Обещание Габриеля Рейнард Сильвейн

Сауз-Бич, Флорида

Когда Эмерсоны собрались выходить из номера отеля к бассейну, у Габриеля зазвонил телефон. Габриель глянул на экран:

– Это Витали звонит по FaceTime. Мне стоит ответить.

– Мы будем у центрального бассейна.

Джулия поцеловала мужа и покатила коляску к двери.

– А почему не наш личный бассейн на балконе?

– Потому что там будут другие мамы с детьми. Может быть, Клэр с кем-нибудь подружится.

– Верно. Я скоро вас найду.

Габриель подошел к письменному столу и принял вызов:

– Массимо, привет!

– Добрый день, – ответил по-итальянски доттор Витали. Он показал на сидящую рядом с ним темноволосую женщину, одетую в очень стильный красный костюм. – Профессор Габриель Эмерсон, позвольте вас представить дотторессе Джудит Альпенбург. Она недавно переехала к нам из Стокгольма, эксперт по предметам религиозного культа в палаццо Питти.

– Очень приятно познакомиться, дотторесса.

Габриель наклонил голову и потянулся за очками.

– Взаимно. Пожалуйста, называйте меня Джудит. – Она говорила по-итальянски с легким шведским акцентом. – Я исследовала присланное вами «мементо мори». Поразительная находка.

– Спасибо, Джудит. – Габриель надел очки и быстро взял блокнот и авторучку. – Вы можете о нем рассказать подробнее?

– Конечно. – Она надела белые перчатки и выставила статуэтку на фоне черного бархата. – Очень интересный предмет. Мы исследовали материал, внимательно следя, чтобы не испортить предмет, и оказалось, что статуэтка вырезана из слоновой кости. Я бы датировала предмет примерно тысяча пятьсот тридцатым годом. Через минуту я вернусь к вопросу о дате.

Джудит перевернула предмет.

– Как видите, вдоль ключицы у головы идет латинская надпись: «O Mors quam amara est memoria tua», что я перевела бы: «О смерть! как горько воспоминание о тебе». Вы узнаете цитату?

– Нет.

– Выдержка из Писания. Первый стих сорок первой главы «Премудростей», которая в Вульгате начинается словами: «O Mors quam amara est memoria tua».

– Интересно. – Габриель решил взглянуть на этот пассаж позже.

– Аналогичные предметы выставлены в разных музеях, в том числе в Музее изящных искусств в Бостоне. И в Музее Виктории и Альберта в Лондоне есть несколько превосходных экземпляров.

– Я считаю, что ваша статуэтка высокого качества. Как видите, очень много подробностей. Над головой вырезаны черви и жабы. Рот раскрыт, виднеются зубы, на голове складки ткани. В нижней части объекта выгравированы листья, и сам он находится на маленьком круглом пьедестале. Предмет поврежден – в голове трещина. Но тем не менее объект ценный и редкий. Такой, который можно выставить с гордостью.

– Вы можете мне рассказать о его провенансе?

Джудит улыбнулась с энтузиазмом:

– Да, это очень волнующая история. Объект, который, я думаю, является бусиной, был просверлен вертикально, чтобы его можно было повесить на четки – у нас их чаще называют розарием. На нижней стороне бусины клеймо мастера, вот его видно. – Она приподняла фигурку, показала ее с нижней стороны. – Увидев это клеймо, я сообразила, что где-то его уже видела. Так что я стала смотреть экспонаты, которые есть у нас в палаццо Питти, но такого клейма не нашла. Тогда я пошла в палаццо Медичи Риккарди, и там меня ждала интересная находка.

Джудит положила рядом с бусиной большую фотографию.

– В музее палаццо Риккарди есть вот такие четки, которые принадлежали Алессандро де Медичи – он был герцогом Флорентийским с 1532 по 1537 год. Есть мнение, что Алессандро был по происхождению африканец – тогда он самый первый африканский глава государства на современном Западе. Четки принадлежали ему и после его смерти в конце концов попали в коллекцию музея.

– Но! – Синие глаза Джудит светились от возбуждения. – Как видно на этой фотографии, у этих четок не хватает бусины. Точнее, самой большой бусины у конца. Я говорила с архивистом музея, и он не смог найти запись о пропавшей бусине. Так что четки попали в музей без нее.

Зато архивист показал мне письмо, написанное дамой по имени Таддеа Маласпина, любовницей Алессандро, и она пишет, что бусина исчезла. Ее не могли найти, пока вы нам ее не прислали.

Джудит и Массимо радостно улыбались с экрана.

– Почему вы решили, что присланная мною бусина и есть пропавшая?

Габриель наклонился к телефону, пытаясь получше разглядеть фотографию четок.

– Клеймо мастера совпадает с клеймом на противоположном конце четок. Резьба и узоры на четках – те же, что на вашей бусине. Есть повторяющийся узор.

Джудит поводила рукой между бусиной и фотографией, указывая на одинаковые места. Габриель нахмурился:

– Кажется, Алессандро был убит?

– Да, – вмешался доттор Витали. – Убит своим кузеном Лоренцино. Конечно, сейчас, когда мы знаем, что ваша бусина подходит к четкам из палаццо Риккарди, я уверен, что директор с вами свяжется.

И доттор Витали обнадеживающе улыбнулся.

– Да-да. – Габриель не очень внимательно слушал, все еще пытаясь продумать, что только что узнал. – Массимо, а почему убили Алессандро?

– Есть несколько теорий. Я считаю, что Лоренцино убил двоюродного брата из мести.

– Из мести? – вскинул брови Габриель.

– Лоренцино был другом Филиппо Строцци. Алессандро пытался убить Строцци, но неудачно. Строцци убедил Лоренцино убить Алессандро из мести. Но это мое мнение, есть и другие теории.

– Вы нашли что-нибудь более свежее относительно провенанса этого предмета?

– Нет. – Джудит посмотрела на Массимо. – Мы надеялись, что вы нам сможете в этом помочь.

– Боюсь, что не смогу. Бусина была найдена в моем доме в Кембридже. Я через одного друга связался с Интерполом, но в их базе похищенных предметов искусства ее нет.

Доттор Витали побарабанил пальцами по столу.

– Мы можем негласно навести справки.

– Я был бы очень благодарен вам, друг мой. Поскольку я не знаю, кто является законным владельцем, то был бы благодарен за любую помощь в его поисках.

Джудит, кажется, была разочарована, но комментировать не стала.

– Конечно, мы можем помочь, – сказал Массимо тоном, внушающим уверенность.

– Спасибо. Джудит, было очень приятно с вами познакомиться. Спасибо за проделанную работу. Я вам очень благодарен.

Джулия почтительно склонила голову.

– Вам спасибо, профессор Эмерсон. Это чудесное произведение искусства, и я надеюсь, с вашего позволения, что когда-нибудь оно воссоединится с теми четками.

– Мои лучшие пожелания Джулианне, – искусно сменил тему Массимо.

– Обязательно передам. До скорой связи, всего наилучшего.

И Габриель быстро вышел из FaceTime.

Он достал ноутбук, ввел пароль и быстро нашел сетевое издание латинской Вульгаты. Прокрутил книгу премудростей Иисуса, сына Сирахова, и нашел стих, из которого была взята надпись на «мементо мори»:

«О СМЕРТЬ! КАК ГОРЬКО ВОСПОМИНАНИЕ О ТЕБЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ СПОКОЙНО ЖИВЕТ В СВОИХ ВЛАДЕНИЯХ, ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ НИЧЕМ НЕ ОЗАБОЧЕН И ВО ВСЕМ СЧАСТЛИВ И ЕЩЕ В СИЛАХ ПРИНИМАТЬ ПИЩУ».

Габриель поскреб щеку. Назначение «мементо мори» – напомнить человеку, что он смертен. Но в Писании противопоставлялась горечь осознания смертности и мирная жизнь процветающего человека.

Что-то в этом напомнило ему ссылку на Данте. Несколько минут поисков потребовалось Габриелю, но в первой песни «Ада» он прочел:

TANT’ AMARA CHE POCO PI MORTE;

MA PER TRATTAR DEL BEN CH’I’ VI TROVAI,

DIR DE L’ALTRE COSE CH’I’ V’HO SCORTE.

ТАК ГОРЕК ОН, ЧТО СМЕРТЬ ЕДВА ЛЬ НЕ СЛАЩЕ.

НО, БЛАГО В НЕМ ОБРЕТШИ НАВСЕГДА,

СКАЖУ ПРО ВСЕ, ЧТО ВИДЕЛ В ЭТОЙ ЧАЩЕ[15].

Габриель откинулся на спинку кресла, снял очки и закрыл глаза.

Данте говорил о сумрачном лесе, в который вошел на середине жизни. Память об этом лесе была сама горечь – в точности подобная горечи воспоминания о смерти. Но в Писании было предостережение тем, кто живет в процветании. А Габриель знал, что он в это число входит.

В сочетании с образностью Писания был и провенанс самого предмета: он принадлежал человеку, убитому из мести.

Предмет является посланием? – подумал Габриеь. – И меня предупреждают о мести или делают ее объектом – почему?

Глава 54

Джулия влюбилась в Майами.

В отеле «Эстрейя» в Сауз-Бич было несколько бассейнов. Семейные постояльцы предпочитали центральный бассейн, где был вид на океан, кушетки и кабинки.

Джулия устроилась на двойном шезлонге под зонтиком и отнесла Клэр на край бассейна. Обе они были в шляпах от солнца и в темных очках. Джулия сунула Клэр в воду ножками, и та стала ими радостно болтать.

Джулия только успела заказать у предупредительного официанта безалкогольную «Маргариту», как к ней подошел Габриель.

Он был в темных очках, в черной адидасовской рубашке и черных плавках. Джулия заметила, что вслед ему обернулось несколько голов.

– Привет! – Он опустился на парапет рядом с ними и осторожно поправил на Клэр шапочку от солнца. – Как тебе вода?

Клэр потянулась к нему, и он притворился, будто откусывает ей пальчики, рыча. Клэр завизжала, смеясь, убирая руку и снова ее протягивая.

– Ты не против, если я быстренько пробегусь по пляжу? – спросил Габриель у Джулии. – Надо, чтобы в голове прояснилось.

– У тебя все в порядке? – спросила Джулия, опуская темные очки с глаз. Габриель остался в очках.

– Да. Массимо кое-что узнал о скульптуре, которую мы нашли в доме. Ничего срочного. Все тебе расскажу, когда вернусь.

– Я себе заказала безалкогольную «Маргариту». Отменить заказ?

У Габриеля приподнялись уголки губ:

– Не надо, я скоро вернусь.

Он оставил рубашку и сандалии рядом с Джулией, снова поправил шапочку Клэр.

Помахал рукой и спустился по лестнице, ведущей на пляж, оставив Джулию гадать, что его так обеспокоило.

* * *

Габриель бежал.

Он держался возле уреза воды, наслаждаясь ритмом и звуком прибоя, но мысли его были за тысячи миль отсюда – во Флоренции.

Происхождение «мементо мори» выяснилось – от семейства Медичи. Это само по себе было чудесной находкой. Но как этот предмет оказался в распоряжении вора? И зачем он был оставлен в доме Габриеля?

Профессиональные похитители предметов искусства продают свою добычу коллекционерам и редко оставляют себе. Очень странно было бы обнаружить в кармане у вора бусину из четок – разве что он ее положил туда нарочно.

Месть.

Мысль, что он избран как объект мести, Габриель отверг почти сразу. Да, ему случалось обижать людей, в том числе отчисленных студентов и завистливых коллег. И наверняка его лицо служит многим женщинам мишенью для игры в дартс, хотя он всегда был осторожен в связях и старался ограничить их женщинами, понимающими временный характер этих отношений.

Вот, скажем, профессор Сингер. Но она живет в Торонто и вряд ли стала бы нанимать профессионального вора из Италии и поручать ему оставить в доме у Габриеля смертельное предупреждение. Не в ее стиле. Профессор Сингер все свои угрозы сообщала и осуществляла лично.

Или Полина. Но она счастливо вышла замуж и живет в Миннесоте. Они с ней давно помирились, и Габриель считал, что она ему желает добра. Опять же нет повода для мести – во всяком случае, сейчас.

Что до возможных связей вора с Италией и, вероятно, с Флоренцией, Габриель не мог себе представить, что он такого сделал, чтобы навлечь на себя гнев флорентийца. Он уже много лет влюблен в итальянскую историю, литературу и культуру, а музеи Флоренции поддерживал щедрыми пожертвованиями.

Родители Николаса Кассирера продали ему иллюстрации Боттичелли. Но это репродукции с оригиналов Боттичелли, сделанные, вероятно, кем-то из его учеников. Может быть, были иные заинтересованные стороны, знающие теперь, что удачливым покупателем стал Габриель. Но чтобы они стали мстить сейчас, после стольких лет, это было немыслимо.

Какого-то камешка не хватало в этой мозаике, и без него не удавалось увидеть всей картины. Без него мотивы любых действий вора оставались загадочными. У Габриеля были только теории и гипотезы, какие-то из них могли подойти.

Он повернул обратно и побежал к отелю.

Наилучшим возможным исходом было бы, если бы этот вор составлял опись коллекции Габриеля, а скульптуру обронил случайно. Если бы мотивом была месть и Габриель действительно был бы ее объектом, вор его мог убить прямо в доме, и Джулия ему помешать не смогла бы. В реальности же вор применил силу лишь в объеме, необходимом для бегства. Похоже, его совершенно не интересовали ни Джулия, ни Клэр, за что Габриель будет всю жизнь благодарить Бога.

Что, если он вернется?

Вот этот вопрос не давал Габриелю покоя – особенно если вор вернется, когда в доме будут Клэр и Джулия, а Габриель будет в Шотландии. Подобный вариант событий был его ночным кошмаром.

У заклятого врага Джулианны было имя и лицо. Благодаря Николасу Кассиреру у Габриеля сейчас был человек, следящий за Саймоном Толботом и докладывающий о каждом его шаге.

А новый враг Габриеля был безымянным, неопределимым и аморфным. Его мотивы были загадочными, действия непонятными, а потому куда более угрожающими.

И наличие этого врага создавало еще одну причину, по которой Джулианна должна требовать поездки в Шотландию осенью. У Габриеля все еще хранился черновик письма в Эдинбургский университет. Он в любую секунду мог бы отклонить приглашение и быть уверенным, что с семьей не расстанется и она будет вне опасности.

Спускаясь по лестнице к бассейну, Габриель вспомнил предупреждение Кэтрин.

Как бы ни была ему дорога его карьера, как бы ни горько было выбросить ее на помойку, лучше рискнуть карьерой, чем безопасностью жены и ребенка. Когда-то, давным-давно, он потерял дочь. И не собирался терять другую.

Глава 55

– Ты читал «Остров сокровищ»?

Джулия сидела на краю бассейна, опустив ноги в воду.

– Давно. А что?

Габриель стоял в мелком конце бассейна, мотая Клэр вокруг себя кругами, погружая ее в воду и вынимая. Девочке это явно нравилось.

– Билли Бонсу вручают черную метку. Это у пиратов предупреждение о смерти.

Габриель наморщил нос:

– Да, помню.

– Ты думаешь, это «мементо мори» – черная метка?

Габриель оглянулся через плечо, будто опасался, что его подслушивают. Подошел к Джулии.

– Нет. Если бы вор был намерен меня убить, он мог это сделать. Я склонен думать, что он скульптуру обронил случайно.

– Случайно? – Джулия подняла брови за темными очками. – Зачем бы он таскал в кармане музейный экспонат?

Габриель быстро покрутил Клэр вокруг себя, и она засмеялась.

– Может быть, осталась у него от прошлых ограблений, и он ее считает амулетом на счастье, вроде заячьей лапки.

– Может быть, он фанат «Grateful Dead»? Ага, обыкновенный Дэдхед[16]!

Джулия попыталась сохранить серьезное лицо, но не смогла. Габриель бросил на нее испепеляющий взгляд:

– Очень смешно. Зачем ему оставлять смертельную угрозу и исчезать, когда он мог просто сделать работу?

Джулия поежилась, сделала большой глоток своего коктейля.

– Не знаю.

– Если бы это было заказное убийство, он бы убил и ушел. Смысла оставлять угрозы нет. Я думаю, Николас прав: вор хотел знать, что есть у нас в доме, чтобы сообщить потенциальным покупателям.

– Верно. – Джулия поправила шляпу с широкими полями. – Мне намазать Клэр кремом от солнца?

– Одну минуту. – Габриель продолжал окунать Клэр в воду по плечи. Она колотила кулачками по его груди, будто требуя, чтобы он двигался быстрее.

– А тебя, профессор?

Джулия залюбовалась его спортивным торсом и сухими мускулистыми руками. И татуировками на груди. Данте и Беатриче были набиты на его груди напоказ всему миру, как и дракон и имя Майя.

– Я заранее намазался. Но после Клэр, наверное, ты мне могла бы помочь спину намазать. – Габриель посмотрел на двигающиеся под водой ноги Джулии. – Как твоя нога?

– Отлично. Но я ее берегу, чтобы опять не повредить.

– А другая? – понизил голос Габриель.

Джулия подняла над водой правую ногу.

– В самолете она меня беспокоила. Но здесь ведет себя лучше. Я даже не замечала ничего, пока ты не напомнил.

– Хм… Значит, становится лучше?

– Сейчас лучше, чем было на День благодарения. – Джулия опустила ногу в воду. – А что там с картинкой, которую ты посылал Витали? Надо отдать скульптуру кембриджской полиции?

– Нет. Пока ее нет в интерполовском списке пропавших предметов искусства, но это не значит, что она не украдена. Я попросил Витали посмотреть, не сможет ли он определить владельца.

– Кто бы ни был владельцем, он захочет ее получить обратно.

– Тогда пусть придет и возьмет, – ответил Габриель вызывающе.

Джулия подняла руки, все еще держа «Маргариту».

– У нас не будет неприятностей с полицией из-за того, что мы не сообщили им о фигурке?

– Если вор – ее настоящий владелец, он себя изобличит, заявив, что она украдена. Если истинный владелец был ограблен, то, можно надеяться, доттор Витали его найдет.

– Ты зациклился на этом воре.

– Есть такое, – сознался Габриель. Он перестал вертеть Клэр. – Ты думаешь, я должен сдать скульптуру в полицию?

– Я думаю, что для человечества в целом лучше было бы поместить ее в музей. Ей место на тех самых четках, но ее там могут не принять, учитывая, как она к нам попала.

Габриель передал Клэр матери.

– У них нет ничего о прежних владельцах. Вещь исчезла после убийства Алессандро и могла после этого сменить десятки рук.

Джулия попробовала соль на краю бокала.

– Может быть, мы не о том думаем.

– То есть?

– Вор может не знать, что она у нас. Если она была обронена случайно, он может не знать, где именно. Это могло быть во дворе, на улице. Он мог потерять ее в собственной машине. Может вернуться, чтобы ее найти, или может счесть это слишком рискованным.

Габриель сел рядом с Джулией, положил Клэр себе на колени.

– Мы с тобой оба очевидцы. У нас есть эскиз его портрета. Уже одно это может заставить его задуматься.

– Верно. – Джулия допила коктейль. – Если мы сохраним находку скульптуры в тайне, он не сможет быть уверен, что она у нас. Так как мы сменили охранную систему и оба его видели, он может наметить себе кого-нибудь другого. Я думаю, ты должен попросить, чтобы скульптуру вернули, а доттора Витали обязать хранить тайну – по крайней мере, временно. Пусть вор ищет этот предмет в других местах.

– Хорошая мысль. – Габриель наклонился поцеловать ее в губы. Взгляд его упал на индиговый купальник. – Кстати, ты прекрасно выглядишь.

Джулия застенчиво похлопала себя по животу:

– Тебе не кажется, что бикини – это слишком?

– Я его сам выбирал. Мне нравится.

По лицу Джулии разлилось теплое сияние – ей приятно было восхищение Габриеля.

– Хватит о неприятном, – шепнул он. – Мы в красивом городе, радуемся красивой погоде. И у меня на тебя сегодня планы.

Джулия склонилась головой к нему на плечо:

– Какого рода планы?

– Вполне взрослого.

Он снова склонился к ее губам, и все мысли о черных метках и «мементо мори» вылетели у нее из головы.

* * *

– Это прекрасно.

Джулия в изумлении смотрела на элегантный обеденный зал отеля «СЛС».

Габриель привел ее в новый ресторан Хосе Андреса, «Базар», расположенный внутри отеля. Здесь было просторно и свежо, персонал многочисленный, а латиноамериканская музыка – вдохновляющая и чувственная.

Переноска с Клэр стояла рядом с Джулией, и девочка дремала после дня на свежем воздухе. Габриель сидел напротив этой пары, не сводя глаз с жены.

– Мне в Майами действительно нравится, – говорила Джулия. – Настроение поменялось полностью.

Джулия любовалась золотистым оттенком собственной кожи, приобретенным за утренние часы у бассейна.

Солнце целовало ее волосы, подсвечивая пряди всеми оттенками от каштанового до золотого и медового. Джулия отрастила волосы, и сейчас они соблазнительными волнами спадали ей на плечи. В этот вечер она надела мандариновое летнее платье, спадавшее к коленям, и бронзового цвета сандалии на ремешках.

Габриель заказал ей бокал шампанского, и Джулия его медленно отпивала, смакуя мелкие пузырьки. И сколько бы ни было в ее жизни тяжелого и зловещего, сейчас у нее на душе было легко.

И с Габриелем Майами тоже гармонировал. Загорелая кожа контрастировала с белой рубашкой, расстегнутой у горла. От флоридской жары волосы у него стали волнистыми, а улыбка – беспечной.

Джулия просто сияла, пока пила шампанское и оживленно беседовала с официантом, который ей рассказывал историю о шефе и его страсти к еде.

– Нужно чаще здесь бывать, – сказала Джулия, глядя на расставленные на столе ряды испанских и кубинских закусок.

– Это можно. Нам никуда не нужно до апреля.

Габриель положил Джулии на тарелку осьминога, приготовленного на гриле.

– Ты шутишь.

Он положил осьминога себе и стал задумчиво жевать.

– Почему нет? Надо будет только, чтобы мне прислали кое-какие мои книги и материалы, чтобы я мог здесь готовить лекции. Рейчел возражать не будет.

– Звучит заманчиво. – Джулия попробовала осьминога и закатила глаза к небу. Приготовлен и приправлен он был идеально. – Дорого будет столько времени жить в отеле.

Габриель пожал плечами:

– Нам здесь уютно. Я думаю, если мы останемся тут на февраль, надо будет снять домик.

– Значит, ты все еще работаешь над лекциями? – спросила Джулия как бы между прочим.

– Да. – Габриель приподнял брови. – А ты думала, что нет?

– Нет, не в этом дело. Кэтрин боялась, что ты откажешься.

Габриель поправил на коленях салфетку.

– Да, она нечто в этом роде упоминала. А ты? Тебе же тоже книги будут нужны.

– Я должна буду прорабатывать вудхаузовский список для чтения. Это дело небыстрое.

– Носи книжки к бассейну. Или вытаскивай статьи на айпэд.

Габриель взял шефский вариант кубинского сэндвича и откусил кусок. Замолчал, глянул на Джулию. Молча подвинул к ней тарелку и жестом предложил попробовать.

– Это невероятно.

Джулия попробовала и тут же согласилась.

– Это мне напомнило: я хочу, чтобы ты меня сводил в «Маленькую Гавану». Хочу поесть в версальском ресторане.

– Договорились. Завтра пойдем.

– Когда мы вернемся в Массачусетс?

Габриель вытер губы салфеткой. Глотнул газированной воды и положил себе цикорного салата.

– Милый? – напомнила Джулия.

– Скажем, где-то через месяц. Мне кажется, что к этому времени возможность возвращения вора будет менее вероятна. Если он сейчас наблюдает за домом, то видит, что дом пуст. – Габриель потянулся через стол, взял Джулию за руку. – А у нас двадцать первого января годовщина. Отчего бы нам ее тут не отметить?

Страницы: «« ... 1516171819202122 »»

Читать бесплатно другие книги:

Анатолий Дроздов – популярный в России и Беларуси писатель-фантаст, известный по произведениям в жан...
Пока Гайдэ ищет способ ослабить общего врага, скароны пытаются обрести контроль над вновь обретенным...
В 1972 году любители фантастики в СССР испытали настоящее потрясение. Популярнейший журнал «Вокруг с...
«Я пишу истории о любви, которая сама по себе и есть окончательная награда, если она не больная, не ...
Что-то странное творится в старом доме, где живет Настя: сами собой пропадают вещи, хлопают двери, к...
Валерия умна, находчива и красива. Воспитывает маленькую дочь и пытается радоваться каждому мгновени...