Все это, – наконец произнесла Луиза, – лишь ее воображение.
Глава 23
Эль
Синюшно-фиолетовая темнота. Пять часов утра. В ложбинку груди стекают бисерины пота. Я сбрасываю одеяло и, откинув с лица волосы, усаживаюсь на кровати. Дыхание частое и прерывистое, будто после спринтерского забега.
Зря я отправила Фиону домой – она ведь сама предлагала переночевать со мной в доме. Надо было согласиться.
Я подхожу к двери спальни, пробую ручку… Открывается. Не могла не проверить.
Так запирали меня в кабинете или нет?
После сдачи дома в аренду в нем что-то изменилось. Это я знаю точно, хоть и не могу внятно сформулировать мысль. От самих стен веет холодом. Поменялась… атмосфера. Единственное слово, которым я могу описать свои ощущения. Дом будто пытается до меня что-то донести.
Чужой человек ходил по моим комнатам, открывал ящики, заглядывал в шкафчики, пил из моих чашек, спал на моей постели.
На этой самой постели.
Что еще здесь делали, о чем я не знаю?
Каждый отпечаток пальца напоминает о том, что в доме был посторонний.
И он до сих пор здесь.
«Я у тебя дома».
Усталость жжет глаза словно яркий свет. Вряд ли мне сейчас можно за руль, но я все равно поеду. Хочется уйти отсюда куда подальше. Я опускаю стекла, в лицо бьет влажный утренний воздух, на полную орет радио, руки крепко сжимают руль.
Первым делом я, конечно, вызвала слесаря и, когда он поменял замки на входной и задней дверях, выписала ему чек. Не знаю, правда, получит ли он по нему деньги.
Слава богу, я не дала капитану Стивену Карту контакты Флинна. Только проблем с полицией ему сейчас не хватало! Я набираю номер Флинна на автотелефоне. Идут гудки, затем включается голосовая почта, и низкий протяжный голос предлагает оставить сообщение.
– Флинн, это я. Да, снова. Просто хочу убедиться, что с тобой все хорошо. Что с нами все хорошо. Пожалуйста, перезвони мне…
Я паркую автомобиль у аптеки, захлопываю солнцезащитный козырек и напоследок бросаю на себя взгляд в зеркало заднего вида: под глазами черные тени, в лице ни кровинки.
В аптеке с порога ударяет в нос смесь запахов антисептика и душистого мыла. Сюда я пришла за снотворным. Довольно себя обманывать – без лекарств мне не обойтись.
Я выбираю нужную упаковку, добавляю туалетные принадлежности и иду к кассе. Кассир, коротко стриженная черноволосая женщина лет шестидесяти, дружелюбно улыбается.
– Вы же Эль Филдинг? Писательница.
Я растерянно хлопаю глазами – меньше всего я сейчас представляю себя в этой ипостаси.
– Д-да, – я изображаю на лице улыбку.
– Дочь давала мне летом почитать «Безумный страх», – говорит она, пробивая мои товары. – Потрясающе! Оторваться не могла. Уже заказала пять экземпляров – в подарок подругам на Рождество.
– Вы так любезны! Спасибо. Если хотите, могу подписать книги, когда зайду в следующий раз?
– Правда? – радуется она. – Вы очень добры!
Я отдаю кредитку.
Спустя секунду, слегка покраснев, она поднимает на меня взгляд и смущенно говорит:
– Простите, аппарат пишет, что платеж отклонен.
– Неужели? – Теперь пунцовеют мои щеки. Я лихорадочно роюсь в сумочке. – Заплачу наличными. – В кошельке оказывается лишь несколько монет. Мало. – Я не буду брать шампунь и кондиционер.
Отставив флаконы в сторону, я протягиваю горсть денег за снотворное, но в спешке, от стыда, рассыпаю их по стойке.
– Ой, простите!
Щеки пылают еще жарче, я тороплюсь собрать пляшущие монетки.
Слава богу, расплатилась. Когда я отхожу от кассы, за спиной раздается легкий топот.
– Тетя Эль!
Через аптеку, раскинув руки, с сияющей мордашкой бежит Дрейк. Я наклоняюсь к малышу и обеими руками прижимаю его к себе. Как чудесно он пахнет сладостями и печеньем! От внезапных теплых объятий на меня накатывает слабость, на глаза наворачиваются слезы. Только бы не расплакаться! Я старательно смотрю в одну точку за плечом Дрейка.
– Здесь тетя Эль! – радостно вопит Дрейк приближающимся Биллу и Фионе.
– Видим, она самая, – отзывается сестра.
Наступает неловкая пауза. Похоже, никто не знает, что сказать. Билл сосредоточенно изучает ковровую плитку на полу.
– Я думала, ты по уши в работе, – говорит наконец сестра.
– Как раз еду в библиотеку. Хочу сегодня там поработать.
Она удивленно приподнимает бровь.
– Из-за того, что произошло ночью?
– Просто сменить обстановку, – отводя взгляд, поясняю я.
Не могу признаться Фионе, что находиться дома мне не хочется. День за днем, час за часом – и постоянно одна. Сама мысль об этом невыносима! Мне нужны люди, мне надо сосредоточиться, мне…
Фиона касается моего плеча.
– С тобой все хорошо?
Я вдруг замечаю, как странно дышу – громко, прерывисто, будто мне не хватает воздуха. Спокойно! Глубокий вдох и выдох.
– Все хорошо, – выжимаю я через силу.
Она опускает взгляд на коробочку снотворного в моей ладони, но ничего не говорит.
Надо покончить с ужасным напряжением, возникшим между мной и Фионой. Да и между мной и Биллом. Они оба мне слишком дороги.
– Спасибо, что примчалась ночью. И прости… я в последнее время немного не в себе. Вот сдам книгу, и все снова будет хорошо, обещаю.
Лицо Фионы смягчается.
– Знаешь, мы собираемся сегодня пообедать пораньше где-нибудь в пиццерии. Может, пойдешь с нами?
Безумно хочется согласиться! Хочется послушать болтовню Дрейка о землекопах, посмотреть, как он разделывает свой кусочек пиццы, кропотливо выбирая из нее орегано и овощи.
– Я бы с удовольствием, но…
– Книга…
– Да, к сожалению.
Дрейк тянет Фиону за руку.
– Мама, смотри! Сироп!
Они отходят к прилавку, мы с Биллом остаемся наедине.
Он делает вид, что поглощен содержимым ближайших полок, на которых лежат урологические прокладки.
– Знаешь, вчера… это было… – неуверенно начинаю я, не представляя, как бы лучше объяснить. – Полное помешательство.
– Ничего страшного, не извиняйся.
– Нет, я должна извиниться! Я хочу извиниться, Билл. У меня все наперекосяк. Будто… Не знаю… У меня в голове иногда словно замыкает и…
– Все нормально.
– Нет. Ненормально. Меня накрыло – и под руку попал ты. Это несправедливо!
– Если уж начистоту, – говорит Билл, оглядываясь на Фиону, кивающую Дрейку в дальнем конце аптеки, – то я тоже должен кое в чем признаться. Ты и правда видела меня несколько ночей назад у своего дома.
От изумления у меня округляются глаза.
– Я поджидал Марка. Собирался выяснить с ним отношения, а потом увидел, что у него дома мать… Стало неловко. – Он пожал плечами. – Может, оно и к лучшему. Я решил не говорить Фионе, что знаю о Марке.
– Правда?
Билл кивает.
– Конечно, раз считаешь, что так правильнее… – растерянно произношу я.
– Именно. – Его лицо светлеет, как будто после наших объяснений у него с души упал камень. – Снова друзья?
– Само собой!
Он распахивает объятия.
– Сейчас я тебя просто обниму. Только не бей, договорились?
Обычная шутка, однако мне становится неприятно – уж слишком свежи воспоминания.
Неподвижный воздух библиотеки пропитан застарелым запахом книг; за главным столом трудятся как пчелки Лора и Мейв. Лора поднимает взгляд и радостно машет мне рукой. Я машу в ответ. Библиотекарши переглядываются, вид у Мейв удивленный.
Интересно, что означает этот обмен взглядами? Наверное, гадают, почему я пишу здесь, а не дома.
У дальней стены в укромном уголке стоит стол – идеально для работы: мне хочется находиться среди людей, но не хочется, чтобы мне мешали.
Щелкаю библиотечный стол на мобильник и загружаю фотографию в «Фейсбук». Сегодня работаю в библиотеке – место действия полезно иногда менять.
Палец уже тянется к кнопке «Отправить», но в последний момент я останавливаюсь. В голове эхом звучат слова Флинна.
«Все, что ты пишешь, чем делишься, навсегда останется в Интернете. Это же следы!»
Если отправить сообщение в Сеть, то мир узнает не только, что я работаю в библиотеке, – мир узнает, что меня нет дома.
В голове, словно рыба среди водорослей, мельтешит одна мысль… Эксперимент… Я сохраняю пост, но не публикую. Пусть полежит до завтра.
Итак, ноутбук открыт, наушники на голове.
Осталась одна неделя.
По венам растекается паника, проникает в ребра, сжимает грудную клетку…
Спокойно! Сосредоточься.
Где моя музыкальная подборка для творчества? В ушах звенит воздушный неоклассический трек, я кладу руки на стол. В монитор смотреть невозможно – глаза горят, будто в них насыпали песка.
Наконец переливы музыки, библиотечная обстановка и удаленность от дома начинают действовать. С радостью, преисполненная благодарности, я набираю первые слова, возвращаясь в лабиринты своей истории.
Не знаю, как долго я уже сижу и пишу, когда за спиной беззвучно возникает посторонний. Из-за наушников я не сразу понимаю, что рядом кто-то есть, – оборачиваюсь, только увидев отражение на экране ноутбука.
Неподалеку от стола стоит Мейв и смотрит в монитор.
Я снимаю наушники.
– Мейв?
– Вы были так сосредоточены, я не хотела вас беспокоить. Вторая книга – тоже психологический триллер?
Я киваю, закрывая крышку ноутбука.
– Трудно, наверное, всегда держать себя в состоянии повышенного напряжения, тревоги…
Странное предположение…
– Тревога и напряжение у меня только на страницах романа, – отвечаю я.
Однако в ее позе и взгляде мне чудится нечто знакомое… Не понимаю. Хотя чему удивляться, что до меня все медленно доходит? Очередная бессонная ночь, долгое хождение по пустой комнате в иссиня-черном сумраке, ворочание с боку на бок на горячих смятых простынях…
– Как вы себя чувствуете? – отваживается спросить Мейв. – После ночи?
– Простите, что?
– Стивен упоминал о ночном вызове…
Какой еще Стивен?
Я уже собираюсь ответить, что понятия не имею, о чем она говорит, как внезапно вспоминаю: Мейв замужем за полицейским. Стивеном. Капитаном полиции Стивеном Картом.
Прекрасно – явиться домой и рассказать жене подробности вызова. Это же нарушение кодекса о неразглашении конфиденциальной информации! Что он ей наболтал? Что я писательница-истеричка, вообразившая, будто ее заперли в кабинете на ключ?
– Все хорошо. Маленькое недопонимание. – Я изображаю улыбку, а в уме вертится одно: кому могла рассказать об этом Мейв? Лоре? Членам книжного клуба? – При свете дня все выглядит иначе! – жизнерадостно добавляю я.
– Разумеется, – соглашается она таким серьезным, взвешенным тоном, что я задумываюсь: какой смысл несут эти слова для нее?
Глава 24
Эль
Верьте в своих читателей – давайте им самые тонкие намеки.
Писательница Эль Филдинг
Могильная темнота. Три часа ночи. В груди бешено колотится сердце, словно я пробежала марафон и теперь задыхаюсь.
Что-то вышло из строя, я почти уверена.
В этот глухой час меня тревожит такое количество проблем, что хватит не на один список: срок сдачи книги, ипотечные платежи, которые я не успеваю гасить в срок, угроза лишиться дома…
Однако бессонница, ночные бдения и пот под коленями по другой причине, менее очевидной и более существенной.
Меня, кажется, настигает прошлое.
Это как подводное течение, струящееся по глубинным темным каналам. Острый страх, дурное предчувствие. Предчувствие близкой расплаты.
Дом залит солнечным светом; растекающееся по комнатам золотое сияние придает им воздушный, жизнерадостный вид. А я стою в темном уголке коридора, рассматривая закрытую входную дверь.
Она заперта на ключ – я проверила. И черный ход на кухне тоже. И окна. И винный погреб. Все крепко заперто и дважды проверено.
Никто не проникнет внутрь.
Автомобиль припаркован в миле отсюда на второстепенной дороге – я оставила его там еще утром, а потом легким бегом вернулась через бухту домой.
Словом, машины на подъездной дорожке нет.
Отлично!
Я достаю из кармана телефон, открываю «Фейсбук» и перечитываю сообщение, которое сохранила вчера. Внеся кое-какие изменения, жму на кнопку «Отправить».
Весь день работаю в библиотеке. Со мной лишь бутылочка воды, наушники и верный ноутбук. Мой девиз на сегодня – строгость и аскетизм. Мне нельзя покидать стол, проверять телефон и выходить за чашечкой кофе, пока я не напишу три тысячи слов. Пожелайте мне удачи!
Если за моими перемещениями следят через социальные сети, то это – прямое приглашение.
Все утро я пытаюсь погрузиться в жизнь персонажей, но издаваемые домом шумы выбивают меня из колеи: то отопление с фырканьем отключится, то балка скрипнет, то стекла зазвенят из-за пролетающего над крышей аэроплана. Голова автоматически поворачивается на звук, и я вся обращаюсь в слух.
Напрасно я переставила машину подальше от дома, пытаясь сделать вид, что работаю в библиотеке. Вечером придется идти за ней бог знает куда.
Хоть бы выспаться нормально… Одну ночку. Часа четыре. Или пять. Не просыпаясь. Я стала бы как новенькая. Вчера приняла таблетку снотворного – не помогло: я скорее вялая, чем отдохнувшая.
Читать бесплатно другие книги:
