Хроники лечебницы Киз Дэниел
– Риск – моя работа. У нас возникла еще одна сложность. В Ашрафе Фатима обратила Рэйвен в ислам.
– Меня не заботит религия.
– Зато она заботит мусульман, – сказал Палаточник. – Рэйвен пошла на это против воли или передумала потом. По закону фетвы она теперь изменница. Любой мусульманин в любой точке мира обязан прилюдно убить ее. Они могут работать и в Хеллениконе. Выясните, куда ее забрала охрана, и передайте для допроса Элиаде, пока сибирская язва не попала к террористам.
– Греческая группа по борьбе с терроризмом поймала большинство членов 17N, – сказал Дуган. – Операция должна считаться завершенной.
– Хотел бы я этого, Дантист. Но я узнал, что одна группа из МЕК хочет обойти 17N и задействовать своих собственных, исламских спящих агентов.
– Что их останавливает?
– Они пока не расшифровали третий катрен Тедеску и не знают, как распространять сибирскую язву. Теперь все сводится к тому, сумеет ли Госбезопасность перехватить эту посылку раньше Алексия Косты.
– И сумеет ли он решить третью загадку.
– Дуган, вам лучше уведомить американскую Госбезопасность поднять чрезвычайный уровень опасности.
– Думаете, эти политики меня послушают? Давайте признаем, Палаточник. Вы в опасности. Какие ваши планы?
– На этот раз я лучше оставлю их при себе.
Телефон смолк. Дуган повернулся к Тие.
– Два дня назад? Боюсь, мы ее упустили.
– Насколько я знаю, отец направил охранника встретить самолет и доставить Рэйвен под стражу. Нам надо шевелиться.
Без лишних слов она выбежала из комнаты. Он запрыгнул к ней в машину, едва она отъехала от тротуара. Они лавировали на шоссе между фургонами и грузовиками под свист шин и вой сирен. Он смотрел, как она подалась вперед всем телом, словно стараясь придать ускорение машине, вжимаясь грудью в руль.
– Ты решила угробить нас?
Она выпрямилась, но скорость не сбавила.
– Пока еще этого не случилось, я чувствую, ты вправе узнать о моем отце. Он был в числе студентов Техникона на той демонстрации против полковника Пападопулоса. Он стал одним из восьмисот получивших увечья, наряду с Тедеску и Мироном Костой. Лишился правого глаза и слуха в правом ухе.
– Вот почему ты стала его глазами и ушами?
– Мой отец прошел через искушение стать террористом, вроде Ясона Тедеску и Мирона Косты, но он отказался вступать в 17N.
– Что заставило его вступить в полицию и организовать оперативную группу по борьбе с терроризмом?
– Он верит в правосудие, а не в месть. И меня он так же воспитал.
Движение на подходе к аэропорту Хелленикон почти встало, машины толкались бамперами и вовсю сигналили. Когда Тия завела машину на парковку, их уже ждала полиция. Один из полицейских отдал ей честь.
Она сказала:
– Мы ищем молодую американку с голубыми глазами и светлыми волосами. Ее зовут Рэйвен Слэйд.
Полицейские ввалились в переполненный зал ожидания.
– Для начала, – сказала она, – нам надо проверить монитор системы наблюдения.
Дуган прошел за ней мимо службы УВД к службе безопасности. Она открыла дверь без стука, и они увидели, как молодая брюнетка вскочила с колен пожилого пилота.
– Спокойно, – сказала ей Тия. – Мы хотим просмотреть записи системы наблюдения в зале ожидания за последние два дня.
Пилот нацепил фуражку и ретировался. Брюнетка покраснела и, оправив юбку, стала нажимать что-то на компьютере.
– Это за последние два дня.
Дуган с Тией склонились над монитором, всматриваясь в мельтешащих туда-сюда пассажиров.
– Медленней, – сказала Тия.
Оператор нажала кнопку, и люди стали двигаться как под водой.
– Стоп! – сказал Дуган. – Назад.
Оператор отмотала запись. Он указал на толпу, мутузившую пожилого охранника. Между озлобленных людей проскользнула молодая блондинка и пошла спокойным шагом вдоль касс. Но вместо того чтобы купить билет, она повернула в сторону и пошла за другой блондинкой, нагруженной вещами.
– Это Рэйвен Слэйд, – сказал он. – Проходит через металлодетектор в зале вылета.
Они увидели, как Рэйвен хватает сумочку женщины и бросает к себе в сумку.
– Она идет в женский туалет, – сказал Дуган.
Камера медленно проехала по залу ожидания и остановилась у входа в туалеты.
– Вот она, – сказала Тия, – выходит как порядочная. Совесть под каблуком. Идем, прижучим ее.
– Подожди.
Дуган повернулся к оператору.
– Когда это было снято?
– Этим утром.
– Тогда наша птичка уже улетела.
Тия кивнула.
– Это возможно. Давай выясним, обращалась ли пострадавшая блондинка с претензией в службу безопасности.
На выходе Тия повернулась к оператору.
– Простите, что испортили вам романтическую интерлюдию.
Подходя к отделу службы безопасности за стеклянной стеной, Дуган указал на взлохмаченную блондинку, стучавшую кулаком по конторке.
– Вон наша жертва! Идем, убедимся.
Тия так разогналась, что он едва поспевал за ней. Она приблизилась к конторке, держа в руке рабочее удостоверение.
– Я из Министерства гражданской защиты. Кто эта женщина и чего она хочет?
– Она заявляет, что у нее украли этим утром сумочку с паспортом, кредитными картами и билетом на самолет. Она требует, чтобы мы сообщили об этом в американское посольство.
– Ваше имя? – спросила Тия пострадавшую.
– Марша Вудс, – взвизгнула она. – Я американская гражданка и требую, чтобы вы с этим что-то сделали!
Дуган увидел, как Тия закипает.
– Извините, но я мало что могу сделать с тем, что вы американская гражданка.
Он попытался сделать невозмутимое лицо.
– У вас есть документы, подтверждающие личность?
– Мои документы были в сумочке.
– Больше ничего с вашим именем? – спросил он.
– Если бы я знала, что меня ограбят в паршивом греческом аэропорту, я бы сделала на заднице татуировку с метрикой.
– Я направлю это дело по официальным каналам, – сказала Тия.
– Скажите вашим чертовым официальным каналам, это мой последний раз в этой паршивой стране.
Губы Тии сжались в тонкую линию. Она указала на одного из полицейских.
– Он отвезет вас в ваше посольство, где вы можете составить жалобу.
– А что с моим рейсом в Колумбус, Огайо?
– Есть и другие рейсы, – сказала Тия. – Я вас заверяю, что лично займусь вашим делом немедленно.
Тия вышла в зал ожидания, и Дуган за ней. Он понимал, что ее немедленно означало, что она положит дело этой истерички в долгий греческий ящик. Марша Вудс попадет домой не раньше Рождества.
Тия щелкнула пальцами.
– Давай теперь посмотрим, каким рейсом улетела Рэйвен. Возможно, мы сумеем задержать ее. Я предлагаю, чтобы ты позвонил в таможенно-миграционную службу США и сказал им задержать ее на выходе из самолета в Колумбусе.
– Я попробую.
Он набрал на секретном мобильнике нью-йоркский рабочий номер Элизабет.
– Кто звонит?
Он узнал ее голос.
– Кимвала, это Дантист. Скорее скажите таможенной или миграционной службе задержать молодую американку, прибывающую рейсом из Афин в Колумбус, Огайо. У нее украденные документы мисс Марши Вудс.
В скором времени Элизабет перезвонила ему.
– Марша Вудс прошла таможенный и миграционный досмотр три часа назад в инвалидном кресле в сопровождении врача.
– Можете сказать его имя?
– Я посмотрю. Да, доктор Мартин Кайл, из Уэйбриджа, Огайо.
– Спасибо, Кимвала. Я ваш должник.
– Только не звоните больше на этот номер. Помните, что касается ФБР, для вас не существует.
Когда Тия услышала новость, она сказала:
– Теперь, Дантист, нам нужно разыскать ее в Америке и экстрадировать.
– Очень смешно. Тебе никто не позволит насильно вывезти американку из своей страны.
– Твое правительство закрывает глаза на наши методы, когда желает эффективно допросить кого-то.
– Нельзя просто взять и устранить бюрократические проволочки.
– Мой отец, как Александр Великий, привык рубить гордиев узел.
– И как ты собираешься экстрадировать ее из Колумбуса в Афины?
– Помнишь СТЗИГ, который доставил тебя в Грецию? Судебная авиалиния США заберет ее и вернет в Афины раньше, чем ваше правительство узнает, что она покинула Америку.
– Экстренная экстрадиция незаконна. Как и допрос с пристрастием.
– Сравни законные права и страдания одной женщины с жизнями, возможно, сотен тысяч американцев. Что ты выберешь?
– Ты ставишь меня между молотом и наковальней.
Она улыбнулась.
– Ты словно Ясон с аргонавтами, когда они плыли между смыкающихся скал.
– Может, пояснишь мне связь?
– Согласно легенде, слепой прорицатель Финей сказал Ясону послать птицу между скал Симплегад перед тем, как самому плыть через них. Птица выжила, потеряв только несколько перьев из хвоста, и аргонавты проплыли через пролив удачно. Скалы с тех пор больше не смыкались.
Он моргнул.
– Но Рэйвен уже улетела.
– Давай посмотрим, найдем ли мы ее перья.
Глава сорок восьмая
Уэйбридж, Огайо
Не Марша Вудс? Тогда кто же эта женщина без сознания в его машине? Может ли он считать ее своей пациенткой только на том основании, что загипнотизировал ее? Так или иначе, став для нее «добрым самаритянином», он связал себя этической ответственностью. Нужно сохранять осторожность, пока он не решит, что делать дальше.
Если бы привратник вызвал полицию, он бы рассказал, что произошло в самолете по пути из Афин. Бортпроводники могут подтвердить его показания. Его ученые регалии в колледже обеспечат ему доверие. Он решил оформить ее в мотеле при университете и заглянуть к ней утром.
В десяти милях от Уэйбриджского университета, переезжая мост, он услышал ее голос с заднего сиденья:
– Кто вы?
– Доктор Мартин Кайл.
– А, да. Я, кажись, видела вас с тургруппой, когда та женщина влезла без очереди за билетом на Колумбус. Я вспомнила, что видела вас давно, когда вы прошли мимо моей койки в афинской лечебнице и даже не взглянули на меня. Ваша бородка тогда была еще не такой седой.
– Я, должно быть, делал обход вместо кого-то. Я бы запомнил, если был бы вашим врачом.
– Почему я сейчас с вами?
– Вы впали в истерику на рейсе из Афин. Я психиатр и взялся помочь вам. Почему вы путешествовали с паспортом и водительским удостоверением некой Марши Вудс?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Он рассказал ей о том, что случилось в самолете.
– Я ничего из этого не помню. Я схожу с ума?
– Позвольте спросить вас кое о чем, – сказал он. – Вы не бывали в психиатрическом учреждении?
Она кивнула.
– В уэйбриджской лечебнице.
– Как вы теперь себя чувствуете?
– Как будто я нереальна. Словно я снаружи моего тела, смотрю на себя и слышу голос, как будто я – другой человек.
«О господи, – подумал он. – Диссоциация может быть симптомом ряда психических расстройств».
Но он не был ее психиатром и не имел намерения становиться им.
– Что-нибудь еще?
– Иногда я чувствую, что мир нереален и моя жизнь – это сон или кино.
Он застонал. Дереализация еще больше все усложняла. Он отвезет ее в надежное место и умоет руки.
– Куда вы меня везете?
– В мотель при Уэйбриджском университете.
Она выпрямилась на сиденье.
– Зачем?
– Я на кафедре Уэйбриджского медицинского колледжа. У меня там практика.
Когда они проезжали мост через реку Огайо, она схватила его за руку.
– Вот оно!
Он нажал на тормоза. Она всматривалась в башню викторианского здания в неоготическом стиле. Он часто проезжал мимо старой закрытой Уэйбриджской лечебницы.
– Несколько лет назад там был психический диспансер.
– Я знаю.
– Откуда?
– Я там когда-то лежала.
Он решил не расспрашивать дальше. Он ничего не говорил, пока не доехал до парковки университетского мотеля.
– Я позабочусь, чтобы вам дали комнату.
– Не оставляйте меня здесь. Я не могу одна!
– Мне нужно где-то поспать.
– Останьтесь со мной!
– Вот моя визитка. Я живу недалеко. Позвоните, если понадоблюсь.
– Вы мой врач! Не бросайте меня!
– Я не ваш врач. Я оказал вам помощь при чрезвычайных обстоятельствах.
– Они еще не кончились.
– Послушайте, я часто устраиваю здесь пациентов, приезжающих издалека. Здесь меня знают. Не будет никаких проблем. Но я должен записать вас под настоящим именем. Как вас зовут?
Она замялась.
– Кажется, Никки… Аптерос.
У него свело зубы от этой отсылки к афинской Нике, но он молча провел ее в холл и записал под этим именем.
– Идемте со мной в комнату, – сказала она.
– Не лучшая идея.
– Просто проверить. Я не собираюсь тащить вас в постель, если вы этого боитесь.
Именно этого он и боялся, но отогнал от себя эту мысль.
– Ну, хорошо. Беглый осмотр.
Он провел ее в комнату и включил свет.
– Видите? Никаких привидений.
Он собрался уйти, но она повисла на нем и поцеловала. Он отстранил ее.
– Не отвергайте меня. Вы должны знать одну вещь. Кое-кто преследует меня, чтобы убить.
– Кто?
– 17N хотят убить меня.
Он вспомнил, что капитан Элиаде расспрашивал его об этой группе после лекции в Афинах. И вот опять эта 17N.
– Их поймали.
– Но Алексий еще на свободе, как и все второе поколение. О боже! Я проговорилась.
– Ага, проговорились. Давайте выкладывайте.
– Я говорила с мистером Тедеску перед тем, как его убили.
– Ясон Тедеску? Он преподавал здесь, в университете. Откуда вы его знаете?
– Я была его студенткой. Училась в его драмкружке. Я видела, как его застрелили в афинской лечебнице. Он говорил о 17N.
– В новостях в самолете сказали, что 17N побеждены.
Она широко открыла глаза.
– Что такое?
– Я что-то вспомнила. Теперь второе поколение 17N и МЕК собираются атаковать Соединенные Штаты. Они охотятся за мной.
– Что вы такого натворили?
– Я была одной из них. Вы должны мне поверить. Теперь, когда я в Штатах, я представляю угрозу для их теракта.
– Ну, хорошо. Выспитесь как следует. Мы сообщим об этом властям утром.
– Вы мне не верите. Если Алексий найдет меня здесь, он меня убьет, – она прижалась к нему всем телом. – Останьтесь со мной на ночь.
Он попятился.
– Это исключено. Когда я уйду, закройте дверь на замок и цепочку. Я загляну к вам завтра после лекции.
Выйдя из комнаты, он услышал, как закрылся замок и задвинулась цепочка. По крайней мере, он выбрался сухим. По пути домой он решил ни в коем случае не подпускать ее к себе. Женщина с психическим расстройством, считающая, кроме прочего, что ее преследуют греческие и исламские террористы, может быть опасна для его здоровья. Она предлагала ему, можно сказать, безупречный романтический сценарий! Герой спасает красавицу от террористов.
Сидя за рулем, он рассмеялся при мысли о том, что она могла видеть в нем своего спасителя. Он знал, что большинство людей считали его мягким и сдержанным человеком. Он и сам считал себя таким. Болезненный мальчик, которого оберегали родители, изолируя от внешнего мира, обучая дома. Отец учил его химии и физике и даже помог устроить лабораторию в подвале. А мать, психолог, давала ему свои тексты и заметки по психологии.
Когда ему было четырнадцать, родители развелись.
Мать оставила после себя две книги Карла Густава Юнга: «Психология и алхимия» и «Архетипы и коллективное бессознательное». Он помнил ее карандашные пометки на полях: «Брехня!» и «мистический бред». Внутри задней обложки она написала: «Юнг предал своего учителя, Фрейда, и психоанализ».
Он помнил, как сам написал черным маркером под ее словами: «А ты, моя фрейдистская мать-учительница, предала меня».
Так он избрал свой путь. После медицинской школы он стал изучать юнгианскую аналитическую психологию.
Так что же он мог сказать теперь об этой молодой женщине, взявшей себе псевдоним Никки Аптерос? Фрейд бы диагностировал у нее паранойю с психогенной амнезией. Юнг, копая глубже, вероятно, увидел бы в ней архетип фам-фаталь. Оба были правы – каждый по-своему. Но для него ее поведение и симптомы предполагали пограничное и истерическое расстройства личности. С такими пациентами было безумно трудно.
Войдя в дом, он увидел красное мигание автоответчика – там было три сообщения. Секретарша напоминала ему об утренней лекции. Коллега подтверждал ланч после лекции. Он стер оба сообщения. Третье было от роковой красотки, взывавшей к нему в панике: «Доктор Кайл. Вы нужны мне. Не отталкивайте меня. Помогите мне вспомнить пророчества мистера Тедеску. Вы не пожалеете». Он начал стирать ее сообщение, но потом решил оставить на случай, если ему придется давать какие-то объяснения.
Он подошел к бару, смешал двойную водку с мартини, добавил лед и уселся в кресло с откидной спинкой. Как помочь ей, не подвергая себя опасности – как моральной, так и профессиональной? Она была красавицей. Он не мог не признать, что возбудился, когда она прижалась к нему. Кто же обрезал тебе крылья, Никки Аптерос?
Он допил стакан. И пошел в ванную, принять холодный душ.
Глава сорок девятая
Колумбус, Огайо
Алексий гнал фургон на максимально допустимой скорости из Кента, Огайо, в соседний район Колумбуса, Бексли. Скорее всего, Никки скрывалась там под именем Марши Вудс.
Когда он подъехал к жилому зданию, он увидел перед входом привратника в форме. Алексий опустил стекло.
– Мне нужна ваша помощь.
Охранник взглянул на него недоверчиво.
– Чего?
– Мою кузину, Маршу Вудс, ограбили в Греции. Сумочку с деньгами и документами украли. Я пытаюсь выяснить, не прилетела ли она домой другим рейсом.
Охранник впечатал кулак в ладонь.
– Я так и знал, что-то тут не так. Один тип привез женщину без сознания. Сказал, она Марша Вудс, но я-то не слепой. Послал их куда подальше.
– А вы не заметили номер машины?
Читать бесплатно другие книги:
