Увечный бог. Том 2 Эриксон Стивен

В первом ряду, с самого края, куда светили лучи утреннего солнца, стоял почти седой капрал. Его широкое, приплюснутое лицо целиком состояло из шрамов. Паран пригляделся.

– Ното Бойл, – тихо позвал он.

Резчик подошел, вынимая хребетик изо рта.

– Кулак?

– Подойди к тому капралу – вон там, с краю, – присмотрись к нему хорошенько, потом вернись и доложи.

– Это что, какая-то проверка?

– Выполняй.

Ното Бойл снова закусил хребетик и подошел вплотную к капралу. Постоял немного, затем вернулся.

– Ну? – спросил Паран.

Резчик вынул кость из зубов.

– Он плачет, господин Первый Кулак.

– Плачет?

– Похоже на то.

– Почему?

Ното Бойл снова оглянулся на капрала.

– Всего одна слеза. Мало ли, может, солнце.

Тихо выругавшись, Паран сам подошел к капралу. Тот смотрел прямо перед собой. След от слезинки, прокатившейся по правой щеке, уже покрылся пылью и грязью.

– Что-то в глаз попало, капрал?

– Нет, сэр.

– Ты болен?

– Нет, сэр.

– Тебя трясет.

Капрал коротко встретился взглядом с Параном.

– Да? Прошу прощения, сэр. Не заметил.

– Солдат, я закрываю тебе обзор?

– Да, сэр. Так точно, сэр.

Паран медленно сместился в сторону. Еще полдюжины ударов сердца вгляделся в его лицо, затем снова… Нижние боги!

– Капрал, ты, кажется, говорил, что не болен.

– Так и есть, сэр.

– Позволю себе не согласиться.

– Ваше право, сэр.

– Капрал.

Он снова стрельнул глазами в Парана.

– Сэр?

– Держите себя в руках. Не поднимите нас всех на воздух. Понятно?

Тот коротко кивнул.

– Так точно, сэр. Хвала вам, сэр.

Паран вздрогнул и резким тоном переспросил:

– Хвала мне?

Нестройным тихим хором саперы повторили благословение капрала. Паран растерянно отступил на шаг, но быстро совладал с собой.

– Не толкайтесь, здесь на всех хватит. – Он услышал тихий всхлип и снова замолчал, потом продолжил: – Через один поворот часов вы должны вернуться к своим взводам. Сержанты знают о боеприпасах, так что утаить ничего не удастся. К вашему возвращению они уже закончат молитвы, жертвоприношения и прочие ритуалы. Короче, они будут готовы встретить вас. Приступ начинаем через два поворота часов. У меня все.

И, не оглядываясь, он ушел.

Ното Бойл нагнал Парана.

– Господин Первый Кулак.

– Что тебе?

– Вы уверены, что поступили разумно? Многие из них в жизни столько снарядов не видели.

– В тех ящиках лишь «шрапнели», «огневики» и «дымари». Про «ругань» я даже не упоминал, не говоря уже о «красноперках»…

– Простите, Кулак, что вы сказали?

– Как я узнал, Ното, есть тип боеприпасов, который моранты держат специально для себя. Не отдают на сторону, если ты понимаешь, о чем я. Через карту я видел, как они работают. «Красноперки» похожи на снаряды для баллисты, только их можно запускать с земли.

– Хм, интересно. Но если вы ничего о них не упоминали, откуда саперы узнают, как ими пользоваться?

– Если придется сражаться с изморцами, устроим быстрое обучение. А пока не хочу забивать им голову.

Они подошли к краю лагеря, где уже собрались два взвода пехотинцев и тяжей. Между ними на мощеной дороге стояла в ожидании Кулак Рита Буд.

– Еще один вопрос, командир, – произнес Ното Бойл.

Паран вдохнул.

– Ну?

– А где вы спрятали «ругани» и «красноперки»?

– Не волнуйся, я устроил для них отдельный Путь – если точнее, огородил участок Пути. Только я могу в него попасть через карту.

– Ормулогун?

– В смысле, кто нарисовал карту? Он, конечно.

– А на ней был такой красный росчерк? Как будто молния, но кровавого цвета?

Паран нахмурился.

– Символ «красноперок», да. А откуда ты узнал?

Ното Бойл пожал плечами.

– Не знаю, Кулак. Видел где-то, наверное. Ладно, не важно.

Капрал Хмур вытер глаза. Саперы деловито вскрывали ящики. Оглядев содержимое, он тихо выругался.

– Манкс, подойди-ка сюда.

Шаман-далхонец приковылял к нему.

– Как мы и думали, только всякая мелочь! Этот гад нам не доверяет.

– Придурок, – проворчал Хмур. – Это я нам не доверяю. Послушай, если мы…

Манкс выставил ладонь прямо перед носом Хмура.

– Все схвачено. Видишь?

Капрал слегка отклонился назад, чтобы получше рассмотреть татуировку на ладони шамана: кроваво-красный зигзаг.

– И что, этого хватит?

– Должно. Мы потребовали у жабы самого подробного описания.

– Понятно. Она жива?

– Ну, поджарили мы ее немножко, но жить будет. Все пошло как-то не по плану. То есть мы скрутили их обоих, а потом решили угрожать жабе, ожидая, что художник расколется. Не тут-то было! Больше того, сам Ормулогун предложил нам ее поджарить. Никогда не видел этого психа таким счастливым. А мы-то думали, они друзья…

– Хватит, голова от тебя уже болит. Мне все равно, что вы там сделали. Главное, никого не убили.

– Да говорю же, оба живы. Пока связаны и с кляпами во рту. Попозже отпустим.

Хмур развернулся и крикнул:

– Саперы! Оставьте место для пары «руганей»!

– Так нету их!

– Не волнуйтесь, все схвачено. Теперь за работу – но аккуратно. Чуть ошибемся – и не захватим с собой ни одного плохиша, а души наши попадут в саперский ад на вечные муки. Кто этого хочет?

Все притихли и принялись работать с повышенной осторожностью. Кто-то осенял себя знаменем против саперского ада.

Капрал удовлетворенно кивнул.

– Так, Манкс, теперь держись рядом со мной.

– Хмур, мы никогда раньше не пользовались «красноперками».

– Покажи мне взрывчатку, с которой я не разберусь, и я засуну тебя в ноздрю Богу-кобре, – пригрозил ему Хмур.

– Так и знал, что в тебе течет кровь северных далхонцев.

– Моя кровь тут ни при чем. Просто саперы знают, что на поле боя разумно призывать на помощь любых знакомых богов.

– Аминь и в глаз плюнь.

Хмур, помешкав, кивнул.

– Аминь и тебе туда же. Ну что, готов? Отлично. Пойдем, разыщем наш взвод. Сержант будет доволен.

– Не-а, не будет!

– Если я скажу ему быть довольным, будет, Манкс. Кредо саперского кулака.

– «Где зажата «шрапнель»? – В саперском кулаке». Точно… Эй, Хмур.

– Чего?

– Понимаешь, что это значит? – спросил шаман, улыбаясь. – Мы саперы, мы наконец стали теми, кем никогда не были, но могли быть. Это ли не счастье?

– Счастье, если не облажаемся. Теперь смотри под ноги. Я видел сусличьи норки.

– Это не суслики, Хмур, а луговые собачки.

– Не в том суть. Угодишь в норку, и мы все взлетим в воздух.

Командующий Эрекала почувствовал, как с севера задул прохладный ветер, усиливаясь в ущелье, ведущем к перевалу. Он нес с собой запах железа, кожи, пота и лошадей. Сестра Осталок стояла рядом, а сзади ожидали полдюжины посыльных на случай, если нужно будет передать приказы на какой-нибудь из постов вдоль стены.

Во вражеском стане наметилось шевеление. Плотно сомкнутые ряды средней и тяжелой пехоты немного разошлись, и вперед нестройной толпой выходили другие солдаты. У них не было знамен, почти все несли щиты на спине. Насколько Эрекала мог разглядеть, вооружены они были арбалетами и гладиями.

– Застрельщики? – спросила Осталок. – Кажутся не больно шустрыми. У многих кольчуги. И стоят не шеренгой. Что это за солдаты, командующий?

– Морпехи.

– Выглядят… недисциплинированными.

– Вот только армии Семи Священных Городов, сестра Осталок, не смогли им ничего противопоставить. Морпехи ведут себя на поле боя совсем не так, как другие солдаты.

Она озадаченно посмотрела на командующего.

– Разрешите вопрос? Что еще вы слышали об этих морпехах?

Эрекала оперся на перила.

– Слышал? Да, пожалуй, самое подходящее слово.

Разбившись на группки по восемь-десять человек, морпехи двинулись вперед по неровному склону к первой линии окопов, где стояли Покаянные – регулярная пехота Коланса. Достойные воины, умелые. Грозная сила, когда находятся под контролем волшебства форкрул ассейлов. Правда, ввести их в истинную боевую горячку способны только Чистые, но даже под началом полукровок дрогнуть они не должны.

– Не понимаю вас, командующий.

Эрекала покосился в ее сторону.

– Где ты была, сестра, во время ночного отплытия адъюнкта из Малаза?

– На внешнем рейде.

– Ясно. Не помнишь, доносился ли той ночью со стороны острова гром?

Осталок задумалась, потом мотнула головой.

– Полночи я крепко спала в койке.

– Что ж, сестра, боюсь, скоро ты сама услышишь ответ на свой вопрос.

Не доходя тридцати шагов до первого вала, морпехи рассредоточились. Часть припала на колено, взяв заряженные арбалеты на изготовку.

Покаянные выставили пики, чтобы встретить противника, как только тот преодолеет вал. Получилась сплошная стена из железных наконечников. Из второго окопа высунулись лучники; стрелы они уже положили, но тетиву не натягивали. Едва малазанцы окажутся в поле обстрела, луки запоют. Опрокинув первый ряд, лучники станут стрелять навесом все дальше и дальше, и наступление захлебнется. Солдатам придется искать укрытие от смертоносного ливня.

Двадцать шагов. Наступающие замерли – всего на мгновение, – а потом дружно взмахнули руками. Что-то крошечное полетело вперед.

Не достали.

Преодолев две трети подъема, предметы ударились о землю, и обзор загородила стена густого черного дыма. Подобно туману, непроницаемая волна перекатила через вал.

– Магия? – выдохнула Осталок.

Эрекала мотнул головой.

Из черноты вылетели еще предметы и угодили в гущу ощетинившихся пиками Покаянных.

По всей линии обороны вспыхивали огоньки, слышались взрывы. Колансийцы дрогнули, воздух окрасился красным от крови и ошметков мяса.

Второй залп.

Эхо от взрывов прокатилось вверх по склону, а следом – крики боли. Дым заполнил окопы. Временами его прорезали новые вспышки, но потом он снова сгущался, дополняясь пылью и кровавыми брызгами.

Лучники за вторым валом мешкали.

– Стреляйте вслепую, – пробормотал Эрекала. – Сейчас!

Водянистые, к счастью, сами пришли к тому же выводу. Послышались выкрики: «Готовься! Целься!»

Из-за толщи дыма и пыли просвистели арбалетные болты. Наконечники многих из них были начинены взрывчаткой. Первые ряды лучников отбросило на заряжающих.

Следом за стрелами полетели еще гранаты – точно в окопы. Бой шел ближе, и теперь Эрекала мог различить в воздухе оторванные руки и головы.

Выше по склону зашевелились резервы и волной хлынули к третьей линии, защитники которой уже перемахнули через вал и двинулись вниз. Даже лучники влились в общий поток.

– Что они делают? – спросила Осталок.

– Окопы и валы не защищают от гранат, – объяснил Эрекала. – Командиры-полукровки верно рассудили, что необходимо сойтись с морпехами вплотную. Они выше, их больше – этого должно быть достаточно.

Дым быстро рассеивался, и стало видно, как морпехи что-то роют в окопах, где до этого сидели лучники. Однако Эрекала проследил, чтобы укрепления не давали защиты от натиска сверху, поэтому морпехи стремительно начали отступать.

– Все, кончились игрушки. Они паникуют, – победоносно зашипела Осталок.

Вытянутой шеренгой колансийцы, подобно лавине, гнались за отступающими морпехами.

– Закрепитесь на нижнем валу, – молил Эрекала. – Дальше не преследуйте!

Покаянные прогрохотали мимо позиций лучников и первой линии окопов.

Эрекала видел, как офицеры авангарда пытаются осадить солдат…

Земля изверглась сразу в нескольких местах – словно под Покаянными рванул целый склон. Сотрясение докатилось до самой вершины. Каменная стена пошла трещинами, ворота покосились. Деревянную платформу под Эрекалой, Осталок и посыльными тряхнуло так сильно, что все повалились с ног. Перила треснули, и народ с криками полетел вниз.

Эрекала успел ухватиться за угловую опору и выдержал еще несколько толчков. Волки, защитите нас!

Обзор с севера закрыло плотное облако пыли и грязи, из которого на двор внутри стен жутким дождем посыпались обломки доспехов и мечей, окровавленные лохмотья.

Не обращая внимания на ливень, Эрекала поднялся. Кроме него, на покосившейся платформе никого не было – Осталок тоже валялась где-то внизу.

Обломки и ошметки продолжали падать. Кусок клинка вонзился между деревяшками. От удара железо задрожало.

Эрекала пытался разглядеть, что происходит. Весь склон вплоть до самой высокой линии обороны был изрыт воронками и дымящимися кратерами, тут и там валялись изуродованные тела. От колансийской армии, можно сказать, не осталось ничего.

Однако кто-то там шевелился. Те самые морпехи снова взбирались вверх по склону, через рытвины и выбоины. Одни продвигались вперед, другие сбивались в группки, что-то сооружая.

Немногочисленные колансийцы, израненные и окровавленные, отступали в сторону форта. Многие побросали оружие.

Вот так, в одночасье с армией Коланса было покончено.

Со стороны морпехов что-то затрещало, и Эрекала с удивлением увидел, как оттуда вылетели росчерки пламени. Шипя и искрясь, они двигались по дуге наверх.

Из десятка жутких снарядов только два ударили по остаткам разбитой армии.

Платформа под Эрекалой зашаталась и начала крениться. Он не смог удержаться за опору, прокатился мимо воткнувшегося в дерево меча, а затем полетел вниз. Звуки исчезли. Эрекала понял, что его оглушило, и в идеальной тишине устремился навстречу земле. Какая-то тень закрыла собой утреннее солнце.

Осталок едва успела подняться, превозмогая боль, как очередной взрыв – теперь ближе – снова опрокинул ее на землю. Стена впереди пошла волной, отбрасывая солдат, которые решили за ней укрыться. На ворота справа обрушился огненный шар. Вспышка – и камень обратился в пыль. Грохот от удара, казалось, был способен раздавить. С трудом она принялась отползать от пылающих ворот и шагах в десяти заметила какое-то шевеление. Под обломками платформы лежал командующий Эрекала.

– Брат Эрекала! – крикнула Осталок.

Его глаза были открыты. Белки покраснели от крови. Рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы.

Осталок подползла ближе, и вдруг Эрекала резко вздохнул, перевернулся на бок и закашлялся.

– Командующий!

Он ее не слышал. Осталок подняла глаза: взрывы продолжались, опрокидывая взвод за взводом.

Нет, это не война.

Это бойня.

Где-то в голове у Осталок завыли ее боги, и вой их был полон недоумения.

Кто-то дернул Хмура за плечо и развернул. Тот с рычаньем схватился за меч, затем вдруг замер.

– Кулак?

– Немедленно прекратите обстрел!

Капрал оглядел неровные позиции «красноперок». Ящики со снарядами были вскрыты, шерстяные свертки выпотрошены и брошены между пусковыми установками. Он быстро сосчитал их.

– Еще осталось на четыре-пять залпов, командир!

– Велено же: прекратить! Первый Кулак не хочет жертв среди изморцев!

– Так мы их и не убиваем, – удивился Хмур.

– Вы знаете, на какое расстояние летят снаряды?

Капрал отвернулся сплюнуть набившуюся в рот грязь. На языке появился новый горький привкус.

– Кулак, мы просто ломаем стену, и ничего больше. Клянусь!

– Прекратите обстрел! И передайте приказ остальным.

– Слушаюсь! И да, Кулак, вы видели «барабан» имени Скрипача и Вала? Нижние боги, до конца дней не забуду…

Лицо Риты Буд почернело от гнева, и Хмур осекся.

– Мы хотели сломить их сопротивление, сапер, а не поубивать!

– Простите, Кулак, следовало сразу предупредить.

Сейчас она меня ударит, подумал Хмур, но Рита Буд в молчаливом негодовании удалилась. Поперек склона она прошла к месту сбора регулярных и тяжелых пехотинцев, спотыкаясь об остатки развороченного мощеного тракта. Да уж, нам придется все это восстанавливать. Видимо, таков смысл войны: сначала разрушай, а потом чини. Эх, тяжела ты, саперская доля…

Рядом присел Манкс, лицо у него было опаленное и черное от сажи.

– Почему перестали стрелять? Снарядов еще полно!

– Приказ Кулака. Передай остальным, пусть убирают остатки в ящик, только чтоб шерстью не забывали прокладывать.

Хмур выпрямился, потянул затекшую поясницу и огляделся. Огромные дыры в земле, дымящиеся кратеры, удушающий дым вперемешку с пылью, грязью и кровью.

– Похоже, здесь мы закончили, – произнес капрал со вздохом.

Осталок помогла Эрекале подняться. У него в голове бушевала буря, словно небеса разверзлись и оттуда загрохотал ливень, к которому примешивался надрывный стук сердца. Вглядываясь сквозь пелену дыма и пыли, он увидел осиную возню солдат. Офицеры выкрикивали приказы, пытаясь хоть как-то восстановить порядок.

– Что… что происходит? – спросил Эрекала, и его собственный голос звучал очень далеким шепотом.

Осталок тоже как будто перекрикивала расстояние в тысячу шагов.

– На другой стороне перевала – малазанцы. Числом не менее четырех рот.

– Это невозможно.

– Они появились ниоткуда и теперь мы окружены!

Эрекала потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. Как? Нам же говорили, что другого пути через горы нет.

– Постройте солдат в каре, раненых разместите в центре.

Осталок пошла выполнять приказ, а сам Эрекала, шатаясь, двинулся к южному склону перевала.

Проталкиваясь между смятенными солдатами, которые вдруг позабыли про дисциплину, командующий Серых шлемов пересек лагерь. Слух и зрение прояснялись, дым и пыль постепенно оседали. В воздухе пахло обожженным мясом, горелой тканью и кожей. При воспоминании об увиденном в окопах командующего передернуло. Что с нами стало? Как мы могли такое сотворить?

Завидев малазанцев, он остановился. Никакой ошибки быть не могло: это были те же самые солдаты, которых он видел ранее на северном склоне. Путь. Ни у кого нет такой силы. Даже боги не в состоянии создать подобные врата. Но как я могу спорить с тем, что вижу своими глазами? Эрекла разглядел среди солдат тяжей, морпехов с арбалетами, простых пехотинцев и застрельщиков. В отдалении стояла небольшая палатка, окруженная караулом.

Сзади к Эрекале подбежал посыльный.

– Командующий! Враг добрался до верхних окопов и продолжает наступление!

– Спасибо, – ответил Эрекала.