Судьба Ведьмака Дилейни Джозеф
— Ты услышал достаточно, Том? — спросил Дьявол. — Скоро ты сможешь разделить с ней страдания. И то, что она чувствует, намного хуже чем то, что делает ведьма. Подумай о тысяче острых булавок; представь, как тяжелые скалы давят на твою грудь; почувствуй пламя огня, мерцающее все ближе и ближе у столба. Плоть покрывается пузырями, кровь закипает. Это настолько больно,что только смерть приносит освобождение. Для Алисы не будет такой передышки. Она в ловушке вечных мук! Навечно! Это будет длиться вечно! И скоро я приду и за тобой. Мощность баночки уже практически иссякла.
Я почувствовал, как Дьявол отошел от меня, и крики Алисы начали постепенно утихать, пока я снова не остался в тишине. Я ничего не мог сделать, чтобы помочь Алисе; это было больше, чем я мог вынести.
Постепенно все вернулось на круги своя: крики уличных торговцев можно было услышать снаружи и свет постепенно начал пробиваться в окошко. Я с трудом встал на ноги, безумно шатаясь от стены к стене, пока не упал и снова не потерял сознание.
Следующее, что я помню — Тонкий Шон потряс меня за плечо.
Я сидел, опершись спиной на стену возле двери. На полу возле меня стояла чаша, с темной, дымящейся жидкостью и ложкой. Шон медленно опустил ложку в чашу и поднес к моему рту. Я попытался увернуться, но он держал мою голову свободной рукой и протолкнул ложку между губ. Большая часть горячей жидкости пролилась, но по запаху я понял, что это не отравленная каша. На вкус она была как суп их бычьих хвостов.
— Там нет ничего, что навредит тебе, — сказал мне Шон. — Это съедобно, — добавил он со злобной улыбкой, — чтобы ты прожил немного дольше.
Я не был уверен, стоит ли ему верить, но я слишком ослаб и устал, чтобы сопротивляться, и позволил ему скормить себе тарелку супа, пока она не опустела.
Шон открыл дверь и вынес меня с чердака, опять перекинув через плечо как мешок с картошкой. Уже начинало темнеть, площадь была пустынная, не считая группы фигур, которые собрались возле высокой деревянной платформы, установленной в самой высокой точке треугольного рынка. Я понял, что они восстановили деревянную башню с платформой наверху.
Рядом с деревянной платформой, стоял большой прямоугольный камень со странным углублением в его верхней части. Раньше я уже видел такое, в деревне Топлей, недалеко от фермы, где я родился. Они не использовали этот камень уже почти сто лет, но никто не забыл его предназначение. Это была плаха. Жертва должна была положить свою голову на камень, а затем палач рубил её топором.
Тонкий Шон поставил меня на ноги, и я стоял покачиваясь. Чья–то рука схватила меня за плечо, чтобы я успокоился, и я посмотрел в глаза ведьме.
— Скажи привет своему новому другу, — издевательски сказала она. — Вас обоих ждет неприятный сюрприз.
В другой руке она держала за ошейник огромного козла. На его рогах, красовалась бронзовая корона, привязанная к голове колючей проволокой, которая была забрызгана кровью животного.
— Познакомься с королем Пака, — продолжила Скарабек. — Вам двоим, предстоит разделить платформу, безумие и боль сопровождают эту честь. Прежде чем ночь закончиться, мы призовем Пана.
Козла поставили на деревянные доски платформы и крепко привязали за задние ноги серебряной цепью, которая крепилась к железным кольцам. Теперь животное было ограничено и спокойно могло быть поднято вверх с платформой. Меня толкнули на платформу, поставив на колени рядом с козлом, и завязали глаза, руки все еще были связанны за спиной. Деревянные доски платформы начали скрипеть и стонать, когда нас поднимали на вершину, используя систему тросов и шкивов. После того как платформа достигла вершины деревянной конструкции, они закрепили веревки таким образом чтобы они удерживали нас там.
Козел начал блеять и бороться с цепью, но освободиться у него не получилось. Я сел и начал крутить головой, чтобы сместить повязку с глаз. У меня немного получилось осуществить задуманное. Я осмотрел окрестности. Насколько я мог видеть, они не оставили охраны чтобы следить за мной. Я смотрел вниз на мощеный рынок и окружающие крыши. Вдалеке я видел мост через реку. Ведьмак во мне начал оценивать шансы на побег.
Темнота стремительно опускалась на город. Помимо магов и их сторонников, он казался пустым. Вне всякого сомнения, люди прячутся за закрытыми окнами и запертыми дверями. Внизу я услышал пение, и холод побежал по моей спине.
Маги начали призывать Пана.
Сначала воспевания не приносили никакого эффекта, но я заметил, что ветер сначала начал утихать, а потом воздух стал абсолютно неподвижен. Он казался неестественно теплым, словно сейчас была летняя ночь.
На мостовой маги выложили кольцо из свеч, у основания деревянной конструкции — я насчитал тринадцать свечей; затем они образовали круг и начали двигаться против часовой стрелки, их пение начало становиться громче. Козел, который совсем недавно отчаянно блеял и пытался вырваться из своих цепей, сейчас стоял неподвижно и тихо — словно статуя. Но спустя минут десять, я заметил что его тело дрожало. Голоса становились громче и громче, превратившись в пронзительные крики тринадцати глоток.
В этот момент козел вздрогнул и опорожнился; масса растеклась по деревянным доскам, капая вниз на булыжники. Из–за вони меня почти стошнило, и я отодвинулся ближе к правому краю, с благодарностью, что коричневая масса остановилась так и не достигнув меня.
Когда я снова посмотрел вниз, маги уходили. Я понимал, что спуститься вниз со связанными руками будет невозможно, потому решил, что более разумным будет сохранить свои силы. Я оперся спиной на широкий деревянный столб, согнул колени и попытался уснуть. Но напрасно. Под влиянием отравленной каши, я более двух дней провел без сознания и теперь чувствовал себя полностью выспавшимся.
Я провел ночь на высокой платформе, вместе с козлом, отчаянно пытаясь придумать как спастись. Но мне было трудно сосредоточиться — мой разум постоянно возвращался к одним и тем же вопросам. Что случилось с Ведьмаком после того как мы сбежали с замка? Схватили ли его? Но больше всего меня переполняла тоска об утрате Алисы. Эти мысли бесконечно кружили в моей голове, и единственное чего я не испытывал так это страха. Моя смерть не за горами, в ближайшие пару дней я умру — но я почему–то не боялся.
Страх пришел как раз перед рассветом, в слабом свете угасающей луны.
Я заметил, что козел пристально смотрит на меня. Наши глаза встретились и на мгновенье мир начал вращаться. Его лицо начало меняться пока я смотрел, оно растягивалось и скручивалось до неузнаваемости.
Теперь мне было страшно. Он изменялся потому, что Пан входил в его тело? Я наполовину надеялся, что ритуал не принесет успеха, но сейчас, с дрожью, я понимал, что они таки почти добились своего. Я мог разделить платформу со знаменитым Древним Богом, который наводит страх и безумие на тех, кто находится рядом с ним или приблизиться к нему.
Вдруг козел громко заблеял, и мой момент ужаса прошел. Поднялся холодный ветер, который повеял с северо–востока, и меня пробрала дрожь.
На рассвете маги вернулись на площадь и опустили помост платформу на землю. Меня стащили на мостовую, пока кто–то убирал помет козла с досок. Мои руки развязали, и втиснули в них миску горячего супа и два кусочка черствого хлеба.
— Не хочу, чтобы ты умер слишком рано, — со злобой сказал один из магов.
Я с жадностью набросился на еду, козла тоже накормили и напоили. Находясь в окружении десятка бдительных взглядов, у меня не было шанса попытаться сбежать. Когда у меня забрали пустую миску, маги отошли назад, чтобы пропустить вперед огромного, бритоголового человека. Я сразу узнал его.
— Склони голову, мальчик, — прошипел голос в моем ухе. — Это магистр Дулан.
Пока я раздумывал, кто–то схватил мою голову сзади и склонил вниз. Когда я смог снова поднять её, то уже смотрел в глаза одному из самых опасных козло–магов, которого называли Мясником Бантри. Когда наши глаза встретились, увидел, что они действительно были глазами фанатика: они светились уверенностью. Он был человеком с непоколебимым умом, который сделает все, что потребуется для достижения своих целей.
— Ты здесь чтобы страдать, мальчик, — сказал он, повысив голос, чтобы собравшиеся маги услышали каждое его слово. — Твое страдание, наш подарок Скарабек, в благодарность за её щедрое согласие предоставить свою жизнь ради общего дела. Жизнь ученика Ведьмака, будет наиболее полезным дополнением к нашим жертвам. Это так же послужит уроком все тем, кто вздумает противостоять нам.
Он показал на плаху и холодно улыбнулся; затем мне снова связали руки и подняли на вершину конструкции.
В течение часа треугольный рынок заполнился палатками. Крупный рогатый скот гнали по улицам. Становилось все шумнее, людей прибывало всё больше, они сидели у дверей, или стояли, опершись о стены, с кружками эля в руках. Это было первое утро трехдневной ярмарки, и жители Киллорглина — вместе с теми, кто приехал сюда отовсюду — начали наслаждаться торжествами.
К тому времени как солнце скрылось за горизонтом, площадь снова была пуста. Платформу снова опустили и меня стащили на мощеные камни. Магистр Дулан ждал со своим огромным обоюдоострым топором. Он был одет как палач, в черное, в кожаных перчатках и длинный фартукмясника. Кожаные ремни крест–накрест пересекали его тело: к ним крепились ножи и прочие металлические орудия, и это напомнило мне о Грималкин, ведьме–убийце, которая носила свое оружие в подобной манере. Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз, как будто оценивая размер гроба, который мне понадобиться, и одарил меня злобной ухмылкой.
Я ужаснулся, решив, что он хочет казнить меня здесь и сейчас. Но я ошибся. Ведьмы рядом не было видно, но рядом с палачом стоял Кормак, маг которого мы допрашивали. Наверное, настал час его смерти. Свечи были зажжены и маги собрались вокруг камня для казни.
Кормак стал на колени и положил свою шею в углубление на камне. Ниже головы стояло металлическое ведро. Кто–то привел козла и поставил его возле ведра. К моему удивлению, он высунул язык и облизал левую щеку мага три раза, затем тихо заблеял. Маги начали кивать и улыбаться. Казалось, что они поздравляют себя. Видимо ритуал продвигается успешно.
Дулан отодвинул воротник рубашки Кормака, чтобы обнажить его шею. Затем он поднял обоюдоострый топор. Один из наблюдавших магов начал играть на маленьком музыкальном инструменте. Он состоял из пяти тонких металлических цилиндров, связанных в ряд. Звук был тонкий и тростниковый, это напомнило мне свист ветра в камышах на краю озера. Звук был меланхоличным — он был наполнен грустью потери и неизбежности смерти.
Маги начали петь в унисон; грустную балладу. Все как один голоса умолкли, и я увидел опускающийся топор на шею Кормака. Я закрыл глаза и услышал звук ударяющего топора о камень; что–то тяжелое упало в ведро. Когда я открыл глаза, Дулан держал голову Кормака за волосы, и тряс ею над козлом, так, чтобы с разрубленной шеи на него брызгала кровь. Затем козел — словно под действием какого–то темного заклинания — начал жадно пить кровь мертвеца из ведра.
Через пять минут они снова были готовы затащить нас на платформу. В этот раз меня не покормили. В любом случае я не был голоден: я чувствовал отвращение от зрелища, которому стал свидетелем. Тем не менее, они поднесли чашу с водой к моих губам и я успел сделать четыре или пять глотков.
Сверху я наблюдал за магами: процедура была такой же, как и прошлой ночью. Круг за кругом они ходили вокруг свечей, против часовой стрелки. В этот раз, когда пение достигло кульминации, козел повернул голову и посмотрел прямо на меня.
Может ли козел ухмыляться? Мне показалось, что он издевается надо мной, и холод пробежал у меня по спине. Теперь я был уверен, что ритуал работает. В любом момент Пан может войти в тело козла, а я сидел рядом с ним на одной платформе, лицом к страху и безумию.
Ночь казалась бесконечной. Маги ушли, и ветер с завываниями носился над крышами, направляя потоки дождя мне в лицо. Я повернулся спиной к нему, и наклонился вперед, пока мой капюшон не упал мне на голову. Я присел на корточки и пытался укрыться от непогоды, как только мог. Но это было бесполезно, вскоре я промок до ниточки. Козел начал блеять все громче и громче; через некоторое время мне показалось, что он называет мое имя, и безумно смеется. Со связанными руками я не мог заткнуть уши пальцами, чтобы ничего не слышать.
Наконец–то начало светлеть, и в течение часа рынок снова заполнился людьми.
Когда расцвело дождь шёл уже слегка, платформу снова опустили на землю и я ступил на камни. Я дрожал от холода. Я был очень голоден, и был рад тарелке бараньего супа и черствому хлебу, который мне дали, когда мои руки были развязаны. Я с жадностью съел всё до конца.
Мои инстинкты подсказывали мне, что что–то должно произойти. Пришла ли очередь приносить в жертву ведьму? Мой желудок нервно вздрогнул при этой мысли. Перед смертью, она хотела отмстить мне сполна. Но если сейчас очередь её жертвы, то почему они меня накормили? Время шло. Маги начали волноваться. Затем прибыл Дулан с топором на плече.
— Скарабек исчезла, — проворчал он. — Мне трудно поверить, что она так поступила с нами.
— А что с хранителем курганов, сэр? — спросил один из магов.
— Его следов тоже нету, но мы не можем сейчас оплошать, — крикнул Мясник. — Не тогда, когда все так прекрасно. Две жертвы уже были сделаны. — Он повернулся ко мне и посмотрел на меня глазами полными ненависти. — Мы казним мальчика первым, чтобы их было три. За это Пан даст нам немного времени, пока Скарабек не вернется.
Послышался шум одобрения, и Дулан начал натягивать свои перчатки. Грубые руки схватили меня и потащили в сторону плахи.
Глава 12
Их там было слишком много — у меня не было шансов оказать им сопротивление. Маги бросили меня на колени, и спустя несколько мгновений мое горло лежало на холодной и влажной, каменной плахе.
Меня начал трясти. Я боялся не столь смерти от топора, а того, что сразу после того как мне отрубят голову я попаду во власть Дьявола. Я изо всех сил пытался вырваться, но кто–то держал меня за волосы, оголив мою шею, готовую для топора; мои руки растянули так сильно, что мне казалось, словно они хотят их вырвать, перед тем как отрубить мне голову. Я был беспомощным.
Я слышал, как поднялся топор, и подготовил себя к неизбежному удару, закрыв веки. Все скоро закончиться. Я подумал о Ведьмаке. Я подвел его. Затем, в последний момент, я услышал приближающиеся шаги.
— Подождите! — крикнул голос, который я сразу узнал. Это был Тонкий Шон, хранитель курганов.
— Где Скарабек? — с нетерпением в голосе спросил Мясник.
— Она охотно склонит свою голову на плаху, не волнуйтесь, — ответил Шон. — Я готов поручиться жизнью. Зачем убивать мальчика сейчас? Она с ним еще не закончила. Сделаете это завтра. Я гарантирую, что она будет здесь к тому времени.
— Тогда, я спрошу тебя опять: где же она сейчас?
— Она в заключении, но я последую за ней и освобожу её. Её еще не успели далеко увезти…
— Наши враги схватили её — Земельный Альянс?
— Врагов у неё много, но это были те, которые нам не известны — ответил Шон. — Они несомненно были сильными, раз схватили её врасплох. Но они пожалеют об этом. Они еще не сталкивались с моим гневом. Я хранитель курганов. Скоро они пожалеют, что родились на свет.
Хотя он говорил о «гневе», Тонкий Шон выглядел совершенно спокойным, не демонстрируя при этом никаких эмоций. Я задался вопросом, был ли он вообще человеком.
Меня поставили на ноги, и оставили стоять дрожащего, а сами отошли, чтобы обсудить новости Шона. Двое слуг остались держать меня под руки. В любом случае, сил на побег у меня не хватило бы.
Дулан вернулся и обратился к Тонкому Шону.
— Вы должны вернуться сюда завтра вечером, в это же время, когда мы будем выполнять четвертую и заключительную часть обряда, в противном случае — мы убьем мальчишку вместо неё. Для пущего эффекта, будет лучше, если она добровольно положит свою голову на плаху.
Шон кивнул, развернулся и пошагал прочь. Мне снова связали руки, затащили на платформу вместе с козлом. Нас быстро подняли наверх, и я опустился на колени в шоке. Я был в нескольких секундах от смерти; я чувствовал, как топор начинает падать.
После того как я успокоился, я начал думать о том, что сказал Шон. Кто мог схватить Скарабек? Она была сильной — её не просто победить. Может быть это Ведьмак? В конце концов, Шон утверждал, что кто–то «неизвестный» сделал это. Если это так, то теперь мой хозяин находился в огромной опасности.
Ночь тянулась очень долго, и незадолго до рассвета козел начал жалобно блеять, словно от боли. В бледном свете луны, я увидел, как из ран на голове козла начала стекать кровь, в местах, где проволока сделала порезы. Она ручьями текла вниз по его лицу, достигая рта, после чего козел высунул язык и начал слизывать её.
Теперь блеяние козла изменилось; оно стало мощным, словно призывало что–то. Я хотел отвести взгляд, но не смог сделать этого: я был вынужден смотреть, как лицо козла начало искажаться, превращаясь наполовину в человека, наполовину оставаясь животным.
Мне стало страшно — чувство ужаса, чего–то отвратительного и ужасного — но это отличалось от заклинаний ведьм. Я раньше сталкивался с такими заклинаниями. Но у них был другой эффект, и я знал, как с ними бороться. Но это было что–то другое с дополнительным ингредиентом: принуждение. Я почувствовал внезапное желание приблизиться к козлу и прикоснуться к нему. Не в силах сдержаться, я приблизился на коленях к козлу так близко, пока не смог чувствовать зловонное дыхание этой твари.
Козел тем временем полностью преобразился. Я был в обществе с Паном. У него было человеческое лицо, с примесью животного; дикое и не бритое. Рога исчезли, но копыта остались; единственное, что напоминало о животном, были глаза: зрачки были черными щелями, которые безумно блестели.
Пан поднялся с четверенек и возвысился надо мной, пытаясь стоять вертикально, его задние копыта все еще были связаны серебряными цепями. Потом он долго и громко смеялся — неконтролируемым обезумевшим смехом. Разве он сводит своих жертв с ума? Я чувствовал себя полностью в здравом уме; мои мысли казались упорядоченными и ясными. Да, я был напуган, я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и все выглядело так, словно он сошел с ума, а не я.
Может то, что я ученик Ведьмака помогает мне размышлять рационально? Не успел я об этом подумать, как все в моей голове завертелось, и я погрузился в кромешную тьму. Мне показалось, что я падаю. Словно деревянная конструкция рухнула подо мной, и я летел вниз к холодной брусчатке.
Я слышал свист ветра в камышах, и музыку капель воды стекающей по скалам неподалеку. Я лежал на спине; я сразу же открыл глаза и сел; первое, что я заметил — мои руки больше не связаны.
Я сидел на травяном берегу близко к реке, которая была блестящей, как серебро. Я посмотрел вверх ожидая увидеть луну, но небо было темным. Потом я заметил, что все вокруг меня сияло легким серебристым светом. По краям реки высокие камыши покачивались на ветру, который дул вниз по течению, направляясь ко мне. Они тоже были с отблесками серебра.
Где я? Как такое возможно? Может это сон? Если это так, почему все так было необычно ясно: я мог чувствовать запах цветов, и почва под ногами казалась очень твердой. Слева от меня виднелся край леса, который продолжился на другом берегу реки. Это были лиственные деревья, насколько я мог рассмотреть, ветви были массивными и с цветами, воздух казался мягким. Казалось словно сейчас самый разгар лета, а не холодная февральская погода Киллорглина.
Я поднялся на ноги и услышал какой–то звук. Сначала я подумал, что это свист ветра, качающего камыши, но затем я понял, что это не так. Я хотел услышать больше.
Я направился вверх по течению на доносящийся до меня звук. Я вышел на широкую поляну, которая граничила с рекой, и увидел удивительное зрелище. Она была заполнена сотнями животных — в основном кроликами и зайцами, но там было еще несколько лисиц, и пара барсуков, все они смотрели в сторону источника звука, который оказался музыкой, их глаза были широко раскрыты, словно они были загипнотизированы. Кроме того, деревья вокруг были полны различными видами птиц.
Юноша сидел на большом камне и играл на дудочке. Казалось, она была изготовлена из обычного тростника, но музыка, которую он играл, была восхитительной. Его волосы были длинными, лицо очень бледное, и он был облачен в одежду, которая казалось выплетенная из листьев и травы. Лицо у него было человеческим, но уши, были удлиненные и немного заостренные. Ноги были босыми, а ногти такими длинными, что каждый из них свернулся в спираль.
Исходя из того, что я прочитал в Бестиарии Ведьмака, я знал, что это должно быть Пан. Это была его менее опасная форма. В виде юноши бог считался доброкачественным, жизненной силой самой природы.
Юноша посмотрел на меня и перестал играть. Звери сразу разбежались, заклинание музыки было нарушено. Через несколько секунд на поляне остались только мы вдвоем.
— Где я, — спросил я. Что странно, я чувствовал себя совершен спокойным и совсем не напуганным.
— Имеет ли значение, где ты находишься? — спросил юноша. Он вежливо улыбнулся, но его следующие слова наполнили меня страхом. — Я принес тебя в место, где я живу. Это то, что вы называете «тьмой», место которого ты боишься больше всего.
Глава 13
Я посмотрел на деревья, которые все еще мерцали серебряным светом. Может ли это действительно быть тьмой? Я задался этим вопросом. Это совсем не то, что я ожидал увидеть. Но Пан был прав. Мой наибольший страх — оказаться во тьме после смерти. И я знал, что Дьявол сделает это.
— Я не ожидал, что тьма выглядит так, — сказал я почти шепотом.
— Это потому, что это не тьма, — ответил нежно Пан.
— Но Вы только что сказали, что…
— Слушай меня внимательно, мальчик. Я сказал, что вы называете это место тьмой. По правде говоря, это теневой мир, который лежит между лимбом и самой тьмой. Это место для отдыха. Для меня это Равнины Радости, но ирландцы называют это место — Тех Дуинн, или иначе — Другой Мир. Богам нравиться это место — как и умершим героям. Но большинство людей не может здесь остаться на долго — их воспоминания пропадают в серебряном свете, и они теряются навсегда. Только герои могут вынести такое. Но ты можешь не бояться, здесь находится только твоя душа. Твое тело все еще лежит на платформе рядом с этим вонючим животным.
— Морриган? Она тоже здесь? — спросил я, нервно осматриваясь по сторонам.
— Она приходит иногда сюда, но сейчас её здесь нет.
— Я мертв? — Мне нужно было знать.
— Пока, что нет, — ответил Пан, — но если останешься здесь надолго — то да. Твое тело едва дышит. Ты должен вернуться как можно быстрее, так что давай не будем тратить время. Я привел тебя сюда, чтобы мы могли поговорить. На это потребовались все мои силы: меня втягивает обратно в тело козла и мне все труднее противостоять темной магии магов. Находясь в вашем мире я схожу с ума — и могу других заразить этим безумием.
— О чем Вы хотите со мной поговорить? — спросил я. Действительно ли он хочет снова вернуть меня в мой мир?
— Мне нужно чтобы ты кое–что для меня сделал. В свою очередь, я позволю тебе сохранить свое здравомыслие.
Я осторожно кивнул. Что может один из Древних Богов хотеть от меня? Что мог сделать я, чего он сам не мог сделать?
— Все что тебе нужно сделать, это освободить копыта козла от серебряных цепей, которые связывают их.
— Как я это сделаю? У меня связаны руки — напомнил я.
— Ты что–то придумаешь — я уверен, — с улыбкой ответил Пан. — Затем, когда ты меня освободишь, я сам сделаю все остальное.
— Остальное? Что Вы будете делать?
— Я покину тело козла и выйду из под контроля магов. У меня вызывает отвращение, когда мне поклоняются такими способами.
— Я думал, Древние Боги любят, когда им поклоняются… — сказал я.
— Маги на самом деле не поклоняются мне — делают это не почтительно; они просто используют меня в своих интересах. Смысл ритуалов заключается в том, чтобы заключить меня в теле козла, и по крупице извлекать мое могущество. Я становлюсь слабее, они сильнее.
— Они уже получили немного силы? — спросил я Пана.
— Некоторые — их темная магия будет сильной в течение некоторого времени, — ответил он мне.
— Я сделаю все возможное, — решился я, — Но есть кое–что, что я хотел бы получить взамен…
Пан поднял брови.
— У меня есть подруга, её зовут Алиса, которую живьем забрали в тьму. Не могли бы вы найти её для меня и освободить её тоже?
— Кто принес её сюда?
— Дьявол, — ответил я.
— Тогда это безнадежно, — сказал бог, — во тьме существует множество разных владений. У меня есть свое. У каждого владения есть свой хозяин со своей силой. Дьявол сам себе закон и у него самые большие владения. Это ужасное место для смертного, не важно — живой он или мертвый. Если бы я мог, я бы помог тебе. Но я бессилен. Мы должны возвращаться. Я не достаточно силен, чтобы держать нас здесь долго.
Я кивнул, и Пан снова начал играть на своей дудочке. Все вокруг наполнилось шуршанием и звуком крыльев, существа снова заполняли поляну, их влекла его неотразимая музыка.
Вдруг музыка прекратилась; все начало исчезать и у меня снова потемнело в глазах.
Я понял, что лежу на платформе. С трудном поднявшись в сидячее положение, я посмотрел вниз на рынок, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Я посмотрел на козла. Я повернулся к нему спиной и сунул руки в сторону его лица. Я придумал, как освободиться от веревки.
Он обнюхал веревки, и с удовольствием начал их жевать. Один или два раза он коснулся моей кожи, и я вздрагивал, ему потребовалось несколько минут, чтобы освободить меня.
Я потер руки, чтобы восстановить кровообращение; затем я уделил все внимание цепям, которые удерживали козла. Он был привязан серебряными цепями, которые могли держать в неволе и темные силы и обычного животного. Единственное, что я мог использовать для того, чтобы снять их — только свои голые руки. У меня в распоряжении был специальный ключ, который может открывать большинство замков. Никогда не знаешь когда он понадобится в следующий раз, и я решил, что, хотя его возможно использовать, чтобы разорвать цепь, но это не стоит того, чтобы повредить ключ.
Я опустился на колени возле железных креплений, закрепленных в деревянных досках. Луна была яркой, и я все хорошо рассмотрел. Сама древесина была свежей и крепкой, и вытащить за цепь крепления из неё не получилось бы. Но потом я увидел, что цепь прикреплена к двум маленьким железным кольцам, которые были закреплены в дерево с помощью винтов. Может у меня получится их открутить? Маги видимо, не предполагали, что кто–то сможет попробовать сделать это. Может быть, они не сильно закручены?
Я задумался на мгновение, прежде чем снова порыться в кармане, и найти там монету. Я вставил её край в головку винта и повернул. Он не сдвинулся в места. Я нажал так сильно, как только мог; наконец–то он начал поворачиваться. Вскоре я выкручивал винт с помощью пальцев.
Второй винт не поддавался гораздо дольше. Я почти отчаялся, и канавка в головке винта начала срезаться, но, в конце концов, он поддался. Железное кольцо было отсоединено от доски и козел свободен.
Козел посмотрел на меня и проблеял в знак благодарности. Его тело выглядело напряженным; затем, к моему удивлению, он спрыгнул с платформы.
Я с ужасом смотрел, как козел падал на землю и ударился с глухим стуком о булыжники. Он не кричал от боли, его ноги лишь пару раз дернулись, и под ним начала формироваться лужа крови. Корона упала с его головы и покатилась через площадь рынка. Теперь я понял, что со смертью козла, бог Пан был свободен.
Но бог не ушел спокойно из нашего мира: штормовой ветер возник из ниоткуда, разбивая все окна, выходящие на рынок и сбрасывая с крыш домов черепицу, которая разбивалась о мостовую. Двери срывало с петель, и крики домовладельцев наполняли ночной воздух.
Опасаясь, что платформа может перекинуться в любой момент, я начал спускаться вниз, ногами пытаясь найти распорки деревянного вала. Мне не было нужны беспокоиться — ветер был направлен на магов, которые выкупили номера с видом на рынок; башня находилась в глазу шторма, и почти не двигалась.
Лунный свет осветил всю площадь и мне не было где скрыться, и к тому времени, когда я достиг земли, я увидел магов, которые направлялись к деревянной конструкции. Один вскрикнул от скорби, когда увидел козла. Я бросился в сторону улицы, внизу треугольного рынка, но чей–то длинный острый клинок преградил мне путь. Я уклонился от него, и направился к реке, которая как серебренная лента распростерлась вдалеке. За её пределами были деревья; темная, тенистая зона. После того как я пересеку мост, у меня будут хорошие шансы успешно скрыться.
Когда я оглянулся, то увидел, что меня преследуют. Я пытался ускориться, но из–за нескольких дней проведенных на платформе под открытым небом, и минимальном пайке, мое тело ослабло и мои попытки были тщетны. Когда я снова оглянулся назад, мои преследовали стали еще ближе к тому, чтобы поймать меня. Но я приближался к мосту. Еще была слабая надежда, что я успею его пересечь и укрыться среди деревьев.
Эта надежда была не долгой. Я услышал стук копыт о мостовую, и понял, что через несколько мгновений меня или поймают, или убьют на месте. Первый всадник приблизился ко мне с правой стороны. Я увидел блеск меча в лунном свете, и нырнул влево, перед тем как он пронесся над моей головой. Не знаю, для чего предназначался этот удар, или для того чтобы убить меня, или чтобы оглушить плоской стороной меча, но другие всадники быстро окружили меня, ожидая пока меня догонят пешие.
Через несколько мгновений меня схватили грубые руки, и потащили обратно вверх, в сторону рынка. Магистр Дулан ждал рядом с башней, с мрачным видом.
— Тебе на многое предстоит ответить, мальчик, — он дважды ударил меня кулаком по голове, и в моих ушах засвистело. — Я хотел бы медленно разрезать тебя, но отдам тебя ведьме. Она лучше знает, как заставить тебя страдать.
Связав по рукам и ногам, меня бросили на спину лошади. Весь шум и суматоха вокруг меня свидетельствовали о том, что маги готовы покинуть Киллорглин. Вскоре мы отправились на юг, в сопровождении большого конвоя. Без сомнений, маги боялись, что Альянс может воспользоваться этой возможностью, чтобы напасть, и в спешке многим пришлось бежать в ногу с лошадьми.
На краткое мгновенье я почувствовал свободу. Теперь, скорее всего, мы направлялись в укрытие магов, в форт Штегь. Если верить Шею, его оборона неприступна. Оказаться внутри, для меня означало тоже, что и умереть. Они передадут меня ведьме.
Не смотря на все это, я позволил себе немного позлорадствовать, поняв, что ритуал был прерван и маги не могли продолжить его на этот раз.
Я прервал его, и никто не помогал мне в этом.
Глава 14
К рассвету мы достигли южных холмов. Шел сильный дождь, и я промок до нитки. Я висел лицом вниз на боку лошади, и меня подбрасывало вверх вниз, на неровной поверхности и все, что я видел — это поверхность болота.
Первый раз я мельком увидел Штегь, когда меня стащили с лошади и освободили ноги. Я посмотрел на то, что казалось огромной каменной стеной возвышавшейся над нами, камни искусно были выложены один на один, без использования грязи и раствора, которые могли бы их связать вместе. «Кольцевой форт» хорошее название для него, потому что он был похож на оборонительный круг из камней. Все спешились, и я скоро узнал почему. В форт можно было попасть только через одни тесные ворота, которые были слишком малы для лошадей.
После того как мы прошли через щель в стене, я первый раз увидел оборонительную крепость магов изнутри. Крыши не было, но стены били очень высокими, с девятью отдельными пролетами каменных лестниц, которые вели к валам, с которых можно было отбить атаки врагов. Земля в нём сбилась в мягкую грязь, но повсюду стояли деревянные здания. Каменная крепость была явно очень старой, но деревянные дома построили относительно недавно. Некоторые оказались для жилья, но центральный, который был круглой формы, вероятно, предназначался для другой цели; меня втащили в него.
Мы вошли не сразу. Я вынужден был сидеть в грязи, в окружении четырех вооруженных мечами охранников. Пока мы ждали, узкая щель в стене через, которую мы вошли в форт, была запечатана камнями. Работа была выполнена столь искусно, что было трудно определить — был ли вход вообще. Я предположил, что кто–то остался снаружи, чтобы забрать лошадей от форта в другое убежище.
Когда меня подняли на ноги, я следом за Дуланом вошел в большое здание. Внутри был возведен круглый, невысокий деревянный алтарь. Он был окрашен и отполирован, и на нем была пятиконечная пентаграмма, маги использовали её для того чтобы вызывать демонов или других сверхъестественных существ. Множество стульев и стол находились в центре. Вокруг алтаря пол был в грязи, и по крайней мере девятеро охранников находились по щиколотку в ней. На алтаре стояло семь босоногих магов, и возле самого края был Тонкий Шон. Он прижимал сына, Конала, который по–прежнему был завернутый в одеяло. Капюшон Шона был опущен низко на голову, которая была склоненной и спрятанной в тени.
Дулан подошел к краю деревянного алтаря и обратился к нему.
— Где Скарабек? — рявкнул он.
— У меня не получилось, несмотря на все мои усилия — она все еще в плену. Враг готов обменять её на мальчика. Я советую вам позволить ему уйти, — Шон кивнул в мою сторону. — Тогда у вас будет Скарабек, готовая снова пожертвовать собой, когда вы будете готовы повторить ритуал в следующий раз.
— Кто этот враг? — спросил Дулан, он выглядел рассерженным.
Тонкий Шон поднял голову и левой рукой откинул капюшон, чтобы было видно его лицо. Ему не потребовалось говорить, чтобы я понял, о каком враге он говорит. На его лбу был вырезан её знак, который все еще кровоточил.
— её зовут Грималкин, ведьма–убийца, она пришла из–за моря из сильного клана ведьм. Я никогда не сталкивался с таким мастерством. Вся моя сила и магия оказалась бесполезны против неё. Я был полностью в её власти, — признался Шон.
Вдруг меня наполнило надеждой. Грималкин здесь!
— Она одна? — спросил Дулан. — Или с ней и другие ведьмы клана?
— Нет, она одна.
— Тогда с нею можно разобраться.
Тонкий Шон отвёл взгляд.
— Хотя мы не смогли призвать бога, наша попытка принесла нам некие плоды, — голос Мясника был полон уверенности. — Это сделало нашу магию сильнее. Она одна; если мы объединим все свои силы в одно русло, этого будет достаточно чтобы убить её. Я буду её палачом.
Дулан склонил голову и начал что–то бормотать про себя; слова, которые он говорил — были на Древнем языке — он использовал темную магию. Когда он сделал это, семь магов, словно по сговору, опустились на колени на алтаре и повторяли вместе с ним, около минуты после чего внезапно умолкли.
Затем они подошли ближе к Дулану, и положили руки ему на плечи, голову, верхнюю часть спины и груди. Они снова начали повторять заклинание, глаза Мясника закрылись, и он начал дрожать.
Я помню, как они проводили такой же ритуал с артиллеристами при осаде замка Бэлликэрбери. Перед тем как маги вселили в них знания, они были беспомощными; впоследствии они начали с невероятной точностью стрелять и разрушили стену замка. Дулан и до этого был сильным. Станет ли он гораздо опаснее? Сможет ли он стать реальной угрозой для Грималкин?
Когда маги закончили и убрали с него руки, он сказал:
— Я отправляюсь сейчас, — сказал Мясник, оскалившись. — И вернусь с головой нашего врага.
Он вышел из зала, и меня потащили за ним. Я подумал, как он собирается покинуть форт. Наверное они уберут камни, которые закрывали проход? Маг направился к ближайшей лестнице, которая вела наверх стены. Рядом с ней стоял железный столб. К нему крепилась длинная и толстая веревка. Он взял её в руки и начал подниматься вверх. Он перебросил её через стену, затем перелез сам и исчез из поля зрения. Чтобы достичь земли, он спускался по веревке.
Спустя несколько минут он крикнул и один их охранников подбежал к стене и начал тащить веревку. Конец веревки появился на стене, и был кинут на ступеньки вниз словно змея. Мне снова пришлось сидеть на корточках в грязи. Мы ждали.
* * *
Мы прождали весь день; ничего не происходило. Мои охранники дважды менялись за это время. Я снова промок насквозь, дрожа от холода и сырости, и умирал с голоду. Затем в сумерках я услышал отдаленный крик. Звучало так, словно кому–то было сильно больно.
Один из охранников плюнул в грязь.
— Просто животное, — сказал он.
Однако мой опыт как ученика Ведьмака подсказывал мне, что это, скорее всего, был крик человека.
Время от времени один из магов поднимался на стену и всматривался в темноту. В настоящее время, даже с учетом высотынад уровнем моря, луна должна быть видна на востоке. Но густые облака обещали дождь, и ночь становилась темнее. Фонари висели на крючках на стене, но свет, который они отбрасывали, почему–то был очень слабым, словно сама тьма была вязкой и густой. Я слышал голоса магов, но они были приглушенными и нечеткими.
Затем из–за стены раздался твердый и уверенный голос.
— Опустите веревку.
Я узнал этот голос. Это был Мясник. Значит, у него все получилось? Я задумался.
Охранник бросил конец веревки вниз, и через несколько мгновений Дулан уже стоял на вершине вала; солдат провел фонарем близко к его лицу. Дулан начал спускаться вниз по ступеньках. Когда он достиг грязи и приблизился к первому фонарю на стене, я понял, что он что–то нес в левой руке. Тонкий Шон и еще полдюжины магов вышли из круглой хижины.
Они ждали у меня за спиной, пока Дулан шагал по грязи. Правой рукой потянул из своего пояса длинный нож, запачканный кровью; в левой руке, он держал за волосы отрубленную голову. Меня начало подташнивать. Мясник поднял её вверх, чтобы все могли лучше её рассмотреть.
— Смотрите! Голова ведьмы! — крикнул он.
Я смотрел в лицо ведьме–убийце.
Грималкин была мертва.
Глава 15
Мое сердце сжалось. Все было потеряно. Моя надежда на спасение исчезла. Грималкин так же была моей единственной надеждой на то, чтобы связать Дьявола. Мне стало так грустно. Она была злобной ведьмой, убийцей клана Малкинов, но мы сражались с ней бок о бок. Без помощи Грималкин я уже был бы мертв.
— Где Скарабек? — спросил Тонкий Шон.
— Она в безопасности, — ответил ему Дулан. — Но была ранена во время борьбы. Я пришел раньше, чтобы рассказать вам эти новости. Она рада за меня, что я жив и могу теперь дать мальчику, то что он заслуживает — долгую и мучительную смерть. Я начну прямо сейчас. — сказал он, затем поднял свой окровавленный, с длинным лезвием нож и облизал его.
Меня подняли на ноги и разрезали веревки. Тонкий Шон схватил меня за волосы и потащил к главному магу.
— Смерть пришла за тобой, мальчик, — крикнул он. — Посмотри, наконец–то, в её страшное лицо.
Мясник Дулан, мрачно улыбнулся. Затем сказал что–то очень странное:
— Смерть послала своего темного ангела вместо себя!
Темный ангел? Что он имел в виду?
Я посмотрел на Дулана и увидел что–то странное происходит с ним. Фиолетовый свет мерцал вокруг его головы, и казалось, лицо его таяло. Оно меняло форму. Его губы стали черными; лоб казался уже; скулы выше. Это больше не было лицом главного мага.
Это была Грималкин.
Как обычно, ведьма–убийца своим нарядом походила на смерть: её тело крест–накрест было обвязано кожаными ремнями, на каждом из которых находилось множество ножен; в них были размещены её ножи и ножницы, которые, она использовала чтобы отрезать кости больших пальцев своих врагов. За левым плечом у неё весел новый небольшой холщовый мешок. В нем какое–то новое оружие? Я задумался над этим. Её губы были окрашены в черный цвет, и когда она открыла рот, я смог увидеть её ужасающие зубы, похожие на акульи. Она выглядела опасной; каждый её дюйм настоящей убийцы.
Ведьма–убийца использовала плащ темной магии, чтобы обмануть своих врагов. Я почувствовал прилив радости; пока что я не умру. В левой руке Грималкин держала отрубленную голову Дулана, которую сейчас презрительно бросила в грязь, возле своих ног. Одним плавным движением, она метнула длинный нож в мою сторону, вложив в бросок всю свою силу. Но не я был мишенью, Грималкин редко промахивается.
Тонкий Шон закричал, и его рука дернулась, прежде чем он отпустил мои волосы. Я повернулся и увидел, как он упал на колени в грязь, нож был по рукоять в его груди. Маги вокруг меня запаниковали и начали убегать назад, подальше от ведьмы.
Грималкин побежала вперед, схватила меня за левое плечо и крутанула за свою спину. Я поскользнулся и упал на колени и руки в грязь. Теперь между мной и моими врагами стояла пригнувшись она, заняла боевую позицию, готовая броситься в атаку. Охранник бросил копье ей в грудь. Цель была хорошей, а бросок быстрым, но в последний момент она отбила копье и одновременно бросила второй рукой еще один нож. Охранник умер еще до того, как отбитое копье коснулось земли. Я вскочил на ноги.
— Беги к ступенькам. Используй веревку! — крикнула ведьма, указывая на стену.
Я сделал так как она приказала, но после долгих дней заключения и жестокого обращения, силы покидали меня. Мои ноги были вялыми, грязь под ногами словно пыталась меня засосать, и замедляла мое движение. Я оглянулся и увидел, что Грималкин пока что не следует за мной. Она сражалась с десятками магов и их прислужников, кружилась и резала их. Я слышал крики от боли, и стоны, когда её удары ножей снова и снова настигали свою цель.
Я добрался до лестницы; я начал подниматься так быстро как мог, не смотря на то, что мои ноги были тяжелыми как свинец. Когда я был наверху стены, я снова посмотрел вниз. Грималкин все еще сражалась и отступала к железному столбу, к которому была прикреплена веревка.
Вдруг я заметил большую угрозу. После того как она покинет свою позицию, и попытается сбежать они сразу же перережут веревку. Наверное, она в курсе, что существует такая угроза. Я перелез через край стены и начал спускаться вниз. У меня закружилась голова, и я закрутился по кругу на веревке, и с трудом удержался на ней.
Наконец, ослабленный до невозможности и тяжело дыша, я достиг земли и посмотрел вверх. Из–за стены доносились крики; Грималкин появилась на вершине стены и начала стремительно спускаться. Мое сердце бешено стучало, и не успел я опомниться, как она уже стояла подле меня и указывала на восток.
— Наша единственная надежда — следовать по этому побережью в ту сторону, — сказала она мне.
Читать бесплатно другие книги:
