Хроники лечебницы Киз Дэниел

Афины

Дуган говорил себе, что не должен позволять нетерпению сбить себя с толку. Решай эти чертовы загадки строчку за строчкой. Картинку за картинкой.

– Окей, – сказал он Тие. – Есть идеи? Посмотри еще раз на четвертую строчку.

«ПЯТИЛИСТНИКОМ ВЗРЫВАЕТСЯ

                  СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР».

– Со смертным приговором все понятно, – сказала она. – Где в Америке применяется смертная казнь?

– Во многих штатах.

– А какими способами?

– Обычно электрический стул или инъекция. В редких случаях повешение или расстрел.

– Как-то не очень похоже на цель для атаки, – сказала она. – Пятилистник. А как насчет растительного мира?

– Ботанический сад? – сказал он. – Розы? Фиалки? Хризантемы? Не думаю, что он был таким эстетом.

– Да уж, это слишком.

Дуган взял листок и уставился на него.

– Подожди. Взгляни еще раз на вторую строчку.

Она прочитала:

– Пятилистником взрывается смертный приговор.

– Ничего не замечаешь в плане написания?

– Единственная строчка заглавными буквами.

А смертная казнь – это высшая мера, вышка.

Ее глаза расширились.

– Верховный суд. Капитолий. О боже. Вашингтон – столица Америки.

– Давай не будем перевозбуждаться, пока не выясним конкретную цель, – сказал он. – Это может быть что угодно. Капитолий. Белый дом. Верховный суд.

Она задумалась.

– Пятилистник… У Пентагона пять углов?

Он бухнул кулаком по шаткому столу.

– Одиннадцатого сентября у них вышла осечка. Теперь они решили довести дело до конца, – он постарался успокоиться. – Окей, фондовая биржа в Нью-Йорке и Пентагон. Но радоваться рано – надо решить хотя бы первые две строки.

В башне на семи ветрах безликая богиня устремила в будущее взор.

И, зверея царственно, она терзает всех и каждого, точно мясник.

– Мифология – это по твоей части, – сказал он. – У какой богини нет лица?

– Никогда не слышала о такой – ни в греческой, ни в римской мифологии.

– Может, это богиня, – сказал он, – статую которой повредили завоеватели, враждебные ее культу?

– В Греции сотни статуй с поврежденными лицами. Многие без носов.

– Ладно, оставим это. Сосредоточимся на местоположении.

– Она устремила в будущее взор. Прорицательницы – изначально девственницы, посвятившие себя тому или иному богу, – предсказывали будущее иносказательно, витиеватыми загадками. Потом, в Средневековье, это делали взрослые женщины, переодеваясь молодыми девушками в честь верховных жриц прошлого.

Дуган вспомнил мисс Салинас, одетую как студентка. Он прижал кулаки к голове.

– Но где? Где?

– Одним из самых знаменитых оракулов была жрица Аполлона в Дельфах.

– Дельфы… Дельфы… Есть такой город в Огайо, но это просто городок. Вряд ли террористы посчитают его достойной целью, наравне с двумя другими городами.

Тия уставилась на листок.

– Это должен быть большой город.

– Мне вспоминаются строчки стихотворения из школьной программы, – сказал он и процитировал по памяти: – Мясник всего мира, машиностроитель, хлебный маклер…^[20] Что-то, что-то… Широкоплечий город-гигант. Башня на семи ветрах. Ну-ка, стоп. Мясник – из «Чикаго» Карла Сэндберга. Чикаго известен как город ветров.

– Ты все разгадал. Нью-Йорк, Вашингтон и Чикаго.

– У нас есть фондовая биржа и Пентагон, – сказал он, – но какая цель в Чикаго?

– Что думаешь делать?

– Позвонить Харону, чтобы он передал это в Агентство национальной безопасности. Они должны усилить охрану фондовой биржи и Пентагона и бить тревогу по всему Чикаго.

Он взял мобильник и набрал секретный номер. Приготовил чип. Нет ответа. Снова набрал номер. Снова нет ответа.

– Черт. Раньше он всегда сразу отвечал.

Связываться напрямую с Нью-Йорком будет рискованно. Ему сказали обращаться к Кимвале только в случае крайней необходимости. Что ж, настал такой момент. Если он не может связаться с Хароном на Кипре, у него оставалась только она. Он набрал код Нью-Йорка и нужный номер.

Ждал он, казалось, целую вечность, но звонок приняли. Он вставил чип и услышал ответный щелчок абонента, а затем шепот Элизабет Херрик.

– Почему вы звоните сюда?

– Крайняя необходимость, Кимвала. У меня срочные новости для госбезопасности, но я не могу связаться с куратором Палаточника.

– Нам только что сообщили из ЦРУ, – сказала она. – Харона убили два дня назад, на Кипре.

– О господи! Есть предположения…

– 17N. Почаще оглядывайтесь, но сюда не звоните. Вы больше не существуете.

Связь прервалась. Он набрал номер снова. Нет ответа. Тия уставилась на него.

– Ты побелел как мертвец. Что случилось?

Он покачал головой.

– ФБР аннулировало меня. Вот же черт. Страна от меня отказалась. Что же мне делать?Глава тридцать четвертая

Ашраф

Фатима презрительно взглянула на Рэйвен, храпевшую под напевы муэдзина, который созывал правоверных на утреннюю молитву. Она грубо встряхнула ее.

– Вставай. Тебе пора принять ислам.

– О чем вы говорите?

– В Коран предсказано, что твоя судьба спастись, Рэйвен.

– Откуда вы знаете?

– Из пятой суры, «Трапеза», святого Корана, который был дан в Аль-Медина. Там говорится о сынах Адама. Господь принял дары Авеля, но не Каина. Каин убил свой брат. В Коране сказано: тогда Аллах послал ворона скрести землю, чтобы показать ему, как спрятать нагой труп брата. Он сказал: «Горе мне! Разве я не как этот ворон, желая спрятать нагой труп брата?» И он стал каяться.

– Я дважды названа по имени в Коране?

– Видишь? Твоя судьба принять ислам.

– Но я ведь христианка.

Фатима не зря училась в медресе и знала, что отвечать на такое.

– Мусульмане признают Авраам и Иисус пророки. Но Мухаммед – мир ему и благодать – был объявлен последний пророк. Так что, видишь, ты не бросаешь твоя вера, ты просто логически развиваешь ее.

– Что должна делать мусульманка?

– Молиться пять раз в день.

– Вы уже говорили. Это требует немало времени.

– Не жалей время, чтобы подготовиться встретить Аллах на небесах.

– Мне надо подумать об этом.

– О чем тут думать? Ислам идет по миру. Мы – умма, все мусульмане как один человек во всем мире. Я знаю, ты всегда боялась одиночества. Прими ислам, стань частью уммы, и больше никогда не будешь одинока.

– Ну, не знаю…

– Время на исходе. Ты должна решить, хочешь ты принять ислам или провести остаток своих дней одна.

Рэйвен ухватила прядь своих волос и накрутила на палец.

– Слушай меня, Рэйвен. Открой свой разум и слушай меня. Твой отец часто вводил тебя в транс словами. Теперь слушай мои слова и спи. Выйди из тьмы на свет Аллаха. Спи. Спи. Ты видишь золотистые дюны после песчаного шторма, когда пески пустыни кружатся как дервиши. – Фатима заметила, что тело Рэйвен напряглось, челюсти сжались. – Не противься, Рэйвен или Никки – кто из вас слышит мой голос. Ты пытайся держать глаза открытыми, но они сами закрывайся. Закрывайся. Закрывайся. Теперь твои глаза закрылись.

Рэйвен, как могла, сопротивлялась. Но Фатима видела, что это ненадолго. Если она не сумеет преодолеть постгипнотический блок Рэйвен напрямую, она обойдет его. Поскольку люди с истерическим расстройством личности отличаются внушаемостью, она будет работать с Никки.

– Спи, Никки. Я знаю, ты боишься высоты, так что ты обойдешь вокруг башни муэдзина и примешь ислам.

Она кашлянула.

– …как я это сделаю?..

– Скажи себе: «Я желаю добровольно принять ислам».

Губы Никки шевельнулись.

– …ну, хорошо…

Нужно убедиться, что девчонка ее не дурачит.

– Покажи мне руки, Никки.

Она протянула открытые ладони.

– Хорошо, а теперь говори себе: «Я желаю добровольно принять ислам».

Ее глаза закрылись.

– …окей, сказала. что дальше?..

– Скажи по-арабски: «Аш-хаду ан ла алаха иллаллах», что значит: «Я свидетельствую и заявляю, что нет другого бога, достойного поклонения, кроме единого бога, Аллаха».

– …окей, аш-хаду ан ла алаха иллаллах…

– Отлично. Теперь повторяй: «Уа аш-хаду анна Мухаммед-ар-расул уллах», что значит: «Я свидетельствую и заявляю, что Мухаммед – мир ему и благодать – посланник Аллаха».

– …уа аш-хаду анна мухаммед-ар-расул уллах…

– Добро пожаловать в истинную веру.

– …ух ты. спасибки…

– И еще кое-что.

– …я знала, что будет подвох…

– Иди к раковине и омойся от головы до стоп, чтобы очиститься от прошлой жизни. Потом одевайся. Нас ждет машина. Мы скажем утренние молитвы перед мечеть.

Под звук льющейся воды Фатима укрепила на поясе под курткой кривой клинок. Если Никки под гипнозом не скажет ей пророчества Тедеску, она будет бесполезна. Оставлять ее в живых было бы слишком опасно.

Во время поездки Фатима хранила молчание до самой мечети. На дороге обозначилась длинная тень. Свежеиспеченная мусульманка подняла взгляд на шпиль минарета и тут же закрыла глаза. Значит, это Никки. Тем лучше.

После утренних молитв Фатима взяла ее за руку.

– Минарет украшен внутри изумительной мозаикой из голубых и белых плитка. Идем, посмотрим.

– …только первый этаж…

– Разумеется. Я знаю, ты боишься высоты.

Она подтянула ее к галере, поднимавшейся к спиральной лестнице. Никки крепко сжала ее руку.

– …слишком узко…

– Мы с тобой достаточно стройные, чтобы пройти. Идем.

– …вы спятили. я туда не полезу…

– Делай, как я говорю.

– …черта с два…

Фатима достала из-под куртки клинок и приставила к горлу Никки.

– Тогда тебя и Рэйвен ждет долгое падение в геенна огненная – и раньше, чем вы обе думай.

Свободной рукой она схватила ее за длинные волосы и потянула за собой вверх по лестнице. Минарет огласился криками Никки. Фатима поднялась с ней на самый верх башни и вытащила на парапет. Там она отпустила ее, и ветер подхватил светлые волосы и разметал по лицу несчастной.

– Ты Никки, так?

Она кивнула.

– Давай говори, что Рэйвен сказала мистеру Тедеску.

– …иди лесом…

Фатима подтащила ее к краю парапета.

– Видишь, как мы высоко? Ты будешь страдать, когда упадешь. А потом Рэйвен будет страдать в огонь, – Никки старалась не смотреть, но Фатима держала ее крепко. – Ты будешь помогать мне? – Никки кивнула. – Слушай внимательно. До того, как тебя стали звать Никки, Рэйвен звала тебя просто сестренка. Ты была с ней, когда Рэйвен читала на память пророческий загадки. Но, когда ваш отец гипнотизировал ее, ты была в стороне. Тебя, Никки, не подвергали гипнозу и не давали внушение забыть, что ты слышала.

– …не совсем…

– Объясни.

– …я запомнила только второе четверостишие. которое про что. а про где и как не помню…

– Как это?

– …потому что я отвлеклась, когда услышала, как вы ходите за ширмой…

– Значит, ты знаешь второе пророчество, а все три знает только Рэйвен.

– …верно…

– Ты можешь войти в подсознание Рэйвен и узнать первый и третий катрен?

Повисло молчание. Затем Никки сказала:

– …надеюсь. там, типа, все закрыла кирпичная стена…

– Скажи мне, что ты слышала.

Никки закрыла глаза и заговорила дрожащим голосом:

– что… семена медленной смерти в наших норах, мы покараем крестоносцев. иншалла. святые воины теперь наши товарищи, о да, мы разнесем заразу стригалей по городам…

– Это нам не надо. Секретарша Тедеску уже отправила нам это. Мы – «Моджахедин-э халк» – святые воительницы, и в наши туннели спрятаны семена смерти.

– …я не виновата…

– Ты должна сказать мне первый и третий катрен.

– …знала бы, сказала. вам придется узнать их у рэйвен. но если убьете меня, ничего не получите…

Никки была права.

– Ты слышала хоть что-то еще?

– …только строчку. совершенно дурацкую…

– Скажи мне.

– …окей. геройский подвиг пятый – загаженные стойла очистить от навоза…

– Ты знаешь, что это значит?

– …нет. может, рэйвен знает…

– Дай мне говорить с Рэйвен.

– …я попытаюсь…

Никки закрыла глаза. Снова открыв их, она осмотрелась с недоумением.

– Почему мы на башне?

– Рэйвен?

– Это я. А вы ожидали кого-то еще?

– Тедеску когда-то говорил на лекции такие слова: «Геройский подвиг пятый – загаженные стойла очистить от навоза»?

– Ну, да.

– Что это значит?

– Пятый подвиг Геракла – выгрести дерьмо из Авгиевых конюшен.

– А как это связано с другие пророчества?

– Не имею ни малейшего понятия.

Фатима попыталась скрыть свою досаду. Теперь, когда последнее средство оказалось тщетным, она решила избавиться от Рэйвен, отдав ее мужчинам.

Учитывая годы воздержания членов МЕК, они наверняка не устоят и изнасилуют Рэйвен. А после этого, согласно шариату (ведь Рэйвен теперь мусульманка), они побьют ее камнями за разврат и закопают в пустыне.

Кого же они изнасилуют – Рэйвен или Никки? И кого побьют камнями и похоронят заживо?