Янтарный телескоп Пулман Филип

Глава шестнадцать. Мыслелёт

— Дитя мое! Дочь моя! Где она? Что ты наделал? Лира моя, лучше бы ты разорвал мое сердце, со мной она была в безопасности, понимаешь, в безопасности, а где она теперь?

Стенания миссис Коултер оглашали маленькую комнату на вершине неприступной башни.

Сама она была привязана к стулу, волосы ее растрепались, одежда была разодрана, глаза метали молнии. Её деймон бился на полу, закованный в цепи.

Лорд Азраил сидел поодаль и что-то писал на листе бумаги, не обращая на нее ни малейшего внимания. Возле него стоял ординарец и нервно поглядывал на женщину.

Как только Лорд Азраил отдал ему записку, он козырнул и поспешно ретировался.

Его деймон-терьер следовал за ним по пятам, поджав хвост.

Лорд Азраил повернулся к миссис Коултер.

— Лира? По правде говоря, меня это не волнует, — ответил он тихим охрипшим голосом. Несчастному ребенку следовало бы оставаться там, где ее оставили и делать то, что говорят. Я не могу больше тратить на нее время и силы. Раз она отвергла помощь, пусть сама разбирается с последствиями.

— Ты не понимаешь, что говоришь, Азраил, или ты не стал бы…

— Я отвечаю за каждое слово. Шум вокруг нее не идет ни в какое сравнение с ее достижениями. Обычный английский ребенок, не очень умная…

— Неправда! — взвилась миссис Коултер.

— Ладно, светлая, но недоученная голова, непоседа, врунья, жадина…

— Храбрая, великодушная, любящая…

— Самый заурядный ребенок, ничем не выдающийся…

— Самый заурядный? Лира? Она уникальна. Вспомни все, что она уже совершила.

Можешь не любить её, Азраил, воля твоя, но не посмеешь же ты оставить в беде собственную дочь. А ведь она была со мной в безопасности, пока не…

— Пожалуй ты права, — прервал он ее, вставая, — Она и впрямь уникальна, раз смогла приручить и смягчить тебя, такое увидишь не каждый день. Твой огонь затух под потоком сентиментальности. Кто бы мог подумать? Безжалостный адепт Церкви, преследователь детей, изобретатель отвратительных машин, с помощью которых она расчленяет их и всматривается в их напуганные души, выискивая там признаки греха.

Но вот появляется маленькая чумазая невежа, и ты кудахчешь и распускаешь над ней перья, как наседка. Что ж, признаю, у ребенка есть дар, которого я не заметил у себя. Но если с его помощью только и можно, что превратить тебя в заботливую мамашу, то это довольно неказистый дар. А теперь, ко всему прочему, веди себя тихо. Я вызвал своих главнокомандующих на срочное совещание, и если ты начнешь шуметь, я завяжу тебе рот.

Оказалось у миссис Коултер было гораздо больше общего с дочерью, чем та думала.

В ответ на речь лорда Азраила она плюнула ему в лицо. Тот спокойно стер плевок и добавил — Кстати, завязав рот, я заодно положу конец и подобному поведению.

— Право же, Азраил, — язвительно произнесла миссис Коултер, — Тот, кто деймонстрирует своим подчиненным пленницу, привязанную к стулу, являет собой образец благородства. Развяжи меня, или тебе придется завязать мне рот.

— Как пожелаешь, — сказал он и взял из ящика шелковый шарф. Но едва он собрался привести угрозу в исполнение, миссис Коултер замотала головой.

— Нет, нет — взмолилась она — Азраил, прошу, не унижай меня.

От злости у нее на глазах навернулись слезы.

— Хорошо, я развяжу тебя, но твой деймон останется в цепях, — сказал лорд Азраил и, убрав шарф обратно в ящик, складным ножом разрезал веревки.

Миссис Коултер растерла запястья, встала, потянулась и только тут заметила в каком состоянии ее одежда и волосы. Она выглядела изможденной и бледной: остатки яда галливеспианцев все еще вызывали мучительную боль в суставах, но она не собиралась показывать это лорду Азраилу.

Можешь умыться там, — сказал лорд Азраил, указывая на крохотную, не больше чулана, комнатку.

Она взяла своего закованного деймона, злобно сверкавшего глазами на лорда Азраила поверх ее плеча, и отправилась приводить себя в порядок.

Появился ординарец и доложил:

— Его Величество король Огунве и лорд Роук.

Вошли предводитель африканцев и галливеспианец. Король Огунве переоделся в чистый мундир, на ране на виске была свежая повязка. Лорд Роук ловко спланировал на стол верхом на своем голубом соколе.

Лорд Азраил тепло приветствовал их и предложил вина. Птица подождала, пока ее наездник спешится, и взлетела на кронштейн у двери. В это время ординарец доложил о прибытии третьего главнокомандующего армии Лорда Азраила — ангела по имени Ксафания. Она занимала гораздо более высокое положение, чем Барух или Балтамос, и мерцающий, переливающийся свет как будто освещал ее со стороны.

В это время вернулась миссис Коултер, в гораздо более опрятном виде и все три командира поклонились ей. Если она и была удивлена их появлением, то не подала виду. Поклонившись в ответ, она села с миролюбивым видом, держа на руках связанного деймона.

— Король Огунве, — сразу перешел к делу лорд Азраил, — доложите об операции.

— Убито семнадцать швейцарских гвардейцев и уничтожено два цеппелина, — глубокий бас африканца заполнил комнату. — Наши потери — пять человек и один гироптер.

Мальчик и девочка сбежали. Мы взяли в плен леди Коултер, несмотря на ее отважное сопротивление, и доставили сюда. Надеюсь, она на нас не в обиде за обхождение.

— Я вполне довольна тем, как Вы обошлись со мной, — произнесла миссис Коултер с едва заметным ударением на слове Вы.

— Другие гироптеры? Есть раненые? — спросил лорд Азраил.

— Есть небольшие повреждения, и несколько легко раненных.

— Хорошо. Благодарю Вас, король, ваши люди хорошо поработали. Какие известия у Вас, Лорд Роук?

— Мои шпионы с мальчиком и девочкой в другом мире, — начал доклад галливеспианец. — Оба ребенка в безопасности и добром здравии, несмотря на то, что девочка много дней была под действием снотворного. Во время событий в пещере нож мальчика по непонятной причине сломался. Но сейчас он снова цел благодаря существу из Вашего мира, лорд Азраил, огромному медведю, весьма искусному в кузнечном деле. Как только нож был восстановлен, мальчик прорезал проход в другой мир, где они сейчас и находятся. Разумеется, мои шпионы с ними, но проблема в том, что пока нож у мальчика, его невозможно принудить что-либо сделать, даже если бы они убили его во время сна — без него нож для нас бесполезен. Так что пока шевалье Тиалису и леди Салмакии остается только следовать за ними по пятам, по крайней мере, мы знаем, где они. Похоже, у них есть некий план. Как бы то ни было, они отказались прийти сюда. Мои люди не теряют их из виду.

— Они в безопасности в том мире, где сейчас находятся? — пререспросил лорд Азраил.

— Они на взморье возле леса из древовидных папоротников. Никаких животных поблизости не наблюдается. В данный момент дети спят — я разговаривал с шевалье Тиалисом, буквально пять минут назад.

— Спасибо за сообщение, — сказал лорд Азраил. — Теперь, когда два агента следуют за детьми, у нас нет глаз в Магистериуме. Нам придется полагаться на алетиометр.

По крайней мере…

Тут, к их удивлению, заговорила миссис Коултер.

— Не знаю, как у остальных подразделений, но, насколько известно Церковному Суду, в чтении алетиометра они пользуются услугами отца Павла Расека. Он усерден, но способности его скромны. Они узнают, где находится Лира только через несколько часов.

— Спасибо, Мариса, — поблагодарил ее лорд Азраил, — У тебя есть какие-нибудь мысли о том, что будут делать Лира и этот мальчик?

— Нет, — призналась миссис Коултер, — никаких. — Я разговаривала с ним, и он показался мне… тем, кто хорошо умеет хранить секреты. Что до Лиры — это просто закрытая книга.

— Милорд, — вмешался в разговор король Огунве, — можем мы узнать, является ли теперь леди Коултер участником нашего совещания и если да, то в качестве кого?

Если же нет, не следует ли удалить ее отсюда?

— Она наша пленница и моя гостья, и, как бывший высокопоставленный деятель Церкви, она может располагать полезной информацией.

— Она выдаст ее добровольно, или надо будет подвергнуть ее пыткам? — поинтересовался лорд Роук, в упор глядя на миссис Коултер.

Миссис Коултер рассмеялясь.

— Я думала, подчиненные лорда Азраила не опустятся до пыток, — произнесла она.

Лорд Азраил невольно восхитился таким неприкрытым лицемерием.

— Я отвечаю за миссис Коултер, — заявил он. Она знает, что ждет ее, если она предаст нас, хотя не думаю, что ей представится такая возможность. Но если у Вас есть сомнения, выскажие их прямо сейчас не стесняясь.

— У меня есть, — сказал король Огунве, — но я сомневаюсь не в ней, а в Вас.

— Почему? — спросил лорд Азраил.

— Если она попытается соблазнить Вас, Вы не устоите. Взять ее в плен было правильным, неправильным было пригласить ее на совет. Обходитесь с ней со всей учтивостью, окружите ее комфортом, но удалите ее от себя и держитесь от нее подальше.

— Что ж, я попросил вас высказаться, — сказал лорд Азраил, — и принимаю ваш упрек. Ваше присутствие, король, мне более ценно, чем её. Я велю увести её.

Он потянулся к звонку, но прежде, чем он позвонил, вмешалась миссис Коултер.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — сначала выслушайте меня. Я могу помочь. Вам едва ли удастся еще заполучить человека, который был бы так близок к верхушке Магистериума, как я. Я знаю их образ мыслей и действий. Вы хотите знать, почему мне можно доверять, что заставило меня покинуть их? Все просто: они собираются убить мою дочь. Они не рискнут оставить её в живых. Когда я узнала, кто моя дочь, что она из себя представляет, узнала о пророчестве ведьм, я поняла, что придется покинуть Церковь, что отныне мы друг другу враги. Я не знала, кто вы такие или как вы ко мне относитесь. Я знала только, что мне придется пойти против Церкви, против всего, во что они верят, и, если понадобится, против самого Владыки. Я…

Она замолчала. Все командующие внимательно слушали ее. Она смотрела на лорда Азраила своими сияющими глазами, и, казалось, теперь она обращалась только к нему, тихим, но проникновенным голосом говоря:

— Я была самой плохой матерью на свете. Я позволила забрать своего единственного ребенка, когда она была совсем крохой, потому, что мне было наплевать на нее; меня заботил только собственный успех. Я не вспоминала о ней годами, а если и вспоминала, то жалела о неудобстве, доставленным её рождением.

— Но когда Церковь начала проявлять интерес к Пыли и детям, что-то шевельнулось в моей душе, я вспомнила, что я мать и Лира… мой ребенок.

— Я спасала её. Три раза я вмешивалась и уберегала её от опасности. Первый раз это было, когда Жертвенный Совет начал свою работу. Я отправилась в колледж и забрала её в Лондон где, как я надеялась, смогу уберечь её от Совета. Но Лира сбежала.

— Второй раз был в Болвангаре, где я застала её прямо под… под лезвием… Я чуть не умерла. Они… мы… я проделывала это с другими детьми, но это был мой ребенок.

Вы не представляете, какой я тогда испытала ужас, и не дай Бог испытать его Вам.

Но я освободила её и забрала оттуда — так я спасла её во второй раз.

Но даже сделав это, я оставалась в душе преданным и верующим слугой Церкви, ибо выполняла волю Владыки.

А затем я узнала о пророчестве ведьм. Скоро Лире предстоит испытать искушение, как Еве — так говорят ведьмы. Я не знаю, что это будет, но, в конце концов, она взрослеет и нетрудно представить, какую форму может принять искушение. Теперь об этом знает и Церковь, и они убьют её. Если все зависит от Лиры, станут ли они рисковать и оставлять ее в живых? Понадеются ли на то, что она может отвергнуть искушение, каким бы оно ни было?

Нет, они обязательно убьют её. Если бы они могли, они отправились бы в сад Эдема и убили бы Еву, прежде чем та поддалась искушению. Убивать для них нетрудно, сам Кальвин приказывал умерщвлять детей. Да, они убили бы её с помпой, проведя церемонию с молитвами, поминальным плачем, псалмами и славословиями, но убили бы.

Если она попадет в их руки, она умрет.

Так что, услышав слова ведьмы, я спасла мою дочь в третий раз. Я забрала её в такое место, где могла бы держать её в безопасности, и собиралась оставаться там.

— Вы усыпили её, — заметил король Огунве. — И держали без сознания.

— Мне пришлось, — сказала, оправдываясь, миссис Коултер, — потому, что она ненавидела меня, — тут её взволнованный голос, который, до этого ей прекрасно удавалось контролировать, прервался всхлипом и когда она продолжила, то слегка дрожал. — Она боялась и ненавидела меня, и она бы умчалась, спасаясь от меня, как птица от кошки, не погрузи я ее в забвение. Знаете, каково это для матери?

Но это был единственный способ уберечь её! Все это время в пещере… спящая, беспомощная, и её деймон свернулся вокруг ее шеи… Я чувствовала такую любовь, такую нежность, такую глубокую, глубокую… Мое дитя, в первый раз я могла, наконец, ухаживать за моей малюткой…! Умывать её, кормить её, согревать и оберегать её. Я ложилась ночью рядом с ней, я баюкала её в своих руках, перебирая её волосы, я целовала её закрытые глаза, моя маленькая…

Она была бесподобна. Она говорила тихо, ни разу не повысив голоса, и когда рыдания сотрясли её, она подавила их до икоты, как если бы пыталась не выставлять напоказ свои эмоции. Что делало её неприкрытую ложь ещё эффективнее.

Она лжива до мозга костей, с отвращением подумал лорд Азраил.

Слова её, без сомнения, предназначались в основном королю Огунве, лорд Азраил видел это. Король был не только её главным обвинителем, он был человеком, в отличии от ангела и лорда Роука, и она знала, на каких струнах его души надо играть.

Однако именно на галливеспианца она произвела сильнейшее впечатление. Как никогда ранее в людях, он чувствовал в ней скорпиона со смертельным жалом, который скрывался за этим нежным тоном. Лучше не терять скорпиона из виду, подумал он.

Поэтому он поддержал короля Огунве, когда тот изменил свое мнение и стал настаивать на том, чтобы миссис Коултер осталась. Лорд Азраил оказался припертым к стенке: теперь уже он хотел удалить ее подальше, но он дал слово подчиниться мнению командующих.

Миссис Коултер взглянула на него с выражением кроткого участия. И никто, был уверен лорд Азраил, не заметил проблеск коварного триумфа в глубине её прекрасных глаз.

— Что ж, оставайся, — согласился он. — Но ты уже достаточно говорила, теперь помолчи. Я хочу рассмотреть предложение по гарнизону на южной границе. Вы все видели доклад. Это осуществимо? Это подходит нам? Потом я хочу осмотреть арсенал.

А затем выслушать Ксафанию относительно диспозиции войск ангелов. Сначала гарнизон. Король Огунве?

Предводитель африканцев начал доклад. На миссис Коултер произвела впечатление точность сведений об оборонительных сооружениях сил Церкви и оценки способностей её лидеров.

Но теперь, когда Тиалис и Салмакия были с детьми и у лорда Азраила не было шпионов в Магистериуме, их сведения вскоре устареют, что таило в себе опасность.

В голову миссис Коултер пришла мысль, и она обменялась со своим деймоном взглядом, подобным ямтарической искре. Но ничего не сказав, она погладила деймона по золотистой шерсти, продолжая слушать короля Огунве.

— Достаточно, — остановил докладчика лорд Азраил. — Мы вернемся к этой проблеме позднее. Теперь, что касается арсенала. Как я понимаю, они готовы испытать мыслелёт. Пойдемте, посмотрим.

Он вынул из кармана ключ и освободил обезьяну от цепей, избегая при этом касаться даже кончиков золотистого меха.

Лорд Роук оседлал своего сокола и последовал вместе с остальными за лордом Азраилем вниз по ступеням и далее на крепостную стену.

На них налетел холодный, слепящий ветер. Голубой сокол парил в этом могучем вихре, описывая круги и пронзительно крича. Король Огунве запахнул свой китель и взял своего деймона-гепарда за загривок.

Миссис Коултер робко обратилась к ангелу.

— Простите, миледи, Ваше имя Ксафания?

— Да, — ответила та.

Её вид поразил миссис Коултер не меньше, чем её сородичи Руту Скади, когда та встретила их в небе. Она не светилась, а, казалось, была освещена со стороны невидимым источником света. Она была высокая, крылатая, нагая, и её морщинистое лицо было старше любого доселе виденного миссис Коултер живого существа.

— Вы из тех ангелов, что воюют против Владыки с незапамятных времён?

— Да. И с тех пор я странствовала по многим мирам. Сейчас я заключила с лордом Азраилом союз, ибо вижу в его великом начинании лучшую возможность покончить с тиранией навсегда.

— А если вы потерпите неудачу?

— Тогда все мы будем уничтожены и жестокость будет править вечно.

Ведя разговор, они следовали за быстро шагавшим лордом Азрэлем по продуваемой ветром крепостной стене к громадной лестнице, уходившей вниз так глубоко, что светильники на стенах терялись из виду, так и не осветив дна. Голубой сокол скользнул мимо них, опускаясь все ниже и ниже, пока отблески светильников на его перьях не скрылись в темноте.

Ангел передвинулась к лорду Азрэлу и миссис Коултер оказалась поблизости от африканского короля.

— Простите мое невежество, сэр, — обратилась она к нему, но до вчерашней схватки в пещере я не видела таких людей, как человек на голубом соколе и ничего не слышала о них. Откуда он? Что вы можете сказать о его народе? Я не хотела бы задеть его, а если я скажу что-нибудь не зная о нем ничего, это может оказаться ненамеренно оскорбительным.

— Это разумно, — ответил король Огунве. — Его народ очень гордый. Их мир развивался не так, как наши; там есть два вида разумных существ — люди и галливеспианцы. Люди в большинстве своем служат Владыке и пытаются извести маленьких людей с незапамятных времен. Они считают их порождением дьявола. Так что галливеспианцы все еще не могут до конца доверять людям нашего размера. Они гордые и бесстрашные воины, смертельные для врагов и отличные шпионы.

— Они все на вашей стороне или разделились, как люди?

— Есть такие, которые примкнули к врагу, но большинство с нами.

— А ангелы? Знаете, до недавнего времени я считала ангелов выдумкой средних веков, игрой воображения. И вот так разговаривать с одним из них, удивительно, правда… Сколько их с Лордом Азраилем?

— Миссис Коултер, — король посмотрел на нее, — такие вещи обычно интересуют шпионов.

— Хорошим же я была бы шпионом, если бы спрашивала об этом открыто, — возразила ему миссис Коултер. — Я пленница. Я не могу сбежать, даже если бы было куда.

Теперь я безвредна, можете поверить мне.

— Что ж, буду счастлив поверить вам, — сказал король. — Ангелы сложны для понимания более, чем любые другие человеческие существа. Начнём с того, что не все они одинаковы: некоторые сильнее, другие слабее. Среди них существуют и союзы и вражда, столь древние, что мы мало знаем о них. Владыка подавляет их восстания с тех пор, как появился на свет.

Миссис Коултер внезапно остановилась, потрясенная. Африканский король остановился рядом, подумав, что ей стало плохо, тем более, что неверный свет фонарей придавал её лицу действительно нездоровый вид.

— Вы произнесли это, как само собой разумеющееся, — сказала миссис Коултер, — но…

Как это возможно? Ведь Владыка создал миры, разве нет? Он существовал до всего.

Как он мог появиться на свет?

— Об этом знают ангелы, ответил ей Огунве. — Для некоторых из нас тоже было шоком узнать о том, что Владыка не Создатель. Может и был такой создатель, а может, нет, этого мы не знаем. Все, что нам известно это то, что однажды Владыка захватил власть и с тех пор и ангелы и люди борются с ним. Это последнее восстание. Никогда прежде ангелы, люди и другие разумные существа со всех миров не объединялись ради общего дела. Никогда прежде не собиралось столь могучее войско. Но и его может оказаться недостаточно. Скоро увидим.

— А каковы намерения лорда Азраила? Что это за мир и почему он пришел сюда?

— Он привел нас сюда, потому, что в этом мире нет разумной жизни. Мы не завоеватели, миссис Коултер, мы пришли не завоевывать, но строить.

— Он собирается напасть на Небесное Королевство?

Огунве бесстрастно поглядел на миссис Коултер.

— Мы не собираемся вторгаться в Королевство, — сказал он, — но если Королевство вторгнется к нам, то пусть готовится к войне, ибо мы готовы встрерить их. Я король, миссис Коултер, но для меня большая честь присоединиться к лорду Азраилу в создании мира, где не будет никаких королевств. Не будет королей, епископов, священников. Небесное Королевство стало таковым с тех пор, как Владыка поставил себя выше остальных ангелов. Мы не хотим быть его частью. Этот мир совсем другой и мы намерены стать здесь свободными гражданами Небесной Республики.

На языке у миссис Коултер вертелась еще добрая дюжина вопросов, но король двинулся дальше, не желая заставлять своего главнокомандующего ждать, и ей пришлось последовать за ним.

Лестница вела так глубоко, что когда они достигли последнего уровня, небо в лестничном пролете исчезло из виду. Миссис Коултер запыхалась, но не подала виду и продолжала двигаться вниз, пока не вышла в большой зал, освещенный кристаллами, вмонтированными в поддерживающие свод столбы. Наверху в темноте виднелись лестницы, кабины, балки и мостки с целеустремленно снующими по ним фигурами.

Лорд Азраил разговаривал со своими командующими, когда появилась миссис Коултер.

Не дав ей отдышаться, он двинулся дальше через громадный зал. Иногда светлая фигура приземлялась на пол, чтобы перекинуться с ним парой фраз. Воздух был плотным и нагретым. Миссис Коултер заметила, что, по-видимому из уважения к лорду Роуку, на каждом столбе имелся кронштейн на уровне человеческой головы, чтобы галливеспианец мог приземлиться на него на своем соколе и принять участие в разговоре.

Но они не остались в зале. В дальнем его конце отворилась тяжелая двустворчатая дверь и они вышли на железнодорожную платформу. Там их ожидал небольшой поезд из ямтарического локомотива и одного вагона.

Машинист поклонился им, а его деймон, коричневая обезьяна, отступил ему за спину при виде золотистой обезьяны со скованными передними лапами. Лорд Азраил немного поговорил с ним и жестом пригласил своих спутников внутрь вагона, который, как и зал, был освещен кристаллами, укрепленными на серебряных подставках, выступавших из полированных панелей красного дерева.

Как только лорд Азраил присоединился к ним, поезд тронулся и начал плавно удаляться от платформы в туннель, постепенно набирая скорость. Он ехал так мягко, что только негромкий стук колес говорил о том, что они движутся.

— Куда мы едем? — спросила миссис Коултер.

— В арсенал, — коротко ответил лорд Азрэл и, отвернувшись тихо заговорил о чем-то с ангелом.

— Милорд, — обратилась Миссис Коултер к лорду Роуку, — ваши люди всегда действуют парами?

— А что?

— Простое любопытство. Они начисто переиграли меня и моего деймона во время нашей схватки в пещере. Я была удивлена тем, как они хорошо сражаются.

— Почему же? Вы не ожидали, что люди нашего размера окажутся настоящими бойцами?

Миссис Коултер, осведомленная о гордом и вспыльчивом нраве лорда Роука, взглянула на него как можно спокойнее.

— Да, — призналась она. — Я думала, мы легко победим ваших соплеменников, а они легко побили нас. Я признаю свою ошибку. Но вы всегда действуете парами?

— Вы же действуете парами, Вы и ваш деймон, не так ли? С какой стати мы должны давать вам преимущество? — ответил лорд Роук и даже в рассеянном свете кристаллов был виден его надменный взгляд, который так и вынуждал миссис Коултер задать ещё вопросы..

Но она скромно потупила взгляд и промолчала.

Прошло некоторое время и миссис Коултер почувствовала, что поезд едет вниз, в самое сердце горы. Она не могла сказать, как далеко они проехали, но примерно через пятнадцать минут поезд стал замедлять ход и вскоре остановился у платформы, освещенной ямтарическим светом, который после темноты туннеля показался ослепительным.

Лорд Азраил открыл двери и они вышли наружу в такой горячий и загазованный воздух, что у миссис Коултер невольно перехватило дыхание. Воздух звенел от ударов мощных молотов и скрежета металла о камень.

Работник отворил дверь, ведущую с платформы и тут же шум усилился и их обдало волной жара. Вспышки света заставили их прикрыть глаза; только на Ксафанию казалось не действовали звуки, свет и жар. Когда её чувства наконец пришли в порядок, миссис Коултер огляделась с живым интересом.

Она повидала в своем мире металлургические заводы, самые большие выглядели сельской кузницей рядом с этим. Молоты размером с дом поднимались в мгновение ока к высоченному потолку а затем обрушивались на железные брусы, толщиной в три обхвата, расплющивая их в доли секунды с грохотом, от которого сотрясалась сама гора. Из отверстия в скале текла желто-зеленая река расплавленного металла, достигала заслонки и оттуда устремлялась бурлящим потоком через желоба и перегородки, и охлаждаясь в клубах ядовитого пара, образовывала непрерывное полотно металла. Гигантские гильотины и прокатные станы резали, сгибали и раскатывали железо толщиной в дюйм как бумажную салфетку. Затем гигантские молоты вновь расплющивали его, спрессовывая слои металла с такой силой, что они образовывали единое целое, и так повторялось снова и снова.

Если бы это увидел Йорек Бирнинсон, он, возможно, признал бы, что эти люди что-то понимают в работе с металлом. Миссис Коултер могла только смотреть и удивляться.

Разговаривать было невозможно, да никто и не пытался. Лорд Азраил жестом пригласил группу следовать за ним через решетчатый мостик, подвешенный над еще более громадным подземельем, где шахтеры в поте лица добывали кирками и заступами металл из горной породы.

Они перешли мостик и направились по длинному, вырубленному в скале, коридору вниз. Здесь поблескивали странным светом сталактиты и звуки стали постепенно стихать. Миссис Коултер почувствовала холодное дуновение на своем разгоряченном лице.

Кристаллы, от которых исходил свет, не были вмонтированы ни в светильники ни в колонны, а просто разбросаны по полу, и, поскольку здесь не было факелов, дающих тепло, мало-помалу группа снова начала чувствовать холод. Некоторое время спустя они, довольно неожиданно, вышли на открытый воздух.

Здесь часть горы была вырублена и получилось открытое пространство размером с плац-парад. Вдалеке на склоне горы они увидели несколько тускло освещенных ворот.

Некоторые из них были закрыты, другие открыты и из одного такого проема люди тянули нечто, покрытое брезентом.

— Что это? — спросила миссис Коултер у африканского короля и тот ответил:

— Мыслелёт.

Название это ни о чем не говорило миссис Коултер и она с огромным любопытством наблюдала, как снимают брезент.

Она подвинулась, как бы под защиту короля Огунве и поинтересовалась «Как он работает? И для чего он нужен?»

— Сейчас увидим, — ответил король.

Это походило на какой-то сложный буровой аппарат или на кабину гироптера или большого крана. У него был прозрачный колпак над сиденьем, перед которым торчала по меншей мере дюжина рычагов и рукояток. Он стоял на шести подпружиненных опорах, присоединенных к корпусу под разным углом, что выглядело одновременно энергично и неуклюже. Сам корпус представлял собой нагромождение труб, цилиндров, поршней, кабелей, шестерней, вентилей и измерительных приборов. Трудно было сказать, что было аппаратом, а что нет потому, что все это было освещено сзади и большая часть скрывалась во мраке.

Лорд Роук спланировал на своем соколе к мыслелёту и стал описывать вокруг него круги, рассматривая его со всех сторон. Лорд Азраил и ангел стояли рядом, обсуждая что-то с инженерами. Из апарата выкарабкались два человека; один с папкой, другой с куском кабеля.

Миссис Коултер вов се глаза смотрела на аппарат, запоминая каждую его часть и чувствовала, насколько он сложен. Пока она смотрела, лорд Азраил поднялся в кабину, уселся в кресле, затянул ремни вокруг талии и плеч и надел на голову шлем. Его деймон прыгнул вслед за ним и лорд Азраил повернулся, чтобы отрегулировать что-то позади него. Инженер, позвал его, лорд Азраил ответил и люди отступили к двери.

Мыслелёт сдвинулся с места, хотя миссис Коултер не поняла как. Он тихо подрагивал на своих шести опорах, движимый непонятной энергией. Он снова пришел в движение и миссис Коултер увидела, как различные его части вращаются, поворачиваются из стороны в сторону и сканируют темное небо. Лорд Азраил был очень занят: то двигал рычаг, то поворачивал ручку, то настраивал что-то и вдруг мыслелёт исчез.

Каким-то образом он подпрыгнул в воздух и завис над ними примерно на уровне верхушек деревьев, медленно поворачиваясь налево. Не было ни звука мотора, ни вообще малейшего намека, как он победил силу притяжения. Он просто висел в воздухе.

— Слушайте, — сказал король Огунве. — На юге.

Миссис Коултер повернулась, напряженно вслушиваясь. Было слышно, как завывыет ветер на гребне горы, подошвами она ощущала подрагивание от ударов молота, у освещенного дверного проема раздавались голоса. Вдруг по какому-то сигналу голоса смолкли и огни погасли. В этой тишине миссис Коултер расслышала сквозь порывы ветра слабый звук так-так-так двигателей гироптеров.

— Кто это? — тихо спросила она.

— Приманка, — объяснил король. — Мои пилоты пытаются заставить противника бросится за ними в погоню. Посмотрим.

Миссис Коултер во все глаза пыталась разглядеть что-нибудь в плотой темноте с редкими звездами. Над ними висел мыслелёт, неподвижно, как будто на якоре.

Порывы ветра не оказывали на него никакого воздействия. Из кабины не вырывалось ни малейшего света, поэтому аппарат было очень трудно разглядеть, а фигура лорда Азраила совершенно скрылась из виду.

Затем она уловила над горизонтом первые отблески огней и в этот момент звук двигателей стал отчетливо различим. Шесть гироптеров летели быстро и один из них, похоже, был в беде, судя по дымному следу за ним и по тому, что он летел ниже остальных. Они держали курс на гору, но с намерением пролететь выше неё.

Прямо за ними, преследуя их по пятам, показалась разномастная группа летунов.

Нелегко было определить, кто они, но миссис Коултер рассмотрела тяжелый гироптер странного вида, два прямокрылых самолета, одну стремительную гигантскую птицу с двумя вооруженными наездниками и трех или четырех ангелов.

— Преследователи, — прокомментировал король Огунве.

Они приближались к гироптерам. С одного из самолетов сорвалась светящаяся линия, а через секунду или две послышался глухой треск. Но снаряд так и не достиг цели, подбитого гироптера, потому, что в тот самый момент, когда наблюдатели заметили выстрел и до того как услышали треск, они увидели вспышку на мыслелёте и снаряд взорвался на полпути.

У миссис Коултер едва ли было время уследить за этими почти мгновенными, следующими одни за другими вспышками и звуками прежде, чем началась битва. За ней тоже было непросто следить, поскольку участники быстро перемещались в темном небе, но вот серия почти бесшумных вспышек, сопровождаемых коротким шипением, напоминающим шипение пара, осветила склон горы. Вспышки подействовали на противников по-разному. Лететельные аппараты загорелись или взорвались, гигантская птица издала крик похожий на звук разрываемого гигантского полотна и камнем рухнула вниз на скалы, ангелы же просто превратились в облачка светящихся частиц, постепенно затухающих, как фейерверк.

Затем наступила тишина. Ветер унес звук гироптеров, исчезнувших за склоном горы, все молчали. Пламя далеко внизу отражалось на нижней части мыслелёта, который по-прежнему непонятным образом висел в воздухе, медленно поворачиваясь, как будто осматриваясь. Разгром преследователей был таким полным, что миссис Коултер, повидавшая много способных потрясти вещей, была тем не менее потрясена. Пока она рассматривала мыслелёт, тот начал мерцать, смещаться и вот он снова прочно стоит на земле.

Король Огунве поспешил вперед, как и другие командующие и инженеры, которые открыли двери и позволили свету осветить посадочную площадку. Миссис Коултер осталась на месте, с любопытством наблюдая за суетой вокруг мыслелёта.

— Зачем он показал это нам? — тихо спросил её деймон.

— Он не мог прочесть наши мысли, — ответила она тем же тоном.

Они думали о том моменте в башне, когда у них мелькнула идея. Тогда они решили сделать лорду Азраилу предложение: они отправляются в Церковный Суд и шпионят там для него. Она знала там все рычаги власти и могла ими управлять. Сперва трудно будет убедить их в преданности, но она смогла бы. Теперь, когда галливеспианцы покинули Суд и отправились с Уиллом и Лирой, лорду Азраилу трудно будет отказаться от такого предложения.

Но теперь, когда они смотрели на странный летательный аппарат, у них возникла еще более привлекательная идея и миссис Коултер на радостях стиснула золотистую обезьяну в объятиях.

— Азраил, — позвала она его снизу невинным тоном, — можно посмотреть, как работает эта машина?

Тот посмотрел вниз с выражением нетерпения, смешанного с удовлетворением. Он бы в восторге от мыслелёта и миссис Коултер знала, что он не сможет не похвастаться им.

Король Огунве отступил в сторону и лорд Азраил нагнулся вниз и втянул её в кабину. Он помог ей устроиться в кресле, наблюдая за тем, как она осматривает органы управления.

— Как он работает? — спросила миссис Коултер — Что им движет?

— Твои мысли, — объяснил лорд Азраил. — Как следует из названия. Если ты подумаешь о том, чтобы лететь вперед, он полетит вперед.

— Это не ответ. Ну расскажи мне. Какой здесь двигатель? Как он держится в воздухе? Я не вижу никаких крыльев или лопастей. Но управление выглядит почти таким же, как у гироптера…

Лорду Азраилу было трудно удержаться от того, чтобы не рассказать ей, и поскольку она была в его власти, он не устоял. Он показал ей рукоятку, на которой глубоко отпечатались зубы его деймона.

Твой деймон, — объяснил он, — должен ухватиться за эту рукоятку зубами или лапами, неважно, чем. А ты должна надеть этот шлем. Между вами начинает течь ток, который усиливается этим конденсатором… в общем, это сложно объяснить, но летать на нем легко. Мы поставили рукоятки управления, как на гироптере, для наглядности, но вообще-то никакие рукоятки здесь не нужны. Разумеется, летать могут только люди с деймонами.

— Понятно, — сказала миссис Коултер.

И вытолкнула лорда Азраила из аппарата.

Тут же она натянула на голову шлем, а золотистая обезьяна ухватилась за кожаную рукоятку. Миссис Коултер толкнула тот рычаг, который в гироптере управлял подъемом и в то же мгновение мыслелёт взмыл в в воздух.

Но она еще не до конца освоилась с управлением. Аппарат на несколько секунд повис, слегка покачиваясь, прежде чем она нашла рукоять горизонтального полета, и за эти секунды лорд Азраил сделал три вещи. Он поднялся на ноги, жестом остановил короля Огунве, который хотел отдать приказ открыть огонь по мыслелёту и сказал «Лорд Роук, не будете ли вы любезны полететь с ней?»

Галливеспианец взмыл на своем голубом соколе прямо к люку, котрый был все ещё открыт. Снизу наблюдатели могли видеть, как женщина вертела головой, осматриваясь и золотистую обезьяну, делавшую тоже самое. И ни та, ни другая не заметили маленькую фигуру лорда Роука, спрыгнувшего со своего сокола в кабину позади них.

Мгновение спустя мыслелёт пришел в движение, и сокол, описав круг, приземлился лорду Азраилу на руку. Не прошло и двух секунд, как аппарат уже скрылся из виду, растяв во влажном воздухе среди звезд.

Лорд Азраил смотрел вслед с сожалением, смешанным с восхищением.

— Да, король, вы были правы, — сказал он, — мне следовало бы послушать вас там, в башне. От матери Лиры можно было ожидать чего-нибудь подобного.

— Вы собираетесь перехватить её? — спросил король Огунве.