Скромница для злодея Маклейн Сара

Глава четырнадцатая

Она его потрясла.

Непоколебимый Дьявол, такой могущественный, несокрушимый и не допускающий возражений – и она его потрясла. Она это поняла, потому что глаза его широко распахнулись, челюсть расслабленно отвисла, и какое-то мгновение он выглядел так, будто проглотил что-то чересчур большое. Он посмотрел на Фелисити, затем на замок, затем снова на Фелисити.

– Вы это сделали.

– Да, – радостно ответила она.

Он покачал головой.

– Но как?

Она не смогла сдержать гордую улыбку.

– Осторожней, Дьявол. Я начинаю думать, что вы считали меня совершенно бесполезным созданием.

– Предполагается, что вы и должны быть бесполезным созданием.

– Прошу прощения, – сказала она. – Леди не должны быть бесполезными созданиями. Считается, что мы должны разговаривать на нескольких языках, играть на фортепиано, искусно шить и вышивать, а во время домашних приемов быть ведущими увлекательной игры в жмурки.

Он отвернулся и глубоко вздохнул. У Фелисити возникло впечатление, что он пытается успокоиться.

– Все это исключительно полезно. И вы все это умеете?

– Я говорю по-английски и плохо по-французски.

– А все остальное?

Она поколебалась.

– Я неплохо управляюсь с иголкой. – Он внимательно взглянул на нее, и она добавила: – Терпеть это не могу, но шью довольно прилично.

– А фортепиано?

Она склонила голову набок.

– С этим хуже.

– А жмурки?

Девушка пожала плечом.

– Не помню, когда играла в последний раз.

– Значит, остается взлом замков.

Она широко улыбнулась.

– Вот это я умею очень хорошо.

– А это полезное умение?

Не понимая, откуда у нее вдруг взялась эта дерзкая отвага, Фелисити взялась за ручку тяжелой стальной двери, которую только что отперла.

– Вот сейчас и увидим.

Она не стала дожидаться ответа – слишком хотела посмотреть, что скрывается на складе, и слишком боялась, что он ей помешает. Просто изо всех сил потянула дверь на себя, чтобы открыть ее на какие-то полдюйма, и тут он, конечно, вмешался.

Дверь захлопнулась, одна его огромная ладонь распласталась прямо у нее над головой. Фелисити уставилась на эту ладонь, на серебряные кольца, блестевшие даже в темноте, а он наклонился к ее уху и прошептал:

– Вам не стоит туда входить.

Она сглотнула, отказываясь признавать поражение.

– Почему?

– Потому что это опасно, – спокойно ответил он, и Фелисити вздрогнула и тут же поверила. – Потому что трущобы не место для привлекательных девушек, которые, затаив дыхание, предвкушают приключения.

Она покачала головой.

– Я вовсе не такая.

– Да ну?

– Не такая.

Он долго молчал, затем заговорил.

– Я думаю, вы именно такая, Фелисити Фэрклот, в вашем симпатичном платьице, с вашими симпатичными волосами, собранными в высокую прическу на вашей симпатичной головке, живущая в вашем симпатичном мире, где никогда не случается ничего плохого.

Это сильно ее царапнуло.

– Я вовсе не такая. И плохое случается.

Он поцокал языком.

– А, да. Я забыл. Ваш братец неудачно вложил деньги. И ваш батюшка тоже. Ваша семья обеднела настолько, что опасается изгнания из общества. Но вот в чем загвоздка, Фелисити Фэрклот, – ваша семья никогда не обеднеет настолько, чтобы бояться нищеты. Они никогда не будут гадать, когда смогут поесть в следующий раз. Они никогда не будут бояться, что у них над головой нет крыши.

Вот тут она повернула голову, услышав в его словах намек на истину: он знает, что такое настоящая нищета. Но Дьявол продолжил раньше, чем она успела ответить:

– А вы… – Его голос понизился. Помрачнел. В нем послышались грубые нотки. – Глупая девчонка! Заявились в Ковент-Гарден, как чертово солнышко, думаете, можете прогуляться среди нас и вас никто пальцем не тронет?

Она посмотрела на него и прокляла про себя тени в его глазах, сделавшие его другим человеком. Куда более пугающим. Но она не испугалась. Будь она честна с собой, сказала бы, что низкий голос и сквернословие вызвали в ней чувства, совсем не похожие на страх. Девушка расправила плечи и заявила:

– Я в полной безопасности.

– И близко нет.

Пусть она не знает это место, пусть она даже не догадывается, какую жизнь ведут здешние обитатели, зато она знает, каково это – хотеть больше того, чем ты можешь иметь. И еще она знает, что прямо сейчас она может это получить, пусть и всего на одну ночь.

Вспыхнуло острое желание бросить ему вызов, и Фелисити вздернула подбородок.

– В таком случае нам лучше войти внутрь, вам не кажется?

На мгновенье ей показалось, что он ее прогонит. Затолкает в кеб и отправит домой, в точности как в прошлый раз.

Но вместо этого, после долгой паузы, он протянул руку ей за спину и без малейшего усилия открыл громадную дверь, а затем его рука легла ей на талию и подтолкнула в похожее на пещеру помещение. Хорошо, что руку он так и не убрал, потому что Фелисити застыла на пороге, в недоверии широко распахнув глаза.

Она никогда не видела ничего похожего.

То, что снаружи казалось просто большим зданием, внутри оказалось по величине схожим с Сент-Джеймс-парком. По периметру единственного громадного помещения тянулись стеллажи, заставленные бочонками и ящиками, по шесть-семь штук в высоту. В потолок над стеллажами были вделаны длинные стальные балки, с которых свисали огромные железные крюки.

Это было великолепно. Она посмотрела на Дьявола, наблюдавшего за ней куда настороженнее, чем ей бы польстило.

– Это все ваше?

В его глазах вспыхнула гордость, и в груди Фелисити что-то сжалось.

– Да.

– Это великолепно.

– Да.

– Сколько времени вам понадобилось, чтобы это построить?

И гордость внезапно исчезла – испарилась. Сменилась чем-то мрачным.

– Двадцать лет.

Она покачала головой. Двадцать лет назад он был еще ребенком. Невозможно. И все-таки… она поняла, что он говорит правду.

– Но как?

Он покачал головой. Похоже, это все, чего она может добиться от Дьявола на эту тему.

Фелисити сменила тактику – вернулась обратно, на твердую почву под ногами.

– А для чего эти крючки?

Он проследил за ее взглядом и просто сказал:

– Грузы.

Пока она смотрела, к одному из крюков подошел мужчина, перекинул через него веревку, подтянул его к полу, а двое других зацепили крюком обмотанный веревками ящик. А затем начали толкать его вдоль периметра, причем казалось, что они не прикладывают к этому никаких усилий. На другом конце помещения ящик отцепили и загрузили в один из пяти фургонов, стоявших недалеко от Фелисити. В каждый были запряжены шесть крепких лошадей. Их окружали несколько дюжин работников – одни таскали в фургоны тюки сена, другие проверяли упряжь лошадей, третьи сновали туда-сюда, тянули из дальнего конца склада, слишком темного, чтобы его как следует разглядеть, большие железные крюки с массивными глыбами…

– Это и правда лед, – ахнула Фелисити.

– Я вам так и сказал, – ответил Дьявол.

– Но для чего? Лимонные деликатесы? Малина?

Он усмехнулся.

– Любите сладости, Фелисити Фэрклот?

Она вспыхнула, хотя даже ради спасения своей жизни не смогла бы объяснить, почему.

– А разве не все их любят?

– Ммм.

Этот негромкий звук рокотом отдался в ней, и Фелисити кашлянула, прочищая горло.

– И это все лед?

– А разве вам кажется, что в фургонах есть еще что-то, кроме льда?

Она помотала головой.

– Не все вещи являются тем, чем они кажутся.

– Господь свидетель, это правда, Фелисити Фэрклот, невзрачная, непритязательная, неинтересная пристенная фиалка, старая дева, взломщица замков. – Он помолчал. – А что ваши заслуживающие всяческого сожаления ужасные друзья думают о вашем хобби?

Она покраснела.

– Они о нем не знают.

– А ваша семья?

Фелисити отвела взгляд, чувствуя досаду и раздражение.

– Они… – Она помолчала, тщательно обдумывая свой ответ. – Им это не нравится.

Дьявол покачал головой.

– Вы собирались сказать не это. Скажите мне то, что хотели сначала. Правду.

Она, нахмурившись, посмотрела ему прямо в глаза.

– Они его стыдятся.

– Это они напрасно, – произнес он просто. Искренне. – Им бы, черт побери, следовало вами гордиться.

Фелисити вскинула брови.

– Моими преступными наклонностями?

– Что ж, здесь ваши преступные наклонности не встретят критики, милая. Но нет. Им следовало бы гордиться, потому что всякий раз, когда вы держите в руках шпильку для волос, вы держите в них будущее.

Когда Фелисити услышала столь необычную оценку ее порочного умения, у нее на мгновенье перехватило дыхание, а сердце отчаянно заколотилось. Он первый человек, который сумел понять! Не зная, как на это отвечать, Фелисити сменила тему.

– А что еще в фургонах?

– Сено, – сказал он. – Оно отделяет лед сзади от дверок.

– Эй! Дев!

Дьявол мгновенно перевел взгляд туда, откуда послышался громкий рык.

– Что такое?

– Оторвись от девчонки и глянь на эту декларацию.

Он прокашлялся и повернулся к Фелисити.

– Вы. Оставайтесь здесь. Никуда не уходите. Не совершайте никаких преступлений.

Она вскинула бровь.

– Возможность совершать преступления я оставлю вам и вашим людям.

Он плотно стиснул губы и пересек помещение, исчезнув в темноте и оставив Фелисити в одиночестве. Самостоятельно все исследовать.

В обычной ситуации, будь это, скажем, бальный зал или прогулка в Гайд-парке, Фелисити побоялась бы приблизиться к месту, полному мужчин. Мало того, что здравый смысл подсказывал, что мужчины чаще бывают опасными, чем наоборот, любое ее взаимодействие с ними редко заканчивалось чем-нибудь, кроме оскорблений. Они либо делали ей выговор за то, что она посмела приблизиться, либо стояли с таким видом, будто имеют право ее отчитать. Но ни то ни другое не вызывало в ней желание проводить с мужчинами время.

Но почему-то сейчас она чувствовала себя среди них в полной безопасности.

И не только потому, что Дьявол закутал ее в мантию неприкосновенности, просто собравшиеся здесь мужчины ее как будто не замечали. А если и замечали, их не волновало, что она женщина. Ее юбки их не интересовали. Они не оценивали состояние ее волос или чистоту перчаток, которые, впрочем, она и не надела.

Они работали, а она стояла у дверей, и одно не мешало другому, и это было неожиданно и чудесно.

И давало кучу возможностей.

Фелисити направилась к фургонам. Они были куда больше, чем те, которые она видела прежде на улицах Лондона. Эти фургоны были сделаны не из дерева и холста, а из металла – больших пластин расплющенной стали. Она подошла к ближайшему, протянула руку, потрогала, затем постучала, чтобы услышать, каким звуком отдается груз внутри.

– Любопытствуете?

Фелисити резко обернулась и оказалась лицом к лицу со стоявшим за спиной мужчиной. Нет, не мужчиной. Женщиной, невероятно высокой, пожалуй, выше Дьявола, жилистой и худощавой – худощавой настолько, что ее легко можно было принять за мужчину, тем более что и одета она была в мужскую рубашку, брюки и высокие сапоги, которые зрительно увеличивали ее рост – благодаря им казалось, что она, подняв руки над головой, может прикоснуться к облакам. Но даже если бы не рост, эта женщина все равно бы заворожила Фелисити своей непринужденной позой и манерой держаться. Она явно ощущала себя тут совершенно комфортно. Казалось, она чувствует себя здесь хозяйкой. Ей не требовалось взламывать замок, чтобы попасть внутрь… у нее имелся ключ.

Как, должно быть, прекрасно быть такой женщиной…

Незнакомка склонила голову набок, глядя на Фелисити сверху вниз.

– Можете посмотреть, если хотите, – сказала она, показав на фургон. В ее голосе прозвучал странный, мягкий акцент, который Фелисити не распознала. – Дьявол привел вас сюда, значит, он вам доверяет.

Фелисити поразили ее слова, уверенность, что Дьявол никогда не сделает ничего плохого ни этому месту, ни людям, которые тут работают, в ответ в душе у нее что-то вспыхнуло… что-то, странным образом напоминающее чувство вины.

– Не думаю, что он мне так уж доверяет, – ответила она, не в силах удержаться и не посмотреть туда, куда указала рукой женщина. Сейчас она ничего так не хотела, как принять ее предложение и заглянуть внутрь огромного стального фургона. – Я сама сюда пришла.

На губах женщины заиграла улыбка.

– Уверяю вас, если бы Дьявол не хотел вас тут видеть, вы бы сюда не попали.

Фелисити решила, что незнакомка знает, о чем говорит, и направилась к открытому сзади фургону, ведя пальцами по стали, становившейся все холоднее по мере ее приближения к дверцам. Женщина повернулась к стоявшему рядом мужчине.

– Самир, этот фургон уже готов. Держись Северной дороги, не останавливайся до рассвета. Устраивай стоянки только в запланированных местах, и через шесть ночей доберешься до границы. Там тебя встретят трое. – Она протянула ему стопку бумаг. – Здесь грузовые манифесты и маршруты для остальных перевозчиков. Все понял?

Самир, который, как предположила Фелисити, будет править фургоном, прикоснулся к кепке.

– Да, сэр.

Женщина хлопнула его по плечу.

– Молодец. Удачной поездки. – И снова повернулась к Фелисити. – Дьявол вот-вот вернется. Он просто проверяет грузы.

Фелисити кивнула, обошла фургон и обнаружила стену из сена, загруженного до самой крыши. Она посмотрела на женщину.

– Неужели нет более удобного способа доставлять лед в Шотландию, чем через Лондон?

Женщина помолчала, затем сказала:

– Нам такой неизвестен.

Фелисити снова повернулась к фургону, протянула руку и потрогала жесткую солому, скрывавшую то неизвестное, что пряталось внутри.

– Странно, что до сих пор никто не догадался – ведь Инвернесс находится прямо на противоположной стороне Северного моря, если плыть из Норвегии. – Она немного помолчала. – Ведь лед доставляют оттуда, нет?

– Она тебе мешает, Ник? – Фелисити отдернула руку и резко повернулась на голос, прозвучавший слишком близко к ее уху. Дьявол вернулся, чтобы проверить незапертый фургон – и, похоже, Фелисити тоже.

– Нет, – ответила женщина по имени Ник, и Фелисити показалось, что она услышала в ее голосе смех, – но подозреваю, тебе она точно здорово помешает.

Дьявол что-то буркнул и посмотрел на Фелисити.

– Не докучайте Ник. У нее полно работы.