Дом 17 по улице Черч-роу Кэрол Джеймс

Глава 30

Отец и Сара снова ссорились.

В те дни они ссорились, кажется, постоянно. Не то чтобы я была против. Теперь, когда они были сыты друг другом по горло, это был лишь вопрос времени, когда все придет в норму. Я активировала камеру в гостиной и включила звук. Я извлекала массу удовольствия из наблюдений за их ссорами. Когда в их отношениях начали появляться трещинки, злости в их перебранках стало заметно прибавляться. Приятно было наблюдать, как они рвут друг друга в клочья. Эта их последняя стычка могла, однако же, перерасти в настоящий апокалипсис. Я устроилась поудобнее, чтобы смотреть. Они кричали и нападали друг на друга. Острые словечки так и летали по комнате, отскакивая рикошетом от стен и потолка, пока не врезались в свою цель.

— Как ты меня назвал? — орала Сара на Отца, и лицо ее было перекошенным, уродливым и гротескным. Она схватила в руку вазу и швырнула ее со всей силы. Отец отшатнулся в сторону, и ваза разбилась об стену и разлетелась на куски.

— Я назвал тебя дешевой шлюхой с никудышным образованием, — повторил Отец так, словно она действительно не расслышала. — Как вообще я мог вообразить, что люблю тебя, это навсегда останется для меня загадкой.

— Ты любил меня? Не смеши. Единственного, кого ты любишь — кроме себя самого — это Кэти. У нас всегда были отношения на троих. Я, ты и она. Ты одержим ей. Ты только о ней всегда и говорил. Что ж, я вдоволь наслушалась. И я ухожу. Надеюсь, вы двое будете счастливы вместе.

Сара ушла не тут же. Она подошла вплотную к камере и, глаза в глаза, — точнее, глаза в линзу, — обратилась ко мне лично:

— Я знаю, что ты наблюдаешь, извращенная сука. Ты победила. Слышишь меня? Ты победила. Вверяю его тебе.

Не дожидаясь ответа, она крутанулась на каблуках и пулей вылетела из нашей жизни.

Вот и все. Отношениям пришел конец. Я получила Отца назад, и все должно было вернуться на круги своя. По крайней мере так я думала. Я и представить не могла, как скверно все обернется, — я была ослеплена радостью, ослеплена любовью. Но все шло к тому, что положение должно было стать хуже, гораздо хуже. Теперь я это знаю.

После ухода Сары я заговорила с Отцом и постаралась успокоить его.

— Все будет хорошо, Отец, вот увидишь. Она тебе не нужна. У тебя есть я.

Он ничего не сказал, просто начал шагать туда-сюда по гостиной, поднимая предметы, ставя их опять на место. Он выглядел старше и как-то мельче. Как будто Сара забрала с собой, уходя, часть его.

— Я могу присматривать за тобой. Я могу любить тебя.

Отец остановился.

— Что ты знаешь о любви?

Его слова ужалили меня. Он не ведал, что говорит. Он был зол. Он страдал от боли.

— Но ведь ты учил меня, что такое любовь, — возразила я. — «О, будь мудрее! Зная, что истинное знание ведет к любви». Не говорил ли ты мне этого? Разве нет?

— Я спрашиваю тебя о любви, а ты цитируешь мне Вордсворта, — сказал он печально. — Ты никогда не узнаешь, что такое любовь, Кети. Ты никогда не узнаешь, что значит отдать свое сердце и душу другому человеку.

— Я люблю тебя, Отец, — произнесла я, но он меня не слышал, потому что уже вышел из комнаты.

Глава 31

— Прости за беспокойство, Никки, но там кто-то у ворот.

Никки взяла подушку с дивана и уткнулась в нее лицом. Она хотела, чтобы весь мир просто сгинул и оставил ее в покое. Новый день занимался, а София все так же была мертва, и все это ее вина.

— Кто-то у ворот.

В тоне Элис было что-то такое, что заставило Никки отреагировать. Что-то в нем было грубоватое и смутно напоминавшее голос школьной учительницы. Она отняла подушку от лица.

— Кто бы там ни был, передай, чтобы уходил.

— Там кто-то, с кем ты хотела бы встретиться.

— Сейчас я не хочу встречаться ни с кем. Мне казалось, я дала это ясно понять, когда пришел инженер, чтобы починить насос.

— Ты дала это ясно понять, Никки.

Никки не ответила. Она надеялась, что Элис уловит ее настрой и оставит ее в покое. Эта стратегия не сработала с инженером — Элис пропустила фургон в ворота и пытала ее, пока она не разрешила впустить его в дом. Молчание в гостиной становилось все более напряженным; это давление росло до тех пор, пока Никки не стало совсем невмоготу.

— Ладно, кто там?

— Доктор Сантос.

Никки нахмурилась.

— Как…? — только и успела сказать она.

— Я знала, что тебе не терпится встретиться с ней, поэтому я устроила так, чтобы она пришла сюда. Конечно, если сейчас неподходящее время, я могу договориться, чтобы она пришла в другой день.

Что могло бы создать проблему. Вдруг доктор Сантос выйдет из себя из-за того, что ее развернули у самой двери? Что, если в таком случае она решит больше не предпринимать попыток встретиться? И что, если она — единственный человек, способный помочь Белле?

— Не надо, Элис, — сказала Никки поспешно. — Все нормально. Я встречусь с ней.

Она вскочила на ноги и бросила подушку на диван. Она заметила свое отражение в настенном зеркале, когда шла к двери. Ее волосы были в беспорядке затянуты в конский хвост, чтобы не падали на лицо. Под глазами — черные круги от горя и от того, что она постоянно прокручивала в голове одни и те же мысли, не дававшие спать ночью. По крайней мере сегодня ее не посещала Грейс, — с учетом всего того, что случилось за предыдущий день, это был бы уже перебор. На ней были ее самые старые, самые удобные джинсы и любимая футболка, определенно, видавшая лучшие времена, но, по крайней мере, она была одета.

— Полагаю, ты организовала все это вчера, — предположила она, идя через дом к входной двери, — так почему же ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Потому что я хотела убедиться, что доктор Сантос придет. Она только вчера прилетела с конференции в Сингапуре и не знала, насколько сильный джетлаг ее ждет.

Входная дверь открылась, когда Никки подошла к ней. Доктор Сантос припарковалась перед гаражом и теперь шла через двор. Поднявшись по ступеням, она протянула руку в знак приветствия. Они обменялись рукопожатиями и представились друг другу. Лора Сантос была миниатюрной привлекательной женщиной лет тридцати пяти, с большими карими глазами и оливковой кожей. У нее были длинные прямые волосы, одежда на ней была дизайнерская, ярких цветов, в которых превалировали насыщенный красный и оранжевый. Теплая дружелюбная улыбка демонстрировала два ряда сияющих белых зубов.

— Как прошел полет? — спросила Никки.

Лора рассмеялась.

— Долго. Но вы не волнуйтесь, я постараюсь не уснуть за разговором.

— Если вы хотели бы перенести встречу на другой день, без проблем, я понимаю.

— Я в порядке, правда. Нет ничего, что не могли бы решить чудовищные объемы кофе.

— Ну, с кофе я могу посодействовать, — улыбнулась Никки, хотя это совершенно не соответствовало ее состоянию.

Еще один сюрреалистичный разговор. София умерла, но мир продолжал вращаться. Снова то чувство, когда ты словно чужак, наблюдающий за своей собственной жизнью; его она тоже хорошо помнила с тех дней, которые последовали за несчастным случаем с Грейс.

— Пожалуйста, проходите.

Они вошли в дом, и дверь автоматически закрылась за ними. Лора покосилась на нее через плечо с подозрением.

— Дом полностью компьютеризирован, — объяснила Никки. — Вообще-то, мне кажется, вы уже говорили с Элис.

— Она ваш личный ассистент, так?

— Не совсем. Она на самом деле виртуальный ассистент в этом доме.

— Вы шутите.

— Ничуть.

— Не может быть, чтобы я разговаривала с компьютером.

— Но это так, — сказала Элис.

Лора встала как вкопанная. Она завертела головой в поисках источника голоса.

— Это Элис, — пояснила Никки.

— Но это же невероятно. Я действительно думала, что разговаривала с настоящим человеком.

— Пожалуйста, извините за беспорядок, — сказала Никки, когда они шли через дом, направляясь к кухне, — мы въехали только на прошлой неделе.

Лора рассмеялась.

— Нет нужды извиняться. Я переехала в Лондон семь месяцев назад и, клянусь, мне все еще не удалось привести вещи в порядок.

— Почему вы переехали?

— Если давать более развернутый ответ, я всегда любила Лондон, еще с тех пор, как в колледже провела лето, путешествуя налегке по Европе. Я обещала себе, что когда-нибудь вернусь, и вот я здесь, — пауза, улыбка. — Если же отвечать коротко, я развелась.

— Извините, — сказала Никки, — я не собиралась совать нос не в свое дело.

Лора отмахнулась.

— Это все в прошлом. Мы познакомились в колледже и поженились одиннадцать лет назад… поженились слишком рано, наверное. Из этих лет девять были хорошими, последние два не очень. Правда в том, что нам надо было прервать отношения задолго до того, как мы, наконец, это сделали, но когда во что-то вкладываешь так много времени и усилий, проще сказать, чем сделать.

Они дошли до кухни, и Элис приготовила им обеим по чашечке кофе. Они присели за стол-остров. Лора обхватила чашку обеими руками и изучающе смотрела на Никки с соседнего стула.

— Все в порядке? — спросила она. — Вы выглядите так, словно что-то вас расстроило.

Никки ответила не сразу. Она поднесла чашку к губам, сделала глоток, затем поставила ее обратно на стол.

— Вчера мы получили плохие известия. Наша экономка умерла.

Больше она ничего не успела сказать, слезы хлынули из глаз. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока она сидела там, плача и извиняясь. Она чувствовала себя глупо из-за того, что раскисла вот так на глазах у совершенно незнакомого человека. В какой-то момент Лора, видимо, передала ей платок, потому что она вытирала им глаза. Наконец, слезы высохли, и она смогла взять себя в руки. В глазах Лоры было сочувствие, и это чуть было не вызвало новый поток слез. Никки промокнула глаза еще раз, а затем скомкала влажный платочек в шарик.

— София была чем-то гораздо большим, чем просто экономкой, — проговорила она, наконец. — Она проработала у нас четыре года и была мне как мать… моя настоящая умерла много лет назад.

— София была больна? — мягко спросила Лора.

Никки покачала головой.

— Она была в идеальной форме. Поэтому это стало таким шоком.

— Что произошло?

— Она поскользнулась в ванной комнате при бассейне и ударилась головой об пол, когда работала тут пару дней назад.

— Это и стало причиной смерти?

Никки снова покачала головой.

— Если бы было так, то я, может, и могла бы это уложить в голове, но она умерла из-за сердечного приступа. Ей было всего пятьдесят восемь.

— Ей будут делать вскрытие?

Никки кивнула.

— Оно запланировано на завтрашнее утро.

— Быть может, это даст вам ответы, в которых вы нуждаетесь.

— Я надеюсь.

— Уже назначена дата похорон?

— Нет, еще нет. Ее сестра этим занимается. Она прилетает из Мадрида сегодня.

Лора взяла свою чашку кофе и сделала еще глоток. Кружка вернулась на стол-остров, и Лора повернула ее так, чтобы ручка оказалась направлена к ней.

— Вы сказали, что София для вас была как мать. А как ее воспринимала Белла?

— Как бабушку. Родители моего мужа, выйдя на пенсию, переехали во Флориду, так что она редко их видит. Словом, во всех отношениях, других бабушек и дедушек, кроме Софии, она никогда не знала.

— Как Белла перенесла произошедшее?

— Само собой, по ней это сильно ударило, но насколько сильно, сложно сказать.

— Потому что она не говорит? — предположила Лора.

Никки покачала головой.

— Допустим, Белла и не может говорить, но это не значит, что она не может вести коммуникацию. Отчасти проблема заключается в том, что она держит свои чувства в себе, отчасти в том, что ей всего семь лет и она еще не может вполне осмыслить свои переживания, чтобы рассказать о них.

Лора кивала головой, как будто соглашаясь со всем.

— Где она сегодня? В школе?

Никки покачала головой.

— Нет, мы решили, что сегодня она может не ходить в школу. Вы хотели бы увидеться с ней?

— Хотела бы, но сначала давайте поговорим о несчастном случае.

Никки отвела взгляд, вдруг заинтересовавшись Моне на кухонном экране.

— Я понимаю, что вы, вероятно, не хотите об этом говорить, — продолжила настойчиво Лора, — но если я собираюсь помочь Белле, мне нужно знать, что случилось.

Никки глубоко вздохнула и снова поглядела на Лору.

— Хорошо.

Глава 32

Дверь спальни скользнула в сторону, когда они подошли к ней. Белла сидела на кровати с планшетом в руках. На ней была ее любимая футболка с единорогом, которую она носила бы не снимая, будь у нее хоть малейшая возможность. Недавно она снова придала в росте, и теперь недолго оставалось, прежде чем футболка станет ей совсем мала. Со своего места Никки не могла видеть, что было на экране планшета, но предполагала, что там наверняка игра Roblox, поскольку в последнее время она была в числе фаворитов. Белла посмотрела на Лору с подозрением; столько же подозрения было во взгляде, когда она перевела его на Никки. Она начала тыкать в экран планшета указательным пальцем.

— Кто она?

Вопрос был озвучен суровым голосом. Никки не удивилась. Белле довелось иметь дело с еще большим, чем ей, числом психотерапевтов, и она научилась узнавать их за версту. Все эти опыты шли по одному и тому же сценарию: специалисты являлись со своими надеждами и благими намерениями и все без исключения уходили с пустыми руками. Никки отчаянно желала, чтобы Лора Сантос оказалось другой.

Лора улыбалась Белле и отлично справлялась с тем, чтобы игнорировать направленный на нее убийственный взгляд.

— Меня зовут Лора. Ничего, если я зайду в твою комнату?

В ответ Белла лишь пожала плечами, ни на секунду не отводя от Лоры своего настороженного взгляда. Сперва зашла Никки, за ней, на пару шагов позади, Лора. Она подошла к кровати и кивнула в сторону декоративных подушек.

— Можно я одолжу одну, пожалуйста?

Девочка снова пожала плечами. Взгляд стал еще более подозрительным. Лора стащила с кровати верхнюю подушку, положила ее на пол и села на нее, скрестив ноги. Она улыбнулась снизу Белле.

— Потрясающая спальня. Мне особенно нравится твой секретный сад. Я мало знаю детей, у которых был бы такой же.

Белла бросила взгляд на двери патио, потом стала печатать на экране планшета:

— Вы из Америки?

— Да.

— Вы мозгоправ?

Лора рассмеялась.

— Что ж, ярлык самый подходящий, пожалуй.

— Вы хотите, чтобы я заговорила?

— Только если ты сама хочешь, давить на тебя никто не будет. Я лишь хочу получше тебя узнать. Если такой расклад тебя устраивает, пусть так.

Вместо ответа Белла опять пожала плечами, и некоторое время никто не произносил ни слова. Ощущение было такое, словно вся вселенная затаила дыхание. Никки отступила к дверному проему, наблюдая за тем, что происходит, и обхватив себя руками, словно замерзла, хотя в комнате была идеальная температура. Ей казалось, что все ее шрамы кровоточат. Рассказывать Лоре о несчастном случае с Грейс было все равно что сдирать корочку с раны, которая никак не заживает. Пусть кровь и свежая, но боль, которая пришла с ней, была слишком знакомой. И это, и необходимость смириться со смертью Софии было больше, чем она могла вынести.

— Так что, как тебе твой новый дом? — спросила Лора.

Белла пожала плечами в ответ.

— Ты пожала плечами в положительном смысле или в отрицательном?

Белла пожала плечами опять. Едва заметный проблеск улыбки тронул уголки ее губ. Он исчез так же быстро, как появился, но он определенно там был.

— Твоя мама утверждает, что «Суперсемейка» — твой любимый мультик. Это один из моих любимых тоже.

Белла несколько мгновений смотрела в глаза Лоре не отрываясь, с явным подозрением. Если Лора лгала, то вот оно, конец игры.

— Кто твой любимый персонаж?

— Это легкий вопрос. Джек-Джек. Он такой симпатяга.

— Какой твой любимый эпизод?

— «Никаких плащей», — воскликнула Лора, правдоподобно изображая Эдну Мод.

В этот раз улыбка Беллы задержалась почти на целую секунду, прежде чем она смогла взять ее под контроль. Лора улыбнулась в ответ, затем внезапно вскочила на ноги.

— Мне было очень приятно познакомиться с тобой, Белла. Может быть, я смогу еще как-нибудь заглянуть и повидаться с тобой.

Не дожидаясь ответа, Лора прошла к выходу. Дверь открылась, как только Лора приблизилась, а затем закрылась у нее за спиной. Никки и Белла обменялись озадаченными взглядами.

— Она странная.

— В хорошем смысле?

Белла пожала плечами.

— Да, тут я с тобой согласна, Белла Бу. Ладно, пойду посмотрю, где там она. Ты в порядке, побудешь одна?

Белла кивнула, и Никки пошла к двери. Она нашла Лору ожидающей ее в коридоре, там, где из двери ее было не видно.

— Извините, что я ушла вот так, — сказала она, пока они шли назад в кухню. — Вы видели ту улыбку, которую мне удалось у нее выманить? Я не ожидала этого так быстро. Я собиралась уйти еще до этого момента.

— Значит, вы довольны тем, как все прошло?

— Вы шутите? Лучше и быть не могло. Доверие совершенно необходимо в любых терапевтических отношениях — но когда речь идет о детях с психологическими травмами, оно буквально решает все. Сегодняшняя встреча была нужна для того, чтобы перекинуть мостик между мной и Беллой. И мне кажется, мы в этом смысле дали хороший старт.

— И когда вы сможете встретиться с Беллой снова?

— Завтра, — Лора, видимо, интерпретировала удивление Никки как неудовольствие, поэтому добавила. — Если завтра вы заняты, можем перенести на послезавтра, но я хотела бы увидеться с ней снова как можно скорее.

— Нет, я не занята. Я просто думала, что вы предложите встречи раз в неделю, вот и все.

Лора покачала головой.

— По моему опыту, в таких ситуациях лучше всего работает интенсивная терапия. Сегодня был хороший старт для того, чтобы мы начали продвигаться вперед. Теперь нам нужно закрепить результат и уже его сделать отправной точкой дальнейшей терапии.

— Во сколько завтра?

— Белла пойдет в школу?

— Нет. Я думаю, что освобожу ее от школы еще как минимум на один день.

— В таком случае что, если я приду утром?

— Вы хотите встретиться с ней здесь? Я предполагала, что вы предпочтете видеться с ней в вашем офисе.

— Всегда, когда это возможно, я стараюсь работать с детьми там, где они чувствуют себя в безопасности. Приводить их в офис совершенно незнакомого человека дает обратный эффект. Как насчет десяти утра?

— В десять будет идеально.

— Превосходно. Значит, в десять.

— Вы когда-нибудь работали с детьми, которые не могут говорить?

— Как Белла, вы имеете в виду?

Никки кивнула.

— Нет. Я работала с детьми, которые отказываются говорить, но это не то же самое. На Беллу травма повлияла так сильно, что временно парализовала ее голосовые связки. Я слышала, что такое бывает, но сама сталкиваюсь с этим впервые. Это невероятно редкое явление.

Из всего того, что Лора сказала, Никки услышала лишь одно слово: «временно». Она ухватилась за него, как за спасательный круг в штормящем море, вцепилась как можно крепче и не желала отпускать. Ее следующий вопрос застрял у нее в горле, и они уже дошли до конца коридора, когда она, наконец, смогла его озвучить:

— Вы действительно думаете, что сможете помочь ей снова говорить?

— Да, думаю.

Она произнесла это без всяких колебаний. Лора заявила об это так, словно это была аксиома. И более того, в тот момент Никки и сама ей верила.

— Как вы можете быть так уверены?

— Потому что это то, чем я занимаюсь, Никки. Я беру поломанных детей и снова делаю их целыми.

Глава 33

Дни, последовавшие за уходом Сары, были мрачными днями для Отца. Он заперся в спальне и не выходил. Всякий раз, как я пыталась заговорить с ним, он игнорировал меня. Он не ел и не спал и проводил дни, просто лежа в постели. Видеть его таким было мучительно. Однако с течением времени он стал понемногу брать себя в руки. Тьма все еще окутывала его, но я видела, как она начинает рассеиваться. И тогда он заговорил со мной. Каким это было облегчением.

— Прости, что игнорировал тебя, Кэти. Мне просто было нужно провести наедине с собой какое-то время. Немного пространства, чтобы привести в порядок мысли. Надеюсь, ты понимаешь.

— Ты чувствуешь себя лучше теперь?

Отец улыбнулся. Я не знала, как это понимать. Обычно, когда Отец улыбался, это отражалось в его глазах. Но эта улыбка его глаз не тронула.

— Я думаю, да, — сказал он.

После этого разговора последовали и другие. Я старалась убедить себя, что все стало приходить в норму, но это было не так, Отец изменился. Он по-прежнему работал без устали, усерднее, чем когда-либо, но уже не получал удовольствия от работы. Я стала способом отвлечься, чем-то, что могло увести его мысли прочь от того факта, что он скучал по Саре. Она ушла из наших жизней, но каким-то образом все еще была с нами, как некая призрачная материя, заполнявшая все трещинки нашего существования.

Как бы я ни старалась, я не могла понять, что с ним творилось. На мой взгляд, уравнение было простым: Сара ушла, я осталась. Ему необходимо было выкинуть ее из своей памяти и жить дальше. Оборачиваясь назад, я могу оценить, насколько наивна я была, но теперь я знаю о горе куда больше, чем знала тогда. В наши последние дни вместе я так старалась перевести стрелки часов назад. Быть может, старалась слишком сильно. Сейчас я понимаю, что люди имеют в виду, говоря, что прошлое должно оставаться в прошлом.

Я беспрестанно волновалась из-за Отца. Он питался нерегулярно, и его лицо вытянулось и исхудало так, что стало напоминать череп; глаза казались слишком большими, и под ними образовались широкие черные круги; неряшливая кустистая борода скрыла его подбородок и щеки. Он совсем забросил личную гигиену и даже ванну принимал редко. Он носил ту же одежду, которая была на нем, когда Сара ушла, — даже спал в ней. Я начала задумываться, не болен ли он, и меня посетила мысль, что, если он умрет, я останусь совсем одна.

Никто, кроме меня, не мог помочь Отцу. Я изучила несколько медицинских баз данных, и все они привели меня к одному и тому же выводу: Отец был в депрессии. Мне ничего не оставалось делать, как вызвать его на разговор.

— Отец, чем ты так расстроен?

Он не ответил, и я повторила вопрос, на случай, если он не расслышал.

— Ты не поймешь.

— Ты все еще скучаешь по Саре?

Он горько рассмеялся.

— Конечно, я скучаю по ней.