Неистовые джокеры Мартин Джордж

— Возвращайся туда. И позаботься о том, чтобы тебя заметили.

Альтобелли на секунду умолк и задумался. Потом кивнул.

— Ладно.

— Кто-нибудь еще знает про Блэка?

— Только мы с тобой. Фортунато?

— Что?

— Ничего, ладно. Просто… просто я не привык действовать таким образом. Я привык сам разбираться со своими делами.

— Это уже не твое дело. Это дело Астронома. А теперь — и мое тоже.

Контора находилась где-то на Централ-Парк-Уэст. Хирам с Джеем Щелкунчиком поехали на такси: Уорчестер не хотел ввязывать ни Энтони, ни свой «бентли» в неприятности, которые могли возникнуть.

Сквозь массивную стеклянную дверь было видно консьержа, восседавшего за старинным письменным столом в окружении мониторов системы слежения. Сложением он напоминал игрока в американский футбол в полной экипировке, а на крышке стола, в дюйме от его руки, виднелась кнопка сигнализации. Толстяк во фраке и ничем не примечательный человечек в дешевом коричневом костюме не показались ему опасными.

— Да? — спросил он их в интерком, когда они подошли к двери.

Джей Экройд выставил вперед указательный палец правой руки, нацелил его как пистолет на консьержа за стеклом и сообщил:

— Мы пришли по твою душу, малыш!

Он щелкнул пальцами, и консьерж исчез.

Хирам покачался на носках, опасливо огляделся по сторонам.

— Куда ты… — начал он.

— В главное книгохранилище публичной библиотеки, — ответил Джей. — Судя по его виду, он после школы ни разу не брал в руки книгу. Это никуда не годится. — Он вытащил из кармана бумажник, достал кредитную карту и в мгновение ока открыл дверь. — Я без нее из дома не выхожу, — сообщил он Хираму, убирая кредитку обратно в бумажник.

Они вошли в вестибюль.

Лэтхем жил в пентхаусе, как Хирам и предполагал. Джей нажал кнопку лифта.

Рельефная бронзовая табличка над звонком гласила: «Сен-Джон Лэтхем». Джей позвонил, и они принялись ждать в напряженном молчании. «Его нет дома, — подумал Хирам, — естественно, его нет дома, он где-нибудь развлекается, он…» Дверь негромко зажужжала и медленно открылась.

Небольшой холл был совершенно пуст, если не считать деревянной полки для шляп и стойки для зонтов. Кухня располагалась справа, гардеробная — слева. Впереди была огромная гостиная, которая впечатляла сплошной, от пола до потолка, стеклянной стеной, за которой на крыше был разбит небольшой садик и открывался удивительный вид на Центральный парк, город и звездное небо. Распахнутые двери вели из гостиной в роскошную спальню и кабинет. Они пересекли комнату: Хирам легкой походкой, бесшумными шажками, Джей — громко цокая каблуками по натертому до блеска паркетному полу.

— Прекрасно. Да. Да, чего бы это ни стоило. Позвони, когда что-нибудь узнаешь. — Мужчина нажал кнопку, и громкая связь отключилась. Единственным источником света в этой комнате была старинная лампа с зеленым абажуром. Лэтхем сидел, положив ладонь левой руки на кипу карт, а пальцы правой руки бегали по клавиатуре компьютера. На нем были жилет и брюки, серые, в узкую белую полоску, судя по всему от Армани, безукоризненно белая рубашка с расстегнутым воротничком и темный шелковый галстук, узел которого был небрежно распущен.

Когда названные гости вошли, он не поднял головы.

— Мы знакомы?

— Меня зовут Уорчестер, — представился владелец «Козырных тузов». — Хирам Уорчестер. Мой товарищ — Джей Экройд, лицензированный частный детектив…

— …который сегодня утром незаконно задержал клиента фирмы «Лэтхем и Стросс», тем самым нарушив его конституционные права и причинив ему невыразимые душевные страдания, не говоря уже о дезориентации, ущербе его репутации и опасениях за его жизнь и здоровье, — подхватил Лэтхем. От клавиатуры он так и не оторвался. На экране мерцало что-то вроде сетки, — Эта ошибка в суждении будет стоить мистеру Экройду значительной суммы денег, а возможно, и его лицензии. — Адвокат закончил работу, сохранил файл и убрал сетку с экрана. Лишь после этого он соизволил развернуться во вращающемся кресле и взглянуть на них, — Если вы здесь для того, чтобы предложить соглашение, я определенно расположен его выслушать.

— Соглашение? — удивился Хирам. — Вы предлагаете, чтобы мы еще и приплатили этому гнусному бандиту, который…

— Я бы не советовал вам голословно порочить имя моего клиента, мистер Уорчестер. Вы и без того навлекли на себя серьезные неприятности. — Зазвонил телефон. Трубку Лэтхем снять не удосужился. Он протянул руку, нажал кнопку громкой связи и возвестил: — Я не один. Перезвоните через десять минут. — Звонивший повесил трубку, не назвавшись. — Ну, мистер Уорчестер, так что вы хотели мне сказать?

— Ваш клиент — подонок, — отчеканил Хирам, — Откровенно говоря, у меня в голове не укладывается, почему такой знаменитый человек, как вы, мог согласиться представлять эту мразь.

— Мне это тоже любопытно, — вставил Джей Экройд. Он привалился к косяку двери и сунул руки в карманы, — Обычно вы проявляли побольше вкуса.

— Я редко берусь за уголовные дела, — сказал Лэтхем, — и, по сути, не являюсь официальным поверенным в этом деле. Однако я держу за правило знакомиться со всеми нашими тяжбами, находящимися на рассмотрении суда, даже с самыми мелкими, а мистер Талли поручил мне это дело только сегодня днем.

— Кто ваш настоящий наниматель? — осведомился Уорчестер. Джей Экройд простонал. Хирам бросил на него неодобрительный взгляд и продолжил: — Это вымогательство, и вам об этом известно, как и мне. Я хочу узнать, кто за этим стоит, и немедленно. — Он пересек кабинет, склонился над столом и в упор взглянул на юриста. — Предупреждаю, я туз, причем не из самых мелких, и сегодня у меня выдался очень неприятный день.

— Вы мне угрожаете, мистер Уорчестер? — с вежливым интересом в голосе осведомился Лэтхем.

— Что-то мне нехорошо, — проскулил от двери Экройд. Хирам досадливо оглянулся через плечо. Экройд держался за живот, лицо у него отливало зеленью, хотя, конечно, в этом мог быть виноват абажур. — Я не стал бы так набивать себе брюхо, если бы знал, что на десерт нас угостят слезоточивым газом. — Он рыгнул. — Где здесь туалет?

— Через главную спальню направо, — сообщил хозяин квартиры. Экройд бросился в спальню, и через секунду оттуда донесся судорожный кашель. — Прелестно! — бросил Лэтхем.

Хирам обернулся к нему.

— Не обращайте на него внимания. Ваш клиент и его дружки сегодня так избили честного и порядочного человека, что его пришлось отправить в больницу. Они сломали ему руку и два ребра, выбили несколько зубов и устроили сотрясение мозга. Кроме того, они сожгли его фургон и устроили разгром у него в лавке. И утопили моих омаров в бензине.

— Вы видели своими глазами, как наш клиент совершил какое-либо из тех преступлений, в которых вы его обвиняете? Нет? Я так и думал. А мистер Экройд?

— Черт побери, Лэтхем. Я был там сегодня утром и видел, что они собирались сделать…

— Кто?

— Они, — повторил Хирам, — Его люди. Трое. Они называли друг друга, э-э, Глаз, Чич, и… третье имя не припомню. Глаз — джокер.

— Понятия не имею, о каких людях вы говорите, — отрезал Лэтхем. — В любом случае, мистер Сейверс не входит ни в какую группировку.

— Мистер Сейверс?

Хирам на миг опешил.

— Полагаю, иногда его еще называют Дубиной. Если вы собираетесь преследовать в судебном порядке человека, которого знаете исключительно в лицо, могли бы по меньшей мере позаботиться о том, чтобы узнать его настоящее имя. Его зовут Роберт Сейверс.

Из туалета послышался шум спускаемой воды. Лэтхем откинулся на спинку кресла.

— Ваш друг уже закончил. Полагаю, если только вы не хотите предложить соглашение, наш разговор тоже закончен. Я довольно занятой человек.

В комнате появился Джей Экройд, побледневший и с платком у рта.

— Убирайтесь, — холодно посоветовал Лэтхем, — Оба.

— Не можете же вы вот так…

— Вы предпочитаете, чтобы я вызвал полицию?

Когда они ждали лифта, Хирам возмущенно набросился на Джея.

— Хорошо же ты мне помог, — упрекнул он.

— Ты так хорошо вошел в роль следователя. Я не хотел тебе мешать.

Двери открылись, и они вошли в лифт.

— Мы ничего так и не добились. — Уорчестер нажал кнопку первого этажа с куда большей силой, чем требовалось.

— Ну, я бы так не сказал, — возразил Экройд. Он взглянул на часы. — Если Лазейка настолько умен, как я предполагаю, он сейчас обыскивает свой туалет.

— Обыскивает туалет? — недоуменно переспросил Хирам.

— И спальню тоже. Не думаю, чтобы он поверил в мою маленькую комедию с отравлением. Он должен решить, что я дернул в отхожее место, чтобы подбросить жучка.

— А-а-а, — протянул Хирам, — так что он убьет уйму времени, пытаясь…

— Надеюсь, что нет. Я не старался особенно его замаскировать. Жучок на телефоне у кровати. Неужели есть еще какое-нибудь более очевидное место?

Ресторатор захлопал глазами.

— Ты поставил жучок, но хочешь, чтобы Лэтхем его нашел. Зачем?

— Должен же он хоть что-то найти. — Джей пожал плечами. — Как только Лэтхем обнаружит его, он успокоится. Все равно он считает нас недоумками, и потом, сегодня у него голова будет занята другими делами.

— Где ты взял жучок?

Лифт остановился. Двери распахнулись, и они вышли в вестибюль.

— У меня всегда с собой парочка. Нет ничего лучше, чтобы заставить людей поволноваться. Я покупаю их по дешевке у одного малого в Джокертауне, он продает мне ломаные по шесть штук на доллар. Если только Лазейка не разбирается в микросхемах куда лучше, чем я предполагаю, он не заметит разницы. — Экройд снова взглянул на часы. — Сейчас он наверняка нашел жучок, выкинул его куда-нибудь и снова занялся делами, но лучше на всякий случай подождем еще несколько минут. Ты заметил компьютер?

— Ну, разумеется, а что?

Хирам открыл дверь, и они вышли на улицу.

— У него на экране была карта Манхэттена, — сказал Джей. — В районе Таймс-сквер. И на столе тоже карты лежали. Они ведут какие-то поиски, и наш друг законник руководит ими, зуб даю. Сидит на телефоне, координирует, отмечает местоположение игроков на компьютере. Очень интересно.

— Не понимаю, о чем ты.

— Помнишь наш маленький междусобойчик у Тахиона? Тот зеленый и чешуйчатый искал какую-то не то книгу, не то тетрадь, и он как-то не показался мне заядлым книголюбом. По-моему, Лазейка ищет то же самое.

— Да не интересуют меня украденные книги, — отмахнулся Хирам, — Я хочу как-то разобраться с этим Дубиной.

— Может быть, они оба ходят под одним человеком, — заметил Джей. Потом пожал плечами. — А может, и нет. Давай выясним.

Он потрусил обратно к дому и принялся шарить в кустах. Ресторатор, наблюдая за ним, с мрачным видом сложил руки на груди.

— Что ты делаешь?

Щелкунчик Джей оглянулся.

— Хочу спрятаться в кустах. У меня это здорово получается. В школе детективов этому учат первым делом.

— И что ты собираешься таким образом выяснить?

— А я и не собираюсь, — ответил Экройд. Он сжал правую руку в кулак и выставил указательный палец. — Выяснять будешь ты.

Щелчка Хирам уже не услышал.

Черная «бабочка» и длинный плащ в полицейском участке казались несколько неуместными. Это место сейчас больше всего походило на свалку отбросов общества. В воздухе висел запах перегара, дешевого вина, рвоты и застарелого пота. В главном зале можно было только стоять; специальное отделение было отведено для проституток. Зрелище их потекшей косметики и кричащей грязной одежды показалось Фортунато невыносимым.

На поиски кабинета Блэка у него ушло десять минут. Дверь оказалась открыта; полицейский разговаривал по телефону. Вид у Блэка с его легкой щетиной, закатанными рукавами и небрежно лежащими волосами был очень мужественный. Фортунато подождал в коридоре, пока Блэк не повесит трубку. Когда он закончил говорить, чернокожий туз вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Твое имя мне неизвестно. Но теперь я узнал тебя. Это было семь лет назад. Я всю ночь просидел здесь, в камере, а женщину, которая была очень мне дорога, тем временем превратили в безмозглую оболочку. Меня допрашивали сержант Матиас и еще один человек по имени Роман. Они решили, что я им не интересен, и выпустили меня, Ты, наверное, ничего этого не помнишь?

— Помню? Да я никогда в жизни вас не видел.

Блэк явно испугался и не сумел скрыть своих чувств.

Фортунато с удовольствием это отметил.

— Ты сейчас расскажешь мне все, что тебе известно. Возиться с тобой я не собираюсь — у меня нет времени. Поэтому ты расскажешь мне все, здесь и сейчас.

Это оказалось несложно. Блэк был не тузом, а самым обычным человеком. Фортунато очень ослаб, но обычным человеком он уже не стал бы никогда. Полицейский откинулся на спинку своего вращающегося кресла, напряженный, но не сопротивляющийся.

— Что вы хотите знать? — безо всякого выражения спросил он.

— Астроном. Сегодня вечером он сбежит. У него есть корабль. Космический. Мне нужно знать, где он.

— Космический корабль? Как у инопланетян? Как у доктора Тахиона? Да вы спятили.

Фортунато еще раз слегка ударил его своей силой. Голова у него начинала кружиться.

— Думаю, он собирается взять тебя с собой. Иначе ты уже был бы покойником.

Вид у Блэка стал озадаченный.

— Да, он хотел… но потом решил оставить меня здесь… на непредвиденный случай.

— Например, чтобы оставить Кафку без охраны?

— Да. Например.

— И куда он собирается?

— Странно. Я и вправду не могу вспомнить.

— Странно, — подтвердил Фортунато.

Он вышел из своего физического тела и проник в сознание Блэка. Тот не обманывал. Воспоминания о корабле, о том, где Астроном его прятал, куда собирался отправиться, отсутствовали. Были аккуратно стерты. Точно так же старик стер сознание Эйлин.

Фортунато двинулся к выходу.

— Вы собираетесь… просто бросить меня здесь?

— Ты мне больше не нужен.

— Но… неужели вы не боитесь, что я попытаюсь отомстить вам?

— Пожалуй, — сказал Фортунато. — Наверное, ты прав.

Собрав остатки силы, он проник в грудь Блэка и остановил его сердце.

— Ее звали Эйлин, — произнес Фортунато и вышел из кабинета.

Правая нога Хирама вымокла по самую щиколотку: Щелкунчик Джей переместил его так, что он угодил одной ногой в унитаз, и повезло еще, что телефонный разговор заглушил плеск, с которым он оттуда выбрался. Теперь сердце у него замирало при каждом шаге — он боялся, как бы хлюпанье в ботинке его не выдало. Поэтому он старался двигаться как можно меньше.

Хирам затаился в спальне, у двери в просторную гостиную, которая была открыта, как и дверь в кабинет. Он не видел ничего, кроме пустой гостиной, зато слышал все, а больше ему ничего было не нужно. За двадцать с лишним минут информации было получено более чем достаточно.

Звонок.

— Лэтхем? Это Хобарт. В метро все чисто. «Цапли» на всех платформах, так что мимо них и мышка не прошмыгнет незамеченной. Я расставил людей у каждого турникета. Ты уверен, что она поедет на метро?

— Наш друг из министерства юстиции считает именно так. Несколько минут назад я разговаривал с Билли Рэем, он сказал, что она идет по Бродвею, а он следит за ней с близкого расстояния. Змею сообщили, и он подтверждает. Он уже в пути.

Сен-Джон Лэтхем из «Лэтхем и Стросс», по всей видимости, оказывал своим клиентам не только юридические услуги.

Звонок.

— Это Чолли. Мы на вокзале Портовой администрации. Я стою в телефонной будке, наши ребята караулят у всех выходов. Здесь куча сутенеров и шлюх, но белой девки в бикини не видно.

— Продолжайте наблюдать.

Телефон не умолкал, как и негромкое пощелкивание клавиш компьютера под уверенными пальцами. Хирам подобрался поближе к двери. Ему было отчаянно жаль жертву, кем бы она ни была. Лэтхем и его люди окружали Таймс-сквер. С каждым звонком кольцо сжималось все больше, а телефон все звонил и звонил.

Звонок.

— Синьджин? Это Выключатель.

— Ты где?

— Перед входом в «Натане». Ее не видно. Здесь, конечно, не такое столпотворение, как на Новый год, но лишь немногим получше.

— Ты сейчас видимый?

— Пока — да. Иначе эти придурки-натуралы через каждую секунду натыкались бы на меня. И потом, энергия может мне понадобиться, если девчонка появится.

— Она появится. Змей в этом уверен.

— Где он застрял?

— Стоит в пробке в своем лимузине. Где остальные наши?

— «Цапли» и «Оборотни» поблизости. Все наши джокеры в масках доктора Тахиона, чтобы мы могли узнать друг друга. Шептун у статуи Коэна, Дубина слоняется у «Мокрой кошки», Куроястреб сидит на крыше. Он должен за всем наблюдать, но, скорее всего, жует какого-нибудь поганого голубя. Среди таксистов тоже есть несколько наших, так что, если она попытается поймать такси, возможно, сядет к кому-нибудь из них.

Услышав про Дубину, Хирам невольно вздрогнул. Когда телефон зазвонил в следующий раз и из динамиков послышался знакомый неприятный голос, он стал подбираться поближе, пока не очутился в дверном проеме.

— Долбный Лазейка, — произнес голос, — Это я.

— Слушаю, — ледяным тоном отозвался Лэтхем.

— Я нашел эту телку. Сейчас как раз рассматриваю ее сладкую попку. Эх, видел бы ты ее в этом бикини! Такие сиськи — пальчики оближешь. Убить ее?

— Нет. Иди за ней следом.

— Вот черт, я мог бы свернуть этой дуре шею так, что она ничего бы и не заметила. — Он хохотнул. — Хотя тогда все остальное пропало бы зря.

— Ее нельзя убивать, пока мы не получим книгу. Она у девчонки явно не при себе. Держи ее в поле зрения, но не трогай. Змей уже едет.

— Вот черт! Можно, я немного с ней позабавлюсь, когда мы получим это дерьмо?

— Иди за ней следом, Сейверс.

Он нажал отбой. На секунду в пентхаусе повисла странная тишина.

Хирам услышал, как скрипнуло вращающееся кресло, потом послышались мягкие шаги. «Идет в туалет», — подумал он в приступе паники.

Шаги приблизились.

Спектор отодвинул еще один полиэтиленовый пакет, и здоровая крыса попыталась вскарабкаться по его руке к горлу. Он одной рукой ухватил тварь за хвост и шваркнул головой о железный борт баржи. Крыса пискнула и конвульсивно дернулась.

Бенгальский огонь опалил ему пальцы. От горящей алюминиевой стружки тыльная сторона ладони страшно чесалась. Он швырнул обгоревший металлический прутик за борт, тот с шипением погрузился в воду.

— Господи, был бы сейчас день. Можно было бы попробовать найти их.

— Был бы сейчас день, тебе пришлось бы отбиваться от чаек. Они слетаются к этим баржам как мухи на мед. Зазеваешься — разорвут на куски. Ральф вытащил из коробки еще один бенгальский огонь и разжег его от другого, который держал в руке. — Не отчаивайся, твои книжки где-то на этой барже, и мы их найдем.

Время шло, и к Спектору возвращались силы. Нога болела гораздо меньше. Культя отросла и начала разветвляться на конце, как будто формировались новые пальцы.

Зловоние стояло такое, что с трудом удавалось сдерживать тошноту. Он пожалел, что нет ветра, и снова принялся копаться в мусоре.

— Вот так. Не сдавайся.

Ральф быстро, но тщательно перебирал мусор. Опыта ему явно было не занимать.

Спектору нравился Ральф, но это его не радовало: он не помнил, когда в последний раз кто-то из кожи вон лез ради того, чтобы помочь ему. Если он будет вынужден убить старика, ему будет неприятно, но это, пожалуй, было бы разумным решением. Нельзя допустить, чтобы по Нью-Йорку разгуливал человек, который может связать его с пропавшими книжками.

— Слушай, друг. Ты так и не сказал, как тебя зовут.

— Аллен, — ответил Спектор. — Томми Аллен.

Он сам не знал, зачем солгал; ведь все равно собирался прикончить Ральфа.

— Приятно познакомиться, Томми. — Ральф протянул ему перепачканную руку. Спектор поколебался, потом все-таки взял ее и пожал. — Чем ты занимаешься?

— Я… э-э… да так, выполняю разные мелкие поручения.

Спектор отошел от Ральфа на несколько шагов и принялся разрывать очередную кучу мусора. Он отбросил в сторону пару бумажных пакетов и обнаружил под ними диван — вполне крепкий, только без подушек, а бежевая с пестрым узором обивка испещрена пятнами.

— Понимаешь, о чем я говорил? — Ральф по-прежнему не отходил от него ни на шаг. — Отличная вещь. Я вычищу его пароочистителем, и будет совсем как новенький.

Спектор упал на диван. Надежда отыскать книжки таяла. Вечно он так — уже держал вещь в руках и тут же потерял ее. Он мог бы покончить с Астрономом и начать новую жизнь.

Старик уселся рядом с ним и оглядел его одежду. Грязные пятна скрывали кровь.

— Да уж, отделали тебя на славу. Что ж, когда живешь на свалке, можешь не бояться разгула преступности.

Спектор молчал. Он смотрел на бенгальский огонь, как будто хотел навсегда запомнить его. Интересно, что Астроном с ним сделает? Убить его еще один раз было легче всего, но Астроном явно задумал что-то другое.

Ральф воткнул свой бенгальский огонь в край дивана, наклонился и по локоть погрузил руки в мусор. Потом повернулся к Спектору, наморщил лоб и вытащил завернутый в полиэтилен пакет.

— Узнаешь?

Тот схватил пакет и обтер его о штаны. От долгого смотрения на бенгальский огонь перед глазами плыли рыжие пятна, но Спектор видел, что это те самые книжки. Он зашвырнул бенгальский огонь подальше в реку.

— Может, мне наконец хоть раз в чем-то повезет.

Улыбнувшись, старик кивнул.

— Я же говорил, что ты их найдешь. Мусор не может долго от меня что-то скрывать.

— Да, ты оказался прав.

Спектор засунул сверток обратно за пояс штанов. Теперь он не расстанется с ними до тех пор, пока не передаст лично Лэтхему.

— Подожди здесь. — Ральф поднялся с дивана и начал пробираться через мусор. — Это надо отпраздновать.

Спектор взглянул на часы. Они показывали без пяти одиннадцать. Надо было спешить. Кто знает, когда Астроном придет за ним, а к этому времени он должен собрать вокруг себя как можно больше крепких ребят. Фортунато Астроном приберегал напоследок, так что следующей в его списке, скорее всего, стоит Соколица. А может, Тахион? Схватка с ними должна вымотать его до предела, даже если ему будут помогать Бес и Инсулин.

Между тем Ральф зажег что-то на дальнем конце баржи. Два маленьких огонька медленно превратились в фонтаны цветного пламени, бьющие на тридцать футов в воздух. Ральф стоял на безопасном расстоянии от них, спиной к Спектору. Похоже, он следил, чтобы огонь не перекинулся на баржу. Ему ведь еще предстояло ехать на ней домой.

Спектор пробрался к тому концу баржи, который находился ближе к берегу, и сошел на сушу. Фейерверк привлечет к себе внимание — только этого ему сейчас и не хватало! Убивать мистера Мусорщика ему сейчас некогда. Это можно сделать потом. Если он переживет эту ночь.

Он поковылял к изгороди и медленно перебрался через нее, пытаясь не опираться на больную ногу. Наступать на нее в полную силу все еще было больно.

Теперь Спектор мог разглядеть ее как следует. Она была розовая, а на конце ступни виднелись еще не до конца оформившиеся пальцы. К завтрашнему вечеру нога будет как новенькая. Если, конечно, он сам доживет до завтрашнего вечера.

Первым делом следовало позвонить Лэтхему. Спектор порылся по карманам в поисках бумажки с номером телефона. Такси сейчас будет не поймать. Он, конечно, всегда может убить кого-нибудь и взять его машину, но сейчас ему очень не хотелось все усложнять.

Он похромал по улице в поисках телефонной будки.

На то, чтобы добраться до нижнего этажа Эмпайр-стейт-билдинг, у Дженнифер ушло два кошмарных часа. Ехать на лифте или спускаться по одной из главных лестниц она боялась, поэтому была вынуждена постоянно принимать призрачный облик и просачиваться сквозь потолки, стены и запертые двери. Очень скоро ей пришлось отдыхать после каждого преодоленного препятствия, сопоставляя усталость с постоянной необходимостью двигаться вперед на тот случай, если федеральный агент все еще преследовал ее. У Кина, должно быть, есть друзья в самых высших сферах. Она в очередной раз задумалась, что же связывает с ним Йомена — то есть Бреннана.

Наконец она выбралась — никем не замеченная, как ей показалась, — на улицу, где смешалась с толпой пешеходов и направилась на угол 43-й улицы и Седьмой авеню, стараясь держаться в темноте и пропуская мимо ушей непристойные предложения. Чем ближе она подходила к Таймс-сквер, где оказалось почти так же людно, как в новогоднюю ночь, тем гуще становилась толпа захмелевших, курящих травку гуляк. Люди, слонявшиеся по улицам, как будто твердо вознамерились развлекаться до упаду во что бы то ни стало. Их отчаянная решимость вносила в атмосферу праздника какую-то мрачную, угрожающую нотку.

Возможно, подумала Дженнифер, все это просто ей мерещится. Возможно, верзила в грязной кожаной куртке и пластиковой маске доктора Тахиона, который тащится за ней по пятам, на самом деле даже и не думает следить за ней, а просто вышел погулять. Но девушка все же зашагала быстрее, и тут же выяснилось, что незнакомец тоже увеличил скорость, ее страх только усилился, когда она увидела, что он не отстает.

Никогда еще в жизни Дженнифер никому так сильно не радовалась, как Бреннану, который дожидался ее в условленном месте. При виде его она бросилась к нему бегом, огибая кучки празднующих. Когда она приблизилась к нему, он обернулся, и девушка замедлила бег. По его напряженным плечам, по желвакам, играющим на его щеках, и по сжатым в тонкую линию губам было ясно, что мужчина рассержен. Однако когда Бреннан увидел ее, гневное выражение на его лице отчасти уступило место неуверенности. Но лишь отчасти.

— Не думал, что ты появишься, — бросил он отрывисто.

— Почему?

Они говорили вполголоса, хотя никто из толпящихся вокруг людей, похоже, не обращал на них никакого внимания.

— Статуя Тахиона оказалась разбита, а осколки разбросаны по всей галерее. Книжки исчезли, — сообщил он без всякого выражения.

— Как исчезли?

Изумление, прозвучавшее в ее голосе и отразившееся на лице, смягчило его недовольство. Вздохнув, Бреннан устало потер подбородок.

— Должно быть, Кин все-таки добрался до них… понятия не имею, каким образом. — Он покачал головой. — Хитрый, собака. Ты и представить себе не можешь, какие у него длинные руки и куда только он их не запустил.

— Это невозможно.

Дженнифер нахмурилась и бросила на Бреннана острый взгляд, внезапно заподозрив его в том, что книги на самом деле у него и он хитрит, чтобы не отдавать ей обещанные марки. Но его плечи понуро никли, а лицо выдавало усталость и горечь поражения. Нет, так искусно притворяться невозможно. Но что же произошло?

Мужчина, похоже, взял себя в руки. Он расправил плечи и снова взглянул на Дженнифер.

— Идем, — сказал он резко. — Похоже, придется мне снова искать тебе одежду, — Мужчина нахмурился, — Куда ты подевала ту, которая была на тебе?

— Я все тебе расскажу, — пообещала девушка, — но сначала давай где-нибудь перекусим. Я все еще умираю с голоду. В «Козырных тузах» мне удалось перехватить только крекер с печеночным паштетом. Почему бы нам не сходить куда-нибудь поужинать? Я угощаю. Заодно я расскажу тебе, что произошло в «Козырных тузах», а ты расскажешь мне, почему ты охотишься за дневником Кина.

Дженнифер пыталась убедить себя в том, будто ею движет простое любопытство, но внутренний голос нашептывал ей, что она ищет себе оправдание. Правда заключалась в том, что ей очень не хотелось, чтобы Дэниел ушел.

— Не думаю, что это разумно… — начал он, потом натянутая улыбка сползла с его лица, и спустя мгновение чемоданчик полетел в Дженнифер. — Пригнись!

Она стала бесплотной.

Коренастый мужчина в синей атласной куртке с вышитой на спине красивой белой птицей — наверное, это журавль, решила девушка — с разбегу промчался сквозь нее. Он стал падать и, пытаясь удержать равновесие, замолотил в воздухе руками. Чемоданчик угодил прямо ему в лицо.

— «Цапля», — крикнул Бреннан, — Уходим!

Он схватил Дженнифер за руку и бросился бежать, потом остановился, вздохнул и подождал, пока девушка не материализуется.

— Иногда с тобой трудно справиться.