Восход Синей луны Грин Саймон

– Сколько людей мы потеряли? – тихо спросил Руперт.

– Сотни, – ответил король. – А возможно, и тысячи. Трудно назвать точное число.

– Проклятье! – Верховный маг зажмурился, словно отведал какой-то кислятины. – Я знал! Я догадывался! Как только Руперт сказал мне, что единорог потерял рог в битве с демонами, я понял, что на это должна быть причина!

– Я не понимаю, о чем вы, – сказал Руперт. – Какое отношение имеет рог единорога к чуме?

– Самое прямое, – сказал маг. – Рог единорога имеет особое свойство – защищать от ядов и лечить тех, кто отравлен. Соедините вместе эти два факта, и источник чумы станет очевиден: рог единорога, утративший свои целительные свойства, распространяет болезнь вместо того, чтобы лечить ее. Демоны разнесли болезнь по всему королевству, а против нее бессильны какие бы то ни было средства.

– Но если нет лечения, – медленно произнес король, – значит, мы не можем остановить болезнь. И все жители Лесного королевства умрут! Я не могу этого допустить! Должно же найтись какое-то средство!

– Оно есть, – ответил Верховный маг. – Надо уничтожить князя демонов, и чума погибнет вместе с ним.

– Все это очень интересно, – сухо произнес Харальд, – но мы, похоже, отклоняемся от сути дела. Князь демонов и чума – это вопрос будущего, если оно у нас есть. А между тем мы находимся в осаде. Насколько я припоминаю, Руперт, ты заявил, что у тебя есть какое-то решение. Из-за этого ты и прервал нашу дискуссию столь… неожиданно.

– Дискуссию? – насмешливо переспросил Руперт. – Насколько я понял из твоего лепета, ваша дискуссия ни к чему не привела. Вся ваша болтовня сводится к одному: может быть, все будет хорошо. Что ж, продолжайте в том же духе, но должен предупредить: развязка не заставит себя долго ждать.

– У тебя есть лучшее предложение? – спросила Джулия.

Руперт взглянул на принцессу, опиравшуюся на руку Харальда.

– Да, – наконец ответил он. – Есть. Отец, где астролог?

– В уединении, – ответил король. – С помощью магии он хочет узнать, кто похитил Куртану и где она теперь.

– Куртана? – переспросил Руперт. – Как можно ее похитить? Она же в южном крыле, которое мы потеряли.

– Мы нашли его, – сказала Джулия. – Но когда мы наконец попали в старый арсенал, Куртана, к сожалению, уже исчезла.

Голова у Руперта пошла кругом. «Многое произошло с тех пор, как ты уехал, Руперт». Принц понял, что если начнет задавать вопросы, то это займет еще полдня, но особой ясности не принесет.

– А ты не теряла зря времени, Джулия, – наконец произнес он. – Ну ладно, мы поговорим об этом позже. А между тем, отец, тебе надо послать за астрологом. Если мой план сработает, то нам потребуется все его волшебство.

– Для чего вам нужен астролог? – проворчал Чэмпион. – Чтобы составить гороскопы демонов и убедить их, что сейчас не лучшее время нападать на замок?

– Он колдун, – ответил Руперт. – А магия – это ключ ко всему, что происходит в королевстве.

– Колдовство – метод князя демонов, – не сдавался Чэмпион, искоса глядя на хранившего молчание Верховного мага. – Настал час холодной стали, принц, время человеческой силы и доблести.

– Мы проходили это в Черном лесу! – ответил Руперт. – Холодной стали более недостаточно! Демонам все равно, сколько своих они потеряют. Этих проклятых тварей – тысячи, и бог знает сколько еще демонов придет на смену тем, что сдохнут. Нет, сэр Чэмпион: Черный лес – это колдовская сила, и нам надо сражаться с ней при помощи колдовства.

Король открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут двери неожиданно распахнулись, и в зал вошел астролог.

– Простите, что опоздал, ваше величество! Насколько я могу судить, Меча принуждения больше не существует. Тот, кто похитил меч из арсенала, наверное, уничтожил его. Не знаю, правда, плохо это или хорошо.

Приглушенный ропот среди придворных подтвердил, что они тоже не уверены, на пользу им это или нет.

Король Иоанн задумался.

– Этот меч спас бы нас от тьмы, Томас. И нет никакой возможности узнать, кто это сделал?

– Без Куртаны? Нет, ваше величество. – Астролог повернулся к Верховному магу и низко поклонился ему: – Как приятно снова видеть вас, господин маг. Все мои скромные способности в вашем распоряжении.

– Благодарю вас, господин астролог, – вежливо ответил Верховный маг. – Я знаю, вы неоценимый союзник.

– К черту ваши любезности! – вскричал Руперт. – Сейчас нам надо решить, что делать с демонами.

– Ах, – произнес Харальд. – Значит, мы наконец услышим о твоем знаменитом плане?

– Харальд! – медленно произнес Руперт. – Ты действуешь мне на нервы. Если еще раз меня перебьешь, я отрежу твои яйца и повешу их тебе на уши.

Наступила неловкая пауза, и все сделали вид, что ничего не слышали.

– В чем состоит твой план, Руперт? – спросил наконец король.

– Он достаточно прост, – сказал Руперт. – В отличие от большинства здесь присутствующих я уже сражался с Черным лесом. Ни мечи, ни магия по отдельности не могут его победить, но если соединить их, то у нас появится возможность выстоять. Итак, сначала мы собираем армию, всех, кто еще может стоять на ногах и держать меч. Верховный маг и астролог поддерживают нас своими заклинаниями. Затем мы нападаем на демонов. Если первая атака будет удачной, мы отодвинем тьму тем дальше, чем больше тварей убьем. Ведь без них Долгая ночь не может продвигаться. Шанс невелик, я знаю, но нельзя сидеть в замке и пассивно ожидать гибели!

Наступило молчание.

– Это не слишком удачный план, – осторожно заметил король.

– Это чертовски плохой план, – ответил Руперт. – Но лучшего у нас нет. Демоны не собираются уходить. Но если мы сразимся с ними, вы поймете, что они так же легко погибают, как любая другая тварь.

Король неохотно согласился:

– До тех пор, пока у кого-нибудь не найдется другого плана – ты слышишь, Харальд? – мы принимаем план Руперта. Через три часа начнется рассвет. За полтора часа до этого я хочу видеть всех здоровых мужчин во дворе замка. Если мы поторопимся, то успеем обучить и беженцев. Ровно через три часа ворота откроются, и мы дадим демонам бой, который они никогда не забудут. Это все. Руперт и Харальд, жду вас в своих покоях.

Король поднялся, кивнул склонившимся придворным и быстро зашагал в свои личные апартаменты, сопровождаемый охранниками. Придворные еще немного пошумели и разошлись. Верховный маг и астролог пошли вместе, обсуждая предстоящую битву. Все знали, что через несколько часов предстоит столкнуться с демонами и, возможно, погибнуть. Руперт всегда презрительно относился к придворным, вечно расфуфыренным, надушенным, напомаженным, умеющим красиво говорить комплименты и шаркать ногами. Но то, как сегодня они восприняли его предложение, произвело на принца благоприятное впечатление. Он не сомневался, что в назначенный час увидит их во дворе замка с оружием в руках. Ну а кто испугается, пусть сидит дома. От таких мало проку на поле битвы.

Руперт посмотрел туда, где стояла Джулия. Она беседовала с Харальдом и не обращала на юного героя никакого внимания. Руперт сначала подумал, что Джулия просто разыгрывает его, чтобы заставить ревновать, но в глубине души он, Руперт, по-прежнему ей дорог. Но теперь принц понял. В первый раз до него дошло, насколько естественно выглядела Джулия в своем придворном платье рядом с блестящим Харальдом.

«Я всего лишь второй сын, – с горечью подумал он. – Им и останусь. У Джулии не заняло много времени, чтобы понять, кто обладает реальной властью в нашей семье». Он в последний раз взглянул на белокурую принцессу и отвернулся. «Это не та женщина, которую я знал, – устало подумал он. – Это не та женщина, что была рядом со мною в Черном лесу. Не та женщина, которую я любил. Та Джулия оказалась просто иллюзией, грезой, порожденной одиночеством. Мне надо было сразу это понять».

И он направился в покои короля.

Джулия посмотрела ему вслед и закусила губу. Она хотела позвать его, но не позволила гордость. «Теперь он должен прийти ко мне. Я не заслужила холодности после всего, что пережила за все эти месяцы, когда считала, что он погиб и не вернется». Когда пришла весть, что Руперт наконец дома, целый и невредимый, Джулия не поверила, она не знала, плакать ей, или смеяться, или прыгать от радости и избытка чувств. Она приставала к Сенешалю, пока не выяснила, где комнаты Руперта, и прибежала туда, чтобы поздравить его с возвращением, но… «Он оскорбил меня. Я могла бы все объяснить, и про Харальда, и про свадьбу, но нет: он был слишком занят своим уязвленным самолюбием. Он не имел права так себя вести! Он не знал, каково сидеть тут, в замке, когда тьма смыкается над головой. Он ушел, дракон спит, а может, умирает, и ничего удивительного, что я обратилась к Харальду за поддержкой. С кем я могла еще поговорить?» Джулия до боли сжала кулаки.

Она поглядела на Харальда, который, в свою очередь, задумчиво смотрел вслед Руперту. «Да, в последние несколько месяцев Харальд занял важное место в моей жизни, однако я до сих пор сомневаюсь в своих чувствах к нему. Он добр, внимателен, и все же иногда от него веет таким холодом, что меня пробирает дрожь».

Безусловно, на Джулию производило сильное впечатление, как умно и спокойно Харальд справляется с делами, ухватывает суть вопроса, быстро находит верное решение. В последнее время король не в силах более один нести тяжкое бремя обрушившихся несчастий, смирив гордыню, обратился к помощи старшего сына и Сенешаля. И чем меньше король Иоанн появлялся на людях, чувствуя свое бессилие перед морем бед, тем больше на первый план выступал Харальд.

«И все же, – думала Джулия, – несмотря на свои заботы, у Харальда находилось время, чтобы поддержать меня в трудную минуту. Он перестал быть бесчувственным ублюдком, который неустанно преследовал меня в начале знакомства. – Джулия усмехнулась. – Кроме того, надеюсь, я оказала облагораживающее воздействие на этого человека». Она почти с нежностью смотрела на Харальда, но тут улыбка ее улетучилась, ибо у принца резко изменилось выражение лица. Харальд все так же смотрел на двери, которые вели в личные покои короля, но обычно спокойное лицо Харальда превратилось в жестокую маску. Джулия зачарованно глядела на него. Она как бы заново открывала для себя человека, и этот новый перечеркивал того, которого, казалось, она хорошо знала. Джулия при этом не была уверена, что новый Харальд ей по душе. За этой кривой ухмылкой Джулия увидела нечто большее: Харальд боялся Руперта. Принц, почувствовав ее взгляд, обернулся к Джулии, и его лицо вновь обрело спокойное и доброжелательное выражение. Можно было подивиться способности принца мгновенно менять личину, и Джулия подумала, что безжалостное выражение на лице Харальда – лишь плод ее фантазии.

Харальд улыбнулся принцессе.

– Ну что ж, Джулия, – произнес он. – Мне надо идти к отцу, но, надеюсь, мы еще успеем поговорить, прежде чем я поведу войско в битву. Почему бы тебе не прийти ко мне через часок, чтобы побыть вместе перед рассветом?

– Да, – сказала Джулия. – Конечно, Харальд, я…

– Дело снова в Руперте, не так ли? – спросил Харальд. – Как только мы поженимся, ты переберешься в мои покои, и тебе даже не придется встречаться с ним. Я думаю, это и к лучшему. Руперт оказывал на тебя плохое влияние, и я, честно говоря, никогда не понимал, что ты в нем нашла. Я не сомневаюсь, что после разговора с отцом он найдет где-нибудь укромный уголок и будет сидеть там, пока не настанет время сражаться с демонами. Кстати, несмотря на все его бахвальство, Руперт, в сущности, не так уж хорошо дерется.

– Однако он победил тебя на последней дуэли, разве нет? – спросила Джулия, сама удивляясь, зачем она это говорит.

Харальд поглядел на нее колючим взглядом:

– Это была случайность. Просто он выучил несколько новых приемов, вот и все. В следующий раз…

– Подожди минутку. – Джулия прищурилась. – Я что-то не так поняла, или ты действительно сказал, что Руперт снова пойдет в бой на рассвете?

– Ну разумеется, он будет там, – сказал Харальд. – Это его долг.

– Ты шутишь? Ты же видел его, он еле держится на ногах!

Харальд пожал плечами:

– У него нет иного выбора. Отец, Руперт и я поведем войска. Трудно ожидать от толпы, что она сама куда-то пойдет, если ее не возглавят представители королевской династии. В конце концов, не имеет значения, будет там Руперт или нет. Ведь я – старший сын, и народ пойдет за мной!

– Он будет там, и ты это знаешь, – заявила Джулия. Холодная ярость медленно овладевала ее существом. – Руперт знает, что такое долг. И он не трус.

Харальд рассмеялся:

– Руперт всегда был трусом. Он до сих пор зажигает свет, когда ложится спать!

Джулия повернулась к нему спиной и направилась к дверям. Харальд поспешил за нею:

– Джулия! Куда ты идешь?

– Мне надо увидеть Руперта. Мне надо с ним поговорить.

Харальд схватил ее за руку, но Джулия отдернула руку:

– Ступай прочь, Харальд.

– Нет, Джулия, – твердо ответил он. – Теперь слишком поздно. Ты сделала свой выбор и не можешь отступить.

– Напрасно ты так уверен, Харальд.

– О, я думаю, что имею на это право, дорогая моя. Или ты думаешь, что Руперт примет тебя, когда узнает, насколько близки мы стали во время его отсутствия?

– Я думала, что он погиб!

– Сомневаюсь, что это имеет для него значение. Он всегда был довольно… старомодным в таких делах. Ты должна стать моей женой, Джулия, и должна научиться покоряться мне.

Джулия сделала резкое движение коленом, и Харальд согнулся пополам, ловя ртом воздух. Джулия побежала к двери, через которую вышел Руперт. Она должна его увидеть и поговорить с ним раньше, чем Руперт пойдет сражаться с демонами. Она должна ему все объяснить!

Джулия торопливо шла по коридору, который вел в личные покои короля. Вскоре она подошла к двери, постояла с минуту, собираясь с духом, а потом тихонько постучала. Никто не ответил. Джулия попробовала повернуть ручку – бесполезно. Она принялась колотить кулаками по толстым деревянным створкам и вдруг неожиданно отступила: в дереве открылся светящийся глаз и уставился на нее. Джулия невольно содрогнулась.

«Дверь запечатана», – прозвучало у нее в мозгу.

– Ты должен меня пропустить, – срывающимся голосом попросила Джулия. – Мне надо видеть короля!

«Принц Харальд, принц Руперт и Верховный маг могут войти, – сказал холодный голос. – Для всех остальных дверь запечатана. Уходи».

– Мне надо видеть короля! Это важно! «Уходи».

– Проклятье, пусти меня!

Джулия протянула было руку к мечу, но вспышка белого огня швырнула ее на пол. Полежав с минуту, Джулия встала на ноги, стараясь держать руку подальше от оружия. Глаз в двери невозмутимо смотрел на нее. Он был яркий, металлический, совершенно нечеловеческий.

«Уходи, – произнес голос. – Сейчас же уходи».

Джулия беспомощно посмотрела на немигающий глаз, а потом повернулась и пошла по коридору. Глаз проследил за ее уходом, закрылся и исчез в деревянной двери. Джулия медленно брела к тронному залу. «То, что король Иоанн и Верховный маг хотят обсудить с обоими принцами, настолько важно, что оправдывает появление такого стража. Придется мне поговорить с Рупертом позже, пока еще есть время».

Глубоко в бесконечном мраке южного крыла медленно открылась потайная дверь, и лорд Дариус вошел в коридор. Он осторожно огляделся вокруг, но все было безмолвно в широкой пустынной галерее. Губы Дариуса растянулись в улыбке. Он закрыл за собой дверь, захлопнувшуюся с легким звуком. Деревянная панель, скрывавшая ее, встала на место. Свет шел только от гнилушки, прилепившейся к стене. Однако глаза Дариуса привыкли к темноте настолько, что даже этого тусклого света ему оказалось достаточно, чтобы ориентироваться в коридоре. Он смотрел перед собой, чувствуя себя неуютно в таком большом пространстве после долгого пребывания в узких и тесных туннелях. Его когда-то нарядная одежда неряшливо висела на похудевшем теле. Нездоровая, бледная кожа густо покрылась прыщами, щеки свисали безобразными складками. Теперь в этом наполовину безумном человеке, похожем на пугало, невозможно было распознать великолепного вельможу.

Его глаза с набрякшими веками ярко горели в темноте. Он все время озирался, готовый бежать при первом же признаке опасности. Рука его постоянно тянулась к спрятанному в рукаве кинжалу. Однако ни единый звук не нарушал безмолвия, если не считать прерывистого дыхания бывшего министра. Но все же в неподвижном воздухе южного крыла ощущалось какое-то напряжение, словно окружающие предметы, да и сами стены понимали, что некое зло бродит по пустынным коридорам.

На лице Дариуса появилось странное выражение, будто он обладал ужасным секретом о делах, что творятся во тьме, потому что не могут выдержать дневного света. Руперт узнал бы это выражение. Черный лес наложил отпечаток и на его душу, но если Руперт пытался отбросить тьму, то Дариус добровольно подчинялся ей.

Дариус поднял левую руку, и вокруг его пальцев заметались языки пламени. «Теперь у меня есть сила, дарованная князем тьмы, и теперь я отплачу за все оскорбления». Пламя исчезло. Дариус затаился, ожидая тех, кого страшился и кого не хотел бы видеть. Ждал в тишине, в холоде и темноте заброшенного южного крыла.

Король Иоанн вздохнул и мрачно поглядел на клубы пара, вырывающиеся изо рта. Он плотнее завернулся в плащ и придвинул кресло ближе к огню. Даже в покоях монарха, в самом сердце замка, не было спасения от холодного дыхания Черного леса. Король задумчиво глядел на Верховного мага, сидевшего напротив по другую сторону от камина. Развалившись в кресле, маг глодал курицу, опираясь своими короткими ножками на табуреточку. Похоже, холод совершенно не досаждал ему.

В комнате были зажжены все лампы и свечи, но мрак затаился в каждом углу, в нишах, в складках портьер. В прошлом король Иоанн умел извлекать силу и решимость из многочисленных слоев старинного камня, что окружали его. Этот дар был частью полученного им наследства. Двадцать поколений Лесные короли защищали свою землю ото всех, кто ей угрожал, и некая часть этой силы и решимости сама поселилась в Лесном замке. По крайней мере, Иоанн всегда в это верил. Но пришла Долгая ночь, и Древней магии Лесного замка было недостаточно, чтобы сдержать ее поступь. Король нахмурился. «Да, настали и вправду тяжелые времена, раз уж человек не может найти умиротворения и безопасности даже в собственном доме. – Он снова посмотрел на Верховного мага и безнадежно покачал головой. – Было время, когда я считал его своей правой рукой. Но это было давно. Очень давно».

Маг отодрал последний кусочек мяса с куриной ножки, привычным жестом сломал косточку пополам и принялся высасывать костный мозг. Потом он швырнул огрызки в огонь и вытер жирные пальцы о подол своего плаща. Король Иоанн отвернулся. Тот Верховный маг, которого он когда-то знал, скорее всего умер, раз этот не умеет прилично себя вести. Тот маг, которого помнил Иоанн, был грациозен, любезен, ну просто денди. Всегда одет по моде, из прически ни разу не выбилась ни единая прядка волос. Осанка его всегда была величественной, и владельцы кабаков говорили, что это самый респектабельный пьяница, которого они когда-либо знали. Иоанн невольно улыбнулся, но улыбка быстро погасла. Он закрыл глаза, и через некоторое время воспоминания отступили, хотя, как всегда, осталась мучительная боль. Верховный маг с отсутствующим видом глядел на огонь. Лицо его оставалось спокойным и бесстрастным, и Иоанн не мог даже предположить, о чем думает этот человек.

– Когда я снова увидел тебя, то подумал, что же я теперь почувствую, – медленно произнес король Иоанн, – боязнь или ненависть. Много лет прошло, не так ли?

– Да, – отозвался Верховный маг. – Немало.

– Ты выглядишь почти таким же, каким я тебя запомнил. Ты совершенно не состарился.

– Это все магия. Внешне я могу обрести любой возраст, какой пожелаю. Но разумеется, чем моложе я захочу стать, тем быстрее сожгу то, что останется в моей жизни. Теперь я старик, Иоанн: старше, чем ты и твой отец, вместе взятые. Знаешь, иногда я скучаю по Эдуарду. Мы понимали друг друга. А между мной и тобой, в сущности, всегда было мало общего.

– Да, – согласился король. – Но ты всегда давал мне хорошие советы.

– К которым ты никогда не прислушивался.

– Возможно.

Они замолчали, и долгое время никто не произносил ни слова. В камине беспокойно метался огонь.

– Что ты думаешь о плане молодого Руперта? – спросил маг.

– Он может сработать. Мы уже все испробовали. Кто знает?

– Мне нравится Руперт. Он толковый и храбрый парень.

– Да, – медленно произнес король. – Думаю, так оно и есть.

Они неловко посмотрели друг на друга. Долгие годы взаимной неприязни пролегли между ними черной полосой, и оба это понимали. Им было нечего сказать друг другу. Все уже давно было сказано. Верховный маг поднялся на ноги.

– Я думаю, мне стоит поговорить с Томасом Греем. За время моего отсутствия его сила возросла. Надеюсь, он поможет мне. Спокойной ночи, Иоанн. Я еще увижусь с тобой, прежде чем мы вступим в бой.

– Спокойной ночи.

Король подождал, пока дверь открылась, а потом закрылась вновь. Даже спустя все эти годы его не покидали воспоминания. В очах души он вновь увидел, как вместе с магом стоит у гроба Элеоноры.

«Она умерла, Иоанн. Мне очень жаль».

«Верни ее».

«Я не могу этого сделать, Иоанн».

«Ты же Верховный маг! Спаси ее, черт побери!»

«Я не могу».

«Ты даже не пытаешься».

«Иоанн…»

«Ты дал ей умереть, потому что она не любила тебя!»

Король закрыл лицо руками. Слезы он давно уже выплакал. Двери открылись, и Иоанн выпрямился в кресле, придав лицу спокойное выражение. Руперт и Харальд подошли к нему и с почтением поклонились. Они стояли рядом, но между ними чувствовалась отчужденность. Король Иоанн устало усмехнулся. «Я готов съесть собственные сапоги, лишь бы пред лицом опасности они не испытывали вражды друг к другу». Руперт и Харальд терпеливо ждали, глядя в какую-то точку поверх головы короля. Иоанн собрался с духом. «Ни тому ни другому не понравится то, что я им намерен сказать, но мне нужна их поддержка».

– Садитесь, – сказал король.

Харальд быстро занял кресло, в котором только что сидел маг, предоставив Руперту отыскивать себе другой стул. Король пытался не обращать внимания на грохот мебели и стук падающих предметов, по которым мог бы безошибочно определить, в какой точке находится Руперт. Наконец Руперт вернулся, волоча за собой стул. Иоанн поборол желание обернуться, чтобы оценить ущерб, нанесенный его комнате.

– Прошу прощения, – сказал Руперт, помещая стул между Харальдом и королем.

– Ничего страшного, – вежливо отозвался Иоанн. – Здесь всегда небольшой беспорядок.

Он терпеливо подождал, пока Руперт устроится на стуле, а потом задумчиво подергал себя за бороду, размышляя, с чего бы лучше начать. Молчание затягивалось.

– Ты хотел нас видеть, отец, – наконец произнес Харальд. – Это насчет свадьбы?

– Нет, – ответил король, не упустив из виду, что рука Руперта легла на рукоятку меча. – Хотя боюсь, что свадьбу опять придется отложить.

– Как жаль! – воскликнул Руперт.

– Да, – подтвердил Харальд. – В самом деле.

– Ну так для чего мы пришли сюда? – спросил Руперт. – Обсудить мой план сражения с демонами?

– Вряд ли это можно назвать планом, – заметил Харальд. – Скорее это массовое самоубийство.

– Если у тебя есть лучшая идея, я с радостью выслушаю ее! – ответил Руперт. – А что бы ты сделал? Прятался бы за этими стенами, пока не придут демоны? По мне, лучше умереть в бою.

– А еще лучше совсем не умирать, – заявил Харальд. – Должен быть другой выход. Возможно, Верховный маг…

– Нет, – ровно ответил король. – Даже в расцвете сил он не обладал достаточным могуществом. Но ты прав, Харальд: должен быть выход. И думаю, что нашел его.

– Не понимаю, – сказал Руперт, мрачнея. – Если есть какой-то другой способ, почему ты не сказал о нем при всех?

Король выдержал взгляд младшего сына.

– Потому что двор не одобрил бы этого.

– Ты имеешь в виду Куртану? – спросил Харальд.

– Не совсем, – ответил король. – Я хотел воспользоваться Куртаной, но меч потерян. Однако существуют другие мечи, не менее могущественные.

Руперт и Харальд переглянулись. Оба были потрясены, едва до них дошло, о чем говорит отец.

– Ты говоришь об этих адских изобретениях? – недоверчиво спросил Руперт. – Ты шутишь, отец!

– А почему бы и нет? – ответил король.

– Они под запретом, – произнес Харальд, однако от короля Иоанна не ускользнуло выражение холодного расчета, появившееся в глазах Харальда.

– Мы не можем ими воспользоваться, – настаивал Руперт. – Я не знаю, что страшнее – демоны или эти проклятые мечи.

– Знакомая песня, – сказал Харальд. – Есть хоть что-нибудь на свете, чего ты не боишься?

Руперт поглядел на него, и Харальд заерзал в кресле.

– Продолжай, Харальд, – спокойно посоветовал Руперт. – Себе уКс На благо.

– Довольно! – рявкнул король. – Сейчас не время ссориться. Это приказ! – Он посмотрел на обоих сыновей, и те неохотно склонили головы. Король продолжал: – У этих мечей достаточно силы, чтобы спасти землю от Долгой ночи. А это сейчас самое главное.

– Но мы даже не знаем, как они действуют, – возразил Руперт. – Ведь прошло много лет с тех пор, как их вынимали из ножен. «Скалолом», «Яркая вспышка», «Волчья погибель»! Эти названия могут означать все, что угодно! Мы можем пробудить гораздо большее зло, чем то, с которым уже столкнулись.

– Даже меч зла можно употребить на благое дело, – заметил Харальд. – Если, конечно, умеючи с ним обращаться.

Руперт упрямо покачал головой:

– Я не доверяю волшебным мечам.

– А разве у нас есть выбор? – тихо произнес Иоанн. – Ты сам говорил, Руперт: сила Черного леса основывается на магии и бороться с ней надо с помощью магии. Как гласят легенды, волшебные мечи – самое могучее оружие, когда-либо созданное человеком.

– И когда их извлекали последний раз, – подхватил Руперт, – они уничтожили чуть ли не полмира, прежде чем удалось снова упрятать их в ножны. Так гласят легенды.

– На этот раз они спасут мир!

– Или погубят его на веки вечные.

– Какая разница? – воскликнул Харальд. – За этими стенами нет ничего, кроме тьмы. Волшебные мечи либо спасут нас, либо погубят. Но мы погибнем и в том случае, если не воспользуемся ими.

Руперт свирепо поглядел на него и упрямо набычился:

– Должен быть другой выход.

– Его нет, – ответил король Иоанн. – Мы исчерпали все шансы, Руперт. Нам осталось только пустить в дело мечи.

– Да спасет Господь наши души! – произнес Руперт.

Иоанн, Харальд и Руперт долго сидели в тишине, глядя на огонь. Вскоре им предстоит отправиться в южное крыло и извлечь древние мечи из ножен. Но не теперь. Еще не время. Руперт вспомнил Медный город и волшебный меч, который его подвел.

«Скалолом», «Яркая вспышка», «Волчья погибель».

Руперта начал бить озноб.

В тихом заброшенном зале замка, преддверии южного крыла, было темно. Несмотря на горевшие факелы, масляные лампы и светильники, мрак наполнял воздух подобно грязному туману. Руперт стоял у северных дверей огромного зала, пристально всматриваясь в закрытые двойные двери на противоположной стороне. Где-то за этими дверями находились арсенал и волшебные мечи, единственная надежда Лесного королевства. Руперт нахмурился и неловко переступил с ноги на ногу. Этот зал не понравился принцу. Он чем-то напоминал Черный лес.

Руперт прибыл раньше остальных, чтобы хорошенько осмотреть южное крыло, прежде чем устремиться в него. Огромное количество слухов и домыслов скопилось о южном крыле за тридцать два года, и это были нехорошие слухи. В разное время разные люди пытались раскрыть тайны потерянного крыла, но возвращались только те, кому не удавалось найти вход в него. А теперь Сенешаль и Джулия нашли вход и благополучно вернулись. Руперт огляделся по сторонам. Из того, что предстало его взору, он сделал вывод, что южному крылу лучше было бы считаться утраченным.

Одна из ламп неожиданно погасла, и тени сгустились. Руперта передернуло, но он решительно пошел вперед и извлек лампу из ниши. Он встряхнул ее и понял, что в лампе кончилось масло. Руперт усмехнулся. Что-то в этой тишине и в полнейшей неподвижности воздуха беспокоило его. Руперт вдруг услышал за спиной тихие шаркающие шаги. Резко обернувшись, он увидел Сенешаля. Руперт вложил меч в ножны.

– Простите, господин Сенешаль.

– О, ничего страшного, – ответил Сенешаль. Тяжело опираясь на толстую трость, он, прихрамывая, вошел в зал. – В конце концов, я ведь просто слуга. Никто не обращает на меня внимания. Я хочу сказать: я всего лишь человек, который в одиночку обнаружил и устранил барьер, не пускавший людей в южное крыло. Но разве ко мне кто-нибудь прислушивается? Я говорил: держитесь подальше от южного крыла. Я говорил: там небезопасно. Но кто меня послушал? Они поступают так, как им нравится!

– Вас кто-то огорчил, господин Сенешаль? – спросил Руперт.

– Ха! – хмыкнул Сенешаль. – Огорчил! Меня просто-напросто вытащили из постели и привели к королю. Когда я туда пришел, какой-то неандерталец с узким лбом сообщил мне, что я, счастливчик эдакий, немедленно поведу королевскую семью в южное крыло. И никаких «пожалуйста» или «вы не возражаете?» – Сенешаль ссутулился. Вид у него был усталый. – Не важно, что у меня не оказалось ни единой свободной минутки с тех пор, как прибыли беженцы. Не важно, что мне пришлось рыскать по всем коридорам, чтобы где-нибудь разместить их, потому что наш монарх постоянно меняет свои решения. И вот теперь он хочет, чтобы я вел его в арсенал, это перед рассветом-то, когда любой нормальный человек спокойно почивает! Король стареет, вот что я вам скажу.

Руперт весело улыбнулся, слушая ворчание Сенешаля.

– Господин Сенешаль! – Руперту наконец удалось вставить слово. – Что случилось с вашей ногой?

– С моей ногой? – Сенешаль недоуменно посмотрел на принца, потом перевел взгляд на толстую дубовую палку. – Ах, это! Мы с Джулией встретили нескольких демонов в южном крыле. Но сейчас не о чем беспокоиться: все твари разбежались. У меня даже не было времени поздороваться со своим дедушкой, – продолжал Сенешаль. – Не то чтобы мы были привязаны друг к другу, но все же…

– С вашим дедушкой… – начал было Руперт.

– С Верховным магом, – сказал Сенешаль. – Наверное, прошло лет двадцать с тех пор, когда я видел его в последний раз.

Руперт услышал шаги и обернулся: в зал входили король и Харальд. Сенешаль сердито фыркнул и демонстративно повернулся ко всем спиной. Руперт и король обменялись понимающими взглядами.

– Вы чем-то расстроены, господин Сенешаль? – вежливо спросил король.

– Хм! – буркнул тот.

– Руперт, – спросил король, – господин Сенешаль на нас дуется?

– Я не дуюсь!

– Тогда чего мы топчемся? – спросил Харальд.

– Мы пойдем вчетвером? – спросил Руперт. – Ни охранников, ни эскорта? Если учесть, что мне рассказывал о южном крыле господин Сенешаль, там крайне опасно.

– Ты можешь остаться, – съязвил Харальд.

– Я беспокоюсь о безопасности короля, – заявил Руперт.

– Мы не взяли гвардейцев потому, Руперт, – ответил король, – что если бы придворные заподозрили, что мы направляемся в арсенал, они, вероятно, попытались бы остановить нас. А мы не располагаем временем на подавление очередного бунта.

– И кроме этого, – вставил Харальд, – как только мечи окажутся у нас в руках, то, что скажет двор, не будет иметь никакого значения.

– У нас будет время все это обсудить, – сказал король. – Рассвет неумолимо приближается, а мы еще не добрались до арсенала. Господин Сенешаль, мы следуем за вами.

– Много чести, – раздраженно произнес Сенешаль. – Но я сам виноват. Просто я слишком добродушен, и в этом моя беда. На мне ездят все, кому не лень.

Продолжая ворчать и что-то бормотать себе под нос, Сенешаль повел маленький отряд в южное крыло. Король и Харальд шли за ним следом, а Руперт составлял арьергард. Он пристально смотрел по сторонам, и, по мере того как небольшой отряд быстро продвигался по тусклым коридорам и переходам, все казалось принцу каким-то уж слишком обыденным. После всех россказней, которые он слышал о южном крыле, он испытывал тревогу. В первый раз Руперт почувствовал беспокойство в большом зале, и, по мере того как они углублялись в недра вновь открытого крыла, ему все больше и больше казалось, что во всех этих пустынных гулких коридорах витает дух какой-то незавершенности, словно что-то должно произойти или уже происходит нечто такое, чему нет названия… Холодный ветерок заставил волоски у него за затылке встать дыбом. Но тут его осенила новая мысль, и он ускорил шаг, чтобы догнать Сенешаля.

– Господин Сенешаль, а почему это крыло пустует, в то время как весь замок забит беженцами? Разве мы не можем расквартировать часть их здесь?

– Здесь никто не станет жить, – тихо ответил Сенешаль. – Тридцать два года назад в этом крыле что-то произошло. И это было настолько ужасно, что отголоски раздаются до сих пор. Ощущение запечатлено в этих стенах, и в полу, и даже в самой атмосфере. Ты тоже это чувствуешь, не правда ли, Руперт? Через какое-то время все начинают это чувствовать. Первые люди, которых мы расселили здесь, уже через несколько часов с воплями прибежали обратно. А другие продержались еще меньше. Наконец мы прекратили эти попытки. Что бы тут ни пряталось, в темноте, оно не нуждается ни в чьем обществе.

В горле у Руперта внезапно пересохло.

– Значит, это крыло полностью пустует?

– Если не считать твоих омерзительных приятелей, – вставил Харальд.

– Ну да, – ответил Сенешаль. – Я и забыл о них. Здесь живут гоблины, принц. Похоже, они-то как раз довольны. Либо они несуеверны, либо совершенно бесчувственны.

Руперт улыбнулся:

– Это на них похоже.

– Добро пожаловать, принц Руперт, – донесся низкий голос из темноты.

Отряд остановился: впереди, в тускло освещенном коридоре показался вожак гоблинов, сопровождаемый пятьюдесятью своими собратьями. На всех было некое подобие лат, и каждый держал нож, короткий меч или топор. Долгое время никто не двигался, а потом гоблины все как один поклонились Руперту. И даже вожак гоблинов нагнул голову, что надо было расценивать как поклон. Довольная улыбка медленно расползлась по лицу Руперта. Из-за регулярного питания и лучших жизненных условий гоблины поправились, с их лиц исчезла привычная угрюмость. И что более важно, многие из них носили оружие со знанием дела, как опытные бойцы. Теперь гоблины выглядели гораздо внушительнее, чем в первый раз, когда Руперт встретил их в дебрях Чащобы.

– Рад вас видеть, друзья мои, – наконец произнес он. – Теперь вы – настоящие воины.

– Да, они стараются, – проворчал вожак гоблинов. – Мы тоже рады, принц. Нам сказали, что вы погибли, но никто этому не поверил. Ни один из нас.

– Спасибо, – сказал Руперт. – Так приятно снова оказаться среди друзей!

Харальд насмешливо захихикал:

– Как отрадно, что Руперт взял на себя дружеские контакты с этим отродьем!

Вожак гоблинов поднял руку, его солдаты крепко схватили Харальда и бесцеремонно перевернули вверх тормашками. Харальд яростно зашипел и потянулся было к мечу, но тут самый маленький гоблин вышел вперед и приставил к горлу Харальда острый кинжал.