Дневники Химеры Ридли Кроу Макс

– Разве сейчас время карнавала? – спросил он.

– В Венеции всегда карнавал, – игриво ответила собеседница. – Передо мной вот ассасин в костюме туриста. А рядом с ним – бедная овечка. Или не так?

Она выстрелила в тот же миг, что и Алекс, но оба успели уклониться. Ника в страхе сжалась в своем углу.

– Эх, былые времена! – воскликнула «Коломбина». – Помнится, подлинные ассасины не пользовались ни ядом, ни стреляющим оружием, предпочитая убивать жертву лично. В этом был стиль. Шарм.

– Времена меняются, – Алекс не смог с помощью зеркала обнаружить противницу, и ему пришлось выглянуть из укрытия. Стрела тут же вонзилась в спутниковую антенну.

– Можем договориться, – предложила Коломбина. – Вы мне отдаете то, что забрали из хранилища, а я отпущу вас. Идет?

– К чему такая щедрость?

– Да настроение у меня романтичное. Хочется сделать что-то хорошее, а ничего на ум не приходит.

Ника чуть повернула голову и внезапно обнаружила, что Алекса нет на прежнем месте. Она не заметила, как он исчез, и звук приближающихся шагов буквально парализовал ее.

– Ну ладно, что вы в самом деле, как маленькие?

Ботинки с мягкой бесшумной подошвой остановились возле сумки Ники. Она подняла глаза и встретилась взглядом с той, что скрывалась за маской. Наконечник стрелы был направлен в грудь девушке, алые губы изогнулись в улыбке:

– Бедняжка. Они совсем тебя запугали. Я тебя не трону, ты нужна живой всем. Всем, пожалуй, кроме своих. Забавно, да?

Вдруг улыбка сползла с ее лица, превратившись в оскал. Коломбина неестественно замерла, взгляд скользнул в сторону, туда, где стоял Алекс. Ствол пистолета, продленный глушителем, уперся в висок агенту тамплиеров.

– Что вам известно о хранилищах? – задал вопрос ассасин.

– Ровным счетом ничего, – отчеканила она. – А вам?

Алекс слегка толкнул ее голову пистолетом, напоминая, что не собирается шутить.

– Ну ла-адно, – протянула Коломбина, – мы знаем о хранилищах столько же, сколько и вы. Знаем, что они есть. Но не представляем, где находятся.

– Уверена?

– Ассасин, не будь идиотом, – огрызнулась она. – Неужели думаешь, что я солью тебе информацию? Или, может, будешь меня пытать?

– Хорошая идея…

Внезапно Алекс дернулся и зашипел сквозь зубы. На его левом плече оказалась разорвана кофта. Воспользовавшись моментом, Коломбина оттолкнула его и побежала к краю крыши, пряча арбалет за спину. Новый выстрел заставил Алекса спрятаться за каменную трубу. Он выстрелил в ответ наугад, пытаясь определить, откуда ведется огонь. Коломбина тем временем начала спускаться с крыши, она уже была на верхнем карнизе, когда на ее запястье сомкнулись пальцы Ники.

– Эй! – возмутилась Коломбина, схватив ее свободной рукой, – не лезь! Твой час придет.

– Не так быстро, кукла, – огрызнулась та, – мне нужны адреса тайников.

– И парикмахер бы не помешал, – фыркнула в ответ тамплиер. – Ты не в той лиге, чтобы задавать вопросы.

– Уверена?

Коломбина проследила ее взгляд и обнаружила, что стоит на крошечном уступе, вокруг которого карнизы утыканы шипами. На них не опереться. Неловкое движение, и она сорвется вниз, туда, где пришвартованы лодки спящих жителей Венеции. Пока лишь Ника удерживала ее от падения. Коломбина осклабилась и со всей силы ударила девушку под локоть. У той разжались пальцы, и воительница тамплиеров полетела вниз, расправив руки, как крылья. Прямо над поверхностью воды она сгруппировалась и почти бесшумно вошла в крошечный промежуток между лодками.

– Вот сучка, – сквозь зубы процедила Ника.

Она услышала окрик Алекса и обернулась. Тот уже был у соседней крыши и ждал ее. Схватив сумку, Ника пробежалась, едва балансируя на черепице. Она не слышала выстрелов, только позже сообразила, что это были за звуки, словно по кирпичу бьют молоточком.

Взявшись за руки, они перепрыгнули через полутораметровое расстояние между крышами. Это был самый долгий полет в жизни Ники. Тогда ей казалось, что он никогда не закончится, и что соседняя крыша слишком далеко, чтобы до нее добраться. Но вот она приземлилась, больно ударившись коленями. Алекс помог ей встать, и только тогда Ника увидела Сэб, подающую им знаки с чьей-то веранды. Перемахнув через перила, вслед за ней они спустились к мосту, под которым их ожидал катер, где уже сидела Рита. Пока Ника и Алекс заходили на борт, их нагнал Колин с двумя пистолетами в руках.

– Давай, давай! – крикнул он Рите, забегая на мост. Та завела двигатель и тронулась с места. Колин же успел сделать еще два выстрела, прежде чем прыгнул на корму.

Алекс ухватил его за рукав, не давая свалиться в воду.

– Ага, – вместо благодарности сказал тот, садясь рядом с Никой.

– Твой телефон барахлит, – ворчливо заметила Сэб. – Сигнал принимался через раз, мы еле вас нашли.

– Давай проверю, – откликнулся Колин.

– Проверь лучше это, – Алекс достал из сумки картридер со вставленным чипом и передал в руки Сэб. – Сначала – на безопасность, а затем – на подлинность.

– Ах ты ж!.. – Сэб присвистнула. – Так вам удалось?

Когда катер вышел в море и снизил скорость, Ника перебралась ближе к Рите. Та небрежно придерживала штурвал, глядя вперед.

– Венеция… – вздохнула она мечтательно. – Я надеялась отдохнуть от дорог. Что ж, почти получилось. Как тебе город, моя дорогая?

Ника усмехнулась себе под нос, обернулась. Венеция на фоне светлеющего неба казалась сказочной декорацией, вырезанной из цветной бумаги.

– Суетно, – ответила она, чем вызвала улыбку Риты.

Бенгалия. 1757 год

Карета раскачивалась из стороны в сторону. Дорогу размыло дождем, и проехать было непросто. Колеса то вязли в грязи, то подпрыгивали на кочках. Их беспрестанно смазывали, но скрип от попадающего песка все равно стоял невыносимый. Безусловно, путешествовать таким образом было неудобно, куда проще – сесть верхом на лошадь и преодолеть расстояние вдвое быстрее.

– Зачем вы взяли меня с собой?

Клайв отвернулся от окна, куда в задумчивости смотрел уже несколько часов кряду, и перевел взгляд на девушку, что сидела напротив. В дорожном платье, с простой, но аккуратной прической, со вкусом подобранными украшениями она походила на истинную леди. Ничего общего с воинственной мартышкой, умеющей ловко лазать по стенам и кусаться, коей она была еще пару дней назад.

– Мне спокойней, когда вы рядом и на виду, – ответил он с легкой улыбкой, хотя насколько эти слова относились к шутке – трудно судить. – Вы доставили мне массу неприятностей.

– И спасла вам жизнь.

– Я и сам освободился!

– Но намерения тоже считаются, не будьте так грубы!

Он собирался ответить, но передумал и только покачал головой.

Лорин нетерпеливо постучала пальцами по подлокотнику.

– Я ваша пленница?

– Ни в коем случае.

– Тогда что?

Клайв с тяжелым вздохом снова повернулся к ней, и тотчас его раздражение сменилось интересом и озадаченностью. Он закинул ногу на ногу, и из-под голенища сапога показалась белоснежная полоска чулка. Путешествуя инкогнито, английский полководец предпочитал одеваться как странствующий торговец, в рамках буржуазной моды. Высокие сапоги, кюлоты,[29] фрак благородного темно-синего цвета, с кружевными манжетами, которые ловко скрывали припрятанный в рукаве клинок. С виду он был похож на скучающего по роскоши аристократа, утомленного балами и вниманием.

– Вот и вы скажите мне: «что». Что ассасинам понадобилось в Бенгалии? Или не «что», а «кто»?

Лорин хмыкнула, кокетливо расправила несуществующие складки на юбке. Она ни разу не попыталась разуверить его: хочет считать ассасином – пускай. До тех пор, пока он не пытается ее убить, это не опасно.

– Я не могу обсуждать задание, – уклончиво ответила она. – Скажем так: вредить вам я никоим образом не должна. В данной ситуации мы союзники.

На этих словах Клайв откровенно фыркнул, а она с нажимом продолжила:

– Чего нельзя сказать о Римлянине.

– Если вы угрожаете моему ордену, то угрожаете и мне, – жестко произнес он.

– Римлянин предал вас, – отчеканила Лорин. – Это он – угроза.

Клайв не согласился, и не возразил. Никаких сомнений: он ждал ответа от правления ордена, чтобы предпринять дальнейшие действия. Выходка Римлянина спутала карты, и если он действовал без приказа – его следует уничтожить. А что если за каждым его шагом стоит одобрение ордена?

Их путь лежал в город Джодхпур. Клайв сообщил, что у него там назначена встреча, но не уточнял, с кем. Его приглашение Лорин в попутчицы больше походило на похищение. Наемники дождались, пока Дестан отлучится, и схватили спящую девушку. Это не походило на джентльменское поведение, но она простила Клайва. Другой бы на его месте приказал перерезать ей во сне горло.

Их дорога была изнурительной из-за жары и неудобств, а так же из-за скуки. Клайв воздерживался от разговоров, предпочитая иногда пересаживаться на лошадь и ехать верхом, либо спал, либо думал о своем. Лорин же была предоставлена самой себе, и ей не оставалось ничего, кроме как смотреть в окно. Эти края славились производством тканей – хлопка и шелка, отсюда отправляли опиум, пшеницу и селитру. Повозка проезжала мимо полей, начинающихся от самой дороги и заканчивающихся на горизонте, мимо дубилен, когда от смрада мутило даже мужественных воинов из сопровождения Клайва, мимо болот и безымянных захоронений, где кости виднелись порой из-под земли.

Однажды на привале на их лагерь попытались напасть волки, но выстрелы и огонь отпугнули их. А в дороге Лорин увидела мелькнувшую между деревьев пантеру. Чужая земля встречала их враждебно, в отличие от народа, распростершего объятия перед захватчиками.

Крепость Мехрангарх, куда направлялся Клайв, возвышалась над городом. Она словно выросла среди гор или же сама была горой. Стены были такого же песочно-ржавого цвета, что и глыбы вокруг, и непросто было догадаться, где заканчивается уступ и начинается башня. Глядя на уходящие к небу стены, не верилось, что человек может быть настолько ничтожен по сравнению с собственным детищем. Не представлялось возможным, чтобы эту крепость что-то могло сокрушить. Она казалось вечной, как сама земля. Крепкой, как дух, и непостижимой, как вера.

Замерев от великолепия крепости, Лорин с волнением ждала, когда же карета поднимется по витой дороге. Ей не верилось, что ворота распахнутся и впустят гостей. Но это все же случилось.

– Мое почтение, сагиб[30] Клайв. Рад вас приветствовать, и надеюсь, что ваш путь был легким. У вас скромное сопровождение. Лучше бы вы приняли моё предложение об охране.

Приветствовавший их человек говорил на английском, хоть и с непостижимым акцентом. Он был одет изысканно, хоть и непривычно: в его наряде сочетался покрой, присущий национальному костюму, и веяние Европы. Это был статный мужчина в летах, но еще достаточно крепкий и, судя по взгляду, немалого ума.

– Сэр Джагат Сетх, – любезностью на любезность ответил Клайв, кивнув. – Все в лучшем виде, не стоит беспокойства. Позвольте представить леди Лорин Питерс.

Он замолчал, хотя внимательно слушающий его Джагат Сетх ожидал продолжения речи с разъяснением, кем же приходится эта девушка, которую командующий притянул так далеко на важную встречу, но уточнений не последовало. Лорин скрыла досаду за лучезарной улыбкой и присела в реверансе. Только что Клайв унизил ее, буквально представив в роли шлюхи, хотя, безусловно, это можно было бы трактовать иначе, но едва ли почтенный Джагат Сетх стал бы это делать. Европейские женщины у большинства жителей этой земли вызывали усмешку, воспринимались как дешевки и вульгарные девки, хотя чего еще ожидать, если фактически большая часть женщин, прибывших за армией, таковой и являлась.

Крепость внутри превосходила даже самые смелые ожидания Лорин. Сочетание утонченных резных арок, по-королевски роскошных украшений куполов и каменной мощи защитных стен было таким же волнующе экзотическим, как и сам народ, живущий здесь. Лорин неоднократно видела на фресках и фасадах храмов картины, изображающие переплетения обнаженных тел. Любую аристократку это заставило бы упасть в обморок, но она другой породы. Рассматривая застывшие изображения оргий, имеющих религиозный характер, девушка думала лишь о том, как удивительны люди, в чей дом пришли ее земляки. Эта искренность, единение с природой, открытость – то, о чем давно позабыли в Европе, а, может, никогда и не знали. А эти цвета! Одежда женщин и мужчин похожа на крылья пестрых бабочек, порхающих над огромными цветами, словно придуманными безумным художником.

Клайв застал Лорин, сидящей у фонтана, бегущего из стены дома. Ее рука гладила бронзовую голову слона, украшающую источник.

– Они прекрасны, – тихо произнесла она. – Все. Во что превратит их наше вторжение?

Сэр Роберт хмыкнул, заложил руки за спину и, окинув равнодушным взглядом величественные постройки, произнес:

– Это богатая земля с бедными людьми. Их ресурсы помогут нам, а наши деньги – им.

– Значит, они станут нашими рабами?

Клайв насмешливо прищурился:

– Ассасины так любят драматизировать. Ваше фанатичное стремление к свободе разрушительно. Свобода ради свободы – это хаос.

* * *

Утром следующего дня, дав гостям отдохнуть с дороги, Джагат Сетх пригласил Клайва на беседу. Ко всеобщему удивлению на эту встречу командующий пришел не один. Лорин сама не ожидала приглашения, но ее спутник настоял. Он затеял какую-то хитрую игру, и больше всего она опасалась сыграть свою партию, не заметив этого. Стоя среди почтенных мужей в комнате, отведенной для неторопливой беседы под терпкий чай и приторные сладости, Лорин незаметно разглядывала их. Кроме Клайва присутствовали двое.

Джагат Сетх, встретивший их по приезде, рассказывал гостям о том, какой обильный дождь был на прошлой неделе. Собственно, «Джагат Сетх» не являлось именем, это означало – Банкир Всего Мира. Наваб Муршид Кули-хан часто делал займы у этого богатого марварийца,[31] за что и пожаловал ему не только всевозможные привилегии, среди которых возможность чеканить монеты, но так же и этот важный титул.

Вторым был другой банкир – Амичанд. Круглолицый, с хитрыми, чуть раскосыми глазами и удивительно круглым кончиком носа, он вызывал расположение и являлся довольно веселым человеком. С таким приятно иметь беседу, но опасно перебегать ему дорогу. Еще не успеет стихнуть смех, как враги Амичанда будут повержены, а их останки растерзают собаки. Лорин хорошо знала такого рода людей.

И тем удивительнее было то, как они ведут пустые разговоры, неспешно и томно, подчеркивая любезное отношение друг к другу. Они ждали кого-то. И вот четвертый участник встречи появился. Едва открылась дверь, и Лорин почувствовала, как в животе сворачивается ледяная змея, вроде той черной гадины, которую она мимоходом увидела по дороге сюда.

Вошедшему было чуть после сорока, его длинные с медным отливом волосы немного поблекли от проступившей седины, скуластое лицо с волевым подбородком и длинным острым носом почти не изменилось, лишь добавилось морщин. И фрак плохо скрывал несколько выступающий живот, который прежде был втянут, как у матерого волка. Но взгляд, взгляд остался прежним, таким же пронзительным, жгучим и цепким. Скользнув взглядом по Лорин, он ничем себя не выдал. Приветствовал всех присутствующих мужчин, в последнюю очередь – после представления Клайва – вежливо поцеловал руку единственной женщины.

– Сэр Майрон Бридж.

Она назвала свое имя в ответ. Как же много лет прошло с момента их последней встречи. Многое изменилось, но только не то, как Лондонский Кракен, под чьим прозвищем был известен этот человек на родине, зарабатывает на хлеб. Во времена войн и переворотов самым ценным становились уже не деньги, а доверие. Никакие суммы не гарантируют того, что союзник сдержит слово. Именно в эти тяжелые часы внезапно появился никому неизвестный молодой человек с вульгарно рыжими волосами, как у ирландца. Он пришел в высший свет с заявлением, что готов предоставить свои услуги в качестве поручителя при спорном вопросе. Кто уж там первый к нему обратился – неясно, но далее карьера юноши взлетела ввысь. Его приглашали как на семейные споры, так и на подписание договора между вчерашними врагами. Его появление становилось гарантом того, что сделка состоится и пройдет по всем правилам. За это все стороны соглашения выкладывали Кракену немалую сумму, и никто не жаловался-ведь они платили за собственное спокойствие. Если же кому-то взбредало в голову нарушить соглашение, щупальца лондонского чудовища доставали его повсюду. Этот человек умирал самой жестокой смертью, а его изуродованные останки выставлялись на всеобщее обозрение. Жертв Кракена прибивали к воротам, развешивали по частям над городом, внезапно обнаруживали среди фруктов на рынке. И никто никогда не отдавал приказ схватить жестокого убийцу. Оставшиеся в живых с благодарностью принимали его заботу, и поток клиентов только увеличивался.

Годы шли, и вскоре разбогатевшего и добившегося определенного положения Кракена, который сам себя назвал Майрон Бридж, стали приглашать исключительно для вопросов государственного масштаба. И его присутствие здесь свидетельствовало о непреувеличенной серьезности намерений всех сторон.

– Итак, раз все собрались, – Джагат Сетх выразительно посмотрел круглыми выпученными глазами на Лорин, – предлагаю начать.

– Да, ждать больше нет смысла, – Клайв сделал вид, будто не замечает, как банкиры недоуменно разглядывают присутствующую женщину. – Итак, господа. Нам не нужны бумаги и печати, чтобы скрепить союз. Вот наш гарант.

Он перевел взгляд на Кракена.

– Мы впервые видим этого человека, – произнес Амичанд. – Ваши рекомендации безупречны, и все же не будет ли справедливо…

– Не продолжайте, – поднял руку Бридж. – Ваши сомнения мне ясны. Позвольте кое-что прояснить. Я не являюсь подданным британской короны. Фактически я там объявлен вне закона, хотя вхож в королевский дворец. Британцы те еще притворщики. Так вот, для меня ваше золото так же блестит, как и то, что мне заплатит сэр Клайв. И, поверьте, его глотку я перережу так же быстро, как и вашу, если доведется. И можете быть уверены, ему это известно. Поэтому не сомневайтесь в честности Клайва. Лучше озаботьтесь собственной.

Это дерзкое заявление было встречено молчанием. Банкиры долго смотрели на Кракена, который, в отличие от остальных присутствующих, чувствовал себя комфортно и принялся за угощение.

– Хорошо, – первым сказал Джагат Сетх, и его товарищ, быстро переглянувшись с ним, согласно кивнул.

– В таком случае, продолжим, – Клайв сделал вид, будто никакой заминки не было вовсе. – Вы говорили, что нам понадобятся услуги одного человека. Я связался с ним, но личной встречи так и не дождался. Досадное недоразумение помешало.

Он мимоходом глянул на Лорин, и та догадалась, что речь идет о столкновении в лесу. Клайв до сих пор считал ее причастной к срыву той встречи. Ну и пусть, лишь бы не натравил Кракена. Тогда никакие связи и деньги не помогут.

– Полагаю, мы уже можем назвать его имя, – Амичанд, сам того не замечая, принялся вертеть на пальце перстень. Это выдавало волнение, вполне объяснимое в данной ситуации. – Мир Джафар.

– Военачальник наваба? – Клайв был удивлен. Вероятней всего, заговорщик действовал инкогнито. – Эта должность не достается даром. Готов ли он предать своего хозяина?

– Только пес останется верен тому, кто его не ценит, – улыбнулся Джагат Сетх. – Народ задушен налогами, но иногда и этого не хватает, чтобы погасить залог.[32] Землевладельцы держат в страхе крестьян, и сами дрожат от страха. Они все с радостью сменят хозяина.

– А французы? – обеспокоился Амичанд. – Их люди прибегут по первому щелчку пальцев наваба.

– Мы этого не допустим, – заверил Клайв и незаметно переглянулся с Лорин. – У меня есть человек, способный отвлечь внимание маркиза.

«Ах, как тонко, милорд, – подумала Лорин с грустью. – Так вот, зачем вы позвали меня? Значит, отдадите на откуп французу? Хм… в присутствии Кракена это звучит как приговор. Разве посмею я отказать?» – Вы в нем уверены? – заволновался Джагат Сетх.

– Абсолютно. Предлагаю обсудить с вами самую приятную часть сделки, а точнее – прибыль Британии по окончании переворота.

После того, как заговорщики обсудили все интересующие их вопросы, было решено разойтись. До следующей встречи предстояло обдумать некоторые детали, к тому же ожидался приезд вероломного главнокомандующего Мира Джафара. Детали беседы, при которой довелось присутствовать Лорин, стоили целого состояния. Когда она передаст Харди все сведения, он, наверняка, закатит пирушку, только ее там не будет. Возможно, как и нигде больше в этом мире. Если маркиз ее разоблачит, то не оставит в живых. Но мешать ему – значит, действовать против приказа Харди. Против всех Созидателей. Это приговор.

Прижавшись к шершавой колонне, которую прожитые века сделали лишь крепче, Лорин смотрела на синее, точно французский мундир, небо. Душили слезы, но она давно привыкла прятать собственную слабость. Улыбка, безупречная осанка и гордо поднятая голова. Играть нужно красиво, а проигрывать достойно.

Услышав, как кто-то приближается, она, не оглядываясь, устремилась вперед, подобрав подол платья. Шаги за спиной ускорялись, и вот ее схватили за локоть, заставляя остановиться. С тяжелым вздохом она обернулась к тому, кого и ожидала увидеть. Майрон Бридж ответил на ее ледяную улыбку беспардонным смехом.

– Значит, теперь скачешь на английской лошадке? – спросил он, оскалившись в усмешке. Он провел пальцем по окружности декольте, царапая шершавой кожей нежное кружево. – И что, господин тамплиер знает?..

Она отвернулась, но Кракен, схватив ее за подбородок, заглянул ей в глаза.

– Значит, нет. Так я и думал.

– Ты не…

– Конечно, нет. Я, знаешь ли, храню разные секреты. Например, до сих пор не огласил имя монарха, который развлекается тем, что заставляет фрейлин ее величества совокупляться с королевским жеребцом. То-то радости на конюшне! Но я молчу. А твой секрет хоть и дороже, но не так чешется рассказать. Понимаешь?

Лорин оттолкнула его руку и решительно пошла своей дорогой. Бридж без труда нагнал ее. Бросая взгляды на прислугу, мелькающую повсюду, он продолжил:

– А ты знаешь, что тамплиер вежливо попросил проследить за тем, чтобы ты справилась с французом?

– Догадываюсь, – желчно произнесла она.

– Но я мог бы тебя пощадить, – продолжил Кракен. – Если убедительно попросишь, конечно.

– Скорее я уверую в рай после смерти, – огрызнулась Лорин.

Он крепко схватил ее за обе руки и с силой сжал. Она чуть не вскрикнула от боли, но сдержалась. Взгляд Бриджа скользил по ее лицу, будто лезвие.

– Не притворяйся, будто забыла, – процедил он сквозь зубы.

– Конечно, нет, – Лорин заставила себя улыбнуться. – Но я до сих пор помню чахотку, которой переболела в детстве. Между вами, кстати, много общего.

Он неожиданно рассмеялся и разжал руки.

– Бешеная сучка, – Бридж ласково потрепал ее по щеке. – Если бы не Харди с его свитой…

Она прошла мимо него. Цокот каблуков отражался под куполом, подол платья сметал опавшие сухие листья.

– Дочь или сын? – донесся ей в спину вопрос.

Лорин, не оборачиваясь, ускорила шаг. У ее детей нет отцов. Быть бастардами иногда безопасней.

Австрия. Вена. Наши дни

– Пульс? – 100.

– Давление? – 220/110.

– Опасно. Отключайте.

– Уже.

– Колите успокоительное.

Размеренный писк приборов, график активности мозга на одном экране, сердцебиения – на другом. Парень в белом халате подкрутил регулятор потока на капельнице, и смесь лекарственных препаратов устремилась к вене лежащей на кушетке пациентки.

Ирэна подошла ближе и посмотрела на расслабленное лицо женщины. У той все еще были закрыты глаза, как и день назад, и месяц назад, и последние полгода. Клаудия Нойманн была найдена ими в старом городке Любек на севере Германии. На тот момент ей было семьдесят три года, она жила в доме для престарелых, забытая родственниками. Сидя в инвалидном кресле, она доживала свои дни, наблюдая за однообразием пейзажа за мутным окном.

Забрать старуху не составило труда. «Корочку» Ирэны даже не изучали. Без лишних расспросов оформили документы и отпустили с миром. Поначалу, чтобы не волновать фрау Нойманн, Ирэна сказала, что она представитель лечебного центра и тестирует новое оборудование, которое, возможно, поставит женщину на ноги. Та после тщательного обдумывания предложения согласилась. По завершении первого сеанса, когда ее сердце едва не остановилось после перегрузок и лишь усилием медицинской бригады удалось вернуть фрау к жизни, Нойманн расплакалась. «Вы обещали, что вернете мне ноги, – сказала она Ирэн сквозь слезы. – Но вы вернули мне крылья. Молодость. Жизнь».

Ее родство с Лорин Питерс было недостаточно близким, ДНК совпадало на 60 %, и синхронизация была на грани невозможного. Залогом успеха было непреодолимое желание самой Нойманн. Но однажды, после отключения от анимуса, она так и не пришла в себя. Медики констатировали коматозное состояние. Ее мозг теперь работал лишь на прием сигнала из аппарата: по-прежнему выдавал почти четкую картинку, образы, возможность отследить ситуацию, но фрагменты становились все короче, все отрывочнее. Нарушалась хронология событий, и часто вместо необходимого участка воспоминаний Нойманн раскрывала эпизоды из детства Лорин или ее первых заданий.

Потеря Ники Бажан стала критичной. Совпадение ДНК на 98 %. Это небывалая удача, и она ускользнула. Руководство не забыло отметить, чьей ошибкой был побег девчонки с подосланным агентом ассасинов. Алекс, Алекс. Простоватый, слегка неуклюжий, с безупречными рекомендациями, в подлинности которых невозможно было усомниться.

– Стабилизировалось, – сообщил доктор, бросая третью ложку сахара в чашку с кофе. На возмущенный взгляд Ирэны он только пожал плечами: не операционная, кому нужна стерильность?

– Подключайте, – приказала она, отходя от Нойманн.

– Опять? – изумился тот. – Я же сказал: «стабилизировалось», а не «Господь Бог излечил старуху». Подключение чревато…

– Вы не слышали?

Доктор поморщился и кивнул специалистам, занимающимся анимусом. Те вернули датчики на место.

– Придется сократить сеанс… – начал, было, он, но Ирэна его перебила:

– Не отключать.

– Что? – доктор подавился кофе и едва не разлил его на себя. – Но ведь это…

– Не отключать, – ее слова прозвучали, как выстрел в упор. – Исполняйте.

Ни у кого в этой комнате не было больших полномочий, нежели у Ирэны, и никто не мог ей возразить, хотя каждый испытывал что-то, похожее на брезгливость к себе. Они не встречались взглядами, движения были суетливые и слишком резкие. Ирэна отошла к окну, из которого открывался вид на офис. Десятки столов и людей, слово в муравейнике или в слаженном механизме. Для них она – Железная Сука. Это прозвище было саркастично срисовано с прозвища Тетчер. Не самое плохое сравнение. Добившись высокой ступени, опасно проявлять слабость. И если бы в управлении ценили ее за человечность, она бы поступала иначе. Но им нужен результат. На кону слишком многое. Ассасины словно термиты – разрушают то, что возводилось годами, столетиями. И страшно представить, как они воспользуются информацией Созидателей. Эти архивы не должны им достаться. Любой ценой.

* * *

У обочины стоял белый фургон с выключенными фарами. Ночью эта проселочная дорога пустовала, за несколько часов не проехал ни один автомобиль. Задние дверцы фургона были распахнуты, в салоне горел свет. Случайный прохожий удивился бы тому, что увидел бы внутри старенького автомобиля. Самое современное оборудование размещалось вдоль стен, держатели мониторов были вмонтированы в крышу.

– На вот, – Рита подала Нике, сидящей на обочине, пластиковый стакан, до краев наполненный водой. – Тебе нужно больше пить перед сеансом.

– Я думала, наоборот, – удивилась она. – Ну… чтобы конфуз не случился.

– Не случится, – улыбнулась женщина.

По земле скользнул свет фар, послышалось шуршание колес и ворчание двигателя. Ника прикрылась ладонью, пытаясь рассмотреть, кто к ним подъехал. Рита же выглядела расслабленно. Видимо, для нее все машины звучат по-разному. И своих она узнает задолго до того, как увидит.

– Даже не спрашивайте, как я это добыл, – громко сообщил прибывший Алекс. Из багажника он достал тяжелую канистру, с которой направился к крышке бензобака фургона.

– Обошлось без убийств? – уточнил Колин, выбираясь из фургона и разминая затекшие колени.

– Почти, – усмехнулся тот. – Я старался быть вежливым.

Послышалось раздражающее жужжание. Колин достал из кармана телефон, посмотрел на экран и, скривившись, убрал его в другой карман, отключив сигнал.

– Тайная поклонница? – спросил Алекс, наливая бензин в бак фургона.

– Ему целый день названивают, – донесся голос Сэб из фургона. – А он томно вздыхает и не отвечает.

– Цену набиваешь?

От резкого запаха бензина щипало глаза. Ника поморщилась, но пересаживаться не хотела: уж больно велико было желание услышать о секрете Колина.

Тот сложил руки на груди и стоял так какое-то время, глядя на звезды, траву, пустую дорогу, собственные ботинки, пока не сдался под тягостным вниманием всех присутствующих.

– Хорошо! Это мой брат, ясно? Мой младший братишка, Дэвид, рубаха-парень, свой в доску. Король вечеринок, любимец девушек… В общем, царь всего. На фоне меня – неудачника, заучки и тихони. На днях он прислал фото с чемпионата по паркуру. За парочку примитивных трюков ему всучили какую-то бумажку и пару сотен долларов.

– Завидовать плохо! – послышалось из фургона.

Колин отмахнулся. Вся эта ироничная бравада едва ли была искренней, его взгляд был печальным, а губы – напряженно сжаты.

– Он не знает, кто ты? – спросила Ника, решив, что только ей одной это неизвестно.

Колин покачал головой.

– Договор о неразглашении. Поверь, в нашей структуре к этому относятся серьезно.

– Я думала, у вас это по наследству передается.

– Не всегда. Меня завербовали, когда я проявил свои таланты в инженерии, электронных технологиях и доказал нехилые умственные способности.

– Мой Бог, как ты сумел описать ту провинциальную выставку самоделок, где тебе вручили грамоту, – фыркнула Сэб, спрыгивая из фургона на траву и закуривая.

– Я сразу привлек внимание моего будущего куратора, – оскорбленно нахмурился Колин.

– Безусловно! Заливай дальше! – рассмеялась девушка. Повернувшись к Нике, она пояснила, – нашему приятелю было шестнадцать. Все нормальные парни встречаются с девушками, а он копался в гараже и мастерил шпионское оборудование, как у Бонда.

– Бэтмэна, – угрюмо поправил ее тот.

– Неважно! Так вот, наш мальчик-гений изобрел фотоаппарат, который помещается в рамку очков и имеет десятикратный зум. И что он делает для демонстрации своего изобретения? Идет в ближайшее кафе, фотографирует мужчину, который читает документы, а потом все ближе, ближе и случайно крупным планом снимает часть документа. Этим мужчиной был Кларк Кимпсон, наш агент, а документы в его руках были секретными. И вот они на всю стену на школьной выставке барахла.

– Эй!

– Прости, но так и есть. Повезло, что за мальчишкой заметили потенциал, и приняли решение воспитать его в волчьей стае, а не загрызть. Да, Маугли?

Колин продемонстрировал ей средний палец и, отвернувшись ото всех, стал гулять по обочине.

– Не обращайвнимания, – отмахнулась Сэб. Она сказала это Нике, которая растерялась от такой реакции на ее вопрос. – Остальные взращены кланом с младенчества. У нас тут семьи. Иначе нельзя. Тому, что умеют боевые агенты вроде Алекса, за пару лет не выучишься. Это мы – группа поддержки – отсиживаемся порой на месте.

– Сладко заливаешь, – хмыкнул Алекс. – Если бы не вы, на крыше было бы туго.

– Потому что их много было. А ты – не один.

В фургоне раздался электронный писк, и Сэб, выругавшись, кинулась обратно. Алекс потоптался на месте немного, искоса бросая взгляды на Нику. Заметив это, Рита еле заметно улыбнулась и, мурлыкая под нос джазовую песенку, отошла в сторону.

Ника проводила ее взглядом. Она тоже заметила, что Алексу что-то не дает покоя, но надеялась, что разговор будет отложен на неопределенное время. Почему-то она ощущала внутреннее напряжение всякий раз, когда он оказывался рядом, особенно, если задавал вопросы. Странное ощущение. Словно у стоматолога в кресле: вроде бы, уже вкололи анестезию и больно быть не должно, но всякий раз, когда врач берет бормашину, внутренне сжимаешься и ждешь, что вот-вот…

– Про Нострадамуса, – без обиняков сообщил он, садясь рядом с Никой.

– Что именно? Я в пророков не верю. И в предсказания всякие тоже.

– Конечно. Рациональное мышление досталось тебе по наследству. Поэтому там, в подземелье, из множества вариантов ты выбрала правильный ответ.

В его словах Нике почудилось какое-то обвинение, и она, испытывая желание защититься, огрызнулась:

– Хочется верить, что я тоже к своим мозгам имею отношение, и не зря училась. Предсказания Нострадамуса можно трактовать, как душе угодно, не говоря о трудностях дословного перевода. Ну а что первично: предсказание или его осмысленное осуществление вторым лицом – вообще бесконечный спор.

– Известно, что Адольф Гитлер был большим поклонником мистики, и взял пророчества Нострадамуса за основу своего образа. Но есть один момент. Нострадамус – еще одна фикция Созидателей. Их агент. К тому же многие его якобы пророчества – подделка, удачно подложенная уже после свершившегося. Сохранить бумагу и чернила, чтобы вовремя ими воспользоваться – не так сложно.

Ника не стала возражать. Она и прежде считала, что людям нужны предсказания только для нагнетания собственного суеверного ужаса. От скуки. Еще ни одно государство не заключило мирное соглашение, руководствуясь пророчеством Нострадамуса, зато население снабжено его мрачными прогнозами и запасается консервами.

– Ты помнишь историю да Винчи. Многие его изобретения на самом деле принадлежат другим, менее известным людям, а впервые громко звучат только в паре с его фамилией. Заслуженное своим умом и талантом влияние было основной причиной, почему именно ему предстояло популяризировать водолазный костюм или колесницу смерти. Технологии было разработаны кем-то задолго до рождения гения, но Леонардо их улучшил, доработал и предложил общественности. То, что было выгодно Созидателям.

– Откуда такая уверенность?

– Это известный факт, просто не каждый станет интересоваться. Имя да Винчи стало брендом в нашем мире. Но скажи, ты знаешь многих ученых, кто, делая чертежи, не попытался бы испытать на себе свои разработки? Взлететь в небо! Опуститься на морское дно! В то время это покруче американских горок и прыжка с парашютом.

– Возможно, он это делал? – предположила Ника.

– И ему удивительно везло не разбиться и не утонуть, – хмыкнул Алекс. – К прочим достоинствам следует добавить поразительную удачу.

– Это у тебя что-то личное, да? Завидуешь?

Алекс покачал головой, оставаясь неожиданно серьезным:

– Я удивлен. Каждый день поражаюсь тому, в какой лжи мы живем благодаря Созидателям. А еще тому, скольким людям это безразлично.

Ника пожала плечами:

– Слушай, ты сегодня ел гамбургер, а где-то в другой точке мира в этот момент защитники животных агитировали за вегетарианство. Тебе же тоже плевать.

Алекс посмотрел на нее так, словно она только что призналась в сообщничестве с тамплиерами или продала душу дьяволу, или совершила одно и другое сразу.

– Когда крушат дома в центре города, начинают войну, уничтожают с лица земли народы, играют в богов – это не так весело. Ты помнишь людей в том клубе? Все они погибли, чтобы Созидатели получили тебя. Чтобы ты исчезла, умерла. Это их методы, им плевать, сколько будет жертв, главное – сохранить информацию.

– Эй, полегче, – возмутилась Ника, почувствовав внезапный страх. Он так смотрел и говорил, словно видел перед собой врага. У нее мурашки побежали по коже и захотелось отодвинуться как можно дальше. – Что я-то могу сделать?

Страницы: «« ... 7891011121314 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Эта книга – о Пути Знания.О том, что он ждет каждого и зовет каждого. О том, что он открыт не только...
В книге «Сверхвозможности человека» Михаил Радуга обращается к рассмотрению тех способностей, которы...
Непоколебимый разум – это не просто воодушевляющая метафора. Это абсолютно объективное качество чело...
Посмотрев на жизненный путь Рюхо Окавы, можно подумать, что этот человек открыл все секреты человече...
В этой книге вы найдете анекдоты на самые разные темы: про любовь и отношения, деньги и кризис, наук...
Особенностью данного сонника является прежде всего материал, на котором он построен. Этот материал п...