Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Барщевский Михаил
В.: Госпожа Панченко, один момент, который вы подробно рассматриваете в своих показаниях, это вопрос о платежах господину Березовскому и господину Патаркацишвили. Вы ясно пишете, что вы лично очень мало участвовали, собственно, в проведении этих платежей. То есть ваше участие было ограниченным, это правильно?
О.: Я не принимала решения об этих платежах.
В.: Вы помните, госпожа Панченко, что господин Абрамович говорил, что единственные платежи, которые он согласился провести в отношении Березовского и Патаркацишвили, касались финансирования потребностей ОРТ в денежных средствах? Я могу вам показать документ, который поможет вам вспомнить. Вы видите, он здесь говорит, что он оспаривает версию господина Березовского о том, что было согласовано в 1995 году. И он говорит, что на самом деле соглашение господина Абрамовича с Березовским заключалось в том, что в обмен на политическую помощь: «…которую Березовский тогда оказывал в отношении создания „Сибнефти“, господин Абрамович будет финансировать некоторые потребности ОРТ». Вы видите?
О.: Это вижу.
В.: Но векселя, конечно, не обязательно нужны были для финансирования собственно денежных средств ОРТ, я правильно понимаю?
О.: Скорее всего, так. То есть необязательно были именно для этого нужны.
В.: Вы знали, что господину Березовскому и Патаркацишвили проводились и другие платежи, которые тоже, судя по всему, не являлись платежами ОРТ, это правильно?
О.: Меня, честно, совершенно не интересовал характер взаимоотношений. Если господин Абрамович так считал, то… значит, он так считал.
В.: Просто другие платежи, которые проводились в направлении Березовского и которые не могли быть связаны с ОРТ, это была оплата, например, счетов по кредитным карточкам в «Мост-Банке», которые оплачивались ранее в 1999 году. Вы с Павлом Ивлевым связывались в отношении оплаты счетов господина Березовского по его кредитным карточкам в «Мост-Банке». Правильно?
О.: Я общалась с господином Ивлевым, но я не помню, были ли реальные платежи. Были дискуссии на эту тему. Я занимаюсь финансами, и у меня проходит очень много платежей, документов. Если я смотрю на документы, я могу вспомнить и точно сказать — видела я их или нет. Как только я увидела документы по поводу «Мост-Банка»: задолженности физических лиц, семьи господина Березовского, то я вспомнила, что какое-то участие я в этом принимала. Я не помнила, погасили ли мы за них эти задолженности или нет, но я точно помню, что для того чтобы погасить задолженность за российского гражданина, нам нужны были основания для этого и контракт.
В.: Госпожа Панченко, я бы хотел вам задать несколько вопросов по поводу большого баланса. Вы показываете в 31-м пункте ваших показаний, что большой баланс: «…содержит детали всех платежей, которые были сделаны господину Березовскому и господину Патаркацишвили, и/или господину Патаркацишвили в 2000 году». Вы также говорите, что большой баланс готовили: «…сотрудники господина Абрамовича в компании господина Абрамовича, которые подчинялись вам». Это верно?
О.: Да, это так.
В.: Мы просмотрели данные для этого файла, и там отражается, что автором документа является «Ирина П.». Это наверняка вы, не так ли?
О.: Скорее всего, я. Я думаю, что я пыталась создать структуру, которая… это достаточно необычная форма, не соответствующая бухгалтерским стандартам. И она была сделана только по просьбе господина Швидлера. И наверно, чтобы объяснить сотрудникам, что делать, я могла создать форму, как я думаю, а потом уже они наполняли ее содержанием. Это относится к взаиморасчетам с господином Березовским и/или господином Бадри.
Г-н Рабиновитц: Позвольте вас спросить, госпожа Панченко, о встрече между господином Патаркацишвили и господином Абрамовичем в кельнском аэропорту, которая, возможно, произошла 29 мая 2001 года. Вы на нее ссылаетесь в 91-м параграфе ваших показаний. И насколько я понимаю ваши показания, то вы присутствовали на части этой встречи, для того чтобы рассказать о вариантах выплат господам Патаркацишвили и Абрамовичу. Это верно?
О.: Да, это верно.
В.: После того как вы представили варианты платежа господам Патаркацишвили и Абрамовичу, господин Патаркацишвили и господин Абрамович тогда продолжали свое обсуждение между собой?
О.: Да, это так. Я не присутствовала на всей встрече.
В.: После того, как они это частное обсуждение провели, господин Абрамович вам сказал, сколько было договорено заплатить, и также, что было договорено в отношении механики платежей. Это верно?
О.: Они вернулись вместе, там были Руслан Фомичев и я, и нам было озвучено решение. Вопрос был в том, платим ли мы наличными, или мы должны купить ценные бумаги и выплатить им вознаграждение ценными бумагами. Они вернулись вместе и сообщили о решении, что будет выплачено деньгами и что первый платеж надо начать как можно раньше, ну то есть прямо завтра.
В.: Но вы не утверждаете, насколько я понимаю, что вы очень хорошо помните эту встречу. Вы говорите: «Я не помню все детали этой встречи». Это верно?
О.: Я помню, зачем я там присутствовала. Я помню, что мы с господином Фомичевым обсудили все между собой, нам нужно было решение. То есть мы уже не могли ничего решить, кроме как получить подтверждение принципалов. Я помню, что мы не находились на территории, то есть мы летели по дороге куда-то, я помню, что это была Германия. И поэтому в первых показаниях господин Березовский указал, что это аэропорт Мюнхен. Для меня, так как мы не выходили в город, это было в вестибюле, там, где частные полеты, то есть где можно провести переговоры. Для меня не имело значения, какой это был город, потому что мы не выходили из здания аэропорта. Я помнила, что это было по дороге в другую страну.
В.: Это все хорошо, госпожа Панченко, но кроме этих деталей, у вас нет четких воспоминаний обо всех подробностях этой встречи. Не так ли?
О.: Смотря какие подробности вы имеете в виду.
В.: Вы говорите, что одна из вещей, которую вы помните, что господин Патаркацишвили был очень доволен. А я вам сейчас утверждаю, что вы вообще этого четко не помните.
О.: Ну, господин Бадри был достаточно своеобразной фигурой, и я бы скорее запомнила, если бы он был недоволен. Эмоции другого человека сложно достаточно оценить, но то, что все расстались дружески, и мы все понимали, что нам надо продолжить работу, и все стороны пришли к согласию, — это точно.
Г-н Рабиновитц: А я вам вот что скажу. Что когда вы говорите, что господин Патаркацишвили был доволен, это на самом деле не является воспоминанием, а это означает только то, что вы пытаетесь помочь позиции господина Абрамовича в данном разбирательстве, не так ли?
О.: Я передаю свои ощущения, а дальше судить вам.
Г-н Рабиновитц: Спасибо, госпожа Панченко. У меня больше вопросов к вам нет.
Судья Элизабет Глостер: Спасибо. Продолжим в 10:15 завтра.
Среда, 16 ноября 2011 г.
Марина Гончарова (10:15)
Г-н Сампшн: Я вызываю госпожу Гончарову.
Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, садитесь, госпожа Гончарова.
Г-н Гиллис: Доброе утро, госпожа Гончарова.
О.: Доброе утро.
В.: Я так понимаю, что вы работали с господином Абрамовичем с 1988 года.
О.: Правильно.
В.: С мая 1991 до мая 1993 года вы работали бухгалтером в компании господина Абрамовича «АВК», правильно?
О.: Так.
В.: А с 1997 по 2006 год вы работали на «Сибнефть», правильно?
О.: Да. Только не на саму «Сибнефть», а на московский филиал. Сама «Сибнефть» находилась в Омске, а филиал находился в Москве.
В.: В своих показаниях вы говорите, что «господин Абрамович передавал вам счета, а не напрямую в российскую трейдинговую компанию бухгалтерам, по целому ряду причин». И первая причина заключалась в том, что господин Абрамович вам доверял. Правильно ли было бы предположить, что по прошествии 15 лет то доверие, которое господин Абрамович имеет в отношении вас, не уменьшилось?
О.: Я думаю, этот вопрос надо было господину Абрамовичу задавать, а не мне. Я думаю, что нет.
В.: И вы сказали бы, что за эти годы господин Абрамович к вам хорошо относился?
О.: Считаю, что да.
В.: Вы, по-моему, сейчас заместитель генерального директора ООО «Миллхаус».
О.: Это так.
В.: Правильно будет сказать, что вы лояльно относитесь, преданы господину Абрамовичу?
О.: Да, я работаю вместе с господином Абрамовичем с 1988 года, и у нас нормальные отношения. Поэтому я думаю, что это, наверное, лояльно.
В.: Теперь посмотрите, пожалуйста, 8-й пункт ваших свидетельских показаний. Речь относительно тех платежей, которые вы организовали для компании господина Абрамовича в отношении третьих сторон, с 1995 по 2000 год. В 20-м пункте мы видим, что вы вели список платежей, которые были утверждены и проведены. И в переплетенном журнале или переплетенной тетрадке все это дело хранилось. Правильно?
О.: Ну это так было первоначально. Бумажки, которые мне отдавал с реквизитами Роман Аркадиевич, хранились в бухгалтерии трейдинговых компаний, а я у себя в книжке просто помечала, что такого-то числа мы сделали платеж на такую-то сумму.
В.: А что господин Абрамович вам говорил в отношении цели — какова цель платежа?
О.: Платежки были разного назначения, поэтому мне Роман Аркадиевич передавал, ну, как бы это — платежные требования на оплату, и там стояло назначение платежа, разное все время. А цели платежа — имеется в виду то, что, если мы платили за компанию ОРТ третьему лицу по финансовому поручению за ОРТ, например, компании «ВИД», мы платили за программные, телевизионные услуги. Это и называлось: «назначение платежа». Или еще один момент могу привести: за ОРТ мы платили «Мосэнерго» за электроэнергию — это тоже было назначение платежа.
В.: Позвольте перейти к платежам 1995 года.
О.: Я помню, что помимо платежей на ОРТ были наличные суммы денег, которые мы отвозили в клуб «ЛогоВАЗ» для господина Березовского, также были от Бадри Шалвовича у нас какие-то запросы. И приезжали либо его водители, либо мы отправляли ему в «Останкино» эти деньги. Первый платеж, который мне поручил господин Абрамович в 1995 году в феврале месяце, это было 5 миллионов. Собрать наличные деньги — для нас это было что-то нереальное. Сначала я не могла поверить, что это действительно так, что нам нужны 5 миллионов наличных денег. А потом, уже в марте, даже позже, я думаю, в конце марта начались платежи по безналичному расчету.
В.: Госпожа Гончарова, я сейчас вас спрашиваю о показаниях, которые вы давали в июне 2009 года. И в этих показаниях нет никаких ссылок на какие-то платежи, кроме платежей в пользу ОРТ. Это верно?
О.: А я вижу и читаю по-другому.
В.: Госпожа Гончарова, я вам вот что скажу: точно так же, как ваши показания 2009 года были подделаны, чтобы соответствовать тогдашней позиции господина Абрамовича, так же и ваши показания в 2011 году и даже те поправки, которые вы сегодня вносите, — они подогнаны, чтобы соответствовать позиции господина Абрамовича, которую он сейчас пытается представить.
О.: Ваша Честь, это никак не может быть правдой. Я помню, что это действительно было. Я могу даже большее рассказать. Почему-то меня не спрашивают о конкретных платежах. У меня есть воспоминание из того, как я, например, первую сумму в «ЛогоВАЗ» возила. Я все это помню прекрасно. Как я познакомилась с Бадри Шалвовичем, как мне Бадри Шалвович звонил. Как мы с ним обсуждали конкретные платежи, как это будет производиться. Я помню, что у Бориса Абрамовича была помощница Ирина Пожидаева, что был помощник Иван в клубе «ЛогоВАЗ». Я отвозила им наличные деньги. И то, что сейчас господин адвокат хочет сказать, это совсем не так было. Я могу более конкретные примеры рассказать, что, когда я первый раз привезла один миллион долларов в клуб «ЛогоВАЗ», я не могла его отдать Ивану, потому что я его вообще не знала, кто это такой. Мне сказали, что меня встретит помощник Бориса Абрамовича — Иван. Он меня действительно встретил. Я с этой тяжелой сумкой вошла в клуб «ЛогоВАЗ», которую реально было очень тяжело нести. Иван мне сказал: «Что вы хотите?» Я сказала: «У меня есть сумка, которую я должна была передать господину Березовскому». Он говорит: «Давайте я это сделаю». Я говорю: «Нет, я должна эту сумку передать именно Борису Абрамовичу». В то время я его никогда не видела и не знала. И когда мы зашли к нему в кабинет, он разговаривал по телефону. Видимо, ему очень не понравилось, что мы вошли. Но деваться нам уже некуда было, и мы не вышли, с этой сумкой остались стоять в кабинете, ждать, пока он договорит по телефону. Когда он договорил по телефону, он просто швырнул этим телефоном в помощника Ивана. В какой-то момент я помню, что Бадри Шалвович в клубе (я не знала, кто он такой еще до этого времени), когда я несла очередной миллион, Бадри Шалвов…
Судья Элизабет Глостер: Позвольте на секунду остановиться на этом. Когда вы сказали, что вы приносили наличность господину Березовскому в «ЛогоВАЗ», они были в какой валюте, в долларах, рублях или другой валюте?
О.: В долларах США.
Судья Элизабет Глостер: Вы эти наличные из банка сняли?
О.: Нет, нам привозили в офис инкассаторы из «Газпромбанка».
Судья Элизабет Глостер: И вы с миллионом долларов в сумке шли по московским улицам?
О.: Нет, конечно, я, по-моему, пока не похожа на сумасшедшую. В то время, думаю, тоже не была ей. У меня была машина, у нас была офисная охрана. И мы от своего офиса до клуба «ЛогоВАЗ», естественно, отвозили их на машине.
Г-н Гиллис: Госпожа Гончарова, вы говорите, что вы тогда не знали, кто такой господин Березовский, когда вы привозили ему наличные.
О.: Действительно, это было так. Я знала, что есть такой политик — господин Березовский, но я никогда его раньше не встречала и не видела.
В.: Господин Березовский к 1995 году был достаточно знаменит в России, не так ли?
О.: Так.
В.: И вы говорите, вы не знали, как он выглядит.
О.: Я знала, как он выглядит, кто он такой, но никогда его раньше не видела.
В.: Давайте вернемся на шаг назад. По сравнению с вашими показаниями 2009 года, когда вы только указываете платежи в пользу ОРТ, сейчас вы уже говорите, что платежи в пользу ОРТ были только одним из видов платежей, которые вы проводили. И что вы напрямую платили господину Березовскому, господину Патаркацишвили и клубу «ЛогоВАЗ». Позвольте вас спросить, почему вы это совершенно не упоминали в ваших показаниях 2009 года?
О.: Мне кажется, у меня в тексте показаний дальше есть, что мы платили не только ОРТ, но и другие платежи осуществляли.
В.: Там это нигде не указано. Там только на ОРТ ссылка есть. Есть ли еще какая-то причина, почему вы говорите, что не ссылались на эти другие категории платежей, когда вас спросили об этом в 2009 году?
О.: Нет, никакой причины нет, мне почему-то казалось, что я рассказывала все, и там это должно было где-то быть отражено.
В.: Даже несмотря на то, что у вас сейчас никаких письменных записей не сохранилось, вы говорите, что вы можете помнить, сколько за каждый год было уплачено, с 1995-й по 2000-й. Можете ли вы указать, сколько было уплачено по счетам ОРТ за каждый год с 1995-го по 2000-й?
О.: Да. В 1995 году, когда ОРТ только-только появилось как компания, мы очень много тратились на них. Мы покупали эфирное время, оптические диски — оборудование какое-то для канала, программы какие-то. Мы покупали камеры для ведущих журналистов, в том числе был господин Сергей Доренко, в том числе был господин Владимир Познер. Кто еще? Невзоров Александр был. Ему постоянно платили какие-то деньги. Мы оплачивали также фонд «Триумф-ЛогоВАЗ». Но я не знаю, связан он был с ОРТ или нет.
В.: Госпожа Гончарова, это не ответ на мой вопрос. Вы сказали, что вы можете вспомнить без помощи документов годовые платежи, которые были сделаны. Я вас спрашиваю, можете ли вы нам сказать, сколько из этих годовых платежей относилось к ОРТ?
О.: Я не могу конкретно сказать, сколько именно относилось к ОРТ. Так как у меня была общая программа, и я не подразделяла вот эти платежи отдельно на ОРТ, и отдельно на клуб, и на Бадри Шалвовича. Это было все в общем списке.
В.: Госпожа Гончарова, я вам вот что скажу: без документов, которые могут вам помочь вспомнить, какие платежи проходили более 15 лет назад, просто неизбежно, что ваши воспоминания о датах платежей, или о суммах, или о назначении платежей могут быть довольно-таки смутными. Вы согласны?
О.: Я согласна, в какой-то части они могут быть смутными, но, в общем, нет, я очень хорошо это помню.
В.: А можно вас спросить по поводу нескольких ответов, которые вы давали сегодня по поводу господина Березовского и наличности, которую вы ему доставляли в офис? Вы говорите: «На тот момент времени я никогда с ним не встречалась. Я его никогда раньше не видела и не знала, как он выглядел». Вы это видите? А если кто-то промотает вам дальше вниз, до 55-й страницы, 9-я строчка, то вы говорите уже: «Я знала, как он выглядит». Сначала вы говорите, что не знали, потом — что знали. Так вы знали или не знали, как он выглядит?
О.: Ваша Честь, я, конечно, знала, что есть такой политик господин Березовский, но вживую, лицом к лицу, я его никогда не видела. И первый раз, когда я пришла с этой огромной суммой — для меня это было ну что-то из области фантастики, я таких денег никогда не видела — в клуб «ЛогоВАЗ» и вживую увидела Бориса Абрамовича, у меня сложилось какое-то такое вот, не совсем приятное впечатление о нем. Вживую я его никогда не видела. Я видела его, естественно, по телевизору, о нем много говорили, много в печати о нем писали.
В.: Ну можно тогда вас конкретно спросить об этих пяти миллионах долларов, которые, как вы говорили, вы наличными привезли?
О.: Этот платеж был первым, и это было впечатляюще, это была такая сумма, которую я вообще в жизни никогда не видела и не могла представить, что я ее когда-то увижу, особенно наличных денег.
В.: Я вам вот что скажу: вы не упоминали это в 2009 году, потому что это не входило в позицию господина Абрамовича, которую он представлял в то время. Позиция заключалась в том, что платежи были только в пользу ОРТ. Единственная причина, по которой вы сейчас утверждаете иное, это чтобы поддержать измененную позицию господина Абрамовича.
О.: Нет, Ваша Честь, это не так. Все разговоры с адвокатами, юристами, советниками я начинала именно с этой суммы. Я рассказывала, что были такие платежи, что много было другого, что мы покупали для семьи господина Березовского и машины, и обслуживали их, мы отвозили наличные деньги для обеспечения клуба «ЛогоВАЗ». Я помню это так четко, будто вчера все это было. Мы, как сейчас помню, Екатерине в 1996 году купили автомашину Volvo, Галине мы покупали BMW. Я даже помню водителя, господина Иванова, который ко мне ежемесячно ходил, и я ему выплачивала заработную плату. Я помню, что мы в 1996 году оплачивали отдых в Испании господина Березовского с его семьей, и это было где-то, ну как мне сейчас кажется, в районе 140 миллионов долларов. Для меня такие суммы были очень запоминающиеся. В 1997 году в декабре мы оплачивали его круиз, я тоже это помню, потому что там сумма тоже была где-то в районе 150 тысяч долларов. Может быть, для меня это была какая-то фантастическая сумма в то время, поэтому я их реально помню. Мы снимали для господина Березовского квартиру на улице Рылеева, я помню еще, я снимала ее на свое имя, и два года мы ее снимали, пользовался этой квартирой господин Березовский. Я ежемесячно в компанию Blackwood отвозила эти деньги наличные.
В.: Госпожа Гончарова, поскольку нет никаких письменных документов, это подтверждающих, вы не можете сейчас точно вспомнить даты, в которые эти платежи проводились, вы согласны?
О.: Конкретно даты я не помню — но то, что эти платежи были, и были в таком-то году и в таком-то месяце, я точно помню. Я не помню всех платежей, которые были, потому что было их очень много, и в день могло быть где-то по двадцать платежных поручений, если не больше, но конкретно какие-то большие платежи я помню очень хорошо.
В.: Большое спасибо, у меня больше вопросов нет.
Судья Элизабет Глостер: Господин Сампшн.
Г-н Сампшн: Госпожа Гончарова, я вас к подробностям ваших ответов обращу. Вы сказали, что вы предоставляли наличность по инструкциям Бадри. Помните, как вы ссылались на то, что Бадри вам давал инструкции провести платежи?
О.: Да, в основном по всем платежам я общалась только с Бадри Шалвовичем. Борис Абрамович мне не давал инструкций, Роман Аркадиевич передавал бумаги, а в то время, когда в Москве не было Романа Аркадиевича, Бадри Шалвович мне звонил каждый день, и мы с ним общались, что вот этот платеж нужно в первую очередь оплатить, вот с оплатой этих платежей можно немножко подождать. Но мы постоянно общались на эту тему именно с Бадри Шалвовичем.
В.: Как вы с ним общались: лично, по телефону, письмами, факсами?
О.: Естественно, по телефону. Бадри я видела два или три раза: один раз в клубе «ЛогоВАЗ», когда опять-таки отвозила эти деньги, он мне помог их нести. Я не знала Бадри Шалвовича, но по голосу и акценту можно было понять, что это он. Но потом, когда он мне начал звонить, из приемной Романа Аркадиевича секретари соединили меня с ним, и он представился, кто он такой, я, естественно, сказала, что: «мы с вами уже виделись в клубе» — и напомнила ему про эту сцену, когда я несла эту огромную сумму денег, и сумка с деньгами была очень тяжелая, и он мне помог ее нести. Он сразу же вспомнил, мы с ним рассмеялись по телефону. Дальше — ко мне в кабинет поставили факс, и каждое утро, когда я приходила на работу, от него приходили какие-то инструкции, я разбирала и звонила ему, и потом уже согласовывала их с господином Абрамовичем.
В.: Большое спасибо. Вы говорите об обыске в вашем офисе в связи с делом господина Березовского и его компании, частного предприятия «Атолл». Что это была за компания?
О.: Частное охранное предприятие ЧОП «Атолл-S», они оказывали услуги по охране Бориса Абрамовича, и мы им также платили заработную плату. Ежемесячно они ко мне приходили, и мы наличными деньгами им платили заработную плату. Они охраняли Бориса Абрамовича, они охраняли, я так понимаю, все его дачи, которые мы, кстати, тоже оплачивали: и Жуковку, и Архангельское, и оздоровительный комплекс «Сосны». И я не знаю, кто там жил. Сам Борис Абрамович жил в Архангельском, а «Сосны» мы оплачивали и Жуковку, и я не знаю, кому: по-моему, на какой-то даче жила дочка Бориса Абрамовича.
В.: А вы знаете, чьей компанией была эта фирма, «Атолл-S»? Кто ею владел?
О.: Нет, я не знаю. Я знаю, что ко мне ежемесячно приезжал господин Соколов, которому я отдавала, согласовав с Бадри, сумму — и так было на протяжении многих лет.
В.: А скажите нам, пожалуйста, почему этот обыск производился по поводу документов, связанных с этой фирмой, «Атолл-S»?
О.: Я не знаю, какое-то громкое дело в Москве было, что изъяли много каких-то компрометирующих документов, подслушивающие какие-то устройства у них в офисе были обнаружены, что-то там еще такое было. И у них был изъят ряд документов: я не знаю, может быть, что-то там нашли, с нами связанное, с компанией «Сибнефть». Я не знаю, с чем это было связано, но я знаю, что обыск в 1999 году в феврале у нас был именно связан с компанией «Атолл».
В.: А кто расследовал дела «Атолла»?
О.: Думаю, что Генеральная прокуратура.
В.: Пожалуйста, посмотрите на 54-ю страницу стенограммы. Там у вас длинный ответ, в котором вы описываете то, как была доставлена эта сумка с деньгами. И вы описываете, как вы стояли с этой сумкой, полной денег, и когда господин Березовский закончил свой телефонный звонок, он бросил телефон в своего помощника Ивана. Скажите, что потом произошло с сумкой? Что вы с этой сумкой, полной денег, сделали?
О.: Я представилась Борису Абрамовичу, что я такая-то, такая-то, что я от господина Абрамовича, что я принесла вот эти деньги, и ушла, оставив сумку в клубе в кабинете.
В.: Если вы посмотрите самый конец этого ответа, вы там говорите следующее: «Я помню Бадри Шалвовича в клубе. Я не знала в тот момент времени, кто это, и в какой-то момент я приносила еще один очередной миллион, Бадри…» — и потом вы прервались. Пожалуйста, продолжите, что вы хотели сказать сразу после этого, что потом произошло?
О.: Ваша Честь, я не знаю, представляете вы такое или нет, что такое 1 миллион долларов, но поднять его реально было тяжело. А в клуб «ЛогоВАЗ» когда заходишь, там была такая крутая лестница: нужно было вверх подняться, и реально с этой сумкой подняться было тяжело. Бадри Шалвович кого-то, видимо, провожал из своих гостей, увидел меня, и я ему представилась. Он что-то меня спросил. Я не помню сейчас точно, что он спросил, я сказала, что я иду к помощнику Ивану, что я такая-то, такая-то, и он мне помог донести до кабинета Ивана эту сумку.
Судья Элизабет Глостер: Секундочку, про 5 миллионов в вашем предыдущем ответе. Перед тем как я вас прервала, когда ваш допрос шел, вы говорите: «В какой-то момент времени, когда я приносила еще один миллион…» — вы ссылались еще на какой-то случай или тот же самый случай?
О.: Пять миллионов было не сразу передано в клуб, они отвозились несколько раз. Было три раза, по-моему, по миллиону, а остальное было где-то в среднем по 500 тысяч. И вот в один из этих приездов случались эти истории, которые я рассказала.
Судья Элизабет Глостер: То есть чтобы обобщить: первый раз вы помните, это когда вам Бадри помог, когда вы первый миллион долларов наличными привезли, да?
О.: Нет, когда Бадри мне помог — уже это был второй, или нет, не второй, точно: третий или четвертый раз, когда я приезжала в клуб. Но сейчас мы говорим о той сумме, 5 миллионов, которую было мне поручено первый раз привезти. Она не была привезена в клуб сразу, она была разбита на части.
Судья Элизабет Глостер: Простите, я тут все запутала, господин Сампшн.
Г-н Сампшн: Мне кажется, все ясно. Госпожа Гончарова, за какой период времени все эти части платежа в 5 миллионов наличности привозились в клуб «ЛогоВАЗ»?
О.: Думаю, что это был февраль-март.
В.: Это произошло до или после этих доставок наличных платежей в клуб «ЛогоВАЗ»?
О.: Мы переехали в наше новое помещение, основная часть сотрудников переехала в январе точно, кого-то мы забирали в феврале — но это уже не важно было. А основная часть в новом офисе начала работать в январе 1995 года. В конце января вернулся Роман Аркадиевич из отпуска, и где-то с февраля месяца 1995 года начались вот эти первые платежи, которые поручил Роман Аркадиевич мне отнести наличными в клуб «ЛогоВАЗ».
Г-н Сампшн: Большое спасибо, госпожа Гончарова.
Судья Элизабет Глостер: Спасибо, что вы пришли давать показания: вы свободны. Мое внимание обратили на то, что кто-то после обеда сделал фотографию в суде. Этого человека здесь больше нет, и сейчас эти фотографии удаляют. Пожалуйста, напоминаю всем: фотографии делать в суде запрещено, и это является презрением к суду и в некоторых случаях считается серьезным неуважением к суду, которое может привести к тюремному заключению. Позвольте это совершенно четко здесь сказать. Никто не имеет права делать фотографии в суде. Большое спасибо.
(Слушание отложено до 10:15 утра четверга, 17 ноября 2011 г.)
П. В. Крашенинников
БАБ
Борис Абрамович Березовский, несомненно, был заметной фигурой в общественно-политической и экономической жизни новой России. Быстро приклеившаяся к нему кличка БАБ говорит о степени его влияния в середине — конце 90-х годов. Кого еще в те времена называли по буквам фамилии-имени-отчества? Вспоминаются БН, ЧВС, вроде как и все. Но в отличие от высших руководителей государства БАБ реальными полномочиями не обладал. Он был классическим образцом фаворита, влиятельного теневого лидера.
История России знает немало примеров фаворитизма. И примеры эти весьма разные. Был фаворитом, например, М. М. Сперанский, заложивший основы системы законодательства и бюрократической структуры страны. А был и Распутин, внесший заметный вклад в крах Российской империи. В конце срока полномочий президента Б. Н. Ельцина популярными были выражения «Семья» и «коллективный Распутин». Несомненно, лидером этого коллектива был БАБ.
Уже на заре своей политической карьеры БАБ выделялся своей активностью, если не сказать суетливостью. Он считал, что зря прожил день, если не зашел на прием хотя бы к двум-трем начальникам. Может быть, он получал чуть ли не сексуальное удовольствие от таких встреч, но в основе, конечно, лежал холодный расчет.
Ближе к середине 90-х годов БАБ смог конвертировать свои встречи и связи не только в деньги, но и в политическое влияние. Он стремился принимать участие во всех значимых кадровых решениях: кому быть министром, кому — руководителем крупной компании. Активно вмешивался в распределение бюджетных средств. Его крылатое выражение: «Я очень люблю Россию, но деньги — немного больше» и сейчас популярно среди некоторых деятелей.
Близко я с ним не общался, в основном на приемах (как говорят, «тусовках»), но тем не менее он сыграл определенную роль в моей судьбе.
В бытность мою министром юстиции мне не раз говорили, что БАБ постоянно спрашивал: «А чей Крашенинников?» Когда ему говорили: «Ничей» — он говорил: «А тогда зачем он нужен?» Его очень интересовал новый Минюст, точнее, его бюджет и появившиеся новые возможности после создания службы судебных приставов и передачи Главного управления исполнения наказаний из ведения МВД.
Жгучий интерес БАБ проявлял к этапированию осужденных в другие, как правило, сопредельные государства. Принять участие в решении такого вопроса — голубая мечта любого криминального авторитета. Они за это заплатили бы любые деньги.
После неудавшихся переговоров со мной о сотрудничестве через Бадри Патаркацишвили он стал активно выживать меня с должности. С этой целью он стал давить на «любимую мозоль» Б. Н. Ельцина — мечту о запрете КПРФ. Однако исполнить эту мечту, не нарушая закон, было невозможно. БАБ уговаривал его дать такое весьма сомнительное поручение Минюсту либо самому, либо через руководителей стран СНГ, где также тогда в 90-е были проблемы с коммунистами. В итоге это ему удалось.
После моей очередной встречи с Бадри БАБ по «кремлевке» сказал мне, что «пора паковать чемоданы». Через три недели с благословения президента я это сделал…
Борис Абрамович Березовский был, безусловно, незаурядной личностью, сочетавшей в себе ум, хитрость, упертость и беспринципность. Он стал олицетворением неоднозначных и по большей части негативных проявлений, так сказать, болезней роста, рыночных отношений в нашей стране. В определенном смысле он является символом того периода нашей истории, который теперь, не всегда справедливо, называют «лихие девяностые».
П. В. Крашенинников Август 2013 г.
Четверг, 17 ноября 2011 г.
Евгений Тененбаум (10:15)
Г-н Сампшн: Вызывается свидетель — господин Тененбаум.
Судья Элизабет Глостер: Садитесь, пожалуйста, господин Тененбаум. Да, господин Рабиновитц.
В.: Господин Тененбаум, ваши показания: «В России менеджмент является ключевой вещью, и каждое значительное назначение в „Сибнефти“ с момента ее создания в 1995 году было со стороны господина Абрамовича». Это верно?
О.: Да, я так думаю.
В.: В результате, как вы показываете: «…люди, которые были ему преданны, были глубоко расставлены по организации». Это верно?
О.: Да.
В.: Вас назначили главой корпоративных финансов в «Сибнефти» в 1998 году?
О.: Да.
В.: Вас назначил господин Абрамович?
О.: Да. Вместе с господином Швидлером.
В.: Вы объясняете, что после того как вы встретились с господином Абрамовичем, господином Швидлером, вы согласились присоединиться к «Сибнефти», потому что вы верили в то, что господин Абрамович «хорошо разбирается в бизнесе, и он честный человек». То есть вы не чувствовали то же по отношению к господину Швидлеру?
О.: Господин Швидлер был тем, кто меня взял на работу, и, конечно, я точно так же к нему относился.
В.: До того как вы присоединились к «Сибнефти», вы были директором банка Salomon Brothers в Лондоне?
О.: Да.
В.: В 1997 году, когда вы были частью команды, работающей на выпуске евробондов в «Сибнефти», вы говорите, что вы достаточно высокопоставленным вице-президентом были в Salomon Brothers. Не так ли?
О.: Ну меня произвели в директора, когда я ушел из банка. То есть я был старшим директором.
В.: Вы также говорите, что вам дали понять, что перед вами многообещающая карьера может быть в компании. Это так?
О.: Да. Совершенно верно.
В.: То есть можно предположить, что вам предложили очень приятный, очень привлекательный пакет вознаграждения, чтобы вы перешли в «Сибнефть»?
О.: Совершенно верно.
В.: Вам предлагали какие-то акции или долю в акционерном пакете «Сибнефти»?
О.: Нет.
В.: Вы продолжаете работать на господина Абрамовича сегодня в качестве управляющего директора MHC Services. Это верно?
О.: Да.
В.: Вы также являетесь директором футбольного клуба «Челси»?
О.: Совершенно верно.
В.: Вы работали на компанию Абрамовича свыше 10 лет?
О.: Да, более того даже…
В.: Вы являетесь членом команды, которой доверяет господин Абрамович и на которую он опирается. Не так ли?
О.: Я надеюсь, да.
В.: Вы являетесь близким другом господина Абрамовича?
О.: Я так думаю, да.
В.: Господин Абрамович говорит, что вы вместе работаете, вместе отдыхаете и проводите время вместе. Это так?
О.: Да. Расслабляемся.
В.: Хорошо. Господин Абрамович также сказал суду, что вы помогали ему в подготовке его свидетельских показаний в данном разбирательстве.
О.: Я в основном помогал Роману в этом процессе. Да.
В.: А вы можете сказать, как вы помогали господину Абрамовичу?
О.: Я координировал со «Скадденом», с юристами. Но в основном я пытался объяснять Роману, в чем заключались главные вопросы в этом деле.
В.: Господин Абрамович сказал суду, что вы ему помогали в подготовке его свидетельских показаний.
О.: Вы имеете в виду самих свидетельских показаний?
В.: Его свидетельских показаний. Это верно, не так ли?
О.: Да, ну хорошо, я помогал ему.
В.: Госпожа Панченко нам говорит, что вы были одним из группы людей, которые собирались вместе до того, как составляли свои показания, чтоб посмотреть, что вы можете вместе вспомнить о событиях. Это так?
О.: Да. Совершенно верно.
В.: Господин Тененбаум, кто были основные акционеры «Сибнефти»?
О.: В основном это были менеджеры «Сибнефти» в то время и сотрудники торговых компаний. Но на том этапе можно было видеть только четыре компании. Но я сейчас провожу реконструкцию.
В.: Вы серьезно утверждаете, что вы сейчас не можете вспомнить, кто были основные акционеры «Сибнефти»?
О.: Основные акционеры — это были четыре компании. Но в российском контексте эти компании контролировались сотрудниками торговых компаний. То есть в этих торговых компаниях были конкретные лица, и их имена я не помню, к сожалению.
В.: Вы говорите, что после того как вы перешли в «Сибнефть», вы: «…объяснили инвесторам, когда вас спрашивали, что менеджмент — это основные акционеры, и они контролировали „Сибнефть“».
О.: Совершенно верно. Эти утверждения я делал до 1999 года, когда я узнал, что господин Абрамович был единственным акционером. До этого момента я этого не знал. Я думал, что это менеджмент был единственным акционером.
В.: Но вы не хотели этого сразу узнать, когда вы пришли в компанию?
О.: Ну да, я хотел узнать, но мне сказали, что менеджмент был акционерами.
В.: То есть вы целый год не знали это?
О.: Да, практически примерно год, когда мы установили траст.
В.: То есть это первый раз, когда вам правду сказали?
О.: Нет, когда я понял, что он был единственным акционером. Опять же, в России таких вопросов не задают обычно. Просто как бы принимаешь на веру, что вещи обстоят так, как они обстоят. И тогда, когда я узнал, — тогда я и узнал.
В.: Господин Тененбаум, вы говорите, что вы ушли со своей достаточно высокой должности в банке Salomon Brothers. И вы были совершенно довольны перейти на работу к господину Абрамовичу, присоединившись к нему и господину Швидлеру, потому что вы верили в их личную порядочность, честность?
О.: Да.
В.: Но вы не смогли спросить их, кто владел «Сибнефтью» в тот момент?
О.: Да, в тот момент единственная доля интереса, которая у меня была, — это был ли Березовский акционером? Я понял, что менеджмент контролировал компанию, и для меня это было важным. Потому что менеджмент, с которым я встретился, познакомился, это были господин Швидлер, господин Ойф, господин Городилов, госпожа Панченко. И в то время мне не объяснялось, кто был конкретным акционером на самом деле. Но я понял, что это был менеджмент «Сибнефти».
В.: У вас не было интереса в том, чтобы узнать, кто же являлся настоящими владельцами «Сибнефти»?
О.: Ну я не говорю, что у меня не было интереса, у меня был интерес. Я спрашивал, и мне объяснили, что это был менеджмент. Когда я узнал господина Абрамовича гораздо лучше, я тогда понял: он публично не объявлялся акционером в целях безопасности, так мне говорилось.
В.: То есть вы говорите, что человек, который настолько честен, и честность, порядочность которого вас так привлекла, который хотел, чтобы вы пришли на работу в компанию, — этот человек сначала вам неправильно что-то сказал, когда вы впервые пришли на работу, по поводу того, кто владел компанией?
О.: Это неправильно. Менеджмент контролировал компанию, действительно, и контролировал акции.
Судья Элизабет Глостер: Так вы проводите различие между владением и контролем?
О.: Совершенно верно, это также очень важно для инвесторов.