Дневники Химеры Ридли Кроу Макс

– Ты молодец, – сказал он, и сперва Нике показалось, что это не его голос, а ветер принес слова. – Молодец, что нашла нужный фрагмент.

Она кивнула. Неуклюже он как-то извиняется. Может, первый раз? Так как он теперь насуплено молчал, Ника решила ему помочь:

– Я не поняла, что с этим алмазом? Я ощущала ярость Лорин от того, что она обнаружила ложь, но почему камень так важен?

– Это реликвия, – оживился Алекс. – Некий предмет, наделенный особыми способностями, реальными или мифическими. Скажем, как чаша Грааля. Есть она или нет? Пил из нее Иисус или нет? Люди верят, и пока верят – эта реликвия имеет ценность. А то, за что ведутся войны, уже нельзя считать просто безделушкой.

– То есть Созидатели скрыли его местонахождение не потому, что хотели обогатиться, а чтобы использовать позже в своих целях, – поняла Ника.

– Ты не представляешь, как суеверны люди при власти. Заложники успеха готовы на все, чтобы не потерять лицо. У спортсмена, у певца, у солдата – у каждого есть свой талисман. Будь это брошь или грязные носки. Представь, как сильно кто-то мог бы захотеть получить талисман, приносящий владельцу бессмертие и победу.

– Они поверят в это? А где же доказательства?

– У большинства религий нет доказательств подлинности их истории, но кого это останавливает?

Ника вынуждена была согласиться. Бриллиант таких размеров сам по себе был дорогой игрушкой, а его уникальность добавляла цены.

– Но что, если в архиве есть правдивые сведения? Как мы сможем их отделить от остальных?

– Когда у нас на руках будут данные из всех архивов, мы сможем подвергнуть их анализу, используя ключи для проверки подлинности.

Нику удивил его воодушевленный тон:

– Звучит так, будто речь идет о десятилетиях работы.

– Возможно, – спокойно подтвердил он. – Но разве истина не стоит этой жертвы?

Девушка не знала, что ответить. Любопытство заставляло ее совать нос в книги, копаться в данных, хранящихся в сети, взахлеб смотреть снятые учеными-активистами передачи, которые никогда не становились популярными. Она всегда сомневалась в подлинности истории, которую учила в школе, и удивлялась, что есть еще те, кто верит словам с трибун. Но хотела ли она посвятить свою жизнь поиску истины? Едва ли. Она бы предпочла вернуться к своей семье, оплакать подруг, купить новые туфли для выхода на работу. Она хотела вернуться к тому, что осталось от прежней Ники. Но не уверена, что могла.

– Куда мы теперь? – спросила она.

– Лорин говорит, что ее наставник прятал что-то в венгерском аббатстве, – Алекс хитро посмотрел на Нику, и в этот момент стал невероятно похож на кота, загнавшего мышку в угол. – Стоит к ней прислушаться и проверить.

Венгрия. Паннохальма. Наши дни

Аббатство располагалось на вершине холма. По мере того, как автомобиль поднимался по дороге, открывался все лучший вид на монастырь, похожий на крепость. Впрочем, и неудивительно: монахи воевали с турками, когда Османская империя расширяла свои владения, и не раз вынужденно оставляли здание, а затем возрождали заново.

– И почему я себя чувствую захватчиком? – Колин открыл окно и впустил в салон свежий ветер.

– Нас встретит Денеш Ковач. То есть – отец Дамиан, – Алекс вертел в пальцах телефон. – По легенде – мы собираем информацию про монастырь, готовимся к съемкам документального фильма. Я – режиссер, Рита – исторический эксперт…

– Доисторический, если быть точнее, – добавила та, переключая скорость.

– Сэб – оператор, Колин – художник.

– А я? – спросила Ника, не услышав своего имени.

– Ты – мой ассистент, – просто сказал Алекс, – поэтому часто будешь отлучаться по всякого рода нелепым просьбам.

Она кивнула. Кроме нее никто не видел, где находится тайник Харди. Кроме нее и Лорин, конечно.

Странное чувство охватило Нику, когда она вышла из автомобиля и взглянула на здание аббатства. Его мощь подавляла волю. Безудержное желание немедленно убежать как можно дальше соседствовало с ностальгической грустью, нежностью и даже некоторой радостью от новой встречи.

Алекс говорил про эффект просачивания. О том, что память Лорин понемногу становится частью собственной памяти Ники, и эмоции, которые переполняли ее, на самом деле были чужими. Но от того они не становились слабее.

– «Praedicate, dete». «Проповедуйте и учите», – прочел Колин написанный на башне девиз монастыря.

– Очень рад встрече, хорошо доехали?

– О, все чудесно. У вас здесь потрясающие виды.

Ника обернулась. Отец Дамиан был суховатым мужчиной лет шестидесяти-шестидесяти пяти, с седыми волосами и большой круглой лысиной, но молодым лицом и живыми глазами. Он осмотрел всю «съемочную группу» и с некоторым сомнением произнес:

– Обычно, когда к нам приезжали ваши коллеги, у них было с собой оборудование…

– У нас тоже, – Колин продемонстрировал смартфон так, словно испанский колонизатор махнул перед индейцем зеркалом. – Современные технологии.

Отец Дамиан недоуменно поднял брови, но ничего не стал уточнять. Кивнув Алексу, он повел их за собой.

Ника замыкала шествие. Она осматривалась по сторонам. «Нет, все не то, не так…» – звучало у нее в голове. Но стоило переступить порог, окунуться в прохладу светлых сумерек, в пропахшую воском вечность, как сомнения отпали.

– Я могу сперва проводить вас в базилику Святого Мартина, затем в библиотеку, а после ознакомить с нашим бытом, и…

– Падре, вы очень обяжете нас, если начнете с библиотеки, – мягко прервал его Алекс.

– Хм… последнее время так много людей стали интересоваться древними книгами, – себе под нос удивился святой отец, но спорить не стал и повел их за собой.

Пока Колин делал вид, что фотографирует виды, а Сэб и Рита обменивались ничего не значащими фразами, которые могли бы походить на деловой разговор, Алекс нагнал их проводника и уточнил:

– Вы сказали: «много людей»? Речь об экскурсиях?

– И это, безусловно, – подтвердил тот. – Вы не подумайте, будто я протестую, что вы! Нет ничего лучше стремления к знаниям. Но в храмы не всегда приходят за утешением Господним, так же, как в сокровищницы заходят не те, кому сокровища действительно нужны.

– Понимаю, о чем вы. Наверное, это очень отвлекает. Здесь такая особая атмосфера. Ее кощунственно тревожить.

– Вы правы! – воскликнул монах, и добавил, проникшись доверием, – а недавно приезжали журналисты. Они тоже интересовались историей нашего аббатства, все выспрашивали, существовал ли на территории приют, и есть ли об этом сведения. И тоже очень хотели ознакомиться с библиотекой.

На лице Алекса не дрогнул ни один мускул. Он с вежливым интересом уточнил:

– И что, они удовлетворили своё любопытство?

– Похоже, что нет. Они выглядели не слишком довольными. Сказали, что подготовят материал и еще раз вернутся.

Услышав смех, Ника обернулась. Слишком непохоже, чтобы в этом месте кто-то мог так беззаботно смеяться. Звонкий, словно колокольчик, смех звучал в длинном холодном коридоре. Но никого не было видно.

Библиотека превзошла все их ожидания. Полки с книгами поднимались к куполам, украшенным росписью. Для упрощения доступа был надстроен балкон вдоль стеллажей.

– Самые древние наши книги датируются XI веком, – говорил тем временем монах. – Вы можете ознакомиться с учредительной грамотой Тиханського аббатства…

– Это не здесь, – шепнула Ника, подходя к Алексу.

– Что? – переспросил он.

Их проводник из вежливости сделал вид, будто ничего не заметил.

– Тайник Харди, – пояснила девушка. – Я не узнаю это место.

– Уверена?

– Слушай, если нужна уверенность – обращайся в швейцарские банки, а я говорю о том, что чувствую.

Алекс тяжело вздохнул, огляделся.

– Швейцарские банки принадлежат тамплиерам, – шепнул он ей, и тут же повернулся к отцу Дамиану. – Прошу прощения, а в котором году была построена эта библиотека?

– Точная дата нам неизвестна, но полагаем, после 1820 года, – ответил тот.

– Проклятье, – сквозь зубы процедил Алекс.

– Что, простите?

– А до того момента, как она была построена, где хранились книги? – вмешалась Сэб, подсунув под нос монаха телефон со включенным диктофоном.

– Какое-то время мы хранили их в часовне, но это не особо распространенный факт, – немного сконфузившись от ее натиска, ответил отец Дамиан. – А что именно вас интересует? Все книги мы переместили сюда.

– Часовню мы тоже сможем увидеть?

– Боюсь, что нет. Прошлой осенью случилось несчастье, пострадала фреска.

– Святой отец, вы не подскажете, что это за книга? – спросила Рита, стоя у дальнего шкафа.

Воспользовавшись заминкой, Алекс повернулся к Нике.

– Как это может быть? – расстроено спросила она. – Я ведь видела библиотеку.

– Ты видела чужие воспоминания, – быстро ответил он. – Человек даже в собственной памяти часто путается и выдает желаемое за действительное. Возможно, для маленькой Лорин не было разницы между часовней и библиотекой. У нас одна возможность проверить.

Ника тяжело вздохнула, но была вынуждена согласиться. Пока отца Дамиана отвлекали разговорами, она незаметно покинула библиотеку.

В звенящей тишине собственное дыхание казалось ей слишком громким. В переплетениях коридоров застыло время, века сквозили через арки, оплетали колонны, погружались в тусклые фрески. Нет, не значимость этого места поразила воображение Ники. Она испытывала почти физическую боль от переполняющих чувств. Вот, о чем говорил Алекс. Когда одного вместилища слишком мало, а информации – чересчур много.

«Сэр, возьмите меня с собой!» Маленькая девочка отважно взбирается по книжным полкам. Она верит, что никогда не упадет, эта вера дает ей крылья.

Ника прижалась спиной к стене. Ей нужна точка опоры, нужно отдышаться.

«Я хочу знать твой секрет. Я хочу знать ВСЕ секреты». Детский смех.

Ника сжала голову ладонями. Переборов дурноту, она достала из кармана пачку аспирина. Осталось еще четыре таблетки. Сунув в рот две, проглотила. Отпустит нескоро, но идти нужно. Времени мало. Кто-то еще ищет архив. Если это тамплиеры – то как они сумели опередить их? А если Созидатели, то зачем? Им хорошо известны все тайники… или нет? Зачем им нужна Ника? Для чего им Лорин?!

«Зайчик прыг! Зайчик скок! Из ямки на кочку, с кочки на бочку, с бочки на мосток, с мостка на другой бережок». Маленькая девочка скачет на одной ножке по выложенным каменным плитам. Ее ругают. Говорят, что накажут за испорченную фреску. Девочка бежит.

Ника сама не заметила, как очутилась перед лестницей. Мужские голоса доносились снизу. Они говорили на венгерском, и она не понимала ни слова.

Следуя за собственной (или чужой) памятью, Ника побежала по коридору. Укрылась в нише, пропуская мимо себя торопящегося молодого монаха. Выглянула ему вслед (она или та озорная девчонка, что жила здесь несколько веков назад?!) Убедившись, что путь чист, побежала дальше.

Узкая лестница в часовню петляла, стоптанные ступеньки скользили под ногами.

Наконец, она добралась до часовни. Перелезла через натянутую веревку с табличкой, которая запрещала дальнейший проход. Гнетущее ощущение, зародившееся в стенах монастыря, усилилось во сто крат. Любое историческое место, открытое для публичного посещения, теряет часть своей души, оно становится общественным, немного затасканным, лишенным особой ауры. Но здесь… здесь еще ощущалось прошлое, сконцентрированное, сбитое, как воздух в запертой комнате.

Орган молчал, но ей казалось, что стоит прикрыть глаза, и звуки церковной музыки донесутся до нее сквозь года. Ника огляделась. Ничто не было ей знакомо. Алекс прав, память порой играет злую шутку. Маленькая Лорин видела шкафы с книгами, но теперь их здесь нет, и что именно служило входом в хранилище Созидателей? Где был тайник Харди? В одном из трех роскошных алтарей? Вряд ли. Он бы доверил это только тому, что незыблемо. «Крипта!» – мысленно воскликнула Ника, направляясь к подземелью, служащему местом захоронения монахов. По бокам от центрального алтаря вниз уходили ступени. Крипта. Само слово произошло от греческого, означающего «тайник». Возможно, прежде, вход в подземелье закрывал шкаф, и Харди всего-навсего спускался вниз.

Щелкнув выключателем, Ника осмотрелась. Массивные колонны и сводчатый потолок создавали иллюзию бесконечности даже в небольшом пространстве. Фрески и таблички, казавшиеся для нее сейчас древними, могли быть сделаны уже после того, как здесь побывала маленькая Лорин. Словно в бреду или в опьянении Ника шла вперед, отдавшись интуиции, не думая о том, что ее может ожидать разочарование. Она уже была здесь, пусть смотрела не этими глазами, но что есть человек, если не его прошлое и не его память?

Пройдя мимо выставленных для поклонения мощей святых, она подошла к противоположной стене. В углу, почти незаметно, притаилась щель. Ключ не нужен, достаточно вставить пальцы в это отверстие и потянуть на себя камень.

Дверь оказалась рядом. Просто немного отодвинулся блок с кирпичной кладкой, позволяя человеку среднего телосложения протиснуться внутрь. Можно было бы поверить, будто в тайник не заглядывали много веков, если бы не блеск хромированных доводчиков, придерживающих дверь. Подув на саднящие пальцы, Ника достала телефон и, включив фонарик на нем, заглянула в хранилище. Воздух был спертый, пахло сыростью и пылью. Девушка закашлялась и прикрыла лицо воротником кофты. Открывшееся помещение было небольшим, сверху донизу уставленным металлическими ящиками, совсем как в Венеции.

Ника отправила сообщение Алексу и вошла внутрь. Осмотрелась. Небольшой сейф здесь тоже присутствовал. Вероятней всего, там хранилась электронная версия всего содержимого тайника. Но подобрать ключ самостоятельно она бы не смогла. В ожидании подмоги Ника бесцельно ходила вдоль рядов ящиков. От нехватки кислорода у нее разболелась голова и появилось желание немедленно выйти наружу. Головокружение немного смазало реальность.

Лорин спешила. За ней не было погони, но ощущение преследования не покидало ее. Нужно торопиться. Уйти, пока никто не заметил, иначе это место перестанет быть убежищем. Главное, сохранить, доставить послание тому, кто сможет им верно распорядиться. Достойному. Увы, она сомневалась, что такой человек когда-нибудь родится. Возможно, проще сжечь эти дневники? На глаза попалась лампа, какое-то время горящий огонек фитиля притягивал ее взгляд. Нет. Мир заслуживает знать, а кто станет посланником – не так уж важно.

– Эй!

Голова дергалась из стороны в сторону, но Ника совершенно не ощущала ударов по щекам. С трудом открыв глаза, она увидела склонившегося Алекса. Он выглядел взволнованно. Зашипел газ в открытой бутылке, и на голову девушки пролилась холодная вода. Пузырьки щипали кожу.

– Хватит, я уже в порядке, – она отодвинула его руку и с усилием села. – А где остальные?

– Развлекают нашего гида.

Убедившись, что Ника больше не собирается терять сознание, Алекс переключил внимание на сейф.

– Нужно возвращаться. Если пропадет половина группы, это будет выглядеть совсем подозрительно.

Пока он при помощи изобретения Колина решал головоломку с паролем к сейфу, Ника пыталась вспомнить свое видение. Лорин зачем-то вернулась в монастырь. Спрятала дорогую вещь. Превозмогая дурноту и головную боль, Ника вышла из хранилища. Спертый воздух крипты показался ей сладким бризом. Вернувшись назад по ступенькам, она направилась к органу, что возвышался над основным залом часовни. Поднявшись, по узкой винтовой лестнице, прошла дальше за пульт органа и приблизилась к тому месту, которое увидела не то во сне, не то в воспоминании.

Со свойственным ей изяществом Лорин доверила свои тайны подножию Богородицы. Об этом месте знали двое: она и мастер, изготовивший статую. В аббатстве удивлялись щедрости неизвестного дарителя. Они не знали, что там, в основании, есть потайная ниша. Достаточно раздвинуть две деревянные панели, чтобы получить к ней доступ.

Засунув руку по локоть в пустоту, Ника не нашла ничего, кроме пыли. Ее рукав потемнел, под ногти набилась паутина. Тайник был пуст.

Снизу послышались шаги Алекса, поднимающегося из крипты.

– Он у меня! – послышался его сдавленный крик. – Кто бы ни приходил за архивом, до него не добрались.

– Им нужен был не архив, – Ника перегнулась через перила и посмотрела на стоящего внизу Алекса. Тот недоуменно поднял брови и развел руками, требуя объяснений. – Дневники Лорин. Здесь был ее тайник, и он пуст.

Алекс издал негромкое: «ха!» Пока Ника спускалась, он не сводил с нее пронзительного взгляда.

– И когда ты узнала про дневники?

– Только что, – пожала она плечами и отчего-то виновато улыбнулась. – Она просто привела меня сюда…

– Лорин?

Ника кивнула. Ей не понравилось, как изменилось лицо Алекса. Казалось, они только начали находить понимание, но сейчас он снова смотрел на нее так, словно подозревал в чем-то.

– Знаешь, это ведь не совсем под моим контролем, – добавила она на всякий случай.

– Возможно, – кивнул он, не то соглашаясь, не то опровергая ее слова, – но это может создать проблему.

Внезапно рука Алекса устремилась к Нике, раскрытая ладонь сжалась в кулак. Девушка не успела удивиться или испугаться, она уклонилась, ударив его по локтю предплечьем. В следующий же миг ее собственный кулак направился в кадык ассасина. Ника даже не задумывалась над своими действиями, все происходило само собой. Носком кроссовка она ударила ему под колено, но тут же оказалась сжата, словно в тисках, и придавлена к стене. Вот теперь Ника испугалась. Она смотрела в сузившиеся глаза, потемневшие, как небо перед бурей. В груди гулко билось сердце.

– Ты что?.. – бледными губами прошептала она.

– Значит, на тебя это действует быстрее, – произнес он, медленно разжимая руки. – Между данными твоей памяти и памяти Лорин произошло слияние. Ты еще не умеешь это контролировать, вот, что опасно. Однажды ты запутаешься, и навредишь себе либо нашей миссии.

Нику никто не держал, но она все еще ощущала себя скованной. Липкий удушающий страх отступал, утихала даже злость на Алекса, в ушах звучали его слова. В них было не только беспокойство о ее судьбе. Ника услышала нечто большее, скорее – предупреждение. Алекс не допустит, чтобы кто-либо или что-либо встали на пути его личной охоты за истиной. Он одержим, и как любой фанатик, не остановится ни перед чем на своем пути.

– Я научусь, – произнесла она твердо, хоть голос сорвался и засипел.

– Учись, – просто ответил он, наградив ее тяжелым взглядом, словно собирался вмуровать в стены часовни.

Бенгалия. Чанданнагар. 1757 год

Битва при Плесси вошла в историю как первая существенная победа англичан в Индии. Это случилось в июне. Клайву понадобились сутки, чтобы обратить многочисленную армию противника в бегство. Все благодаря гениальной подготовке. Командующий проявил свой талант планирования, он показал себя, как выдающийся стратег. Просчет ситуации наперед выгоден как торговцам, так и военным. Клайв сочетал в себе все необходимые качества, чтобы добиться успеха.

Началось сражение с артиллерийского огня индийцев. Несмотря на численное преимущество и внушительную огневую мощь, они не нанесли почти никакого урона британским силам. Когда же Мир Джафар отдал абсурдный приказ атаковать армию Клайва, возглавивший наступление командующий был убит метким выстрелом из пушки. Лишенные предводителя воины растерялись, чем незамедлительно воспользовались британцы. Яростное наступление красных мундиров внесло смуту в ряды индийцев. Французские командующие не успевали исправить ситуацию и образумить союзников, сводящих на нет собственное выгодное положение.

Ближе к вечеру начался сильный ливень. Британцы, находящиеся в выжидательной позиции, быстро укрыли запасы пороха и все орудия от воды. Паника помешала воинам наваба поступить так же, и спустя несколько часов проливного дождя их оружие пришло в негодность. Командование Мира Джафара и его верных людей вносило путаницу в ряды солдат, им не давали действовать слаженно, разбивая боевой дух и нагнетая ужас от неминуемого поражения. Нападенин британцев, чьи ружья и пушки стреляли, напугало индийских воинов, и они начали отступление. Отступление перешло в бегство, а Клайв получил желанную победу.

Лорин услышала о ней по пути из Янаона в Чанданнагар. От гостеприимства маркиза де Бюсси было не так просто избавиться, ей пришлось покидать колонию в срочном порядке, инкогнито. В шкатулке с ней ехало колье и браслет из драгоценных камней, добытых на этом материке. Подарки галантного кавалера. Еще вчера он едва отпускал ее из объятий, а сегодня вряд ли вспомнит. Когда новости донеслись до его светлости, весь прочий мир перестал существовать. Увлеченный, ослепленный, он потерял контроль и проиграл.

«Под руководством Р.К. была тысяча британцев, – писала Лорин в отчете, – 2000 сипаев и всего 8 пушек. Хоть ему отказали в помощи, он одержал победу. Победу над войском, что во много раз превышало его силы. Речь идет о тридцати пяти тысячах пехоты, пятнадцати – конницы, и полусотне пушек. Все благодаря предательству Мира Джафара. Войско наваба оказалось без должного командования, многие отвернулись от битвы, и лишь те, кто был брошен на откуп, гибли под огнем англичан. Но эти немногие были все равно что кролики против ястребов. У них не было шансов, как и у Индии. Их продали».

Когда она прибыла в город, Клайв уже тоже воротился. Люди на улицах праздновали, не понимая, за что пьют. Впрочем, так часто бывает. Дух победы ослепляет, и иногда трудно разобрать, чей это триумф.

Полководец, повергший врага, меньше всего походил на гордого победителя. Клайв сидел за столом в жилетке и блузе, ослабив шейный платок. Волосы растрепались, длинные локоны падали на лицо, прикрывая хмурые брови. Он был сосредоточен и озадачен. Произошедшее во время битвы не стало для него неожиданностью, результат был просчитан задолго до того. Теперь оставалось составить отчет и ждать дальнейших указаний. Он все еще не получил ответ на запрос о вмешательстве и роли Римлянина. Это тревожило его и заставляло думать о том, о чем не следовало бы. Анализируя каждый поступок итальянца, он вынужденно признавал, что тот действовал продуманно и четко, вплоть до последнего момента в доме маркиза, когда Римлянин допустил оплошность и поторопился.

– Чья это ошибка? – вслух спросил Клайв, задумавшись. – Твоя или моя?

– Грустно.

Он, не поднимая глаз от законченного письма, улыбнулся:

– Либо тебя принесли ангелы, либо я стал слишком рассеянным.

– Ты устал, – Лорин спрыгнула с перил балкона и вошла в комнату. – Вырвать контроль из рук французов – не так-то просто.

– Легкая победа для армии, – Клайв повернулся к ней, – годы подготовки для командующего. И слаженная игра всего оркестра.

Он рассмотрел в лучах вечернего солнца Лорин, одетую в мужскую одежду и прикрывшую волосы платком.

– Ты чудесно справилась. Я восхищен.

Последние слова он произнес без издевки и отвращения, как данность. Лорин чуть наклонила голову, принимая похвалу. Она продемонстрировала бутылку, которую прятала за спиной:

– Из погреба маркиза. Что-что, а вино у французов достойно внимания.

Клайв усмехнулся. Он поднялся, откупорил бутылку и, не утруждая себя этикетом, отпил прямо из горлышка. Тонкая кровавая струйка протекла ему на подбородок. Он вытерся ладонью.

– Неплохо. Надеюсь, маркиз не опечалился пропаже?

Лорин прислонилась к теплой стене, жмурясь на закатное солнце:

– Вы пьете его вино, празднуя над ним победу. Думаю, он огорчен.

– Что ж, мы квиты, – хмыкнул Клайв, переводя взгляд с бархатного горизонта на ее лицо. – Проклятый француз забрал у меня кое-что.

Лорин подняла брови, удивившись этим словам и тону, но вместо объяснения, мужчина обхватил ее одной рукой и привлек к себе. Поцелуй был грубым, жестким. Иная пощечина мягче. Не встретив сопротивления, он разорвал тонкую ткань ее рубашки. За поволокой желания скрывалась злость, но это лишь больше распаляло. Он ослабил жгут, сдавливающий грудь девушки. Повязка змеей скользнула на пол, сложилась кольцами у ног. Лорин прильнула к нему, обняла за шею. Она ласкала его плечи и руки, пьянея от чужой победы, как от собственной. Лилось французское вино. Он пил с ее губ, целуя и кусая их. Доведя друг друга жестокой страстью до исступления, они рухнули на пол. Сдирая кожу ногтями, не зная жалости, они жадно насыщались друг другом.

Беззвездное мутное небо стало непроглядно черным, а за окнами воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая перебранкой собак. Лорин не помнила, как они добрались до кровати, все было в кипящем бреду, густом, как мед. Накатывающие волны наслаждения отступали, оставляя дрожь, как при ознобе. Хотелось плакать и улыбаться, а в мыслях звенела блаженная пустота.

Она повернула голову и посмотрела на профиль мужчины. Только что его лицо было безмятежным, но вот взгляд снова потемнел, брови напряженно сошлись над переносицей, губы сжались. Он смотрел в раскрытое окно, но что видел и о чем думал – ей было неизвестно. Едва ли ему понятен был бы страх, сковавший ее, и то безудержное отчаянное безразличие к завтрашнему дню, в котором Лорин стремилась спрытаться от рассвета. Укрыться бы простыней и навсегда остаться здесь, вдыхать его запах, согреваться теплом его кожи.

– Уходишь?

Вопрос застал ее на краю кровати, когда Лорин потянулась за лежащим на полу истерзанными шароварами.

– Рано или поздно эта ночь закончится, – ответила она, не оборачиваясь.

– Как и любая другая.

– Ты смеешься? – девушка посмотрела на него через плечо.

Клайв смотрел серьезно, словно и не он только что в зверином безумии сжимал ее, привалив своей тяжестью.

– В моей постели еще никогда не было ассасина.

Лорин хмыкнула и пожала плечами:

– Прости, не смогу сказать ответную любезность.

Клайв криво усмехнулся, поднялся, подложив под спину подушку.

Лорин начала одеваться. Ложиться с мужчиной – это одно, но спать с ним в одной кровати – это ошибка. Особенно, когда сердце разрывается от желания остаться. Он молча смотрел, как она приводит свой наряд в порядок, словно обдумывал нечто очень важное.

– Назови имя, – сказал он, наконец.

Лорин тяжело вздохнула. Это не то, что хотелось бы услышать женщине от любовника. Конечно, ему любопытно, что это был за тамплиер, который поддался чарам агента ассасинов. Что ж, это не такой уж секрет.

– Маргарет Тайлер.

– Марго? – он удивленно рассмеялся. – Маленькая развратница. Вот, чему ее научили в монастыре! Ха! Ну так что, она отмолила тебе грехи? Или замолвит за тебя словечко лично? Ты же знаешь, она мертва.

– Знаю.

Лорин не успела надеть сапоги, как он вскочил с кровати и так крепко обхватил, что это едва ли походило на нежность. Скорее уж на едва сдерживаемую злость.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, – почти прорычал он ей в ухо.

Слушая его прерывистое дыхание, ощущая боль и блаженство от яростных объятий, она с огромной неохотой выдавила из себя:

– На рассвете ты решишь иначе.

Зарывшись лицом в ее волосы, гладя тонкую шею, словно каждый миг готовясь сомкнуть пальцы, Клайв шепнул:

– До рассвета еще далеко.

* * *

Давно ей не приходилось красться в собственный дом. Впрочем, этот дом нельзя было считать в полной мере ее собственностью. За съем платил сэр Вуд, и лишь то, что он отбыл по торговым делам почти сразу после стремительного отъезда Лорин с Клайвом, избавило ее от допроса и необходимости давать объяснения.

Но встречи с ним она нисколько не опасалась: пара выдавленных слезинок мгновенно отобьет у глупца желание спорить с невестой. Другое дело – Харди. Его расспросов она боялась, как огня. Как объяснить, что после ее отбытия в Янаон Цель Номер Один провел блестящую кампанию по захвату власти и пленению наваба, почти без потерь? Об этом стоит подумать, но позже. Не сейчас. Есть еще несколько минут до рассвета, сумерки уже редеют, магия ночи слабеет, но так хочется задержать ее подольше. Будь ее воля, схватила бы мерзавку за хвост и не отпускала.

Лорин, сняв сапоги, прокралась в свою комнату и уже прикрыла дверь, когда за ее спиной раздалось:

– Рад, что вы в безопасности.

Последнее слово Дестан проговаривал медленно, глядя на направленный в его грудь стилет. Лорин выдохнула сквозь зубы, опуская оружие:

– Какого дьявола ты тут расселся?! – прошипела она.

– Я ждал вашего возвращения. Информаторы сообщили, что вы прибыли вечером.

Лорин прошла к столу, положила стилет, как ни в чем не бывало спросила:

– Информаторы сказали это тебе или Харди тоже?

– Мне, госпожа. Сэр Харди был занят.

Она повернулась к нему. В темноте почти не было видно его лица, только глаза. Словно демон смотрел из тени. Он знал что-то еще, но молчал. Видимо, ждал объяснений. Лорин прислонилась к столу. Ветер покачивал легкую занавеску. Пахло влагой и приближающимся дождем.

– Госпожа… мне нужно понимать, чтобы лучше служить вам.

– Ты и так слишком хорошо мне служишь. Лучше некуда.

– И все же. Чей приказ вы выполняли, отправляясь в Янаон? Господина Харди или того тамплиера?

Край неба, виднеющийся над забором, посветлел. Солнце вот-вот взойдет, распугав ночных кошек. Его свет укажет на то, что скрывал сумрак, и сон растает вместе с призрачной дымкой.

– Я выполняю приказы только Харди и никого более.

Несколько крупных капель упало на подоконник. С новым порывом ветра занавеска выгнулась парусом, и дождь застучал по земле и крыше.

* * *

Харди был чем-то невероятно озабочен. Он составлял письмо, но на первых же строчках комкал бумагу и отбрасывал в сторону. Обычно чуткий слух подвел его – присутствие Лорин так и не было замечено, пока она не постучала костяшками пальцев о косяк двери.

– А… – рассеянно посмотрел на нее Харди, и вновь опустил глаза на пустой лист бумаги, где уже появлялись первые буквы из-под пера, – это ты. Давно прибыла?

– Ночью. Что-то случилось? – она прошла вглубь комнаты, будто случайно наступила на скомканное послание.

– Случилось, – пробормотал он, – случилось. Случилось то, что и обычно, когда благородные господа делают ставку не на ту лошадку. Знаешь, как бывает во время скачек? Фаворит ломает ногу или вовсе отказывается выезжать из стойла, и победа достается аутсайдеру.

Лорин аккуратно поддела носком туфли бумагу, разворачивая ее, и прочла первые несколько слов. Шифр. Значит, Харди пишет высшему руководству.

– О каких скачках речь? – небрежно спросила она, подбирая подол платья и садясь в кресло.

– У тебя нет доступа, – отрезал он.

Лорин пришла в бешенство от этих слов, и потому не слишком заботилась о своем тоне, воскликнув:

– Нет доступа? Ты отправил меня за океан в другой мир, воткнул головой в войну между тамплиерами и ассасинами. Я предоставила записи о заговоре в рядах тамплиеров. И ни тебя, ни остальных старейшин не интересовало, как я выкручусь. Лишь бы не подставила, верно? Похоже, я неплохо справилась, как для человека, у которого нет доступа. В следующий раз может не получится.

Харди оторвал взгляд от записей, поднял голову и посмотрел на нее с искренним удивлением:

– Ты угрожаешь?

– Я лишь говорю, что некоторое понимание ситуации облегчит выполнение задачи, – она растянула губы в холодной улыбке, – сэр.

Харди шумно втянул воздух ноздрями, глядя на нее из-под тяжелых бровей. Лорин не отводила взгляд.

– Я заслужила ответы, Алистер.

Он покачал головой, поднялся, опершись на стол, и открыл рот, чтобы ответить, вероятно, отказом, но в этот момент в дверях появился Дестан.

– Госпожа Лорин, вам послание, – сказал он, виновато переводя взгляд с одного присутствующего человека на другого.

– Выйди, – приказал Харди. – И закрой дверь.

Слуга повиновался. Подождав, когда его шаги стихнут в коридоре, Созидатель подошел к окну и закрыл ставни.

– Тебе нужны ответы? – он обернулся к Лорин, которая не знала, радоваться ли ей перемене в его настроении или бояться. – Я дам тебе их. Обстоятельства вынуждают меня поднять уровень твоего допуска. Не более, чем я смогу объяснить остальным из совета, но достаточно, чтобы…

Он оборвал сам себя и, подойдя к ней вплотную, посмотрел сверху вниз:

– Но перед тем я должен знать. Что случилось в Янаоне?

Девушка с непониманием пожала плечами:

– Мой отчет у тебя на столе. И, похоже, ты его читал.

– Я хочу знать, что произошло в Янаоне. Что помешало маркизу де Бюсси своевременно отреагировать и помочь навабу Сираджу уд-Даулу?

Страницы: «« ... 910111213141516 »»

Читать бесплатно другие книги:

Эта книга – о Пути Знания.О том, что он ждет каждого и зовет каждого. О том, что он открыт не только...
В книге «Сверхвозможности человека» Михаил Радуга обращается к рассмотрению тех способностей, которы...
Непоколебимый разум – это не просто воодушевляющая метафора. Это абсолютно объективное качество чело...
Посмотрев на жизненный путь Рюхо Окавы, можно подумать, что этот человек открыл все секреты человече...
В этой книге вы найдете анекдоты на самые разные темы: про любовь и отношения, деньги и кризис, наук...
Особенностью данного сонника является прежде всего материал, на котором он построен. Этот материал п...