Не считая собаки Уиллис Конни

Бедняге Бейну пришлось, по ее настоянию, тут же нести это добро вниз.

— Каких только сокровищ не найдешь на чердаке? Правда, мистер Генри?

— Угум-м, — пробормотал я, подавляя зевок.

— Боюсь, призрак уже исчез, — заявил Бейн, поднимаясь обратно на чердак. — И наше дальнейшее присутствие здесь его только спугнет.

— Вы правы, Бейн, — согласилась хозяйка, и мы наконец смогли разойтись.

Я опасался, что Сирил еще не закончил концерт, но из моей комнаты не слышалось ни звука. Сирил с Принцессой Арджуманд сидели посреди кровати нос к носу (условному, в случае Сирила) и играли в гляделки.

— Не переглядываться, — велел я, снимая халат и забираясь в кровать. — Не храпеть. И не раскидываться.

Они и не собирались. Вместо этого они принялись кружить по кровати, нюхая друг у друга под хвостом (условным, в случае Сирила) и сверкая глазами.

— Ложитесь уже, — прошипел я и сам улегся в темноте, размышляя о том, как быть дальше, и о незапланированной бомбардировке Лондона.

Вполне логично, что она стала кризисной точкой. Участников всего двое, поэтому для смены исторического хода событий достаточно самой малости: летчики увидят какой-нибудь ориентир и поймут, где находятся; сброшенные бомбы угодят на кабачковое поле или в Ла-Манш; в конце концов, самолеты могут подбить зенитчики. Или вмешается и вовсе пустяк, на который никто внимания не обратит. Хаотическая система в действии.

А значит, никто не в силах предугадать, что нам делать или не делать и как это отразится на перспективе бракосочетания Теренса и Мод.

Сирил с Принцессой по-прежнему топтались по кровати.

— Ложитесь! — велел я.

Сирил, как ни странно, послушался, плюхнувшись у меня в ногах. Принцесса подобралась к нему, уселась рядом и шлепнула его лапой по носу. Сирил обиженно вскочил, кошка немедленно растянулась на его месте.

Если бы все было так просто… Действие — реакция. Причина — следствие. В хаотической системе следствие не всегда получается таким, как задумываешь.

Взять хотя бы мою неуклюжую попытку сжечь письмо. Или еще один подходящий пример — линкор «Невада». Он был поврежден в первую волну атаки на Перл-Харбор, но не затонул, а развел пары и попытался выйти из гавани на простор для маневра. В результате его чуть не потопили в канале, где он закупорил бы гавань на несколько месяцев.

С другой стороны, вспомним дежурного с радиолокационной станции Опана, который в восемь ноль пять утра, за пятьдесят минут до налета на Перл-Харбор, доложил наверх о большой массе неопознанных самолетов, приближающихся с севера. Командир велел не обращать внимания, глупости, мол, и отправился спать дальше.

Или вот аэродром Уилер, где все самолеты, в надежде уберечь от саботажа, собрали в центре поля. Там японские «зеро» и разбомбили их скопом — за две с половиной минуты.

Леди Шрапнелл пусть и дальше ищет Господа в мелочах, а я постепенно формулировал другой девиз: «Поступай как знаешь, все равно опростоволосишься».

Мысли о Перл-Харборе не оставляли меня и по пути на завтрак. У буфета стояла Тосси с Принцессой на руках — по очереди снимая серебряные колпаки со всех блюд и с недовольной гримасой накрывая их снова.

Я впервые проникся к ней невольным сочувствием. Бедняжка, обречена легкомысленно порхать по жизни да еще есть всякую гадость на завтрак. Ни в университет поступить, ни полезным делом заняться, а тут еще пироги с угрем. Я уже корил себя за то, что был к ней слишком строг, но тут она со звоном обрушила на блюдо колпак с оскаленной волчьей мордой, взяла стоящий рядом серебряный колокольчик и яростно им затрясла.

Бейн возник через секунду — с охапкой кокосов и накинутым на плечи отрезом фиолетовой ткани для флажков.

— Да, мисс?

— Почему на завтрак нет рыбы? — возмутилась Тосси.

— Миссис Поузи занята приготовлением сладкого и закусок для завтрашней ярмарки, — сообщил Бейн. — Я сказал ей, что четырех горячих блюд будет достаточно.

— А их недостаточно! — заявила Тосси.

Вошла Джейн с полными руками вязаных накидок на мебель, сделала книксен перед Тосси и залепетала:

— Прощения просим, мисс. Мистер Бейн, чайный шатер уже доставили, а лакей мисс Стиггинс спрашивает, куда девать лишние стулья.

— Спасибо, Джейн, — кивнул дворецкий. — Передай, что я сейчас буду.

— Да, сорр. — Джейн присела в реверансе и выбежала.

— Я желаю поджаренную форель на завтрак. Раз миссис Поузи некогда, поджарьте рыбу сами, — велела Тосси.

Я бы на месте Бейна уже закидал ее кокосами, но дворецкий лишь посмотрел в упор, силясь удержать непроницаемое лицо, и ограничился обычным: «Как вам будет угодно, мисс». Однако все же не ушел.

— Если позволите, мисс, на мой взгляд, не особенно разумно поощрять тягу кошки к рыбе. Это лишь…

— Ваши взгляды меня не интересуют, — бросила Тосси свысока. — Вы здесь служите, поэтому будьте любезны принести мне поджаренную форель.

— Как пожелаете, мисс.

Бейн направился к выходу, жонглируя кокосами, чтобы не рассыпать.

— На серебряном блюде! — крикнула Тосси ему вдогонку. — И посадите этого несносного пса на цепь, он утром гонял мою дусечку Жужу.

Ну все, это последняя капля. Тосси не выйдет замуж за Теренса, и плевать, что там будет с континуумом! Реальность, в которой так обращаются с Сирилом (и Бейном), не имеет права на существование.

Я побежал наверх к профессору Преддику. Его в комнате не было, зато Теренс обнаружился у себя. Он брился.

— Мне тут подумалось, — начал я, завороженно следя за движениями помазка. — Профессор Преддик уже третий день как уплыл из Оксфорда, а мы до сих пор не побывали в Раннимеде. Может быть, наведаемся туда сегодня, а завтра обратно в Оксфорд? Мы ведь тут только под ногами путаемся, люди к ярмарке готовятся…

— Я обещал мисс Меринг, что останусь и помогу, — ответил Теренс, проводя смертельным оружием по щеке. — Она хочет поручить мне катание на пони.

— Можем отвезти его в Оксфорд на поезде и вернуться к ярмарке, — предложил я. — Наверняка сестра и племянница очень по нему соскучились.

— Он им телеграфировал, — скребя лезвием по подбородку, напомнил Теренс.

— А если они совсем ненадолго приехали? — увещевал я. — Жаль будет, если они так и не увидятся.

Теренса довод не убедил.

— «Время быстротечно, — призвал я на помощь цитату, — упущенного не вернешь».

— Точно. — Теренс беззаботно махнул лезвием в миллиметре от яремной вены. — Но такие кумушки обычно гостят до посинения. — Он вытер остатки пены полотенцем. — Идейная племянница наверняка приехала вести кампанию за открытие женских колледжей или участвовать в суфражистской возне, и в Оксфорде они до конца триместра просидят. Эти нынешние девицы! Слава Богу, мисс Меринг — девушка старого воспитания, скромная и благонравная, «пригожа, как боярышника цвет; как проблеск радости нечаянной прекрасна»[38].

Безнадежно. Однако я еще несколько минут потратил на Теренса, прежде чем пуститься обрабатывать профессора Преддика.

Не дошел. По дороге к пруду меня перехватила миссис Меринг и отправила расклеивать объявления в деревне, а вернулся я почти к полудню.

Верити, забравшись на стремянку на газоне, развешивала китайские фонарики между киосками, которые сколачивали рабочие.

— Как дела с дневником?

— Никак, — с досадой буркнула Верити. — Обыскала каждую рюшечку в ее комнате — и ничего. — Она спустилась на землю. — А как с Теренсом?

Я покачал головой и окинул взглядом киоски.

— Где он? Не с Тосси, надеюсь?

— Нет. Миссис Меринг послала Теренса к Горингам за призами для рыболовного аттракциона, а Тосси — к Каттисборнам, позаимствовать ленту для шляпы. Ее не будет до вечера.

— Ленту?

Верити кивнула.

— Я внушила ей, что необходим совершенно определенный оттенок, между барвинковым и лиловым, с лавандовым подтоном. Ну и потом девочкам Каттисборнов не терпится посплетничать о тебе. Так что Теренс и Тосси до самого чая плотно заняты.

— Хорошо. А я пока обработаю профессора.

— И речи быть не может! — отрезала миссис Меринг, чуть не доведя меня до сердечного приступа леди-шрапнелловской интонацией. — Ярмарка уже завтра! Мне нужен хрустальный шар!

Я подхватил китайский фонарик, имитируя участие в работе, и осторожно посмотрел из-за киоска с вязаньем на недостроенный шатер гадалки.

Посыльный в цилиндре и фраке-визитке под мясницким фартуком вжимался спиной в повозку.

— «Фелпхем и Манкастер» весьма сожалеют о причиненном неудобстве, — лепетал он, — и готовы со всей ответственностью…

— Неудобство! — прогремела миссис Меринг. — Мы собираем деньги на фонд восстановления церкви!

Я вернулся к Верити.

— Хрустальный шар не привезли.

— Отчего же он им не предсказал? — улыбнулась она. — Если хочешь поймать профессора, лучше поторопись. Они с полковником собирались на рыбалку.

— Шар должен быть здесь к четырем часам сегодняшнего дня! — бушевала миссис Меринг.

— Но, миссис Меринг…

— И ни секундой позже!

— Ты не знаешь, где профессор? — спросил я у Верити.

— В библиотеке, кажется. — Она взяла очередной фонарик и полезла на стремянку, подобрав подол. — Что-то искал о битве при Баннокберне. Да, пока ты не ушел… — Она спустилась на ступеньку ниже. — Думаю, ты прав насчет Финча. Он не из тех, кто утопит кошку. — Она потерла лоб. — Мне после переброски иногда такое в голову взбредет…

— Знакомо, — кивнул я.

— Но я все равно ума не приложу, зачем его сюда прислали, — призналась Верити. — А ты?

Я покачал головой.

— Я в любом случае собираюсь проверить, как там успехи у криминалистки, — сообщила Верити. — Заодно посмотрю, не удастся ли что-то разузнать про Финча. Мистер Дануорти, конечно, будет отмалчиваться, но, может, из Уордер получится что-нибудь вытянуть.

Я кивнул и пошел искать профессора — окольными путями, чтобы миссис Меринг не перехватила меня снова.

В библиотеке профессора не оказалось, в гостиной тоже. Я заглянул на всякий случай на конюшню, а потом двинулся обратно к дому — может, старика видела Джейн?

На полпути я заметил Финча, которого с черного хода провожала горничная. Он ей что-то сказал на прощание, она хихикнула и с улыбкой помахала ему вслед передником.

— Джейн, что здесь делал Финч? — спросил я, подходя.

— Принес каменное печенье для ярмарки. — Она мечтательно посмотрела ему в спину. — Эх, был бы он у нас дворецким заместо мистера Бейна. Мистер Бейн вечно гундит, что читать, мол, мне надобно и расти над собой, не век же мне в горничных прозябать, а мистер Финч такой душка, никогда нотаций не читает, только разговаривает.

— И о чем вы с ним говорили? — как можно непринужденнее спросил я.

— Да о том о сем. О ярмарке, еще спрашивал, буду ли я покупать билетики на торт, ну и про Принцессу Арджуманд, как она пропала. Насчет Принцессы особенно любопытствовал.

— Принцессы? — встрепенулся я. — И что сказал?

— Да ничего такого — только как ей свезло, что не утонула, а еще спрашивал, не было ли у нее когда котят. Мисс Стиггинс так ее нахваливала, ей бы котеночка. И еще неотлучно ли она с мисс Меринг или когда сама по себе гуляет, вот и все.

— И посмотреть на нее просил?

— Просил, — подтвердила Джейн. — Но я ее не сыскала. Я ему намекнула, что, видать, у пруда она, охотится на хозяйскую рыбу. — Джейн вдруг опомнилась и осознала, с кем разговаривает. — Ой, сорр, я ведь ничего худого не сделала, что с ним поболтала? Мы не просто так языками мололи, мы работали.

— Нет, конечно, ничего. Я лишь хотел узнать, вдруг он принес на ярмарку витрину для безделушек.

— Нет, сорр. Только каменное печенье.

— Понятно.

Я направился к пруду — сперва шагом, а потом, когда вышел из поля зрения Джейн, рысцой. Значит, Верити правильно догадалась. Финч охотится за Принцессой Арджуманд.

Я пересек лужайку, где миссис Меринг по-прежнему распекала посыльного, потом пробежал мимо киосков, между которыми Верити вешала фонарики. Стремянка еще стояла, но Верити уже не было — неужели перебросилась в Оксфорд?

Проскочив заросли сирени, скрывающие беседку, я вылетел на бечевник. Никаких следов Принцессы — впрочем, признаков зашвыривания в реку тоже никаких. Я снова вспомнил о считаных минутах, которые могут решить все.

— Принцесса Арджуманд! — позвал я, устремляясь по ведущей через цветник дорожке к рокарию.

Посреди рокария располагался обложенный кирпичом пруд, весь заросший кувшинками. Рядом с прудом сидел Сирил, а на бортике, изящно макая лапу в воду, примостилась Принцесса Арджуманд.

— Прекрати! — велел я.

Сирил вскочил с виноватым видом. Принцесса, не поведя и ухом, продолжила загребать воду лапой, словно сетью.

— Значит, так, вы оба! — заявил я. — Вы под арестом. Марш за мной.

Подхватив Принцессу, я двинулся к дому, и Сирил, понурившись, потрусил за мной.

— Как тебе не стыдно! — выговаривал я ему. — Она тебя сманивает на скользкую дорожку, а ты и рад стараться. Вот застукает вас Бейн, что тогда?

У беседки возникло знакомое мерцание перебросочной сети. Я оглянулся в тревоге, надеясь, что посторонних глаз поблизости нет. Сеть засияла, и Сирил, отпрянув, попятился с рычанием. Рядом с беседкой возникла озирающаяся Верити.

— Нед! Ты меня встречаешь? Как мило!

— Что удалось выяснить? — спросил я.

— Ты и Сирила привел? — Она погладила бульдога по голове. — И дусечку-пусечку Жужу. — Верити забрала у меня кошку и принялась баюкать, а потом дразнить, шевеля пальцами перед носом. — И как мы только выносим, когда наша мамусечка заводит с нами такие сюси-пуси? Будем за это ее шлеп-шлепать лапусечкой.

— Верити, с тобой все хорошо?

— Лучше некуда. — Она продолжила заигрывать с радостно откликающейся кошкой. — А где Теренс? Нужно сказать ему, чтобы расстался с Тосси, потому что на кону судьба свободного мира. А еще, — Верити понизила голос до театрального шепота, — она жульничает в крокете.

— Это которая у тебя переброска по счету? — спросил я сурово.

Верити наморщила лоб.

— Шестнадцатая. Нет, восьмая. Двенадцатая. — Она посмотрела на меня пристально. — Так нечестно, знаешь ли.

— Что нечестно? — поинтересовался я настороженно.

— Канотье твое. Ты в нем в точности как лорд Питер Уимзи, особенно когда сдвигаешь на лоб, как сейчас.

Она зашагала к лужайке. Я забрал Принцессу, опустил на землю и перехватил Верити за руку.

— Мне нужно найти Тосси. Сказать ей пару ласковых.

— Не самая лучшая мысль. Давай присядем на минутку. В беседке.

Верити покорно потянулась за мной.

— Еще когда я тебя первый раз увидела, сразу подумала: надо же, вылитый лорд Питер Уимзи. Ты был в этом самом канотье… хотя нет, это ведь не первый раз. — В голосе появился упрек. — Первый раз был в кабинете у мистера Дануорти, когда ты явился весь в саже. И все равно неотразимый, хоть и таращил глаза. — Она посмотрела на меня вприщур. — Усы тогда уже имелись?

— Нет. — Я помог ей подняться в беседку. — Так, а теперь рассказывай подробно, что произошло в Оксфорде. Откуда двенадцать перебросок?

— Семь. Ти-Джей хотел проверить сдвиги в мае и августе 1888 года. Ищет смежные области их радикального увеличения, — объяснила Верити куда более связно. Наверное, перебросочная эйфория быстро улетучивается. — Он сказал, что наш диссонанс не укладывается в шаблоны, — продолжала тем временем Верити. — Вокруг основного очага должна появляться область умеренно возросших сдвигов. Знаешь, почему Наполеон проиграл Ватерлоо? Потому что лило. Как из ведра.

М-да, видимо, не очень быстро.

— И зачем Ти-Джею понадобилось тебя одну гонять? Не мог послать Каррадерса?

— Его до сих пор не вытащили.

— Постой, это ведь новичок в прошлом застрял?

Верити энергично замотала головой.

— Каррадерс.

Поди теперь пойми, запуталась она или меня запутывает. И вообще не факт, что мы говорим об одном и том же. Трудности со слухом, рябь в глазах, наверняка без умолку грохочущие в ушах зенитки… Не исключено, что в ее представлении беседа складывается совсем по-другому.

— Верити, пойдем-ка мы…

Куда? Ей сейчас необходимо поспать, но через минное поле между беседкой и домом я ее никак не проведу. Нам наверняка попадется преподобный мистер Арбитидж, командующий прислугой, и миссис Меринг, командующая мистером Арбитиджем, и Тосси, которая вернулась от Каттисборнов пораньше и ищет новых простофиль в соперники по крокету.

На конюшню? Нет, для этого все равно придется пересекать кусок лужайки. Может, лучше остаться здесь, в беседке, и уговорить Верити прилечь на скамье?

— Что же плохого в высшем замысле, скажите на милость? — донесся от пруда голос профессора Преддика. — Где уж там Оверфорсу его постичь! У него только один замысел: обучить свою псину сигать с деревьев на невинных прохожих.

— Пойдем, Верити. — Я потянул ее за руку со скамьи. — Здесь нельзя оставаться.

— А куда мы идем? Не на барахолку, часом? Ненавижу барахолки. Кисточки, ракушки, вышивка, вязаные салфеточки, ажурная ковка и бисер, который пихают во все щели. Что у них с чувством меры?

— Мы не распознаем замысла, поскольку являемся его составной частью. — Голос Преддика раздался ближе. — Видит ли нить на ткацком станке общий узор материи? Понимает ли солдат стратегию битвы?

Ухватив Верити за руку, словно ребенка, я поспешно выволок ее из беседки в сиреневые заросли.

— Пойдем. Нужно уходить. Вот сюда.

Я повел ее по тропинке к реке. Сирил и Принцесса Арджуманд увязались с нами, причем Принцесса вертелась под ногами, мешая идти.

— Сирил, — шепнул я, — поищи Теренса.

— Хорошая мысль, — оживилась Верити. — Теренсу мне тоже есть что сказать. «Теренс, как ты можешь любить ту, которая издевается над твоей собакой?»

Мы дошли до бечевника.

— Тс-с-с, — прошептал я, прислушиваясь к рассуждениям профессора.

— Отголоски высшего замысла мелькают в искусстве, в истории. — Теперь его голос удалялся. — Но лишь на миг. «Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!»

Голос растворился вдали. Видимо, они уже у самого дома.

— А вот Мод Преддик наверняка любит собак, — продолжала Верити. — Какая чудесная девушка! И дневник не ведет, и патриотка…

У причала никого не было. Я увлек Верити туда.

— В честь нее стихи пишут! «Выйди в сад поскорее, Мод…» Теннисон. Теренс ведь любит Теннисона. И переживает Мод, наверное, по-настоящему, без жеманных охов-ахов. Ой, мы что, на лодке поедем?

— Да. — Я помог ей перебраться. — Садись.

Она застыла на корме, слегка пошатываясь и мечтательно глядя на реку.

— Лорд Питер тоже возил Гарриет кататься. Они кормили уток. Мы будем кормить уток?

— Обязательно, — кивнул я, отвязывая веревку. — Садись.

— Ой, смотри! — Верити показала на берег. — Они тоже хотят. Ну не лапочки?

Я, вздрогнув, поднял голову. Сирил и Принцесса Арджуманд стояли рядышком на причале.

— Можно Сирилу с нами? — попросила Верити.

При мысли о том, что придется в случае чего вылавливать сразу двух плавающих как топор, я поежился. С другой стороны, если прихватить их с собой, для полковничьего черного телескопа так явно будет безопаснее. Да и для Принцессы тоже, если Финч явится ее топить.

— Можно, — ответил я и затащил Сирила в лодку — сперва передние лапы, затем задние. Принцесса Арджуманд тут же развернулась и, распушив свой великолепный хвост, направилась к пруду.

— Даже не вздумай! — Я подхватил кошку, передал Верити, которая все никак не садилась, и отвязал наконец веревку. — Садись, — пригласил я в третий раз, отталкивая лодку от берега.

Верити резко села, не выпуская кошку из рук. Я прыгнул на борт, взял весла и начал выгребать на стремнину.

По течению мы, конечно, уберемся отсюда быстрее, но тогда придется проплывать мимо дома и лужайки, а я не хотел никому показываться на глаза. Поэтому я развернул лодку против течения и, что было сил налегая на весла, погреб прочь от Мачингс-Энда. Катающихся в этот час оказалось немало. С одной из лодок нам радостно помахали, и Верити помахала в ответ. Я еще приналег на весла, надеясь, что это не кто-нибудь из каттисборновских барышень.

Я-то думал, на реке будет спокойнее, но не учел, сколько народу выбралось покататься и порыбачить. Спокойствия ждать не приходилось, и я начал подыскивать какую-нибудь тихую протоку или уединенную заводь.

— Ты обещал, что мы будем кормить уток, — укорила меня Верити. — Лорд Питер с Гарриет кормили.

— Обязательно покормим, — подтвердил я и повел лодку на противоположный берег, где плакучие ивы свесили ветви почти до самой воды.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? Я вот не верила. А потом увидела тебя, всего в саже… Когда мы будем кормить уток?

Я подгреб под завесу из ветвей и подтянул лодку веслом к самому берегу. Все, теперь с реки нас совсем не видно. Ива отгораживала нас бледно-зеленым шатром, и солнце мерцало в листве, словно сеть перед открытием.

Сложив весла, я осторожно пришвартовался к длинной ветке. Здесь нас никто не потревожит.

— Верити, — без особой надежды спросил я, — что ты выяснила в Оксфорде?

Она дразнила Принцессу Арджуманд ленточками на шляпе.

— Ты поговорила с криминалисткой? — допытывался я. — Расшифровала она, кто такой мистер К?

— Да.

— Да? Ты знаешь, кто мистер К?

Верити нахмурилась.

— Нет. То есть да, я с ней поговорила. — Она сняла шляпу и принялась отвязывать ленту. — У нее получается от семи до десяти букв, и последняя — либо «Н», либо «М».

Значит, не Дэвид Копперфильд. И не Льюис Кэрролл.

— Я попросила ее оставить пока поиски упоминаний о Принцессе Арджуманд и бросить все силы на мистера К и дату поездки в Ковентри.

Верити отцепила ленту и поболтала ею перед носом у Принцессы.

— Хорошо, — одобрил я. — Говоришь, Каррадерс застрял в Ковентри. Ты точно его имела в виду, а не новичка?

— Точно. — Кошка охотилась за лентой, присев на задние лапы. — Его вытащили. И потом… это другое.

Верити подергала ленту вверх-вниз. Сирил, заинтересовавшись, подобрался поближе.

— В каком смысле «другое»? — терпеливо допытывался я.

Сирил засопел. Кошка самодовольно шлепнула его по носу и продолжила ловить вертящийся хвостик ленты.

— Новичок просто не мог найти сеть. Она была открыта. А теперь нет.

— То есть, когда Каррадерса стали вытаскивать, сеть не открылась? — переспросил я.

Верити кивнула.

Проблемы с сетью — признак усугубления диссонанса. Так говорил Ти-Джей.

— Они пытались потом еще раз?

— Они все перепробовали, — подтвердила Верити, резко отдергивая ленту. Кошка прыгнула за ней, и лодка закачалась. — Ти-Джей вон даже битвой при Ватерлоо занялся.

Про Ватерлоо я от Верити уже слышал, но решил тогда, что она заговаривается из-за перебросочной эйфории.

— И что именно делает Ти-Джей?

— Вносит изменения. — Принцесса не сводила глаз с ленты, готовясь в любую секунду ухватить добычу. — То ворота в замке Угумон откроет, то отряды д’Эрлона в качестве подкрепления подведет… Ты знал, что у Наполеона был жуткий почерк? Его записи еще хуже, чем дневник Тосси, никто расшифровать не может. — Верити резко взмахнула лентой, Принцесса прыгнула, качнув лодку. — Я думаю, он проиграл сражение из-за геморроя.

Какие бы махинации Ти-Джей ни проводил при Ватерлоо, они подождут. Время идет, а Верити лучше не становится. Везти ее назад в таком состоянии нельзя никак, но единственное приходящее на ум лекарство — сон.

— Из-за геморроя он не мог сидеть в седле, — пояснила Верити. — Поэтому всю ночь провел во Флерюсе. И поэтому проиграл сражение.

— Да, возможно, ты права, — кивнул я. — А сейчас, полагаю, тебе лучше прилечь и отдохнуть.

Она поболтала лентой.

— Просто кошмар, какие последствия тянет за собой всякая ерунда — вроде спасения Принцессы Арджуманд. Кто бы мог подумать, что от этого будет зависеть победа в войне…

— Верити, — сказал я твердо, забирая у нее ленту. — Сейчас же ложись и отдыхай.

— Не могу. Нужно выкрасть Тоссин дневник и выяснить, кто такой мистер К, а потом доложить мистеру Дануорти. Устранить диссонанс.

— У нас уйма времени. Спи пока. — Я вытащил из отсека в носу слегка подплесневевшую подушку и уложил на банку. — Вот прямо здесь и располагайся.

— Лорд Питер тоже задремал. А Гарриет смотрела на него спящего и как раз тогда поняла, что любит его. Я-то, конечно, догадалась еще на второй странице «Смертельного яда», а вот Гарриет разобралась только две книги спустя. Она все убеждала себя, что это лишь сотрудничество — расследования, расшифровка, разгадка тайн, а я видела: это любовь. Он сделал ей предложение на латыни. Под мостом. Когда они раскрыли дело. Пока дело не раскрыто, руку и сердце предлагать нельзя, — таков закон детективного жанра. — Верити вздохнула, приподнимаясь с подушки. — Все не как у людей. Он ее спросил: «Placetne, magistra?», а она ответила: «Placet»[39]. Это такой ритуал у оксфордских профессоров на церемонии присвоения степени. Пришлось в словаре смотреть. Терпеть не могу, когда кто-то цитирует на латыни без пояснений. Знаешь, что мне вчера профессор Преддик сказал? «Raram facit misturam cum sapienta forma»[40]. И вот сиди ломай голову, что это значит. Что-то насчет высшего замысла, не иначе. Ты веришь в высший замысел, Нед?

— Потом обсудим. — Я похлопал по подушке. — А сейчас приляг.

Она улеглась.

— А вообще предложение на латыни — это романтично. Наверное, все дело было в шляпе. Гарриет сидела, смотрела, как он спит, такой милый в своем канотье… И еще усы. Слегка перекошенные, ты знал?

— Да. — Я снял блейзер и укрыл ее. — Ну все, отдыхай.

— А ты будешь смотреть, как я сплю?