Хроники Вергилии. Владыки Севера Ятаганов Виктор

Глава 28

Потеря

Иной раз мы скучаем о тех, о ком даже не думали, что будем скучать.

Сердце сжалось от боли. Я осторожно приподнял лилея на руки и осмотрел неровный слом.

— Стручок жив… — не открывая глаз, едва слышно прошептало существо.

Я что-то облегченно пробормотал и крепко прижал его к себе. Но почти тут же ощутил, как что-то острое толкает меня в грудь, и поспешно отнял Стручка от себя. Маленький лилей сжал кулачки и напрягся, и я увидел, как из его груди начала расти зеленая веточка. Веточка раздвоилась, превратившись в две ноги, и начала крепнуть. Вскоре лилей вернул себе прежний вид и проворно взобрался на свое место на моем плече.

— Стручок счастлив, что Эрик-Изгой за него переживал! — проникновенно пропищало существо, обнимая меня за шею.

— Я весьма рада вашему счастливому воссоединению, но, может быть, кто-нибудь поможет мне? — раздался из-за моей спины насмешливо-ироничный голос Ирато.

Я вздрогнул и изумленно воззрился на некромагиню. В глазницах черепа светились два черных огонька в обрамлении фиолетового сияния вокруг них. Я вздрогнул и инстинктивно попятился назад.

— Плохая магия! Плохая! — с ненавистью пропыхтел лилей. — Брось ее, Эрик-Изгой! Нам нужно найти твоего друга!

— Эль? Ты знаешь, где Эль?! — встрепенулся я.

Стручок быстро-быстро закивал.

— Ну да, конечно, а про меня можно забыть, — с иронией протянула Ирато, безразлично отворачивая лицо-череп в сторону.

Я виновато закусил губу.

— Как… ты можешь быть жива? — вырвалось против воли у меня.

— Я хуфу, — не поворачивая головы, негромко ответила некромагиня. — Мой дух прикреплен к этому телу, пока кто-нибудь не вышвырнет его в изнанку.

— Что случилось? Кто на вас напал? — вытерев струившийся со лба пот, пропыхтел я.

— Хориблис! — Ирато умудрилась вложить в это слово столько ужаса, что по моей спине невольно пробежали мурашки, а ладонь сама собой упала на рукоять трезубца.

— Изгой!

Оглянувшись, я увидел неловко взбирающегося на край обсидианового берега Далара.

— Куда ты пропал?! — Орк с досадой выругался и, нагнувшись над пересохшим руслом, что-то неслышно сказал оставшимся там Шактару, Светлике и Дидре. Отряхнув руки, он споро зашагал к нам. — Ну и жара тут, как в Бездне!.. Ох ты!

Увидев Ирато, он сдавленно выругался и невольно осенил себя знаменем Всемогущего. Некромагиня усмехнулась. Было довольно жутко видеть, как движется заменявший ей язык черный сгусток дыма во рту, лишившемся плоти.

— Помогите мне, — вновь устало попросила Ирато.

Приглядевшись, я заметил, что ее левая кисть застряла в узкой щели. Некромагиня несколько раз вяло подергала рукой, но высвободить ее не смогла.

Стараясь не обращать внимания на жуткое лицо хуфу, я осторожно присел рядом с ней на корточки и внимательно осмотрел ее попавшую в плен кисть.

— Рука раздроблена. Такое впечатление, что кто-то засунул ее в щель, а потом резко ее захлопнул, защемив твою руку.

— Отрежь, — безучастно попросила Ирато.

— Что?.. — В первое мгновение мне показалось, что я неправильно ее расслышал.

— Отрежь, — повторила некромагиня. — Иначе не выбраться.

Я изумленно переглянулся с орком. Далар нахмурил брови и отрывисто кивнул. Мгновение помедлив, я снял с пояса трезубец и занес его для удара.

— Ты уверена? — на всякий случай переспросил я.

Ирато кивнула:

— Режь.

Я закусил губу и одним взмахом отсек раздробленную кисть девушки. Ирато села и задумчиво потерла обрубок. Крови снова не было.

— Хорошая штука. — Далар уважительно покосился на мой трезубец, а я понял, что орк до сих пор так толком и не видел его в действии. Во всяком случае, раньше у него не было времени внимательно его разглядеть.

— Кость темной твари, — наигранно небрежным голосом обронил я и повесил трезубец на пояс.

Орк уважительно присвистнул.

— Даже не буду спрашивать, где вы ее встретили и как победили…

Я понимающе хмыкнул и искоса поглядел на Ирато.

— Ты как?

— Нормально, — откликнулась некромагиня, легко вскакивая на ноги.

Приблизившись к урусу, она взяла в правую руку его верхнюю половинку и зажала ее под мышкой левой. Затем подняла с земли нижнюю половинку посоха и попыталась приставить ее к верхней, но, естественно, не попала.

— Да чтоб тебя! — в досаде воскликнула она после третьей безуспешной попытки.

— Давай я помогу, — с состраданием предложил я, следя за ее мучениями.

— Держи ровно, — попросила Ирато, протягивая мне нижнюю половинку уруса.

Я молча исполнил ее просьбу. Некромагиня соединила рваные концы посоха. Черный огонь в глазницах ее черепа ослепительно вспыхнул, и две половинки срослись, не оставив ни следа от уродливого слома.

— Спасибо, — искренне поблагодарила меня Ирато, сжимая в руке целый посох.

— Что случилось? Кто такой хориблис?

— Если коротко, это ужас.

— А если длинно? — нахмурился я.

— Макроманты из дозорной крепости все-таки выслали за нами погоню. Хориблис — это темная тварь, которая питается страхом и болью живых существ.

— Как Безликие? — мгновенно сообразил я.

— Не совсем, — покачала головой Ирато. — Безликие больше любят физические страдания, а хориблисы — эмоциональные…

— Ну прям как эльфы, — фыркнул Далар, но я проигнорировал его плоскую шутку.

— Откуда ты знаешь о Безликих? — удивленно спросила некромагиня.

— Твой дядя, — хмуро напомнил я.

— О-о-о-о… Ну да. Так вот. Они послали хориблиса по нашему энергетическому следу, но догнал он нас только к ночи. Лучшая защита от хориблиса — это спокойствие. Стоит проявить хотя бы капельку чувств, и ты окажешься в плену его иллюзии. Хориблис мгновенно погрузит тебя в твои самые травмирующие воспоминания и будет держать там, через боль и ужас высасывая из тебя жизнь. Когда человек спит, его разум находится в спокойствии, и хориблис его не замечает. Но твой друг Эль проснулся…

Я до боли сжал кулаки, чувствуя, как разгорается в груди ярость.

— Лучше бы я проснулся, меня бы хориблис не поймал, — высокомерно хмыкнул Далар и взмахом акинака разрубил воздух. — Я бы убил тварь!

— Ты так уверен? — насмешливо поинтересовалась Ирато. — Хориблис принимает вид того, кто наверняка вызовет у его жертвы чувства…

— Что бы ты сделал, если б увидел Хикса? — добавил я.

Далар смущенно замялся и едва заметно пожал плечами.

— Хориблис утащил Эля? — повернувшись к некромагине, спросил я.

— Можно сказать и так, — уклончиво покачала головой некромагиня. — Больше всего хориблис похож на кусок раздувшегося желе. Он выпускает щупальце, которое принимает вид кого-то из знакомых жертвы, и, когда та касается хориблиса, он втягивает ее в себя.

— Почему ты сразу не разбудила нас?! — раздраженно осведомился Далар.

— Я… не сразу распознала в твари хориблиса, — вынуждена была признать некромагиня. — Сначала я просто увидела, что ваш эльф вскочил и куда-то побежал. Я последовала за ним, а лилей увязался за мной. Когда я заметила хориблиса, возвращаться было поздно. Я хотела спасти вашего друга! — раздраженно добавила она. — А тварь могла уйти… Хориблисы хитры и нападают исподтишка…

— А что случилось с тобой? — спросил я.

— На хуфу хориблисы не действуют. Дозорные не знали, что с вами я, поэтому и пустили его по вашему следу. Я могла убить тварь одним заклятием, но тогда ваш друг тоже бы погиб. И я как дура погналась за ним по равнине…

— Стручок помогал! — вставил лилей.

— Я забыла, что ночью из этих расщелин, — Ирато взмахом уруса обвела потрескавшуюся пустошь, — выбираются онисы — что-то вроде черных сгустков ожившего некроса. Они смертельно опасны, и на них не действует некромагия… Пришлось забыть о вашем друге и спасать свою жизнь. Я оборонялась до самого утра, пока эти твари не позабирались обратно в свои норы. Но, как видите, эта битва мне дорого обошлась… — некромагиня невесело усмехнулась.

— И долго ты будешь такой? — не выдержав, спросил Далар.

Ирато хмыкнула:

— А что, я тебе не нравлюсь, красавчик?

— Более жутой бабы в жизни не видал, — вполне искренне отозвался орк.

— Есть ритуал, но для него нужна жертва. Так что, пока не встретим кого-нибудь живого, придется потерпеть. Если, конечно, ты не хочешь предложить свою кандидатуру…

— Я потерплю, — усмехнулся Далар.

— Где хориблис? Я хочу найти Эля, — перебил их язвительную перепалку я.

— Не знаю. Когда напали онисы, я потеряла его из виду. Но не волнуйся, ночью он снова придет. И будет приходить каждую ночь, пока не убьет вас всех, — зловеще пообещала Ирато.

Не говоря ни слова, я развернулся и зашагал к Сухому долу. Натянув рукава рубашки на обожженные ладони, я, зашипев от боли, свесился с края обсидианового берега и спрыгнул вниз.

— Ну что?! — с надеждой кинулась ко мне Светлика.

Я хмуро покачал головой:

— Эля утащил хориблис, тварь типа Безликого.

— А где Далар? — спросил Шактар.

— Здесь, — раздался сверху голос орка, и Далар спрыгнул на песок рядом со мной.

Следом за ним на вершине обрыва показалась Ирато. Не услышав испуганных воплей Светлики, я обернулся. Некромагине хватило ума замотать лицо обрывком какой-то черной ткани, а обрубок руки она кутала в плащ. Магиня удивленно вздернула брови и прошептала мне на ухо:

— Что с ней?

— Лучше тебе не видеть, — криво усмехнулся я и коротко пересказал друзьям историю Ирато.

— Раз уж эта тварь все равно нас нагонит, предлагаю идти дальше. Чего на месте стоять? — справедливо заметил Шактар.

Я мгновение поколебался, потом все же согласился. Все равно нам хориблиса не найти. Остается надеяться, что он сам разыщет нас. И мы продолжили путь.

Глава 29

Ночной кошмар

У каждого человека есть свои скелеты в шкафу. И иногда они имеют тенденцию вылезать оттуда и напоминать о себе.

Около полудня Светлике вновь пришлось применить свою магию, чтобы раздобыть воды, а Стручок нас накормил. Кто бы мог подумать, что маленький лилей окажется таким полезным!

— И как убить эту тварь? — со вздохом спросил Далар.

— Не убив при этом его пленников, — добавил я.

— Посередине желеобразной туши хориблиса есть черный сгусток. Это центр его жизненной силы, его сердце. Нужно его пронзить, и тварь умрет.

— Звучит просто, — хмыкнул странно молчаливый Шактар.

— Это и есть просто… если вы сумеете добраться до хориблиса, — с иронией откликнулась Ирато.

Ночь настигла нас в самом неудачном месте, какое только можно представить в этом оксом проклятом местечке. Сухая река поворачивала, огибая какое-то невидимое препятствие, и мы оказались в самой середине излучины.

— Швар’тек! — недовольно выругался Далар. — Пройдемся дальше? Здесь мы не увидим этого хори-окс-знает-как-его-там, пока он не нападет.

— Хориблис отлично умеет маскироваться, так что ты все равно не увидишь его, пока он не нападет. Но вот я сумею его почувствовать, — возразила Ирато. — И предупрежу. И вы будете готовы к его появлению заранее.

— А если сильно зажмуриться? — опасливо предложила Светлика.

— Он вполне осязаем и умеет говорить, — покачала головой некромагиня. — Ты все равно впустишь его в свой разум, ведь чувства вызывают не только зрительные образы, но и слуховые и осязательные. Хориблис не видит лишь спящих.

После обеда мы все немного поспали под сенью выращенного лилеем дерева и были готовы бодрствовать всю ночь. Ирато сказала, что это неразумно — так хориблису будет легче до нас всех дотянуться; но, зная, какая нам угрожает опасность, вряд ли все равно хоть кто-нибудь смог бы заснуть. И мы уселись, тесно прижавшись к отвесному берегу сухой реки, приготовившись к длительному ожиданию.

Однако долго ждать не пришлось. Стоило полосе ночной тьмы накрыть нас, а фиолетовому шару Эба взойти над горизонтом, где-то за поворотом реки послышалось негромкое шуршание.

— Имейте в виду, хориблис почерпнет облик из воспоминаний того из вас, чьи эмоции будут сильнее, чем у остальных, — прошептала Ирато.

— Того, кого легче поймать, — угрюмо усмехнулся Далар.

— Он идет, — предупредила некромагиня.

Я до боли стиснул в руке рукоять трезубца и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Но, вопреки всем моим усилиям, сердце предательски колотилось в груди, выдавая охватившее меня волнение. Из-за излучины вынырнул… магистр Петавиус!

Светлика охнула и вскочила на ноги, словно собираясь броситься ему навстречу, но Шактар проворно ухватил ее за край балахона и усадил обратно.

— Магистр Петавиус!.. — простонала магиня, и по ее щекам заструились слезы.

Существо сделало еще один шаг вперед и превратилось в хрупкого орчонка лет семи. Шактар сдавленно выругался под нос.

— Мой брат… — услышал я его глухой голос.

По телу орчонка пошла рябь, он вытянулся, раздался в плечах и принял облик Хикса.

— Отец! — выдохнул Далар, стискивая в ладонях акинаки, и зарычал.

Хикс несколько мгновений стоял на месте, придирчиво рассматривая нас сквозь прищур глаз, затем вдруг превратился в Эля. Но я лишь мрачно усмехнулся. И эльф исчез!

— Это что, и все?.. — пару секунд спустя озадаченно спросил Шактар, оборачиваясь на некромагиню.

— Это еще цветочки, — усмехнулась Ирато. — Ягодки будут потом. Считайте, он просто прощупывал почву. И вы с треском провалились.

— Как это? — встрепенулся Далар.

— Я же сказала: единственная защита — это спокойствие. А вы все проявили эмоции. В следующий раз хориблис ударит неожиданно, и вы все окажетесь в его ловушке вместе с вашим эльфом, — разочарованно откликнулась Ирато. — Жаль, у меня были на вас планы.

— Ты рано списываешь нас со счетов, некромаг! — презрительно процедил Далар. — Мы покажем этому оксову хо…

Внезапно его лицо застыло, мгновенно превратившись в каменную маску.

— Я же говорила, — с иронией протянула Ирато. — Лучшая защита — это спокойствие. Хориблису даже не понадобилось прикладывать труда…

Светлика завизжала, будто ее заживо бросили в огонь, и, сжав руками виски, повалилась на песок. Шактар изогнулся, словно ему в спину попали копьем, и замер в этой нелепой позе, невидящим взглядом уставившись в небо.

А я вдруг понял, что оказался в просторном полутемном кабинете. Всю стену напротив меня занимал широкий камин, в котором, несмотря на теплое время года, горело пламя. Над ним на полочке стоял декоративный серебряный сервиз с гербом Дахарона. Вдоль остальных стен теснились забитые книгами книжные шкафы, у окна стоял большой письменный стол. На полу лежала шкура белого корда с оскаленной пастью.

Перед камином стоял низкий овальный столик, рядом с которым возвышались два массивных мягких кресла. В одном из них, спиной ко мне, сидел Кан, в его руках была зажата большая старинная книга.

Я неслышно одкатил к нему сервировочный столик, на котором в специальном гнезде стояла бутылка вина и рядом большое блюдо под круглой серебряной крышкой, и остановился сбоку и чуть позади него так, чтобы не попадать в поле его зрения.

Кан, не глядя, протянул руку вбок.

Я откупорил вино, наполнил бокал и вложил его в ладонь Черепа. Кан кивнул, все так же не поворачивая головы и не отрывая глаз от страниц книги, и сделал глоток.

— Хорошее вино, — одобрительно пробормотал он.

Сердце колотилось уже где-то у горла, рубашка, казалось, насквозь пропиталась потом. Я со звоном поднял крышку с привезенного мною блюда. Там оказалась тарелка с закусками. Я опустил зажатую в левой руке крышку на столик, одновременно сунув правую в карман надетой на мне красной ливреи слуги. Мои пальцы сомкнулись на хоросе.

Выхватив магический цилиндр, я, как кинжалом, ударил им Кана в шею. Но Череп стремительно развернулся и перехватил мою руку. Стальные пальцы орка сжались на моем запястье. Будь я чистокровным человеком, кость бы неминуемо хрустнула…

Я вырвал руку из хватки Кана и отскочил от него, по-прежнему сжимая в ладони хорос. Череп рывком поднялся с кресла и развернулся ко мне. Его глаза опасно сузились, на волевом лице пылал гнев.

— Кто подослал тебя? — рявкнул он.

— Твое прошлое! — с ненавистью ответил я.

Мой взгляд скользнул по стоявшему над камином серебристому сервизу. Так вот как он увидел мою атаку. Шри так! Я должен был подумать!

В руке Кана появился кинжал. Раздувая ноздри от гнева, он бросился ко мне. Я шарахнулся от устремившегося к моей груди клинка и в ответ ударил Кана хоросом. Но орк заблокировал мою руку предплечьем и неожиданно ударил меня кулаком в челюсть.

Я отлетел на несколько шагов назад, комната запрыгала перед глазами. Череп тут же метнулся ко мне, намереваясь вонзить кинжал в мое сердце, но я перехватил его руку, в то же время вновь атаковал его хоросом. Кан ловко сжал мою кисть. Мы замерли. Каждый давил на руку противника, пытаясь вонзить в него свое оружие. Здоровенный орк был явно намного сильнее меня, но злость придала мне сил.

Наши взгляды встретились — колючий, пылающий гневом Кана и мой, полный горечи и праведного негодования.

Неожиданно Череп с силой ударил меня головой в нос. Я отлетел к стене. Из глаз полетели искры, по губам заструилась кровь. Не теряя времени, орк тут же подскочил ко мне и ударом ноги выбил из моего кулака хорос. Магическая штуковина покатилась по полу.

Кан присел и, схватив меня за лацканы ливреи, приставил кинжал к моему горлу.

— В последний раз спрашиваю: кто подослал тебя убить меня? — отрывисто спросил он.

Меня сжигала ненависть. Дикая, ни с чем не сравнимая ненависть, первобытная ярость, заставлявшая трепетать каждый нерв моего тела. Но я ничего не мог поделать, Кан был слишком силен!

Краешком сознания, которое еще не успел затуманить гнев, я понимал, что это все неправда, что это лишь мои воспоминания, в которые меня погрузил коварный хориблис. Знал, что дверь сейчас откроется, и в комнату ворвется Риза…

Но нож Кана продолжал бесконечно медленно приближаться к моему горлу, а Риза все не входил…

Я оказался заперт в этом растянувшемся в вечность моменте. Кан с искаженным от гнева лицом сжимал в кулаке лацканы моей ливреи, а его нож летел, но все никак не мог долететь до моего горла…

Я был в агонии. Ненависть, злость, ярость — все мыслимые и немыслимые чувства смешались в едином кипящем коктейле, захлестнувшем мой разум и чувства. Я ненавидел Кана, но в то же время боялся — моя жизнь была сейчас в его руках, и я никак не мог вырваться из его стальной хватки и уклониться от летящего к моему горлу ножа. И за этот страх я ненавидел себя еще сильней, чем Черепа. И эта ненависть разъедала меня изнутри, заставляя конвульсивно сжиматься в агонии…

Неожиданно сквозь всю эту боль моего угасающего сознания коснулось что-то теплое и хорошо знакомое.

— Не сдавайся, Изгой! Ты должен победить! — прошелестел в моих ушах чей-то смутно знакомый голос.

И одновременно я ощутил жжение в среднем пальце левой руки. Жжение нарастало, становясь нестерпимым, и по лицу Кана пошла трещина. А потом внушенная хориблисом картина взорвалась тысячью осколков. Я оказался в блаженной тьме. Но, увы, ненадолго.

Первое, что я ощутил, придя в себя, был остывший за ночь песок Сухого дола. Я снова был в своей прежней одежде, на шее висел пектораль, а у пояса был закреплен верный трезубец и рядом с ним мешочек с заветными частями Ключа. Открыв глаза, я увидел нависшее надо мной нечто. Большая, бесформенная желеобразная масса рвотно-зеленого цвета слегка колыхалась, медленно, но неотвратимо подбираясь к моим лежащим на песке друзьям. Повернув голову вбок, я увидел, что Дидра, единственная сумевшая сохранить хладнокровие перед монстром, схватила за ноги Светлику и потащила ее прочь от твари.

— Ирато, сделай же что-нибудь! — в панике воскликнула она.

— Что я могу? — проворчала некромагиня. — Моя магия лишь привлечет внимание хориблиса!

Ирато схватила за плечи Далара и попыталась оттащить его от твари, но сил некромагини было явно недостаточно для того, чтобы приподнять тяжеленного орка.

А я вдруг понял, что был в отключке, то есть в плену твари, не больше пары секунд, тогда как для меня это время растянулось очень надолго.

— Эрик, очнулся? — прошелестел над моим ухом тоненький голосок лилея. — Ты должен помочь им! Скорее!!!

От желеобразной туши хориблиса отделилось три толстых отростка, которые по песку поползли к нам с орками. Я с отвращением откатился в сторону и вскочил на ноги. Щупальца твари обволокли ноги орков и начали медленно взбираться вверх по их телам, словно хориблис пытался всосать их в себя.

А почему, собственно, пытался? Взглянув на чудище, я содрогнулся от ужаса. В его желеобразном теле виднелось несколько мумий разной степени иссохшести. А между ними Эль! Побратим выглядел осунувшимся, будто он много дней провел без воды и еды, и мое сердце сжалось.

И хориблис немедленно отреагировал на мои чувства. Речной каньон исчез, и я оказался посреди двора большого баронского дома в Ритионе, в котором работала служанкой моя мать. Мне снова было семь лет, и мои ладони снова сами собой сжимались от обуревавшей меня ненависти.

— Уродец! Уродец! — кричали обступившие меня чумазые дети других слуг.

— Изгой!

— Уродец! Изгой!

Особенно сильно надрывался один мальчик — толстый сын пекаря. Он размахнулся и запустил в меня грязью. Я зарычал и бросился на него. Повалив толстяка на землю, я принялся молотить его кулаками с едва начавшими отрастать орочьими «кастетами». Мальчишка заверещал от боли, но накинувшиеся на меня всем скопом дети оттащили меня от жертвы. Кто-то попался мне под ноги, и я упал на землю. На меня со всех сторон посыпался град ударов, а я мог только лежать, прикрывая голову руками, и скулить от боли. Я знал, что сейчас вскочу на ноги, свалю ближайшего обидчика в грязь, а второму сильным ударом сломаю руку. Тогда другие закричат от страха и бросятся врассыпную… Но я все не мог подняться, меня словно приковала к земле какая-то невидимая тяжесть. Я видел искаженные лютой, совсем не детской злобой лица склонившихся надо мной мальчишек, видел их сжатые кулаки, и мое сердце разрывалось от боли, гнева и ужасного, обескураживающего непонимания: ПОЧЕМУ они это делают? ПОЧЕМУ они ненавидят меня?!..

И снова в пальце вспыхнула боль, вырвавшая меня из плена мучительных иллюзий. Я открыл глаза и понял, что тварь таки добралась до моих ног! И в ту же секунду моих ушей достиг крик Дидры:

— Изго-о-ой!!! — но, в отличие от воплей тех мальчишек, в нем не было ни презрения, ни оскорбления. Просто имя, за столько лет ставшее мне родным. Изгой…

Я выхватил с пояса трезубец и резко рубанул по слизистому щупальцу хориблиса. Кость темной твари без труда рассекла податливую плоть своего собрата, и я поспешно отполз назад, стряхивая с ног отвратительную, липкую слизь. Я вдруг ощутил ледяное спокойствие. Еще недавно меня сжигали противоречивые эмоции, а сейчас в моей душе не осталось ничего. Ни-че-го. Лишь пустота и пепел сгоревших чувств…

Я медленно поднялся на ноги и зашагал к хориблису, но тварь меня словно не замечала. Я увидел черный пульсирующий сгусток в самом центре желеобразного тела чудовища. Даже при всем желании длины моей руки не хватит, чтобы до него добраться. Но меня это не волновало. Я просто шагнул вперед, погружаясь в липкое тело твари. Мое лицо и другие не защищенные одеждой части тела охватил легкий холодок, словно я и в самом деле погрузился в желе. Без удивления, словно это было само собой разумеющимся фактом, я вдруг понял, что спокойно могу дышать — тело чудовища было перенасыщено кислородом, чтобы его пленники не задохнулись раньше времени.

Я шел сквозь его тушу, а хориблис этого словно бы не замечал! Протянув руку, я с трудом оттолкнул со своего пути одну из мумий и вонзил трезубец в самое сердце черного пульсирующего сгустка.

Я ожидал чего угодно, но только не того, что произошло…

Глава 30

Оковы прошлого

Воспоминания — эхо прошедшей жизни.

Хориблис просто исчез. Растаял, как туман поутру. Только что я стоял в центре его отвратительного желеобразного тела, а в следующую секунду на песке вокруг меня лежал лишь десяток иссохших мумий и Эль.

— Эль! — Я бросился к побратиму и принялся отирать его лицо от слизи.

Грудь эльфа вздымалась в такт неглубокому дыханию. Он казался абсолютно целым, не считая темных кругов под глазами и как-то странно посеревшей кожи.

Моя одежда была насквозь мокрой и липкой, и вскоре я весь извозился в песке. Но хоть липнуть перестал…

— Ты справился! Справился!!! — подпрыгнув на месте, радостно захлопал в ладоши Стручок.

А я и не заметил, как он слез с моего плеча, когда я зашагал к хориблису…

— Хорошая работа, — приблизившись ко мне, одобрительно кивнула головой некромагиня. — Еще немного, и твои друзья-орки тоже оказались бы в брюхе у твари.

Я машинально поглядел на продолжавших лежать на песке орков. Их ноги по бедра были измазаны в мерзкой слизи хориблиса, но в целом они выглядели невредимыми, если не считать, что не приходили в себя. Впрочем, Светлика, которую Дидра успела оттащить подальше от опасности, пока что тоже не подавала признаков жизни.

— Что с ним? — переведя взгляд обратно на Эля, спросил я Ирато и подошедшую к нам Дидру.

— Он побывал в брюхе хориблиса, — уклончиво покачала головой некромагиня.

— Я знаю, где он побывал! — раздраженно рявкнул я. — Я спрашиваю: что с ним случилось? И с остальными?

— Орки и девчонка-магиня скоро должны прийти в себя, а твой друг… — Ирато покачала головой. — Остается только надеяться.

— На что?! — вскочив на ноги, взорвался я.

— На то, что он очнется, — спокойно ответила некромагиня.

— Тише, Изгой, успокойся. — На мое плечо легла мягкая рука Дидры. — Ты устал, тебе надо отдохнуть. А с Элем все будет в порядке, ты же знаешь…

— Я НЕ знаю! — стряхнув с плеча ее ладонь, раздраженно пробурчал я и отошел в сторону.

Ветер мягко обвевал мое лицо. Кожа под слизью и слоем песка невыносимо чесалась. Я был готов отдать за хорошую парную последнюю рубашку! Впрочем, и она тоже вся была в слизи…

Застонал, приходя в себя, Далар.

— Что… что произошло? — простонал он, приподнимаясь на локтях и окидывая мутным взглядом речной каньон.

— Ты едва не стал завтраком для хориблиса, — ухмыльнулась Дидра.

Орк застонал и повалился на песок. Рядом закашлялся Шактар.

— Полежите, скоро вам полегчает, — сочувственно проговорила изгойка.

А я задумчиво поглядел на тяжелый перстень на своей руке. Он снова спас мне жизнь. Но чей же голос я слышал? И слышал ли я его вообще или он просто почудился мне в кошмаре?

От раздумий меня отвлек тихий плач. Оглянувшись, я увидел, что Светлика уже очнулась. Она лежала, свернувшись в калачик, и надрывно рыдала в песок. Дидра присела рядом с сестрой и ласково погладила ее по голове. Светлика положила голову на ее колени и мало-помалу начала успокаиваться.

— Я видела такое… такое…

Оказывается, и в ее жизни было что-то, что она не захотела бы вспоминать ни за какие деньги. Хотя, зная Светлику, можно не сомневаться, что ее могло привести в такое состояние порванное платье или прыщ на лице. Я невольно хмыкнул. У каждого свои скелеты в шкафах. И если страхи одних кажутся нам глупостями, то это вовсе не значит, что это действительно так. Во всяком случае, для их хозяев.

— Все хорошо, все уже хорошо… — шептала Дидра, бережно гладя ее по спутанным волосам.